‘Амир ибн Шурахбиль аш-Ша‘би
Аш-Ша‘би обладал обширными познаниями и был очень кротким… и в Исламе он занимал достойное место.
Аль-Хасан аль-Басри
Через шесть лет после того, как ‘Умар (ؓ) стал халифом, в одной мусульманской семье на свет появился худенький мальчик. Он был таким потому, что в утробе матери он был вместе с братом, не оставившим ему места для роста. Но позже ни его брат, ни другие люди не могли опередить его в знании, кротости, заучивании наизусть, понимании и одарённости. Это был ‘Амир ибн Шурахбиль аль-Химьяри, известный как аш-Ша‘би. Это был один из самых выдающихся мусульман своей эпохи.
* * *
Аш-Ша‘би родился и вырос в Куфе. Но сердце его стремилось в пресветлую Медину. Время от времени он приезжал туда, чтобы встретиться с благородными сподвижниками Посланника Аллаха ﷺ и перенять от них знание. Благородные сподвижники тоже приезжали в Куфу, чтобы отправляться оттуда в походы на пути Аллаха или просто жить там.
Аш-Ша‘би посчастливилось встретить около пятисот благородных сподвижников. Он передавал хадисы от очень известных сподвижников, в том числе от ‘Али ибн Абу Талиба, Са‘да ибн Абу Ваккаса, Зейда ибн Сабита, ‘Убады ибн ас-Самита, Абу Мусы аль-Аш‘ари, Абу Са‘ида аль-Худри, ан-Ну‘мана ибн Башира, ‘АбдАллаха ибн ‘Умара, ‘АбдАллаха ибн ‘Аббаса, ‘Ади ибн Хатима, Абу Хурайры, матери верующих ‘Аиши и многих других.
* * *
Аш-Ша‘би был умным и смышлёным юношей, с глубоким пониманием религии и уникальной памятью.
Рассказывают, что сам он говорил о себе:
— Что бы я ни писал и какой бы хадис ни пересказывали мне, я непременно запоминал его, и не было такого случая, чтобы человек сказал мне что-нибудь и мне требовалось бы повторение.
Это был юноша, увлечённый приобретением знаний, влюблённый в знание, готовый пожертвовать ради его приобретения самым дорогим и преодолеть любые препятствия.
Сам он говорил:
— Если бы человек проделал путь от дальней границы Шама до дальних пределов Йемена и выучил бы одно-единственное слово, способное принести ему пользу в будущей жизни, я считаю, что его путешествие не было бесполезным.
Его знания были столь обширны, что сам он говорил о себе:
— Самое незначительное из того, чему я обучился, это поэзия… И если бы я захотел, я мог бы читать вам стихи целый месяц, не повторяясь….
* * *
У аш-Ша‘би был свой кружок в мечети Куфы. Множество людей собиралось вокруг него, и это притом, что тогда ещё были живы многие благородные сподвижники.
Благородный сподвижник ‘АбдАллах ибн ‘Умар однажды слушал, как аш-Ша‘би рассказывал людям о военных походах и сражениях мусульман со всеми подробностями. Прислушавшись, ‘АбдАллах сказал:
— Некоторое из того, о чём он рассказывает, я видел своими глазами и слышал своими ушами, и тем не менее он рассказывает об этих событиях лучше меня.
Свидетельств обширности познаний аш-Ша‘би и его внимательности великое множество. Сам он рассказывал о себе:
— Однажды ко мне пришли два человека, которые хвастались друг перед другом. Один был из бану ‘Амир, а второй — из бану Асад. Тот, который был из бану ‘Амир, одолел и победил соперника. Он взял его за одежду и поволок ко мне. Асадит, который выглядел подавленным и робким по сравнению с ‘амиритом, повторял: «Оставь меня, оставь меня…» Тот отвечал: «Клянусь Аллахом, я не оставлю тебя, пока аш-Ша‘би не рассудит нас!» Я посмотрел на ‘амирита и сказал: «Отпусти своего товарища, дайте я рассужу вас». Потом я посмотрел на асадита и сказал: «Почему ты уступаешь ему и демонстрируешь слабость перед ним? У вас ведь было шесть поводов для гордости, которых не было ни у кого из арабов. Во-первых, из вашего числа была женщина, к которой посватался господин творений Мухаммад ибн ‘АбдАллах ﷺ, и Аллах женил его на ней с высоты семи небес, и Джибриль (мир ему) был посланцем между ними. Это мать верующих Зейнаб бинт Джахш. Это достоинство твоих соплеменников, подобного которому нет ни у кого из арабов. Во-вторых, из вашего числа был человек из числа обитателей Рая, ходивший по земле. Это ‘Уккаша ибн Михсан. Этот повод для гордости есть только у вас, бану Асад. В-третьих, первым отрядом, выступившим под знаменем в Исламе, стал отряд под командованием человека из вашего числа. Это ‘АбдАллах ибн Джахш. В-четвёртых, первой военной добычей, которую разделили в Исламе, была его добыча. В-пятых, первым принёс клятву довольства человек из вашего числа, ваш товарищ Абу Синан ибн Вахб: он пришёл к Посланнику Аллаха ﷺ и сказал: «О Посланник Аллаха, протяни руку, и я присягну тебе». Он спросил: «В чём ты клянёшься?» Он ответил: «В том, что в душе моей». Пророк ﷺ спросил: «А что в душе твоей?» Он ответил: «Победа или мученичество». Пророк ﷺ сказал: «Хорошо». И он присягнул ему. И люди после него стали приносить такую же присягу, которую принёс ему Абу Синан. В-шестых, твои соплеменники бану Асад составляли седьмую часть мухаджиров в битве при Бадре.
‘Амирит смешался и молчал. Вне всяких сомнений, аш-Ша‘би хотел помочь слабому перед сильным, и если бы на месте асадита был ‘амирит, он помог бы ему и упомянул бы о тех поводах для гордости, которые имеются у его соплеменников и о которых ‘амирит не знал.
* * *
Когда власть перешла к ‘Абд-аль-Малику ибн Мервану, он написал аль-Хаджжаджу, своему наместнику в Ираке:
— Пошли ко мне человека, подходящего и для религии, и для мирских дел, чтобы он стал моим собеседником и спутником.
И тот послал к нему аш-Ша‘би, и халиф сделал его одним из своих приближённых и стал обращаться к его знанию при возникновении сложных и запутанных вопросов, прислушивался к его мнению, когда случалось что-то серьёзное, и сделал его своим послом к другим правителям.
* * *
Однажды он послал его с какой-то миссией к римскому правителю Юстиниану. Когда он прибыл к правителю, тот, послушав его речи, был поражён его проницательностью, сообразительностью и острым умом, а также его просвещённостью и красноречием. Он задержал его на много дней, чего обычно не делают с посланцами. А когда аш-Ша‘би стал настойчиво просить правителя отпустить его домой в Дамаск, правитель спросил:
— Ты из семьи правителя?
Аш-Ша‘би ответил:
— Нет, я просто один из мусульман.
Правитель разрешил ему отправиться в обратный путь и сказал ему:
— Когда вернёшься к правителю, сообщи ему всё, что он захочет узнать, и передай ему вот это послание.
Когда аш-Ша‘би вернулся в Дамаск, он поспешил встретиться с ‘Абд-аль-Маликом и рассказал ему обо всём, что видел и слышал, и ответил на все вопросы, которые ‘Абд-аль-Малик задал ему.
И уже поднявшись, чтобы уйти, он сказал:
— О повелитель верующих, римский правитель велел мне передать тебе это послание.
Отдав письмо халифу, он удалился.
Прочитав письмо, ‘Абд-аль-Малик велел своим слугам:
— Верните его ко мне.
И они догнали аш-Ша‘би.
Когда тот вернулся, ‘Абд-аль-Малик спросил:
— Знал ли ты о том, что в этом письме?
Он ответил:
— Нет, о повелитель верующих.
‘Абд-аль-Малик сказал:
— Правитель византийцев написал мне: «Меня удивили арабы. Как они допустили, чтобы правителем над ними стал не этот человек?»
Аш-Ша‘би сказал:
— Он написал это, потому что он не видел тебя. А если бы он видел тебя, о повелитель верующих, он не сказал бы то, что сказал.
‘Абд-аль-Малик сказал:
— Знаешь, почему правитель византийцев написал мне это?
Аш-Ша‘би ответил:
— Нет, о повелитель верующих.
‘Абд-аль-Малик сказал:
— Он написал мне это, потому что позавидовал мне — позавидовал, что у меня есть ты, и решил подтолкнуть меня таким способом к тому, чтобы убить тебя и избавиться от тебя.
Узнав об этом, правитель византийцев воскликнул:
— Ей-богу, именно этого я и желал!
* * *
Аш-Ша‘би достиг таких высот в знании, что стал одним из тех четверых, кого в те времена считали величайшими учёными. Аз-Зухри говорил:
— Учёных четверо. Это Са‘ид ибн аль-Мусайяб в Медине, ‘Амир аш-Ша‘би в Куфе, аль-Хасан аль-Басри в Басре и Макхуль в Шаме.
Однако аш-Ша‘би в силу своей скромности стеснялся, когда кто-то называл его учёным. Однажды кто-то обратился к нему со словами:
— Ответь мне, о факих и учёный!
Аш-Ша‘би сказал в ответ:
— Горе тебе! Не хвали нас, приписывая нам то, чего в нас нет… Факих — это тот, кто благочестиво воздерживается от того, что запретил Аллах, а учёный — тот, кто боится Аллаха… А куда нам до этого!
А другой человек как-то задал ему вопрос, и он ответил:
— ‘Умар ибн аль-Хаттаб сказал об этом то-то. А ‘Али ибн Абу Талиб сказал об этом то-то.
Задавший вопрос спросил:
— А ты сам что скажешь, о Абу ‘Амр?
Он застенчиво улыбнулся и ответил:
— А на что тебе мои слова после того, как ты услышал слова ‘Умара и ‘Али?
* * *
Аш-Ша‘би был человеком благородным и благонравным и обладал многими достоинствами. Он не любил споры и старался избегать разговоров о том, что его не касалось.
Один из его товарищей как-то обратился к нему со словами:
— О Абу ‘Амр…
Он ответил:
— Вот я перед тобой…
Его товарищ сказал:
— Что ты скажешь о том, что говорят люди об этих двоих?
Аш-Ша‘би спросил:
— Кого ты имеешь в виду?
Его товарищ ответил:
— ‘Усмана и ‘Али.
Аш-Ша‘би сказал:
— Поистине, я, клянусь Аллахом, не хочу прийти в Судный день в качестве противника ‘Усмана ибн ‘Аффана или ‘Али ибн Абу Талиба (да будет доволен Аллах ими обоими)…
* * *
Аш-Ша‘би был не только учёным, но и очень кротким человеком. Рассказывают, что однажды какой-то человек грубо обругал аш-Ша‘би и сказал ему немало скверных слов. Но аш-Ша‘би, отвечая ему, ограничился словами:
— Если ты сказал правду обо мне, то да простит меня Аллах. А если ты солгал, то да простит Аллах тебя.
* * *
Несмотря на то почётное место, которое занимал аш-Ша‘би, он не считал унизительным для себя или недостойным своего положения перенимать знание от людей, гораздо менее известных и намного ниже его по положению.
Один бедуин регулярно посещал его собрание, но всегда хранил молчание.
Аш-Ша‘би как-то спросил его:
— Может, скажешь что-нибудь?
— Я молчу, заботясь о своём благополучии, и слушаю, приобретая знание. То, что человек слышит своими ушами, возвращается к нему. А то, что он произносит своим языком, уходит к другим, — ответил бедуин.
Аш-Ша‘би повторял слова этого бедуина на протяжении всей своей жизни.
* * *
Аш-Ша‘би обладал даром красноречия. Он был настолько красноречив, что мало кто из ораторов и знатоков языка мог превзойти его в этом.
Однажды он обратился к правителю двух Ираков ‘Умару ибн Хубайре по поводу группы людей, которых он задержал:
— О правитель, если ты задержал их на ложном основании, то истина выведет их из заключения. А если ты задержал их на основании истины, то прощение распространяется и на них.
Правителя удивили его слова, и он отпустил этих людей из уважения к аш-Ша‘би.
* * *
Несмотря на достоинства аш-Ша‘би и высоту его положения, которое он обрёл благодаря своей вере и знаниям, он был открытым и не упускал случая произнести какую-нибудь добрую шутку.
Однажды, когда он сидел вместе со своей женой, к нему зашёл один человек и спросил:
— Кто из вас аш-Ша‘би?
Аш-Ша‘би ответил, показывая на жену:
— Вот эта…
А другой человек как-то спросил его:
— Как зовут жену Иблиса?
Аш-Ша‘би ответил:
— На этой свадьбе я не был.
Пожалуй, лучшее описание достоинств аш-Ша‘би — его собственные слова:
— Я никогда не вставал с места ради того, на что смотрят люди, и я никогда не бил своего слугу, и кто бы из моих родных ни скончался, оставив долг, я непременно уплачивал его долг.
* * *
Аш-Ша‘би дожил почти до восьмидесяти лет. Когда Господь забрал его из этого мира и аль-Хасану аль-Басри сообщили об этом, он сказал:
— Да помилует его Аллах. Он обладал обширными познаниями и был очень кротким… И в Исламе он занимал достойное место.
