Анатолий Куликов: никаких переговоров с Масхадовым!06 декабря 2004 г.
Анатолий Куликов во время первой чеченской войны командовал внутренними войсками МВД России, в 1995 году возглавлял группировку федеральных сил в Чечне. Впоследствии был министром внутренних дел и вице-премьером России. Генерал армии, доктор экономических наук, автор военных воспоминаний "Тяжелые звезды". В настоящее время - заместитель председателя думского комитета по безопасности.
В канун 10-летия со дня начала первой чеченской войны генерал Куликов ответил на вопросы BBCRussian.com. С ним беседовал Артем Кречетников.
Би-би-си: Начнем с традиционного русского вопроса: кто виноват? Почему Чечня стала "горячей точкой" и остается ею спустя столько лет, несмотря на все усилия?Анатолий Куликов: Одна из причин состоит в том, что старая власть во главе с Горбачевым осенью 1991 года управлять была уже неспособна, а новая российская - еще неспособна. Мы после падения не смогли сразу сгруппироваться, если воспользоваться спортивным термином. Ельцин был заряжен на борьбу против власти, а она ему неожиданно упала под ноги. Он ее поднял, а команды рядом не было.
В окружении Ельцина оказалось много случайных людей. Они хорошие люди, но у них не было опыта государственной деятельности.
Что касается чеченской стороны, то Дудаев наверняка не хотел такого исхода изначально, когда его приглашали в Чечню. Я думаю, что при других обстоятельствах он мог бы удовольствоваться татарстанским вариантом разделения полномочий.
Но Дудаев, хоть и был чеченцем, слишком долго жил вне республики и плохо знал менталитет своего народа. Он не в состоянии был управлять процессом, который пошел после того, как он стал президентом. Все его попытки построить более или менее нормальное светское государство натыкались на противодействие.
Каждый чеченец - сам себе президент. Так сказал мне в 1993 году [лидер антидудаевской оппозиции Умар] Автурханов, когда я спросил, кого он видит на месте Дудаева.
Могу привести несколько примеров, чтобы было понятно, отчего началась война. За 1993 год в Чечне было совершено свыше двух тысяч убийств. Много это или мало? Если в расположенной сравнительно недалеко Ростовской области с населением четыре с половиной миллиона человек совершается примерно четыреста убийств в год, то для республики, где живут 700-800 тысяч населения, две тысячи - это катастрофически много.
Начался массовый исход русскоязычного населения. Издевались над людьми, захватывали жилища, насиловали женщин. Заложников в России похищали по расписанию - в последний четверг каждого месяца, и требовали денег.
Многие искали в конфликте экономические корни, так же как ближневосточный терроризм притягивают к глобализации. Это далеко не так. Чеченцы не были бедными никогда, даже в советское время. Корни кроются в национализме. А как сказал один великий француз, национализм - это жажда власти, приправленная самообманом.
Би-би-си: Где первый традиционный вопрос, там и второй: что делать?А.К.: Международный терроризм - это третья мировая война. Ни мы, ни другие государства к ней оказались не готовы.
Чеченские боевики связаны с международным терроризмом и по признаку наличия в их рядах иностранных граждан, и по источникам финансирования.
Чисто силовым путем эта проблема не решается. Ситуация в Ираке и Афганистане - тому свидетельство. Мы прошли через то же самое в Афганистане и Чечне. За военными победами должно идти политическое урегулирование и экономическое восстановление.
Я хорошо помню лето 95-го года, когда российские флаги уже развевались над каждым чеченским райцентром. За военными должны были идти Минэкономики, Минфин, строители, записывать, у кого дома разрушены, выплачивать компенсации. Но вместо того, чтобы делать это под государственным контролем, через военных комендантов, кто-то настоял, чтобы выделенные правительством деньги шли через коммерческие структуры. А президент потом разводил руками: куда делись 800 миллиардов [cтарых] рублей?
Кроме того, надо исправлять пробелы в законодательстве. Группа депутатов Госдумы и членов Совета Федерации готовит проект закона "О противодействии терроризму". Там предусматривается четкое единоначалие, чего до сих пор не было. Совершится теракт, а мы гадаем: носит он криминальный или политический характер, и кто, соответственно, должен его расследовать: милиция или ФСБ? По новому закону, если он будет принят, всеми делами, где есть признаки терроризма, будет заниматься ФСБ.
Считаю, что в трех-четырех районах Чечни было бы полезно официально ввести режим чрезвычайного положения. А то некоторые считают, что там уже чуть ли не все хорошо.
Би-би-си: Можно ли было избежать войны? Почему так и не состоялась встреча Ельцина с Дудаевым?А.К.: Надо отдать должное Ельцину, который пытался что-то сделать. Весной 94-го года он даже запросил Совет Федерации, вступать ли ему в переговоры с Дудаевым. Но все дружно сказали: нет, нечего говорить с таким человеком.
Дудаев вел себя неадекватно. Иногда казалось, что он болен манией величия. Например, во время октябрьских событий 1993 года направил Ельцину телеграмму и предложил прислать свои отряды, чтобы навести в Москве порядок. Он не был зрелым политиком в отличие, например, от [президента Татарстана Минтимера] Шаймиева. У Шаймиева тоже была непростая ситуация, но ему хватило мудрости перевести ее в русло цивилизованного диалога.
Я не был в 1994 году близок к Ельцину. Но как командующий внутренними войсками, которые тогда стояли на административной границе Чечни, чувствовал и видел неизбежность войны.
Через наши КПП с территории Чечни выходили беженцы. Я приказал записывать их рассказы на видео. Получилось девять часов записей, из которых сделали 30-минутный фильм. Я показал его [руководителю президентской администрации Сергею] Филатову, [министру по делам национальностей Сергею] Шахраю, [директору Федеральной службы контрразведки Сергею] Степашину и своему министру [Виктору Ерину]. Я сказал: нам не избежать столкновения с Дудаевым, надо готовить общественное мнение. К сожалению, этого не было сделано.
Би-би-си: Почему первая чеченская кампания началась так неудачно для России? Что это было - просчеты планирования, нехватка хороших генералов?А.К.: Во-первых, мы не знали противника. И контрразведчиков, и МВД и армию из Чечни выставили еще в 1992 году. Никто не знал, что там делается, были какие-то отрывочные данные, не позволявшие принимать здравые решения.
Во-вторых, общество было не готово к этому. Все считали, что там действительно национально-освободительное движение, информация о криминальном беспределе - выдумка властей, а российский солдат, как волк, нападает на нормальных людей.
И самое главное: армия была решительно не готова воевать на своей территории, да еще с собственными гражданами. Ее готовили защищать границы, а потом гнать империалистов до Ла-Манша.
Я свидетель, как в первый же день 15-20 человек, размахивавших белыми флагами в селении Верхние Ачалуки, остановили колонну из 76 танков и боевых машин десанта. Военные увидели, что их не пропускают, развернулись и пошли назад.
Такие настроения были сильны даже в Генеральном штабе. На совещаниях армейские генералы мне прямо говорили: Чечня - это не дело вооруженных сил.
Были и тактические ошибки. Например, в первый день был утерян фактор внезапности по вине командующего [Cеверо-Кавказским военным округом Георгия] Митюхина, который из-за неготовности одной колонны перенес начало операции с пяти на восемь утра. В час ночи я прилег передохнуть, а он, ничего мне не сказав, позвонил [министру обороны Павлу] Грачеву и получил у него разрешение. Только они не знали, что на пути следования войск через Ингушетию, на так называемом Икажевском перекрестке, каждое воскресенье проводился автомобильный рынок, и примерно с половины восьмого территория была буквально запружена людьми.
Пока мы теряли время, противник успел перегруппировать силы. В результате в первый же день мы понесли потери - колонна артиллеристов попала под обстрел под Горагорском.
Би-би-си: В середине 90-х годов в МВД разрабатывался план решения проблемы Чечни без военной кампании, путем объявления ее мятежной территорией, где временно не исполняется российская конституция, и последующей блокады. Ваши аналитики даже придумали термин "тайванизация Чечни", имея в виду непризнанный статус Тайваня. Вы жалеете, что этот вариант остался невостребованным?А.К.: Конечно, жалею. Но меня тогда не поддержал президент. В 1997 году я подготовил ему докладную записку. Многие в Кремле меня поддерживали, в частности, [советник президента по вопросам межнациональных отношений] Эмиль Паин. Изначально это была его идея. Но, к сожалению, Березовский и Рыбкин тогда оказались посильнее. Ельцин прямо сказал мне на совещании: Чечней занимается Совет безопасности во главе с Рыбкиным, и не вмешивайтесь туда!
Би-би-си: Как Вы считаете, отчего так разнится отношение общества к первой и второй чеченской войне?А.К.: Летом 1996 года большинство одобряло Хасавюртовский мир: правильно [Александр] Лебедь сделал, надоело, жертв слишком много. Но тогда большинство еще не понимало, что последует дальше. А у меня не было никакого сомнения, что это не закончится так просто. Три года не прекращались грабежи и похищения людей. Когда боевики вторглись в Дагестан, все стало окончательно очевидно.
Би-би-си: Почему Аслана Масхадова и Шамиля Басаева ловят, да не могут поймать вот уже столько лет?А.К.: Потому что спецслужбы плохо выполняют свои обязанности. Пусть они на меня не обижаются. Хотя был ряд блестящих операций. Я имею в виду Радуева, Хаттаба, и некоторых других полевых командиров.
Должна быть поставлена задача, назначен один ответственный, все остальные ему подчиняются. И срок должен быть указан. Если в этот срок задача не выполнена, назначить другого руководителя, пока кто-то не окажется достаточно способным.
Во время первой войны отсутствовала политическая воля. А еще надо знать менталитет чеченцев. Если Басаев придет в любой дом, его оденут, обогреют, накормят, и никто об этом знать не будет. Очень трудно обзавестись там информаторами, даже за большие деньги.
Помимо всего прочего, потенциальные агенты опасаются утечки информации с нашей стороны. И не без оснований. В период первой кампании во время переговоров Масхадов, бывало, нам показывал факсы с решениями федеральных структур, о которых мы сами еще не знали.
Би-би-си: Многие считают, что в случае гибели или ареста руководителей сопротивление все равно не прекратится.А.К.: Неправда, это имело бы огромное значение.
Би-би-си: Как Вы считаете, контролирует ли Масхадов своих людей, или он стал символической фигурой?А.К.: Считаю, что абсолютно не контролирует. Делаю такой вывод на основании мониторинга и анализа всей имеющейся информации. Сам Масхадов мне говорил, что рейд на Буденновск - это инициатива Басаева, а он был против. Так какой же ты начальник штаба, если командиры тебя не слушаются?
Это лишнее доказательство, что ни о каких переговорах с Масхадовым даже речи не может идти. Что толку с ним говорить, если он ни на что не влияет?
Би-би-си: Но Масхадов осудил Басаева, который взял на себя ответственность за захват заложников в Беслане, и даже обещал отдать его под суд после восстановления независимости Чечни. Или Вы считаете, что это игра?А.К.: Я думаю, расхождения между ними были когда-то серьезные, но сегодня у Масхадова, как и у Басаева, обратного пути нет. А что касается суда - эти люди готовы что угодно обещать, а когда им идут навстречу, расценивают это как слабость.
Би-би-си: Что Вы думаете о роли покойного Ахмада Кадырова в истории Чечни?А.К.: Он взвалил на себя очень тяжелую ношу и, думаю, подспудно всегда понимал, что обречен. Он пытался вывести чеченский народ из-под гнета недоверия. Я лично знаю не меньше сотни чеченцев, глубоко порядочных, толковых, хороших людей, которые подвергались в Москве унизительным проверкам документов и расспросам.
Кадыров хотел избавить чеченцев от подобного и по всей России, и у себя дома. Ему это в какой-то степени удавалось, но хорошее и плохое в жизни всегда идут рядом. Он добился снятия контрольно-пропускных пунктов в большей части Чечни, и к чему это привело? К свободе передвижения для людей, но одновременно и к свободе перемещения боевиков, которые вновь появились в Грозном, и которые его же и взорвали.
Би-би-си: Вы работаете в парламентской комиссии по Беслану?А.К.: Я не попал туда, потому что у меня в семье случилось несчастье, а вылетать надо было срочно.
Я думаю, что комиссия должна быть очень откровенной и честной с народом. Рассказать, в чем виноваты федеральные и местные власти, а главное - представить полный список преступников и тех, кто помогал им: вот эти убиты при штурме здания, эти арестованы, эти объявлены в розыск. И людям сказать: мы найдем всех до последнего негодяя.
Тогда осетины не будут передергивать затворы автоматов. Но если их обмануть, это будет колоссальный удар по авторитету государства.
Би-би-си: Выступая недавно на "Эхе Москвы", глава комиссии Александр Торшин обещал представить такие выводы и рекомендации, которые сделают невозможным повторение бесланской трагедии. Возможно, Вам затруднительно комментировать его слова, не будучи членом комиссии, но все же: что принципиально нового она может предложить?А.К.: Боюсь, что в любом случае делать такие заявления несколько преждевременно. Печально, но нужно сказать правду: никто в мире не застрахован от террора. И нет гарантии, что подобное никогда и нигде не произойдет.
http://news.bbc.co.uk/hi/russian/russia/newsid_4046000/4046765.stm==================================
Первая чеченская: путь к войне Артем Кречетников
Би-би-си, Москва
10 декабря 2009
Пятнадцать лет назад Россия переживала непростое время: спад в экономике, гиперинфляция, финансовые пирамиды, разгул преступности, раскол нации на сторонников старого и нового, неопределенность будущего. И, словно всего этого было мало, началась война.
11 декабря 1994 года федеральные войска пошли в наступление на мятежную Чечню.
Гипотезы антиельцинской оппозиции сводились к тому, что чеченцы, дескать, давали за что-то большие взятки "ельциноидам", а потом бросили платить - вот вам и война.
Непредвзятый анализ, однако, не обнаруживает в событиях, приведших к трагедии, злого умысла или коварного заговора. Были послереволюционная неразбериха, объективные причины и субъективные просчеты.
Когда-то, расстреляв герцога Энгиенского, Наполеон изрек: "Это могло быть преступлением, но это не было ошибкой". Циничный Талейран переиначил слова патрона и неоднократно повторял по разным поводам: "Это хуже, чем преступление - это ошибка".
"Большая безграмотность"В Москве начала 1990-х годов специфики Чечни не понимали и рассматривали ее как обычный регион Российской Федерации. По сравнению с экономической реформой, приватизацией, политической борьбой на федеральном уровне и выстраиванием новых отношений с окружающим миром "чеченский вопрос" казался локальным пустяком.
"Москва проявила большую безграмотность. Мало кто знал историю Чечни, особенности чеченского народа, его характера, менталитета", - заявил в интервью Би-би-си бывший глава кремлевской администрации Сергей Филатов.
Историк Леонид Млечин полагает, что Борис Ельцин вплоть до начала войны недооценивал проблему и занимался ею нехотя.
Даже став президентом Чечни, Джохар Дудаев продолжал носить советскую генеральскую форму
23-26 ноября 1990 года в Грозном был создан Общенациональный конгресс чеченского народа. Председателем вскоре избрали жившего тогда в Эстонии Джохара Дудаева.
Командир бомбардировочной авиадивизии был популярен на родине: наш первый генерал!
"Был ли Дудаев оголтелым сепаратистом? Думаю, что мы его таким сделали, а тогда у него не было никакой программы. Он хотел послужить своему народу, о котором имел поверхностное романтическое представление", - считает эксперт по Северному Кавказу Ирина Дементьева.
Судя по всему, организаторы конгресса предназначали генералу представительскую роль, но случился августовский путч, во время которого руководство Чечено-Ингушетии во главе с Доку Завгаевым поддержало ГКЧП.
По словам Филатова, Дудаев поехал в Чечню с санкции советников Ельцина Геннадия Бурбулиса и Михаила Полторанина, заверив их в лояльности России.
Первая кровь6 сентября 1991 года в Грозном произошли массовые выступления, кончившиеся захватом правительственных зданий и переходом власти в руки Конгресса чеченского народа во главе с Дудаевым.
В Москве это восприняли однозначно: народ разогнал партократов, радоваться надо! На митингах говорят о независимости - так мало ли что сгоряча болтают!
Однако события сразу стали принимать тревожный оборот.
Уже при захвате власти Конгрессом пролилась первая кровь: погиб председатель Грозненского горсовета Виталий Куценко.
Депутат Госдумы Станислав Говорухин утверждал, что Куценко выбросили из окна кабинета. По данным бывшего прокурора Чечено-Ингушетии Александра Пушкина, он разбился, пытаясь выбраться из здания.
В любом случае, это было фактически убийством: от цивилизованных политических оппонентов в окно не выпрыгивают.
Без обсужденияВыиграв 27 октября президентские выборы, Дудаев уже через три дня заявил о выходе из России.
Бывший командующий внутренними войсками, впоследствии министр внутренних дел РФ Анатолий Куликов убежден, что генерал, прожив долгое время за пределами республики, не знал местной обстановки и не понимал, с чем и с кем столкнется.
"Дудаев был окружен злой оппозицией, не видевшей никакого будущего с Россией", - говорит Сергей Филатов.
Следует добавить, что эта оппозиция была вооружена и не склонна безоговорочно слушаться кого бы то ни было, в том числе Дудаева.
Грозный провозгласил независимость явочным порядком, но и Москва не проявила склонности к диалогу.
2 ноября Верховный Совет РФ объявил выборы в Чечне нелегитимными. 7 ноября Борис Ельцин ввел в республике чрезвычайное положение и направил на военный аэродром в Ханкале ОМОН под командой вице-президента Александра Руцкого.
Боевики и население блокировали аэропорт. Дудаев объявил военное положение, начал раздавать оружие добровольцам, в том числе освобожденным из грозненского СИЗО заключенным, и призвал "превратить каждый чеченский дом в крепость".
Одновременно чеченцы снабжали федералов продуктами и водой и предлагали уладить дело миром.
Немало аналитиков полагают, что на том этапе чеченский сепаратизм можно было задавить в зародыше малой кровью.
Сколько пролилось бы крови, неизвестно, но, прежде всего, для Москвы осенью 1991 года это было политически и морально невозможно.
Всего двумя месяцами ранее Борис Ельцин сам пришел к власти, призывая военных не выполнять приказы, а граждан - строить баррикады.
В обществе господствовало убеждение, что народ не может быть неправ, и использовать против него силу, что бы он ни делал - величайшее преступление.
Генералы, наученные августовским опытом, не хотели впутываться в историю, которая неизвестно чем кончится.
К тому же Ельцину в тот момент формально подчинялся только ОМОН. Союзным президентом и верховным главнокомандующим оставался Михаил Горбачев, который немедленно отмежевался от действий российского руководства и приказал частям Северо-Кавказского военного округа и внутренним войскам не двигаться с места.
Чрезвычайное положение пришлось отменить, ОМОН из Ханкалы убрать. Дудаев победил. Ельцин потерпел первое поражение.
Утраченный шансБольшинство исследователей полагает, что и позднее имелся шанс договориться, но он был потерян из-за неуступчивости обеих сторон.
Чеченский президент готов был вести переговоры, во-первых, с позиции свершившихся фактов, во-вторых, исключительно с Ельциным.
Ельцин, воспринявший ноябрьские события в Грозном как личное унижение, не хотел садиться за стол с "нелегитимным сепаратистом".
Из всех вариантов чеченской политики Россия выбрала наихудший: по всем практическим вопросам воспринимать Чечню как независимое государство, и при этом не контактировать с ее руководством.
Сергей Филатов утверждает, что Руслан Хасбулатов, вопреки распространенному мнению, не покровительствовал режиму в Грозном. Он желал иметь Чечню в качестве собственного тыла и был недоволен тем, что там заправляют совсем другие люди. Именно Хасбулатов, чье мнение, как чеченца, в данном вопросе имело вес, во многом сформировал непримиримую позицию Москвы.
Руцкой по возвращении из Грозного заявил на сессии Верховного Совета, что в Чечне "расцвел бандитизм". Понятно, что такие публичные ремарки поиску компромисса не способствовали.
В то же время чеченцы не захотели или не смогли установить у себя хоть мало-мальски цивилизованный порядок и быть добрыми соседями.
Республику покинули от 150 до 200 тысяч русскоязычных граждан. Официально их никто не высылал, но жизнь их сделалась невыносимой.
В сопредельных регионах регулярно похищали заложников, угоняли транспорт и скот.
Шамиль Басаев публично заявлял, что Россия, мол, платила дань мусульманам во времена Золотой Орды, вот пускай платит и теперь.
Либералы указывали, что, например, в Квебеке тоже существует сепаратизм, однако власти Канады не отвечают на это пулями и бомбами. Им возражали, что жители Квебека не похищают людей и не грабят поезда, проходящие по их территории.
Провозгласив независимость, Чечня продолжала вести себя как часть России там, где это выгодно.
Бывшие союзные республики начали с введения собственных валют и удостоверений личности. Грозный не собирался делать ничего подобного.
Попытки Москвы установить пограничный контроль встречали возражения юристов и правозащитников: у чеченцев паспорта российских граждан!
Республика продолжала использовать рубль. Знаменитые "аферы с чеченскими авизо" подхлестывали инфляцию.
Чеченцы не соблюдали российских законов, не платили налогов и не служили в армии, но требовали трансфертов на социальные нужды.
В Москве все больше крепло убеждение, что "само не рассосется", и с Чечней необходимо что-то делать, но что - никто не знал.
Оружие для Дудаева31 марта 1992 года парламент Чечни объявил о национализации находившихся на территории Чечни вооружений советской армии. На следующий день Дудаев потребовал вывода российских войск.
Вскоре чеченский президент и представитель минобороны России генерал-лейтенант Строгов подписали соглашение о разделе военного имущества. 28 мая Павел Грачев утвердил его приказом.
Оппоненты впоследствии обвиняли Ельцина и Грачева в измене. Но что российским военным оставалось делать, когда местные жители захватывали оружейные склады, избивая солдат, причем впереди толпы шли женщины и подростки?
Приказать "стрелять в народ" руководители России на том этапе были совершенно не готовы, а армейские командиры не хотели брать на себя ответственность в таком щекотливом деле.
В результате Дудаеву достались 42 танка, 34 БМП, 139 орудий, 20 передвижных зенитных установок "Шилка", 2,5 тысячи автоматов, 27 вагонов боеприпасов, пять истребителей "Миг", 260 учебных самолетов, которые технически можно было переоснастить в боевые.
Враг моего врага - другУкреплению вооруженных сил "независимой Ичкерии" поспособствовал грузино-абхазский конфликт, вернее, позиция, занятая в нем Россией.
Конфедерация народов Кавказа, объединявшая, в основном, мусульманские народы, заявила о солидарности с Абхазией.
Летом 1992 года российские пограничники задержали в Карачаево-Черкесии колонну направлявшихся в Абхазию чеченцев. Из Москвы пришел приказ: пропустить.
Бывший директор Федеральной службы контрразведки Сергей Степашин впоследствии признал, что в ходе абхазского конфликта Шамиль Басаев сотрудничал с "одной из российских спецслужб". Президент Ингушетии Руслан Аушев прямо назвал Главное разведывательное управление генштаба.
Чеченцы под началом Басаева и другого известного полевого командира будущей войны, Руслана Гелаева, воевали в Абхазии вахтовым методом. Несколько тысяч человек приобрели опыт и выучку. "Абхазский батальон" Басаева стал самым боеспособным подразделением вооруженных сил Ичкерии, а сам Басаев - фигурой, с которой затруднительно было спорить и Дудаеву.
Смена вехВ 1991-1993 годах Москве было не до Чечни. В сентябре-октябре 1993 года момент наступил.
Условия для свержения Дудаева были вроде бы неплохие. Из-за экономических неурядиц в республике усилилась пророссийская оппозиция.
17 апреля 1993 года Дудаев разогнал парламент Чечни и ввел прямое президентское правление.
5 июня он подавил выступление оппозиции во главе с мэром Грозного Бисланом Гантамировым, введя в город танки. По словам Гантамирова, погибли свыше 60 его сторонников.
В декабре 1993 года в селе Знаменское на севере Чечни был создан Временный совет во главе с мэром Надтеречного района Умаром Автурхановым, под управление которого фактически перешли три района: Шелковской, Надтеречный и Знаменский.
Эти территории были переданы в состав Чечни из Ставропольского края после реабилитации 1957 года. Там сохранялось значительное русское население, а "равнинные" чеченцы всегда были настроены менее радикально, чем горцы.
Российское правительство признало Временный совет и выделило ему 150 млрд "старых" рублей.
Первоначальный план, разработанный под руководством министра по делам национальностей Сергея Шахрая, предусматривал превращение трех районов в своего рода чеченский "Западный Берлин", витрину относительно благополучной и спокойной жизни, и постепенное сведение авторитета Дудаева к нулю.
Однако ближе к середине 1994 года верх в российском руководстве начали брать сторонники решительных действий. Шахрая сменил Николай Егоров. Либерального главу президентской администрации Сергея Филатова перестали приглашать на совещания по Чечне.
Многие историки уверены, что россияне, поддержавшие на думских выборах в декабре 1993 года партию Жириновского, фактически проголосовали за войну. Ельцин решил, что народ хочет "сильной руки".
30 июля, возможно, не без подсказки из Москвы, Временный совет объявил Дудаева низложенным.
Глупое положение23-24 ноября была сделана попытка взять Грозный силами оппозиции, которым выделили 40 российских танков.
Экипажи были тайно завербованы Федеральной службой контрразведки в подмосковной Кантемировской дивизии. Офицеры и контрактники оформляли отпуск и подписывали контракт с ФСК на "обслуживание боевой техники в экстремальных условиях".
Гвардейцы Дудаева позволили противнику войти в Грозный, а затем сожгли большую часть машин из гранатометов. Танкисты попали в плен.
Телеканалы показали на весь мир оборванных и насмерть перепуганных российских военнослужащих.
Павел Грачев заявил, что ничего не знает, и таких людей в кадрах вооруженных сил не значится.
Командир Кантемировской дивизии генерал Поляков в знак протеста против незаконных действий спецслужб за его спиной подал в отставку.
Степашин не отрекся от людей, которых послал в Грозный, а сделал все возможное, чтобы вытащить их из плена и задним числом оформил в кадры ФСК, чтобы семьи погибших, по крайней мере, получили компенсацию.
Заместитель Степашина Евгений Савостьянов впоследствии говорил, что набирать наемников надо было не в России, а в бывших советских республиках, где хватало безработных офицеров, тогда и такого скандала не было бы.
"Операция была подготовлена из рук вон плохо и закончилась плачевно, - резюмирует Млечин. - Многие политики попадали в глупое положение, поверив обещаниям спецслужб обделать заковыристое дельце без шума и пыли…".
Под влиянием эмоций30 ноября Совет безопасности России принял решение ввести в Чечню войска.
Участники заседания известны поименно: президент Борис Ельцин; премьер Виктор Черномырдин; спикер Совета Федерации Владимир Шумейко; спикер Госдумы Иван Рыбкин; министр обороны Павел Грачев; министр иностранных дел Андрей Козырев; министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу; министр юстиции Юрий Калмыков; директор ФСК Сергей Степашин; директор Службы внешней разведки Евгений Примаков.
"Против" высказался один Калмыков. Директор Федеральной погранслужбы Андрей Николаев, не скрывавший скептического отношения к задуманному, не присутствовал.
Согласно воспоминаниям участников, на заседании доминировали эмоции, вызванные недавним грозненским скандалом.
Грачев якобы предлагал перенести операцию на весну, но, услышав упреки в нерешительности, вышел из себя, произнес знаменитую фразу о том, что порядок в Чечне можно навести за два дня одним парашютно-десантным полком, а на вопрос, сколько времени ему требуется для подготовки, ответил: три дня.
Тут уж не выдержал Черномырдин: "Павел Сергеевич, ты хоть десять дней-то возьми!".
По имеющимся данным, от поспешных действий предостерегали начальник генштаба Михаил Колесников и главком сухопутных войск Владимир Семенов.
Заместитель Семенова Эдуард Воробьев, которому поручили возглавить операцию, отказался - и вскоре был отправлен в отставку.
Руководить согласились командующий Северо-Кавказским военным округом Алексей Митюхин и начальник оперативного управления генштаба Анатолий Квашнин.
1 декабря президент России своим указом потребовал от граждан Чечни, незаконно владеющих оружием, сдать его властям к 15 декабря.
На переговорах с Грачевым и министром внутренних дел Виктором Ериным в ингушской станице Слепцовская 6 декабря Дудаев ультиматум отклонил.
9 декабря был подписан указ "О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта", ставший правовым основанием для боевых действий.
Рано утром 11 декабря армия и внутренние войска МВД пришли в движение.
Ельцин выступил по телевидению только через три дня. По данным близких к Кремлю источников, пауза была задумана, чтобы доложить народу о полном успехе.
Все это время пресса практически единодушно советовала Ельцину немедленно остановить войска и отмежеваться от случившегося, свалив ответственность на подчиненных, проявивших усердие не по разуму. Однако первого президента России можно был упрекать во многом, только не в стремлении прятаться за чужие спины.
Ворочая слова, будто булыжники, он проговорил: "я приказал…", "те, кто воюет сегодня на Северном Кавказе, выполняют волю президента…".
С тех пор минуло 15 лет.
Они вместили многое: "новогодний" штурм Грозного Майкопской бригадой и неравный бой псковских десантников, Буденновск и Кизляр, Хасавюртовский мир и вторую чеченскую войну, "Норд-Ост" и Беслан, гибель тысяч российских военнослужащих и практически всех знаковых фигур чеченского сопротивления, включая трех президентов "независимой Ичкерии".
Только стабильности и мира на Кавказе до сих пор нет.
https://www.bbc.com/russian/russia/2009/12/091210_chechnya_war_history
