Ияс ибн Му‘авия аль-Музани
Смелость ‘Амра в щедрости Хатима, в кротости Ахнафа, в проницательности Ияса.
Абу Таммам
Повелитель верующих ‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз провёл ту ночь без сна. Глаза никак не желали закрываться, и он не мог найти себе места. Этой холодной ночью в Дамаске халиф был занят выбором судьи Басры, который обеспечил бы торжество справедливости в этом городе и судил в соответствии с тем, что ниспослал Аллах. Судья требовался такой, чтобы, когда дело касается истины, он ничего не боялся и никакое прельщение не оказывало на него влияния.
Он уже выбрал двоих, которые не уступали друг другу ни в понимании религии, ни в готовности отстаивать истину, ни в проницательности. И стоило халифу обнаружить в одном из них какое-нибудь достоинство, побуждающее предпочесть его кандидатуру, как он обнаруживал равноценное достоинство в другом…
Утром он вызвал к себе своего наместника в Ираке ‘Ади ибн Арта, который в те дни находился в Дамаске. И сказал ему:
— ‘Ади, пригласи к себе Ияса ибн Му‘авию аль-Музани и Аль-Касима ибн Раби‘а аль-Хариси, поговори с ними о судопроизводстве в Басре и назначь одного из них судьёй.
Наместник ответил:
— Слушаюсь и повинуюсь, о повелитель верующих…
‘Ади ибн Арта пригласил к себе Ияса и аль-Касима и сказал:
— Поистине, повелитель верующих, да сделает Аллах его жизнь долгой, велел мне назначить одного из вас судьёй Басры. Что вы об этом думаете?
Каждый из них сказал о другом:
— Он больше подходит для этой должности.
И каждый из них перечислил при этом достоинства другого и упомянул о его понимании религии.
‘Ади сказал:
— Вы не выйдете отсюда, пока не примете решение по этому делу.
Ияс сказал:
— О предводитель, спроси обо мне и об аль-Касиме двух факихов Ирака — аль-Хасана аль-Басри и Мухаммада ибн Сирина, потому что они способны выбрать одного из нас лучше, чем кто бы то ни было из людей.
Аль-Касим навещал названных факихов и они приходили к нему, тогда как Ияс не имел никакой связи с ними.
Аль-Касим понял, что Ияс желает возложить обязанности судьи на него и что, если наместник посоветуется с этими факихами, они укажут на него, аль-Касима, а не на Ияса.
Он посмотрел на наместника и сказал:
— Не спрашивай никого ни обо мне, ни о нём. Я клянусь Аллахом, кроме Которого нет иного божества, поистине, Ияс лучше меня понимает религию Аллаха и лучше разбирается в судопроизводстве. И если я лгу в этой моей клятве, то мне не дозволено занимать пост судьи, потому что это означает, что я способен на ложь. А если я говорю правду, то ты не имеешь права назначать менее достойного вместо более достойного.
Ияс посмотрел на наместника и сказал:
— О предводитель, поистине, ты привёл человека и призвал его стать судьёй, поставив его тем самым на край Огненной пропасти. А он спасся от неё посредством ложной клятвы, после которой он, конечно же, сразу попросит прощения и таким образом спасёт душу свою от того, чего следует опасаться…
‘Ади сказал ему:
— Человек с такой проницательностью и пониманием достоин стать судьёй.
И ‘Ади назначил Ияса судьёй Басры.
Что же это за человек, которого равнодушный к мирским благам халиф ‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз назначил судьёй Басры?
Что же это за человек, проницательность, сообразительность и смышлёность которого стала притчей во языцех, наравне с щедростью Хатима ат-Таи, кротостью Ахнафа ибн Кайса и смелостью ‘Амра ибн Ма‘дий-Кариба?
Абу Таммам даже сказал, хваля Ахмада ибн аль-Му‘тасыма: «Смелость ‘Амра в щедрости Хатима, в кротости Ахнафа, в проницательности Ияса».
Давайте же расскажем историю жизни этого человека с самого начала.
Жизненный путь этого человека очень интересен и уникален по-своему, и его жизнеописание относится к числу самых прекрасных жизнеописаний.
* * *
Ияс ибн Му‘авия ибн Курра аль-Музани родился в 46 году хиджры в области Ямама в Неджде. Позже переехал вместе с семьёй в Басру и там вырос и выучился.
В ранней юности он приезжал в Дамаск и перенял знания от благородных сподвижников и их старейших последователей, которых застал.
С ранних лет этот мальчик отличался сообразительностью. У него были благородные черты. Люди заговорили о нём ещё тогда, когда он был ребёнком.
* * *
Рассказывают, что в своё время Ияс учился считать в куттабе одного иудея-зиммия. Однажды у учителя собрались его товарищи-иудеи, и они стали обсуждать религиозные вопросы. Ияс внимательно слушал их, впрочем, не подавая виду.
Учитель сказал:
— Разве вас не удивляют мусульмане? Они утверждают, что в Раю они будут есть, а вот справлять нужду не будут!
Ияс посмотрел на него и сказал:
— Разрешишь ли ты мне, о учитель, высказаться по тому вопросу, который вы сейчас обсуждаете?
Учитель сказал:
— Да.
Юноша спросил:
— Разве всё, что мы едим в этом мире, выходит из наших тел в виде испражнений?
Учитель сказал:
— Нет.
Юноша сказал:
— А куда девается то, что не выходит?
Учитель ответил:
— Становится питанием для тела.
Юноша спросил:
— Тогда что же вас удивляет? Если часть того, что мы съедаем в этом мире, становится питанием для тела, то что мешает всему, что мы будет съедать в Раю, становиться питанием?
Учитель взволнованно взмахнул рукой и воскликнул:
— Вот ведь, ей-богу, какой юноша!
* * *
Шли годы, мальчик взрослел. И его сообразительность приносила ему всё большую известность.
Рассказывают, что однажды, ещё будучи мальчиком, он прибыл в Дамаск и разошёлся с одним пожилым человеком относительно какого-то права. Поняв, что убедить его с помощью доводов не получится, он предложил ему отправиться в суд.
Когда оба они предстали перед судьёй, разгневанный Ияс повысил голос на своего оппонента, и судья сказал ему:
— Понизь голос, мальчик, ибо твой оппонент — человек пожилой и достойный.
Ияс сказал:
— Однако правда превыше!
Судья разгневался и сказал:
— Замолчи!
Ияс сказал:
— Кто же изречёт мои доводы, если я буду молчать?
Судья разгневался ещё больше и сказал:
— С тех пор как ты зашёл в здание суда, я не видел, чтобы ты говорил что-то, кроме ложного!
Ияс сказал:
— Нет божества, кроме одного лишь Аллаха, у Которого нет сотоварищей… Это истина или ложь?
Судья успокоился и сказал:
— Истина… Клянусь Господом Каабы, истина…
* * *
Юноша-музайнит жадно приобретал знание и достиг таких высот, что даже пожилые люди стали покоряться ему, брать с него пример и учиться у него, несмотря на его юный возраст.
Однажды ‘Абд-аль-Малик ибн Мерван посетил Басру. Это было до того, как он стал халифом. Он увидел Ияса, который в то время был мальчиком — у него ещё не было растительности на лице.
Он увидел позади него четырёх чтецов с бородами в зелёных плащах.
‘Абд-аль-Малик сказал:
— Уфф обладателям этих бород! Неужели не нашлось среди вас человека в годах, чтобы он стал вашим предводителем, что вы сделали своим предводителем этого мальчика?!
Потом он повернулся к Иясу и спросил:
— Сколько тебе лет, юноша?
Ияс ответил:
— Возраст мой, да сделает Аллах долгой жизнь предводителя, — такой же, каким был возраст Усамы, когда Посланник Аллаха ﷺ назначил его командующим войска, в котором были Абу Бакр и ‘Умар.
‘Абд-аль-Малик сказал ему:
— Выходи вперёд, юноша… Выходи вперёд… Да благословит тебя Аллах.
* * *
В один год люди во главе с благородным сподвижником Анасом ибн Маликом аль-Ансари вышли посмотреть, не народился ли уже месяц рамадана. Анас в то время был уже очень старым человеком, ему было почти сто лет.
Люди посмотрели на небо, но ничего не увидели.
Но Анас, всматриваясь в небо, повторял:
— Я видел народившийся месяц. Вот же он, здесь…
Он показывал на небо, но никто ничего не видел.
Ияс внимательно посмотрел на Анаса и заметил длинный волос, который свешивался с его брови прямо на глаз.
Вежливо попросив разрешения, он протянул руку и убрал этот волос с глаза Анаса, пригладив его бровь, после чего спросил:
— А сейчас ты тоже видишь народившийся месяц, о сподвижник Посланника Аллаха ﷺ?
Анас посмотрел и сказал:
— Нет, я не вижу его… Нет, я не вижу его…
* * *
Слухи о сообразительности и неординарном уме Ияса распространялись всё дальше, и люди стали приходить, чтобы встретиться с ним и поговорить о знании и религии.
Некоторые хотели узнать… Другие просто хотели поспорить и своими ложными доводами попытаться загнать его в угол.
Рассказывают, что однажды к нему пришёл правитель области и сказал:
— О Абу Ваиля, что ты скажешь об опьяняющем?
Он ответил:
— Оно запретно.
Он спросил:
— А почему оно запретно? Ведь это всего лишь плоды и вода, которые кипятят на огне. А ведь всё это дозволено — ничего запретного в этом нет.
Ияс спросил:
— Ты сказал всё, или у тебя ещё есть что сказать?
Он ответил:
— Я сказал всё.
Ияс сказал:
— Если я наберу в руку воды и ударю тебя ею, тебе будет больно?
Он ответил:
— Нет.
Ияс спросил:
— А если я возьму соломы и ударю тебя ею, тебе будет больно?
Он ответил:
— Нет.
Ияс спросил:
— А если я возьму землю, смешаю с соломой, полью водой, смешаю всё это и высушу этот ком на солнце, а потом ударю тебя им, тебе будет больно?
Он ответил:
— Да. Возможно, ты даже убьёшь меня им.
Ияс сказал:
— Так же и вино. Если ты соберёшь вместе его составляющие и они превратятся в вино, то получится запретное.
* * *
Когда Ияс стал судьёй, то его сообразительность, проницательность, смекалка и уникальная способность выяснять истину проявились в полной мере.
Однажды к нему пришли два человека, один из которых оставил другому на хранение своё имущество, а потом потребовал вернуть его, а второй всё отрицал.
Ияс спросил обвиняемого об этом имуществе, и он всё отрицал и сказал:
— Если у моего товарища есть доказательства, пусть представит их. А если нет, то мне достаточно поклясться в своей невиновности…
Ияс, опасаясь, что этот человек присвоит имущество второго, посмотрел на истца и спросил:
— В каком месте ты передал ему на хранение своё имущество?
Он ответил:
— Это было большое дерево. Мы сидели под ним и ели, а когда мы уже собрались уходить, я передал ему имущество.
Ияс сказал ему:
— Иди к тому месту, где находится это дерево. Возможно, придя туда, ты вспомнишь, куда положил своё имущество, и это место напомнит тебе о том, что ты сделал с ним. А потом вернись ко мне и расскажи, что ты видел.
Тот человек отправился к тому месту. А Ияс сказал ответчику:
— А ты посиди, пока не вернётся твой товарищ.
Он остался сидеть. Ияс обратил своё внимание на других людей, которые пришли к нему со своими тяжбами. А сам исподтишка наблюдал за тем ответчиком.
Увидев, что тот успокоился и расслабился, он повернулся к нему и неожиданно спросил:
— Как думаешь, твой товарищ уже добрался до того места, где он передал тебе своё имущество?
Ответчик сказал, не подумав:
— Да нет ещё… Это далеко отсюда.
Ияс воскликнул:
— Ах ты, враг Аллаха! Говоришь, что не брал имущество, и при этом знаешь место, в котором ты его взял?! Клянусь Аллахом, ты вероломен!
Ответчик смешался и признался во всём. Ияс задержал его до возвращения истца, а потом велел ему вернуть истцу его имущество.
* * *
Также рассказывают, что однажды два человека обратились к нему по делу о двух кусках ткани — из тех, которыми покрывают голову и набрасывают на плечи. Одна накидка была зелёного цвета и новая, а вторая — красного цвета и старая.
Истец сказал:
— Я спустился к источнику, чтобы искупаться и положил свою зелёную накидку вместе с одеждой у самого источника. А он пришёл и положил свою красную накидку рядом с моей и тоже спустился к источнику, но ушёл раньше меня. Он надел свою одежду и забрал мою накидку — набросил её на голову и плечи и ушёл с ней.
Ияс обратился к ответчику:
— А ты что скажешь?
Ответчик сказал:
— Это моя накидка и она у меня.
Ияс спросил истца:
— У тебя есть доказательства?
Тот ответил:
— Нет.
Тогда Ияс велел своему привратнику:
— Принеси мне расчёску.
Ему принесли расчёску. Ияс провёл расчёской по голове каждого, и на голове одного из них обнаружились красные волоски шерсти, из которой была изготовлена красная накидка. А на голове второго обнаружились волоски зелёной шерсти.
И Ияс велел отдать красную накидку тому, на чьей голове обнаружились красные шерстинки, а зелёную — тому, на чьей голове были зелёные шерстинки.
* * *
О сообразительности и проницательности Ияса свидетельствует и следующая история. В Куфе был человек, который демонстрировал праведность, благочестие и богобоязненность так, что в конце концов многие стали хвалить его, и люди, доверяя ему, стали, отправляясь в путешествие, оставлять ему на хранение своё имущество и назначать его опекуном своих детей, когда чувствовали приближение смерти.
И вот один человек оставил ему на хранение своё имущество, а потом, когда ему понадобилось его имущество, он попросил праведника вернуть ему его имущество. Но тот сказал, что никакого имущества он ему не оставлял. Владелец имущества отправился к Иясу и пожаловался ему. Он спросил истца:
— Твой товарищ знает, что ты собирался идти ко мне?
Истец ответил:
— Нет.
Ияс сказал:
— Уходи сейчас и вернись ко мне завтра.
Затем Ияс послал человека к тому праведнику, чтобы сказать ему:
— У меня много сирот, у которых нет кормильца, и я решил оставить тебе на хранение своё имущество и сделать тебя опекуном сирот. Надёжен ли твой дом и достаточно ли у тебя времени?
Праведник ответил:
— Да, о судья.
Ияс сказал:
— Что ж, приходи ко мне завтра и приготовь место для имущества. И приведи с собой двух носильщиков.
На следующий день пришёл истец, и Ияс сказал ему:
— Иди к своему товарищу и потребуй у него своё имущество. А если он откажется возвращать его, то скажи ему: «Я пожалуюсь на тебя судье».
Он отправился к праведнику за своим имуществом, но тот ничего не отдал ему и снова сказал, что ничего ему не должен.
Тогда владелец имущества сказал:
— Тогда я пожалуюсь на тебя судье.
Услышав это, праведник тут же вернул ему имущество и постарался задобрить его.
Владелец имущества вернулся к Иясу и сказал:
— Этот человек отдал мне всё, что мне причиталось… Да воздаст тебе Аллах благом!
Потом праведник пришёл к Иясу в назначенный час вместе с носильщиками, и судья сделал ему строгий выговор и опозорил его перед всеми, сказав:
— Скверный ты человек, о враг Аллаха! Ты сделал религию силком для мирских благ!
* * *
Но даже Ияс с его сообразительностью, умом и проницательностью порой сталкивался с такими доводами, что он ничего не мог противопоставить им и замолкал.
Он сам рассказывал о себе такую историю.
— Никто и никогда не побеждал меня, за исключением одного человека. Как-то раз, когда я был судьёй в Басре, ко мне зашёл один человек и засвидетельствовал, что такой-то сад является собственностью такого-то. Я решил проверить то, о чём он засвидетельствовал. Я спросил: «А сколько деревьев в саду?» Тот опустил голову, потом поднял её и сказал: «Как давно ты, господин судья, занимаешься здесь судопроизводством?» Я ответил: «С такого-то года». Он спросил: «И сколько досок в потолке этой комнаты?» Я не знал… И я сказал ему: «Правда на твоей стороне». И я разрешил ему выступить в качестве свидетеля.
* * *
Когда Иясу исполнилось семьдесят шесть лет, ему приснилось, что они с отцом скачут верхом на двух лошадях. И при этом ни он не опередил отца, ни отец не опередил его. А его отец скончался в возрасте семидесяти шести лет.
И однажды ночью Ияс, ложась спать, сказал своим родным:
— Знаете ли вы, что это за ночь?
Они ответили:
— Нет.
Он сказал:
— Это ночь, в которую заканчивается мой жизненный срок.
И когда настало утро, они обнаружили, что он умер.
* * *
Да помилует Аллах судью Ияса. Он был уникальным представителем своей эпохи и вообще удивительным человеком благодаря своей проницательности и сообразительности, стремлению найти истину и поразительному умению обнаруживать и раскрывать её…
