Автор Тема: Вторжение боевиков в Дагестан (1999)  (Прочитано 2197 раз)

Оффлайн Абд-ур-Рахман

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 4761
Путин о том, как дагестанцы дали отпор вошедшим к ним чеченцам (июнь 2017)

https://t.me/c/1294978912/4583

https://youtu.be/ODMqCOk6c8U

=========================================


Вторжение боевиков в Дагестан (1999)
15 лет назад, 7 августа 1999 года, началось вторжение боевиков-"ваххабитов" из Чечни на территорию Дагестана. Более месяца в республике продолжались бои. Эти трагические события во многом стали переломными для истории Дагестана, Северного Кавказа и всей России.

Предыстория
После подписания в 1996 году Хасавюртовских соглашений и вывода российских войск из Чечни Ислам салафитского толка (ваххабизм) стремительно превращался в республике в заметную военно-политическую силу. Этому способствовал курс президента Ичкерии Зелимхана Яндарбиева на ускоренную Исламизацию чеченского государства.

Не все чеченские лидеры приветствовали этот курс. В частности, Аслан Масхадов, занимавший в период правления Яндарбиева пост премьер-министра, был против поспешного объявления Ислама государственной религией. Однако в начале 1999 года уже сам Масхадов, находясь на посту президента и стремясь укрепить свои позиции, ввел в Чечне "полное шариатское правление".

В апреле 1998 года в Грозном состоялся Конгресс народов Ичкерии и Дагестана (КНИД, организация признана в России террористической, ее деятельность запрещена судом - прим. "Кавказского узла"), председателем которого избрали известного чеченского полевого командира Шамиля Басаева. Целью создания организации было заявлено "освобождение мусульманского Кавказа от российского имперского ига". И именно под эгидой Конгресса (организация признана в России террористической, ее деятельность запрещена судом - прим. "Кавказского узла") были созданы вооруженные формирования, ставшие главной ударной силой при вторжении в Дагестан (Кудрявцев А.В."Ваххабизм": проблемы религиозного экстремизма на Северном Кавказе // Центральная Азия и Кавказ. — № 9. — 2000)

В самом Дагестане попытки отмежеваться от России под Исламистскими лозунгами предпринимались еще за год до рейда боевиков из Чечни.

Весной 1998 года была создана Исламская шура Дагестана. В нее вошли представители салафитских джамаатов, несколько алимов и имамов мечетей горного Дагестана, относящихся к сторонникам "традиционного" Ислама (Шерматова С. Так называемые ваххабиты // Чечня и Россия: общества и государства. М.: Полинформ-Талбури, 1999).

В августе 1998 года местные салафиты в Карамахи, Чабанмахи и Кадаре (Буйнакский район) заявили, что эти селения объединяются в независимую общину, жизнь которой регулировалась шариатским судом и шурой. На дороге, ведущей в Чабанмахи, был установлен блокпост, а на одной из гор вывесили зеленый мусульманский флаг (От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004).

Рядом был установлен щит со предупреждением: "На этой территории действуют шариатские законы" (От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004).

Таким образом, в Кадарском ущелье был создан ваххабитский автономный анклав, известный как Кадарская зона.

Один из лидеров дагестанских Исламистов Багаутдин Кебедов (Магомедов) высказывал мнение, что правительство Дагестана находится в состоянии "ширка" (язычества) и называл себя приверженцем Исламского государства (Рощин М. Фундаментализм в Дагестане и Чечне // Отечественные записки, №5 (14), 2003).

Прототипом такого государства, с точки зрения "ваххабитов", стала отдельная Исламская территория в Кадарской зоне.

В сентябре 1998 года глава МВД РФ Сергей Степашин провел переговоры с лидерами Исламистов. Побывав в селе Карамахи, министр заявил: "Я бы предостерег всех от навешивания ярлыков "ваххабиты", "экстремисты". У нас свобода вероисповедания. …все мирно будем вам помогать, я вам даю честное слово. С мирным населением никто воевать не будет” Вести // РТР, 03.09.1998. (Цит. по: Черкасов А. Танго над пропастью // Полит.ру, 07.09.2004).

Степашин пообещал не предпринимать в отношении общины силовых действий в обмен на сдачу имеющегося у них оружия. Оружие сдано не было, но до августа 1999 года никаких мер по подавлению анклава власти не предпринимали.

1 августа 1999 года, за неделю до крупномасштабного вторжения из Чечни, было также объявлено о введении шариатского правления в селах Эчеда, Гакко, Гигатли и Агвали Цумадинского района (От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004).

Начало вторжения
Массовое проникновение чеченских боевиков в Дагестан началось 7 августа 1999 года. В этот день на территорию республики вошли более тысячи вооруженных бойцов из Чечни. Сразу были захвачены села Ансалта, Рахата, Шодрода и Годобери Ботлихского района, а в течение нескольких следующих дней - другие населенные пункты в Ботлихском и Цумадинском районах (От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004).

Ядро группировки НВФ составляли иностранные наемники и бойцы "Исламской международной миротворческой бригады", созданной под эгидой КНИД (организация признана в России террористической, ее деятельность запрещена судом - прим. "Кавказского узла") и связанной с "Аль-Каидой". Во главе группировки стояли чеченский полевой командир Шамиль Басаев и Исламистский военный лидер родом из Саудовской Аравии, известный под именем Хаттаб [Terrorist Organization Profile // National Consortium for the Study of Terrorism and Responses to Terrorism, University of Maryland] (Сам Хаттаб в середине 1990-х некоторое время жил в селе Карамахи [Рощин М. Фундаментализм в Дагестане и Чечне // Отечественные записки, №5 (14), 2003] Уроженка села, даргинка Фатима Бидагова была одной из его жен [Загадка черного араба // Собеседник, №40, 14.10.1999])

10 августа Исламская шура Дагестана распространила "Обращение к чеченскому государству и народу", "Обращение к парламентам мусульман Ичкерии и Дагестана", "Декларацию о восстановлении Исламского государства Дагестан" и "Постановление в связи с оккупацией государства Дагестан". В документах говорилось об образовании на территории республики Исламского государства (От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004).

Назначение Владимира Путина главой правительства
8 августа Дагестан посетил глава российского правительства С.Степашин. На следующий день он был отправлен в отставку. На заседании президиума кабинета министров в день своей отставки Степашин заявил: "Очень тяжелая обстановка, пожалуй, мы можем действительно потерять Дагестан" (ИТАР-ТАСС, 09.08.1999)

Место Степашина на посту главы правительства занял директор ФСБ Владимир Путин. 9 августа, назначая Путина и.о. премьер-министра, президент Ельцин выразил надежду, что именно этот человек будет через год избран новым главой государства (Программа "Сегодня" // НТВ, 09.08.1999)

Вытеснение боевиков в Чечню
11 августа началась войсковая операция по оттеснению боевиков из Дагестана. При этом на стороне федерального центра выступили не только российские силовики, но и дагестанские ополченцы. Руководил 16 ополчением зампредседателя правительства Дагестана Гаджи Махачев.

[В период вторжения боевиков Гаджи Махачев был назначен специальным уполномоченным Госсовета и правительства Республики Дагестан по Ботлихскому району. (Гаджи Махачев назначен заместителем председателя правительства РД. - РИА "Дагестан", 23.09.2013 г.)]


В ополчении была задействована возглавляемая Махачевым военизированная аварская организация "Народный фронт Дагестана имени имама Шамиля".

Против боевиков были задействованы артиллерия и авиация. 12 августа поступили первые сообщения о бомбардировке с воздуха баз НВФ в Чечне, а еще через день - о кратковременном выдвижении на чеченскую территорию колонн российской бронетехники (От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004).

12 августа замглавы МВД РФ И.Зубов сообщил, что президенту Чеченской Республики Ичкерия Масхадову направлено письмо с предложением провести совместную с федеральными войсками операцию против Исламистов в Дагестане. Он также предложил Масхадову "решить вопрос о ликвидации баз, мест складирования и отдыха незаконных вооруженных формирований, от которых чеченское руководство всячески открещивается" (Дагестан: кто и когда // Российская газета)

С 16 августа Масхадов ввел на территории республики чрезвычайное положение. И в тот же день на митинге в Грозном он заявил: "Мы не имеем никакого отношения к тому, что происходит в Дагестане, и расцениваем это как чисто внутреннее дело России". В резолюции митинга говорилось, что "за действия единичных добровольцев не несут ответственность ни руководство, ни народ Чечни", а Россия обвинялась в стремлении использовать Дагестан "как трамплин для развязывания кровавой войны в Чечне" (Чечне введено чрезвычайное положение // ОРТ, 16.08.1999)

24 августа командование Объединенной группировкой войск на Северном Кавказе сообщило, что федеральные войска освободили последние захваченные боевиками села - Тандо, Рахата, Шодрода, Ансалта, Зиберхали и Ашино. Шамиль Басаев с уцелевшими боевиками ушел в Чечню.

25 августа российские ВВС впервые нанесли бомбовые удары по чеченским селам вблизи Грозного, где, по данным разведки, находились базы Басаева и Хаттаба (От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004)

Ликвидация анклава в Кадарской зоне
29 августа, после окончания боев в Ботлихском районе, началась войсковая операция по ликвидации ваххабитского анклава в Кадарской зоне (Родина войны // Известия, 29.05.2003)

Руководили операцией главком внутренних войск МВД РФ генерал-полковник В.Овчинников и министр внутренних дел РД генерал-майор А.Магомедтагиров.

31 августа села Карамахи, Чабанмахи, Кадар, Дуранги, прилегающие хутора и гора Чабан были блокированы федеральными частями. Поскольку горные высоты и подступы к селениям были заминированы боевиками, местность была зачищена с привлечением артиллерии и авиации федеральных сил. Обе стороны конфликта несли потери (Временный пресс-центр МВД РФ в Дагестане, 1999).

Об окончательном взятии под контроль Чабанмахи и Карамахи было сообщено 12 сентября (От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004)

В результате операции в Кадарской зоне были полностью разрушены 1850 домов местных жителей (Родина войны // Известия, 29.05.2003)

Бои в Новолакском районе
5 сентября около 2 тыс. боевиков под командованием Басаева и Хаттаба вновь перешли чечено-дагестанскую границу и заняли села и господствующие высоты в Новолакском районе Дагестана.

В зону боевых действий были переброшены внутренние войска и бронетехника, а российские ВВС совершили ряд боевых вылетов в Ножай-Юртовский район Чечни, где, по утверждению военных, подвергли бомбардировке исключительно формирования боевиков, направлявшиеся на подмогу в Дагестан.

7 сентября федеральные войска, силы МВД и дагестанские ополченцы остановили продвижение боевиков в 5 км от города Хасавюрт (Пресс-центр Минобороны РФ, 07.09.14)

14 сентября федеральные силы отбили село Тухчар Новолакского района. Была проведена зачистка райцентра Новолакское, сел Шушия и Ахар (Дагестан: хроника конфликта // Независимое военное обозрение, 18.09.1999)

По свидетельствам очевидцев, действуя Новолакском районе, федеральные силы опирались на поддержку населения и чувствовали себя освободителями. В этом плане ситуация отличалась от Кадарской зоны. Ведь в анклаве "ваххабитов" силовики ощущали себя "не освобождающими собственную территорию, а скорее занимающими враждебную" (Пресс-конференция представителей общества "Мемориал": "Вторжение в Дагестан и его последствия: гуманитарные аспекты", 27.09.1999)

Завершение кампании в Дагестане
15 сентября министр обороны РФ Игорь Сергеев доложил, что территория Дагестана полностью освобождена (От Дагестана до Москвы через Грозный // Коммерсантъ Власть, 02.08.2004)

После вытеснения боевиков из Дагестана российские войска продолжили вести бои в Чечне.

29 сентября 1999 года в Хасавюрте должны были состояться переговоры председателя Госсовета Дагестана Магомедали Магомедова с президентом Чечни Асланом Масхадовым. Однако встреча была сорвана. По официальной версии, переговоры не состоялись из-за того, что местные жители перекрыли дорогу в районе Хасавюрта и дагестано-чеченской границы, не пропуская в райцентр, как чеченскую делегацию, так и кортеж Магомедали Магомедова. Участники акции выступали против проведения таких переговоров, заявляя, что Аслан Масхадов должен был встретиться с дагестанской стороной, когда боевики из Чечни совершали нападение на Дагестан.

Сам Магомедали Магомедов также осуждал чеченского лидера за то, что тот не выразил своего отношения к нападению боевиков на дагестанские районы со стороны Чечни. Однако по итогам переговоров должно было состояться публичное осуждение Масхадовым акта вооруженного вторжения в Дагестан и выдача правоохранительным органам дагестанcких лидеров Исламистов Адалло Алиева, Сиражутдина Рамазанова, Багаутдина Магомедова (Кебедова) и Магомеда Тагаева. Кроме того, планировалось обсуждение мер по организации совместной работы по борьбе с бандитизмом, терроризмом и преступностью. 29

29. Таким образом планировавшееся содержание несостоявшейся встречи было описано в "Независимой газете". (Магомедов не встретился с Масхадовым // "Независимая газета", 30.09.1999.) Похожие сведения сообщала и газета "Коммерсантъ". (Чеченский "мирный десант" в Дагестане встретили во всеоружии // Коммерсантъ, 30.09.1999.) Несколько в ином виде ожидавшуюся повестку переговоров очерчивало издание Lenta.ru. Согласно материалам Lenta.ru, на встрече перед Масхадовым предполагалось поставить три вопроса: "1. Признание факта агрессии со стороны Чечни; 2. Выдача бандитов, независимо от их национальности - чеченец или дагестанец; 3. Совместные меры по обеспечению безопасности административной границы". (Встреча лидеров Дагестана и Чечни сорвалась // Lenta.ru, 29.09.1999.)


Рассуждая о причинах срыва встречи, СМИ выдвигали разные версии. Пикет местных жителей, по некоторым данным, был организован при непосредственном участии главы администрации Хасавюрта Сайгидпаши Умаханова (Магомедов не встретился с Масхадовым // Независимая газета, 30.09.1999)

И либо Умаханов вышел из-под контроля Махачкалы, либо Магомедали Магомедов сам не стремился попасть на встречу в силу каких-то неожиданных обстоятельств (Магомедов не встретился с Масхадовым // Независимая газета, 30.09.1999)

Магомедов выехал на встречу с Масхадовым по поручению премьер-министра Путина (Встреча лидеров Дагестана и Чечни сорвалась // Lenta.ru, 29.09.1999), то есть несостоявшаяся встреча фактически стала срывом планов федерального центра по урегулированию ситуации вокруг Чечни (Магомедов не встретился с Масхадовым // Независимая газета, 30.09.1999).

До инцидента российский премьер выражал надежду, что руководство Чечни "проявит конструктивизм, желание к деловому диалогу", а также "заявит о готовности освободить свою территорию от международных бандформирований". Однако после срыва встречи окружение Владимира Путина поспешило заявить, что лидер Дагестана должен был лишь выслушать Масхадова и получить информацию из первых рук, но полномочия официального представителя Москвы на переговорах с Грозным ему не делегировались. (Магомедов не встретился с Масхадовым // Независимая газета, 30.09.1999)

Впоследствии в интервью журналу "Коммерсантъ Власть" неназванный дагестанский министр рассказывал, что встреча Магомедова и Масхадова была сорвана Ахматом Кадыровым, который "дружил с Умахановым" ("Магомедали Магомедович не может меня снять" // "Коммерсантъ Власть", 30.08.2004)

Теракты
Вооруженное вторжение боевиков в Дагестан сопровождалось серией терактов в российских городах. В результате подрывов жилых домов в сентябре 1999 года погибли 315 человек.

Первый взрыв прогремел ранним утром 4 сентября в дагестанском городе Буйнакске, в доме, где проживали преимущественно семьи военнослужащих (64 погибших). На следующий день была обезврежена еще одна бомба, заложенная у буйнакского военного госпиталя. За этим последовали два взрыва в Москве - на улице Гурьянова (109 погибших) и на Каширском шоссе (124 погибших). 16 сентября был подорван грузовик, начиненный взрывчаткой, около жилого дома в Волгодонске (18 погибших) [Хроника террора // Сайт ПЦ "Мемориал"]

Кроме того, 31 августа 1999 года произошел взрыв в подземном торговом комплексе на Манежной площади в Москве, в котором погиб один человек и несколько десятков были ранены. Взрыв, первоначально объявленный криминальной разборкой, позднее был переквалифицирован в теракт.

22 сентября 1999 года в Рязани несколько человек были замечены при закладывании мешков с гексогеном в жилом доме. По официальной версии, это были учения, организованные ФСБ [Информационный бюллетень № 28. Война в Чечне и ее эхо. Хроника террора // Сайт "ПЦ Мемориал"]

Последствия вторжения

В ходе дагестанской кампании были убиты 275 российских солдат и офицеров, 937 ранены [За период 2 августа – 20 сентября 1999 г. (Дагестан: хроника террора (1996-2014 гг.) // Кавказский узел.)]

Кроме того, погибли 37 ополченцев, свыше 720 были ранены [Данные региональной общественной организации "Союз лиц, участвовавших в защите конституционного строя "Дагестан — 1999" (РОО "Дагестан-1999")].

Потери боевиков составили около 2500 человек [Данные Генерального штаба МО РФ. Потери в Дагестане и в приграничной зоне за период с 2 августа 1999 года по 4 мая 2000 года. (Потери российских войск и боевиков в Чечне // "Коммерсантъ Власть", 10.05.2000.)]

19 сентября 1999 года в Дагестане был принят закон "О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан", запретивший пропаганду идеологии и практику ваххабизма в республике. Аналогичные нормативные акты были приняты также в Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и Чечне. Однако ни в одном из этих законодательных актов не содержится конкретного упоминания признаков ваххабизма.

Через три месяца после освобождения Дагестана, 19 декабря 1999 года, в России прошли очередные выборы депутатов Госдумы. Партия "Единство", поддержанная Владимиром Путиным, заняла на них второе место (23% голосов), лишь немного уступив партии КПРФ (24%). 31 декабря 1999 года президент Ельцин досрочно покинул свой пост. 26 марта 2000 года на выборах главы государства Владимир Путин одержал победу в первом туре [От Дагестана до Москвы через Грозный. - "Коммерсантъ Власть", 02.08.2004].

Последний президент Ичкерии Доку Умаров в 2007 году объявил о создании на Северном Кавказе Исламского государства "Имарат Кавказ". Дагестан и Чечня вошли в число составных частей этого самопровозглашенного образования. В России и США организация "Имарат Кавказ" признана террористической.

Контртеррористическая операция (КТО) в Чечне в активной фазе продолжалась до лета 2000 года. Созданную в республике пророссийскую администрацию возглавил Ахмат Кадыров. Полностью режим КТО был отменен в Чечне только в апреле 2009-го. В некоторых населенных пунктах Дагестана режим КТО иногда вводится и по сей день.

По результатам опроса "Левада-Центра", проводившегося в 2004, 2007, 2009 и 2010 году, россияне в большинстве своем считают, что вторжение боевиков в Дагестан в 1999 году стало возможным из-за тех, кто хотел "поживиться" на этой войне ["Почему стало возможным вторжение чеченских боевиков в Дагестан в августе 1999 года, послужившее началом второй "чеченской войны"?" // Сайт "Левада-Центра"].

Во время мероприятий в Махачкале, приуроченных к 15-летней годовщине трагических событий в Дагестане, зампредседателя комитета Госдумы РФ по делам национальностей Михаил Старшинов сообщил о подготовке Госдумой законопроекта, который позволит приравнять дагестанских ополченцев к ветеранам боевых действий.

http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/247053/


=========================================


Российские военные сражаются с боевиками, вторгшимися в соседний Дагестан и начавшими там атаки. Нападения стали одним из катализаторов второй по счету в постсоветский период войны в Чечне.

« Последнее редактирование: 30 Июля 2022, 22:27:48 от abu_umar_as-sahabi »

Оффлайн Абд-ур-Рахман

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 4761
Re: Вторжение боевиков в Дагестан (1999)
« Ответ #1 : 09 Марта 2019, 03:23:31 »
«ЧЕЧЕНЦЫ ДОЛЖНЫ ПРИЗНАТЬ СВОИ ОШИБКИ»
14.12.2009
Сын Аслана Масхадова — The New Times



Почему ваш отец не отмежевался от похода Басаева в Дагестан осенью 1999 года?

Он осуждал эти действия. Но ведь не Масхадов посылал Басаева в Дагестан. Басаев тогда не занимал никакого официального поста в ЧРИ. Он пошел в Дагестан по своей воле. Меня интересуют другие вопросы: почему Басаев вернулся оттуда в сопровождении российских вертолетов? Почему не было произведено ни одного выстрела в колонну возвращающихся автомобилей из Дагестана? Почему кольцо было разомкнуто и наспех открыты границы? Народ тогда был за президента Масхадова. Но на стороне Басаева было несколько тысяч человек. Среди них было много тех, кто воевал в первой войне. Их можно было остановить только войной. Началась бы кровная месть. И пошло-поехало.

https://newtimes.ru/articles/detail/12510


=========================================


Успешное хозяйство с. Шухты, в котором наличие трех КАМАЗов на фоне Сталина лучше построенной мечети
Руководитель хозяйства - Чартаев Магомед. Программа "Взгляд" от 18.11.1994

https://youtu.be/dBzrbevOo8E



Сколько дагестанцев воевало против чеченцев? Белокиев Ислам: А сколько сейчас чеченцев против чеченцев? 24.11.2020

https://youtu.be/kSrE0xVtWWU
« Последнее редактирование: 18 Июня 2021, 20:03:30 от abu_umar_as-sahabi »

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 10036
Re: Вторжение боевиков в Дагестан (1999)
« Ответ #2 : 12 Августа 2020, 16:26:22 »
ЛДПР предъявляет Рыжкову то, что Надыр Хачилаев, "организатор вторжения чеченских боевиков в Дагестан в 1999 году", входил в фракцию "Наш дом Россия"  (2004 год)

https://youtu.be/f6gzi2M-FLE

https://t.me/youloy_r/3112


Надир Хачилаев (справка)
 7 октября 1999, 22:28
Лидер Союза мусульман Надир Хачилаев - выпускник Московского литературного института. Из-под его пера вышло несколько повестей. Однако широко известным имя Хачилаева стало отнюдь не благодаря писательскому труду.

В мае прошлого года он и его брат Магомед с группой вооруженных сторонников захватили здание Госсовета Дагестана и потребовали отставки первых лиц республики. Басаев и Радуев сразу же предложили братьям Хачилаевым помощь и даже выдвинули свои отряды к административной границе.

Но тогда Надир Хачилаев категорически отказался от вмешательства чеченцев, заявив, что это внутреннее дело Дагестана. В итоге мятеж подавили. Магомеда Хачилаева арестовали, а Надир, пока Госдума решала о снятии с него неприкосновенности, скрылся в Чечне. Правоохранительные органы объявили всероссийский розыск. Кроме организации массовых беспорядков в Махачкале Хачилаев обвинялся и в хищении полутора миллионов рублей. Во время недавнего вторжения банд Басаева и Хаттаба на территорию Дагестана Надир Хачилаев объявился со своим отрядом в селе Карамахи и участвовал в боевых действиях на стороне ваххабитов. По свидетельству пленных бандитов, Хачилаев лично стрелял в наступающих российских солдат. Зону конфликта он покинул вместе с Басаевым и Хаттабом. Подробности захвата Хачилаева представители спецслужб пока не раскрывают, заявляя, что подобные операции возможны и в отношении других организаторов вооруженного вторжения в Дагестан.

https://www.1tv.ru/news/1999-10-07/293437-nadir_hachilaev_spravka[/b]


Надыр Хачилаев
« Последнее редактирование: 17 Апреля 2022, 20:38:50 от abu_umar_as-sahabi »
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 10036
Re: Вторжение боевиков в Дагестан (1999)
« Ответ #3 : 12 Августа 2020, 17:20:25 »
ПОЧЕМУ БАНДИТЫ УШЛИ ИЗ КИЗЛЯРА, ЕСЛИ ИХ ЖДАЛ ЦЕЛЫЙ ДЕСАНТНЫЙ ПОЛК
Этот материал вышел в № 77 от 16 Октября 2003 г.


Интервью с министром внутренних дел, ходившим на работу пешком и без охраны СПРАВКА «НОВОЙ ГАЗЕТЫ» Генерал-лейтенант милиции Абдуразаков Магомед Гитинович — 64 года. Более 25 лет был на руководящих должностях в Республике Дагестан. Из них...

Интервью с министром внутренних дел, ходившим на работу пешком и без охраны
       

     
       СПРАВКА «НОВОЙ ГАЗЕТЫ»
       Генерал-лейтенант милиции Абдуразаков Магомед Гитинович — 64 года. Более 25 лет был на руководящих должностях в Республике Дагестан. Из них 18 лет — заместителем министра и первым заместителем министра внутренних дел. С 1991-го по 1998 год — министр внутренних дел Дагестана.
       Последние два с половиной года службы перед увольнением на пенсию в 2001 году был заместителем начальника Главного управления обеспечения общественного порядка МВД России. В настоящее время — советник президента Страховой компании правоохранительных органов и внештатный консультант МВД России.
       Проживает с женой в Москве. Имеет пятерых детей и восемь внуков.
       
       — Магомед Гитинович, вы были министром внутренних дел Дагестана в самые сложные годы, когда после развала Советского Союза начались центробежные движения в некоторых республиках Северного Кавказа, в частности в Чечне. В самой многонациональной республике — Дагестане — к власти также рвались криминально-националистические силы. Как в этих условиях удалось отстоять республику, не дать ей склониться к чеченскому варианту?
       — Это были очень трудные годы. Так уж получилось, что почти весь 1991 год в Дагестане не было министра внутренних дел. Я как первый заместитель исполнял его обязанности. Шли бесконечные митинги националистов в районах, граничащих с Чечней. Неспокойно было и на юге республики, в Дербенте, на границе с Азербайджаном. Но самой горячей точкой была площадь Ленина в Махачкале, где располагались все правительственные здания.
       В один из тех дней разъяренная толпа попыталась ворваться в главное правительственное здание республики. Так уж сложилось, что я оказался перед ней один, загораживая вход разведенными в стороны руками. В тот момент я уже простился с жизнью. И только чудо спасло ситуацию. Среди наступавших оказался человек, который знал меня еще по срочной службе в Германии…
       Потом меня избрали министром внутренних дел Дагестана на сессии Верховного Совета тайным голосованием, подавляющим числом голосов.
       Когда в августе 1991 года в Москве случился путч, в Дагестане не оказалось на месте ни одного из первых руководителей республики.
       В половине второго ночи меня разбудил дешифровальщик. В министерстве меня ждала шифрограмма от тогдашнего министра внутренних дел СССР Бориса Пуго. Мне предписывалось организовать органы ГКЧП в Дагестане.
       Взял ответственность на себя и эту шифрограмму ни до кого не довел, даже до представителя МВД СССР генерала Григория Жукова, который находился у нас в командировке.
       После развала Союза Дагестан стал южным форпостом России. 260 км границы с Азербайджаном, примерно столько же с Грузией, не считая морских границ по Каспию. Погранзаставы в Дагестане в то время еще были слабы, чтобы справиться со всеми проблемами. Без помощи милиции это было бы просто невозможно. А еще 540 км административной границы с Чечней, откуда валом шел криминал: бандиты угоняли скот, похищали людей, грабили поезда, идущие через Чечню. Фактически из-за Чечни Дагестан попал в экономическую блокаду.
       Я просил руководство МВД России усилить нас дополнительным штатом и оружием. Ведь, не говоря уже об автоматах и пулеметах, сотрудникам милиции не хватало даже пистолетов, касок и бронежилетов. Наши милиционеры фактически были безоружными перед хорошо вооруженными бандитами из Чечни. И вдруг я услышал такую фразу от одного из заместителей Ерина: «А в кого вы собираетесь стрелять?».

       — Вам приходилось встречаться с руководителями Ичкерии Дудаевым, Масхадовым. Как они реагировали на те негативные отношения, которые складывались у Чечни с соседями?
       — Мне приходилось быть не только министром внутренних дел, но и дипломатом. А иначе в те годы было просто нельзя. Я выезжал устанавливать контакты со своими коллегами и в Азербайджан, и в Грузию.
       Были у меня несколько встреч и с Дудаевым. Выезжал я в Чечню вместе с недавно погибшим от рук бандитов министром по делам национальностей, информации и внешним связям Дагестана Магомедсалихом Гусаевым. Сначала Дудаев не хотел слышать о встрече: мол, кто такой Абдуразаков, чтобы с ним сам президент Ичкерии вел переговоры? Потом согласился.
       Дудаев и его окружение попытались уговорить нас примкнуть к ним, воздействуя на наши мусульманские и кавказские чувства. Я резко ответил Дудаеву, чтобы он, пока не поздно, вышел на переговоры с Россией и прекратил бессмысленную и кровопролитную, прежде всего для чеченского народа, войну. Мой резкий ответ мог вызвать негативные последствия для нас, и Гусаеву пришлось проявить дипломатические качества. Зато мы дали понять Дудаеву, что дагестанцы заискивать перед ним не собираются.
       После первой кампании дважды я встречался и с Масхадовым. Пытался убедить его организовать взаимодействие по борьбе с теми, кто угоняет скот, похищает и убивает людей на приграничной территории. Но я почувствовал, что Масхадов реально ситуацией не владеет. Я понимал, что, возможно, он и министр внутренних дел Ичкерии Казбек Махашев — против конфронтации с Дагестаном, но не в их силах остановить бандитов и террористов типа Хаттаба, Басаева и им подобных. А воевать с бандитами у Масхадова не было ни сил, ни воли.

       — Магомед Гитинович, у нас откровенный разговор. Почему банды Басаева в Буденновске и Радуева в Дагестане так безнаказанно ушли? Кто в этом виноват: политики, силовики или и те, и другие?

       — По долгу службы мы отслеживали ситуацию и в Дагестане, и на прилегающих территориях Ставрополья. Накануне басаевского рейда по оперативным каналам мы узнали, что на Ставрополье и непосредственно в Буденновске сосредоточиваются люди из Чечни.
       Я позвонил начальнику УВД Ставропольского края генералу Медведицкову. Он поблагодарил за информацию и пригласил на юбилей краевой милиции. Я, в свою очередь, поблагодарил его за приглашение, но сказал, что из-за сложности обстановки приехать не смогу, пришлю заместителя.
       Видимо, наши соседи не до конца понимали, что война идет не просто в Чечне, а на территории России. Даже после тех унизительных переговоров, в результате которых бандиты, уничтожив более сотни людей, в сопровождении заложников ушли в Чечню. Нам было дано указание обеспечить им свободный проход через территорию Дагестана в Чечню.
       После буденновских событий вместо Ерина министром внутренних дел России стал Анатолий Куликов. С его помощью нам удалось значительно укрепить дагестанскую милицию и усилить ее на границах с Чечней подразделениями внутренних войск. Но подготовить должным образом людей как в боевом отношении, так и морально не смогли. Кроме того, что греха таить, надеялись, что бандиты из Чечни на наш Дагестан с его мусульманским населением прийти с войной не посмеют.
       Зря надеялись. 9 января Радуев со своей бандой напал на Кизляр и захватил местную больницу с родильным отделением. Позиция руководства Дагестана была такова: предоставить коридор — дать радуевцам уйти в Чечню. Не допустить крови на земле Дагестана.
       Мы вступили в переговоры. В них участвовали многие, в том числе я, мой первый заместитель генерал Валерий Беев, депутаты Махачев и Гамид Гамидов. Лидеры бандитов вели себя вызывающе. «Какие у вас к нам просьбы?» — спросили Атгериев и Исрапилов. Кое-как договорились, чтобы они отпустили часть детей и женщин. Пригнали автобусы. В заложники к боевикам в качестве гарантов пошли те же Беев, Махачев, Гамидов, Гусаев и еще несколько человек из руководства республики.
       Мы надеялись убрать бандитов с территории Дагестана, вернуть заложников, а на территории Чечни, предполагалось, их уже начнут преследовать российские войска. Но почти у самой границы, у дагестанского села Первомайское, автобусы с бандитами и заложниками накрыла наша авиация. Только каким-то чудом снаряд не попал в автобус с заложниками. Бог — судья тем, кто принял такое решение. Потом кто-то посмел судить новосибирских омоновцев, пропустивших автобусы. А им был дан приказ пропустить. В результате они тоже оказались в заложниках.
       Операцией руководили глава ФСБ Барсуков и генерал Квашнин. Во время штурма я спросил у генерала Трошева, перекрыты ли отходы для боевиков на территории Чечни.
       Трошев ответил: «Не беспокойтесь, там их ждет целый десантный полк». Я вспомнил тогда министра обороны Грачева, который также обещал расправиться с дудаевскими бандами одним десантным полком. Так оно и получилось: лидеры бандитов Атгериев, Радуев, Исрапилов и часть их банды опять безнаказанно скрылись, хотя многие бандиты и были уничтожены.

       — И через три с половиной года после событий в Кизляре и Первомайском, снова когда банды Хаттаба и Басаева напали на Дагестан, лидеры бандитов также безнаказанно ушли. Что это — предательство, непрофессионализм наших силовиков?

       — Да нет, прямого предательства там не было. Просто опять преступная несогласованность в действиях руководства разных силовых структур, принимавших участие в боевых действиях на том этапе антитеррористической операции.
       Тогда тоже нашли крайнего — командующего внутренними войсками генерала Овчинникова. Но его фактически подставили коллеги из других силовых структур, прежде всего Министерства обороны. А Басаев с Хаттабом тщательно подготовились к операции и заранее обеспечили маршруты отхода. Здесь еще не сработали и наша разведка, и спецслужбы.

       — Магомед Гитинович, в вашей жизни был еще один нелегкий выбор — в августе 1998 года во время захвата здания Госсовета толпой, руководимой братьями Хачилаевыми. Почему вы тогда не применили оружие?
       — Братья Хачилаевы — это криминал во власти. Надыр Хачилаев был тогда депутатом Государственной Думы, а Магомед — депутатом Народного собрания Дагестана и заместителем министра сельского хозяйства республики. Дагестанские руководители способствовали приобретению высокого статуса этих людей. И тогда я был поставлен в нелегкое положение: применять оружие против депутатов и их сторонников. Управление ФСБ по Дагестану умыло руки. Хотя это в их компетенции — ведь Хачилаевы фактически шли на свержение законной власти в республике. Я понимал, что те, кто привел Хачилаевых в депутаты, с ними в конце концов договорятся. Но если я применю оружие, что, судя по всему, желали и провоцировали Хачилаевы, погибнут невинные люди. Ведь никто не гарантировал, что провокаторы не начнут стрелять по толпе.
       Такой ценой решать вопрос я не считал для себя возможным. Хотя у меня были хорошо подготовленные снайперы и Хачилаевых можно было уничтожить. Но гибель десятков людей недопустима. Когда обстановка разрядилась, произошло именно то, что я и предвидел. Власти договорились с Хачилаевыми. Они вышли, по сути дела, сухими из воды, получив условные наказания. Я и по сей день не жалею, что не применил тогда оружия.
       Но оставаться в руководстве МВД республики я уже не мог. Я сказал тогдашнему министру внутренних дел России Сергею Степашину, что подаю рапорт об отставке. Он и его заместители Петр Латышев и Иван Голубев меня отговаривали: «Мы не считаем тебя, Магомед, виновным. Ты действовал правильно». Но ведь преступники-депутаты остаются ненаказанными, поэтому я не могу в такой ситуации руководить органами внутренних дел республики. Совесть не позволяет честным людям в глаза смотреть. Но Степашин сказал: «Я не дам, Магомед, тебе уйти в отставку. Твой опыт очень нужен».
       Меня перевели в Москву, назначили на высокую должность заместителя начальника Главного управления обеспечения общественного порядка. А когда в сентябре 1999 года банды Басаева и Хаттаба напали на Дагестан, я руководил оперотрядом МВД России с первых дней событий.
       На пенсию ушел в 62 года. Кстати, Сергей Степашин тогда предложил мне должность в Счетной палате. Но я соизмерял свои силы. Поблагодарил и — отказался. Думаю, что, работая советником в Страховой компании правоохранительных органов, созданной по инициативе МВД России, больше сделаю для семей погибших сотрудников милиции, для раненых товарищей, ставших инвалидами, для детей, ставших сиротами. Я тоже с трех лет рос без отца, геройски погибшего на фронте в 1943 году. Я знаю, что это такое. Поэтому и долг мой, и счастье — помочь этим детям.
       

       военный обозреватель «Новой газеты»

https://novayagazeta.ru/articles/2003/10/16/16868-pochemu-bandity-ushli-iz-kizlyara-esli-ih-zhdal-tselyy-desantnyy-polk
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.