Биография и творчество Хасанилава. Дагестанский алимХасанилав ал-Гимрави (Хасанилав-дибир, Гасанилав, Генусса ХIасанилав, 1846–1898 гг.), автор уникального нарративного источника, сочинения о первом имаме Дагестана ГазиМухаммаде, происходил из селения Гимры. Хасанилав изложил в своем труде биографию, религиозную и военно- политическую деятельность первого имама Дагестана ГазиМухаммада ал-Гимрави (1794/5–1832), мюрида накшбандийских шейхов Мухаммада ал-Йараги и Джамалуддина ал-Газигумуки. Сам Хасанилав скончался относительно рано, в возрасте чуть более пятидесяти лет, и его письменное наследие оказалось утерянным. Однако его рукопись под условным на- званием «История ГазиМухаммада» (у сочинения отсутствует заголовок), составленная в последней четверти XIX в., пользовалась определенной известностью в кругу дагестанских арабистов, занимая место в популяр- ных списках.
Сочинение Хасанилава ал-Гимрави — один из немногих трудов местных авторов XIX в., написанных на аварском языке, а не на более привычном для дагестанских алимов того времени литературном араб- ском языке. Оставаясь неизданным в дореволюционное и раннее совет- ское время, текст не подвергался вмешательству цензуры в отличие, на- пример, от известных хроник Мухаммада-Тахира ал-Карахи или Абдуррахмана ал-Газигумуки. Выявление и публикация новых исторических текстов на дагестанских языках имеет огромное научное значение для обогащения источниковедческой базы. На фоне огромного количества нарративных источников, созданных российскими военными и исследователями в XIX в., чрезвычайно важно представить точку зрения горцев-мусульман, участвовавших в Кавказской войн с обеих сторон, что позволит приблизиться к исторической достоверности в исследовании противоречивых событий Кавказской войны — в частности, деятельности первого имама Дагестана Гази-Мухаммада. В этой связи, по своему характеру и содержанию автобиографическое источниковедческое сочинение Хасанилава ал-Гимрави крайне интересно и важно для исследователей.
Родился будущий алим Хасанилав ал-Гимрави в 1846 г. в семье гимринского будуна (муэдзина, помощника имама мечети) Хусейна [Ахмадил Мух1амаднаби «Генуб. (Тарихазул нугIзал)», Махачкала, 1997. С.70 (авар. яз.) // Ибрагимов М.А. Гимры. (Свидетели истории). Махачкала, 1997].
Получил традиционное мусульманское образование: домашнее, у отца и в медресе при мечети— у гимринских алимов. Позже продолжил учиться у других дагестанских алимов Мухаммада-Тахира ал-Карахи (1809–1880), Халила ал- Ангиди (1826/27–1907/08 гг.), Али-кади ал-Салти (1832–1893). Али-кади ал-Салти, по гимринским рассказам, высоко отзывался о своем ученике: «Такого хорошего ученика, как Хасанилав из Гимры, у меня не было» («Генуса ХIасанилав гIадав цIакъав мутагIил жиндир вукIинчIилан») [Ахмадил Мух1амаднаби «Генуб. (Тарихазул нугIзал)», Махачкала, 1997. С.70 (авар. яз.) // Ибрагимов М.А. Гимры. (Свидетели истории). Махачкала, 1997].
В частном собрании известна рукописная арабоязычная книга (список «Рисалат», принадлежавший Тамачилаву из Мехельты), с автографом Хасанилава, выполненный им в 1867–68 гг.: «Мы находились в селении Тинди мутаалимами. 1284 г. х.». В той же книге обнаружен другой авто- граф Хасанилава, выполненный им в 1892–93 гг.: «Когда я находился в се- лении Хунзах, в медресе, я внёс в нее правки по мере моих возможностей в 1310 г. х.» [Из собрания книг алима Мухаммад-Алил Мухаммада (с. Унцукуль)].
По сведениям гимринского краеведа М.-Н. Ибрагимова, в конце 1870-х гг., к годам тридцати, Хасанилав являлся признанным в округе алимом и проживал в с. Какашура, где исполнял обязанности сельского дибира. Здесь он второй раз женился — «на местной, женщине по имени Эздек», родились дети: дочь Маржанат и сыновья Вара и Гуда 4 (как позже выяснилось, необычные имена сыновей — это сокращенные от «Шамсулвара» и «Шамсулгуда»). В начале 1880-х годов, по краеведческим материалам, собранным М.-Н. Ибрагимовым, Хасанилав находился в Хунзахе, преподавал в сельской школе вероучение («школалъул тарбиячилъун»).
По выявленным автографам известно, что в 1882–83 гг. он находился в Гимры:
«Я переписал эту книгу 4 ша‘бана 1299 г. х. ... эта моя запись была сделана, когда появилась в нашем селении оспа и распространилась на наших детей, когда я качал колыбель своего заболевшего оспой сына Шамсулвара» [Из собрания книг алима Мухаммад-Алил Мухаммада (с. Унцукуль)].
Спустя три года, по переписи 1886 г. Хасанилав с семьей (с «сыновьями Шамсул Вара — шести лет, Шамсул Худа — двух лет») жил в с. Ишкарты, расположенном неподалеку от г. Темир-Хан-Шуры. По другому датированному автографу, в начале 1890-х Хасанилав вновь жил в Хунзахе: «Я... Хасанилав, сын Хусейна ал-Гимрави, закончил переписы- вать это сочинение ... в 1309 г. х. на четвертый день зимы сего года, в здании медресе Хунзаха, когда я там был кадием» [Из собрания книг алима Мухаммад-Алил Мухаммада (с. Унцукуль)].
В этой же книге встречаются записи, сделанные им в Хунзахе и датированные 1891–1892 гг. По всей видимости в 1893 г. Хасанилав из Хунзаха вернулся в Гимры, где в течение двух-трех лет исполнял обязанности сельского дибира — именно тогда, по мнению М.-Н. Ибрагимова к нему пристало прозвище «Хасанилав-дибир» [Ахмадил Мух1амаднаби «Генуб. (Тарихазул нугIзал)», Махачкала, 1997. С.70]. М. Нурмагомедов со слов гимринцев, современни- ков алима, писал, что проповеди Хасанилава-дибира производили на слушателей неизгладимое впечатление («Мажгиталъуб вагIза-хутIба гьа- булеб мехалъ, гIадамазе цакъ кIудияб асар гьабулаанила гьесул») [Ахмадил Мух1амаднаби «Генуб. (Тарихазул нугIзал)», Махачкала, 1997. С.70]. Затем, продолжает М.-Н. Ибрагимов, Хасанилав покинул родное селение, и вместе с семьей отправился в «земли Чергес» («Чергес ракьалда»). Там, в «краю Черкесов», он определил своего старшего сына Вара в русскую школу. Немногим позже сын закончил военное училище, сделал карьеру и якобы — в 1910 г. «в чине полковника» стал «начальником Аварского округа» [Ахмадил Мух1амаднаби «Генуб. (Тарихазул нугIзал)», Махачкала, 1997. С.70].
Но местные предания (взятые М.-Н. Ибрагимовым в 1960-е гг. из заметок гимринца Гаджиабдулы Магомедова) как это часто случается, не совсем соответствовали действительности. Как выяснилось по русским источникам, сын Хасанилава, Шамсул Вара Гасанилович Гасанилов (1883 г.р.) родом «из с. Гимры, из узденей Аварского округа» окончил полный курс Т.-Х.-Шуринского реалного училища, затем Киевского во- енного училища и с 1909 г. служил в 1-м Дагестанском конном полку [Кавказский календарь, Тифлис, 1910, С.501; Козубский Е.И. История Дагестанского конного полка, Петровск, 1909, С. 9]; в 1916 г. Гасанилов Шамсул-Вара Гасанилович значится в «Списке ротмистров армейской кавалерии по старшинству (по 15 сентября 1916 года)» [Список ротмистров армейской кавалерии по старшинству. Составлена по 15 сентября 1916 г. Петроград, 1916. С. 22]
В списке книги Ибн Хаджара ал-Хайтами «Ал-Фатава ал-Хадисийа», которую выполнил Хасанилав, известен его автограф: «Мой сын Шамсул-Вара поступил в школу Ставрополя 13 сентября 1893 г. Ему было 10 лет».
Таким образом, Гасанилов Шамсул-Вара первое время обучался в г. Ставрополе, в горском пансионе мужской классической гимназии (позже переведенном в Темир-хан-Шуру) [Ткаченко Д.С. Национальное просвещение в российской империи в ХIХ - начале ХХ вв. (на примере Ставрополья, Кубани и Дона). — Ставрополь: издательство СГУ, 2002, С. 72]
В той же книге, в 1895 г. Хасанилав сделал другую запись: «Я составил этот [стих] когда был в краю Черкес в 1313 г. х., 26 числа месяца зу-л-хиджжа» [Из собрания книг алима Мухаммад-Алил Мухаммада (с. Унцукуль)] (Ставрополье в географии горцев продолжало представлять собой традиционные земли черкесов, отсюда «край Черкес»). В одной из частных коллекций известен список сочинения Абу Саида Мухаммада ал-Хадими ал-Ханафи, в конце которой Хасанилав оставил автограф: «Завершил переписку книги Хасанилав ал-Гимрави находясь в краю Черкесов в сел. Л.в.гъ.б.къ. 5-го числа месяца мухаррам 1312 г. х. / июль 1894 год» [Владелец коллекции Аламуддин Шейхували (г. Хасавюрт)]. К сожалению, о каком селении шла речь, определить так и не удалось. Здесь Хасанилав тяжело заболел, и когда в тех краях по своим делам оказался его односельчанин, родственник Гусейн-Гаджи Джамалудинов, последний помог ему, практически уже немощному, «погрузиться на арбу» и вернуться на родину с семьей [[Ахмадил Мух1амаднаби «Генуб. (Тарихазул нугIзал)», Махачкала, 1997. С.70].
Последние годы жизни Хасанилав провел в своем хозяйстве в местности «Гьудал нохо» в Гимринском ущелье, в уединении, за своими книгами.
Скончался Хасанилав в 1898 г.16, похоронен на кладбище с. Гимры, недалеко от могилы имама Гази-Мухаммада. Дата смерти на могильной плите не указана, надпись лаконична: «Здесь покоится алим Хасанилав, сын Хусейна».
История написания сочинения «Имам Гази-Мухаммад». Точное время написания исторического сочинения Хасанилава «Имам Гази-Мухаммад» определить сложно — автором труд либо не был датирован, либо, что вероятнее всего, дата утеряна вместе с последними страницами сочине- ния. М.-Н. Ибрагимов предполагает, что сочинение могло быть написано в 1866–1876 годы. Другой исследователь А.М. Муртузалиев, без объяснений уверенно относит его написание к 1883 г. [Багадур Малачиханов. Жизнь и творчество / автор-составитель А.М. Муртазалиев. Махачкала, 2004, С. 13]
По мнению М.-Н. Ибрагимова, к написанию сочинения об имаме ГазиМухаммаде Хасанилава подтолкнули скорее всего рассказы вдовы имама — Патимат (1806 — ум.?, с. Гимры). Хасанилав с детских лет часто бывал в ее доме, поскольку его двоюродный брат и близкий друг Мухаммад, сын Микаила, приходился Патимат племянником, рос у нее дома. Несомненно, рассказы об имаме, которые он с детства слышал от Патимат, от других современников имама, односельчан, легли в основу его сочинения. Когда Хасанилав работал над своей рукописью, Патимат была еще жива, и он упоминал о ней: «В нынешнем году она плохо видит, но удовлетворительно справляется с чтением Корана...». Близостью к семье имама объясняются те многочисленные и неизвестные биографические подробности его жизни, изложенные в сочинении. По всей видимости, автор составлял хронику по рассказам очевидцев и современников имама ГазиМухаммада и, скорее всего, записями на полях дополнял основной текст хроники по мере получения новых сведений от различных информаторов (в последующем это вызывало затруднения у переписчиков, которые стали вписывать глоссы в текст произвольно).
По предположению А.М. Муртазалиева, произведение об имаме по- явилось на свет благодаря инициативе ашильтинца Гасана Малачиханова (1856–1931), профессионального военного и просвещенного для своего времени человека. Последний, пишет А.М. Муртузалиев, «будучи комен- дантом Хунзахской крепости ... пригласил к себе Гасанилава Гимринско- го и попросил его написать произведение о первом имаме ГазиМухаммаде на родном языке, мотивируя это тем, что о ГазиМухаммаде ничего не на- писано и народ о нем практически ничего не знает» [Багадур Малачиханов. Жизнь и творчество / автор-составитель А.М. Муртазалиев. Махачкала, 2004, С. 13].
Возможно, это могло произойти в те годы, когда Хасанилав преподавал в Хунзахе «вероучение», а артиллерийский офицер, капитан 2-й роты Терско-Дагестанской крепостной артиллерии Гасан Малачиханов с середины 1880-х гг. прохо- дил здесь службу [Рапорт капитана Терско-Дагестанской крепостной артиллерии Малачи Хана Военному губернатору Дагестанской области кн. Барятинскому А.А., 1898 г. //Ахульто, 2000, №3, С. 23; Вакар Я.Я. Хроника рот крепостной и осадной артиллерии, СПб. 1908, С. 59, С. 137].
Но вызывает удивление, что в дальнейшем Г. Малачиханов не проявил интереса к этому труду, хотя пытался с целью популяризации исторических сочинений заниматься их переводами и публикациями.
В 1910 г. Г. Малачиханов вышел в отставку полковником артиллерии [Кавказский календарь, Тифлис, 1910. Ч. 2., С. 428], поселился в с. Эрпели и вскоре стал активно пробовать себя в публицистической деятельности.
В 1919–1920 гг. он уже являлся редак- тором газет «Дагестан», «Вестник Дагестана» [Гаджиев А.-Г. Гасан Малачиханов (общественно-политические взгляды), Махачкала, 2001. С. 16-17]. Занимался переводом с арабского на русский язык хроники Мухаммада-Тахира ал-Карахи «Блеск дагестанских сабель в некоторых шамилевских газаватах». Этот опыт в 1926 г. под названием «Три имама» был опубликован (в сокращенном варианте) в «Сборнике для описания местностей и племен Кавказа» [Малачихан Г. Три имама // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 45. Махачкала. 1926].
Однако качество перевода хроники с арабского языка на русский вызва- ло у академика И.Ю. Крачковского крайне отрицательный отзыв. Чуть позже, в 1940 г., переводчик академического издания хроники ал-Карахи, А.М. Барабанов, с сожалением добавил: «Этот перевод крайне неудачен. Переводчик, очевидно, очень плохо знал арабский язык и свое незнание, как правило, везде заменял пылкой фантазией и изощренными выдумками» [Хроника Мухаммед Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля.
М.-Л., 1941, С. 15].
Вероятнее всего, полковник в отставке г. Малачиханов, выпускник Ставропольской классической гимназии и 2-го Константиновского военного училища, не просто «очень плохо» владел арабским языком, а попросту не владел им (и здесь сложно согласиться с Гаджиевым А.-Г., автором биографического исследования о Гасане Малачиха- нове, который не совсем убедительно утверждал, что последний, помимо аварского, кумыкского и русского языков, «в совершенстве владел арабским, французским, персидским» [Гаджиев А.-Г. Гасан Малачиханов (общественно-политические взгляды), Махачкала, 2001. С. 34]). По одному из предположений, переводить текст хроники с арабского ему помогал племянник Саладин Малачиханов (1885–1937), получивший прекрасное богословское образование и, отчасти, светское [Багадур Малачиханов. Жизнь и творчество / автор-составитель А.М. Муртазалиев. Махачкала, 2004, С. 9] — Саладин свободно переводил ему с арабского на аварский, а тот уже переводил с аварского языка на русский. Любопытно другое, почему Г. Малачиханов (по утверждению А.М. Муртузалиева предложивший Хасанилаву написать труд о первом имаме ГазиМухаммаде) не принялся за перевод этого сочинения и его популяризацию? Выполнить прямой перевод с родного ему аварского языка на русский, ему было бы, несомненно, значительно проще.
Описание рукописи. Предположительный автограф рукописи Хаса- нилава, подлинник (черновик), в настоящее время хранится в с. Гимры (Унцукульского района РД), в личном архиве Магомедсултана Абдулаева, потомка гимринского алима Алил Абдуллаха (1888–1967), который он в свое время получил в дар от потомков покойного Хасанилава [Информатор Абдулаев Магомедсултан (1967 г.р.), внук алима Алил Абдуллаха (с. Гимры)].
Объем рукописи — 76 страниц. Формат: 35,5 × 24 см. Экземпляр де- фектный: у сочинения отсутствуют три первых листа с оборотом и оконча- ние, отсутствуют 8-й, 9-й, 10-й, 11-й листы. Текст написан черными черни- лами, нумерация выполнена фиолетовыми чернилами. Фиолетовыми чернилами выполнены зачеркивания некоторых слов по тексту. Количество строк на одной странице — 23–24. В левом нижнем углу листов хафизы, вверху в центре вставлена более поздняя европейская пагинация фиолето- выми чернилами, номера страниц обведены в кружок. Рукопись выполнена на фабричной бумаге и сшита в книгу, обложкой для нее служит твердый переплет журнала с каллиграфической надписью: «Приход продуктов и фуража... 191... г.». Текст написан на аварском языке в арабской графике (аджам) с огласовками, почерком насх. Почерк ясный, каллиграфический, на полях рукописи имеются многочисленные глоссы и комментарии (до 255-ти), относящиеся к тексту сочинения. По всей видимости, автор изначально предполагал, что со временем сочинение будет дополняться, половина каждого листа были оставлена для глосс. Некоторые предложения, или часть их, написаны фиолетовыми чернилами (встречается 26 раз), но это не названия глав — либо уточнения, либо дополнения, иногда это цифры прописью. Из 76 страниц текста глосс избежали только шесть (на семнадцати страницах расположено по одной глоссе, на семи — 2, на шести — 3, на шести — 4, на семи — 5, на трех — 6, на двух — 7, на одной —
, всего глосс насчитывается 255. Глоссы встречаются от одного-трех строк до двадцати, а то и шестидесяти строк (некоторые из них тонкой стрелочкой выведены в основной текст, указывая их положение).
Несколько пометок на полях рукописи свидетельствуют о том, что попытки перевода сочинения на русский язык предпринимались еще в 1905 г. На Л. 15 в левом нижнем углу на русском языке, в дореволюционной орфографии, черными чернилами написано «4 января 1905 г. Началъ переводить с этаго места», на Л. 16 черными чернилами «21 февраля 1892 г. ДСП», на Л. 18 размашисто, серым карандашом «ДСП 5 июля 1902 г.». По все видимости, «Д.С.П.» инициалы, но кому они могли принадлежать, установить не удалось. На Л. 25 на полях на арабском написано имя сына Хасанилава «Шамсул-Вара».
Списки рукописи. К настоящему времени известны пять списков хроники. Первый, предполагаемый автограф (черновик), хранится в с. Гимры, в частной коллекции Магомедсултана Абдулаева (внука гимринского алима Алил Абдуллаха (1886–1967).
Второй список выявлен в Научном Архиве ИИАЭ ДФИЦ РАН с надписью (чернилами) на обложке на русском языке: «Копия с рукописи жит. сел. Гимры Аварского округа Гассанилау Будун Гуссейн оглы — арабиста (б. преподавателя вероучения в Хунзахск. сельск. школе), умерш. в 1898 г. Материалы по истории газавата (на аварском языке)» [Научный Архив ИИАЭ ДФИЦ РАН. Ф.1.Оп.1 № 476. (40 л.) Копия с рукописи
жит. сел. Гимры Аварского округа Гассанилау] .
Рукопись поступила в институт в 1952 г., но, судя по вводной записи списка (чернилами), она была составлена, предположительно, в конце 1920-х — начале 1930-х гг.: «Человеком, собравшим эту хронику, является Гамзат Аббасов из Аварского округа, во время работы председателем гимринского исполкома. И я собрал все это по требованию товарища Самурского* и товарища Тахо-Годи»**.
* Самурский Н.П. (1891-1938) — государственный, партийный и общественный деятель Дагестана
** Тахо-Годи А.А. (1892—1937) — государственный, партийный и общественный деятель Дагестана, народный комиссар просвещения ДАССР в 1922—1929 гг., председатель Ассоциации Северо-Кавказских горских краеведческих организаций (1924—1928)
В этом списке отсутствовали первые три и последние страницы.
Третий список, выполненный в 1927 г., также хранится Научном Архиве ИИАЭ ДФИЦ РАН, с более поздней надписью на обложке папки (шариковой ручкой) «Хроника Гасанилава Гимринского «Имам Гази-Мухаммад». Автор: Устар, сын Хаджи Мухаммада». Он принадлежал «Устару, сыну ал-Хаджж ГазиМухаммада, сына ал-Хаджж Али Горо, сына Али Горо, сына ГазиМухаммада, сына Сулаймана, сына Мирзалава, сына Мирза ал-Гимрави» и был датирован «25 числа месяца джумада ал-ахира 1346 г. х. / 20 декабря 1927 г. в Темир-Хан-Шура» [ Научный Архив ИИАЭ ДФИЦ РАН. Ф.1.Оп.1 № 84А/1213. (60 л.) Хроника Гасани-
лава Гимринского].
В нем также отсутствуют начальные три страницы и окончание.
Третий список, выполненный в 1927 г., также хранится Науч- ном Архиве ИИАЭ ДФИЦ РАН, с более поздней надписью на обложке папки (шариковой ручкой) «Хроника Гасанилава Гимринского «Имам Гази-Мухам мад». Автор: Устар, сын Хаджи Мухаммада». Он принадлежал «Устару, сыну ал-Хаджж ГазиМухаммада, сына ал-Хаджж Али Горо, сына Али Горо, сына ГазиМухаммада, сына Сулаймана, сына Мирзалава, сына Мирза ал-Гимрави» и был датирован «25 числа месяца джумада ал-ахира 1346 г. х. / 20 декабря 1927 г. в Темир-Хан-Шура» [Научный Архив ИИАЭ ДФИЦ РАН. Ф.1.Оп.1 № 84А/1213. (60 л.) Хроника Гасанилава Гимринского].
В нем также отсутствуют начальные три страницы и окончание.
Четвертый список, выполненный с гимринского автографа в 1950 г., принадлежит арабисту М. Нурмагомедову (Араканскому) — в 1992 г. он был опубликован на аварском языке (транслитерация М. Гамзаева, литературная редакция М. Тагирова) [Гьазимуамад имам. Библиотека фонда Шамиля: Махачкала, 1992].
В 1950-х годах М. Нурмагомедов, приложивший немало усилий в поисках утраченных частей рукописи (и выполнивший собственный список с гимринского автографа), был вынужден признать, что ему так и не удалось их выявить («Амма гьаб тIехьалъул... я байбихьи, я ахир дида батичIо»).
По поводу недостающих первых и последних страниц еще в 1936 г. переводчик хроники Б. Малачиханов отмечал, что он работал с дефектным экземпляром «манускрипта», который не имел начала и неожиданно обрывался. Очевидно, что Б. Малачиханов, так же, как и М. Нурмагомедов, работал со списком, в котором отсутствовали первые три, но еще не пропали листы 8-й, 9-й, 10-й, 11-й — к настоящему времени отсутствующие в гимринском автографе. В выполненном им переводе хроники на русский язык встречаются те же сюжеты, известные по полному списку М. Нурмагомедова и в настоящей публикации восстановленные по спи- ску 1927 г. («История про Хаскиля», «О замужестве сестер ГазиМухаммада», «Дети сестер ГазиМухаммада», «О двоюродных братьях ГазиМухаммада», «О его первой женитьбе», «Рассказ о слепом Абдуле» и др.). Но только у Б. Малачиханова встречаются неизвестные сюжеты («Угнанный скот унцукульцев в местности Мухита», «Угон овец гимринца Гизигил Али и убийство Мухаммадсултана», «Хитрость унцукульцев, которые подговорили людей Бетля и Кахаб-росо»). Сложно сказать, кому при- надлежит их авторство — либо Б. Малачиханов работал с дополненным чистовиком хроники Хасанилава (считается утерянным), либо эти сюжеты были вмонтированы в текст неизвестным переписчиком. Список, с которым работал Б. Малачиханов, содержал намного меньше глосс, чем в известном черновике сочинения, их всего шесть. Список, с которым в 1930-е гг. работал Б. Малачиханов, выявить не удалось.
Пятый список, озаглавленный «Газават имама ГазиМухаммада», принадлежит унцукульскому алиму Мухаммаду-Алил Мухаммаду 1914–2014) и был выполнен им с гимринского автографа в 1952 г. Недостающие в современном автографе хроники Хасанилава ал-Гимрави в факсимильном издании страницы 8-9-10-11 восстановлены по списку алима Мухаммада-Алила Мухаммада (страницы 27–41). Список выполнен на листах школьной тетради в клетку, черными чернилами, оставлены широкие поля; позже, шариковой ручкой внесены незначительные правки и расставлены номера страниц. В списке хроники 265 страниц, сшитых в книгу с матерчатой обложкой.
Характеристика источника. Хасанилав ал-Гимрави получил тра- диционное для своего времени образование и, несомненно, он знал арабский язык, арабоязычную поэзию, мусульманское право. Тем не менее, Хасанилав — автор исторического сочинения, написанном на аварском языке, а не на более привычном для дагестанских алимов того времени литературном арабском языке. По сведениям М-Н. Ибрагимова, много лет занимавшемуся поиском творческого наследия Хасанилава, он также был известен и как автор религиозных песен, назму* (одно из них, «Султан валиюллагь, ГъазимухIамад», на аварском языке с подстрочным переводом приведено в приложении настоящего издания).
* По мнению М-Н. Ибрагимова, произведения Хасанилава приписывали различным аварским поэтам — Серажутдину из Обода (1868—1914 гг.) ‚ Али-Гаджи из Инхо (1846— 1891), Мухаммадбегу из Гергебиля (1830-1912), Мухаммаду из Чиркея (1836-1912). М.-Н. Ибрагимову удалось выявить четыре произведения Хасанилава — «Султан вали- юллагь ГьазимухГамад» («О, властитель Божьих праведников, ГазиМухаммад»), «Гьардарал гуредай, нуж, гъазизаби?» («Не вы ли счастливцы, газии?»), «Барка дуе алжан, ГъазимухГамад» («Поздравляю с раем, Газимухамад»), «Аварагасул яс Па [имат хвеяльул баян» («Рассказ о смерти Фатимы, дочери пророка») // Хайбуллаев С.М. Гелмудул чирахьал, Махачкала, 2008, С.38; Мавлидал, Махачкала, 1992, С. 57—60; Генуса Хасанилав-Дибир. Барка дуе алжан, ГъазимухТамад (сборник, авар. яз.), Махачкала, 1997.
Сочинение Хасанилава под условным названием «Имам Газиму- хаммад» (переписчики и переводчики называли ее произвольно) представляет собой историческую хронику, состоящую из записанных в хронологическом порядке различных повествований из жизни имама ГазиМухаммада — семейных, религиозных, военно-исторических. Источники сочинения, учитывая годы жизни Хасанилава (1846–1898 гг.) — это прежде всего устные рассказы современников имама: его родственников, вдовы Патимат (в доме которой он часто бывал), соратников имама, очевидцев описываемых событий и односельчан. Автор иногда привлекает письменный документальный материал, цитируя его полностью (в частности, письмо-воззвание имама к сельским обществам, или переписку имама с Саидом ал-Харакани). По многочисленным записям на полях очевидно, что автор работал над хроникой очень долго, дополняя основной текст хроники по мере получения новых сведений от информаторов. Характерно, что текст не содержит ни одной стихотворной вставки, ко- торые часто встречаются в арабоязычных исторических сочинениях со- временников автора — Мухаммада-Тахира ал-Карахи или Абдуррахмана ал-Газигумуки. И если в исторических сочинениях упомянутых авторов значительное место уделено описанию войн газавата в период Кавказской войны, то Хасанилав обращает внимание в основном на биографию ГазиМухаммада и освещения его религиозно-просветительской деятельности, движения за бескомпромиссное утверждение среди горцев норм шариата и мусульманского права, которое вскоре разгорелось в повстан- ческое под религиозными и политическими лозунгами. Текст отличается и тем, что не содержит отвлеченных отступлений, плохо связанных с основным материалом. Законченность одной мысли и переход к другой передаются обычно словами «затем». Текст источника имеет восточную (хафизы) и европейскую цифровую пагинацию, но не содержит деления на части и главы. Для удобства читателей в настоящей публикации мы разбили его по смысловому содержанию на 144 небольшие главы (они озаглавлены нами).
По содержанию труд Хасанилава можно разделить на четыре не- равнозначные части. Материал, представленный в различных главах, не- равноценен — некоторые из них содержат общеизвестную информацию (к примеру, главы о штурме Хунзаха или глава о встрече имама с шамхалом), или носят фрагментарный характер («Рассказ о том, как покидала душа алима»), другие — написаны с демонстрацией хорошего владения информации об имаме и шариатском движении. Хроника обрывается на событиях мая 1831 г., когда имам переходит к активным военным действиям и политическим лозунгам.
Первая часть охватывает 1–38 главы (ЛЛ. 4–29) и содержит сведения биографического характера (они изредка продолжают встречаться и по остальным главам). Эта часть включает в себя рассказы о деде ГазиМухаммада, его родителях и близких родственниках, о его учебе и учителях, странствованиях муталимом и становления как ученого-алима, взрослении и женитьбах, попытках заработать преподаванием, торговлей тканями и др. Это уникальный биографический очерк об имаме ГазиМухаммаде, в котором изложено много интересных сведений из его жизни, и автор не находит нужным приукрашивать или замалчивать какое-либо из них. Условно эта часть хроники охватывает события до 1827 г., затем Хасанилав переходит к рассказам об активной просветительской деятельности ГазиМухаммада по утверждению среди горцев норм шариата.
Вторая часть охватывает события 1828–1829 гг. и включает в себя с 38-й по 51-ю главы (ЛЛ. 30–34 с глоссами). Они повествуют о мирных формах установления шариата в селениях Гимры, Чиркей, Эрпели под ру- ководством ГазиМухаммада, которые завершались постановлениями сельских сходов о переходе от адатов к мусульманскому праву. Десять глав в этой части хроники (гл. 37–47) передают о том, как этот процесс происходил в с. Гимры. Хасанилав подчеркивает, что правовые основы своих убеждений в необходимости уничтожения адатного права, бытующего в сельских общинах, и незамедлительного перехода к нормам шариата Гази- Мухаммад изложил в своем трактате «Аяты, рассказанные гимринцем о на- казаниях для дагестанских судей по адату за вероотступничество». Однако автор хроники избегает комментариев в рассказах о взаимоотношениях шариата с обычно-правовыми нормами. В этой части хроники Хасанилав в нескольких коротких главах передает о том, как ГазиМухаммад отказывался принимать тарикат, но затем все же стал мюридом накшбандийских шейхов Джамалуддина ал-Газигумуки и Мухаммада ал-Йараги. К сожалению, Хасанилав не отразил в хронике другое важное событие — избрание ГазиМухаммада имамом (но об этом не пишут и другие местные авторы)/
Третья часть включает в себя главы 52–124 (ЛЛ. 34–63 с глоссами) и охватывает события с начала 1830 г., когда ГазиМухаммад уже избран имамом и объявил газават, стал готовиться к походам со своим войском ополченцев в селения Нагорного Дагестана с целью утверждения в них шариата. По Хасанилаву, ГазиМухаммад, прежде чем выступить, обра- тился к известному алиму богослову Саиду ал-Харакани с предложением возглавить это движение — ведь он дал высокую положительную оценку его трактату о необходимости борьбы с адатным правом и обновления веры. Однако Саид Араканский отказался, так как имам ГазиМухаммад выставил непременное условие принятия им тариката. Рассказы этой части хроники повествуют о применении имамом ГазиМухаммадом во- оруженного насилия при утверждении шариата в ряде селений шамхаль- ства (с. Эрпели, с. Каранай), хиндалальском селении Аракани, в селениях обществ Хиндалала, Гумбета, Анди (до 20 селений), в сражении за столицу Аварского ханства Хунзах. Эти многочисленные рассказы (числом до семидесяти) отличаются детальным изложением событий — они очень информативны и неизвестны ни по одному из источников. К примеру, Карахи отразил эти исторические события всего лишь в двух-трех пред- ложениях: «Он собрал войско для обхода селений и городов с целью на- править на истинный путь повинующихся, выпрямить искривленных и разбить преступную знать селений, ... вошел в селения, ...подчинил и на- ставил жителей этих селений, а кадия ... и знать селения отослал в заклю- чение в Гимры» 33 . Хасанилав также передает о том сложном конфликте выбора, возникшего у имама ГазиМухаммада между необходимостью су- фийского смирения на пути самоусовершенствования и непреодолимого желания перейти к немедленным действиям по утверждению шариата — объявив вооруженный газават.
