Вы правда всё это знаете или прочитали в интернете?Том Стаффорд
BBC Future
30 октября 2015
Благодаря интернету у нас может возникнуть иллюзия знания - уверенность в том, что мы знаем о чем-то, хотя в действительности этой информацией не обладаем. К счастью, подобное заблуждение излечимо, пишет в статье для сайта BBC Future психолог Том Стаффорд.
Интернет пользуется недоброй славой прибежища всезнаек.
Люди, оставляющие комментарии под опубликованными в сети статьями, известные блогеры, да даже ваши бывшие школьные друзья с аккаунтами в Facebook порой производят впечатление напыщенных умников, кичащихся глубинным пониманием того, как устроен мир (и готовыми поделиться этим сакральным знанием с любым, кто захочет их выслушать).
Как выясняется, сам по себе доступ к практически неисчерпаемому источнику информации способен внушить человеку иллюзию собственной мудрости.
По счастью, от такой излишней самоуверенности имеется лекарство.
Как интернет влияет на наше знание о собственном знании – то, что известно психологам как "метапознание"?
Когда вы привираете и осознаете это, то поступаете, конечно, не очень честно, но, по крайней мере, при этом вы не делаете ошибки в оценке собственных способностей (в нашем случае - в оценке объема и глубины собственных знаний).
А вот если вы искренне переоцениваете объем собственных знаний, то допускаете ошибку.
Исследователи полагают, что подобная иллюзия в принципе весьма распространена, а доступность интернета приводит к новым ее проявлениям.
В недавно опубликованной научной статье Мэтт Фишер из Йельского университета рассматривает определенный тип мышления, известный как трансактивная память.
Суть его заключается в том, что мы перелагаем функцию запоминания - и припоминания - на других людей и даже на неодушевленные предметы (например, книги).
Если вам когда-либо приходилось оставлять с вечера какую-нибудь вещь рядом со входной дверью, чтобы наутро не забыть захватить ее с собой, вы как раз и задействовали трансактивную память.
Побочным эффектом данного механизма является то, что мы путаем знание, приобретенное нами в процессе усваивания новой информации, со знанием, к которому у нас имеется легкий доступ благодаря интернету, или с тем знанием, которое усвоено нами весьма поверхностно.
Как указывает Фишер, нам может казаться, что мы понимаем принцип работы автомобиля, но на самом деле мы лишь знаем, какая последовательность действий водителя приводит автомобиль в движение.
Нажмите на педаль газа - машина тронется с места; но осознаете ли вы при этом, что не знаете, какие именно механические процессы задействованы в ее движении?
Фишера с коллегами интересовало, каким образом на данный психологический феномен влияет повсеместная распространенность интернета.
В своем исследовании они просили добровольцев ответить на ряд вопросов фактического характера – например, таких как "Почему существуют часовые пояса?".
Половине участников разрешили искать ответы в сети, прежде чем отвечать, а другой половине пользоваться интернетом запретили.
После чего всем испытуемым задали еще ряд вопросов (также фактического характера - например, "Почему облачные ночи теплее безоблачных?" или "Как производится уксус?"), и попросили указать, насколько уверенно они себя чувствуют, отвечая на них.
Как и следовало ожидать, добровольцы, которым в первой части эксперимента разрешили пользоваться сетью, были гораздо более уверены в собственных ответах на вопросы из второй части.
Дальнейшие исследования подтвердили, что эти люди действительно полагали себя самих носителями данного знания.
Когда их просили отметить уровень своей уверенности в собственных ответах на шкале, проиллюстрированной якобы сканами активности их головного мозга во время эксперимента (на эту хитрость исследователи пошли, чтобы внушить испытуемым, что за правильные ответы в действительности отвечали они сами, а не сеть), те выбирали более высокий уровень, чем представители контрольной группы.
Эффект уверенности в правильности ответов сохранялся даже тогда, когда контрольной группе ответы подсказывали (в виде материалов из сети), а группе, которой было разрешено пользоваться интернетом, давали задание найти сайт, содержащий данный материал.
По всей видимости, процесс активного поиска информации в сети каким-то образом создавал у участников эксперимента иллюзию того, что найденная информация с самого начала была им известна.
Если чувство контроля над информацией вселяет в людей излишнюю уверенность в собственной эрудиции, то может ли статься, что интернет в конце концов превратит всех нас в зануд-всезнаек?
По счастью, другое исследование, также опубликованное в текущем году, дает надежду на то, что этого не произойдет.
Интернет может стать причиной неуверенности, вызывая у нас опасение, что кто-то может проверить точность наших заявлений
Группа ученых под руководством Аманды Фергюсон из Торонтского университета провела эксперимент, похожий на эксперимент Фишера – с той разницей, что сначала участников просили ответить на ряд вопросов, а потом - в случае, если ответы были им неизвестны - давали им возможность найти нужную информацию в интернете.
При этом членам контрольной группы, не знавшим ответа на какой-либо вопрос, разрешали перейти к следующему.
В данном эксперименте участники с доступом к сети в принципе были менее склонны давать ответы на вопросы, чем участники из контрольной группы - вместо того, чтобы побуждать их к хвастовству собственным знанием, потенциальная возможность найти правильный ответ в интернете заставляла их вести себя сдержанно.
При более пристальном изучении поведения участников этой группы напрашивается вывод о том, что их мотивировал не страх ошибиться с ответом и быть изобличенными последующим поиском информации в сети.
По словам самих испытуемых, понимание того, что они могут найти правильный ответ в интернете, не делало их менее уверенными в своих знаниях. Тем не менее, они все равно реже этими знаниями хвастались, чем члены контрольной группы.
Таким образом, человек, осознающий, что правдивость его заявлений можно проверить, склонен высказывать суждения с большей осторожностью.
Отсюда следует вывод: если у вас есть желание и время поставить всезнайку на место, дайте ему понять, что правдивость его заявлений будет тщательнейшим образом проверена.
При этом ваш оппонент, разумеется, все равно может поискать нужную ему информацию в интернете, но на это у него уйдет время - и, возможно, он избавится от иллюзии, что сам обладает теми или иными знаниями лишь в силу того, что их можно найти в сети.
Мы все чаще задаемся вопросом, меняет ли интернет наше мышление. Как показывает исследование Фергюсон, всемирная сеть усиливает уже имеющиеся у нас представления о доступных нам знаниях.
Интернет может привести к излишней самоуверенности, заставляя нас путать собственные знания с информацией, доступной в сети. Но он же может стать причиной неуверенности, вызывая у нас опасение, что кто-то может проверить точность наших заявлений при помощи той же сети.
Склонность к переоценке собственных знаний, к использованию информации в свободном доступе в качестве суррогата собственного знания и – с другой стороны - беспокойство по поводу того, что нас могут вывести на чистую воду, - все эти черты в разной степени свойственны образу мышления того или иного индивида.
Интернет просто встраивается в эту сложную когнитивную систему, приводя к новым проявлениям мыслительных процессов.
http://www.bbc.com/russian/science/2015/10/151030_vert_fut_the_web_has_deluded_you===============================================================
Шапочка из фольги: почему люди так легко верят во всякую чепухуДэвид Робсон
BBC Future
19 апреля 2016
Говорят, шапочка из фольги в ряде случаев помогает. От кого вы это слышали в последний раз?
Зачем снисходить до каких-то там фактов, если нам просто нравится сама история, о которой мы прочитали в интернете? Приблизительно такова логика, которую предлагает нам наш мозг. Как выяснил обозреватель BBC Future, именно поэтому мы с удивительной легкостью верим всему на свете.
Лучшим примером человеческой легковерности может служить история о нашествии плотоядных бананов.
В январе 2000 года началась рассылка электронных писем, в которых утверждалось, что среди покупателей импортных бананов участились случаи заражения некротическим фасциитом - редким заболеванием, при котором кожа покрывается ярко-фиолетовыми пузырями, отмирает и отслаивается от мышц и костей.
В тех же письмах говорилось, что Управление США по санитарному надзору скрывает эпидемию, чтобы не допустить паники. Напуганным читателям предлагалось переслать эту важную информацию всем друзьям и родным.
Банановая эпидемия, конечно, была выдумкой. Но к 28 января беспокойство граждан достигло такого масштаба, что эпидемиологическое ведомство при американском министерстве здравоохранения было вынуждено выступить с официальным опровержением слухов.
Думаете, это помогло? Как бы не так.
Пытаясь пресечь панику, чиновники только подлили масла в огонь. Через пару недель властям уже звонило столько встревоженных граждан, что пришлось открыть отдельную горячую линию по бананам-убийцам.
Однако слух жил своей жизнью, и вскоре люди стали ссылаться на то же ведомство как на первоисточник.
Даже сегодня по Соединенным Штатам иногда прокатывается волна аналогичной паники, когда всплывает очередная вариация на ту же тему.
Банановый апокалипсис - сейчас вспоминать эту историю смешно, но изъяны нашего мышления могут привести к серьезным последствиям
Над этими нелепыми страшилками можно смеяться - они не более правдоподобны, чем теория о том, что настоящие Пол Маккартни, Майли Сайрус, Меган Фокс и… кто там еще?... были убиты, а их место сейчас занимают двойники.
Но сквозь те же трещины в нашей логике могут просочиться и гораздо более опасные идеи.
Например, о том, что ВИЧ безвреден, витаминные добавки могут вылечить СПИД, теракт 11 сентября был подстроен правительством США, а чтобы агенты ФБР не могли прочесть ваши мысли, нужно носить шапочку из фольги.
Почему же все эти ложные убеждения продолжают существовать, хотя доказательств их несостоятельности более чем достаточно? И почему попытки их опровергнуть только льют воду на мельницу слухов?
Дело явно не в недостатке интеллекта - даже лауреаты Нобелевской премии иногда принимают на веру самые странные теории без каких-либо научных обоснований.
Согласно одной из теорий заговора, актриса Меган Фокс на самом деле мертва, а ее место занял двойникImage copyrightGETTY
Image caption
Согласно одной из теорий заговора, актриса Меган Фокс на самом деле мертва, а ее место занял двойник
Впрочем, ряд недавних открытий в сфере психологии позволяет объяснить, как можно с легкостью обмануть человеческий мозг, убедив его в правдивости любой непроверенной байки.
Одно из объяснений, не слишком лестное для человека, заключается в том, что мы все подвержены феномену "когнитивной скупости", или, попросту говоря, умственной лени: чтобы сэкономить время и энергию, наш мозг полагается на интуицию, а не на анализ.
Вот простой пример: попробуйте быстро ответить на два этих вопроса:
Сколько животных каждого вида взял в свой ковчег Моисей?
Маргарет Тэтчер - бывший президент какой страны?От 10 до 50 процентов людей, которым задаются эти вопросы, не обращают внимания на тот факт, что ковчег построил Ной, а не Моисей, и что Маргарет Тэтчер была премьер-министром, а не президентом, - даже если их заранее просят отмечать неточности в вопросах.
Этот изъян восприятия, известный как "иллюзия Моисея", показывает, как легко мы пропускаем детали мимо ушей, улавливая лишь общий смысл высказывания.
Перед тем как принять или отвергнуть тот или иной тезис, мы, как правило, не пытаемся разобраться в подробностях, а просто исходим из общего ощущения - похоже это на правду или нет.
"Даже когда мы "знаем", что должны опираться на факты и конкретные доказательства, все равно мы полагаемся на чутье", - говорит Эрин Ньюман из Университета Южной Калифорнии. В данный момент она готовит работу, обобщающую последние исследования по теме дезинформации.
Изучив опубликованный на сегодняшний день материал, Ньюман сообщает, что наше так называемое чутье по сути отвечает на пять простых вопросов:
Является ли источник сообщения достоверным?
Верят ли этому сообщению другие?
Подкрепляется ли оно множеством доказательств?
Соответствует ли заявленный факт моим представлениям?
Заинтересовал ли меня этот рассказ?И самое главное: ответ на каждый из этих вопросов может зависеть от поверхностных и посторонних деталей, которые не имеют никакого отношения к правдивости той или иной истории.
Взять, например, вопросы о том, верят ли сообщению другие и насколько достоверен его источник.
Известно, что мы охотнее доверяем знакомым людям. Иными словами, чем чаще мы кого-то видим, тем больше, сами того не желая, начинаем верить ему.
"Тот факт, что человек не является экспертом в этой области, никак не влияет на степень нашего доверия к его словам", - рассказывает Ньюман.
Кроме того, мы не можем посчитать, сколько человек поддерживают ту или иную точку зрения. Когда один и тот же персонаж повторяет свою мысль в различных телепередачах, нам начинает казаться, что это мнение разделяют широкие круги общественности, хотя в действительности это вовсе не так.
А результат все тот же - мы принимаем сказанное за истину.
Крючок в яркой оберткеДругой немаловажный фактор - простота восприятия: мы отдаем предпочтение яркому, последовательному изложению, которое легко укладывается в голове.
"Если что-то рассказано гладко и не вызывает трудностей при осмыслении, мы предрасположены этому верить", - говорит Ньюман.
Причем особенно легко мы верим тому, что соответствует нашим ожиданиям.
"Должен быть какой-то крючок - какая-то информация или цитата, которая отсылает вас к тому, что вам уже известно и подтверждает ваши представления", - соглашается Стефан Левандовски из Бристольского университета в Великобритании, изучающий психологию людей, которые отрицают изменение климата.
Умелая подача резко повышает простоту восприятия информации, и как следствие – аудитория более охотно ей верит.
В одном недавнем исследовании Ньюман давала участникам прочесть статью, в которой сообщалось о смерти знаменитого рок-певца (на самом деле певец был жив).
Испытуемые с большей готовностью верили фальшивой новости, если статья сопровождалась фотографией певца - просто потому что так было легче его представить, а значит, простота восприятия информации была выше.
Того же результата удавалось добиться при помощи удобного для чтения шрифта и более четкого произношения.
Даже одного звучания чьего-то имени может быть достаточно, чтобы убедить нас. Как следует из исследования Ньюман, чем проще произнести имя человека, тем выше вероятность, что его мнению будут доверять.
В свете этих открытий становится понятно, почему страх перед плотоядными бананами оказался так заразителен.
Во-первых, письма приходили от людей, которым мы по определению доверяем, - от друзей, и благодаря этому их содержимое выглядело более правдоподобным, а сама информационная кампания становилась более популярной.
Кроме того, сам образ был очень ярким и доступным - простота восприятия была высокой.
А уж если вы в принципе не доверяете правительству и Управлению по санитарному надзору, то мысль о том, что власти что-то скрывают, замечательно уложится в вашу картину мира.
Феномен умственной лени может также объяснить, почему попытки эпидемиологического ведомства развенчать слухи потерпели столь феерический провал.
Лабораторные эксперименты подтверждают, что, пытаясь опровергнуть мнение, которого человек придерживается, мы только укрепляем его позицию.
Все дело в ущербности механизма памяти, поясняет Ньюман. Исправлять ошибки в фактах "было бы просто, если бы мы могли просматривать свою память, как видеопленку. Но годы исследований показали, что на самом деле память далеко не так идеальна - мы сами заполняем пустые места, а какую-то информацию просто теряем".
Когда картина мира трещит по швамЭти недостатки приводят к тому, что мы жадно смакуем подробности рассказанной нам истории, быстро забывая про тот маленький неприметный факт, что она – чистой воды выдумка.
Хуже того: само опровержение содержит в себе первоначальную историю, вследствие чего человек еще больше к ней привыкает, а хорошо знакомое, как мы выяснили, кажется более достоверным.
В итоге искренняя попытка "наставить на путь истинный" только помогает укорениться заблуждению.
Кроме того, развенчанный миф может оставить в картине мира тревожную пустоту.
Левандовски поясняет, что все наши представления встроены в систему так называемых ментальных моделей, через которые мы познаем мир; каждая идея взаимосвязана со множеством других.
Чем-то похоже на переплет книги: если вырвать одну страницу, другие тоже могут начать вываливаться.
"В картине мира сразу образуется зияющая дыра, а это никому не нравится". Поэтому, чтобы избежать дискомфорта, мы часто держимся за уютный миф - до тех пор, пока вся система представлений не начнет разваливаться на части.
К счастью, есть более эффективные способы развеивать заблуждения людей и помогать им в принятии правды.
Во-первых, нужно стараться не проговаривать лишний раз тот вымысел, в который они верят (если это возможно), и при этом предлагать целостную альтернативу, чтобы в картине мира человека не оставалось зияющих дыр.
"Если я скажу вам, что Луна не сделана из сыра, вам будет сложно отказаться от своего представления. Но если я скажу, что Луна сделана не из сыра, а из камня, вы скажете: "А, да? Ну хорошо", - потому что тогда у вас останется целостное представление о Луне", - поясняет Левандовски.
Ньюман согласна, что это полезная стратегия. Например, опровергая слухи о том, что вакцина против кори, паротита и краснухи может вызывать аутизм, лучше было бы рассказать о научном подлоге, с которого началась всеобщая паника, вместо того чтобы писать очередную статью в жанре "развенчание мифов", которая лишь придаст веса дезинформации.
Какую бы историю вы не выбрали, нужно обеспечить максимальную простоту восприятия - ясный и понятный язык, иллюстрации и в целом хорошую подачу.
А если еще и повторять сообщение - понемногу, но достаточно часто, - оно сможет удерживаться в сознании людей.
Вскоре оно станет столь же знакомым и уютным, как и развенчиваемый вымысел. И тогда люди могут начать менять свое мнение.
В любом случае, полезно помнить о недостатках своего мышления, чтобы знать, когда вас пытаются обмануть.
И Ньюман, и Левандовски указывают на тот факт, что настоящий шквал дезинформации можно наблюдать вокруг предстоящих в США президентских выборов.
Здесь и слова Дональда Трампа о том, что мексиканские иммигранты - насильники и наркоторговцы, и заявление Хиллари Клинтон о том, что ИГИЛ вербует сторонников террора при помощи видеозаписей выступлений Дональда Трампа. (Ни одно из этих утверждений не прошло проверку фактами.)
Всегда имеет смысл задаться вопросом: действительно ли я осмыслил то, что услышал или прочел? Или же просто поддался умственной лени, пошел на поводу у обманчивых чувств, забыв про факты?
Некоторые из самых важных для вас убеждений могут оказаться не более обоснованными, чем страшилка про бананы из 2000 года.
http://www.bbc.com/russian/science/2016/04/160419_vert_fut_why_we_are_so_gullible=============================================
Почему мы все более нетерпимы к политическим оппонентамЗарайя Горветт
BBC Future
14 сентября 2016
Градус антипатии к оппонентам повышается с каждым днем, и чем образованнее человек, тем непримиримей и радикальней он относится к чужому мнению. Обозреватель BBC Future попробовала разобраться, какие факторы способствуют политической поляризации общества.
Представьте, что вы сидите с друзьями в баре и обсуждаете предстоящие двухпартийные выборы. Если вы признаетесь в том, что до сих пор не определились с кандидатом, потому что испытываете определенные симпатии к обеим партиям, то на вас посмотрят как на убийцу новорожденных тюленей.
Нынешний накал политической борьбы по всему миру представляется беспрецедентным. В США разворачивается жестокая предвыборная схватка между лагерями Дональда Трампа и Хиллари Клинтон. На просторах ЕС выясняют отношения еврооптимисты и евроскептики. В Турции Исламисты противостоят сторонникам светского государства.
В США, Австралии и Европе ширится пропасть между либералами и консерваторами, между левыми и правыми.
Достаточно заглянуть в социальные сети, и станет понятно, что градус антипатии по отношению к оппонентам повышается с каждым днем.
Так, по данным аналитической группы Pew Research Center, в Соединенных Штатах число людей, чье отношение к политическим оппонентам резко отрицательное, выросло более чем вдвое за период между 1992-м и 2014-м годами.
В 2016 году большинство опрошенных сторонников как Республиканской, так и Демократической партий описывает противоположный лагерь исключительно в негативном свете.
Из почти 5 тысяч опрошенных свыше половины убеждены в том, что их оппоненты "зашорены", и примерно четверо из десяти характеризуют своих политических противников как "ленивых", "аморальных" и "бесчестных".
Антипатия по отношению к оппонентам растет с каждым днем
В чем причина такой нетерпимости? Психологи указывают на подсознание, которое, вопреки фактам, опыту и здравому смыслу, делает людей невосприимчивыми к альтернативным точкам зрения и побуждает их примыкать к лагерю с более радикальными взглядами.
Некоторые ученые полагают, что современная жизнь сама по себе способствует поляризации мнений: такие факторы, как место жительства и новостные источники, могут подспудно влиять на людей, дополнительно закрепляя их политические воззрения.
Один из подсознательных процессов, объясняющих это явление, - так называемый эффект групповой поляризации.
Казалось бы, обсуждение своих взглядов с друзьями - отличный способ обнаружить ошибки в собственной позиции и выслушать сходные, но все же альтернативные точки зрения.
Общаясь с людьми, разделяющими наши взгляды, мы можем встать на еще более радикальную позициюImage copyrightGETTY IMAGES
Image caption
Общаясь с людьми, разделяющими наши взгляды, мы можем встать на еще более радикальную позицию
В действительности это не так. "Если поместить группу людей со схожими взглядами в одну комнату, как правило, их первоначальные воззрения приобретают еще более радикальную форму", - говорит Джессика Китинг, психолог из Колорадского университета в Боулдере.
Чтобы проверить эту гипотезу, Китинг с коллегами набрали студентов-добровольцев и предложили им подискутировать на политические темы.
Сначала, разбившись на группы единомышленников, испытуемые выясняли, кто был лучшим президентом США - Барак Обама или Джордж Буш-младший.
Во второй части эксперимента они обсуждали свои пристрастия во время президентских выборов 2012 года, где друг другу противостояли Барак Обама и Митт Ромни.
После обсуждения студентов спросили, как они теперь оценивают обоих политиков, и каким образом изменились их взгляды.
Как и ожидала Китинг, по окончании эксперимента мнения участников стали более радикальными, причем это случилось за каких-то 15 минут, и студенты даже не осознавали происходящих с ними перемен.
Люди со сходными взглядами предлагают нам новые аргументы, которые лишь убеждают нас в собственной правоте
"В ходе первого эксперимента испытуемые вообще не осознавали, что их взгляды становятся более радикальными, а в ходе второго они существенным образом недооценивали глубину произошедших изменений", - резюмирует Китинг.
Никто точно не знает, чем вызывается данный эффект, но, возможно, виной всему новая информация: люди со сходными взглядами предлагают нам новые аргументы, которые лишь убеждают нас в собственной правоте. А может быть, все дело в стремлении завоевать расположение группы.
Проблема заключается в том, что в современном мире можно прожить всю жизнь, ни разу не встретив человека, чье мнение было бы отличным от нашего.
Этот интеллектуальный вакуум заинтересовал психолога Мэтта Мотила из Иллинойсского университета в Чикаго. Несколько лет назад он начал посещать политические мероприятия и собрания религиозных общин, где завязывал беседы с людьми, не принадлежавшими к его обычному кругу.
"После чего в беседах с друзьями, преимущественно придерживающимися либеральных взглядов, я пытался объяснить, что их оппоненты вовсе не невежественны или злонамеренны", - говорит он.
Но эта непредвзятая позиция привела к тому, что на Мотила обрушился град упреков и даже обвинения в предательстве. Он решил выяснить, почему так происходит.
Политические предпочтения в таких странах, как США, исторически зависели от географии.
"Это до сих пор во многом так: почтовый индекс все еще является довольно надежным параметром, по которому можно угадать, как будет голосовать тот или иной избиратель", - говорит психолог Джонатан Хайдт из Нью-Йоркского университета.
Выбирают ли люди место жительства в зависимости от его политической окраски, или же их мировоззрение формируется под воздействием соседей?
"Отщепенцы" в большей степени склонны к переезду
Мотил решил выяснить, какую роль здесь может иметь география. Он предложил онлайн-опрос по методике неявных ассоциаций, позволяющей выяснить подсознательные предпочтения человека - например, его расистские предубеждения. Тест прошли свыше миллиона жителей США.
В опроснике Мотила было лишь три пункта: нынешнее место жительства опрашиваемого, город, в котором тот прожил наибольший период жизни, и его политические убеждения. После чего исследователь сравнивал преобладание политических взглядов в местности, упомянутой в первых двух ответах.
Как выяснилось, идеологические "отщепенцы" более склонны к переезду, чем идеологические "конформисты" - примерно в восьми из десяти в первом случае, по сравнению с пятью из десяти во втором.
Более того, уезжающие с большей степенью вероятности выбирают новое место жительства по принципу соответствия собственным политическим взглядам.
Учитывая, насколько часто люди переезжают по идеологическим мотивам, эффект групповой поляризации приобретает все более гигантские масштабы.
Но даже если вы всю жизнь живете в одном городе, ваше мировоззрение все равно может меняться незаметно для вас самих благодаря всепроникающему интернету.
По мере растущей персонализации сетевого поиска люди все реже сталкиваются с новой информацией, способной поставить под вопрос их мировоззрение.
Если два человека в один и тот же день введут в поисковую строку одного и того же браузера слова "Дональд Трамп", вполне вероятно, что выданные им результаты будут коренным образом отличаться.
В социальных сетях тот же самый эффект проявляется в виде персонализированной ленты новостей. "Нам все труднее общаться с людьми, придерживающимися противоположных политических взглядов. При этом оппоненты могут считать нас аморальными, а то и ненормальными", - говорит Мотил.
Даже когда мы сознательно подходим к выбору источников информации, многие из нас отдают предпочтение подаче материалов, созвучной нашим собственным взглядам.
Поскольку новости становятся все более доступными - с экранов телефонов, ноутбуков и, разумеется, из телевизора, - мы подвергаемся бесконечной бомбардировке заголовками, которые для нас выглядят убедительными.
Чем человек образованнее, тем более радикальных взглядов он, как правило, придерживается
В действительности же не имеет значения, соответствует ли новая информация нашим политическим взглядам: чем больше потребляемый информационный поток, тем больше вероятность того, что мы лишь будем укрепляться в сознании собственной правоты.
"Казалось бы, если двум людям предоставляется одно и тоже объективное доказательство, их мнения должны сойтись, - говорит Ли Росс, социальный психолог из Стэнфордского университета. - Трудно предположить ситуацию, в которой люди еще более укреплялись бы в противоположных взглядах, имея при этом одно и то же доказательство, однако как раз это и происходит".
Возможно, здесь кроется и объяснение того, почему более образованные люди склонны придерживаться более радикальных воззрений.
Дальше - больше. Если мы и не отвергаем немедленно альтернативную точку зрения, ей еще предстоит пройти через мелкое сито множества других предубеждений.
"Многие страдают от того, что называется иллюзией объективности, - говорит Росс. - Они полагают, что любой разумный человек должен видеть вещи с их точки зрения, а тот, кто этого не делает, априори мыслит неразумно, под воздействием эмоций или пропаганды".
Росс объясняет логику подобных рассуждений: ну разумеется, уж мы-то видим вещи такими, какими они есть на самом деле, а вот другие, конечно же, смотрят на мир через призму идеологии, этнической принадлежности или социального положения.
Возможно, самой опасной является так называемая иллюзия асимметричной проницательности, впервые описанная в 2001 году.
Речь идет об уверенности человека в том, что он лучше понимает логику мышления других людей, чем они понимают его собственную.
Члены одной группы не просто полагают, что видят логику других групп (например, политических) насквозь, - они уверены, что в обратную сторону этот процесс не работает.
Они также уверены в том, что их анализ собственных взглядов безупречен. И правда, зачем выслушивать оппонентов? Ведь мы знаем наперед, какой логикой они руководствуются в своих рассуждениях.
Люди становятся невосприимчивыми к фактам, недоверчивыми и враждебно настроенными к своим политическим оппонентам
Наконец, имеет место так называемый ложный консенсус: люди полагают, что любой здравомыслящий человек, знающий то, что знают они, просто не может не согласиться с их точкой зрения.
"Именно поэтому мы так часто наблюдаем людей в состоянии шока от посещения, скажем, съезда Демократической партии", - говорит Росс.
Сторонники Хиллари Клинтон, которые тщательно изучили ее выступления, искренне уверены в правильности высказываемых ею тезисов, а также в том, что любой разумный человек - в данном случае сторонник другого демократического кандидата - обязан с ними согласиться.
Впрочем, это в равной степени справедливо и для республиканцев.
Эти "слепые пятна сознания" чреваты неприятными последствиями. В ситуации выборов, когда у противоположных лагерей не так много точек соприкосновения, проигравшая сторона может испытывать злость от того, что ее мнение не было принято во внимание.
Такой сценарий еще более вероятен, учитывая тот факт, что поляризация мнений снижает явку в целом.
В наше время подобные предубеждения приводят к тому, что люди становятся невосприимчивыми к фактам, недоверчивыми и враждебно настроенными к своим политическим оппонентам.
Впрочем, не все так однозначно плохо: в ходе опросов представители разных политических течений сходятся во мнении по отдельным вопросам чаще, чем можно было бы предположить, оценив накал межпартийных страстей по сообщениям СМИ.
"Разумеется, политическая риторика остается жесткой, но взгляды сторонников Трампа и Клинтон на многие вещи совпадают", - говорит Росс.
Только не пытайтесь использовать данную статью в качестве аргумента, пытаясь изменить чьи-либо взгляды.
Столкновение с доказательствами, идущими вразрез с нашими представлениями, приводит к обратному результату, заставляя нас еще крепче держаться первоначальной позиции.
Так что вряд ли вам когда-нибудь удастся переспорить друзей в баре.
http://www.bbc.com/russian/vert-fut-37361219============================================
Ложные воспоминания, которые не отличить от настоящихДэвид Робсон
BBC Future
11 мая 2016
Под влиянием необычной болезни в мозге Мэтью рождаются ложные воспоминания - такие яркие, что их не отличить от настоящих. Обозреватель ВВС Future рассказывает историю человека, чье прошлое столь же неопределенно, сколь будущее.
Через несколько месяцев после перенесенной операции на мозге Мэтью вернулся на свою работу программиста. Он знал, что ему придется нелегко: предстояло объяснить начальству, что последствия черепно-мозговой травмы останутся у него на всю жизнь.
"Однако на той встрече мои работодатели спросили: "Как можно помочь вам вернуться к работе и снова встать на ноги?", - рассказывает Мэтью.
"Они сказали именно это. Но на следующий день я помнил только одно: меня собираются уволить - они никак не могли взять меня обратно на работу".
По его словам, это воспоминание было очень ярким - таким же, как память о реальных событиях. Но, тем не менее, оно было ложным.
Теперь Мэтью знает, что это был один из первых признаков конфабуляции, которая развилась у него в результате черепно-мозговой травмы.
Люди, страдающие этим расстройством памяти, не лгут и не пытаются сбить окружающих с толку, однако при этом испытывают серьезные затруднения с обработкой воспоминаний, что часто мешает им отделить факты от вымысла, порожденного ими бессознательно.
Я ужасно испугался - мне пришло в голову, что я не могу быть уверен в том, как все было на самом деле
Это открытие стало еще одним тяжелым ударом для Мэтью (имя изменено): "Я ужасно испугался - мне пришло в голову, что я не могу быть уверен в том, как все было на самом деле".
Постигшее Мэтью несчастье может помочь нам разобраться в слабостях нашей памяти и в том, как наш разум создает свою собственную версию реальных событий.
Сегодня Мэтью выполняет волонтерскую работу для благотворительной организации Headway East London, которая оказывает помощь людям, перенесшим черепно-мозговую травму.
Я познакомился с ним, когда он выступал во время проходившей в Лондоне кампании по сбору средств. Заинтересовавшись его опытом, я попросил у него интервью.
О своем прошлом он рассказывает добросовестно, без ложного пафоса, часто обращаясь за подтверждением к своему коллеге Бену Грэму, который был с ним рядом на протяжении почти всех десяти лет, прошедших после операции.
Еще до травмы Мэтью был очень честолюбив и не боялся трудностей. Он родился в Великобритании, в городе Бирмингеме, но большую часть детства провел за границей, а когда ему исполнилось 17 лет, переехал к родственникам в Лондон. Однако через месяц его выставили за дверь.
Он жил на улице, а потом поселился у одного монаха-францисканца. Днем учился в колледже, а по вечерам и выходным работал, чтобы оплатить свое содержание.
Ему удалось поступить в Лондонский университетский колледж на факультет математики и информатики, а по окончании колледжа - устроиться на работу программистом.
Казалось, настало время пожинать плоды своих усердных трудов, но, проработав на новом месте всего несколько месяцев, он стал замечать, что с его организмом творится что-то странное.
Пропала чувствительность кончиков пальцев, начались мучительные головные боли, в глазах стало двоиться. Часто ему приходилось весь день работать, закрыв один глаз.
Как показала компьютерная томограмма, причина недомогания коренилась у входного отверстия одного из желудочков головного мозга - полостей, способствующих циркуляции спинномозговой жидкости по нервным волокнам.
В мозге Мэтью образовалась коллоидная киста - небольшая опухоль, которая разрослась и закрыла собой вход в желудочек, препятствуя оттоку спинномозговой жидкости.
"На этом участке мозга поднимается давление, и жидкость начинает оттеснять мозг к костям черепа", - разъясняет Вон Белл, нейробиолог из Лондонского университетского колледжа, который рассказывал о заболевании Мэтью во время сбора средств.
Кроме того, разбухший желудочек давил на зрительный нерв, отчего у молодого человека двоилось в глазах.
Хирурги провели экстренную операцию: сделали отверстие в черепе у линии роста волос, удалили часть кисты и откачали излишки жидкости.
Приходя в себя после операции в больнице, Мэтью понял, что заболевание вызвало расстройство памяти.
Он забывал, что видел, как люди входили в палату и выходили из нее: казалось, будто они каким-то образом телепортировались прямо перед ним.
"Я помнил только, как люди появлялись в моем поле зрения и исчезали", - рассказывает он.
По мнению Белла, это может быть результатом повреждения сосцевидных тел - двух маленьких округлых парных образований (отсюда такое название) на ткани, которые, насколько известно, участвуют в процессе воспоминания.
Однако наш разум, по-видимому, не терпит пустоты, и в процессе реабилитации память Мэтью начала изобретательно заполнять образовавшиеся из-за амнезии пробелы.
Так, однажды он отправил по электронной почте гневное письмо своему нейропсихиатру с вопросом о том, почему его выписывают. "Уверяю вас, я еще не здоров, со мной явно что-то не в порядке", - писал он.
И только потом узнал, что выписать себя надумал он сам, - никто такого решения не принимал. Тем не менее он ясно помнил, как медперсонал сообщил ему о выписке.
Заметив у себя эту тенденцию к конфабуляции, Мэтью сильно встревожился - это было все равно что узнать, что его мозг теперь принадлежит не ему.
"Мозг - не просто машина, порождающая действительность, - говорит Мэтью. - Есть разница между тем, что ты воспринимаешь, и теми порожденными мозгом образами, исходя из которых ты трактуешь окружающий мир".
Часто ложные воспоминания строятся на предположениях о том, какой оборот могли принять те или иные события.
Например, когда Мэтью возвращался на работу, он очень переживал, что начальство не проявит сочувствия к его затруднениям.
Черепно-мозговые травмы позволяют осознать, насколько хрупким может быть наше восприятие действительностиImage copyrightOLIVIA HOWITT
Image caption
Черепно-мозговые травмы позволяют осознать, насколько хрупким может быть наше восприятие действительности
"Я знал, что мои работодатели - серьезные бизнесмены, довольно жесткие и очень строгие во всем, что касается работы. Поэтому мой мозг заранее отнес их к определенной категории и сформировал конкретные ожидания по поводу их реакции".
Из-за амнезии молодой человек не мог вспомнить подробностей встречи, так что его мозг заполнил пустоты в соответствии с ожиданиями.
В некотором смысле этот процесс "достраивания" может считаться гипертрофированным способом воспоминания.
Когда мы пытаемся вспомнить прошлое, наш мозг как бы реконструирует события, подбирая наиболее вероятные подробности.
"За кулисами мозг проделывает огромную работу по отбору и тестированию информации, - говорит он. - Мозг проверяет, насколько сильно каждое из этих воспоминаний, и подавляет неактуальные".
Никто из нас не способен вспомнить что-либо абсолютно точно; мы можем случайно дать мозгу неправильную информацию, формируя ложные воспоминания о том, чего никогда не было.
На самом деле, такие ложные воспоминания удивительно легко навязать даже здоровому мозгу.
В порядке эксперимента психологи из Новой Зеландии и Канады тайком изготовили поддельные фотографии участников исследования, на которых те были запечатлены во время полета на воздушном шаре.
Когда испытуемых расспрашивали об этих фотографиях, 50% из них выдумали историю о том, как действительно летали, искренне веря в то, что это правда.
Важные подробности мы чаще всего помним правильно, но у Мэтью из-за травмы проверка событий на реальность происходит со сбоями, поэтому у него сформировалось гораздо больше ложных воспоминаний - хотя это отнюдь не самый тяжелый случай из тех, что встречались в практике Белла.
"Некоторые люди "помнят" невозможное - они могут сказать: "Я построил космический корабль и облетел вокруг Луны".
Один из посетителей благотворительного центра Headway East London очнулся после комы с твердой уверенностью в том, что у них с невестой должны родиться близнецы.
Он отчетливо помнил, как видел результаты УЗИ и фотографировал живот своей подружки - однако на самом деле женщина никогда не была беременна.
"Я помнил об этом, как о своем детстве, для меня между этими воспоминаниями нет буквально никакой разницы", - говорит он.
Теперь Мэтью ведет дневник, который помогает ему вспоминать фактические подробности - где он был, что ел, что говорили другие люди. Эти записи служат основой для восстановления в памяти событий дня.
Но ложные воспоминания по-прежнему находят способ проникнуть в его сознание. "Часто конфабуляция начинается, когда Мэтью о чем-то беспокоится, и ложные воспоминания принимают форму того, что его тревожит", - рассказывает Бен Грэм, который работает в благотворительной организации вместе с Мэтью.
Когда они проводят время вместе, Мэтью потом часто сверяет факты с Грэмом.
Это щекотливая задача - Грэм понимает, что своими словами может нечаянно заронить семена, из которых потом расцветет ложное воспоминание: "Можно [случайно] навязать ему какую-то мысль, так что требуется проявлять осторожность".
Несмотря на эти непрекращающиеся трудности, Мэтью утверждает, что это не амнезия, и конфабуляция беспокоит его не больше, чем постоянная усталость, которая сопровождает его в течение всех лет, прошедших после операции.
"Когда я не чувствую усталости, у меня все хорошо, и я могу справиться со своими провалами в памяти", - говорит он.
Поскольку прогнозы по поводу развития его заболевания пока туманны, ему приходится довольствоваться маленькими радостями жизни.
Когда Мэтью чувствует себя хорошо, он с удовольствием ездит на долгие велосипедные прогулки. Ему хотелось бы вернуться к постоянной работе в качестве программиста, но он научился не принимать будущее как должное и жить настоящим.
"Настоящее прекрасно, и это все, что у нас есть", - говорит он.
Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Future.
http://www.bbc.com/russian/science/2016/05/160511_vert_fut_false_memories======================================================================
Как другие люди переписывают ваши воспоминанияДэвид Робсон
BBC Future
20 октября 2016
Поделиться
Задумчивый молодой человекImage copyrightISTOCK
Наше прошлое нам не принадлежит. Корреспондент BBC Future рассказывает о четырех способах, при помощи которых друзья, коллеги и даже незнакомые люди могут изменить наши воспоминания.
Когда вы думаете об устройстве памяти, то, возможно, представляете себе нечто наподобие личной библиотеки - своего рода "чертоги разума" (техника запоминания информации, описанная в телесериале BBC о Шерлоке Холмсе — Прим. переводчика), в которых хранятся самые важные события вашей жизни.
На книжных полках этой библиотеки можно найти воспоминания и о вашем пятом дне рождения, когда вас нарядили в костюм Супермена, и о семейном пикнике, когда вы нашли в своем яблоке червяка.
Все эти воспоминания, хорошие и плохие, делают нас теми, кто мы есть. Именно поэтому нас так пугает диагноз "амнезия".
И, разумеется, нам бы не хотелось, чтобы кто-то искажал содержимое нашей памяти - ведь так мы рискуем потерять важную часть себя.
Однако в действительности друзья, родственники и коллеги по работе уже роются в ваших чертогах разума - переставляют книги на полках, вырывают из них страницы и разбрасывают по полу, а то и оставляют собственные записи на полях в самых ценных томах.
"Наши воспоминания постоянно переписываются в ходе социального взаимодействия, - говорит Уильям Херст из Новой школы социальных исследований в Нью-Йорке. - В процессе общения другие люди могут "вживлять" нам воспоминания, заставлять нас о чем-то забыть, а что-то, наоборот, помнить особенно ярко".
И это происходит вовсе не так редко. Каждый раз, когда мы с кем-то разговариваем, мы даем собеседнику возможность частично переписать нашу биографию.
Эта мысль звучит пугающе и может заставить вас по-другому взглянуть на ваши представления о собственном прошлом.
Впрочем, возможно, вас успокоит тот факт, что у данного процесса есть и неожиданные плюсы.
Стоит лишь на минуту задуматься, чтобы понять, что процессы запоминания и припоминания редко происходят отдельно от всего остального.
Например, в ходе рабочего дня мы специально запоминаем определенные события, чтобы вечером поделиться с родными. Мы можем даже мысленно репетировать и уточнять наш рассказ по дороге домой.
Мы также предаемся воспоминаниям просто из ностальгии, даже если события, о которых идет речь, давно минули и хорошо известны всем в них участвовавшим.
"Мне не известен ни один другой вид живого существа, который занимался бы подобным, - говорит Херст. - Можно разве что вспомнить пчел, которые сообщают соплеменницам о том, где можно найти пыльцу, но это очень ограниченный процесс - за ним не стоит сознательное намерение; кроме того, пчелы лишь делятся новой информацией".
Когда Херст только приступал к исследованиям в этой области 10 с лишним лет назад, изучением влияния социальных контактов на память занималось очень небольшое число ученых.
Но времена изменились: сейчас становится очевидным, что социальное взаимодействие способно кардинальным образом менять наши воспоминания.
1. Коллективное подавлениеДля начала рассмотрим феномен, известный как коллективное подавление воспоминаний. Представьте, что вы с друзьями - назовем их Джон и Джейн - пошли на футбольный матч и стали там свидетелями потасовки между болельщиками.
После игры вы втроем обсуждаете увиденное. Речь каждого из вас будет стимулировать воспоминания других, помогая всем составить общую картину произошедшего.
Однако, несмотря на то, что группа в целом способна запомнить больше, чем любой из отдельных ее представителей, каждый из вас обнаружит, что в результате дискуссии его собственная память о случившемся слегка ухудшилась.
Все дело в том, каким образом строится обсуждение. Если, скажем, Джон - самый разговорчивый из трех друзей, остальные будут в основном слушать его изложение событий.
Это подтолкнет ход их собственных воспоминаний в определенном направлении, но отвлечет от индивидуального течения мыслей.
Возможно, Джейн могла лучше запомнить конкретных игроков одной из команд, или же она заметила необычное оживление в толпе. Но воспоминания Джона заставили ее потерять ход мысли.
"Джон фактически подавляет способность Джейн к припоминанию событий", - говорит Херст. По этой причине гораздо больше подробностей о произошедшем можно собрать, если каждый из свидетелей сначала сядет отдельно и запишет все, что помнит, и только потом сверит записи с другими.
2. Совместное забываниеВажно то, что последствия общения с другими могут остаться в нашей долговременной памяти. В своих исследованиях Херст концентрируется на явлении, известном как совместное забывание, обусловленное воспроизведением.
Тонко расставляя акценты в своем рассказе о каком-либо событии, Джон со временем может заставить Джейн забыть об определенных подробностях произошедшего.
Дело в том, что каждый раз, когда мы вспоминаем о чем-то, это воспоминание становится хрупким и поддающимся изменениям.
Допустим, Джон рассказывает о свадьбе, на которой они с Джейн были вместе. Он может упомянуть о произнесенном им тосте (в результате воспоминания Джейн об этой детали усилятся), но опустить сцену драки во время танцев.
Благодаря ассоциациям это конкретное воспоминание все равно могло активироваться у Джейн на клеточном уровне, что сделало его уязвимым, но Джейн могла подавить все мысли о нем, чтобы сосредоточиться на рассказе Джона.
Это "замалчивание" изменило структуру воспоминаний Джейн, и в дальнейшем ей будет труднее припомнить событие во всех подробностях.
Так что если вы хотите, чтобы ваш собеседник о чем-то забыл, выберите тему, которая активирует его воспоминания, а затем отвлеките его внимание от эпизода, память о котором намереваетесь "стереть". Со временем эта деталь может поблекнуть в его памяти.
Херст плотно занимался исследованием этого феномена и пришел к выводу, что он чрезвычайно распространен.
В одном из экспериментов они с коллегой Элин Коман предложили парам испытуемых обсудить теракты 11 сентября 2001 года в США.
Друзья могут разрушать или фабриковать ваши воспоминания даже о вашей собственной свадьбеImage copyrightTHINKSTOCK
Image caption
Друзья могут разрушать или фабриковать ваши воспоминания даже о вашей собственной свадьбе
Хотя участники эксперимента прежде никогда не встречались друг с другом, они признали, что в результате обсуждения несколько подзабыли определенные подробности случившегося.
Если, например, Джон забыл упомянуть время дня, когда происходило определенное событие, Джейн в дальнейшем с меньшей долей вероятности выудит эту подробность из собственной памяти.
Возможно, этот процесс также связан с активацией воспоминаний через ассоциации и подавление. Джон активировал у Джейн определенное воспоминание, но, подавляя мысль о нем, в будущем она про него забудет.
По словам Херста, участники его экспериментов на удивление часто оказываются неподготовленными к подобным манипуляциям с собственной памятью.
Казалось бы, они должны осознавать, что собеседник опускает определенные детали, и оказывать сопротивление. Но в действительности это происходит очень редко.
"Такое поведение требует немалых усилий - нужно иметь очень большую мотивацию для того, чтобы сопротивляться мнению, навязываемому другими людьми", - объясняет ученый.
3. Ложные воспоминанияЧтобы понять, каким еще способом друзья могут манипулировать вашей памятью, достаточно вспомнить о рассказах очевидцев убийства шведского премьер-министра Анны Линд, которую в 2003 году закололи ножом в супермаркете.
Многие из свидетелей показали, что нападавший был одет в мешковатую зеленую армейскую куртку, но на записи с камеры наблюдения, продемонстрированной в ходе процесса, четко видно, что на убийце был серый свитер.
Как это могло произойти? Выяснилось, что перед тем, как допросить свидетелей по одному, полицейские оставили их в одной комнате.
В ходе совместного обсуждения произошедшего озвученное кем-то ложное воспоминание об одежде убийцы "заразило" всех очевидцев.
Исследования американского когнитивного психолога Элизабет Лофтус показывают, что вживить в память человека ложную информацию пугающе просто.
Для одного из экспериментов Лофтус отобрала людей, которые в детстве посещали Диснейленд. Для начала некоторым из них показали сфальсифицированный рекламный ролик этого парка развлечений с ростовой фигурой кролика Багза Банни, героя мультфильмов и комиксов.
Около 30% из тех, кто посмотрел рекламу, впоследствии "вспомнили", что видели этого кролика в Диснейленде, хотя он придуман в корпорации Warner Bros и ни при каких обстоятельствах не мог бы оказаться в компании Микки-Мауса и других диснеевских персонажей.
Исследователь Мишель Мид из Университета штата Монтана изучает ложные воспоминания с начала 2000-х годов, убедительно демонстрируя их поразительную способность распространяться от одного человека к другому.
Так, в одном эксперименте Мид разбила участников на пары и продемонстрировала им видео бытовой сцены, а затем попросила обсудить увиденное, прежде чем подвергнуть тесту.
Если один из собеседников упоминал несколько ложных подробностей, они заседали в памяти другого, который потом мог поклясться, что сам их наблюдал.
Этот эффект на удивление устойчив. Даже если участников эксперимента прямым текстом предупреждают о том, что воспоминания собеседника не всегда могут соответствовать действительности, это помогает не на 100%.
"Более того, в некоторых случаях подобные предупреждения приводят к снижению достоверности собственных воспоминаний, поскольку участник, полагая, что слова собеседника нельзя принимать на веру, вообще игнорирует все, что тот говорит", - отмечает Мид.
Сейчас Мид изучает влияние этого феномена на образование - ее интересует, могут ли ошибки, допускаемые одними студентами, негативно отражаться на процессе обучения других.
А пример следствия по делу об убийстве Анны Линд наглядно показывает серьезность последствий этого явления для криминалистики.
4. Семя сомненияПомимо внедрения в наше сознание ложных воспоминаний, которые воспринимаются нами как подлинные, собеседник может также заронить семя сомнения относительно воспоминаний, в правдивости которых мы были уверены.
Роберт Нэш, психолог из Астонского университета в британском Бирмингеме, на собственном опыте убедился в том, как работает этот метод.
Нэш абсолютно твердо помнил, что на выпускном вечере сестры присутствовал известный британский телеведущий Тревор Макдональд. Незадолго до собственной выпускной церемонии он упомянул об этом родителям, но те лишь недоверчиво посмеялись над его рассказом.
Поиск в интернете еще больше усилил сомнения Нэша в правдивости воспоминания: "Чем больше я об этом думал, тем больше убеждался, что такого просто не могло быть".
Однако, несмотря на все сомнения, воспоминание полностью не исчезло. "Я до сих пор могу вызвать в памяти ту сцену", - утверждает Нэш.
Этот пример воспоминания, в достоверности которого сомневается сам носитель, - четвертый способ "переписать" вашу память в ходе общения.
Нэш полагает, что подобные недостоверные воспоминания очень распространены - в ходе недавнего эксперимента по крайней мере 25% участников назвали хотя бы одно сомнительное воспоминание.
"Но в том исследовании участников просили припомнить такие воспоминания спонтанно; я подозреваю, что каждый из нас сталкивался с подобным хотя бы раз в жизни", - говорит исследователь.
И во многих случаях семя сомнения в таком воспоминании заронил в наше сознание другой человек.
Чтобы понять, как работает этот механизм, Нэш с коллегами опросили сотни человек и выделили три типа недостоверных воспоминаний.
"Классическому" типу может соответствовать то, что испытал сам Нэш: воспоминание переживается очень ярко, но вы очень сомневаетесь в его достоверности.
Второму типу соответствуют воспоминания, в которых вы сомневаетесь до определенной степени, но все еще готовы защищать их достоверность.
Наконец, третий тип - очень слабые воспоминания: вам кажется, что вы что-то смутно припоминаете, но не уверены относительно подробностей и даже сомневаетесь в том, что это вообще произошло.
Нэш также исследует методы, к которым люди прибегают для проверки достоверности воспоминаний.
В ходе более ранних экспериментов ученые пришли к выводу, что ощущение достоверности воспоминаний, вероятно, зависит от того, насколько мы убеждены в их точности, поэтому логично было бы предположить, что мы тратим много сил на перепроверку фактов.
Нэш с коллегами просили участников исследования представить себе ситуацию, что какое-либо из дорогих для них воспоминаний подвергли сомнению, и рассказать, как в таком случае они проверяли бы верность собственной памяти.
От испытуемых также требовалось оценить, насколько трудоемким был бы выбранный ими способ проверки фактов.
Практически во всех случаях - вне зависимости от ценности воспоминания, поставленного под вопрос, и от срока давности связанного с ним события - участники указали, что предпочли бы использовать более быстрые, но одновременно менее надежные методы проверки.
Например, они справились бы у друга или члена семьи, который сам по себе мог бы оказаться ненадежным источником, вместо того чтобы воспользоваться более трудоемким способом докопаться до правды - скажем, проверить медицинские записи или заглянуть в старые дневники.
Этот "принцип наименьшего усилия" испытуемые предпочитали даже тогда, когда, по условиям задачи, им нужно было проверить достоверность своих воспоминаний по запросу полиции, то есть в ситуации, когда предоставление ложных сведений грозило серьезными последствиями.
"Люди все равно предпочитали самую малозатратную стратегию самой надежной", - говорит Нэш.
Мы можем представлять себе, что ценим правду, но "люди не так критично относятся к собственным воспоминаниям, чтобы думать, что они заслуживают тщательной проверки".
Яркой иллюстрацией этого тезиса служит литературная карьера американского писателя Трумена Капоте: когда тот собирал материал для документального романа "Хладнокровное убийство", то, по его собственным словам, принципиально не пользовался магнитофоном для записи интервью, полагаясь исключительно на свою память.
Даже Нэшу, знакомому с описываемым феноменом по результатам собственных исследований, не удалось до конца избавиться от уверенности в правдивости собственных воспоминаний.
"Я очень четко понимаю, что мои воспоминания не абсолютно надежны и недостоверных воспоминаний у меня не меньше, чем у любого другого человека, но все равно очень трудно преодолеть уверенность в том, что я всегда могу доверять собственной памяти".
"Мы, психологи, не обладаем каким-то особым иммунитетом, когда речь заходит о правдивости воспоминаний", - признается он.
Однако Нэш старается объективно подходить к ситуациям, когда кто-то подвергает его воспоминания сомнению: "Я напоминаю себе, что могу ошибаться - ведь все мы люди".
Коллективное сознаниеНаш разум - не изолированный конструкт, и, несмотря на вероятность того, что другие люди могут привносить в него ошибочные воспоминания, у этого процесса есть и положительные эффекты.
Речь идет о концепции "коллективного сознания" - в научной среде все большее распространение получает мысль о том, что окружение играет решающую роль в нашем мышлении.
"Мы привыкли думать, что разум ограничен нашей телесной оболочкой, но в действительности наше поведение в значительной степени зависит от внешних факторов", - говорит Херст.
Совместные воспоминания могут укреплять наши связи с друзьями, родными и даже с обществом в целом
Взять, например, недавнее исследование Николь Ианноне из университета Пердью в США, которая изучает отношения между друзьями.
Ианноне интересует феномен "трансактивной памяти" - распределенной системы хранения и извлечения информации.
Например, вы частенько просите подругу поделиться тем или иным кулинарным рецептом, а она, в свою очередь, может попросить у вас совета, где лучше провести отпуск.
Или же вы обращаетесь друг к другу с просьбой помочь припомнить события из собственного прошлого.
Чтобы изучить работу этой системы, Ианноне просила участников эксперимента оценить верность высказываний наподобие "мы с приятелем напоминаем друг другу о вещах, которые оба знаем", а также уточнить, насколько близка эта дружба.
Как выяснилось, самые длительные, прочные и доверительные отношения между друзьями строятся на совместных и взаимосвязанных системах памяти.
Ианноне подозревает, что сама структура нашей памяти строится вокруг таких дружеских отношений: если вы знаете, что друг всегда может порекомендовать вам хороший ресторан, то зачем изучать этот вопрос самостоятельно?
"Не исключено, что мы просто не расширяем собственные знания в тех областях, в которых наши лучшие друзья хорошо разбираются", - говорит она.
Даже те аспекты социального влияния, которые на первый взгляд кажутся негативными - такие, как забывание, обусловленное воспроизведением, и "заразные" ложные воспоминания - могут на самом деле обернуться неожиданными преимуществами, формируя нашу коллективную память таким образом, что все мы помним одни и те же подробности определенных событий.
"Для меня одна из позитивных сторон социального взаимодействия заключается в общем понимании прошлого, - говорит Херст. - Все воспоминания формируют личность, а коллективные воспоминания могут оказывать влияние на наше отождествление с коллективом".
Мы пишем нашу автобиографию не в одиночку, и это обстоятельство может в конечном счете делать всех нас сильнее.
Прочитать оригинал этой статьи на английском языке можно на сайте BBC Future.
http://www.bbc.com/russian/vert-fut-37682747