Автор Тема: Османцы, Кавказ и имам Шамиль  (Прочитано 8267 раз)

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 10908
Османцы, Кавказ и имам Шамиль
« : 16 Февраля 2021, 09:56:12 »
Выписка из кабардинских дел, в Коллегии иностранных дел, находящихся от 1762-го по 1779-й год

(Настоящая выписка взята из книги, заключающей в себе министерские отношения по части пограничной за 1805 год, под № 131.).

...
Рескрипт к резиденту Обрескову, от 21-го сентября [1765 года]. По случаю заведения нового селения на Тереке при урочище Моздоке, которое для осторожности от набегов неприятельских было окопано валом, Порта Оттоманская, встревоженная ложными слухами, что в Моздоке заложена новая крепость, послала нарочных доверенных людей осмотреть на месте, какого роду сие укрепление. Резиденту нашему в Царь-Граде, тайному советнику Обрескову и поверенному в делах Левашову поручено употребить все способы для успокоения Порты.

Указ генерал-майору Потапову, от 23-го сентября, секретно. Укрепление Моздока повелено производить с большою осторожностью, откладывая ненужные работы до удобнейшего времени, о чем немедленно сообщить подполковнику Гаку, находящемуся командиром в Моздоке.
...

1768. Рапорт его же, Бекетова. Кабардинцы, соединясь с Закубанцами, намерены были сделать нападение на Моздок. Получено известие об объявлении Туркам войны, почему и взяты нужные осторожности.
...
1779. ...Предки Некрасовских казаков, Донские раскольники, заведши на Дону бунт, укрылись в Турецкую сторону и поселились за Кубанью близ города Копыла. В прежнюю Турецкую войну (Т. е. в 1736 году.) посланы к ним были нарочные, но они не допустили их до себя, за что сожжен был один их городок. Они наряжаются на службу с Татарскими войсками, однако в образе жизни их независимы. Генерал-майору де-Медему велено стараться преклонить их на нашу сторону, обещая за вины предков их прощение.

1773. ... Кабардинский уздень Ислам-Гирей Бабуков дал знать, что некоторые из Донских казаков приезжали к Некрасовцам для переговора о принятии их в Турецкое подданство. Почему поведение Донских казаков взято на замечание.

...
Опять подосланы с Турецкой стороны возмутители с письмами, и Кабардинцы имели в Закубанских ордах частые собрания для переговоров.

Рапорт генерала де-Медема, 15-го декабря. Слухи о прибытии Турецкого войска с ханом Девлет-Гиреем к пристаням Абхазским подтвердился рапортом полковника Бринка. Сии слухи, рассеянные с ложными прибавлениями о разбитии войск Российских за Дунаем и в Крыму, еще более возмутили Кабарду и новосоюзные Татарские орды. Пристав Кабардинский премьер-майор Таганов дал знать, что войско Турецкое, в 24,000 состоящее, перешло по сию сторону Кубани и находится в г. Тамане; что Едисанцы, Белогорцы и прочие народы, кроме Кабардинцев, выбрали над собою в сераскиры Казы-Гиреи-Султана, родственника Крымскому хану, поколения Чингизского. От других сторон пришли известия, что Аварский хан, набрав до 30,000 войска, идет на Грузию, а оттуда в Axaлцих для подкрепления Турок против России.

...


1774.

Рапорт генерала де-Медема, 14-го апреля. Майор Криднер отправлен, с деташаментом легкого войска и 4 орудиями за реку Малку, для учинения секретного поиску и захвачения, буде можно, присланных от Турок в Кабарду с письмами и деньгами возмутителей. Удостоверясь чрез шпионов, что из числа таковых посланцев Крымский Ширин-Кан, родственник Крымского хана, находится на р. Баксанище, в аулах Кабардинского владельца Атажука Хамурзина, в 70 верстах от сего лагеря, майор Криднер взял с собою 100 человек доброконных казаков и 24 драгуна, окружил помянутый аул и захватил находившихся в оном вышесказанного Ширина с тремя Крымцами и самого Атажуку Хамурзина в плен. На возвратном пути его, Кабардинцы провожали его большими толпами и делали беспрестанные нападения; но он, отразив неоднократно неприятеля, пришел благополучно в Моздок с пленниками. Сии последние на допросах показали, что действительно Турецкое войско до 8,000 человек, сделав высадку в крепости Суджук кале, прибыло в Тамань под предводительством Крымского хана Девлет-Гирея, для подкрепления бунтующих Татар и горцев против России, что с ним, Ширином [88], отправлен был ага с казною, для возмущения Кабардинцев, и что Калга-Султан остался на Кубане для совокупления Закубанских Татар и других народов на свою сторону.

Рапорт генерала де-Медема, 11-го июня. Турецкие войска, под предводительством самого хана, прибыли на р. Малку. К нему присоединились Aбaзинцы, Бесленейцы, Темиргойцы, весь Кубанский народ и Алтыкезек, Едишкульские, Джамбулуцкие и Едисанские Татары, рассеялись по степи и небольшими партиями подъезжали к самым стенам Моздока, не причиняя однако ж никакого вреда, по взятым осторожностям.

Кабардинские владельцы Джанхот Татарханов и Девлет-Гирей Касаев, оказывая себя усердными и верными к России, просили неотступно майора Криднера выступить против неприятеля, для защищения верных нам Кабардинцев от Крымского войска, уверяя, что большая часть Кабардинцев пристанут к нашей стороне, коль скоро увидят Российскую силу. Почему генерал-поручик де-Медем, составя отряд из 1,356 человек, командировал майора Криднера к редуту Бештамаку. По прибытии на место, нашел он с 80-ю Кабардинцами Девлет-Гирея Касаева, который приехал нарочно только за тем, чтоб уведомить его, что уже все почти Большой и Малой Кабарды владельцы и черный народ преклонились к Турецкой стороне и дали присягу. Сие известие принудило майора Криднера возвратиться в Моздок.

Некрасовские казаки, коих до 500 находилось в войске Крымского хана, прислали к Гребенским казакам с наущением отклониться от России, и подозрение было, что они, по привязанности к староверским обрядам, в верности колебались. При Крымском хане был некто из Некрасовских казаков, пустынник именем Арсений, раскольниками и Татарами уважаемый, и посредством которого между Донскими и Гребенскими казаками Турки рассеивали возмущение.

Пo смерти Топлинского владельца Али-Султана, который всегда предан был России, Чеченцы стали производить шалости, от коих прежде были воздерживаемы помянутым Али-Султаном.

От коменданта Кизлярского Штендера получено известие, что Крымский хан уехал в Крым, а команду над войском оставил Калге-Султану.

Рапорт генерала де-Медема, 20-го июня. 10-го июня Калга-Султан показался в виду Моздока, но не смел ничего предпринять, прошел мимо, захватил несколько человек попавшихся ему на пути, в том числе и курьера, посланного к майору Криднеру. 11-го числа сделал нападение на станицу Наурскую (что ныне крепость), но распоряжением Волжского казачьего полку полковника Савельева, неприятель отражен с потерею до 800 человек и не допущен ворваться во внутрь селения, которое было неоднократно штурмовано. При сем случае даже жены Волжских казаков оказали отчаянное сопротивление, рубили неприятеля, стремившегося на земляной вал, сенокосными косами и лили на него горячую воду. В числе убитых найден Кабардинский владелец Коргока Татарханов, — тот самый, который возвратился в 1771 году из С.-Петербурга с грамотою и который, за оказанное им прежде сего усердие к России, пожалован был в капитаны, с жалованьем по 150 рублей в год. После таковой неудачи, Калга-Султан обратился назад, прошел в виду мимо Моздока и потянул к р. Куре. Войска у него считалось от 8-ми до 10,000.

...

17-го числа генерал-поручик де-Медем с остальными войсками выступил вверх по Тереку в Кабарду, для защищения доброжелательной нам стороны и для устрашения противников.

Сомнение о неверности Гребенских казаков открылось несправедливым. Некрасовские казаки, бывшие в войске Калги-Султана, при нападении на Наурскую станицу, против наших не действовали и кричали в слух, что они взяты неволею.

Рескрипт генералу де-Медему, 5-го сентября. В Кучук-Кайнарджи заключен с Портою Оттоманскою вечный мир (В 1774 году, июля 10-го дня заключен, а ратификован 13-го января 1775 года.). О Кабардинцах сказано согласиться с Крымским ханом. Трактатом, заключенным в 1739 году, Кабарда оставлена была барьером между двумя империями. Но [89] генерал-поручик Щербинин, при заключении трактата в 1772 году с Крымским ханом, поместил особенную статью, в силу которой Большая и Малая Кабарда признаны подвластными России. Артикулы сии повелено, где надлежит обнародовать. В сем же рескрипте, между прочим, сказано «По тех же пор, пока Кабардинцы и другие окрестные Кизлярского края народы, успокоившись ныне, находиться будут в таком расположении, в каком они, как варвары и последователи магометанского закона, могут быть с нашей стороны терпимы, мы соизволяем и наиточнейше повелеваем поступать с ними и в самом деле, во всех случаях, со всею возможною умеренностью, снисхождением и справедливостью, и стараться чрез то приобрести их надеяние, дабы наконец они не только по нужде и необходимости были в обязанности признавать нашу власть над собою, но собственным подвигом и охотою к тому влекомы, и сущую для себя пользу находить могли в таком своем состоянии».

Рапорт генерала де-Медема, от 24-го декабря. Артикулы Кайнарджинского трактата, до Кабардинцев касающиеся, прочтены в собрании всех Кабардинских владельцев, кроме некоторых противной стороны, которые не явились. Владельцы Малой Кабарды и Кумыцкого народа сим известием были обрадованы. Но Большой Кабарды владелец Хамурза Арсланбеков вызвался, что они не могут себя почитать подданными Российскими до тех пор, пока не получат из Крыма подтверждения.

...

1775 и 1776. ...из донесения его Ее Императорскому Величеству, от 21-го ноября 1776 года, обнаружились неприязненные покушения Крымского хана Девлет-Гирея, который содержал беспрерывно переписку с владельцами Большой Кабарды, отклоняя их, в противность заключенного трактата, от Российского подданства. Напоследок прислал туда секретаря своего Агу Хасбулата с уверениями, что Кабардинцы принадлежат Крыму, а не России. И хотя генерал де-Медем употребил все способы к опровержению таковых коварных и ложных слухов чрез майора Таганова, но Кабардинцы пришли в колебание и оказывали вообще больше расположения к Крыму, нежели к России, по причине той, что отдаление мест представляло им подданство их Крыму неопасным, а избавляясь таковым образом от власти Российской, они полагали, что останутся по прежнему независимыми. Вследствие чего генерал де-Медем, не видя в них никакой надежды, доносил, что он не знает другого средства привести их в повиновение, как силою оружия; но что малое число войска, в команде его состоящего, из одного пехотного батальона, двух эскадрон гусар и двух полков казачьих, не позволяет ему отважиться на решительные предприятия.

...1778. ...

Рапорт генерала Якоби, от 27-го марта. Казы-Гирей-Султан, Чингизского поколения, бывший долгое время сераскиром на Кубане и отрешенный от звания сего за непослушание Крымским ханом, пользовался доверенностью и уважением к нему многих горских народов и самопроизвольно имел пребывание свое за Кубанью. В течение сей последней Турецкой войны в покушениях против [91] России он не имел никакого участия. Генерал-майор Якоби открыл с ним переговоры. Казы-Гирей-Султан изъявил преданность свою к России многими опытами, выкупая наших пленных и уведомляя о тамошних обстоятельствах. Наконец просил о принятии его в подданство со всем его домом. (Племянник его Султан-Менгли-Гирей находится в службе нашей генерал-майором).

Рапорт генерала Якоби, от 11-го сентября. От подполковника Таганова получено известие, что у пристани Суджук-Кале собираются Турецкие корабли, приходящие с войсками.

...

Рапорт генерала Якоби, от 11-го октября. Войска Турецкие, находившиеся в Суджук-Кале, отправились в Крым, а потому и в Кабарде стало спокойно, не смотря на то, что многие Турецкие посланцы и поджигатели против России в то же время были в горах.

======================================




1828 г. апреля 9  [21 апреля по новому календарю]. — Рапорт отрядного командира полковника Бековича-Черкаского тбилисскому военному губернатору генерал-адъютанту Сипягину об объявлении горцам турецкого фирмана с целью возмущения их против России.

Царские Колодцы.
Секретно.

Сейчас получил я известие через чарцов, что чеченский Бей-Булат, прибыв в авары, приглашает их восстать противу русских, объявляя им фирман Оттоманской Порты, в коем написано, что знамя великого их пророка Магомета им вынесено и что Исламизм требует от каждого правоверного магометанина жертвовать собою за честь религии и за твердость престола его, служащего основанием закона. При сем объявлении раздает Бей-Булат и деньги, присланные будто бы из Турции. Аварцы, принимая его требования с благоговением, рассылают повсюду к сопредельным к ним народам возглашение, что дошло и до чарцов; между сими последними хотя не видать явного согласия отложиться от нашего правительства, но не менее того произвело между молодыми людьми некоторое движение, показывающее готовность на согласие требования Оттоманской Порты. По сему случаю я отправляю нарочных, как к аварцам, равно и к другим дагестанцам, чтобы удостовериться в истине вышеизъясненных известий. Также ожидаю подтверждения и со стороны Арслан-хана. Полковник кн. Бекович-Черкаский.

Ф. 1105. д. 53, л. 2. Подлинник

=============================================


1828 г. июля 17 [29 июля по новому календарю]. — Из рапорта Командующего войсками на Кавказской линии и в Черномории — генерала Емануеля, Паскевичу-Эриванскому И. Ф. о деятельности среди горских народов турецких эмиссаров против России, № 80.

После взятия крепости Анапа, в каковом положении состоят дела на линии в отношении к горским народам, долгом себе поставляю представить вашему сиятельству на усмотрение следующее:

1. Присланные в Чечню турецкие агенты употребляют всемерное усилие поднять народ сел против нас; непокорные еще чеченцы имели в Майор-Тупе (во всегдашнем пункте их сборища) свое совещание, в коем сии агенты, имея с собою и знамя пророка Магомета, предлагали им устремиться сперва на мирные аулы, вступившие в подданство России и, присоединив их к себе; хотели принудить совокупными силами действовать против нас, но сие совещание не имело успеха. Сборище оное разошлось и Чечня поныне осталась спокойна, как и вся Кабарда, также дигорские народы, недавно присягнувшие государю императору на верноподданство, вполне сохранили оное, тоже и ногайцы остались нам верными и даже действуют обще с нашими войсками против неприятеля.

2. Хотя кр. Анапа и покорена уже, но большая часть закубанских народов остается поныне еще непокорной, а главной причиной тому есть турецкие агенты, распространившиеся по разным владениям, [которые] стараются возбуждать в народе к нам ненависть, а также большая часть князей, быв на стороне турок, ободряют к тому своих подданных. Генерал от кавалерии Емануель.

Ф. 11. д. 53. л. 24, Подлинник.


=============================================

1829 г. [февраль — март] — Воззвание сераскира Эрзерумского народам Дагестана и Ширвана об оказании поддержки турецким войскам в войне с Россией.

***

Ф. 11, д. 58, л. 168.

В переводе (с арабского) документ читается так: [6]

«Именем Аллаха милостивого, милосердного.

Хвала Аллаху, господу миров. Да благословит бог Мухаммеда, его семью и всех его сподвижников.

От великого визиря, прославленного сердца, устроителя дел Исламского государства, начальника войск османского государства, хранителя границ Ислама и мусульман, управителя делами государства и религии, сераскира Восточной стороны. Да содействует ему великий Аллах в истреблении неверующих и многобожников милостью последнего из пророков.

Всем верующим дагестанцам, в особенности кадиям, воинам, ученым, старшинам, благочестивым, рассудительным, храбрецам и юношам обществ Чара, Аварии и Чечни. (Да сохранит их Всевышний бог от зла врагов религии!). Да будет хороший конец ваших дел и дел мусульман милостью пророка! А затем, знайте, что — да помилует вас Аллах Всевышний! — вы являетесь партиями искренних мусульман, которые стойко держатся учения суннитов и мусульманской общины, которые известны исполнением закона Ислама, священной войной, газаватом и храбростью. Вы для этого Исламского государства охранители вашей веры, повинующиеся и покорные. Истинно, это великое государство намерено в этом году истребить неверных и многобожников, вывести их униженными и побежденными из всех мусульманских государств на Востоке и Западе и освободить всех верующих от притеснения этих нечестивых и отступников при содействии владыки миров. Вышел приказ от милостивого халифа ко всем верующим, которые находятся в стране, об их выступлении для борьбы с многобожниками и несправедливыми. Мне дан приказ от его (султана) высокой особы завоевать города мусульман и освободить их от рук неверных и многобожников, чтобы мы даже водрузили по воле могущественного Аллаха наши высокие знамена в городе Тифлисе и чтоб мы очистили по желанию великодушного Аллаха обиталища мусульман от грязи войск сатаны.

И вот я вышел по воле всевышнего бога в начале священного 11 июня для сражения с подлыми неверными вместе с моими победоносными и многочисленными войсками и послал к вам это письмо, чтоб сообщить всем приказ халифа Аллаха, победоносного султана. И когда дойдет до вас это мое письмо и вы узнаете то, что оно исходит от Исламского государства ко всем мусульманам и что надлежит вам сделать для этого, чтобы бороться против ваших врагов, против врагов государства и религии, чтобы сражаться с ними и днем и ночью, тайно и явно для прославления заповеди красноречивого бога, то вам надлежит выступить всем для истребления многобожников и бороться против них по мере ваших сил, уповая на владыку миров. Убивайте их везде, где бы вы ни настигнули их и выведите их оттуда, откуда они вас вытеснили. Разожгите огонь против них и ударяйте вашими секирами по выям несправедливых и неповинующихся так же, как это есть их обычай по сей день! Вы не смотрите на слова неверующих и вероотступников и не обращайте внимания на их вымыслы. Истинно, они, клянусь Аллахом, сатаны, как сказал Аллах, — да будет великой его слава! «Правда, сатана делает клевретов своих страшными, но вы не бойтесь их, бойтесь меня, если вы верующие» (Коран 9, 169). Не ослепляйтесь силой и многочисленностью многобожников! Истинно, они перед Аллахом и нашим великим государством презренны. Их изгнание из обиталищ мусульман по воле всемогущего истинно легкая вещь. Принимайте во внимание слово всевышнего Аллаха: «Да не обольщает тебя оборотливость неверных в этом городе: она — кратковременное наслаждение; после жилищем их будет геенна. Как мучительно это [7] ложе!» (Коран 3, 196). И кто из вас будет невнимателен в отношении этого приказа, будет противоречить этому победоносному походу, предпочтет сиденье дома и будет искать спокойствие и благо в своем богатстве и в своей торговле, то тогда, несомненно, он враг Аллаха и враг посланника Аллаха и враг халифа Аллаха. Мы после этого не сделаем различия между ним и врагами Аллаха. «Те, которые были несправедливы, скоро узнают, какая им будет участь!» (Коран 26, 228). «На бога да уповают уповающие!» (Коран 14, 15).

Истинно, ваши прежние эмиры Нуз-хан и его сын пришли в Высокую Порту и достигли той грани почета, которой не достигал никто перед султаном. Они сообщили султану о всех ваших желаниях, о вашей искренности в отношении Исламского государства и всех тех войнах и сражениях, которые вы проделали с врагами мухаммеданского шариата. Халиф милостивого Аллаха, — да продлит Аллах его могущество до конца времени! — узнал сущность ваших надежд и подробности вашего положения и он дал истинное обещание, что он не отделит вас от остальных, хранимых им государств и не выведет вас отныне из тени его счастливого милосердия. Он также никогда не отделит вас от земли его высокого государства во имя битвы и во время мира при помощи владыки. Доверьтесь его твердому обещанию. Это будет, клянусь Аллахом, истинно большим успехом.

Я послал вам это послание при посредстве большого эмира, известного начальника, примера славы и неприступности, источника могущества и храбрости, искренне преданного, правдивого в отношении Высокой Порты Мустафы-хана ширванского. Мы послали его в качестве уполномоченного со стороны Высокой Порты в вашу страну. Верьте его слову, выполняйте его приказ и пошлите ваших гонцов и ваши послания. Объявите ему о всех ваших желаниях и нуждах. Истинно, он, если богу будет угодно, все сообщит мне и Высокой Порте. И закончатся ваши дела со стороны блистательного султана по воле всевышнего и великого Аллаха. Уповайте на великодушного Аллаха! «Истинно, он всемогущ!» (Коран 41, 39). Он хороший защитник и хороший помощник».

В изображении печатей читается: «Сейд Мухаммед Салих».


===========================================


1829 г. июня 24 [6 июля по новому календарю]. — Рапорт генерал-майора Гесс 2-го Тифлисскому военному губернатору — Командующему войсками в Грузии, генерал- адъютанту Стрекалову о задержании турецкого судна с боеприпасами для горцев, № 139.

Гор. Кутаис.

Командир 24-го пушечного корвета Язона флота (Так назывался русский военно-экспедиционный флот, крейсирующий на Черном море) капитан-лейтенант Сундио рапортом от 17 июня № 438 доносит мне, что он, крейсируя около черкесских берегов, 12-го числа сего месяца поймал греко-турецкое одномачтовое судно, шедшее из Трапезонда к упомянутым берегам с грузом соли и железа, медных котелков, разных простых турецких бумажных материй, мешины на манер сафьяна и военных снарядов, как-то: пять бочонков и два кувшина пороха, триста 6 фунтового калибра (Так в тексте) ядер и два пуда свинцовых пуль; на котором оказалось людей 17-ть человек, из коих 8 греков, два турка и один российско-подданный Саратовской губернии татарин, кои по взятии тотчас отдав ему имеющиеся у них 26 конвертов с турецкою надписью адресованных к разным горским лицам и два свидетельства, данные сему судну от сардинского консула, в коих не упомянуто о военных снарядах, объявили, что в Трапезонде наготовляется еще к отправлению турецкое судно под управлением Ариф-Рейза с военными снарядами, назначенными для доставления к горским же народам. А потому от г. Сундио, проведя взятое судно в Сухум-Кале 15-го числа и выгрузив оное, сдал захваченных людей к ядра тамошнему коменданту, а прочим весь груз оставив у себя и взяв из пленных одного грека за переводчика знающего российский и турецкий языки, отправился на другой день с вверенным ему судном обратно, дабы воспрепятствовать означенному Ариф-Рейзу совершить сего года еще вояж, который, вероятно будет удаляться от наших крейсеров, находящихся между Батумом и Трапезондом и воспользуясь свежим попутным ветром, легко может уйти в море. Присовокупляя к тому, что захваченное судно, равно и груз на оном хотя и показаны в вышеупомянутых свидетельствах принадлежащими турецко-поданным анатолийским грекам, но, как оно шло к горским народам — нашим же неприятелям, то по силе, имеющейся у него инструкции и по примеру прошлого года должны принадлежат призам (Так в тексте), а греки освобожден на волю.

Вследствие чего, донося о сем почтеннейше вашему превосходительству и представляя при сем нераспечатанными вышеозначенные 26 конверт в с турецкою надписью и два подлинные свидетельства сардинского консула, всепокорнейше прошу по переводе первых не оставить прислать ко мне копии для сведения и отправления таковых же к капитан-лейтенанту Сундио для представления к своему начальству, равномерно снабдить меня разрешением, каким образом должно поступить с взятыми на судне пленными греками и турками и на какой счет их продовольствовать. Генерал-майор Гесс 2-й.

Ф. 1105, д. 123, лл. 1-2. Подлинник. Упоминаемых в тексте конвертов в деле нет.



============================================


1829 [июнь] — Воззвание Эрзерумского сераскира к горским народам об оказании поддержки турецким войскам в войне с Россией

***

Ф. 11. д. 58, л. 70. Подлинник.

В переводе (с арабского) документ читается так. [11]

«Во имя всемогущего и всемилостивого бога! Приносим благодарность создателю миров и моление пророку, а также и последователям его.

От визиря Арзерума, эмира трона Исламских государств, управителя рудников и начальника войск, исповедующих единобожие высокочтимым ученым, великим богобоязненным, достойным уважения эмирам и всем братьям религии, которые утвердились в землях Дагестана и округах Ширвана.

Всемилосердный боже знамена ваши да сохранит вечно в цветущем состоянии! После сего да будет вам, мусульманам, ведомо, что неверные, определенные жить в недре ада, первые, нарушив мирное условие и избрав благовидное обстоятельство, внезапно устремились на всеобщее истребление сияющих магометан. Нам теперь подлежит ополчиться всем могуществом нашим и воздвигнуть брань толико справедливую народами между Востоком и Западом, обитающими согласно воле всемогущего бога в алкоракс изреченной: «Истребите врагов неверных, якоже они вас истребить желают и повинуйтесь пророку и государю, государю, владычествующему над землями, морями и усердному слуге священных городов Мекки и Медины, кадию Махмуд Хану, подвизавшемуся для наказания неверных, да благоволит великий и всемогущий бог царствие и имя его словесное увековечить в государстве!

В настоящее время мы, покровительствуемые богом — защитником слабых, движемся при начале весны с войсками за веру подвизающихся к Карсу, Ахалциху и к Тифлису. Просим вас по возможности решиться действовать через Чари. Когда мы получим известие о ваших достойных движениях принеся богу всемогущему сердолюбное моление, пришлем к вам много халатов, казны и сокровища в дары.

Мы, необходимым долгом признав ополчение Джагат (защитник веры), в полной мере уверены, что бог правый благословит наши начинания вместе с подвигами вашими.

Уже пришел к вам приказ от султана, чтоб вы с вашей стороны сражались с неверующими. Для обнародования [этого] приказа и для сообщения о нашем сражении весной он послал к вам Хаджи Сулеймана. Знайте, что султан написал в своих письмах к вам об этом событии и требует от вас сражаться вместе с ним во время нашего сражения с неверными. Если богу будет угодно, в скором времени дело неверных изменится несчастиями и болезнями и они обратятся в бегство. Аллах сделает их побежденными, если захочет Аллах. После того, как вы совершенным образом узнали все ваши положения и дела, мы принимаемся при помощи всевышняго царя за все ваши дела».


=================================================

1830 г. апреля 11 — Рапорт генерала Емануеля Паскевичи-Эриванскому И. Ф. о подрывной деятельности турецкого эмиссара среди горцев претив России, № 373.

Находящийся между непокорными горскими племенами за Кубанью, турецкий чиновник Сейд-Ахмет с нарочным чиновником своим Агою посредством генерал-майора Антропова прислал ко мне письмо, в котором, между прочим, изъявляет свое неудовольствие за последнее наказание нашими войсками неприязненных горских жителей, принадлежащих Темиргойскому [12] владению: свидетельствующие вновь (Так в тексте) в подтверждение прежних моих в. с. донесений, что он и после заключения мира не переставал обитать и действовать между горскими народами в стране доставшейся России (Черкессия досталась России на основания Адрианопольского мира заключенного между Россией и Турцией и 1829 г.).

Ф. 1083. оп. 6. д 1129, л. 3. Копия.



=================================================

1830 г. апреля 14. — Письмо генерала Емануеля Паскевичу-Эриванскому о непрекращении враждебных против России действий, находившимися среди горцев турецкими чиновниками после заключения мира с Турцией, № 393.

Ставрополь.

Ваше сиятельство, милостивый государь гр. Иван Феодорович!

Сведения, собранные вашим сиятельством, которые я имел честь получить при почтеннейшем уведомлении вашем от 18 марта за № 136, совершенно согласны с получаемыми мною и частью уже представленными на благоусмотрение вашего сиятельства, кои подтверждают явно неблагонамеренные действия против России чиновников Порты Оттоманской, находящихся среди горцев в здешнем крае.

В дополнение прежних моих по сему донесений имею честь представить вашему сиятельству вновь полученную мною от генерал-майора Антропова на татарском диалекте бумагу в оригинале, бывшую у покорных нам ногайцев повсеместно за Кубанью распространившуюся, якобы от верховного духовного Шах-Ахмета из Медины, к ним присланную, свидетельствующую вновь, что турецкие чиновники в горах находящиеся и после заключения мира не перестают действовать против нас, к при том, как к ним доставлялись от турецкого правительства подарки и военные припасы для горских народов, то должно заключать что сие происходит не без сведения (Должно быть — без ведома) оного.

Вследствие каковой бумаги всеми ближайшими к нам ногайцами, у коих могли заметить, произведен сверх обыкновений трехдневный пост и особенный курман. Сим средством турецкие чиновники конечно надеются больше иметь влияния на горцев, дабы начально (Так в тексте) возбудить по единокровству фанатизм религии, впоследствии надежнее давать им направление по своему желанию, так как они потеряли прежнее на них влияние Емануэль.

Ф. 11. д. 58, л. 224. Заверенная копия, современная подлиннику.


=================================================

1830 г. июля 15 — Рапорт Управляющего Главным штабом императора — Чернышева А. И. Главнокомандующему Седельным Кавказским корпусом о мероприятиях по охранению кавказских берегов от происков Турции.

Гатчина.
Секретно.

Я всеподданнейше представлял государю императору отношение вашего сиятельства ко мне от 21 минувшего июня за № 372, коим, между прочим, изволите уведомлять, что турки, прибывающие к берегам Черного моря, не перестают, по приказанию трапезондского паши, распускать слухи между жителями Абхазии о скором прибытии туда турецких войск и о возвращении снова им Анапы, Сухум-Кале и Поти (Сухуми был освобожден от турецкого ига в 1810 году, Поти — в 1828 г. Тогда же была занята русскими войсками крепость Анапа. По Адрианопольскому мирному договору между Россией и Турцией право владения этими городами окончательно было закреплено за Россией), и что, по словам их, из Трапезонда отправляют к берегам черкесским несколько мулл для проповедования Корана и с намерением устроить там мечети и школы для обучения молодых черкесов турецкому языку, равно и о том, что в течение нынешней весны приплыло к черкесским и абхазским берегам 20 судов турецких и, по слухам, должны были прибыть еще 17, и что на судах сих находятся всякого рода красные товары, а также соль, железо, сталь, свинец, сера и порох.

Е. и. в. по поводу сих известий соизволил на упомянутом отношении вашего сиятельства написать собственноручно:

Первое: «Уведомить кн. Ливена, чтоб было сейчас предписано г. Рибопьеру чтоб объявил турецкому правительству, что так как я имею уверение от него, что им послано приказание всем своим чиновникам не являться более к абхазским берегам, то я не почитаю более турками тех, кои против воли султана, мне объявленной, продолжают туда прибывать, а как разбойников, против коих велел действовать оружием».

Второе: «Гр. Паскевичу повелеть, чтобы флот наш, крейсирующий у черноморских берегов, осматривал без изъятия все суда, пристающие к берегам между Анапою и Редут-Кале, и поступал с оными на следующем основании: а) те суда, на которых найдутся военные снаряды, брал в плен, как военную добычу; б) подобно сему поступать и с теми судами, которые не дадут себя осматривать; и в) те же суда, на коих, при осмотре оных не окажется военных снарядов, беспрепятственно пропускать для торговли, учредив однакоже за ними самый строгий и бдительный надзор».

Третье: «Не смотреть ни на какие представления турок (Так в тексте; должно быть: — Не смотреть ни на каких представителей турок), находящихся между черкесами, ибо не только они не должны мешаться в дела черкесские, но даже и само турецкое правительство не имеет никакого права держать их там. Почему, в случае их защищения вместе с горцами, или нападения на наши войска, поступать с ними, как с бунтовщиками или ослушниками своего правительства, потому что сие было бы совершенно противно и мирным трактатам и неоднократным уверениям самого турецкого правительства, что сего никогда быть не может и не должно».

Таковую волю его величества, объявив с сим вместе управляющему Министерством иностранных дел генерал-адъютанту кн. Ливену к зависящему [18] от него исполнению, я имею честь донести об оной и вашему сиятельству на сей же конец. Управляющий Главным штабом генерал-адъютант гр. Чернышев.

Ф. 548, оп 3, д. 127, л. л 22. 24. Подлинник.


============================================


1830 г. июля 25- — Из рапорта Заведующею сношениями с берегами Черкессии — Кодинца Генерал-губернатору Новороссийскому и Бессарабскому — Воронцову М. С. о подрывной деятельности турецкого агента Сеид-Ахмеда среди черкесов против России, № 154.

Г. Керчь.

Вследствие предписания вашего сиятельства от 30-го июня, № 432, поставляю долгом донести, что со времени прибытия моего к должности, хотя все действия мои ограничивал я одними только наблюдениями за ходом дел наших по части сношений с закубанскими народами, но личные наблюдения сии и получаемые мною уведомления от комиссаров наших, находящихся в Анапе, поставили меня в возможность сделать, как думаю, безошибочное заключение, что, не взирая на приобретение Анапской крепости, турки все еще сохран
« Последнее редактирование: 26 Июля 2023, 05:59:23 от abu_umar_as-sahabi »
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 10908
Re: Османцы и имам Шамиль
« Ответ #1 : 16 Февраля 2021, 10:42:09 »
381. Донесение начальника Назрановского отряда полк. Услару о действиях Шамиля по подготовке населения к новым выступлениям.

9 августа 1853 з.

По отзыву вашему № 1883 я собирал сведения о том, что происходит в горах, и сейчас извещаю, что Шамиль ободряет непокорных жителей сношением с турецким султаном. Сбора нет, но велено быть в готовности всем жителям. О намерениях его еще неизвестно, но что он имеет предприятие, можно заключить из этого: на днях наиб Алдым с сорока мюридами объезжал Малую Чечню до Мирома с приказанием, чтобы быть в готовности к движению. Распоряжений не сообщать мирным и лазутчиков от них не принимать, и если можно доставлять таковых Шамилю. Что же вновь узнаю, поспешу уведомить Вас для доклада е. пр.

ЦГА СО АССР, ф. 290, оп. 1, 55, лл. 38—39. Копия.
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 10908
Re: Османцы и имам Шамиль
« Ответ #2 : 18 Июня 2022, 01:40:44 »
ВЕСТНИК ИНСТИТУТА ИАЭ. 2006. № 1. С. 37 — 45.

Моше Гаммер

ШАМИЛЬ И МУСУЛЬМАНСКИЕ ДЕРЖАВЫ: ОТТОМАНСКИЕ ТУРКИ, КАДЖАРЫ И МЕХМЕТ АЛИ ЕГИПЕТСКИЙ

Шамиль был третьим, наиболее знаменитым и удачливым предводителем (имамом) движения XIX века против попыток России покорить Чечню и Дагестан. Во главе движения сопротивления стояли халидийа - последователи Накшбанди, суфийского тариката (Алгар Хамид, 1990. P. 3-44; Butrus Abu Manneh, 1982. P. 1-21), они же обеспечивали идеологию и организационные основы движения. Будучи одним из лидеров движения с самого его начала, Шамиль вел борьбу против России в течение двадцати пяти лет с момента своего избрания имамом в 1834 году и до капитуляции в 1859 г.

Шамиль, так же как и его предшественники, прекрасно сознавал, что они представляют собой небольшой, окруженный со всех сторон народ, воюющий с великой державой. Для них было совершенно очевидно, что в конечном итоге выиграть эту войну собственными силами им не удастся. Более того, лидеры движения не сомневались, что и весь народ это понимает. Следовательно, чтобы уравновесить ситуацию, требовалось вторжение со стороны других мусульман, по крайней мере, какой-либо одной мусульманской державы, а обещание такого вторжения поддержало бы стремление продолжить борьбу.

Две соседние державы, известные в Дагестане и на Кавказе еще со времен античности, располагались на территории Ирана и Анатолии. В XIX веке это были Оттоманская и Каджарская империи. Выбор Шамиля и его последователей был автоматическим и недвусмысленным: с их точки зрения существовала только одна мусульманская держава - Оттоманская империя; каджары кызылбаши1 воспринимались как враги. Такой выбор был продиктован несколькими причинами:

Географическая близость Иранского плато по сравнению с Анатолией означала, что с незапамятных времен дагестанские контакты с государствами, которые на нем располагались, были намного более интенсивными, чем с их анатолийскими соперниками. Повторяющиеся попытки сменяющих друг друга иранских правителей и династий покорить Дагестан, - начиная с Кира в VI веке до н.э. и кончая Надир-шахом в XVIII веке н.э., - превратили Иран в главного врага в глазах дагестанцев. А неоднократные поражения, поскольку большинство нападений было успешно отражено, сделали иранских правителей объектом презрения. Сам факт, что государства Иранского плато враждовали с государствами, расположенными в Анатолии, способствовал тому, что дагестанцы воспринимали последних как своих союзников, и во многих случаях так оно в действительности и было.

Дагестанцы и чеченцы были строгими суннитами. То, что иранские государства были шиитскими, служило еще одним основанием расценивать их как врагов. С другой стороны, Оттоманская империя была наиболее могущественной суннитской державой. Так, оттоманский хункар считался главой уммы, и его власть формально признавалась всеми, тем более что практических последствий это не имело. Шамиль, видимо, выразил всеобщее мнение, когда заявил взятым в плен грузинскому князю и русскому офицеру: "Как смеете вы ([т.е. русские. - Авт.) называть своего правителя падишахам? Есть только один Бог на небе и один падишах на земле - оттоманский

1 В Дагестане слово кызылбаш прибрело значение "лжец" и "вор" и, таким образом, носило резко оскорбительный характер.

хункар (В.Г. Гаджиев и Х.Х.Рамазанов, 1959. С. 412-423, документ № 221, "Выдержки из доклада л-та Орбелиани, бывшего в плену у Шамиля в 1842 г.", 1843. С. 422).

Принадлежность Шамиля и его соратников к Халидийской ветви Накшбандий-ского ордена еще более усиливала их антикаджарскую позицию. Являясь одним из наиболее, если не самым, "ортодоксальным" суфийским братством, накшбандийа была резко антишиитской. Но даже в этом "ортодоксальном" суфийском ордене шейх Халид занимал ярую антишиитскую позицию. Он, к примеру, заставлял своих учеников заканчивать "Khatm al-Khwjakan" (заключительные молитвы, которыми заканчивается dhikr в накшбандийской службе), обращением к Богу (d’ua) с просьбой уничтожить (ahlik) всех евреев, христиан, огнепоклонников (majus) и персов шиитов (al-a’jam) (Butrus Abu Manneh, 1982. С. 15).

Все это исключало всякую попытку со стороны Шамиля по собственной инициативе вступать в какие-либо контакты с каджарами. В самом деле, насколько нам известно, практически никаких действий Шамиля среди шиитского населения, проживавшего вдоль русско-каджарской границы (ныне это граница с Ираном и Азербайджаном), не зафиксировано. Единственный известный контакт между Шамилем и каджарами имел место по инициативе шаха Мохаммеда (1834-1848). В 1847-48 г.г. шах прислал с гонцом "письма к Шамилю с выражением моральной поддержки в борьбе, которую он вел, и с обещанием помощи в тех случаях, когда Персия сможет себе это позволить" (Великобритания, Лондон, Архив Министерства иностранных дел, PRO F0/60/147, Стивенс Палмерстону, № 2, Тебриз, 5 января 1849 г.).

Ответ Шамиля, хотя и составленный в вежливых дипломатических выражениях, не скрывал его взглядов и отношения: он недвусмысленно определил границы своей лояльности: 1) высказав похвалу своему корреспонденту за то, что тот заключил мир с оттоманским султаном и обратился с просьбой к известному халидийскому шейху из Курдистана помочь в доставке своих писем; 2) выразив сомнение относительно того, что обещания шаха будут когда-либо исполнены. В самом деле, Шамиль зашел так далеко, что в довольно резких дипломатических выражениях упрекнул шаха в произнесении высокопарных речей в то время, когда другие сражаются:

«Бог помогает Вам, даруя изобилие материальных благ и власти [...], Вы, очевидно, отвергаете войну и предпочитаете жить в этом мире, не задумываясь о будущем государства.[...] Да будет всем известно, что мы, недальновидные, и с малым числом помощников, ведем всеобщую войну (т.е. джиха. - Авт.) против врагов веры и сражаемся с неверными вот уже двадцать один год» [...] (Перевод письма Шамиля, правителя Дагестана, к Его Величеству Мохаммед-шаху" прилагается там же. Полный текст см. Гаммер. "Имам и шах". С. 173-174. Еще более резкое письмо Шамиля к шаху (sadr al-mamalik) см. там же. С. 171-172).

В заключение Шамиль с откровенной целью унизить шаха подписался "Имам владений Дагестана", прекрасно зная, как шииты толкуют этот термин и их реакцию на его "неправильное" употребление (в цитируемом документе). Таким образом, каковы бы ни были намерения шаха Мохаммеда, для Шамиля каджары были неприемлемы. Оттоманские турки, напротив, находились на другом конце спектра, и естественно, что имамы обратились за помощью в Стамбул. В конце концов любой союз с хункаром, кроме того значения, который он имел бы для имама в смысле престижности и законности, способствовал бы укреплению морального духа его народа.

Действительно, первое обращение Шамиля за помощью к туркам, зафиксированное в имеющихся источниках, относится к 1839 г. (Бушуев С.К., 1959. С. 38-39). Однако положительного ответа не было ни на это, ни на последующие обращения, сделанные в 1840-х и в начале 1850-х гг. Известно, что многие посланцы были перехвачены русскими или не достигли пункта назначения по какой-либо другой причине. Но и те, кто благополучно добрался до Стамбула, "ничего не смогли добиться от султана" (PRO F0/60/133, ff. 66-69, Эббот Палмерстону, № 27, Тебриз, 22 июля 1847 г.).

Оттоманские турки в самом деле пытались побудить горцев десятью годами ранее, в 1828-1829 гг., к войне с русскими. Но теперь султан заключил мир с царем и не стал бы нарушать его, предоставляя помощь Шамилю. Более того, в 1830-х гг., после "первого кризиса Мехмет Али" 1831-32 гг. (Андерсон М.С., 1966. С. 77-87), Россия стала главным сторонником, (если не сказать, защитником) султана против паши Египта, и это, конечно, исключало всякое желание делать что-либо, могущее вызвать раздражение русских.

Эта политика не изменилась и после воцарения Абдул Меджида и успешного разрешения «второго кризиса Мехмет Али» в 1839-1841 гг. (Андерсон М. С., 1966. С. 88-109). Действительно, Абдул Меджид эмоционально был менее зависим от русских, чем его отец, но поддерживать мир с Санкт-Петербургом для него было жизненно важно. Следовательно, нечего было и думать о какой-либо помощи Шамилю, особенно учитывая тот факт, что русские не раз выражали крайнее недовольство в случаях каждого иностранного вмешательства на Кавказе.

К счастью для Шамиля, в этой связке существовала еще одна мусульманская держава, которая оказывала помощь имаму, причем самым драматическим образом. Именно Мехмет Али, паша Египта, за двадцать пять, или около того, лет правления превратил свои владения в третью и, возможно, самую сильную державу на Ближнем Востоке. В 1839 г. состоялась битва при Незибе, в которой Ибрагим-паша, сын Мехмет Али, нанес поражение оттоманской армии и, не встречая сопротивления, дошел до врат Стамбула. С этого момента началось явление, известное в (западной) историографии "восточного вопроса" как "второй кризис Мехмет Али". Новости об этих событиях, зачастую в сильно преувеличенном виде, доходили до Кавказа, не оставляя равнодушными его жителей. Вслед за новостями появлялись эмиссары Мехмет Али, действительные или самозваные, с устными и письменными посланиями. Два таких письма - одно от Мехмет Али-паши (Гаджиев В. Г.и Рамазанов Х.Х., 1959. С. 428-429: документ № 228. Полный перевод см.: Гаммер. "Имам и паша", С.337), другое от Ибрагим-паши (Юров А. и "Н.В.". С. 400-401), - были опубликованы в русском переводе. Оба они обещали скорый поход на Россию, оба призывали мусульман Кавказа принять участие в этой военной кампании. Но письмо Мехмет Али содержало важное дополнение:

[...] назначая Шамиля-эффенди вашим шахом [sic!] и посылая ему две печати, я повелеваю вам оказывать ему полное повиновение и помочь мне в моем предприятии. [...] Тем, кто не подчинится моему приказу, отрубят головы вместе с головами неверных (Юров А. и "Н.В. ". С. 400-401).

Ответ на «вопрос, были ли эти письма кем-то сфабрикованы, или паша Египта действительно строил планы вторжения на Кавказ, вероятно, можно будет получить после тщательного изучения египетских архивов. Между тем можно установить несколько важных фактов:

У Мехмет Али были основания, возможности и достаточно умения для того, чтобы вносить смуту на Кавказе2.

Он использовал свои способности, торгуясь с Высокой Портой и с европейскими державами. По крайней мере, по одному поводу он заявил, что, «Если европейские державы когда-либо осуществят [...] свое желание блокировать порт Александрии, я немедленно отдам приказ Ибрагиму выступить, и вы [хорошо] знаете, что если он начнет свой поход, ему не составит труда поднять Аравию, Персию и жите-

2 В конце концов Россия была для него наиболее враждебной европейской державой. Она продемонстрировала свою враждебность, разместив войска в проливе в 1833 г. и заявив о своей готовности использовать их против паши. Более того, у паши имелись основания считать, что российские агенты настраивали население Сирии и Палестины против его правления. Следовательно, он считал себя вправе прописать России то же самое лекарство и тем самым затруднить для нее концентрацию значительных сил для противодействия ему.

лей Дагестана, не говоря уже о Черкесии» (курсив мой. - Авт.) [...] (Cattaoui К, 1936. С. 447-449, документ № 288, «Протокол второго интервью Мехмет Али Рифат-бею от 17 августа [“18 .Гишапёа а1 АкЫг]”, вложенного в письмо к Нессельроде от 25 августа 1840 г. С. 447).

Русские власти были обеспокоены возможностью такого поворота событий и имели для этого веские причины. Согласно их собственной оценке, "наши мусульманские провинции, граничащие с Турцией", готовы "к объединенному восстанию в поддержку египетского паши по первому знаку его сына Ибрагима" (Головин Е.А., 1842. С. 39. Франция, Париж. Министерство внешних сношений. Дипломатические архивы, переписка политического консула. Россия, Тифлис. Т. I. С. 53-55, "Выдержки из письма французского консула в Тифлисе от 2 сентября 1840 г. (цит. со С. 53). Юров А. и "Н.В.". С. 250)3.

Эти и другие письма и действия произвели сильное впечатление на черкесов и чеченцев, тем самым значительно повлияв на события на Кавказе. Наряду с безрассудными действиями России, интригами Англии и другими факторами, они побудили черкесов принять решение о нападении на российские форты вдоль побережья Черного моря. Успешное взятие нескольких фортов послужило сигналом к восстанию чеченцев, что, в свою очередь, круто изменило судьбу Шамиля.

В 1839 г., пока разворачивался "второй кризис Мехмет Али", Шамиль был осажден в Ахульго 10-тысячной русской армией. После восьмидесятидневной осады и четырех попыток штурма крепость пала (МошеГаммер, 1991. С. 103-118). Шамиль бежал вместе со своей семьей и несколькими преданными соратниками, и казалось, что его лидерство подошло к концу. Он был, по словам его официального летописца, "словно оброненный лоскут; никто не смотрел на него, никто к нему не подходил" (Мухаммад Тахир аль-Карахи. С. 83). Однако подобно фениксу, имам поднялся менее чем через год и в течение последующих пяти лет достиг вершин успеха, власти и славы.

Мехмет Али немало способствовал возрождению Шамиля, но и имам не был пассивным получателем его поддержки. Шамиль инициировал и поддерживал дальнейшие контакты с пашой Египта в течение еще нескольких лет и делал все возможное, чтобы эти контакты и содержание писем Мехмет Али были известны как можно шире. К примеру, вышеупомянутое письмо с выражением поддержки, согласно русским источникам, было в ходу и демонстрировалось еще в январе 1844 г. (Гад-жиев В.Г.и Рамазанов Х.Х., 1959. С. 428-129).

Причины, по которым имам действовал подобным образом, очевидны. Кроме того, что контакты с легендарным пашой Египта благоприятствовали в вопросах престижности и легитимности, Шамиль использовал связь с Мехмет Али взамен связи с хункаром для того, чтобы оказывать столь необходимое воздействие на моральный дух своего народа. Более того, в тот момент союз с пашой Египта был действительно предпочтительнее контактов с хункаром. Чтобы до конца понять, какие преимущества давало использование имени паши Египта, следует еще раз подчеркнуть

3 Эта оценка была более оптимистичной по сравнению с оценкой французского консула в Тифлисе: "Ибрагим-паша, герой в глазах всех местных жителей, как христиан, так и магоме-танцев, которые одинаково видят русские власти. Они (все) считают его [Ибрагима] освободителем и воспользуются любой возможностью примкнуть к нему". Франция, Париж. Министерство внешних сношений. Дипломатические архивы, переписка политического консула. Россия, Тифлис. Т. I. С. 53-55, «Выдержки из письма французского консула в Тифлисе» от 2 сентября 1840 г. (С. 53). Действительно, для всех мусульман Кавказа так же, как и для их единоверцев на всем Ближнем Востоке, которым посчастливилось жить в его правление, Мехмет Али стал к тому времени популярным и легендарным героем, и его личность приобрела почти мессианское значение. В ожидании появления его или Ибрагима кавказские мусульмане передавали друг другу "предсказание" неизбежной победы Полумесяца над Крестом". Юров.Кавказский сборние. Т. X. С. 250.

огромный авторитет и престиж, которыми обладал Мехмет Али "в глазах горцев", свидетельствовал грузинский князь и русский офицер, бывший пленником Шамиля.

Мехмет Али стоит намного выше, чем [оттоманский] султан, потому что он отвоевал у него [у султана] целое царство, стал верховным правителем [всех] мусульман и покорил неверные народы, такие как ingliz [англичане] и Ifranj [французы] (Гаджиев В.Г. и Рамазанов Х.Х., 1959. С. 423. Документ из сноски 3).

Но объединение с Мехмет Али давало Шамилю выгоды, связанные не только с вопросами морали и престижа. Согласно некоторым источникам, паша Египта оказывал имаму Дагестана и Чечни и более осязаемую помощь. Абд-аль-Рахман, кади города Шеки, рассказывал британскому консулу в Тебризе, что Шамиль посылал его с миссией к оттоманскому султану и к Мехмет Али с просьбой о помощи. По его словам, в то время как первый отказался предоставить хоть какую-либо помощь, паша Египта послал Шамилю "некоторую сумму денег" и "нескольких инженеров, которые продолжают находиться в этой стране" (PRO F0/60/133, ff. 66-69, Эббот Палмерстону, № 27, Тебриз, 22 июля 1847 г.).

Действительно, Шамиль привлек к себе на службу нескольких человек, у которых были, по крайней мере, три общие характеристики: (а) они были уроженцами Кавказа, а в одном случае - Крыма; (b) все они совершили хадж, путешествовали по Ближнему Востоку и прожили некоторое время в Египте в период правления Мехмет Али; и (с) они обладали техническими навыками. Среди них были: Хаджи Яхья Чир-кейский, который организовал и командовал артиллерией Шамиля; Джафар, крымский татарин по происхождению, - создал и управлял одним из пороховых заводов Шамиля; Хаджи Джабраил Унцукульский - построил и управлял заводом по литью пушек и пороховым заводом; и достигший наивысшего положения среди всех Хаджи Юсуф Сафарзаде, или Сафароглу (по-русски Сафаров) (Генко А.Н., С. 31-36; Гаммер. Мусульманское сопротивление).

Чеченец из Алди, Хаджи Юсуф служил у имама инженером, картографом, командовал войсками, был администратором и советником по политическим и правовым вопросам. Как инженер он отвечал за фортификационные вопросы. Как бывший офицер на службе у Мехмет Али он помог Шамилю создать регулярную пехоту -низам. В 1854 г. Шамиль отправил его в ссылку, обвинив в несанкционированных контактах с русскими (по другим источникам - с турками). Спустя два года он бежал к русским, где вскоре и умер. Последним проектом Юсуфа было создание для русского командования карты владений Шамиля.

Трудно переоценить вклад этих личностей в военные усилия чеченцев и дагестанцев, в их способность вести войну столь длительное время, в укрепление власти и мощи Шамиля. Их участие составило львиную долю в деле создания регулярных соединений - пехоты и артиллерии, в военных операциях и материальнотехническом обеспечении, даже в производстве оружия и боеприпасов. Они много сделали для того, чтобы создать сеть мощеных дорог для артиллерии Шамиля, разрушить те дороги, которыми могли пользоваться русские, построить крепости, оказавшиеся впоследствии крепкими орешками для русских. Они занимались даже созданием полевых госпиталей Шамиля. В гражданской сфере они имели огромный авторитет в финансовых и административных вопросах, а также, согласно некоторым источникам, оказывали влияние на "светское" законодательство Шамиля - низам.

Не имеет значения, действительно ли Мехмет Али посылал этих людей в Дагестан (хотя мало сомнений в том, что они могли покинуть Египет без его соизволения). Важно то, что и народ Шамиля, и русские верили, что Мехмет Али активно помогает Шамилю. Еще важнее, что инженеры, бывшие прежде на службе у Мехмет Али, оказывали теперь Шамилю такую значительную помощь, с которой нельзя было сравнить никакую другую - ни прошлую, ни будущую. Невозможно угадать, каких успехов добился бы Шамиль без этой помощи, но можно с уверенностью сказать, что без нее он не достиг бы характерных для него вершин могущества и славы.

Следовательно, без всякого преувеличения можно заключить, что помощь Мехмет Али Шамилю, какой бы недолгой по времени она ни была, - ведь его держава поднялась и пала, словно метеор, - была решающей во всех аспектах. Особенно в том, что касается ее своевременности, ведь она пришла в самый трудный для Шамиля час.

Отношения Шамиля и Мехмет Али были одной из главных причин, благодаря которой имама так недолюбливали турки. Другими причинами среди прочих были его связи с халидийскими шейхами и халидийской общественностью внутри и вне империи (Гаммер. Мусульманское сопротивление)4, а также активность его посланцев в неспокойных северовосточных провинциях, граничащих с Россией и с каджарами (Гаммер. Мусульманское сопротивление. С. 250-251; Boratav Peter, С. 524-535.).

Тем не менее Шамиль стремился продолжать контакты, несмотря на трудности и опасности пересечения территории, контролируемой русскими, несмотря на свои неудачи и боль поражений. В конце 1840-х гг., когда пришел конец череде ярких побед Шамиля, а слава Мехмет Али давно померкла, эти контакты стали жизненно важными для Шамиля. В этой трудной ситуации, чтобы продолжать борьбу, более чем когда-либо необходимо было знать, что мусульмане других стран знали об их борьбе, поддерживали ее, готовы были прийти на помощь. Более того, эти контакты сохраняли возможность перемен в оттоманской политике.

В самом деле, признаки, подающие надежды на такие перемены, можно было видеть в том, что Порта продолжала и даже инициировала контакты с Шамилем. Конечно, у турок имелись собственные основания поступать подобным образом: а именно необходимость иметь информацию о движении, чьи мощь и слава стремительно росли, и которое могло угрожать не только интересам, но также миру и спокойствию их страны. Таким образом, в 1843 г. к имаму обратились с просьбой снабжать Стамбул сведениями о его борьбе, тактике, задачах и успехах. Шамиль предоставил подробную информацию, которая, скорее всего, не попала по назначению, так как была перехвачена русскими (Габричидзе М.М. и др., 1953. С. 226-230, документы №№ 179, 180, 181, 182, Шамиль - Ибрагим-паше, Шамиль - султану, карта владений Шамиля, план резиденции Шамиля, соответственно). Весной 1848 г. Стамбул повторил свою попытку, на этот раз успешно, так как русские, перехватив письма, сделали с них копии и позволили оригиналам достичь Стамбула (М.М. Габричидзе и др., 1953. С. 290, 311-313.).

В отсутствие Мехмет Али Шамиль все более вынужден был разыгрывать оттоманскую карту. Таким образом, имам сделал достоянием гласности свои контакты с турками, сообщал о прибытии, - действительном или притворном, - послов из Стамбула, пускал в самое широкое обращение письма от хункара, - неважно, подлинные или фальсифицированные. Шамиль даже пошел на еще один шаг: он часто упоминал о своих планах выступить в поход и встретиться с оттоманской армией. В конце 1840-х и начале 1850-х гг. широко распространился слух или "пророчество" о том, что после прибытия оттоманской армии Шамиль станет сардаром хункара на Кавказе (Руновский Л. С., 1484). Даже если Шамиль не способствовал появлению такого слуха, он не сделал ничего, чтобы прекратить его хождение. Все это выглядело вполне правдоподобно в изменившейся атмосфере международных отношений, которые нашли свое отражение в росте контактов с турками и в конечном итоге привели к Крымской войне.

Начало Крымской войны было подарком судьбы для Шамиля и его народа. Упорное продвижение русских в Чечне, начиная с 1846 г., привело чеченцев на грань краха. Хотя подавляющее большинство жителей продолжало оставаться под его жестким контролем и было готово продолжать борьбу, они были изнурены голодом, разочарованы и потеряли всякую надежду. Теперь Шамиль перехватил инициа-

4 Шамиль имел тесные связи с халидийскими шейхами в Курдистане. Последние, как и другие приверженцы Накшбанди, были противниками танзимата.

тиву: он отправил послов "уверить турок, что они могут положиться на сотрудничество с ним, и, что как только он узнает об их готовности напасть на русских, он выступит на их стороне" (PRO, FO/78/955, ff. 66-69, Брант-Кларендону, № 3, Эрзерум, 17 октября 1853 г.).

Не дожидаясь ответа, Шамиль выступил и внезапно 5 сентября 1853 г. подошел к Закаталам с войском в 10 000 человек и 4 пушками. Он "заверил жителей, что он следует в Тифлис, где должен встретиться с оттоманским султаном" (Письмо Воронцова Ермолову, Тифлис, 20 сентября [2 октября] 1853 г. // Письма князя Михаила Семеновича Воронцова к Алексею Петровичу Ермолову". Русский архив, № 4. С. 465.); Однако оказалось, что имам прибыл на месяц раньше. Турки официально объявили войну России только 5 октября. Узнав, что война еще не началась, истощив свои запасы и находясь под угрозой нападения русских сил с тыла, Шамиль отступил 18 сентября 1853 г.

Вечером 14 июля 1854 года Шамиль с войском из 7 000 всадников и 5 000 человек пехоты появился над Шильди и Алазанской долиной. Ему снова удалось застать русских врасплох, и в течение двух последующих дней его сын с большей частью кавалерии совершал набеги на долину, не встречая сопротивления. Они вернулись в лагерь Шамиля с беспрецедентным количеством пленников и военных трофеев. 21 июля Шамиль отступил в горы и спустя три недели распустил свое войско. Пока его люди праздновали то, что считали необычно удачной кампанией, Шамиль, как говорят, заметил: "Это радость, после которой придется горевать" (Хаджи Али, С. 48; Брант - Реглану, № 2. Эрзерум, 30 мая 1854 г. PRO, F0/78/1026, Брант - Реглану, № 2, Эрзерум, 30 мая 1854 г.).

Прежде чем отправиться в этот поход, имам сообщил оттоманскому командующему в Карсе, что он выступает в Тифлис, чтобы встретиться с ними. Будучи, несомненно, информированным о поражениях, которые потерпели турки в течение той зимы, Шамиль "просил музира сражаться вместе, если он уверен в своем войске, в противном случае он (Шамиль) советует ему избегать риска поражения и подождать результатов его собственной атаки" (PRO, FO/78/1026, Брант - Реглану, № 2, Эрзерум, 30 мая 1854 г). Очевидный вывод о неудаче похода турок вскоре получил подтверждение в виде новости об их поражениях на реке Колок (15 июня), при Сенгеле (15 июля) и при Курудере (5 августа 1854 г.): Стамбул теперь представлял собою "трость надломленную", и все, что он мог для него сделать, это послать ему медали и знамена. Такие, послания и памятные подарки могли пригодиться, чтобы поддержать моральный дух народа, и Шамиль пользовался ими в полной мере, но развеять тревоги имама они не могли.

Однако вскоре разочарование Шамиля было усугублено оскорблением. Среди пленников, захваченных в Алазанской долине, были две внучки последнего грузинского царя - жена князя Чавчавадзе и вдова князя Орбелиани со своими детьми и французской гувернанткой. Сообщение об их пленении было с гневом воспринято лордом Стратфордом де Редклиффом, всесильным послом Британии в Высокой Порте. Наряду с другими ответными действиями, Редклифф "убедил" Порту послать письмо Шамилю с резкими выражениями упрека за то, что он воюет с женщинами и детьми, и с приказом немедленно освободить их (PRO, FO/78/1004. Перевод письма визиря к Шамилю. 15 октября 1854, приложение к письму де Редклиффа к Кларен-дону, № 636, Терапия, 30 октября 1854 г.). Четыре года спустя Шамиль дал свою версию событий: «В самом начале войны он (Шамиль) получил предложение подготовиться к встрече с союзными войсками в Имерети. Выразив свое согласие, Шамиль немедленно предпринял шаги для выполнения своего плана [...] Весной 1854 г. он выступил в направлении Чарталаха (Джаро-Белоканы. - Авт.) Он намеревался идти к Тифлису, но, чтобы быть более свободным в своих действиях, направил письмо турецкому командующему в Карсе и Абхазети, в котором сообщил о своих намерениях. В ожидании ответа он отправил своего сына со всей кавалерией и частью пе-

хоты в Кахетию, встав в то же время с оставшимися своими силами лагерем около одного из наших [русских] укреплений [...] Вскоре он получил ответ, содержание которого было чрезвычайно оскорбительным. Вместо благодарности за выраженную им готовность сотрудничать с союзниками и за быстроту, с которой он выполнил свое обещание, ему бросили упрек в таком тоне, словно он был обыкновенным подданным [...] (Руновский Л. С. , 1444, запись от 6[ 18] июля 1860).

Создается впечатление, что ни одна из сторон не была готова к сотрудничеству в тот момент, когда разразилась Крымская война. Если до войны и было достигнуто некоторое согласие, то оно было на самом общем уровне, - уровне намерений, без каких бы то ни было практических приготовлений к возможности такого события. Таким образом, обеим сторонам не хватало реального знания о другой стороне - силе, планах, способностях и проч. И что самое главное, каждый надеялся и ожидал, что союзник сделает всю работу практически сам. Это особенно справедливо в отношении турецких командующих в Карсе.

Огромное разочарование, вызванное действиями Оттоманской Турции в период Крымской войны, было главной причиной, вызвавшей резкий спад сопротивления русским. В течение трех лет после войны русские смогли завоевать всю Чечню и Дагестан, ради которых они воевали почти сорок лет в лучшем случае лишь с небольшим успехом. Это разочарование тем не менее не снизило авторитет хункара среди чеченцев и дагестанцев. Точно так же горечь, которую испытывал Шамиль, не помешала имаму продолжить контакты с турками. Он по-прежнему ставил его в известность о продвижении русских и просил о помощи. В своем последнем послании имам просил сообщить, ожидает ли Высокая Порта войны с Россией с целью создания отвлекающего маневра в разумный период времени, скажем, в течение нескольких лет. Тогда он продолжит свое дело с желанием оказать помощь и в надежде получить ее. В противном же случае он будет вынужден положить конец этой кровавой войне (PRO, FO/78/1435. О'Брайен - Булверу, частное, Константинополь, 4 августа (копия), приложение к письму Булвера - Расселу, № 151, Терапиа. 13 сентября 1859).

После капитуляции Шамиля сослали в Калугу, где он жил словно в золотой клетке. В 1869 г., получив разрешение совершить хадж, Шамиль проезжал через Стамбул. Здесь проявилось его отношение к султану, когда он отказался просить о встрече с хункаром. Эта горечь, однако, относилась к личности, а не к титулу. Когда его пригласили на встречу с султаном, Шамиль оказал ему все положенные почести. Точно такое же отношение имам проявил двадцатью семью годами ранее, в 1842 г., когда сказал князю Орбелиани, бывшему в то время его пленником:

«Вы действительно думаете, что султан соблюдает заповеди Пророка, и что турки это истинные мусульмане? Они хуже гяуров. Если бы только я мог добраться до них, я бы порезал их на двадцать четыре части, начиная с султана. Он видит, что мы, его единоверцы, ведем войну против русских за Бога и [за] веру. Так почему же он не помогает нам? Как смеете вы (т.е. русские. - Авт.) называть своего правителя падишахом! Есть только один Бог на небе, и один падишах на земле - оттоманский хункар" (Гаджиев В.Г.и Рамазанов Х.Х, 1959. С. 422, документ из сноски 3).

БИБЛИОГРАФИЯ

Андерсон М.С., 1966. Восточный вопрос. 1774-1923: Исследование в области международных отношений. Лондон.

Бушуев С.К.., 1959.Из истории внешнеполитических отношений в период присоединения Кавказа к России (20-70 годы XIX века). Москва.

Габричидзе М.М. и др., 1953.Шамиль - ставленник султанской Турции и английских колонизаторов // Сборник документальных материалов. Тбилиси.

Гаджиев В.Г. и Рамазанов Х.Х., 1959. Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х годах XIX века. Сборник документов. Махачкала.

Гаммер Моше. Осада Ахульго. Реконструкция и реинтерпретация // Asian and African Studies. Хайфа. Т. 25. № 2 (июль 1991).

Генко А.Н. Арабская карта Чечни эпохи Шамиля // Записки Института востоковедения Академии наук СССР. Т. II.

Головин Е.А. Очерк положения дел на Кавказе с начала 1838 до конца 1842 года // Кавказский сборник. Т. II.

Руновский Л. Дневник полковника Руновского, состоявшего приставом при Шамиле во время пребывания его в Калуге // АКАК. Т. XII.

Хаджи Али. Сказание очевидца о Шамиле // Сборник сведений о кавказских горцах. Т. VII.

Юров А. и "Н.В. ", 1840, 1841 и 1842 годы на Кавказе // Кавказский сборник.Т. X.

Мухаммад Тахир аль-Карахи. Barigat al-Suyuf al-Daghistaniyya fi ba’d al-Ghazawat al-Shamiliyya. Изд. В.М. Барабанова. Москва-Ленинград, 19

Boratav Peter. La Russie dans les archives Ottomans. Un dossier Ottoman sue l’imam Cha-mil”, cahiers du monde Russe et Sovitique. Vol. X.

Butrus Abu Manneh, “The Naqshbandiyya-Mujaddidiyya in the Ottoman Lands in the Early 19th Century”, Die Welt des islams, Vol. XXII. 1982.

Cattaoui R. Le regne de Mohamed Aly d’apres les archives Russes en Egypt (Рим, 1936). С. 447-449. Документ № 288.
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 10908
Re: Османцы и имам Шамиль
« Ответ #3 : 03 Июля 2022, 01:15:25 »
Послание Мухаммада-Паши Египетского к авторитетным лицам Дагестана

Акты, собранные Кавказской археографической комиссией, том 9. Издан в 1884. Стр.6:

"Но ещё до восстания Чечни, Закавказскому краю угрожала особенная опасность со стороны Азиатской Турции, которая была готова ко всеобщему восстанию в пользу Египетского паши при первом движении сына его Ибрагим-паши, переступившего Тавр и занимавшего уже передовыми войсками Орфу и Диарбекир. В мусульманских провинциях наших было даже распространено воззвание Мегмет-Паши, обращённое ко всем учёным и влиятельным лицам Дегестана следующего содержания:

Да не спасёт вам Бог благодать свою!
Я имел по настоящее время войну с семью государями: Английским, Немецким, Греческим, Французским, султаном Меджидом и прочими, которые,  по воле Божьей, вполне мне покорны. Ныне мои силы обращены против России, а потому, назначив Шамиля-эфенди вашим шахом и послав ему две печати, предписывают вам оказывать ему полное повиновение, а мне помощь в моем предприятии, причём обещаю в скором времени отправить вам часть моего войска. Не исполнившего моего требования, голова будет отрублена с головами неверных.


Приложены печати Мегмет-паши и Ибрагим-паши.

К счастью, быстрые успехи Англичан на берегах Сирии низложение Мегмед-паши отвратили от нас опасность".



Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 10908
Re: Османцы и имам Шамиль
« Ответ #4 : 11 Июля 2022, 19:25:59 »
Имам Дагестана и Чечни также получал призывы к джихаду. Сохранилось письмо турецкого султана Абдул-Меджида (не ранее октября 1853 г.) к «величайшему из благородных правителей Дагестана шейху Шамилю-эфенди», «стоящему на страже границ Ислама», в котором он сообщал о захвате русскими его территорий на Балканах и своем намерении объявить им войну. Письмо представляло собой султанский фирман и призывало имама присоединиться к джихаду: «Я требую от вас также в соответствии с истинным шариатом проявить храбрость и рвение, [жертвуя] имуществом и жизнью для возвышения веры»6 (надо заметить, сам султан так и не попытался вмешаться в ход Кавказской войны на стороне горцев, несмотря на обращения к нему имама7 ). Востоковед Р.Ш. Шарафутдинова датировала письмо временем «не ранее октября 1853 г.», однако известно, что имам готовился к выступлению уже летом 1853 г. В частности, о проводимых имамом военных сборах в июле–августе 1853 г. и предполагаемом скором участии горцев в русско-турецкой войне генерал И.А. Вревский писал: «Из показаний лазутчиков оказывается, что Шамиль ежечасно ожидал появления нынешним летом турецкой армии в Закавказском крае или на правом фланге и готовился содействовать ей всеми средствами, находящимися в его распоряжении»8 . По другим русским источникам, в августе имам Шамиль продолжал готовиться к сборам, «ободряя непокорных жителей сношением с турецким султаном»9 . А месяцем ранее, в июле, в письме, адресованном жителям Кайтага и Табасарана, имам ставил последних в известность о начале русско-турецкой войны; о том, что султан «обнажил свой меч против неверных и начал войну против них», призывая их присоединиться к джихаду: «Мы реорганизовали низам [войско] и подготовились к войне с неверующими во всех наших краях. … [Теперь] настало для вас время начать войну против нечестивцев; больше того, возросла обязательная [необходимость] джихада и обращения мечей против неприятеля» (курсив мой. – П.Т.)10

6. Арабоязычные документы эпохи Шамиля / Пер. Р.Ш. Шарафутдиновой. – М.: Вост. лит-ра,
2001. С. 126.

7 Шамиль – ставленник султанской Турции и английских колонизаторов. – Тбилиси: Госиз￾дат, 1953. С. 368; Бобровников В.О. Указ. соч. C. 299.
8 Выписка из журнала Вревского о происшествиях во Владикавказском военном округе с 5
июля по 19 августа 1853 г. // АКАК., Т. 10. Тифлис, 1885. С. 548.
9 Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20–50 гг. XIX века. Сб. док. – Махачкала:
Дагестанское книж. изд-во, 1959. С. 625.
10 Арабоязычные документы... С. 158–159.
11 Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля / Под ред. В.Г. Гаджиева, Н.Н. По￾кровского. – М., 2000. С. 335.
12 История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. – 1917 г.). – М.: Наука, 1988. С. 184.
13 Кемпер М. К вопросу о суфийской основе... С. 283.
« Последнее редактирование: 11 Июля 2022, 19:29:33 от abu_umar_as-sahabi »
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 10908
Re: Османцы, Кавказ и имам Шамиль
« Ответ #5 : 05 Декабря 2022, 19:33:12 »

О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ ИМАМА ШАМИЛЯ С ТУРЕЦКИМ СУЛТАНОМ

Доного Хаджи Мурад,
доктор исторических наук,
профессор Дагестанского
государственного университета

Между Кавказом и Турцией существовали давние исторические связи. Султан считался главой мусульман, и на Кавказе его чтили достаточно высоко. Османская империя всегда была в сознании горцев страной великих ученых, хранительницей святынь Исламской религии, а султан (хункар) лидером всех мусульман. Поэтому не случайно в борьбе против Российской империи имам Шамиль за помощью обратился именно к султану. Однако еще при первом имаме Гази-Мухаммаде были сделаны попытки наметить связи с турецким правительством и использовать его поддержку. 
Правивший в это время султан Махмуд II,  провёл ряд реформ, направленных на преодоление феодальной раздробленности, создание централизованного государственного и административного аппарата и некоторую, главным образом внешнюю, «европеизацию» страны. Посовещавшись со своими приближенными, имам Гази-Мухаммад в январе 1830 года, составляет и отправляет четверых послов с прошением о помощи всесильному монарху. В послании, в частности, говорилось:     
«…Со времен наших предков согласно священной книге мы вели священную войну с кяфирами, сохраняли честь мусульман, сражались с тем, кто стремился подчинить нас своей власти. А за помощью обращались к Аллаху и Османской империи. Мы не только не страшились многочисленности  врагов, но и заставляли их опасаться нас. …Кяфиры день ото дня начали наступать на мусульман. Вследствие этого мы оказались в том ужасном положении, в котором находимся сейчас. Они овладели крепостями, укрепились в населенных пунктах. Из-за их многочисленности мы не в состоянии изгнать их. Могущественные государства и владельцы богатств нам не оказали помощь. Мы же бессильны сопротивляться. …Когда положение стало несносным, несчастья наши увеличились, мы не нашли себе убежище, кроме великого Османского государства. Мы заявляем о постигшем нас несчастье и просим вас помочь мусульманам. Мы просим великого султана обратить на нас внимание, как это было принято издавна…» . (Рукописный фонд Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра (РФ ИИАЭ ДНЦ). Д. 1659. Л. 47)

Однако прошение осталось без ответа. Турция переживала не лучшие времена. Реформы, проведенные султаном, не устранили постепенной утраты страной экономической и политической самостоятельности. Подъём антитурецкого национально-освободительного движения на Балканах и русско-турецкая война 1828–1829 гг. привели к независимости Греции, к автономии Сербии, Молдовы и Валахии. Имам понял, что надеяться на помощь Турции не придется.

После героической смерти первого имама Гази-Мухаммада, а вслед за ним и второго – Гамзата, борьбу народов Кавказа возглавил Шамиль (1797-1871).

Мысли о наведения контактов с Османской Империей владели Шамилем на протяжении всей его борьбы. Причем, как свидетельствуют некоторые данные, имам все-таки не очень полагался на турецкую помощь. Тем не менее, информация для горцев о поддержке их борьбы турецким султаном придавала некоторую уверенность и силу. О слухах, распространяемых Шамилем относительно помощи ему Порты можно иметь представление из слов рапорта генерал-майора Клюки фон Клугенау от 18 января 1843 г., что «будто бы турецкий султан принимает живое в его положении участие, подтверждая оное различными обещаниями» (ЦГА РГ. Ф. 1083. Оп. 5. Д. 245. Лл. 2-4).
 
Слухи, однако, были не совсем слухами, поскольку письмо имама турецкому султану свидетельствует о связях предводителя горцев с Турцией [1843 г.]:
«От Шамиля и важнейших лиц его народа из кадиев, улемов и наибов к Халифу времени. Получив ваше письмо, мы чрезвычайно обрадовались, благодарим всевышнего Аллаха за этот случай. Согласно вашему желанию мы нарисовала виды наших земель на бумаге с показанием равнин, гор, источников, рек и лесов, без всякого упущения и прибавления; тут показаны и виды моего гарема (жилища) и место пребывания моего и мюридов. Эти мусульмане, верующие в единство Аллаха, при своей малочисленности и слабости ведут войну против нечестивых неверных, чему я свидетель, даже со времен, предшествовавших моему наибству над ними и даже со времен их предков. Теперь неверные стали сильнее против нас и наше положение сделалось стеснительное, а потому мы все вместе просим тебя доставить нам помощь и принять нас под тень своего крыла. Мы по нашему убеждению считаем себя слабыми твоими поданными. Если справедливы предания и изречения пророков, то нет нам другого пристанища и убежища как у тебя. Если окажешь благодеяние, то сделаешь нам величайшее одолжение и заслужишь прославление всего нашего народа, даже детей наших. Если добра не сотворишь, то нет сомнения в неизбежной гибели этого народа: какой ответ ты дашь благословенному пророку на том свете, когда он станет взыскать с тебя за удержание помощи своей от нас, заслуживавших таковую по вере»  . (ЦГА РГ. Ф. 1087 д. 353, л. 114. Подлинник)

Данное письмо вместе с прилагающимся к нему рисунком плана резиденции Шамиля был перехвачен русской стражей.

Трудности в 1846-1849 гг. (падение надежд на общегорское государство, рост противоречий внутри имамата) побудили имама Шамиля искать поддержки на международной арене, в первую очередь у султанской Турции.

По мнению летописца Мухаммад-Тахира ал-Карахи, это происходило потому, что народ неоднократно советовал имаму попросить помощи у султана Османской империи, которого все мусульмане считали своим заступником и халифом. «Но имам не хотел помощи ни от кого, кроме лишь от Господа» (Мухаммад-Тахира ал-Карахи. Блеск дагестанских шашек в некоторых шамилевских битвах. – Махачкала, 1991. Ч. 1. С. 110). Однако когда к имаму Шамилю пришло письмо от Хаджи Юсуфа, (проживавшего среди черкесов и прибывшего к ним от Ибрагим-паши Египетского), с предложением быть посредником между имамом и султаном Абдул-Меджидом в их переписке, Шамиль согласился.

Участие Хаджи-Юсуфа в завязывании сношений Шамиля с султаном подтверждает и «Низам Шамиля»: «Гаджи-Юсуф написал к нему письмо, после движения Шамиля в Кабарду (1846 г.). По этому предложению Шамиль составил письма к султану и египетскому паше, в которых описывал несоразмерность сил своих в сравнении с русскими, неусыпное ведение с ними войны в защиту мусульманства, просил себе покровительства и помощи» (Низам Шамиля // ССКГ. 1870. Вып. 3. Ред. Предисловие. С. 2).

Имам решился послать в Стамбул своих верных сподвижников: Амирхана и Шайха из селения Чиркей и Мусу из селения Балахани (Амирхан Чиркеевский был назначен Шамилем старшим в группе). Потом к ним присоединился и хаджи Иджа. Они добрались до Абадзехии, встретились там с Хаджи-Юсуфом, при его помощи добрались «до берега моря, между русской крепостью в Анапе и крепостью Сухум, и ждали корабль, на котором они могли бы добраться до берегов Турции» (Мухаммад-Тахира ал-Карахи. Блеск дагестанских шашек в некоторых шамилевских битвах. – Махачкала, 1991. Ч. 1. С. 111).

В связи с усиленным контролем со стороны России, после нескольких месяцев тщетных попыток выехать, гонцы посовещались и с письмами Шамиля к султану отправился Шайх, который доставил их по назначению. До получения ответа он совершил паломничество в Мекку и на обратном пути в Стамбул скончался.
Учитывая сложную обстановку Шамиль пишет письмо губернатору (шариф) города Мекки и правителю Хиджаса с просьбой оказать помощь. «Я направляю к тебе настоящее послание, – пишет имам, – дабы ты просил о помощи нам, доведя его до сведения своего дивана. Обсуждение и выяснение сущности дела постарайся выхлопотать для нас у кого бы то ни было, у величайшего ли султана или у кого-либо другого, употребив для этого все своё уменье. Сделайте это из сострадания к правоверным рабам Аллаха, которые длительное время сражаются ради Него в Дагестане. Не относись к нашему посланию небрежно, а удели ему внимание и постарайся осуществить то, что там написано о помощи. Если ты приложишь старания, чтобы выполнить то, что мы у тебя просим, с решительностью мусульманина и мужеством верующего, то поспешите ответить нам, дабы мы успокоились. Если же нет, то никакая сила нам не поможет, кроме как со стороны Всевышнего Превеликого Аллаха и успех зависит только от него. А в день воскресенья мы с тобой встретимся» (Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX в. Сборник документов (ДГСВК). – Махачкала, 1959. С. 585).

В дальнейшем Шамиль вел переписку с султаном. Некоторые письма доходили до адресата, другие были перехвачены русской разведкой. Например, в рапорте генерала Ковалевского генералу Завадовскому от 1848 года  говорится о принятых им мерах для задержания турецкого эмиссара Канамета Тлиготлукова, который, якобы вез письмо от султана Шамилю (ЦГА РГ. Ф. 1083.Оп. 2. Д. 487. Лл. 13-14).
 
В 1849 году русскими властями было перехвачено письмо Шамиля к султану, в котором говорилось:
«От бедного Шамиля такому лицу, которому Аллах дал честь в этом и будущем свете, т. е. султану Абдул Маджиду, который управляет всеми мусульманскими народами, которого всякий должен уважать и почитать и исполнять все его желания, известному щедростью, которому желаю, что бы Аллах дал постоянную силу и достоинство.

Желаю вам всякого мира и благополучия, так чтобы это благополучие хороший ветер поднял для доставления к вам. Хотя расстояние между нами большое, но дружба наша очень тесно связана. Я получил письмо, которое не могу оценить, которое приятно всякому читать и слушать и которое сделало нам счастье. Как не быть счастливым с этим письмом, когда вы есть потомок пророка, подобный солнцу, которое на небе, которого обязаны все почитать и уважать и всякому есть обязанность вас любить так, как сказано в ал-Коране: «За труды мои я ничего не требую кроме любви и уважения оставшимся после меня». Объяснение мое вашему величеству есть, то, что сказано в ал-Коране, т. е. «верный мне народ с неверными приказываю вам всегда иметь драку и притеснять их, их будущее место есть ад»
(ЦГА РГ. Ф. 548. Оп. 3. Д. 543. Л. 2).

Одновременно Шамиль пишет письмо и старшему визирю Оляачи-Ибрагим-паше, убедительно прося его противостоять противнику:
«Аллах нам приказал вынуть меч из ножен для того, чтобы драться с неверными и сказал: «Рай есть под тенью шашки, поднятой против неверных - есть живой и будет он жить в раю, а кто будет бежать, тот есть ничтожный человек и будущая его жизнь есть ад». Прошу Аллаха, чтобы Он поддерживал всегда тех людей, которые против неприятеля дерутся молодцами и, чтобы между ними всегда было согласие, чтобы Аллах им всегда помогал, чтобы они всегда были в возможности неверным рубить головы. Желаю, чтобы Аллах вас всегда сделал хранителями веры так крепко, как сделана крепость, куда и по какой дороге пойдут, чтобы овладели ею, а неприятеля своего уничтожили, куда ни пришли бы, чтобы везде была им помощь и, чтобы неприятельское сердце так боялось их, как грома, и, чтобы неприятель вкусил смерть от их оружия. Эти люди против неприятеля всегда могут исполнить свое желание и против неверных очень сильны. Всякая война их польза и при всяком случае им готова от Аллаха помощь и они будут всегда рады, когда увидят свою пользу за их жертвование собой. Так как Аллах сказал мне, что я верным всегда должен помогать. Честь имею писать от меня, Шамиля, Оляачи Ибрагим Паше, который известен живущим между Востоком и Западом, прошу Аллаха, чтобы Он держал вас в своей силе, так чтобы всегда могли неприятелю побить лицо. Амин.
Я у вас прошу с Аллахом и с пророком его поддерживать свою истинную веру и жертвовать собою и имуществом против неприятеля, так как написано в ал-Коране: «Люди, верующие мне, приказываю вам драться с такими, которые не верят мне, чтобы они узнали вашу строгость»; поэтому вторично прошу вас всегда иметь войну с неверными, за это вами будет доволен Аллах и вы увидите после много хорошего к постоянности, так как сказано в ал-Коране: «Верующие в Аллаха, если они будут стараться для него жертвовать собою, всегда получат от меня помощь»; поэтому нужно всегда быть верным Аллаху»
(ЦГА РГ. Ф. 548. Оп. 3. Д. 543. Л. 10).

Вместе с Шамилем к турецкому султану обращается, наставник имама шейх Джамал ад-дин Гази-Кумухский. В своем письме он пишет:
«Имя Аллаха самое лучшее. Хвалим Аллаха, Того, который дал большую честь тому, который для Аллаха жертвует собой. Аллах нам приказал вынуть меч из ножен для того, чтобы драться с неверными и сказал: «Рай есть под тенью шашки, убитый против неверных есть живой и будет он жить в раю, а кто будет бежать, тот есть ничтожный человек и будущая его жизнь есть ад». Прошу Аллаха, чтобы он поддерживал всегда тех людей, которые против неприятеля дерутся молодцами и. чтобы между ними всегда было согласие, чтобы Аллах им всегда помогал, чтобы они всегда были в возможности неверным рубить головы, желаю, чтобы Аллах вас всегда делал хранителем веры так крепко, как сделана крепость, куда и по какой дороге пойдут, чтобы владели ею, а неприятеля своего уничтожили, куда ни пришли бы, чтобы везде были им помощь и, чтобы неприятельское сердце так боялось их, как грома, и, чтобы неприятель вкусил смерть от их оружия. Эти люди против неприятеля всегда могут исполнить свое желание, и против неверных очень сильны. Всякая война их польза и при всяком случае им готова от Аллаха помощь и они будут всегда рады, когда со временем увидят свою пользу за их жертвование собою, так как Аллах сказал, что я верным всегда должен помогать» . (ЦГА РГ. Ф. 548. Оп. 3. Д. 543. Л. 3)

В письме от 9 августа 1849 года шейх Джамал ад-дин Гази-Кумухский обращается к другому визирю Турции Алхачи Магомет Али паше, в котором также поддерживает визиря, давая знать, что рад переписке и контакту с влиятельными людьми султанского двора:
«Я держу обе руки к Аллаху и прошу Его щедрости, чтобы ваше достоинство и богатство всегда было сохраняемо Аллахом и было ненарушимо; кто будет держать истинный путь, будет внушать страх в сердцах неверных, тот будет награжден Аллахом. Желание мое великое, чтобы вы обо мне не забыли в то время, когда можно надеяться, что Аллах примет от человека молитву; прошу Аллаха, чтобы Он дал нам видеться с вами лично. Если вы будете спрашивать обо мне, то я, благодаря Аллаху, жив и исполняю истинную веру, так что в будущем свете не буду ни перед чем отвечать. Когда я получил ваше письмо, то для меня сделался свет светлее солнца и для меня воздух тогда был лучшим ароматом» (ЦГА РГ. Ф. 548. Оп. 3. Д. 543. Л. 12).

С ростом внутренних противоречий в имамате расширяются и сношения имама с султаном. В 1853-1854 годах, то есть непосредственно перед русско-турецкой войной и во время ее, Шамиль снова сделал несколько попыток найти связь с турецкими властями и координировать свои движения с действиями турецкой армии.

В марте 1853 года Шамиль писал турецкому султану Абдул-Меджиду: «Мы твои подданные, вот уже много лет боремся с врагами нашей веры, и сил наших больше нет. Мало того, нам, твоим подданным, из года в год столько пришлось вынести, что не осталось чем противостоять врагу. Мы лишились всего, и никогда нам не было так плохо» (ЦГА РГ. Ф. 1083. Оп. 6. Д. 964. Л. 2). Письмо свидетельствует о тяжелом состоянии Шамиля и его народа.

Крымская война 1853-1856 гг., начавшаяся как русско-турецкая,  но  в последствие ставшая общеевропейской, возникла  после  длительной  и  сложной политической  борьбы  между  государствами  (Россией  –  с  одной   стороны; Турцией, Англией и Францией – с другой), интересы которых сталкивались  на Ближнем Востоке. Перспектива войны была для Шамиля лучом надежды. Все внимание русских теперь были приковано к турецкому фронту, а действия на Кавказе свелись к оборонительным мероприятиям.

В начале сентября Шамиль с войском предпринял поход в Закаталы. При этом имам «послал к туркам гонцов с сообщением, что они могут на него положиться в том, что как только он узнает, что они готовы ударить по русским, он тоже ударит со своей стороны» (Дневник А. Руновского // АКАК. Т. XII. С. 1444). В это же время к Шамилю прибыло посольство от султана, которое вручило имаму фирман и послание «с просьбой начать военные действия» (Рапорт генерал-майора Врангеля от 15 ноября 1853 г. // АКАК. Т. Х. С. 551).
 
Это означало, что, несмотря на все попытки русских воспрепятствовать сношениям Шамиля с Турцией, связь между ними поддерживалась, а соответственно, необходимо было усилить меры для задержания турецких послов к Шамилю. Впоследствии было задержано несколько таких посланников, были случаи, когда русские знали о посланцах, но им не удавалось их перехватить.

В то же время союзники поняли, какую эффективную силу они могут обрести в тылу русской армии в лице кавказских горцев. И тогда с Шамилем начали заигрывать: к имаму полетели различные послания, обещания, фирманы, награды и пр. Полагая, что Шамиль может стать сильным союзником в предстоящей войне с Россией, султан Абдул-Меджид, обращаясь в письме к предводителю горцев, писал: «…Ты от рождения проникнут благоговением к религии, ты до сих пор праведно воевал за нее по своей воле без всякого вознаграждения, не получая ни от кого помощи, кроме Аллаха…Ты закалился и приобрел опыт в боях, ты завоевал симпатии всего населения…» (ДГСВК. С. 628)
Обещая Шамилю войска, султан повелевал имаму: «…Ты должен будешь объединить их со своими дагестанскими силами и прогнать русских из наших селений, населенных людьми Ислама, тем самым ты сделаешь дело, угодное Аллаху» (ДГСВК. С. 628).

Кроме посылки Шамилю орденов и подарков, султан официально возводит его в звание «генералиссимуса черкесской и грузинской армии», о чем оповестил читателей газеты «Нью-Йорк Дейли Трибюн»  Карл Маркс, работавший в то время журналистом этого издания (Маркс К. и Энгельс Ф. Испанская революция. – Турция и Греция. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. Х. – М., 1933. – С. 124).

В письме к имаму  от 11 марта 1854 года командующий Анатолийской армии Зариф-Мустафа-паша отмечает: «…Воля великого падишаха определила меня главою Анатолийской армии, и я несколько дней тому назад прибыл в Карс и занят нуждами войск, и, надеюсь, что твердость усердия и преданности моей к правительству с помощью всевышнего и покровительством пророка будут в пользу отечества плодовиты. Неограниченность преданности моей к вам побудила меня спросить о положении здоровья вашего и я надеюсь, что это желание мое не будет отвергнуто вами» (ЦГА РГ. Ф. ОВД. Д. 47. Л. 8).
 
Весной 1854 года Шамиль получил еще одно письмо от турецкого султана, которое доставил Гаджи-Исмаил, житель Ахалцыха. Одновременно он должен был уговорить Шамиля в довершение своих беспрерывных действий приготовиться к новым схваткам, надеясь на неограниченную помощь Оттоманской Порты. По признанию Гаджи-Исмаила, у Шамиля он пробыл около 12 дней, пока наиб Хаджи-Юсуф составлял ответ муширу и мусташиру. «При этом, – вспоминал Гаджи-Исмаил, – Шамиль-эфенди поручил мне на словах доложить муширу и мусташиру: 1) что он имеет в довольном числе войска и артиллерию; 2) что получаемые из Закавказских провинций от мусульман письма доказывают, что русские боятся, чтобы он не препятствовал их сообщению с Закавказом; 3) что везде татары - как покорные России, так и непокорные - чрезмерно одушевлены настоящей турецкой войною; 4) что как покоренные Россией части горцев не состоят под его властью, то следует турецкому правительству обратиться к владетелям их: шамхалу Тарковскому, Юсуф-беку Кюринскому, агалару Казыкумыкскому и другим для общего восстания; 5) что он готов усердно действовать и соединиться с турецкою силой на тех пунктах, которые будут определены муширом; 6) что мушир и мусташир должны обо всем уведомлять его, для верных соображений и 7) что без предварительных оповещаний он не может приступить к наступательному движению, исключая только обстоятельств, относящихся до Дагестана собственно» (ЦГА РГ. Ф. 559. Оп. 2. Д. 3. Л. 14-16).

Османская империя протягивала руку Шамилю для совместной борьбы против империи Российской. Имам воспринял это с воодушевлением и начал готовиться (тайно) к походу в сторону Грузии для воссоединения с турецкой армией.

Вот что пишет об этом выступлении Гаджи-Али: «Шамиль давно собирался предпринять поход в Грузию, склоняясь на просьбы жителей Цунтала и Тиндала, отцы которых прежде были во вражде с грузинами, однако же он не мог двинуться туда, потому что русские отвлекали его. В 1270 (1854) году турецкий Омар-паша, достигнув Кутаиса, прислал к Шамилю письмо, чтобы он всеми силами пришел соединиться с ним. Шамиль выступил с 15000 человек и тремя орудиями из Дарго» (Гаджи-Али. Сказание очевидца о Шамиле. – Махачкала, 1995).

Накануне своего выступления имам сообщил турецкому командованию в Карсе, что движется к Тифлису на соединение с турецкими войсками.

Исследователь М. Гаммер предполагает, что «Шамиль, конечно, знал о поражениях османов во время зимних боев: турки потерпели три поражения подряд – 10, 13 ноября и 1 декабря 1853 года. А, кроме того, 30 ноября русский флот уничтожил турецкою черноморскую флотилию под Синопом, что и привело к вступлению в войну Франции и Англии» (Гаммер М. Мусульманское сопротивление царизм. Завоевание Чечни и Дагестана. – М., 1998. С. 364).

Поэтому Шамиль «предложил взаимодействие в том случае, если мюсир будет уверен в успехе, а ели такой уверенности нет, то лучше будет не рисковать, а подождать результатов моих действий» (PRO, FO / 78/ 1026, Brant to Clarendon and to Raglan, Erzeroum, 30 May 1854, № 2).

Турки навстречу не двинулись, они были разбиты на реке Чолок (15 июня), под Чегелем (15 июля) и у Курундерс (5 августа 1854 г.), поэтому ждать от них помощи не пришлось.

Летописец Абдурахман Гази-Кумухский излагает события несколько иначе: «Шамиль якобы получил сведения  от своих шпионов в Грузии, что Омар-паша уже вступил в Грузию и направляется к Дагестану. Но, придя в Дидо, имам узнал, что известия неверны, и хотел отступать. Однако наибы запротестовали, заявив «что они не хотят возвращения с дороги без добычи. Тогда армия двинулась на Алазань» (Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. – М., 2009. С. 526).

В результате похода, горцы захватили селение Шильды и 4-5 июля произвели глубокий рейд за реку Алазань. По пути было захвачено много трофеев и пленных, среди которых оказались грузинские княгини Чавчавадзе и Орбелиани, которые впоследствии были обменены на старшего сына Шамиля Джамал ад-дина, находящегося несколько лет в России.

Плен грузинских княгинь вызвал недовольство у союзников. Английский посол «убедил Порту» направить Шамилю строгое письмо с выговором за «ведение войны против женщин и детей и с приказом немедленно освободить их» (PRO, FO / 78/ 1004, translation of Vizirial Letter to Shamil, 15 October 1854, appended to Redcliffe to Clarendon, Therapia, 30 October 1854, № 636).

Автор письма английский представитель в турецких войсках в Анатолии полковник Уильямс писал следующее: «Что это за разбой между вами? Разве вам не следует стараться наставить народ на истинный путь благоразумными советами?  Если ты так  поступал и прежде, то нет сомнения, что под конец дело твое испортится, и впоследствии ты получишь убыток. Так подумай о последствиях и не покушайся на такие низкие поступки, как брать в плен женщин, малых детей, слабых старух. Ты будешь после раскаиваться и заслужишь презрение всех королей!» (Гаджи-Али. Сказание очевидца о Шамиле. – Махачкала, 1995. С. 52)

Самодовольный и спесивый англичанин видимо не знал, как действовала российская карательная машина в горах Дагестана и Чечни: выжигала аулы, уничтожала население, брала в плен «женщин, малых детей, слабых старух». Иначе вряд ли он с таким назидательным тоном обращался бы к имаму, который со своим народом противостоял могучей Российской империи вот уже столько лет.

Несмотря на оскорбительное письмо, Шамиль ответил своему адресату в приличном тоне и понял, что от союзников и Турции помощи ждать вряд ли придется.

Уже после окончания Кавказской войны имам так объяснял свой рейд на Алазанскую долину: «…В самом начале Крымской войны он получил предложение приготовиться к встрече союзных войск в Имеретии. Известив о своем согласии, Шамиль сразу же приступил к реализации своего плана…Весной 1854 г. он выступил в район Чарталаха… Его намерением было идти на Тифлис, но чтобы действовать наверняка, он направил османскому командованию в Карс и в Абхазию сообщение о своем намерении. В ожидании их ответа он послал своего сына с отрядом конников и пехоты в Кахетию, а сам с основными силами стал лагерем вблизи одного из русских редутов… Скоро пришел ответ, содержание которого показалось ему просто оскорбительным. Вместо благодарности за его готовность действовать в соответствии с планами союзников и за быстроту, с какой он исполнил свое обещание, его стали упрекать и отчитывать, как последнего подданного» (Дневник А. Руновского // АКАК. Т. XII. С. 1444).

После похода в Кахетию, Шамиль пишет турецким властям: «…мы во главе мусульманского войска выступили в путь, возложив все надежды на Аллаха, и остановились на границе Грузии. Мы ожидали вас, думая, что вы придете и смотрели во все четыре стороны, но после того, как вы не подошли, мы не стали ожидать вас и вступили в бой с гяурами… Мы забрали у них много пленных и заняли много крепостей…» (моя  - Абу Умара ас-Сахаби - вставка: Рук. фонд ИИЯЛ, д. 2308, папка 47, кон. 3. Перевод с арабского)

Подобное письмо было отправлено и главнокомандующему турецкой армии на Дунае Омар-Паше: «Я выходил к Вам навстречу с сильным войском, но невозможно было наше соединение по причине сражения, бывшего между нами и грузинским князем. Мы отбили у них стада, имение, жен и детей, покорили их крепости с большой добычей и торжеством возвратились домой, так радуйтесь и Вы!»  (моя  - Абу Умара ас-Сахаби - вставка: Гаджи-Али. Сказание очевидца о Шамиле. – Махачкала, 1995)

Между тем, и после так называемого «Кахетинского похода» Шамиль и его окружение продолжали поддерживать связь с турецкой стороной. Например, Джамал ад-дин, старший сын имама, вернувшийся в горы после известного обмена на пленных грузинских княгинь, в письме от 6 октября 1855 года к своему бывшему приятелю барону Николаи, писал: «В пятницу 30 сентября, я запечатал письмо к турецкому султану. Очень хотелось приписать к нему несколько слов, что при следующем случае непременно и сделаю, чтобы он перестал морочить горцев. В мае Абдул-Меджид прислал брату, Кази-Магоме знамя с изображением (звезды над луной) и вокруг сияние; луна со звездой и сияние белая, а остальная часть знамени светло-зеленая. Так как оно оказалось менее здешних значков, то обшили с трех сторон широкой красной полосой. Медаль овальной формы около 2 вершков длины и 1,5 ширины, серебряная вызолоченная, на середине луна со звездой алмазной, также и ободочек с бантом. Сверх сего еще чин паши. Отцу же обещано, по взятии Тифлиса, короля Закавказского» (Эпизод из истории Кавказской войны // Русская старина. 1882. Т. XXXVI. № X. С. 276).

То есть из письма становится известно, что султан продолжал одаривать Шамиля и его окружение всевозможными подарками, от которых не было никакой пользы, разве что, воодушевлять население имамата сведениями, что турецкий султан внимательно следит за положением горцев в их неравной борьбе с царской Россией.

Один из влиятельных сторонников Шамиля Даниял-Бек в ноябре 1854 года пишет письмо некоему «находящемуся в карсском войске Гаджи-Атхану», в котором дает обзор прошедших событий на Кавказе, в том числе и походу в Грузию.

«Имам Шамиль, – пишет Даниял-Бек, – всегда готов помогать вам своей шашкой против неприятеля. Шамиль желает идти к вам на помощь, но дороги нет, ибо неприятель со всех сторон нас окружил, потому что люди из лучших фамилий и даже ханских, называющие себя мусульманами, помогают русским; пусть бог накажет их за это! Мы всегда желаем идти к вам, но эти люди мешают нам, давая знать русским о всех наших намерениях, за что получают награды. Куда бы мы не хотели направиться, наши враги - русские и мусульмане - тотчас заграждают нам дорогу. Вам известно, что Шамиль с преданными ему войсками всегда действует против русских, и постоянно просит Аллаха, чтобы Он укрепил ваше войско и дал бы ему силу уничтожить русских. С помощью Аллаха вы, вероятно, уже знаете совершенные нами в 1270 году зул-каада месяца 12 числа подвиги: мы разгромили грузинские города, сильно дрались с грузинами, очень много у них убили, самых почетных взяли в плен и сверх того взяли две крепости… Мы просили вас сообщить нам о действиях и подвигах султанских войск, и если известия будут благоприятные, то мы будем радоваться, а преданные русским мусульмане - досадовать» (ЦГА РГ. Ф. 548. Оп. 3. Д. 457. Л. 21).

Интересный анализ взаимоотношений Шамиля с Портой предлагает Н.И. Покровский. Дело в том, что в горах Кавказа надеялись на помощь Турции в сохранении суверенного горского государства. Помимо самого Шамиля, был еще один человек, который неплохо разбирался в международной политике того времени. По мнению Н.И. Покровского, это Даниял-Бек, бывший генерал-майор российской армии, перешедший на сторону Шамиля, спокойно смотревший «на возможность англо-французского владычества в кавказских горах» (Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. – М., 2009. С. 519). У наиба возникли широкие проекты «…выгнать с Кавказа русских и основать отдельное государство под протекторатом Турции» (РГВИА. ВУА. Д. 1293. Ч. 2. Л. 56)

По мнению Даниял-Бека, границами этого государства должны были стать: «с востока и запада два моря, с юга Арпачай и вся остальная линия наших границ, и, наконец, с севера – Дон» Для исполнения этого проекта Даниял-Бек предлагал послать от имени Шамиля делегацию в Англию и Францию, чтобы добиваться поддержки этих европейских держав» (РГВИА. ВУА. Д. 1293. Ч. 2. Л. 58).

Даниял-Бек, очевидно, достаточно хорошо понимал, кто стоит за спиной Турции, и собирался договариваться с игравшими главную роль и в Крымской войне, и в султанской политике. Другими словами, для Даниял-Бека было ясно, что независимое горское государство невозможно, что даже «единственная» помощь турок приведет горы в зависимость европейским державам. Теперь приходилось выбирать лишь между подчинением России и подчинением Англии или Франции (хотя бы при формальном  установлении турецкого суверенитета).

Однако имам Шамиль отверг этот проект. И дело не только в Англии и Франции. Имам очень сдержанно относился к действиям турок. «В его рассказе о 1853-1854 годах нередко проскальзывала нотка обиды на тон, которым турецкая администрация разговаривала с имамом. Очевидно, Шамиль вовсе не считал возможным полное подчинение горцев Турции, он видел в лице султана лишь возможного союзника» (Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. – М., 2009. С. 520).

Боле того, за турками просматривались Англия и Франция, и передать имамат султану означало передать его английской короне, а англичане были такими же «неверными», как и русскими, поэтому после этих событий, Шамиль остыл к единоверной Порте, чьи войска так и не смогли пробиться ему навстречу.
Эпилогом к взаимоотношениям имама Шамиля с турецким султаном может служить их встреча, состоявшаяся уже после окончания Кавказской войны. С 1859 по 1868 год Шамиль с семьей проживал в Калуге, затем переехал в Киев. В июне 1869 года Шамиль получил разрешение на выезд в Аравию, многолетняя мечта стареющего имама осуществилась. В России были оставлены его сын Мухаммад-Шефи, служивший к тому времени в царской армии, и старший сын Гази-Мухаммад с семьей. На просьбы Шамиля отпустить сыновей с собой поступил вежливый отказ. С осталь-ными членами своей семьи имам Шамиль выехал из Киева, путь лежал в Стамбул. Приезд семьи имама в столицу османской империи был торжественным:

«...Когда судно Шамиля достигло стороны Стамбула, то он послал к его присутствию падишаху Ислама (султану Турции Абдул-Азизу) двух своих товарищей, чтобы они просили у него разрешения остановиться на его земле. Падишах разрешил с радостью и почтением. Когда Шамиль сошел с судна, его встретили из великих и знатных настолько неисчислимое (количество), что большинство их брали за руки в знак приветствия тех, кто в свою очередь здоровался до этого с Шамилем» (Мухаммад-Тахир ал-Карахи. Блеск дагестанских шашек в некоторых шамилевских битвах. – Махачкала, 1991. Ч. 2. С. 116).

Султан приготовил Шамилю большой дом, назначил ему солидную пенсию. Имаму показывали достопримечательности Стамбула. Прожив почти полгода в Стамбуле, имам, дождавшись наступления месяца паломничества, отправился на пароходе в Мекку.
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 10908
Re: Османцы, Кавказ и имам Шамиль
« Ответ #6 : 22 Июля 2024, 17:15:02 »
Дополнение о том времени, когда Шамиль погрузился во всякое благоденствие

В двадцать второй день месяца блага — сафара — 1286 [4 VI 1869] г. Шамиля с его семьей русские отправили в Мекку, оставив у себя его старшего сына Гази Мухаммеда с его женой. Шамиль требовал, чтобы Гази Мухаммеда отпустили с ним, но они не согласились. 173 Шамиль сел на судно в Анапе в тот день через 2 часа после полуденной молитвы. Он отправил сообщение об этом из Анапы по протянутой нитке, называемой — телеграф. Сообщение достигло Темир-хан-шуры [305] через 4 примерно часа, после полудня того же дня. И хвала Аллаху, заставляющему трудиться тварь для твари. Посмотри, что из двух вещей наиболее удивительно? — Доставка ли сообщения из Анапы в Темир-хан-шуру в течение примерно 2 часов, а пути между этими двумя городами около 2 месяцев ходу торгового [каравана], или же посылка царем Шамиля таким образом в хадж?

Сказал поэт: "Если милосердный почтил раба могуществом своим, то никогда никакое создание не сможет его унизить". И сказал другой: "Если владыка царства помогает своему рабу, то приказы его обязательны даже для свободных".

Передают из русских газет о том, что когда судно Шамиля достигло стороны Стамбула, то он послал к его присутствию падишаху Ислама двух своих товарищей, чтобы они попросили у него разрешения остановиться на его земле. Падишах разрешил с радостью и почтением. Когда Шамиль сошел с судна, его встретили из великих и знатных настолко неисчислимое [количество], что большинство их брали за руки в знак приветствия тех, кто в свою очередь здоровался до этого с Шамилем. Когда Шамиль остановился, то находившееся там посольство русского царя приготовило стол для его угощения. Они просили его принять это угощение. Шамиль им сказал: "Истинно, ваш падишах угощал и кормил меня до сего дня лучшим образом. Сейчас же я — гость падишаха Ислама", и он пожелал им счастья и восхвалил их.

И когда Шамиль остановился в Стамбуле, жители его обрадовались большой радостью. Имам приготовил ему величайший дом, который купил за 6500 кыршей, и Шамиль жил в нем. Великий имам давал Шамилю ежедневно 5 туманов. Там Шамилю показали редкости сокровищ падишаха Стамбула.

И из наиболее удивительного, что он видел в Стамбуле, — жорнов, который вертится, а из-под него [306] сыплется множество маленьких тонких иголок уже с просверленным ушком. Затем его повезли на море для того, чтобы показать махмудовское судно. Оно имело внешний вид как бы карбаса и было усеяно множеством точек вследствие обилия пробоин от пушечных ядер, выпущенных по нему, которые были зачинены белым железом. Когда увидел его Шамиль с тем, что было внутри, он сказал: "Это — не судно, это — селение! Но как же на нем сражаются, когда не видно берега?" Вдруг судно закричало "кар-кар" и поднялось вверх так, что стал виден берег. Когда оно поднялось, Шамиль шутя сказал находившимся с ним: "Эти сбросят нас в море".

Его там спросили: "В чем ты можешь больше всего соперничать со Стамбулом из того, что ты видел, т. е. из бывших в твоей жизни событий?" Шамиль ответил: "Соперничаю в храбрецах, которых я оставил среди жителей гор Дагестана. Бывало один из них противостоял войску из врагов". Конец.

Доказательство этому в том, что рассказывают о русском царе. Когда он направился на Гуниб, его встретили горская знать и их помощники на царском железном мосту. Царь похвалил их, сказав: "Шамиль был доволен вами и я буду доволен вами". Конец.

Рассказал нам один товарищ Шамиля, который был с ним в этой поездке: "Когда шейх Шамиль пребывал в Стамбуле, к нему пришел один обревший себе там родину дагестанский ученый, негодуя на то, что сделал Шамиль. Мы, сотоварищи Шамиля, принялись уговаривать его. Тогда Шамиль сказал: «Позовите его, ибо он пришел [очевидно] по какому-нибудь делу». Этот ученый говорил Шамилю об убийстве людей и захвате богатств. Шамиль ответил ему указаниями в книгах предписаний, которые оправдывают его поступки. Пришедший вынужден был замолчать и удалился. [307]

Шейх Шамиль узнал о том, что падишах Ислама снаряжает войско против Исмаила-паши египетского, который возмутился против падишаха, отказавшись доставить то, что тот требовал от него из больших пушек, которые находились в руках Исмаила.

Шамиль попросил отложить это дело до тех пор, пока он не явится к этому паше. Падишах принял просьбу Шамиля.

Затем, когда Шамиль явился к Исмаилу, тот оказал ему почтение, сошел со своего трона и усадил на него Шамиля. Затем Шамиль говорил с ним в отношении этого дела и сказал в заключение: «Не надлежит, чтобы был между вами обоими спор, которому радуются неверные».

Исмаил-паша сказал Шамилю: «Я сделаю то, что ты мне прикажешь». Шамиль ему сказал: «Я думаю, что тебе нужно послать к нему твоего сына». И Исмаил послал. И когда к падишаху прибыл этот сын Исмаила, то все обрадовались и проявили радость многократной стрельбой из пушек. Дочь падишаха была выдана замуж за этого сына Исмаила, в связи с чем и в Египте была проявлена радость таким же образом.

В один из дней к Шамилю пришел ученый из египтян и говорил с ним в отношении убийств. Шамиль ему ответил: «Истинно, мы совершали это в соответствии с тем, что [написано] в книгах шариата».

Тогда этот ученый сказал: «Если это было так, то добро тебе». Затем Шамиль приказал подать книги. Их принесли в мешке, который несли 2 человека. Шамиль показал ему в них доказательство, оправдывающее то, что он совершал. Этот ученый был удовлетворен и признал [достоинства] Шамиля.

Затем, когда приблизился отъезд, Исмаил-паша помог Шамилю многочисленными щедрыми подарками.

Затем, когда судно достигло места потопления фараона, вдруг ночью на море поднялись волны. [308] Управитель судна пожаловался Шамилю. Тогда Шамиль дал одному своему товарищу написанную записку и приказал ему бросить ее в море, не прикасаясь ею до судна. Он бросил, и море успокоилось. Мы нашли весть об этом уже достигшей Александрии и шерифа Мекки раньше еще того, как сошли с судна. Кончилось то, что сообщил нам этот товарищ, а Аллах Всевышний более сведущ.

Шейх Шамиль жил в Стамбуле, в то время когда остановился там при поездке в хадж, 6 месяцев, ожидая приглашения великого имама, а имам ждал, когда Шамиль попросит у него разрешения явиться к нему. А когда исполнилось 6 месяцев и Шамиль захотел поехать для посещения Мекки, то он отправился к великому имаму попрощаться. Когда Шамиль вошел к нему, он взял его руку и поцеловал ее, а великий имам также поцеловал руку Шамиля. Русская знать говорит, что подобного дела не случалось до сих пор и не произойдет в будущем. Имам дал Шамилю 3 тысячи кыршей для расходования на нужды его поездки и поездки тех, кто был с ним из паломников, слуг и семей. А с Шамилем было 500 паломников, 16 слуг и семья Шамиля: 2 его жены — Захидат, дочь Джемаль ад-Дина, и Шуаванат, христианка, 4 дочери и маленький сын по имени Мухаммед Камиль.

Ему снарядили наибыстрое судно, называемое "пароход". Шамиль отправился для посадки на судно, а его сопровождали шейх-ул-Ислам и прочая знать из известных людей, чтобы помочь при посадке и проводить.

Те, кто был с Шамилем, говорили, что он не вернется ни в Стамбул, ни к русским, а возвратится из хаджа в Медину и будет жить там до тех пор, пока не умрет, однако это не вышло из его уст.

Здесь конец того, что сообщили нам русские газеты.
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 10908
Re: Османцы, Кавказ и имам Шамиль
« Ответ #7 : 21 Сентября 2024, 19:53:07 »
Письмо Шамиля правителю Хиджаза (не ранее 1853 г.)

Перевод

[К] славнейшему образцу из благородных [мужей] — обладателей славы и уважения, из числа относящихся к роду достопочтенных, дорогому нашему брату — шерифу Мекки и правителю Хиджаза, да увековечит Аллах его халифство и да укрепит его державу*. Аминь.

А затем — когда наши дагестанские земли были присоединены к злополучной земле неверующих русских, они поспешили развязать войну и захватить наши земли под свою власть и силу, превзойдя в своем соперничестве то, чего не проявляли по отношению к нашей земле другие страны**.

Эта беда побудила нас [действовать] в интересах нашей веры и ради повиновения повелению нашего Господа*** и тому, что сказано о джихаде в аятах Корана, и следовать шариату нашего Пророка и его замечательным деяниям, чтобы противостоять нашим врагам.

Борьба продолжалась из поколения в поколение вплоть до нашего времени, и ожесточилась между нами война, и мы не нашли [иного] способа, как, доверившись нашему покровителю — великому султану, отправить к нему гонцов с описанием положения и с просьбой о выступлении с его стороны****.

Мы слышали, что ты взял на себя в земле Хиджаза сохранение двух благородных святынь и что тебе доверено управление и оказывается одобрение. Ты прославился повсюду на суше, вплоть до наших дагестанских земель.

Я написал это послание с призывом выступить [и] чтобы [гонцы] доставили [его] в диван Вашей уважаемой особе.

После ознакомления с ним постарайся изыскать любую поддержку и помощь в меру твоих знаний и распорядительности со стороны ли великого султана, или от тех, кто сочувствует поклоняющимся Аллаху правоверным, борющимся за святое дело в течение долгого времени в землях Дагестана.

Не оставь без внимания это наше послание, а прими решение касательно его и употреби все силы для выполнения просьбы о помощи.

Если вы готовы исполнить со [всем] рвением и мужеством мусульманина то, что мы вам представили, поспешите ответить нам, вселив в нас [90] уверенность*****. А иначе — нет мощи и силы, кроме как у Аллаха всевышнего, великого. И нет мне успеха, кроме как с помощью Аллаха.

А [день] воскресения соединит нас. Сие. И мир.

Взывающий [о помощи] Шамиль-эфенди, имам Дагестана.

Указание на печать Шамиля.

РО СПбФ ИВ РАН. ДФ. А 67. Док. № 80. Копия.

____________________

* Сравните разницу между тем, как "надждийцы" относились к правителям Хиджаза тех времён и тем, как к ним обращается имам Шамиль

**. Это - тем, кто говорит, что Кавказ не находится в оккупации...

***. Это - о целях ведения вооружённого противостояния

****. Сравните разницу между тем, как "надждийцы" относились к османскому государству и тем, как к ним обращается имам Шамиль

***** Османцы все свои силы направляли на то, чтобы удержать Балканы, населённые враждебным неверным населением, вместо того, чтобы поддержать население Северного Кавказа, которое исповедовало Ислам и было их союзниками.
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.