«Шариатское государство» в реалиях Ичкерии (Чечни)Мусайханов С.С., 2009
Процесс оживления Ислама в Чечне начался в конце 1980-х гг., а его радикализация - с распадом СССР, распространением нетрадиционных для Чечни и всего Северного Кавказа форм Ислама - так называемых Исламского фундаментализма и ваххабизма.
Первая российско-чеченская война ускорила процесс радикализации Ислама не только в Чечне, но и на всем Северном Кавказе.
Джохар Дудаев не собирался Исламизировать чеченское общество.
Об этом свидетельствует Конституция Чеченской Республики 1992 г., в которой она объявлялась светским государством. Сам Дудаев неоднократно говорил, что его цель - создание светского демократического государства. Однако так называемая первая чеченская война внесла существенные коррективы в Исламизацию чеченского общества: Ислам стал главным фактором, способным мобилизовать часть чеченского общества на противодействие федеральным войскам.
Часть чеченского духовенства, поддержавшая режим Д. Дудаева, объявила газават (священную войну) России и призвала чеченский народ принять активное участие. Однако
большая часть духовенства выступила против газавата, что сдерживало массовое участие чеченцев в военных действиях.В ходе так называемой первой чеченской войны ваххабиты создали шариатские суды, которые начали свою публичную деятельность с наказания трех милиционеров из селения Ведено, обвиненных в распитии спиртного. Подобные формы наказания мусульман начали распространяться в Чечне в 1995-1999 гг.
В октябре 1996 г. и. о. президента З. Яндарбиев своим указом отменил действие светских судов, созданные в соответствии с Конституцией Чеченской Республики 1992 г., и образовал Верховный шариатский суд и районные шариатские суды. Руководителем Верховного шариатского суда был назначен Ш. Батукаев, заместитель муфтия Ичкерии А.-Х. Кадырова. Все шариатские суды были укомплектованы сторонниками ваххабизма -«чистого Ислама».
По поводу образования шариатских судов в Ичкерии З. Яндарбиев писал: «Всем памятно, наверное, с каким воодушевлением принял чеченский народ переход на полное шариатское судопроизводство и упразднение всей светской судебной системы в самом конце 1996 года, в том числе и другие шаги государственного руководства в этом направлении». Дальше он сообщал, что не было «единого взгляда на вопрос об Исламском государстве и Исламе в целом». И далее: «Но народ был настроен однозначно» (Акаев, В.Х. Ислам: социокультурная реальность на Северном Кавказе).
На самом деле не было никакого воодушевления и однозначного отношения к введению шариатского судопроизводства. Народ всерьез не воспринимал возможность создания Исламского государства в Чечне. В обществе не было однозначной позиции о введении шариатского правления и создании Исламского государства. Напротив, простые граждане и образованные люди выражали сомнение в необходимости создания Исламского государства. Открыто высказывались суждения, что чеченское общество не подготовлено для введения шариатского суда, шариатского правления и Исламского государства. Многие верующие и традиционное чеченское духовенство полагали, что для введения шариата в Чечне не сложились соответствующие условия. Традиционное духовенство (лидеры суфийских братств) не поддержало идею создания в Чечне Исламского государства и шариатских судов, мотивируя свое несогласие тем, что в обществе недостаточно знатоков шариата, способных вести судопроизводство. Тем не менее, без учета общей духовно-культурной ситуации в Чечне в октябре 1996 г. были введены шариатские суды.
З. Яндарбиев вместе с ваххабитами форсировал процесс навязывания шариата чеченскому народу. В 1997 г. в ходе передачи власти А. Масхадову в связи с состоявшими президентскими выборами в Чечне Яндарбиев заявил, что вручает избранному президенту «полностью состоявшееся Исламское государство». Этим высказыванием он выдавал желаемое за действительное. Вопреки желанию З.Яндарбиева Исламское государство в Чечне так и не было создано. Это подтвердило совещание, проведенное руководством Ичкерии и муфтием А.-Х. Кадыровым в марте 1997 г. На нем были высказаны сомнения в возможности построения в Чечне Исламского государства, что требует огромной подготовительной работы и длительного этапа развития мусульманского общества.
Экономическая, политическая и культурная реальность, сложившаяся в период правления Яндарбиева, не имела ничего общего с Исламским государством.
Начавшийся в Чечне процесс шариатизации показал полную неподготовленность граждан и духовенства к новой ситуации. В Чечне, как уже отмечалось, практически не было подготовленных шариатских судей. Тем не менее, в шариатских судах выносились многочисленные приговоры, в том числе смертные.
Процесс радикализации Ислама в Чеченской Республике Ичкерии связан с так называемой победой А. Масхадова, захватившего 6 августа 1996 г. Грозный и добившегося вывода федеральных войск с территории Чечни. Шариатские суды, созданные в армии А. Масхадова, осуществляли свою деятельность как в полевых условиях, так и во время захвата Грозного. Фактически они расправлялись со своими противниками, некоторые из которых были уничтожены, а другие понесли наказания.
Уместно привести такой пример. 20 августа 1996 г. состоялся шариатский суд над бывшим дудаевским муфтием М.-Х. Алсабековым, который под давлением Д. Дудаева сначала объявил газават против российских войск осенью 1994 г., а затем отказался от своих слов и уехал в Алма-Ату. Но перед этим Алсабеков по приговору шариатского суда публично получил восемьдесят палочных ударов.
Созданные из числа боевиков и ваххабитов «военно-полевые суды» составили основу будущей шариатской инфраструктуры в Чечне. Идейная и практическая деятельность шариатских судов в Чеченской Республике Ичкерия основывалась на так называемом уголовном кодексе - шариате. Этот документ не был осмыслен мусульманскими теологами Чечни. Он имел зарубежное происхождение. Как утверждает В.Х. Акаев, этот «шариатский уголовный кодекс» был составлен Хасаном ат-Тураби, спикером парламента Судан для принятия в своей стране. Но и в Судане он не был принят. Именно этот текст был навязан З. Яндарбиевым чеченскому обществу в качестве основы уголовного кодекса.
Деятельность шариатских судов была невозможна в условиях отсутствия традиций и подготовленных мусульманских судей. С первых же дней функционирования шариатских судов возникла острая нехватка квалифицированных, теоретически и практически подготовленных судей. Ваххабиты, захватившие судебную власть в Ичкерии, пытались решить эту задачу путем открытия в Гудермесе ускоренных курсов обучения шариатских судей. Контроль за ними по поручению Яндарбиева осуществлял лидер дагестанских ваххабитов Б. Кебедов, перебравшийся из Дагестана в Чечню. Подготовка судей носила поверхностный характер, выпускники не обладали соответствующими знаниями и практикой,
что вызывало недовольство людей, обращавшихся в суд за справедливостью.
В Верховном шариатском суде рассматривались дела различного рода - от уголовных до гражданских. Председатель Верховного шариатского суда Ш. Батукаев, рассмотрев дело о прелюбодеянии молодого человека и женщины, приговорил их к смертной казни. Приговор был приведен в исполнении при большом стечении людей. Эта устрашающая мера не дала какого-либо положительного эффекта.
Верховный шариатский суд допускал избирательное отношение в ходе судебного разбирательства, игнорируя принцип беспристрастности. Так, в 1999 г. рассматривалось дело об изнасиловании молодой русской девушки. Насильник не понес должного наказания, получил условный срок. Таких случаев можно привести множество, что подтверждало не только неквалифицированность судей, но и их произвол, дискредитировавшие шариатское судопроизводство как таковое.
В Чечне росло недовольство деятельностью ваххабитов. В жесткой оппозиции к ваххабитам находилось большинство лидеров суфийских братств, для которых укрепление позиции сторонников «чистого Ислама» грозило потерей влияния на верующих. Солидарную позицию занимали и духовные управления соседних регионов, прежде всего Ингушетии и Дагестана. Действия ваххабитов, контролировавших деятельность шариатских судов, не способствовали наведению порядка в республике. Более того, многие ваххабиты сами совершали тяжкие преступления.
В начале 1996 г. президентом Чечни был избран А. Масхадов. 3 февраля он издал указ о введении в республике шариатского правления «в полном объеме», поручив парламенту и муфтияту в течение месяца разработать проект шариатской конституции (впоследствии она была разработана на основе Исламского законодательства Ирана и Пакистана).
Новый президент попытался ограничить влияние ваххабитов, за что был подвергнут критике проваххабитскими кругами за «промосковскую позицию» и нежелание вести республику по Исламскому пути развития. В 1997-1998 гг. на митингах в Грозном неоднократно звучали лозунги против ваххабитского засилья в Чечне, в резолюциях которых президента призывали избавиться от министров-ваххабитов.
Первое антиправительственное выступление ваххабитов произошло 31 мая 1998 г. под Гудермесом. Противостояние началось еще раньше, на митинге в Урус-Мартане, где собрались «истовые мусульмане» после того, как в отставку был отправлен лидер ваххабитов министр шариатской безопасности И. Халимов. 14-15 июля 1998 г. в Гудермесе произошло столкновение между вооруженными формированиями ваххабитского толка и бойцами Гудермесского полка национальной гвардии. Бой произошел между бойцами полевого командира С. Ямадаева, сторонниками так называемого традиционного Ислама (суфийских братств) и полевыми коман-
i
Не можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
дирами А. Бараевым и А.-И. Межидовым, сторонниками радикального ваххабизма. По официальным сведениям в этом бою погибли более 30 ваххабитов, 20 сторонников «традиционного Ислама» и 10 мирных жителей.
18 июля из грозненского следственного изолятора бежали 32 особо опасных преступника, приговоренных Верховным шариатским судом за убийства, похищения людей и другие тяжкие преступления к смертной казни, пожизненному заключению или длительным срокам. Министр шариатской безопасности А. Арсаев не скрывал, что охрана тюрьмы помогла бежавшим, отдав им ключи от главного входа и всех тюремных камер. Охранники - члены шариатской гвардии - скрылись вместе с преступниками.
После этих событий президент Масхадов предпринял попытки вытеснить из республики ваххабитов. Специальным указом он вывел из системы правоохранительных органов республики силовые структуры, причастные к гудермесским событиям. Были расформированы шариатская гвардия и Исламский полк особого назначения. Заместитель министра шариатской безопасности генерал А.-М. Межидов и заместитель командующего национальной гвардией генерал А. Бараев были отстранены от занимаемых должностей и лишены генеральских званий. Причиной стало участие этих лиц вместе со своими подразделениями в военной операции в Гудермесе на стороне «неправительственных структур».
19 июля А. Масхадов подписал указ о призыве бывших участников войны, которых власть решила использовать для борьбы с преступностью. Решение президента поддержали «все полевые командиры», которые накануне провели экстренное совещание и призвали Масхадова «во всех своих действиях опираться только на участников войны». Шамиль Басаев вновь занял один из высших в Ичкерии государственных постов. Указом Масхадова он был назначен заместителем главнокомандующего вооруженными силами республики.
Масхадов дал указание о высылке из республики в течение 48 часов известного полевого командира Хаттаба, но оно не было выполнено. Президент призвал жителей Чечни, родителей, чьи дети лживой пропагандой были вовлечены в ваххабитские движения, вооруженные формирования и иные структуры, вернуть их домой.
21 июля 1998 г. у селения Старые Атаги по приказу экс-президента Чечни 3. Яндарбиева собрались вооруженные формирования, состо-явщие из бойцов распущенной гвардии. Генеральный прокурор Чечни X. Сербиев и муфтий Чечни А. Кадыров призвали 3. Яндарбиева прекратить противоправные действия. Кадыров назвал экс-президента виновным в трагических событиях в Гудермесе. По словам муфтия, Яндарбиев, еще будучи президентом, пригласил в Чечню из Дагестана некоего Багауддина Кебедова, который впоследствии возглавил движение ваххабитов в Чечне. Тем самым Яндарбиев «заложил мину замедленного действия», которая и взорвалась в Гудермесе.
После разгрома в Гудермесе группы Б. Кебедова появилось письмо его сторонников к мусульманам. В нем утверждалось, что во главе джа-маата стоит известный не только на Кавказе, но и в ряде арабских стран Багауддин Мухаммад Дагистани. Но вместо того чтобы стать достойными ансарами для мухаджиров из Дагестана, власти Чечни отнеслись к ним с пренебрежением. Хуже того - враждебно. Поводом для неприязни к шейху послужило его искреннее предложение своей помощи в построении Исламского государства. Шейх заметил, что для эффективного внедрения Исламской системы правления мы не имеем грамотных алимов, обладающих обширными знаниями Ислама и шариата, и таковых необходимо пригласить из Аравии - родины Ислама. Однако такому предложению шейха воспротивился муфтият, ревностно и бдительно оберегающий президента от религиозных деятелей любого толка. После чего оскорбившемуся муфтияту слишком откровенный шейх стал неугоден не менее, чем кафирам, преследующим его за Исламский фундаментализм. «И как возможно такое высокомерное отношение к своему брату по вере? Даже если он не был бы ученым человеком, где же чеченский гийллакха (этикет) в отношении мусульманина, вынужденного покинуть родной кров? ...Вы только на словах мусульмане, если так надменны к своему единоверцу» (Путь Ислама. - 1998. - № 1 (13). - С. 36).
Гудермесские события привели к дальнейшей поляризации сил, придерживающихся различных течений в Исламе. Решительную позицию в борьбе с ваххабизмом занял муфтий республики А. Кадыров. По его инициативе летом 1998 г. в Грозном был проведен представительный конгресс мусульман Чечни, Ингушетии и Дагестана. Его участники осудили ваххабизм и потребовали «немедленно расформировать вооруженные группировки правоваххабитского характера» (Акаев, В. Чечня: возможен ли афганский вариант? // Центральная Азия и Кавказ. - 1999. - № 1 (2). - С. 149-150).
Конфронтация с президентом подвигла ваххабитов к взятию всей полноты власти в свои руки, так как затягивание конфликта было чревато для них вытеснением из органов власти. Была организована комиссия по проверке соответствия Конституции ЧРИ действиям президента. Возникла конфликтная ситуация между парламентом Чечни и Верховным шариатским судом, сформированным по указу бывшего и. о. президента 3. Яндарбиева и состоящим в основном из ваххабитов. В Исламском государстве нет места такому институту, как парламент. В фундаменталистской концепции люди не могут создавать законы, они лишь применяют на практике божественные. Поэтому власть может быть исполнительной, но не законодательной. Обе ветви государственной власти должны согласованно действовать на основе единого источника - божественного права, и их задача воплощать его в жизнь, а не конфликтовать.
В результате оба института, претендующие на высшую законодательную (в случае верховного шариатского суда - высшую совещательную) власть, приостановили деятельность друг друга, что вылилось в кризис власти. Ваххабитская оппозиция указывала президенту выход из создавшегося положения в создании Госсовета из числа алимов и полевых командиров, а в поддержку этого требования планировала провести 4 февраля 1999 г. съезд военно-патриотических сил Чечни.
Между тем приверженцы «традиционного Ислама» были готовы оказать поддержку А. Масхадову в борьбе против ваххабитов. Еще 25 июля 1998 г. по инициативе муфтията Чечни в Грозном прошел съезд мусульман Кавказа. На нем присутствовали делегаты из Дагестана и Ингушетии. В резолюции съезда говорилось о необходимости запрета ваххабизма в регионе, изъятии распространяемой его сторонниками литературы, ограждении молодежи от теологических учебных заведений в регионе и за рубежом, где ведется пропаганда радикального Ислама. Тем не менее силы, поддерживающие ваххабизм, были очень влиятельны: им сочувствовали авторитетные полевые командиры, в том числе Ш. Басаев.
«Во время войны молодежь стала больше посещать мечети, намаз стали совершать не только пожилые, но и молодые люди и даже молодые городские женщины, что было нехарактерным для Чечни. Война пробудила религиозные чувства. В феврале 1996 года в селении Рошничу жители, с которыми я беседовала, говорили, что надо благодарить федеральные войска за то, что чеченцы вернулись в лоно религии, и признавались, что только во время войны научились совершать намаз» (Шарматова, С. Так называемые ваххабиты // Чечня и Россия: общества и государства. - М., 1999. - С. 410). По мнению С. Шерматовой, «Аслан Масхадов попытался дать импульс дальнейшей Исламизации, ввести шариатское правление с тем, чтобы обуздать многочисленные преступные группировки, действующие в Чечне и за ее пределами. Это была попытка обуздать анархично настроенных чеченцев, заставить их подчиниться хоть каким-то законам. Из этой затеи ничего не вышло. Чеченское общество плохо подается попыткам ввести его в русло закона, хотя бы и законов Аллаха. В результате политического и экономического кризиса усиливается хаос. Шариатская республика объявлена, но законы не действуют. Новая шариатская конституция Чечни, над которой работают специальные комиссии, на сентябрь 1999 года не принята. Исламские требования причудливым образом переплетаются с национальными традициями и обрядами, создавая симбиоз, который повергает ученых-Исламоведов в изумление» (Шарматова, С. Так называемые ваххабиты // Чечня и Россия: общества и государства. - М., 1999. - С. 411).
Как отмечает С. Шерматова, «аргументы сторонников "чистого Ислама" (ваххабитов. - С. М.) сводятся к простой формуле: все, о чем не написано в Коране, не должно существовать. По мнению Багаутдина и других последователей "чистого Ислама", религия осквернена языческими традициями в виде национальных обычаев и чуждым первоначальному Исламу суфизмом. Нужно чистить Ислам, и эту миссию они взяли на себя» (Шарматова, С. Так называемые ваххабиты. - С. 414).
Выступавший до войны однозначно против Исламизации власти и общества Д. Дудаев во время войны 1995 г. уже писал: «Власть шариата должна быть абсолютной, а не ограниченной» (Дудаев, Д. Чеченское Исламское государство // Великий Джихад. - 1998. -№ 1. - С. 7).
Продолжая курс Дудаева и рассчитывая упредить своих противников, А. Масхадов издает указ о введении полного шариатского правления в Чечне. Этим указом приостанавливалась законотворческая деятельность парламента, назначалась комиссия по разработке конституции, основанной на шариате. Указ послужил основанием для широкомасштабного наступления ваххабитов на светские органы власти. Должности во властных структурах получили многие ваххабиты: секретарем Совета безопасности ЧРИ стал И. Халимов, ранее освобожденный от должности министра шариатской безопасности. Введение «полного шариатского правления» в Чечне, с одной стороны, определило превращение ЧРИ в Исламское государство, а с другой - возложило на ваххабитов заботу об экономическом и социальном благополучии населения.
К экономической нестабильности, препятствовавшей внедрению шариатских норм, добавлялась чуждость ваххабитского эксперимента для этнокультурных традиций чеченцев. Соревнование чеченских лидеров в глубине своей веры в Аллаха способствовало тому, что здесь готовы были принять самую жесткую форму шариата - шариат ханбалитского мазхаба, строго регламентирующий поведение верующего. Но поскольку привычки к строгому соблюдению системы шариатских правил в Чечне в течение короткого времени выработать было невозможно, Ислам продолжал сохраняться здесь в основном в ритуальной форме. Кроме того, шариатское судопроизводство в Чечне осуществлялось, как правило, некомпетентными людьми, что должно было неизбежно привести к профанации мусульманского права в Чечне.
Действия федеральных сил привели к определенному свертыванию деятельности радикальных ваххабитов. Но было бы преждевременно говорить о том, что их влияние совсем исчезло. Ваххабиты ушли в глубокое подполье, хотя и редко, но дают о себе знать террористическими актами, их ряды по-прежнему пополняют новобранцы, в первую очередь молодежь.
Традиционное духовенство - тарикатисты - ведет разъяснительную работу в целях искоренения ваххабизма экстремистского толка. Часть чеченского духовенства традиционной ориентации объединилась в «Совет потомков Пророка Мухаммада, устазов и шейхов Чеченской Республики» и выступает за стабилизацию религиозно-политической обстановки в Чеченской Республике.
Список литературыИслам. Энциклопедический словарь. - М., 1991.
Керимов, Г.М. Шариат и его социальная сущность. - М., 1978.
Чечня и Россия: общества и государства : сборник. - М., 1999.
============================================
Роль Ислама в чеченском кризисе
Автор: Бережной С.Е. Рубрики: Кавказ Опубликовано: 08-08-2011
Процесс резкой Исламизации чеченского общества в 1990-х годах во многом был вызван стремлением радикальных политиков создать себе социальную опору.
В 90-е годы XX века в условиях всплеска агрессивного национализма Чечня столкнулась не просто с феноменом Исламского фундаментализма - развитие получил экстремизм, активно спекулирующий на Исламе. Исламский фундаментализм как феномен общественной жизни в мусульманском обществе, который связан с деятельностью общественно-политических течений, социально-экономических, культурно-просветительских и элитных группировок, использующих в своей практике лозунги, призывающие к построению государства на основе принципов раннего, времен пророка Мухаммеда и первых халифов, Ислама и их неуклонное соблюдение, - явление в Чечне тех времен было новым. Анализ исторического прошлого позволяет выявить причины способствовавшие всплеску Исламизма и экстремизма в 90-е годы.
Окончательная Исламизация Чечни - достаточно позднее явление. Народные предания относят первые проповеди Ислама среди вайнахов к VIII-IX веках, однако, по мнению ученых, Ислам стал утверждаться в Чечне в XV-XVI веках по мере спуска на плоскость, где в этот период доминировали мусульмане-кабардинцы. Поэтому длительное время новая религия господствовала в центральной и восточной частях равнинной Чечни. В горных районах языческие верования оказались более устойчивыми.
Ситуация изменилась в середине XIX века, в период существования теократического государства - имамата Шамиля, когда движение сопротивления горцев российской экспансии трактовалось в религиозных терминах, что способствовало более глубокому укоренению Ислама. Движением, непосредственно объединившим религиозные и антиколониальные устремления горцев, стал суфийский орден (тарикат) накшбандийя.
На Северный Кавказ идеология накшбандийя проникла из Курдистана уже в опосредованном виде. Дагестанские (преимущественно аварские) и чеченские шейхи ведут цепочку преемственности от мауланы Халида аль-Багдади (1776-1828), курда из Сулеймании. Основанная аль-Багдади ветвь получила известность как братство халидийя. Его организационная специфика сложилась в ходе вооруженных выступлений курдов в XIX веке, когда шейхами становились военные вожди и территориальные группы внутри братства соответствовали внутриплеменному делению.
Одним из основных постулатов накшбандийцев было превосходство шариата над любым мистическим опытом. Дагестанский шейх Мухам мад аль-Яраги, адепт халидийской общины братства Накшбандийя и мюршид (духовный лидер) Дагестана, видел в шариате единственную гарантию независимости Исламской уммы и считал своей прямой обязанностью следить за строгим выполнением законов шариата в личной и общественной жизни мусульман. В своих проповедях аль-Яраги соединял призывы к газавату (священной войне с неверными) и религиозному очищению. Газават в его понимании был составной частью шариата: «только те, кто соблюдают шариат и поднимают свой меч против неверных, спасутся в ином мире».
На Северном Кавказе накшбандийский тарикат получил название мюридизма. В конце кавказской войны, наряду с тарикатом накшбандийя, в Чечне распространяется тарикат кадирийя, за которым в науке закрепилось название зикризма, основанный Кунта-Хаджи Киши-евым. К началу XX века, несмотря на невоинственный характер проповедей, зикристы преследовались властями и вынуждены были действовать в условиях подполья. Последователи накшбандийя, напротив, в массе адаптировались к новым условиям и из них по преимуществу формировались кадры официального (признаваемого властями) духовенства.
Таким образом, во второй половине XIX века в Чечне произошло окончательное закрепление Ислама в качестве господствующей идеологии. Исламизации вайнахов способствовал мюридизм, объединивший горцев перед лицом внешней опасности. К началу XX века суфийский Ислам был представлен в Чечне тарикатами накшбандийя и кадирийя, каждый из которых включал в себя несколько ответвлений - вирдов, внутри которых почитали «своего» шейха (устаза). В условиях Чечни суфийская организационная структура наложилась на традиционное чеченское общество, способствовав разделению чеченских тейпов по признаку принадлежности к тому или иному тарикату. Это не препятствовало осознанию чеченцами себя единым этносом, но способствовало традиционному соперничеству между тейпами.
В 20-х годах XX века мусульманское духовенство и мюридекие лидеры подверглись репрессиям, что напрямую отразилось на росте антисоветской деятельности вирдовых братств. В период депортации чеченцев в Казахстан в 1944-1957 годов именно суфийские братства явились основой сохранения духовной культуры народа. После восстановления ЧИАССР в 1957 году партийные и советские органы развернули в республике масштабную антирелигиозную кампанию. В ходе борьбы с религией имело место преследование целого ряда религиозных авторитетов, деятельность суфийских братств носила нелегальный характер. В республике не существовало «официального» Ислама и до 80-х годов не было ни одной официально действующей мечети. Антирелигиозная работа имела следствием сосредоточение культовой практики исключительно внутри вирдовых братств.
В местной атеистической литературе отмечалось, что в связи с успехами в борьбе с религией, мюридизм в Чечено-Ингушетии принял новую форму функционирования - так называемую малую мюридскую общину. Ее характеризовало объединение родственных семей на основе следования сильно вульгаризированным установкам Ислама, в сочетании с освященными религией патриархально-бытовыми отношениями. Деятельность большинства руководителей мюридских общин далеко выходила за рамки религии. Авторы отмечали, что подобная община способна влиять и на тех членов семьи, которые «уже не считаются верующими».
Отмечалось, что служители культа в массе неграмотны или малограмотны в знании арабского языка, и не в состоянии изучить источники мусульманской идеологии. Все их теологические познания ограничиваются преданиями и местной богословской литературой. Исследователи фиксировали, что молодое поколение, в большинстве получившее образование, не устраивает примитивное толкование или голое отрицание достижений науки и явлений окружающей действительности.
В то же время духовные потребности населения, и, прежде всего молодежи, - в родственном и национально-земляческом общении, в коллективном сопереживании носят традиционно-Исламский оттенок, что активно использовалось духовенством. Среди духовенства и активистов мюридских групп широкое распространение получило мнение, что отход значительной части верующих от Исламской обрядности чреват национальной трагедией.
В исследованиях состояния мюридизма в советское время отмечалось, что к его проявлениям относятся пережитки национальной исключительности: проповедь превосходства одной религиозной группы над другими, порождение религиозного национализма, замкнутость, конфронтация и т. д. Отмечалась жесткость некоторых мюридов в следовании религиозным запретам и предписаниям: порицание ношения европейской одежды, пищевые запреты, отказ от ношения «ненациональных» имен и т. д.
К середине 80-х годов Ислам в Чечено-Ингушетии приобрел следующие черты: отрыв от мировой Исламской богословской мысли, вульгаризация Ислама; падения влияния служителей культа на значительную часть населения; этнизация Ислама, отождествление судьбы этноса с сохранением Ислама на основе симбиоза норм адата и шариата внутри вирдов и мюридских групп.
С началом «перестройки» в Чечне начался процесс реИсламизации. Несмотря на то, что доминировали лозунги национального возрождения, они включали в себя сильную Исламскую компоненту. Новые лидеры Чечни использовали Ислам как идеологию. Джохар Дудаев и его сообщники продолжили дело последнего советского руководителя Чечено-Ингушетии Доку Завгаева, который за два года построил в Чечено-Ингушетии более 200 мечетей, надеясь этим обеспечить новую общественную консолидацию вокруг старой партийной элиты.
В политических целях использовалось не распространение основ духовного учения, а ритуальные исполнения зикра, театральные формы отправления намаза на съездах чеченских тейпов и обличения оппонентов как отступников, «неверных». Другой внешней приметой «укрепления» религиозности стало создание специальных комнат для молитвы в учреждениях, организациях и учебных заведениях. Они использовались редко и далеко не все из-за отсутствия коммунальных удобств, привычки совершать молитвы на работе. Обязательным считалось участие в коллективной молитве в мечети для многих высокопоставленных чиновников.
Сторонники суверенитета Чечни апеллировали к Исламскому прошлому чеченского народа, находя в нем оправдание своих взглядов. Прежде всего, это выразилось в апологетизации имени шейха Мансура (первого широко известного чеченского проповедника Ислама), начавшего в конце XVIII века движение за укрепление влияния шариата во имя сплочения мусульман Чечни. В составе исполкома Объединенного конгресса чеченского народа (ОКЧН) большим влиянием пользовалась партия «Исламский Путь» (ИП), рассматривающая политическую независимость Чечни, как необходимое предварительное условие для перехода республики на «основы Ислама». Взгляды лидеров ИП оказали большое влияние на бойцов формировавшейся национальной гвардии, что горячо приветствовалось многими представителями низового духовенства и активистами ряда мюридских групп.
По мере обособления от федерального центра и нарастания конфронтации с Москвой, усиливались Исламские призывы в речах чеченских политиков. Действия российских властей, направленные на стабилизацию ситуации в республике, приводили к ответным резким заявлениям, обильно насыщенным Исламской риторикой. 8 ноября 1991 года, в день введения федеральным центром чрезвычайного положения на территории Чеченской Республики, появился указ Дудаева, где он призывал «превратить Москву в зону бедствия во имя нашей свободы от куфра (неверия)». На следующий день состоялась торжественная присяга президента, которая сопровождалась клятвой на Коране, произнесенной в присутствии духовенства. В эти дни несколько тысяч молодых людей, собранные в Грозном, приняли обет газавата против посягательства на независимость Чечни.
На тот момент концепция чеченской государственности, выдвинутая в ноябре 1990 года на 1 съезде чеченского народа (в июне 1991 года прошла его вторая сессия, переименовавшая его в ОКЧН), предусматривала будущее развитие Чечни в рамках демократического, светского государства. Вместе с тем, Ислам должен был занимать лидирующие позиции в деле сплочения нации и преодоления наследия «государственного атеизма». По словам Дудаева, «на данном этапе, любой руководитель, который не приносит присягу на Коране, не имеет права в новой структуре вступать в должность».
Процесс Исламизации чеченского общества во многом был вызван стремлением политических лидеров Чечни создать себе значительную социальную опору. Идеологи национально-политической независимости стремились опереться, прежде всего, на молодежь, маргинальные элементы и старшее поколение. Люди старшего поколения пережили депортацию, и некоторые из них не скрывали свою неприязнь к советской власти, были предрасположены к решительным действиям.
В то же время многие специалисты различных отраслей народного хозяйства, творческие и научные деятели не одобряли выбор радикального пути, стремление к Исламизации всей общественно-политической жизни. Во внутренней политике Исламский компонент ограничивал возможность влияния оппозиции, представителей «массовых профессий», научно-творческой интеллигенции на ход общественных событий. Все республиканские совещания глав администраций населенных пунктов проводились с приглашением мулл, имамов мечетей, кадиев. Религиозные деятели, активисты, вовлеченные в общественный процесс, стремились стать влиятельной силой, тесно связанной с институтами новой власти.
Чеченский лидер стремился поставить единение чеченцев-мусульман в борьбе с «имперской Россией» в противовес традиционному соперничеству вирдов внутри чеченского общества. Основную массу сторонников Дудаева составили зикристы, и заявление президента о принадлежности к вирду Кунта-Хаджи обеспечило ему поддержку со стороны этого братства. Единению мусульман Чечни, по его мнению, должно было также способствовать возрождение архаических институтов чеченского общества, например Мехк-Кхел (Совет страны).
Этот институт, берущий свое начало в языческие времена, а позднее подвергшийся влиянию Ислама, решал важнейшие вопросы жизни народа. По некоторым данным, даже при советской власти действовала «параллельная юрисдикция» кхелов. В них родовые авторитеты вместе с традиционным духовенством выступали как носители традиционной морали, и в массовом сознании считались защитниками и хранителями шариата. Возрождение Мехк-Кхела должно было способствовать внедрению в чеченское общество установок, навязываемых радикальными националистами, маскировавшими их под решения «традиционного» органа власти.
В октябре 1991 года группа старейшин во главе с Сейид Ахмадом Адизовым создала общественно-политическую организацию, провозгласив ее «Мехк-Кхелом». В декабре она была зарегистрирована Национальным комитетом по правовой реформе. «Мехк-Кхел» получил статус «государственного совещательного органа». Он стал одним из проводников Исламизации Чечни. 6 февраля 1992 года в Грозном состоялся «съезд представителей Совета старейшин всех уровней», который был приурочен к принятию Конституции Чеченской Республики. На съезде старейшины открыто выступили за придание Исламу статуса «господствующей религии».
Последователи тариката Накшбандийя, с приходом к власти Дудаева, в основном оказались среди оппозиции. Муфтият Чечни (структура, возникшая на месте упраздненного Духовного Управления Мусульман Чечено-Ингушетии), который возглавлял последователь накшбандийя М.-Б. Х. Арсанукаев, придерживался умеренной линии в использовании Ислама в политических целях. Оппозиционность накшбандийцев учитывал и федеральный центр, пытаясь найти в республике политическую силу склонную к компромиссу. В ноябре 1991 году Президент РФ назначил Ахмеда Арсанова, депутата Верховного Совета РСФСР, своим представителем в Чечне. Чеченские власти сразу почувствовали опасность, исходящую от влиятельного вирда Дени Арсанова тариката накшбен-дийя, и начали кампанию по дискредитации как самого Арсанова, так и его отца Бахаудцина Арсанова. Духовным лидером оппозиции стал брат Бахауддина, Иль-яс Арсанов. Таким образом, политические противоречия в республике приобрели и религиозный оттенок.
31 марта 1992 года в Грозном была предпринята попытка антидудаевского переворота, быстро подавленная верными президенту Чечни вооруженными формированиями. В городе прошла манифестация сторонников президента, в лозунгах участников которой читалось стремление видеть в лидере республики религиозного вождя. 1 апреля 1992 года в Грозном собрался третий, внеочередной съезд мусульман Чечни. Осудив руководство муфтията за «бездеятельность и пассивность 31 марта», съезд постановил распустить муфтият и создать на его месте новый религиозный орган - Исламский Центр. Его руководителем (вазиром) стал зикрист М.-Х. Алсабеков (муфтият с тех пор действовал параллельно, но попал в жесткую информационную блокаду со стороны властей). 23 апреля президент своим указом создал «Национальный комитет по делам Исламской религии при президенте Чеченской Республики». Согласно указу, комитет был учрежден в целях «создания условий для возрождения Исламской религии в республике, координации и укрепления всесторонних связей с зарубежными Исламскими организациями и учреждениями». Председателем его был назначен все тот же Алсабеков.
В условиях «приватизации государственной собственности», углубляющегося социально-экономического кризиса в республике, бегства нечеченского населения, безудержном росте криминала, жестком противостоянии с федеральным центром, приведшем к фактической блокаде республики, неизбежно ухудшалось положение и значительной части чеченского населения. Все это способствовало росту влияния оппозиции. Президент был заинтересован в изменении государственного устройства в направлении придания президентской власти более авторитарного характера. Государство, построенное на Исламских принципах, соответствовало этой установке, а создаваемые «традиционные» властные структуры (реально полностью зависимые от президента) должны были способствовать сосредоточению власти в руках президента. Ставка была сделана на последователей тариката Кунта-Хаджи (зикристов), которые возглавили создаваемые структуры.
К концу 1992 года в условиях нарастания оппозиционного движения и конфронтации между исполнительной и законодательной властями на стороне президента выступили «Мехк-Кхел» и Исламский Центр. В июле 1992 года в Грозном прошел съезд «объединенных общественно-политических и религиозных движений Чеченской Республики», который рекомендовал президенту «распустить парламент и сформировать органы государственной власти в соответствии с историческими традициями народа, основанными на принципах Ислама и шариата». В тот же период была озвучена идея введения шариатских судов, что объяснялось разгулом преступности и общим «падением нравов». В октябре 1992 года с соответствующим предложением к парламенту обратился У. Имаев, председатель комитета по правовой реформе. Его проект, ориентированный на опыт Йемена, предусматривал введение шариатских наказаний за уголовные преступления. Проект был отклонен под предлогом «неготовности» чеченского общества жить по законам шариата.
В феврале 1993 года Дудаев выступил с собственным проектом конституционной реформы, где наряду с мерами по укреплению президентской власти в ущерб компетенции парламента, предусматривалось объявление Ислама государственной религией и введение - с сохранением светских судов - шариатского судопроизводства. Во вспыхнувшем в апреле 1993 года конфликте между президентом и большинством парламента, поддерживаемого оппозицией, на митингах в поддержку Дудаева его защищали как «имама» и «богоданного президента». Позже, в 20 числах мая, парламент принял поправку к Конституции, по которой Ислам провозглашался государственной религией. Однако к этому времени парламент уже считался распущенным волевым решением президента.
В это время в республике в противовес традиционному суфизму постепенно складывается ранее здесь не известное религиозное движение, получившее название ваххабизма. По мнению некоторых исследователей, в Чечне ваххабиты появились еще до прихода к власти Дудаева, в 1990 году. Это, прежде всего, связано с влиянием из соседнего Дагестана, где возрождение Ислама уже приняло к тому времени значительный размах. События, связанные с разгоном Духовного Управления Мусульман Северного Кавказа, образование Исламской Партии Возрождения (ИПВ), повлияли на появление в Чечне проповеди «частого Ислама».
Одним из первых проповедников в Чечне был Адам Дениев из села Автуры. В основанную им группу вошли в основном зикристы, семьи которых в свое время поддерживали Али Митаева (религиозного и политического деятеля 20-х годов, расстрелянного органами госбезопасности по обвинению в антисоветской деятельности). Дениев возглавлял отделение ИПВ в Чечне. Уже в начале 90-х годов он выступал против суфийских обрядов (зикра), мюридизма (повиновения шейхам). Значительным было и внешнее влияние: с начала 90-х годов в республику стали регулярно посещать зарубежные Исламские миссионеры, которые регулярно выступали в студенческих аудиториях и на телевидении.
Зарубежные Исламские организации выделяли значительные средства на распространение «истинного Ислама». По наблюдениям исследователей, первоначально (1989-1994) сторонников ваххабизма было очень мало, несколько десятков. В отдельных мечетях ими предпринимались неудачные попытки навязывания дискуссий традиционалистам, установления своего идейного влияния на верующих. Но их оттуда выпроваживали, в ряде случаев не желая даже вступать с ними в споры. В силу этого, до начала боевых действий они не часто заявляли о себе публично, а вели организационно-разъяснительную работу среди молодежи.
Появление ваххабизма было продиктовано всей предшествующей эволюцией Ислама в Чечне. За годы советской власти Ислам подвергся значительной вульгаризации, зримо понизился образовательный уровень духовенства. Одновременно произошли разительные позитивные перемены в области образования, культуры, подготовки специалистов и управленческих кадров. Однако возможность осуществления коренных социальных перемен была занижена консервацией традиционных форм общежития. На социальное поведение и нравы многих влияла безработица, которая составляла почти 30%. Естественный прирост жителей в 5 раз опережал рост рабочих мест.
Традиционный уклад жизни сохранился также и потому, что большая часть населения (свыше 60%) проживала в сельской местности, где крепки устои кровнородственных и религиозных общин. «Независимость» не ликвидировала социально-экономических трудностей. Ваххабизм, с его строгим следованием Корану и Сунне, позволял преодолеть замкнутость и элитарность суфизма, модернизирован Ислам, избавляя его от патриархальных традиций, против которых восстает сознание современного человека. Требование строгого поклонения одному лишь Аллаху объективно освобождает индивида от патриархальных (тейповых) традиций в рамках новых современных форм мусульманской солидарности. Личная свобода при этом может быть подавлена жесткой дисциплиной джамаата, но для индивида важна сама возможность реализовать свободу выбора, пусть даже ценой новой формы зависимости.
Начало боевых действий в Чеченской Республике привело к обвальному кризису практически всех сторон жизнедеятельности. К прогрессировавшим социально-экономическим трудностям добавились и военные разрушения, что поставило многих жителей республики перед непреодолимыми материальными затруднениями. Присутствие федеральных сил обострило борьбу между представителями различных тарикатов, в которую активно вмешивалась центральная власть. В 1995 году муфтият Чеченской Республики возглавил Арсанукаев, воздействие на деятельность муфтията оказывал Арсанов. С 1995 года по август 1996 года Исламскую общину в Чечне официально возглавляли представители тариката Накшбандийя.
Именно в период боевых действий начал расти престиж ваххабитов в чеченском обществе. В республику прибыло значительное количество моджахедов, экстремистские Исламские организации наладили постоянные каналы по переброске в республику оружия, финансовых средств и новых контингентов наемников. Мобильность и боеспособность отрядов моджахедов, в сочетании с оплатой участия в формированиях, привлекала туда многих чеченцев, особенно молодежь. Заинтересованность в сотрудничестве с ваххабитами проявляли и деятели дудаевского режима. Вице-президент Зелимхан Яндарбиев, министр информации и печати Мовлади Удугов и другие поддерживали с ними тесные контакты, неоднократно выезжали в зарубежные Исламистские центры для получения всесторонней помощи для борьбы с федеральными войсками.
Действия ваххабитов, функционирование шариатских судов не способствовали наведению порядка в республике, более того, многие ваххабиты сами совершали тяжкие преступления.
К 1996 году приходится наивысший подъем популярности ваххабитов, которых поддерживали многие зикристы. Многие чеченские политики видели в «чистом Исламе» попытку консолидации нации. С ослаблением влияния государственных структур в обществе, особенно в период боевых действий, резко возросло влияние тейповых и вирдовых структур. Преодолеть эту разобщенность, по мысли идеологов ваххабизма, мог только «чистый Ислам», который бы стал главенствующей идеологией в чеченском обществе, оттеснив традиционный суфизм.
Собственно о религиозных акциях ваххабитов заговорили в 1995 году, когда они предприняли попытку ликвидировать на горе Эртин-Корт зиярат Хеди, матери Кун-та-Хаджи, сакральный центр тариката кадирийя. Эта акция свидетельствовала, что ваххабизм превратился в Чечне в самодостаточную силу. Тогда возник конфликт с зикристами, который был приглушен при участии полевых командиров и религиозных авторитетов. Один из активных распространителей ваххабизма Фатхи Шашани (американский гражданин, потомок чеченских эмигрантов XIX века), зимой 1995 года в одном из горных селений в узком кругу единомышленников заявлял, что, как только окончится война с русскими, последователи «чистого Ислама» начнут борьбу против зикристов.
К моменту окончания боевых действий и выводу войск ваххабиты пользовались поддержкой значительной части населения Чечни, а и. о. президента стал их сторонник Яндарбиев. В 1996 году он издает указ, отменяющий действие на территории Чечни советских и российских законов; ликвидирует светские суды. Создается Верховный шариатский суд и соответствующие районные шариатские структуры. Их законодательной базой стал уголовный кодекс, основанный на шариате. Яндарбиев подчеркивал, что в Чечне «нет почвы для противостояния ваххабитов и тарикатистов. Политику расчленения Ислама на различные секты проводили российские спецслужбы, опираясь на так называемый муфтият». Касаясь введения нового УК, и. о. президента отмечал, что его введение, это лишь реализация проекта, разработанного еще при Дудаеве. Ваххабиты заняли ряд ключевых постов в административных, военных и религиозных структурах, а также в средствах массовой информации. Ряд сторонников ваххабизма вошли в состав правительства, их боевые группы формально входили в состав вооруженных сил Чечни.
Получив доступ к власти, ваххабиты стали активно внедрять свою идеологию в чеченское общество. В судебной сфере стала активно применяться система шариатских наказаний за правонарушения, наблюдались попытки внедрения «истинно-Исламских» норм: заставить женщин носить паранджу, борьба против продажи и употребления алкоголя, хищения нефтепродуктов и т. д. Активно стала формироваться инфраструктура по подготовке новых боевиков под видом «изучения основ Ислама».
На деньги экстремистских Исламских организаций из-за рубежа была развернута сеть лагерей. Наиболее яркий пример - учебный центр командира иностранных наемников Хаттаба в районе села Сержень-Юрт. Учебный центр состоял из пяти лагерей, расположенных неподалеку друг от друга. «Курсанты» изучали арабский язык, шариат и военное дело, в том числе тактику ведения партизанской войны, боевые действия в городе и в горах, подрывное дело, организацию терактов. Курс - от полутора до трех месяцев в зависимости от специализации. Лидеры ваххабитов, прежде всего иностранные наемники, ставили основной задачей создание в Чечне базы по распространению Исламского фундаментализма на другие районы Северного Кавказа. В конце 1997 году один из лидеров дагестанских ваххабитов Багауддин Кебедов перебрался из Дагестана в город Урус-Мартан (Чечня), где возник крупный ваххабитский центр. Оттуда стала координироваться деятельность фундаменталистов на территории Дагестана, которые в этот период пошли на конфронтацию с властями. При содействии Басаева и по инициативе Удугова в Грозном была образована организация «Исламская нация», был образован «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана», оформивший объединение чеченских и дагестанских фундаменталистов. Председателем конгресса был избран Басаев, который провозгласил, что необходимо объединить Чечню и Дагестан в единое государство.
В то же время в самой Чечне росло недовольство деятельностью ваххабитов. Прежде всего, в оппозиции было большинство представителей духовенства связанных с суфийскими структурами, для которых развитие ваххабизма было чревато потерей влияния на верующих. Солидарную позицию занимали и духовные управления соседних регионов - прежде всего Ингушетии и Дагестана, за которыми просматривалась позиция властей этих республик. Действия ваххабитов, функционирование шариатских судов не способствовали наведению порядка в республике, более того, многие ваххабиты сами совершали тяжкие преступления.
В начале 1997 года президентом Чечни был избран Аслан Масхадов. Новый президент попытался ограничить влияние ваххабитов, за что был раскритикован проваххабитскими кругами в промосковской позиции и нежелании вести республику по Исламскому пути развития. В 1997-1998 годах на митингах в Грозном неоднократно звучали лозунги против ваххабитского засилья в Чечне, в резолюциях которых президента призывали избавиться от министров-ваххабитов.
Первое антиправительственное выступление ваххабитов произошло 31 мая 1998 года около Гудермеса. Противостояние началось раньше, на митинге в Урус-Мартане, на который «истовые мусульмане» собрались после того, как в отставку был отправлен министр шариатской безопасности Ислам Халимов, лидер ваххабитов. 14-15 июля 1998 года в Гудермесе произошло вооруженное столкновение между вооруженными формированиями ваххабитского толка и бойцами Гудермесского полка национальной гвардии. 18 июля из грозненского следственного изолятора бежали 32 особо опасных преступников, приговоренных Верховным шариатским судом за убийства, похищения людей и другие тяжкие преступления к смертной казни, пожизненному заключению или длительным срокам. Министр МШГБ А. Арсаев даже не скрывал, что охрана тюрьмы помогла бежавшим, отдав им ключи от главного входа и всех тюремных камер. Охранники - члены шариатской гвардии - скрылись вместе с преступниками.
После этих событий президент Масхадов специальным указом вывел из системы правоохранительных органов республики силовые структуры, причастные к этим событиям. Были расформированы шариатская гвардия и Исламский полк особого назначения. Заместитель министра шариатской безопасности генерал Абдул-Малик Межидов и заместитель командующего национальной гвардией генерал Арби Бараев отстранены от занимаемых должностей и лишены генеральских званий. Причиной стало участие этих лиц вместе со своими подразделениями в военной операции в городе Гудермес на стороне «неправительственных структур».
19 июля Масхадов подписал указ о призыве бывших участников войны, которых власть решила использовать для борьбы с преступностью. Решение президента поддержали «все полевые командиры», которые накануне провели экстренное совещание и призвали Масхадова «во всех своих действиях опираться только на участников войны». Шамиль Басаев вновь занял один из высших в Ичкерии государственных постов. Указом Масхадова он назначен заместителем главнокомандующего вооруженными силами республики. Масхадов дал указание о высылке из республики в течение 48 часов известного полевого командира Хаттаба (впоследствии выяснилось, что оно не было выполнено). Президент призвал жителей Чечни, родителей, чьи дети лживой пропагандой вовлечены в ваххабитские движения, вооруженные формирования и иные структуры, вернуть их домой.
21 июля 1998 года у селения Старые Атаги по приказу бывшего президента Чечни Яндарбиева собрались вооруженные формирования, состоящие из бойцов распущенной гвардии. Генеральный прокурор Чечни X. Бербиев и муфтий Чечни Ахмат Кадыров призвали Яндарбиева прекратить противоправные действия. Кадыров назвал экс-президента виновным в трагических событиях в Гудермесе. По словам муфтия, Яндарбиев, еще будучи президентом, пригласил в Чечню из Дагестана некоего Багауддина, который впоследствии возглавил движение ваххабитов в Чечне. Тем самым Яндарбиев «заложил мину замедленного действия». Она и взорвалась в Гудермесе.
Конфронтация с президентом побуждала ваххабитов к стремлению взять всю полноту власти в свои руки, так как затягивание конфликта было чревато их вытеснением из органов власти. Была организована комиссия по проверке соответствия Конституции ЧРИ действий президента. Возникла конфликтная ситуация между парламентом Чечни и Верховным шариатским судом, сформированным по указу и. о. президента Яндарбиева и состоящим, в основном, из ваххабитов. В Исламском государстве нет места такому институту как парламент. В фундаменталистской концепции люди не могут создавать законы, они лишь применяют на практике божественные. Поэтому власть может быть исполнительной, но никак не законодательной. Обе ветви государственной власти должны согласованно действовать на основе единого источника - божественного права и их задача воплощать его в жизнь, а не конфликтовать.
В результате оба института, претендующие на высшую законодательную (в случае верховного шариатского суда - высшую совещательную) власть приостановили деятельность друг друга, что вылилось в кризис власти. Ваххабитская оппозиция указывала президенту выход в создании Госсовета из числа алимов и полевых командиров, а в поддержку этого требования планировала провести 4 февраля 1999 года съезд военно-патриотических сил Чечни.
Между тем приверженцы традиционного Ислама были готовы оказать поддержку Масхадову в борьбе против ваххабитов. Еще 25 июля 1998 года по инициативе муфтията Чечни в Грозном прошел съезд мусульман Кавказа. На нем присутствовали делегаты из Дагестана и Ингушетии. В резолюции съезда говорилось о необходимости запрета ваххабизма в регионе, изъятии распространяемой его сторонниками литературы, ограждении молодежи от теологических учебных заведений в регионе и за рубежом, где ведется пропаганда радикального Ислама. Тем не менее, силы поддерживающие ваххабизм, были очень влиятельны - им сочувствовали влиятельные полевые командиры, в том числе и Басаев. Он, получив по указу Масхадова должность заместителя главнокомандующего, пообещал выполнить любое поручение президента. При этом Басаев связал обострение ситуации в республике с частыми визитами главы российского МВД Сергея Степашина на Северный Кавказ. В этом звучало и предостережение Масхадову, чтобы он в своем рвении покончить с ваххабитами в Чечне не прибегал к помощи Москвы.
Рассчитывая упредить своих противников, Масхадов издает указ о введении полного шариатского правления в Чечне. Этим указом приостанавливалась законотворческая деятельность парламента, назначалась комиссия по разработке конституции, основанной на шариате. Этот документ послужил основанием для широкомасштабного наступления ваххабитов на светские органы власти. Должности во властных структурах получили многие ваххабиты: секретарем совета безопасности ЧРИ стал Ислам Халимов, ранее освобожденный от должности министра шариатской безопасности.
Введение «полного шариатского правления» в Чечне, с одной стороны, определило превращение ЧРИ в Исламское государство, а с другой возложило на ваххабитов заботу об экономическом и социальном благополучии населения. К экономической нестабильности, препятствовавшей внедрению шариатских норм, добавлялась чуждость ваххабитского эксперимента для этнокультурных традиций чеченцев.
В политической плоскости введение шариатского правления не привело к разрешению конфликта между властью и «Исламской» оппозицией. В Чечне возникают две Шуры, одна - возглавляемая Басаевым, другая - Масхадовым. Решить конфликт мог бы шариатский суд, но в республике оказалось два высших шариатских суда: промасхадовский и пробасаевский. Выход ваххабиты видели в распространении «истинного Ислама» на новые территории, прежде всего в Дагестан. Перенос боевых действий за пределы Чечни должен был отвлечь население Чечни от насущных проблем, к этому призывали и дагестанские ваххабиты и, что особенно важно, зарубежные «спонсоры».
После начала контртеррористической операции на территории Чеченской Республики, ваххабиты утратили свои позиции в органах власти. Действия федеральных сил привели к свертыванию деятельности Исламистов. Издание тогдашним главой администрации Чечни Кадыровым указа о запрещении ваххабизма в Чеченской Республике, приравняло к экстремизму проявления нетрадиционного Ислама. После теракта 9 мая 2002 года в дагестанском городе Каспийске муфтий Чеченской Республики Ахмад-хаджи Шамаев заявил, что «экстремистские течения Ислама, навязанные чеченскому народу, должны быть объявлены вне закона».
***
Источник - http://evrazia.org
============================================
Ислам в Чечне (часть3-я, дудаевская революция)06.03.2008
Михаил Рощин, Москва, Caucasus Times
В 1990 г. еще в единой Чечено-Ингушетии, в условиях общей активизации общественно-политической жизни, появляются две Исламские политические партии – «Исламский путь» и местное отделение «общесоюзной» Исламской партии возрождения, при этом партия «Исламский путь» активно участвует в чеченском национальном движении (в составе его радикального крыла, добивавшегося отставки республиканского «партократического» руководства).
Революционные события в Чечне в августе-ноябре 1991 г. приводят к созданию де-факто самостоятельной Чеченской Республики на территории большей части бывшей ЧИ АССР. В этих условиях ДУМ ЧИ преобразовывается в Духовное управление мусульман Чеченской Республики (ДУМ ЧР). Его председателем стал, взамен ушедшего в отставку Ш.Газабаева, Мухаммад-Башир-хаджи Арсанукаев.
В начале 1992 г. на фоне обострения противоречий между сторонниками и противниками чеченского режима во главе с президентом Дудаевым произошло размежевание в рядах духовенства. 1 марта продудаевские элементы собрали чрезвычайный съезд мусульман Чеченской Республики (ЧР), который, обвинив муфтият в «пассивности» перед лицом оппозиционных сил, заявил о его упразднении и создании альтернативной религиозной структуры — Исламского центра ЧР во главе с Мухаммад-Хусайном Алсабековым, советником Дудаева по делам религии (сам Дудаев заявлял, что он принадлежит к вирду Кунта-Хаджи). Муфтият, однако, не признал правомочным это решение и продолжил свою работу, несмотря на информационную «блокаду» со стороны чеченских властей.
В январе 1993 г., тем не менее, в республике прошли выборы нового муфтия, которым становится полностью лояльный к политическому курсу Дудаева чеченский алим Махмуд Гаркаев (Мадин Махмуд). С этого времени оба муфтията стали действовать в Чечне параллельно, один — будучи не признанным официальным Грозным.
В начале 1994 г. продудаевским муфтием мусульман Чечни стал сменивший на этом посту М. Гаркаева бывший председатель Исламского центра Мухаммад-Хусайн Алсабеков.
Муфтий Арсанукаев был признан федеральными властями в феврале 1995 года вскоре после начала первой чеченской войны при поддержке пророссийского правительства Саламбека Хаджиева, он умер в 1997 г.
Начиная со времени президенства Джохара Дудаева, политика властей в Чечне и Ислам были неразрывно связаны между собой. Муфтии неизбежно превращались в политические фигуры. Значительная часть низшего духовенства (сельские муллы, авторитеты суфийских общин братства Кадирия, особенно последователей Кунта-хаджи) поддерживали режим президента Дудаева как «имама Чечни». Другие представители духовенства (в частности, муфтий М.-Б.Арсанукаев и его сторонники), а также влиятельное в республике Накшбандийская община последователей Дени-шейха (Арсанова), выступали в оппозиции к нему. Духовный глава общины, Ильяс-хаджи Арсанов, стоял у истоков антидудаевского Движения за сохранение единства Чечено-Ингушетии (ДСЕЧИ), созданного в октябре 1991 г.
С приверженцами Накшбандийского тариката в представлении чеченской мусульманской общественности связывается попытка оппозиции совершить переворот в Чечне 31 марта 1992 г. Неслучайно муфтия Арсанукаева, последователя Накшбандийского тариката, Дудаев обвинил в пособничестве оппозиционерам.
Постепенная Исламизация общества заставила Дудаева, который не был известен, как ортодоксальный мусульманин, использовать Ислам в качестве политического аргумента. Идеологом Исламской политики стал вице-президент Чечни – Зелимхан Яндарбиев. Джохар Дудаев уделял Исламу особое внимание как важнейшему фактору сплочению чеченского народа, однако при этом подчеркивал, что Чечня станет демократическим и правовым государством, а все ее граждане, независимо от их вероисповедания, будут равны в своих правах и обязанностях. Принятая в марте 1992 г. конституция Чечни зафиксировала отделение религиозных организаций от государства и гарантировала свободу отправления культа для всех граждан республики. В соответствии с этой политикой Дудаевым был принят указ об объявлении православной Пасхи, наряду с мусульманскими праздниками, нерабочим днем.
В апреле 1992 г. указом Дудаева был учрежден Национальный комитет по делам Исламской религии при президенте, задачей которого было создание «условий для возрождения Исламской религии в Республике, координации и укрепления всесторонних связей с зарубежными Исламскими организациями и учреждениями». В октябре 1992 г. председатель Национального комитета по правовой реформе Усман Имаев представил в парламент свой проект нового уголовного кодекса, который предусматривал введение шариатских наказаний за некоторые виды преступлений (в том числе — отсечение руки за воровство). Проект не получил одобрения большинства депутатов. Муфтий республики М.-Б. Арсанукаев, убежденный противник введения шариатского судопроизводства, был также против и доказывал, что общество еще не готово к введению шариатских норм. В феврале 1993 г. сам президент Чечни предложил внести поправки к конституции, которые, в частности, предусматривалось придание Исламу статуса государственной религии и введение в республике шариатских судов при сохранении гражданского судопроизводства.
За официальное закрепление за Исламом статуса государственной религии, за введение шариата и упразднение других органов власти выступала значительная часть мусульманского духовенства. Одним из влиятельных организаций, проповедовавших эту идею был Совет старейшин (Мехк кел), созданный в период революции главами некоторых чеченских тейпов (родов). Совет старейшин считался «государственным консультативным органом» с функциями «контроля и морального надзора», но с начала 1992 г. он стал претендовать на роль законодательного органа. Совет старейшин действовал в союзе с частью мусульманского духовенства, объединившегося вокруг Исламского центра.
Новым для Чечни течением в Исламе с 1990-х гг. стала идеология салафизма или «ваххабизма». Его вдохновителями были дагестанские учителя – Багауддин Кебедов, ставший позднее фактически духовным наставником Конгресса народов Ичкерии и Дагестана, который возглавил Шамиль Басаев, и идеолог умеренного ваххабизма Ахмад-кади Ахтаев (умер 1998 году). Ваххабизм проникал, в основном, во вновь создававшиеся мусульманские общины в Чечне. «Ваххабитами» становились молодые новообращенные мусульмане, которые ставили своей целью возрождение Ислама с чистого листа, без примесей народных традиций, адата, и суфизма. Почитание суфийских шейхов в салафитской среде приравнилось к «ширку», т.е. к язычеству. «Салафиты», сторонники чистого Ислама, также активно выступали за введение шариата в полном объеме, из их числа вербовались борцы за установление Исламского государства на Северном Кавказе.
В условиях усиливающейся оппозиции Дудаеву, экономического и социального кризиса президенту Чечни был необходим образа «вождя, ниспосланного Аллахом», «защитника веры». В апреле-мае 1993 г. сторонники Дудаева на улицах Грозного открыто защищали его как своего «имама».
В свою очередь, к Исламу апеллировала и оппозиция, призывавшая народ не допустить установления в республике военной диктатуры или «спекуляции на Исламе и Исламской республике Джохаром Дудаевым». В гражданский раскол оказалось втянуто и мусульманское духовенство. При этом противостояние между продудаевской и антидудаевской религиозными «партиями» приобрело черты открытой конфронтации между последователями Кадирийского и Накшбандийского тарикатов.
=======================================
Чеченцы шли к шариату из депортации 07.06.2017 00:01:00
Артур Приймак
...Как Ислам входил в политическое поле республики, хорошо видно по тому, как менялась Конституция «Ичкерии», принятая в 1992 году. Изначально Чечня провозглашалась демократическим светским государством. Но в то же самое время при аппарате Дудаева образуется Национальный комитет по делам Исламской религии, чьей задачей было «создание условий для возрождения Ислама в Чечне». Национальный комитет по вопросам права во главе с Усманом Имаевым занялся юридическим оформлением «возрождения Ислама» в «Ичкерии»: в октябре 1992 года Имаев внес в парламент законопроект о введении в уголовное право худуда – шариатских телесных наказаний. За кражи и грабежи предлагалось отсекать руки. Идея Имаева поддержки у депутатов не получила. Против «шариатизации» Чечни выступило суфийское духовенство. Сам Джохар Дудаев тогда оценивал превращение Чечни в мусульманскую теократию скептически: «Шариат – это хорошо, но где ж мы мусульман возьмем?»
Однако власти не могли игнорировать то, что очень активно за шариатизацию Чечни выступал совет старейшин «Мехк кхел». Имя этой организации было необходимо для поддержания в обществе легенды о том, что генерала Дудаева позвали взять власть в республике чеченские аксакалы.
Начиная с 1993 года Дудаев стал сдавать светские позиции. По его инициативе в преамбуле к Конституции появились слова «По воле Всевышнего», а п. 4 ст. 4 провозглашал Ислам государственной религией. Дудаев в начале 1993 года вернулся к проекту дать шариату «прописку» в судебной системе «Ичкерии». Весной 1993 года в плоскость шариата вошел и сам президент Дудаев. Плохо знакомого с Исламом вчерашнего коммуниста провозгласили имамом Чечни. Наделению президента титулом имама способствовала обстановка. В Надтеречном районе засели противники Дудаева во главе с Умаром Автурхановым, создавшие параллельное правительство Чечни – «Временный совет». С марта по май в сквере возле Дома печати в Грозном идет противостояние между собирающимися на бессрочные митинги противниками и вооруженными сторонниками Дудаева.
Интриги ангажированного ваххабитами вице-президента «Ичкерии» Зелимхана Яндарбиева против муфтията Чечни толкнули суфийское духовенство в объятия оппозиции. Муфтий Арсанукаев с подачи Яндарбиева был обвинен Дудаевым в конце марта 1992 года в попытке госпереворота. Основной силой мятежа якобы должны были стать мюриды Накшбандийского тариката, устазом (наставником) которого был Арсанукаев. В текущей обстановке, чреватой свержением теряющего народную опору режима, властям «Ичкерии» нужно было срочно спасать Дудаева. Его в оперативном порядке наделяют титулом «имам». Легитимация власти через «имамат» помогла «Ичкерии» в начале первой чеченской кампании: Дудаев на правах имама призвал чеченцев к священной войне – газавату. Муфтият Чечни насчет газавата предпочел занять более осторожную позицию.
Постулируемую при Дудаеве и сменившем его в 1996 году Аслане Масхадове доктрину «Ислам низам» (Исламский порядок) оппозиция осмеивала как «Ислам низам, а нефть верхам». Несмотря на политиканское отношение властей к суфийским традициям, приведшее в перод президентства Аслана Масхадова к тому, что реальную власть в республике стали брать ваххабиты, отношение суфиев к властям «Ичкерии» было неоднозначным.
В оппозиции к Дудаеву накануне первой чеченской кампании оказались главным образом мюриды (последователи) Накшбандийского тариката, а мюриды тариката Кадирия группировались вокруг властей «Ичкерии». Это объясняется тем, что на заре «Ичкерии» Дудаев оказал членам тариката Кадирия поддержку, в том числе и финансовую. Дудаев себя тоже объявил суфием-кадиритом, мюридом шейха Кунты Кишиева. Елена Арляпова связывает такой поворот с процессами, которые сложились у чеченцев еще в период депортации. По ее словам, дудаевский тейп Ялхорой в те годы идентифицировал себя с тарикатом Кадирия, и та же ориентация была у Беноя – тейпа, к которому принадлежит семья нынешнего главы Чечни. Ахмат Кадыров получил сан муфтия в 1995 году, в разгар противостояния Дудаева с накшбандийцами из официального муфтията Чечни.
http://www.ng.ru/ng_religii/2017-06-07/12_421_chechnya.html================================================
Тимур МузаевЧЕЧЕНСКАЯ РЕСПУБЛИКА ИЧКЕРИЯ
Общий обзор...
2.2.10. Военно-политический кризис осени 1994 г.
...
16-17 декабря 1993 г. КНС вместе с полевыми командирами чеченских добровольцев в Абхазии окружили резиденцию Дудаева и выдвинули ряд политических требований (в том числе назначить парламентские выборы, разграничить полномочия президента и премьер-министра, создать шариатский суд и пр.). Однако к концу декабря полевые командиры перешли на сторону президента.
...
4.3. Судебная система
В 1992-1996 годах в ЧР сохранялась светская судебная система, сформировавшаяся на основе советской системы народных судов.
Весной 1995 года по указанию президента Д.Дудаева в Ведено была сформирована комиссия по созданию в ЧРИ шариатских судов (председатель — шейх Фатхи). По предложению комиссии, в качестве основы шариатского законодательства и судопроизводства в ЧРИ был взят суданский Уголовный кодекс.
В конце 1996 года президент ЧРИ З.Яндарбиев издал указ об упразднении светских судов и замене их шариатскими судами. Другим указом З.Яндарбиева был утвержден Верховный Шариатский суд Чеченской Республики Ичкерия (председатель — специалист по мусульманскому праву Шамсуддин Батукаев), который фактически исполняет роль главного судебного органа ЧРИ.
С приходом к власти президента А.Масхадова в феврале 1997 года процесс упразднения светских судов был временно приостановлен, однако к осени практически все светские суды заменены шариатскими.
В начале марта 1997 года президент А.Масхадов своим указом объявил о восстановлении деятельности Конституционного суда Чеченской Республики Ичкерия (сформирован Парламентом ЧР в феврале 1993 года, распущен президентом Д.Дудаевым в мае 1993 года, в 1994-1996 годах действовал в качестве общественной организации; председатель — юрист Ихван Гериханов, бывший член Исполкома ОКЧН и депутат Парламента ЧР).
...
В марте-июне 1997 года были реорганизованы управление и структуру Вооруженных сил ЧРИ.
13 марта президент А.Масхадов учредил Национальную гвардию (командующий — бригадный генерал Магомед Хамбиев, численность — 2 тыс. человек), которая должна стать единственным регулярным вооруженным формированием — основой Вооруженных сил ЧРИ. Остальные вооруженные группы должны были быть распущены. В состав Национальной гвардии входят автономные Президентская гвардия (подчинена непосредственно президенту ЧРИ) и Шариатская гвардия (находится в распоряжении Верховного Шариатского суда). Кроме того, отдельные батальоны находятся в подчинении Главного штаба (батальон обеспечения охраны военных объектов и управления ГШВС) и председателя правительства (спецбатальон при Кабинете министров ЧРИ).
...
4.5.2. Правоохранительные органы
К правоохранительным органам ЧРИ относятся Министерство внутренних дел (МВД), Национальная служба безопасности (НСБ), Генеральная прокуратура, а также специальные правоохранительные органы и подразделения (Антитеррористический центр при президенте ЧРИ).
Министром внутренних дел является Казбек Махашев, занимавший тот же пост в администрациях Д.Дудаева и З.Яндарбиева, бывший член Госсовета обороны ЧР — Ичкерии. Генеральным прокурором является Хаваж Сербиев, занимавший тот же пост в администрации З.Яндарбиева.
Руководители МВД и Генпрокуратуры неоднократно выступали с критикой деятельности шариатских судов (в том числе Верховного Шариатского суда), которых обвиняли в попустительстве преступникам, и требовали установления контроля над судьями.
http://www.igpi.ru/monitoring/1047645476/oct_97/chechen.html=============================================
Ильяс Дениев (Арсанов) критикует методы установления Исламского правления в Ичкерии (дата не установлена)https://t.me/youloy_r/6475https://youtu.be/Yto9GC5VSBs
