Автор Тема: Амир Хаттаб: Воспоминания  (Прочитано 5072 раз)

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 9924
Амир Хаттаб: Воспоминания
« : 04 Июня 2015, 04:49:12 »
Амир Хаттаб: Воспоминания. Часть 1

Мы предлагаем вашему вниманию воспоминания Самира ибн Салиха Ас-Сувайлима (ثامر بن صالح السويلم), знаменитого амира Хаттаба, да примет его Аллах в числе шахидов, которые были затем переведены на английский братьями с форума «Ansar Al-Mudjahideen».

Воспоминания представляют аудиозапись рассказа Хаттаба,  поэтому стиль несколько сложен для восприятия и перевода.

Надеемся, что они будут интересны и полезны для усердствующих на пути Аллаха братьев и сестер.

«Аль-Иснад»

Это наша  встреча с амиром Хаттабом, одним из командиров сражающихся в Чечне отрядов. На встрече с этим хорошо известным человеком мы надеемся узнать больше о его личности.

Хаттаб – один из лидеров муджахидов, который прославился в сражениях на полях джихада за честь и достоинство Ислама. Он участвовал  в афганском джихаде, и сыграл важную роль во время  джихада в  Таджикистана.

В 1994 году, когда российская  армия напала на Чечню, он  отправился на помощь своим братьям. Он сыграл важную роль в первой чеченской войне. Об этом говорят успешные  операции, спланированные им, и имевшие важное значение в победе над  русскими и выводе  войск из Чечни.

Сегодня Хаттаб  расскажет нам о деталях этих событий, начиная от первой войны до наших дней. Давайте послушаем его, да воздаст ему Аллах благом.

 

بسم الله الرحمن الرحيم

Сейчас в Чечне сложное время, и идут ожесточенные бои. Тем не менее, братья из ансаров (приехавшие из-за границы добровольцы) решили провести встречу, чтобы задокументировать положительные и отрицательные аспекты войны, и поделиться опытом, чтобы муджахиды из других стран получили от этого пользу.

Я прошу Аллаха чтобы Он принял наши деяния и сделал их искренними ради Него, я прошу Аллаха помиловать нас и простить наши грехи.

Прежде чем говорить об операциях и событиях, которые происходили в Чечне, я хотел бы прояснить для братьев муджахидов одну вещь. Это опыт в стратегии,  которым Аллах наделил нас,  и который может быть использован не только здесь, но который муджахиды должны применять в любом месте.

События в Афганистане послужили причиной, по которой добровольцы из  других стран начали собираться. Это был их первый опыт, и они были в стадии обучения у своих братьев-афганцев. Добровольцы, особенно арабы, не имели  глубокого опыта в проведении серьезных операций, и не могли проводить какие-то операции без участия афганцев. Но Аллах наградил их большими операциями, такими как, операция в Джали, когда русские напали на юг Афганистана, являющийся основным коридором муджахидов. Они так же неплохо показали себя  в операциях  под Джаллалабадом и Кандагаром. Но это был их первый опыт и они даже не думали проводить операции без афганцев. После Афганистана мы стали свидетелями событий в Боснии, Таджикистане и Чечне.

Здесь я хотел бы пояснить, что означает нусра (оказание помощи).


Очень важно быть подготовленным к любому сражению  в любом месте. И нет разницы, знакомы вы с местностью или нет, и нет разницы, знакомы  вы с кем-то из этой местности или нет. Вы должны ехать полностью подготовленными, умеющими обращаться с оружием, и быть знакомы с военным делом. Но боевые операции вы должны  координировать с местными командирами.

Если мы посмотрим на армии, вступившие на земли аравийского полуострова, то увидим, что у каждой их части есть своя система, руководство, оснащение и стратегия. Они делают общие собрания руководящего состава для определения военных целей, а затем каждая часть работает по своей схеме.

Каждая армия имеет много своих секретов, например: воздушные силы, или десантные части, которые вторгаются на территорию врага, делают внезапные нападения и т.д.  Все это военные секреты, и никакая армия не раскрывает деталей своей операции до наступления боя. Определив цели и задачи, они начинают работать.

Нет разницы между войной в Афганистане, Таджикистане, Боснии, Чечне, или где-то еще. Война есть война. Но случается так, что неподготовленные братья из добровольцев, которые должны приезжать для помощи, сами становятся обузой. Они приезжают на поля сражения,  чтобы помочь и начинают просить помощи у тех,  кто рассчитывает на их помощь.

Так случилось в Боснии, Таджикистане и даже в Афганистане.

Джихад в Таджикистане

Что касается Таджикистана, я скажу  мусульманам: я помню, как я говорил с лидером таджикских муджахидов Абдуллой Нури. Я сказал ему, что мы неопытны и поэтому не хотим быть представлены как профессионалы военного дела и джихада. Мы знаем, что каждый военный конфликт связан с трудностями, например обучением приехавших добровольцев (мухаджиров) и налаживанием информационной работы. Проблем такого рода было много в лагерях мухаджиров.

Мы сказали таджикским братьям, что мы пришли только для того, чтобы оказать помощь. И если есть какие-то проблемы, то связывайтесь напрямую с Абдуллой Нури, чтобы никто не мог вмешиваться в дела муджахидов, и если кто-то вмешивается, то Абдулла позаботиться об этом. Аль-хамду-ли-лля, это был опыт, который принес нам много пользы.

С другой стороны, были группы, которые,  приехав, остались с таджиками в их лагерях и начали просить у них еду, палатки, экипировку и т.п., и  таджикские муджахиды, жалуясь, говорили «у нас у самих была тысяча проблем, а эти братья стали тысяча первой».

Если мы приезжаем в  горячую точку и начинаем просить о помощи муджахидов, стуча в двери лидеров, прося встречи с ними, прося у них горючее, амуницию, план атаки или операции, тогда это уже не оказание помощи. На самом деле так вы только прибавляете проблем. Такие вещи происходили, и мы пытались избавиться от этого, при этом  не позволяли кому-то вмешиваться в нашу работу.

Мы начали работать и готовиться. Я сказал братьям, что если кто-то хочет участвовать  в каком-то деле, то он должен быть подготовлен и не должен просить что-либо у кого-то. Да, мухаджиры приехали, чтобы помочь и должны координировать свои действия с руководством местных муджахидов, но ведение боя и улаживание дел должно быть в руках  мухаджиров, если они собраны в  отдельную группу.

Я думаю, это был хороший опыт. Я разговаривал со многими братьями, навестившими нас, они говорили что нам  нужно поддерживать руководство таджиков и принимать помощь от них. Мы сказали, что мы не таджики. Мы приехали, чтобы помочь, мы не можем сидеть в горах и просить, чтобы нас обеспечивали. Мы должны быть подготовлены.

Я помню, как обстояли дела в Афганистане. Было очень много проблем с некоторыми афганцами и мухаджирами. Например, когда кто-то становился шахидом, например,  на минном поле, мы просили афганцев принести его тело. Мы не были готовы заниматься нашим убитыми и ранеными.

Война есть война, и война нелегкое дело. Бывало,  во время операции наши потери составляли 30 или 40 человек. Как могут 30 или 40 человек  быть убиты во время операции? Разве можно назвать такую операцию правильно спланированной? Поэтому мухаджиры обвиняли командование афганцев, или говорили, что какая-то определенная группа не прикрыла их тяжелым оружием, или такая-то группа стала  стрелять по ним, а другая бросила. Я помню, после каждой операции обязательно были проблемы, и искали козла отпущения, чтобы свалить на него  всю вину. На самом деле не было никакого изучения ситуации и порядка во время вступления в боевые действия. Хотя были некоторые фронты, аль-хамду-лиллях, где было четкое командование, и там ситуация была намного лучше.

Что касается правильного проведения боевых операций, то в Афганистане было достаточно возможностей,  чтобы набраться опыта, подготовиться и не повторять тех же ошибок во время боев в Таджикистане. Мы потратили четыре месяца только на подготовку необходимого. Мы подготовили дом, купили оружие, оборудование для связи и транспорт. Только пересечение пограничной реки Пяндж было большой проблемой и уже считалось джихадом. Мы ездили в приграничный район и регулярно встречались с Абду-с-Самадом (Мулла Курбан) командиром этой местности и одним из хорошо образованных таджикских братьев, знающим арабский язык. В Алуре и Шаябе мы так же встречались с командиром,  которого звали Яхья.

Мы разведали местность и все подготовили. У таджиков мы попросили только одно. Мы сказали им: «Мы не хотим ваших денег и оружия. Из-за нас у вас не будет никаких затрат. Мы здесь чтобы помочь вам. И мы от вас хотим только одну вещь – муджахидов, которых вы  знаете и за которых вы ручаетесь,  чтобы мы их обучили и подготовили. И после их подготовки мы можем вступать в сражение».

И мы шли в сражение впереди этих людей. Мы не должны побуждать людей к сражению, при этом сидя и переговариваясь по рации. Мы должны быть впереди них. И если мы принесем пользу, то это для Ислама, если не принесем пользу, то вы никаких затрат при этом не понесли. Чтобы никто не говорил, что мухаджиры из такой–то группы  пришли к нам, мы дали им оружие, экипировку, одежду, а они обманули нас, или они не знают что делать, или они нам дорого обошлись и всякие такие разговоры, распространяемые лицемерами. Мы пришли к вам для того, чтобы помочь вам, дать вам что-то, а не просить у вас.

Аль-хамду-лилла, мы провели несколько удачных операций. Это была наша стратегия в поддержке таджикских муджахидов, и я клянусь Аллахом, что она была успешной, но некоторые люди среди руководителей пытались говорить: «Почему эти люди не находятся под нашим командованием, или почему у них  есть машины», и разговоры такого типа. Они даже назначили командира по имени Радван, и это был один из самых коварных людей, которых я когда-либо видел. В итоге таджики сами казнили  его. Когда он был назначен военным амиром, он пытался вмешаться в наши дела, но мы сказали, чтобы он не приходил в нашу область, мы связаны только с Абдуллой Нури.

По моему мнению, и мнению тех братьев, что были со мной, таджикский  опыт джихада был очень сложным. Приходилось решать все проблемы, с которыми мы сталкивались. Когда мы приехали в Афганистан, условия для джихаду были готовы. Дороги и фронты не были особо опасными. Братьям нужно было только ходить в лагерь для тренировки. Мухаджир прибывает и начинает ходить между  домом для гостей и тренировочным лагерем. После этого он отправляется на фронт и  братья афганцы ставят его на определенную позицию и говорят,  в каком направлении стрелять, и больше ничего. Нам не нужно было заниматься проблемами с самого начала, строить дороги, искать воду, планировать все с чистого листа, налаживать транспорт и коммуникации, изучать местность и т.д…  Не буду углубляться в детали, иначе придется отойти от основной темы.

Я считаю, что на самом деле мы не делали джихад в Афганистане. Афганские братья сделали все за нас. Многие братья приехали в Афганистан после 1985-1986 годов, и большинство в 1988 году. Братья, приехавшие вначале, столкнулись со сложностями. А когда приехали остальные,  большинство проблем было уже улажено.

В Таджикистане же мы начинали с нуля, и это было очень непривычно. Это был новый и очень сложный  опыт для нас во всех отношениях. Не думаю, что я и те братья, что были со мной когда-нибудь пройдут через то, с чем мы столкнулись в Таджикистане. Иногда мы ехали на машинах, чтобы достичь какого-то района, затем приходилось двигаться 3-4 дня по другому району, затем приходилось ехать на ослах, пока не достигнем реки. А реки сами по себе уже были большой опасностью, и переход через них уже считалось великим джихадом. Там были горы, которых я никогда не видел,  высотой как минимум 2,5 – 3 километра. Аль-хамду-лиллях, мы смогли провести одну-две операции, несмотря на проблемы  с афганцами жившими в этом районе, и не смотря на нехватку припасов для муджахидов. Основной проблемой для нас были отсутствие еды, и тропы, которые мы постоянно не могли найти.

Однажды я вышел на разведку и обнаружил около 25 постов на протяжении 9 километров. Были тропы, по которым невозможно было пройти даже на мулах. Я помню, как мы платили за перенос ракетной установки БМ «Катюша» с нашей первой базы к границе по 2000 рупий за каждую ракету, потом оттуда до реки 6000 рупий, а после пересечение реки они брали по 1000 рупий за ракету, потом один афганец перетаскивал их на своей спине, потому что там была часть носильщиков которые брали по 6000 рупий чтобы донести эти ракеты до места рубежа обстрела.  Если подсчитать полную стоимость одной ракеты, то выходит 5000, за ракету плюс 12000 рупий пока она достигнет  нужного места, получается цена вырастает в 2-3 раза для того чтобы ракета оказалась на пусковой установке. Было очень сложно, но аль-хамду-лилла, братья получили большой опыт от этого. И каждый день были проблемы такого рода, которые необходимо было решать днем и ночью.

Мы осели в Таджикистане и хотели готовить людей к джихаду. Нас было не много, от 100 до 120 человек. Затем мы начали готовиться к увеличению численности, от 300 до 400 муджахидов. У нас было мало возможностей, и мусульмане не были озабочены войной, общим делом. Может, это было из-за положения в Афганистане, и продолжающейся войны между различными группировками. Также дорога в Таджикистан была очень сложной, и хорошим братьям было трудно добраться туда. И как я уже сказал, к этой войне отнеслись несправедливо, а она была одной из самых сложных, с которыми сталкивались мусульмане. Слабое руководство и разногласия между руководителями также причиняли много проблем. Я никогда не видел людей настолько пораженными национализмом как таджики, да убережет нас Аллах от этого. Как они наговаривали друг на друга, говоря: он из провинции Пяндж, а тот из провинции Куляб, а этот из Душанбе, и тому подобные разговоры.

Аль-хамду-лиллях, это был хороший опыт для нас. Братья, приехавшие для поддержки, и оставшиеся в лагерях с таджиками, имели проблемы с транспортом и получали противоречивые приказы. В итоге у них падал моральный дух. Они говорили,  что у таджиков нет ничего, и что они хотят только воевать. В итоге вместо того чтобы помочь джихаду они приходили с плохими идеями и начали говорить вещи, которые не стоило говорить.

Да, вы сталкиваетесь впервые с таджиками, но у вас ведь уже есть опыт в Афганистане, так зачем приходить к ним и наступать на те же грабли? Кто вас заставлял проходить через эти неприятности? Аллах наделил вас опытом и знанием,  у вас есть опыт сражения и обращения с оружием, так остается  работать согласно этому опыту. Это не правильно сваливать всю работу на таджиков. Так что было много проблем, и мунафики во всю работали изнутри. И, к сожалению, братьям начали приходить в голову плохие идеи, и они начали говорить вещи, которые не стоило говорить. Для этого не было особых причин.

Перевод: Бекхан  Магомадов
« Последнее редактирование: 26 Сентября 2019, 18:36:28 от Абд-ур-Рахман »
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 9924
Re: Амир Хаттаб: Воспоминания
« Ответ #1 : 04 Июня 2015, 04:53:01 »
Поездка в Чечню

В то время как мы готовились к следующему году, начались события в Чечне. Я смотрел телевизор: противостояние против русских возглавлял генерал-коммунист Джохар Дудаев, так мы это представляли. Внутри России есть коммунисты, у которых конфликт друг с другом. По началу мы не видели в Чечне каких-то Исламских перспектив.

Я вернулся в тыл для лечения раненой правой руки. Затем один муджахид-чеченец пришел ко мне и предложил поехать в Чечню на одну-две недели. Так что, вначале идея была поехать только на одну-две недели.

Мы начали смотреть на карту Чечни. Это была маленькая республика с площадью в 16000 квадратных километров. Вы даже не можете найти ее на карте. Я думал, что ее население составляет всего тысячу человек.

Итак, мы двинулись в путь. Проникнуть на территорию Чечни можно было только по одной дороге. В это время Россия начала выдвигать пограничные посты, но мы смогли обойти их.

Я помню, как повстречал хороших молодых братьев в Дагестане. Я спросил их, почему они не участвуют в чеченской войне вместе со своими братьями. Они ответили, что из-за Дудаева, и что чеченцы суфии, мушрики и т.д. Я начал обсуждать с ними другие вопросы, так как из-за неимения информации  не мог отрицать того, что они говорили. Но я сказал им: у вас один враг, Россия, у вас одна история, и у вас был один имам (Шамиль). Джохар Дудаев не будет жить вечно, он умрет, а Ислам останется. И когда Россия покончит с Чечней, они не оставят вас в Дагестане, особенно после того как молодежь начала строить мечети, получать знание, и возвращаться к религии Аллаха. Это нелогично не сражаться со своим врагом, и ждать пока они придут в твой дом, а  люди будут заняты женами, детьми, и не будут в состоянии сражаться с ними. Я также сказал им, что никто не может заставить вас быть под чьим-то руководством. Вы можете отправиться на фронт и разъяснять людям ту ‘акиду, которую вы несете. Наша вера  это не только слова, но так же дела. В таких ситуациях и выявляется ‘акида и принципы.

Я сказал им что то, что вы говорите неправильно. Не про Джохара Дудаева. Может, он и коммунист — я его не знаю,  и если чеченцы являются суфиями, вы понесете правильную ‘акиду, и вы должны участвовать, и никто не может заставить вас быть под командованием этих людей. Я не думаю, что в Чечне совсем нет людей, знающих религию Аллаха, и что все они такие, какими вы их  описали. Это не правда. Давайте пойдем туда, посмотрим все своими глазами, и поучаствуем в сражениях. Они согласились, но сказали, что они хотят быть проводниками при переходе. Я сказал: нет проблем.

Так мы зашли с одной группой. Единственным намерением в Чечне у меня было тренировать эту группу. Я не думал, что буду делать что-либо еще.

Были и другие мнения от братьев извне, которые говорили: зачем ты идешь туда? Ты стал привязан  к сражениям, и тебе без разницы: где и с кем воевать. Тебе харам сражаться вместе  с этими людьми, они суфии, а их лидер коммунист, советский генерал, ты напрасно проливаешь свою кровь, и т.д. Мне было сложно слышать такие разговоры. Я спорил с ними, говоря, что мы посмотрим на обстановку изнутри, и не надо торопиться в суждениях. И если Аллах предопределил, что мы сделаем что-то, то мы это сделаем. И клянусь Аллахом, мы не приехали сюда делать что-либо для коммунистов. Мы не собираемся быть опорой для них. Мы трудимся ради Аллаха, и наша награда у Него, так что будьте терпеливыми. Зайдем и посмотрим на ситуацию. Да воздаст им Аллах  благом! Они давали советы, но от этих советов было очень сложно на душе. В то время ситуация в Грозном становилась все боле напряженной, и люди попавшие туда, могли больше не выбраться оттуда живыми.

Хвала Аллаху, я рад, что повстречал эту группу. Может Аллах облагодетельствует меня посредством этой группы людей и прошу Его принять наши дела. Это было начала моей истории в Чечне.

Я вошел в Чечню с этими братьями, это были хорошие молодые парни, хорошо читающие  Коран и хорошо знающие свою религию. Мы добрались до одного из районов, и повстречались с шейхом Фатхи, да помилует его Аллах. До этого он мне прислал письмо о том, что ситуация меняется с каждой минутой, так что, если хочешь приехать, даже не думай что сможешь выехать, и что-то в этом роде. Я поклялся ему в письме, сказав, что иншаАллах, Аллах, который поможет нам войти на территорию Чечни, также поможет нам вернуться оттуда. ИншаАллах, мы отправимся в путь, полагаясь на Всевышнего Аллаха.

Мы зашли на территорию Чечни и встретились с группой, которая была с шейхом Фатхи. У них был высокий уровень. Это была молодежь, совершающая молитву, азан и желающая усердствовать на пути Аллаха. Я был удивлен, и, клянусь Аллахом, я заплакал, когда увидел этих братьев: они вообще из этого мира? В этой жестокой войне, переполненной кровью, эта молодежь как цветки выделяясь желанием усердствовать на пути Аллаха. Я был изумлен этим.

Я начал проводить простую подготовку; я изучил ситуацию и смотрел на внутренние и внешние данные людей. И увидел, что желающих сражаться и учиться много, и что моральный дух был на высоком уровне. Я побоялся, что если уеду, то это будет означать бегство с поля боя, ведь является харамом для мусульман уезжать из какой-либо земли, в то время как сражение все еще продолжается.

Подготовка чеченцев к сражению

В это время боевые действия приближались к нашему району. Молодежь обсуждала является ли это джихадом, суфийскии муллы заявляли что это не джихад, что это разборки между Джохаром и коммунистами, и плюс лицемеры постоянно бормотали про это, подливая масло в огонь. Российские марионетки говорили, что это проблема между нами и Джохаром, и никто не должен вмешиваться.

В итоге они заехали в Грозный на 12 танках и были полностью уничтожены муджахидами, и почти никто не обратил на это внимание. Затем они заехали на 40 танках. У русских не было времени обучить своих чеченских марионеток, и поэтому за рычагами  этих танков сидели русские военные, а остальные были чеченские оппозиционеры. Так что когда они были разбиты и взяты в плен, то были раскрыты и все увидели, что в танках находились российские военные. Люди поняли, что это обман и российская  пропаганда.

В это время противостояние набрало обороты и обстановка накаливалась, в 7 утра они выставили автомобили в центре Грозного как преграду и подожгли их. Затем русские поняли, что им придется решать проблему самим, и они открыто, стадом вошли в Чечню.

Молодежь была в сомнениях. Они говорили «там кто-то приехал из Афганистана! С длинными волосами! И он один из последователей Гульбеддина Хекматияра» и т.д. Я сказал братьям что если мы уедим, то моральных дух этих молодых парней упадет. Мы остались с ними. Даже однажды я спросил у шейха Фатхи когда атака пришла изнутри города, что я не хочу брать ответственность за кого-либо, я не знаком с местностью. И не хочу произносить заключительное слово до того как изучу ситуацию. Я не хочу быть лидером и руководить какой-либо группой,  просто прикажи мне остаться на позиции и не отступать, и иншаАллах, я буду вести бой, сколько пожелает Аллах.

Я не особо знал ситуацию, потому что не изучил ее. У меня была видеокамера, и я начал снимать людей, спрашивая, за что они воюют. Так я повстречал Шамиля Басаева.  Некоторые думали, что я журналист. Я увидел искренних людей, и клянусь Аллахом я заплакал, когда спросил пожилую женщину: «Сколько они собираются переносить эти трудности?», и она сказала: «Мы хотим избавиться от русских», я спросил ее: «За что вы сражаетесь?», и она ответила: «Мы хотим жить как мусульмане и не хотим жить с русскими». Я спросил ее: «Что ты можешь дать муджахидам?», она сказала: «У меня нет ничего кроме вот этой куртки на мне». Я заплакал, если эта пожилая женщина может помочь только этим, то почему мы боимся и сомневаемся. С этого дня я решил с братьями начать подготовку людей, что и являлось первым шагом.

После того как мы покинули шейха Фатхи, да помилует его Аллах, мы начали собирать молодежь и подготовили для них тренировочную базу в горах. Шейх Фатхи дал мне карту, и мы выбрали село Ведено и близлежащие территории. Найдя заброшенный пионерский лагерь, мы стали собирать туда молодежь и составили график обучения.

Я помню, что на первой встрече было больше восьмидесяти муджахидов, которые сейчас являются лидерами муджахидов. Помню как я сказал им, и шейх Фатхи переводил: «Если кто-то из вас хочет быть амиром , то он должен предложить свою боевую программу, и мы все будем его слушаться и повиноваться ему», все промолчали. В эти дни сражение приближалось к горным районам. Затем я сказал им: «Я не говорю, что у меня есть знания. У меня просто есть опыт сражения в Афганистане и Таджикистане. Может быть, настало время работать. У меня есть программа трех этапов – подготовка, вооружение и проведение операций. Если мы не будем впереди вас в сражении, можете нас пристрелить. Мы будем впереди вас после нашей подготовки. После вооружения мы начнем претворять в жизнь боевую программу. Мы всегда будем идти вперед вас, я и те братья из мухаджиров, которые со мной». Эти слова впечатлили многих из них.

Я не особо был знаком с суфизмом. Я знал, что некоторые люди фанатично придерживаются мазхаба в Афганистане и что-то в этом роде. Но я не особо знал про суфиев и чем они занимаются. Я сказал им:  «за то, что у вас в голове,  вы будете спрошены у Аллаха. Меня только волнует выполнение пяти молитв, пост в месяц Рамадан и уроки Корана по утрам, это самые главные вещи для меня в лагере, учеба и тренировка». 60-80 процентов присутствующих были суфиями, я имею в виду, что  их родители были таковыми, а остальные были обычной молодежью.

Также в нашем лагере присутствовала жесткая дисциплина.

Я помню, как однажды ночью я попросил одного из братьев разбудить меня пораньше, чтобы выполнить молитву витр. Я проснулся и увидел, что не было охраны. У нас было шесть групп по десять человек, и каждый день одна из них отвечала за охрану лагеря. После утренней  молитвы я сразу же собрал всех в лагере, и это было очень холодное утро, трава была замершая и твердая как гвозди. Я приказал всем снять обувь и выстроится в колонну. Наши ноги прилипали к камням от холода. Мы ходили так пока не дошли до речки, и я сказал, чтобы все зашли вводу. Они зашли в воду и все были озлоблены на меня. Чеченские братья были в гневе, и я начал объяснять им серьезность ситуации, и важность рибата.

Людям было страшно холодно стоять в этой ледяной воде. Было так холодно, что мы не могли совершать малое омовение,  оставаясь в воде. Они стояли в стороне, некоторые садились на колени. Большинство из них хотели покинуть лагерь. Я завел машину и сказал им: «Кто хочет уйти садитесь в машину, даже если вы все этого хотите!» Они были привязаны друг к другу настолько, что если выгнать одного из группы, то могли уйти все. Сначала я хотел выгнать 15 человек и сказал им собирать вещи 3 раза, если вы не уйдете, то я уйду. Так что я собрал их с разных групп и выгнал 15 человек из них. Шейх Фатхи сказал мне: «Это означает что никого у тебя не останется». Я сказал ему: «Бери этих 15 человек и да случиться благо». Через несколько дней я выгнал еще 15, и со мной осталось 60 человек, которые были очень злы и недовольны мной.

На самом деле я боялся, что все они уйдут. Я хотел, чтобы они поняли, что ознакомиться с оружием можно за два дня или неделю, но я хотел добиться чего-то более важного чем умение владеть оружием, а именно умение отдавать приказы и обучать людей. Если бы я смог обучить 60-70 человек – я был один в то время- то я бы  разделил их на группы по десять, и назначил бы в каждой группе амира. Так что кто хочет уйти, то до свидания всем вам. Люди смотрели друг на друга, думая, ему серьезно нет дела останемся мы или уйдем? Некоторые из них сказали: «Накажи того, кто виноват, в чем виноваты остальные»? А у других была другая точка зрения: «Кто этот приезжий, чтобы наказывать нас?» я сказал им: «Ладно, я отвечу вам почему я наказал всех вас».

«Если русские или мунафики – они кстати в то время приближались к горам –, если они нападут на вас ночью, когда вы без охраны, как они будут убивать вас? Убьют ли они того кто совершил ошибку, или они будут стрелять по всем?» Они ответили конечно по всем. «Значит, это не ошибка одного человека, а ошибка всех, и эта ошибка может привести к очень серьезным последствиям. Эта проблемы, особенно в военное время, требует к себе более серьезного отношения». Никто не сказал ни слова, и все вернулись в лагерь. Мы начали обучение и добились успеха, через 25 дней братья достигли вершины в низаме и организации. Мы начали первую боевую программу, и это был хороший и простой опыт. В то время у нас было два брата из мухаджиров…
« Последнее редактирование: 04 Июня 2015, 05:41:26 от abu_umar_as-sahabi »
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 9924
Re: Амир Хаттаб: Воспоминания
« Ответ #2 : 04 Июня 2015, 05:16:29 »
После этого начались события в Чечне.

Я повстречал Джохара Дудаева. Я хотел встретиться с шейхом Фатхи, и так получилось, что Джохар был там, а я был одет в военную форму. Джохар слышал про нашу «учебку» близ Ведено. Однажды мы проводили занятия с РПГ.  Все стреляли из гранатометов налево и направо, даже люди начали убегать в горы говоря, что русские напали на Ведено с юга со стороны Дагестана. После этого люди узнали о нашей ночной тренировке и некоторые из них, смеясь,  говорили «Зачем это расточительство, если бы у нас были все эти снаряды мы бы не потеряли Грозный». Никто не относился серьезно к обучению.

Джохар начал задавать вопросы. У него было специальная встреча с шейхом Фатхи, и после того как все зашли, я зашел и поприветствовал, дав салам. Джохар спросил «Почему с вашей стороны не приезжают на помощь?» Шейх Фатхи перевел мне вопрос. Я ответил: «Правда в том что война не ясна, и люди не знают за что мы сражаемся» Он сказал мне: «Брат, допустим, что мы плохие лидеры,  но разве у этих людей нет прав на помощь Исламской Уммы. Это Исламская земля; и разве у нее нет прав на вас?» Я был шокирован тем, что такая фраза прозвучала из уст российского генерала.

Я сказал: «Шейх Фатхи, давайте сделаем небольшое интервью». Он шутя толкнул меня локтем в бок.

Меня впечатлила эта достойная и сильная личность. Я сел рядом с ними и задал Дудаеву первый вопрос: «Какова цель вашего сражения? Вы сражаетесь за Ислам?» Он ответил «Каждый сын Чечни и Кавказа,  который десятилетиями подвергался притеснениям, мечтает, что однажды Ислам вернется не только на его родную землю, но и на весь Кавказ, и я один из этих сыновей». Я был сражен таким глубоким ответом.

Я сказал: «Хорошо, русские отсутствовали в течении трех лет, с 1991-го и до конца 94. Почему вы не провозгласили Исламское государство, и не решили этот вопрос за эти три года?

Он сказал: «Мы знали, что как только мы отколемся от России, она нападет на нас на следующий день. Мы пытались обмануть их, показывая, что мы демократы, пытающиеся избавиться от русского ада. Но русские очень ехидны и коварны; они знали, что мы на пути к восстановлению Ислама, и поэтому начали оккупацию.

Я сказал: «Исламский мир не знает об этой войне. Вы даже не назвали эту страну «Исламская Чеченская Республика» чтобы люди знали, что на них лежит обязанность помочь. Исламский мир ничего не знает о событиях, происходящих в Чечне».

Он сказал: «Вы не хотите знать, что происходит в Чечне. Ну допустим что эти события происходя в любой другой точке мира, разве не является обязательным для мусульман послать туда делегацию, чтобы ознакомиться с ситуацией, чтобы узнать кто против кого, и за что  воюет?»

Признаться честно, эти слова сломили меня, и я не мог больше продолжать.

Он продолжил: «Это является обязанностью.  Война началась здесь в Чечне, и вы знаете что это земля мусульман, для вас является обязанностью приехать сюда. Ты первый журналист от мусульман задающий мне эти вопросы, в то время как под бомбежкой журналисты из BBC и CNN и весь западный мир сидят на коленях перед нами, чтобы взять у нас интервью, и узнать побольше о войне. Спрашивают, за что мы сражаемся, какова ситуация, являемся ли мы мусульманами или христианами, задавая удивительные вопросы. И до сих пор, посмотри, сколько мусульман среди журналистов, ни один не приехал, чтобы узнать побольше, или задать вопросы про войну!»

После этого я не мог задавать вопросы и начал обороняться, я сказал: «Ваша земля блокирована со всех сторон, и очень сложно добраться сюда»

Он сказал: «Вся проблема в режимах мусульманских стран. Если все мусульманские  страны не могут прислать делегацию или кого-нибудь для того, чтобы узнать положение мусульман здесь, в то время как запад посылает сюда людей, и они находят меня в глубине Чечни, то тогда вы нуждаетесь в помощи, а не мы. И когда мы закончим с Россией, мы придем к вам на помощь, если пожелает Аллах!»

Я не смог закончить с ним интервью, и сказал  «Джазака-ллаху хайран».

Я послал письмо братьям на Аравийский полуостров, рассказав им о ситуации. Я не стал превозносить Джохара, приукрашивая его или добавляя то, чего в нем нет. Мы насмотрелись на то, как приукрашают лидеров раньше. Я сказал, что этот человек  является очень сильной личностью, и может Аллах возвысит людей Кавказа посредством этого человека. Я не знаю что у него в груди, но достоверно то, что это очень сильная личность. Если бы президент оказался хоть немного  слабее, война не продолжалось бы, если только не пожелает Аллах.

После того как я отправил письмо с вопросами и ответами, мы начали подготовку и провели несколько операций. А потом произошла операция в Буденновске.

Первая Чеченская война

Помню, как Шамиль Басаев сказал: «ИншаАллах, война закончится через нескольких дней, и иншаалах мы победим». Я сказал: «Война закончится, только если вы изгоните русских  с поражением». Он сказал: «Победа, иншаалах». Он дал мне пистолет с глушителем, сказав: «Держи его при себе. Я знаю, что тебе приходится нелегко. Когда я был в Абхазии люди начали вести переговоры. Нам было сложно от этих переговоров, особенно после смерти стольких муджахидов. Тебе может быть сложно, но иншаалла, мы не поступим как абхазы». И он говорил мне вещи, которые были не понятны мне.

Затем прошла операция в Буденновске внутри России, и русским пришлось решать эту проблему переговорами. Дух джихада воспрял в людях  с новой силой. После этого я начал просить людей составить программу, покупать оружие и амуницию. За 4 месяца периода переговоров мы успели подготовиться.

После этого русские объявили выборы президента Чечни, сказав, что выйдут из республики, но только поле выборов. Они провели выборы, в которых также участвовали русские военные, количество которых было до полумиллиона, в то время как все население  Чечни составляло меньше полутора миллионов человек. Естественно они выиграли выборы, поставив туда свою марионетку Завгаева. Муджахиды порвали бумаги, прервали переговоры, и начали военные операции. Проследив за этой ситуацией я понял, что этот вопрос закрыт. У нас все было готово, и через пять дней после прекращения переговоров мы провели нашу первую операцию.

В нашей первой операции мы атаковали военный конвой близ села Харачой, к югу от Ведено. Операция прошла успешно, у русских было разбито пять машин, 41 солдат и 5 офицеров было убито.

 Так как стрельба была интенсивной, и велась с 15 метров, было много потерь  у врага, это была мясорубка. Среди нас не было ни убитых, ни тяжело раненых. Только я был легко ранен, и одного из амиров ранило взрывом грузовика с боеприпасами.

После этого мы начали подготавливать бойцов. Люди интересовались, кто стоял за этой операцией, были ли это Шамиль  или кто-то другой… Люди делали такбир на протяжении трех-четырех дней, и они знали, что это сделали мы. Молодежь собралась, и начала делать разведку для нанесения нового удара по конвою, который произошел через два месяца.

Мы атаковали военную колонну в самый сложный период, во время мощного наступления русских на горную местность.  Атаковав конвой в Сержен-юрте, мы сломали им хребет. Конвой состоял из 100 машин, 47 из которых мы атаковали и получили много трофея. Этот конвой шел следом за осетинской бригадой под названием «скорпионы», это была одна из самых кровожадных бригад, устроившая резню в селе Самашки на северо-западе Чечни. Это была удачная операция и ее детали есть на видеокассетах.

Поначалу мы отступили, так как мы ожидали только 30 машин, большинство которых грузовики с боеприпасами и амуницией. Мы хотели захватить их. Но они  приехали на 63 боевых машинах, 8 танках в авангарде, а также имели другое тяжелое оружие. Мы пропустили первую половину колонны, а протяженность засады была  2,5 километра.

Мы начали атаку разбив колону на части, и 4 наших брата стали шахидами, иншаАллах. В другой группе 5 были убиты и 21 ранены, большинство получили легкие ранения из-за простых ошибок. Они после атаки начали подходить к солдатам, чтобы зарезать их, а у большинства из них были гранаты, и осетины знали, что если попадутся живьем к чеченцам, то их сожгут.

Хитрые русские разрешали осетинам  и другим национальным бригадам с Кавказа принимать наркотики, алкоголь, грабить и насиловать женщин. Но они не разрешали делать этого русским солдатам. Осетины —  это один из кавказских народов, и русские хотели рассорить чеченцев с другими народами Кавказа, посеяв между ними раздор. Поэтому они позволяли военным-кавказцам  вытворять что они пожелают. Русские полагали, что если русские солдаты не будут совершать подобных акций, то между чеченцами и осетинами начнется война.

Осетинская бригада совершила много зверств в Чечне, они сожгли и убили много людей. И до сих пор части, сформированные из  осетин, являются одними из самых жестоких, которые воюют в Чечне…

В  этой операции мы получили хороший опыт, и опять начали готовиться. Через две недели я попросил Шамиля снять с нас ответственность за фронт, так как мы собирались отправиться в другое место. Он сказал: «Наверное, ты хочешь передохнуть. Джазакуму-ллаху хайран, поезжайте отдохните».

Услышав эти слова, я сразу же, взяв несколько человек, отправился на разведку района. Когда я вернулся,  Абу Валид Аль-Гамиди и другие братья, заехавшие в Чечню со мной, спросили как прошла разведка. Я сказал им, чтобы делали такбир. В это же время Хаким Аль-Мадани с нашим братом Якубом Аль-Гамиди заехали в Чечню и прибыли к нам, и они спрашивали: «Что происходит?», братья сказали: «Это наши люди возвращаются с разведки».

Мы встретились и на второй день отправились на разведанную местность и подготовились к атаке. СубханАллах! В этот день колона состояла из 32 машин, 4 танков, 11 боевых машин, 4 бензовозов и остальные были грузовые машины. Все машины были разбиты, с первой по последнюю, и только 12 солдат из последней машины спаслись, сбежав по реке.

Две операции за две недели, наступление русских полностью остановилось, и они отступили с гор. Моральный дух людей стал подниматься, а боевой дух русских начал падать. После этого Джохар Дудаев объявил о прекращении регулярной войны с открытым противостоянием и о начале партизанской войны, которая будет длиться 48 лет – потому что до этого он сказал, что война с Россией продлится 50 лет, два года из которых  уже прошли. Так что боевой дух русских пал.

Вскоре после этого  муджахиды зашли в Грозный.

Это была лучшая операция, которой Аллах одарил ваших братьев в Чечне.

Была также другая операция; мы ждали колонну целых 17 дней. Затем мы взяли целую дислокацию, атаковав вертолеты и ракетные пусковые установки. Мы захватили 5 машин и взяли в плен 27 солдат и 3 офицеров. Эта операция сблизила нас с братьями, увеличив доверие между нами. Это позволило нам планировать и работать, не прося никого о чем-либо.

Все благодаря Аллаху, а затем стратегии, которую использовали братья. Они были полностью готовы к действиям и к подготовке военных планов, не прося никого о чем-либо. У нас был свой транспорт, продовольствие и боеприпасы. Помню, что русским не доставалось от нас ни одного ящика с боеприпасами. Если мы не могли унести что-либо, то закапывали это и дело с концом. Тогда как в других чеченских отрядах русским доставались даже машины, и потом из-за этого было много проблем.

Такой  была первая война и наше участие в ней. Это было начало прекрасного опыта. Я желал бы, чтобы все воины Ислама, желающие помочь мусульманам, следовали этой же стратегии и порядку.

Я хотел бы, чтобы каждый воин Ислама, если он отправится на землю джихада, напрямую координировал свои действия  с командованием, изучил местность, а затем готовил транспорт, боеприпасы и все остальное, чтобы затем одновременно все группы заезжали  и начинали подготовку людей.

Таков опыт, который мы извлекли из первой войны.

Чечня между двумя войнами

Мы открыли  Исламский институт «Кавказ» для да’вата и подготовки проповедников. Его закончили удивительные личности, изучив религию Аллаха, Коран, хадисы и фикх джихада. После этого мы отправляли их в учебные лагеря, а затем появились плоды. Я клянусь Аллахом, они показали лучший пример в сражениях с русскими.

У муджахидов сразу же должны быть подготовленные кадры, занимающиеся делами да’авата. Они открывают небольшой институт, а после окончания студенты оправляются в военный тренировочный лагерь. Тогда вы будете иметь группу молодых людей, религиозности и искренности которых вы можете доверять, они будут продолжать идти с вами по этому пути. Но если вы приезжаете и начинаете  критиковать говоря «Это правильно, а это нет», то дела не пойдут.

Вы сразу же открываете небольшой институт, помещение для учебы и место для практики этой учебы, рассчитанный хотя бы на 50 человек, и проходите с ними двухмесячный курс. Затем посылаете их к братьям на военную учебку. За два-три месяца вы сможете узнать кто храбрый и искренний, а кто приносит вред и не имеет терпения и стойкости. Зачем нужны люди, не имеющие терпения? Они не смогут проявить терпение в более сложных заданиях. Так что лучше отправить их домой. Если из 50 или 100 человек с вами останется всего 20, этого будет достаточно. После этого сразу же приступайте к следующему заданию.

Итак, одна  группа занимается да’аватом, вторая военным обучением, а также надо иметь третью группу, занимающуюся сбором информации в регионе и координацией с руководством. И не нужно пустых обсуждений. Клянусь Аллахом, мы могли бы провести ту же программу в Росси, Сербии, Китае или Африке, да хоть на Марсе. Главное чтобы они были мусульманами. Ты полагаешься на Аллаха и проводишь обучение и подготовку.

Исламская умма сегодня разорвана на кусочки. Мы потеряли религию Аллаха, Шариат и  мы приезжаем и начинаем спрашивать, «А этот имеет знание религии? А у него правильная ‘акъида?». Мы оставили их без помощи 200-300 лет назад, плюс они провели под коммунистами 70 лет. Про какую ‘акъиду мы спрашиваем? Если мы говорим что у этих людей нет правильной  ‘акъиды, и что они суфии, то мы несправедливы по отношению к ним. Мы виновны, что живем, кушаем, пьем у себя дома, и спрашиваем эти народы о правильной  ‘акъиде, о правильном понимании Шариата, и о понимании религии Аллаха.

Это неправильно. Мы несправедливы  и достойны осуждения. Мы выросли в  таухиде. Мы на Аравийском полуострове имеем представления о религии Аллаха. Мы обязаны распространить это послание  и да’ават в мусульманском и западном мире,  разделяя с людьми их тяготы и беспокойства, живя с ними, чтобы ближе заняться этой проблемой.

Вы можете подойти к ним, и сразу же начать обучать их религии Аллаха. И клянусь Аллахом, если эти люди увидят в вас искренность по отношению к ним, и ваше сочувствие к ним, если они увидят, что вы переносите вместе с ними их тяготы, то не будет места для лжи. Молодые люди очень быстро формируется в таких условиях. Если координировать действия с руководством, то тогда эта молодежь будет из поколения, выросшего в тренировках. Мы подготавливаем их и отправляем на легкие операции один, два, или три раза, и они участвуют в общей программе, если она есть. И если общей программы нет, то просто участвуют в операциях.

В итоге, большинство молодых чеченцев  говорили «Если будет операция, не забывайте про нас». Хотя в начале, я лично просил сообщать нам, кто готов участвовать в операциях. А в итоге они сами стали приходить  и умолять нас, чтобы их взяли на операции. Братья показали свое присутствие в этом регионе, они разведали и изучили территорию – этот вопрос занимает от двух до пяти месяцев.  Когда вы хорошо изучили территорию и у вас есть надежные люди, и вы начинаете с правильной организации молодежи, которое в итоге станет лидерами, они будут контролировать фронта, и будут играть важную роль в продолжения джихада.

Например, в Афганистане у нас была большая проблема. Люди открыли институты, университеты и проделали большую работу по да’авату, да воздаст им Аллах благом. Там  были люди с разной методологией, но они делали все что могли. Но после 4 лет образования, какова будет судьба студента? Он будет работать администратором в гостинице, или поедет в арабские страны изучать арабский язык, или начнет заниматься бизнесом.

На самом деле надо было закончить начатое, и тогда образовалось бы прекрасное основа, вы можете послать его на фронт, или в какую-нибудь группу. Дайте ему оружие и боеприпасы и отправьте его, сказав «бисмиллях».

Это те люди, которые позже станут лидерами, взяв командование на себя, вместо того чтобы лидерство перешло к невежественным людям или наркоманам.

Но эти люди хотели иметь муджахидов и проповедников. Так что эти студенты разъехались по всему миру, вместо того чтобы объединиться. Посмотрите теперь, как много студентов проделали большую работу, погрузились во множестово проблем,  оставив при этом то, что сейчас необходимо мусульманам.

Работа да’авата очень сильно связана с работой джихада, и они не могут быть разделены. Этой  стратегии братья должны придерживаться на любом джихаде. Это был хороший опыт, который братья приобрели. Человек должен полагаться на Аллаха, а затем на себя, и тех кто с ним, и верить, что они могут работать без колебаний и страха быть побежденным.
« Последнее редактирование: 04 Июня 2015, 05:21:57 от abu_umar_as-sahabi »
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 9924
Re: Амир Хаттаб: Воспоминания
« Ответ #3 : 04 Июня 2015, 05:23:58 »
После  этих событий (прекращения боевых действий в августе 1996 г.) в Чечне все люди просили военное командование и президента быть готовыми в военном плане, потому что никто не был уверен в выводе российских войск, так как их выход занял от пяти до шести месяцев. Поэтому мы сразу начали готовить тренировочный лагерь и подготовку людей в институте, и у нас завязались отношения с сотнями молодых людей.

У нас было много проблем. Было очень сложное финансовое положение, и нам пришлось ограничить число людей. Затем братья, да воздаст им Аллах благом, начали усиленно работать, и благодаря Аллаху, а затем этим братьям, положение улучшилось. Мы начали расширяться и были в состоянии принимать до 400 людей на одном курсе. К нам приезжала молодежь со всего Кавказа: из Ингушетии,  Дагестана,  Кабардино-Балкарии и Карачая, а также приезжали узбеки, обучались и уезжали обратно. Мы превратились в улей, не зная, кто к нам приезжает, и кто уезжает, и мы постарались привести все в порядок. Мы сделали управление по изучению Корана и создали программу для подготовки проповедников. После этого базового обучения мы проводили лекции в сёлах, а затем курсы для поднятия уровня знаний у да’ватчиков. Такая же система была в тренировочном лагере, были организованны специальные курсы, вторые, третьи и четвертые курсы. Работы прибавлялось, и у каждого была своя роль и обязанность, да воздаст им Аллах благом.

Мы женились на здешних женщинах, чтобы сблизиться и породниться, так что вопрос был закрыт, и никто не смел выступать против нас, так как мы стали родственниками.

Они начали разбираться между собой, а мы не вмешивались. Это самое важное. Братья, никогда не вмешивайтесь во внутренние конфликты. Клянусь Аллахом, я даже не разрешал приезжим братьям самим ходить на рынок, и даже просто ходить по селам и городам.

Мы говорили им: «Джазака-ллаху хайран, ты приехал сюда чтобы помочь, и если хочешь вернуться, возвращайся, так как на данный момент  джихад закончился. Здесь ты должен участвовать или в военной подготовке, или в да’ават». Самое главное чтобы люди  работали, не позволительно человеку сидеть сложа руки. Человек, который не занят благим делом, будет занят чем–то другим. Так что многие братья уехали.

Люди говорили: «Клянемся Аллахом, мы хотим остаться, и помогать чем можем», да воздаст им Аллах благом, они так и делали. Мы не выбирали никого, предпочитая одних другим, и были строги. Одна группа ходила на рынок, закупая все необходимое для братьев в лагере, им только нужно было написать на бумаге что им нужно, и через день-два эти люди приносили им это, и даже не было необходимости выходить из лагеря. Лицемеры, враги Аллах из суфиев, российские СМИ и правительственное телевидение работали по полной программе, и мы не хотели давать никому никаких доводов против нас, потому что им было очень легко сделать  любую провокацию.  Если бы это было в моей стране, то с легкостью  можно было бы втянуть вас в большие проблемы, и решение было бы – выгнать вас из страны. Если бы братья ходили по рынкам, то, не дай Аллах, поддались бы на провокацию, наделав много проблем. Поэтому мы пресекли  это. Клянусь Аллахом, я сам посетил Грозный только один раз. Много полевых командиров приглашали меня, и после того, как они настояли, я поехал туда один раз, когда вручались награды и благодарности.

Я помню, как здесь произошел внутренний конфликт между группами. Нет необходимости упоминать о них тут, если бы понадобилось, я бы записал отдельную кассету. Но были сильные  переживания, они много раз звали меня, и Шамиль попросил меня прийти и поговорить. Я не хотел вмешиваться и сказал ему: «Аль-хамду-лиллях, я точно знаю, что не хочу вмешиваться, и нет необходимости, чтобы я выступал перед этими людьми. Я был муджахидом, и люди благодарили меня, и сегодня я встану, и буду выступать перед ними. Клянусь Аллахом, я не хочу вмешиваться и выступать перед людьми в таком положении, джазака-ллаху хайран, до свиданья». Он был впечатлен таким ответом, и сказал: «Да, это правильная точка зрения»

Когда случились эти проблемы, я слышал и видел, как некоторые люди говорили: «Мы будем стоять за тебя или сражаться с тобой». Я сказал им: «Клянусь Аллахом, мне не нужно от вас ничего ни для себя, ни для тех, кто со мной. Мне от вас ничего не надо. И если с нами что-то случится, я готов быть убитым, я и те, кто со мной» – со мной было 40 человек. Люди спросили: «Почему ты так говоришь?» Я сказал: «Да, если вы хотите что-то сделать ради Аллаха, то джазакуму-ллаху хайран. В этом лагере тренируются кавказцы, ваши сыновья, а не мои родственники или люди из арабских стран, вы мне не нужны».

Если честно, когда у нас были проблемы, Шамиль приезжал ко мне и говорил: «Сегодня у нас случилась проблема. Я разговаривал с людьми и ситуация накалилась. Масхадов сказал мне: «Если ты хочешь усугубить ситуацию, то я буду первый сражаться с тобой, я буду в первых рядах вместе с братьями в войне против тебя». Люди были в шоке, и он также сказал: «Мы сделали это для тебя». Я сказал ему тоже самое, что и тем людям: «если ты пошел на ожесточение с Масхадовым за Хаттаба и тех, кто с ним, то джазака-ллаху хайран,  не делай ничего подобного больше, мы этого не просили и нам не нужно чтобы ты на ожесточение из-за нас». Он сказал: «Что ты такое говоришь?» Я сказал ему: «Да, если ты сделал это ради Аллаха, это место было создано для помощи Ислама и твоим людям; что касается меня, мне этого не надо». Он помолчал, и, поменявшись в лице, сказал: «Ладно, я понимаю тебя»

Это очень важно в ситуации, когда мунафики начинают ловить рыбу в мутной воде. То же самое случилось с арабами в Пешаваре. На рынках и в машинах в  Пешаваре было больше арабов, чем пакистанцев. И поэтому у них было много проблем, один бросил гранату в полицию, а многие попали в тюрьму, такая же ситуация была в Боснии, когда врагам представился удобный случай. Арабских муджахидов после войны начали атаковать со всех сторон. Но здесь мы контролировали ситуацию, аль-хамду-лиллях, так как нас было немного, и количество  групп было небольшим, таким образом Аллах облегчил поддержание порядка. После этого братья приняли хорошее участие в подготовке, пока не начались события в Дагестане…

Джихад в Дагестане

Многие думают, что братья поспешили, войдя в Дагестан, и что братья были первыми, кто начал войну, и порицают нас за это, так что я скажу вот что:

Российская армия сосала кровь, унижала и разрушала земли мусульман в Афганистане и Таджикистане, в Боснии и Чечне. А когда воины Ислама сами начинают проявлять активность, то их порицают? Пора бы спуститься с облаков.

Россия подписала договор о перемирии на пять лет для того, чтобы подготовить свою армию. Российские генералы заявляли что вернуться, и даже сам Масхадов заявил по телевиденью, что российские генералы сказали, что скоро они  вернутся. Когда же наконец мусульмане поймут?! Они сказали «мы вернемся». Когда русские вышли из Чечни, сразу же отправили своих агентов на сбор информации, на изучение дорог и т.д. Они вместе с мунафиками очень тщательно и детально все изучали. Они открыли железнодорожный путь на второй день, и их мунафики спокойно приезжали и уезжали. Их агенты сообщили нам еще полтора года назад, что русские войдут со стороны гор. В нашем тренировочном лагере мы поймали тридцать семь их агентов, которых послали убить Шамиля, Хаттаба и еще некоторых командиров. Это признания самих шпионов. Разве это не война?

Государства вели войну годами только из-за одного агента, шпионившего на другое государство. Мы же поймали их десятки, и вы упрекаете нас, что недопустимо было начинать войну? Русские должны были прийти, раздавить нас, полностью выжечь землю, и как во всех других войнах, только после этого мы должны были отреагировать. Неужели мы должны реагировать только после того как трагедия уже случилась, земля выжжена, все разрушено, и по телевидению показывают мертвые тела людей, плачь детей, женщин над честью которых надругались?

Мы уже сыты такими сценами, и любой умный человек по признакам может видеть, что русские опять собираются напасть и что это вот-вот произойдет.

Много событий происходило и в самой Чечне. Подрывы и покушения, было покушение на меня, они подорвали машину, а также обстреляли меня. Что вы еще хотите, чтобы произошло? Они пытались убить Шамиля, и за всеми этими нападениями стояла Россия и ее агенты из здешних мунафиков.

Мусульманский мир отвернулся от Чечни после войны. Люди пытались создать правительство и муджахиды остались ни с чем. В то время как приходят мунафики, обустраивают  здание с компьютерами, и говорят  «Я буду министром того-то». Конечно, Масхадову больше понравится тот, который уже готов работать с ним, имеет опыт, образование и дипломы. А если  придет муджахид и ему предложат  должность министра внутренних дел, он  начнет требовать кабинет, здание, машину, форму… и так без конца. Откуда он это все возьмет? Он не сможет установить правительство, в котором страна срочно нуждается,  так как у него нет возможностей. Именно так лицемеры добились успеха, проникнув в правительство, а муджахидам досталась таможня, полиция, охрана тюрем, проверка людей, добывающих и продающих конденсат. И естественно, они были в постоянном конфликте с населением.

Взяв финансовые и административные вопросы в свои руки, и заняв ключевые позиции в государстве, лицемеры с легкостью предоставляли русским необходимую информацию. Вот что случилось.

Мы только хотели обучать людей. Найти для них землю и пищу. Нашим постоянным вопросом были аренда, приходилось все арендовать, один из наших братьев метался туда и сюда, боясь, что работа встанет из-за перебоя в снабжении.

Люди боялись иметь с нами дело, говоря, что мы желаем только войны, а война закончилась. Так люди и думали, особенно после операции в Дагестане, в которой мы атаковали Буйнакскую военную часть. Так что люди не хотели иметь с нами дело. Дело дошло до того, что когда отправляли письма, нам говорили: «Хочешь написать письмо, то не пиши на нем свое имя, пиши просто название организации, или института». Я сказал: «Хорошо, мы пошлем письмо и напишем так, как вы хотите». Вот что произошло.

Ситуация была сложной, и  признаки войны четко проглядывались. Разглядеть эти признаки мог только тот, кто близок к войне, и было немного людей, понимавщих ситуацию. Так что мы начали готовиться, и все было именно так, как мы хотели.

Российские войска вошли, напав на Наурский и Шелковской районы, а самолеты летали над Грозным. Если военный самолет нарушает воздушное пространство другой страны, разве из-за этого не начинается между двумя странами война. Разве это не так?

Важным было то, что мы вмешались и внесли порядок. Задумка была в том, что дагестанские братья начали в некоторых селах выгонять кафирские органы власти и полностью устанавливать шариат. Это правда, что мы помогали, инструктировали, тренировали и подготавливали, но люди начали поднимать свои головы после победы и выгнали милицию. И власти не знали что делать. Везде, где присутствует милиция, вы найдете пьянство, взяточничество и т.д. Но когда братья взяли власть в свои руки, выгнали милицию, установили Шариат, и отменили так называемую колхозную систему, оставшуюся от  коммунистов систему по сбору урожая, и продаже его государству – люди зажили нормально жизнью. Другие села тоже последовали примеру, выгоняя милицию и чиновников, и Россия сразу же начала беспокоиться.

Было намерение выгнать органы кафирской власти изо всего района и установить там Шариат. Правительство попросило помощи у русских, а братья попросили помощи у муджахидов, и мы вошли в Дагестан, опередив русских.  Мы, заняв позиции, ждали атаки русских. Таков был план; мы не собирались заходить в Дагестан кроме как для оказания помощи муджахидам. Но эта помощь должна иметь определенные этапы, выгнать органы власти, и затем, если нас попросят, мы приходим на помощь. Если правительство Дагестана захочет само справиться со своими проблемами, то ничего страшного в этом нет. Но если войдут российские войска, то мы тоже имеем право войти, что в итоге и случилось.

Мы начали готовиться, но ситуация поменялась. Мы просили людей не торопить события, дать нам подготовиться, но российские войска уже вошли. Дагестанские муджахиды имея много раненых и убитых, начали просить о помощи. И для нас незаконном было бы оставить их без помощи. По шариату стало харамом для нас оттягивать с помощью, и нам пришлось прийти на помощь, мы этого не желали, но русские войска нас вынудили. Мы окружили их словно это  третья мировая война. Я никогда в своей жизни не видел, и не думаю, что увижу того, что было в Дагестане. Авиация бомбила многотонными бомбами, сжигая все вокруг. Целая долина была сожжена русскими, и они убили 30 молодых муджахидов из группы Хакима аль-Мадани, да помилует его Аллах, после того как они нанесли серьезный урон русским. Затем военная операция остановилась.

Был подан знак чтобы мы отступили, и в течении одной ночи мы ушли. Но мы вернулись через три дня, потому что русские окружили села Карамахи, Чабанмахи и еще три села, в которых было 1000 детей и 1500 женщин. Они ничего не сделали, никуда не вмешивались, у них не было проблем с органами власти. Но кафиры все равно окружили их и начали бомбить, вынуждая их выйти на переговоры. Люди вышли узнать чего хотят русские. Русские сказали: «Сложите оружие и снимите охрану села». Они сказали, что дадут ответ завтра после того как посоветуются. Но русские нарушили обещание и начали артобстрел ночью.  Никто не говорит и не возмущается, почему российские войска пришли, но когда мусульмане атакуют первые, то их сразу начинают обвинять в том, что они не правы. Это странно, люди попросили помочь им как можно быстрей, и мы не могли больше оттягивать.

В это время нам нужно было подлечить раненых и подготовиться. Я сказал братьям: «Я не хочу чтобы здесь кто-то был. Кто хочет присоединиться, то пожалуйста, кто не хочет, то до свидания». Мы снова начали готовить оружие и подготавливать группы. Обычно это занимает целый месяц.  Но на этот раз быстро, за два, три дня мы собрали людей и подготовили группы. Затем люди сказали: «Дай нам два дня, там есть еще люди, которые хотят присоединиться». Некоторые участвующие группы были сформированы за неделю.

Даже в первом бою мы предупреждали и просили российские и дагестанские силы остановить военную операцию, чтобы решить все мирным путем, и мы бы пошли по мирному пути, но выбора у нас не было.

Люди Дагестана и Чечни провели шуру. Разве Россия не призывает к демократии? Эти люди провели совещание, которое было создано, чтобы определить волю людей, и они избрали своих представителей. В этой шуре мы представляли лишь военную сторону. Люди собрались для обсуждения многих проблемы. Они  обращались к правительству, к русским,  посылая им письма.

Но русские и их марионетки в Дагестане не слушали их. Для дагестанского правительства просить помощи у русских является законным, а людям просить помощи у муджахидов запрещено?! Это просто слепота!

Мы вошли в Дагестан только через неделю после русских. Мы предлагали все виды мирного урегулирования, но они отказались, не ответив нам. В итоге там произошло сильное сражение. В  селе Цумада, объявившем о шариате, было ожесточенное сражение, и аль-хамду-лиллях, Аллах наградил нас возможностью окружить и сокрушить их колонну, где много российских солдат было убито. После того как сражение в Карамахи почти закончилось, Россия начала ракетные обстрелы по территории Чечни, оправдывая это тем, что мы якобы первые вторглись на их территорию, как будто бы они ничего не делали.

Клянусь Аллахом, прежде чем мы сделали первый выстрел в Дагестане, Российская армия уже продвинулась на километр в глубь Чечни в Шелковском  районе, и начала сосредотачивать силы в Наурском. Кто хочет узнать про это, пусть спросит людей из этих районов, даже Масхадов знал об этом. Люди даже хотели покинуть чеченскую армию, чтобы  отвоевать этот один километр. Русские начали брать таможенную пошлину и атаковать военные блокпосты. Было ясно, что Россия планирует вторжение, так что мы опередили их.

За последние 200-300 лет Аллах впервые одарил нас наступательным джихадом (Ошибка. Джихад в Дагестане не был наступательным, так как Дагестан — это оккупированная кафирами земля мусульман). И мы провели операцию джихада прежде чем враг атаковал нас. Мы привыкли, что враг всегда атакует первым, убивает и насилует, и только после этого мы начинаем помогать, через всякие медицинские и благотворительные организации. Давайте хоть раз атакуем первыми и сделаем что-нибудь. Операция в Дагестане  это именно то, что сбило расчеты  русских и заставило их поспешить, и клянусь Аллахом, что они готовили резню в Чечне, и планировали избавиться от мусульман на этой земле раз и навсегда…
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 9924
Re: Амир Хаттаб: Воспоминания
« Ответ #4 : 04 Июня 2015, 05:48:15 »
Вторая чеченская война

Начались военные операции в Чечне, и мы начали готовиться к обороне  на севере в Шелковском районе, на холмах к северу от Грозного и в Урус-Мартане. На этих фронтах были наши братья Рамзан Цакаев, Рамзан Ахмадов и Якуб Аль-Гамиди. А также три большие группы — на западном фронте был наш брат Абу Аль-Валид, который был в Аргуне с другими группами, в Грозном были наши братья Абу Зарр «Герат»  и «Баграм» Исмаил, да помилует его Аллах, и наш брат Абу Джа’фар находился в Сержень-юрте, и начались операции. Мы организовали два важных направления:  для сохранения   связи с горным сектором  в Дуба-юрте под руководством Якуба, Рамзана и начальника охраны, и наших братьев Бекхана, Абу Джа’фара и Абдуссамада Ат-Таджики в Ведено.

Началась военная операция в Грозном, в котором было 400 человек с Абу Зарром, и 400 других с Якубом, Рамзаном и Абу Аль-Валидом в Дуба-юрте. Было 200 муджахидов с нашими братьями Абу Джа’фаром и Абдуссамадом в Сержен-юрте. Все это закончилось осадой Грозного, и муджахидам пришлось выйти из города и уйти в горы.

Было много сложностей в Шатое, в одном из самых стратегически важных районов Чечни с военной точки зрения. Это горный район, и как только ты берешь под контроль дороги и высоты, все заканчивается. Но было очень холодно и снежно. Муджахиды были измотаны и больны, и было сложно собрать людей и подготовиться.

Мы провели шуру, на которой присутствовали Гелаев, Шамиль, Арби, и Рамзан. Мы сказали им взять под свой контроль  горы, пока русские не высадились на них. Но они сказали «Нам нужна неделя на отдых». Так что начались высадки десанта. Первая группа русских высадилась в одной местности и постепенно начала занимать территорию. После того как русские заняли высоты, находиться в этом районе стало сложно. Такая была ситуция в Шатое. Мы решили покинуть это место, пока туда не пришли русские и не заняли все дороги и тропы, и вот тут начались проблемы с участием ансаров (арабских добровольцев).

Кажется я уже отвечал на вопросы касательно этой темы братьям из арабских стран.

Когда путь через Грузию еще был открыт, я говорил нашим братьям ансарам не торопиться  приезжать в Чечню, потому что приближается зима и русские оперативно окружают все села. Я сказал что, не нужно торопиться, и что здесь ситуация очень сложная, и что приближается зима, нет больниц и мест для отдыха, в которых муджахиды так сильно нуждаются. Но было очень сильное побуждение к джихаду со стороны шейха, да воздаст ему Аллах благом. Некоторые люди и командиры сказали: «Пускай они едут, мы обеспечим их всем». К сожалению, 70 процентов этих братьев были неподготовлены. Так что мы отправили к шейху послание, чтобы он прекратил побуждать людей приезжать сюда. Клянусь Аллахом, мы бы уставали от них, и они бы уставали от нас. Нас постоянно бомбят, нет лагерей, а они не тренированны.  Когда русские вторглись побуждение приезжать в Чечню закончилось и много братьев вернулось обратно. Но в то время около 100 братьев зашло в Чечню. Я начал узнавать, открыты ли южные тропы. Если они под контролем муджахидов, то для братьев не будет проблем войти в Чечню. Можно было устроить базы на юге, имея тем самым место для  отхода,   несмотря на то, что Грузия никогда не была безопасным местом, и имела плохую историю с муджахидами Кавказа. Грузины — христиане, и мы ничего хорошего от них не ждем – у кафиров одна религия, и они даже относятся вероломней  к муджахидам чем другие. Когда русские вторглись с южной стороны, и взяли под свой контроль дорогу, ведущую в  Грузию, то намеренья русских стали ясны.

Конечно, были братья, да простит их Аллах, которые неправильно поняли наше недовольство приездом муджахидов в Чечню. Они начали говорить, что мы ни для кого не желаем добра, и что мы всю работу хотим проделать сами. Ну, они ответят перед Аллахом за такие разговоры. Наверное, братьям, ухавшим отсюда следует рассказать людям, что происходило с анасарами  на чеченской земле в зимний период. Разве кто-то может не желать, чтобы воины Ислама обучались и получали военный опыт на мусульманских землях джихада? Они должны готовиться именно сейчас, сегодня, потому что это слабое место Уммы.  Эта война является единственным местом, где сыновья Ислама могут поучаствовать в сражении и научиться воевать, но у нас была нехватка в еде,  одежда, укрытие, поэтому мы не могли позволить им приезжать сюда.  

Выход из Шатоя

Затем начался опыт Шатоя.

Я хочу, чтобы каждый брат прочитал и послушал это интервью, а также чтобы он встретился с братьями, недавно побывавшими в Чечне, не знающими языка, территорию, и которые  не были подготовлены. Они расскажут вам о тех трагических испытания, подобных которым братья не испытывали никогда.

После того как русские вошли и взяли горные районы под свой контроль, я встретился с братьями и сказал: «Если мы не уберемся из этого района, русские начнут сужать окружение, и ситуация будет только хуже».

Враги Aллаха начали говорить «Мы покончим с ними в течении недели, и мы покажем тела наемников», и они называли имена разных командиров. Они нарисовали картинку: Путина – который в это время был премьер-министром – держащего головы Хаттаба и Шамиля. Они описали ситуацию так, как будто они уже покончили с нами, и конец не за горами.

После того, как командиры согласились выйти из Шатойского района, я вышел разведать тропу, которая была покрыта воронками от взорвавшихся снарядов. Воронки были такими огромными, что через них не проехала бы военная машина.

Вышли мы с Шатоя с большим трудом. Я сказал всем приготовиться и не двигаться. Мы вышли ночью, нам нужно было забраться на высокую гору, затем спуститься в глубокое ущелье. Мы передвигались по высоким горам, муджахидам было сложно передвигаться зимой. Аль-хамду-лиллях, мы нашли хорошее место для прохода, и я дал зеленый свет.

 Я думал, что в колонне будет от 500 до 700 человек, а оказалось что с нами 1250 муджахидов. Было очень сложно организовать группы. Мы назначили амиров для каждой группы, и были не в состоянии знать каждого человека и амира. Перед тем как выдвинуться мы выложили припасы (сухой паёк) на улице и сказали каждому взять  свой паёк, так как поход планируется долгим. Некоторые послушались и взяли, а другие отнеслись к этому с пренебрежением и в итоге были измотаны.

Когда начался поход я начал наблюдать за группами, и увидел, что колонна была словно пчелиный улей, начались разговоры, крики и т.д. Я начал приводить группы в порядок, и каждая группа имела своего амира. Я сказал им: «Не разжигайте костры. Здесь повсюду русские, и если они узнают о нашем местоположении, то выжгут здесь землю». Некоторые услышали мой приказ, а некоторые нет. Но было очень холодно, по ночам невозможно было спать, а днем мы не могли, потому что нам нужно было идти дальше. Мы  были голодными, холодными и промокшими на протяжении 4-5 дней без перерыва. Мы не могли снимать обувь, и наши ступни стали белыми оттого, что к ним перестала поступать кровь. Было невыносимо холодно, и молодежь начала разжигать огонь. Из-за ужасного холода они ложились в близь костра, и пока они спали, у них сгорала одежда. Если кому-то рассказать, то не поверят.

Братья начали заболевать, началась  диарея, и от холода и голода их кожа побледнела, а губы потрескались. Мы начали искать тропу для выхода, а русские находились на каждой сопке, притащив свои лучшие силы,  «спецназ». Они объявили, что приготовили свои силы специального назначения, чтобы раздавить преступников-террористов. Они очень хорошо подготовились для этого. У них была одежда, палатки, небольшие обогреватели, как будто они в пятизвездочном отеле. У них было все, в то время как мы скитались из леса в лес.

Я собрал людей в ущелье и сказал, чтобы разожгли огонь. Неподалеку была оставленная жителями разрушенная деревня. Некоторые муджахиды вошли туда и начали питаться тем что осталось – курицами, коровами, не оставив ничего после себя. Русские сжигали и убивали людей каждый день, они грабил села, прокрадываясь ночью. Мы же зашли  после них, и взяли только то, что нам необходимо, сказав «иншаАллах, потом мы все вернем».

Управлять людьми было очень сложно. Даже амирам было сложно встретиться, так как их было больше 20. Это была целая армия. Мне приходилось собирать их по рации, и мы управляли делами так, как могли. Мы только хотели знать самое важное — кто ранен, и кто убит.

Мы начали подниматься из ущелья. Прошло уже 18 дней, и только Аллаха знает, в каком состоянии мы были. Мы начали искать тропы, и я пошел на разведку с Абу Аль-Валидом. До этого я послал группу с нашим братом Абу Умаром Ан-Надждий, но они заблудились и мы не получи никакой информации. Мы были второй группой с Абу Аль-Валидом, и как только мы поднялись, встретили русских, и произошла перестрелка, одного из наших ранило, одного убило, а также ранило Абу Аль-Валида, а русские остались на сопке.

Я поднялся на небольшой холм чтобы, связаться. Но когда мы  с Абу Аль-Валидом и еще с одним братом  поднялись, увидели мелькание света за деревьями. Мы подумали, что это могут быть местные муджахиды. Мы не подумали что это русские, потому что они обычно по ночам пускают осветительные ракеты, или стреляют во все стороны всю ночь. Я сказал Абу Аль-Валиду, до того, как его ранили, «Это могут быть муджахиды?», а Абу Аль-Валид сказал «Это костер или нет?». Мы пошли посмотреть и услышали голоса людей. Он сказал «Пусть со мной пойдет местный брат поговорить с ними. Я боюсь, они могут оказаться чеченскими муджахидами, и если мы заговорим с ними по-русски, они могут открыть по нам огонь». Братья арабы учили русский язык потому, что чеченский язык очень сложный, и является языком одного народа, тогда как по-русски можно говорить со всеми народа Кавказа.

Брат-чеченец, который был одним из моих охранников, начал звать их и мы увидели, что огонь стал больше, один из них вышел из палатки и начал стрелять. Брат-чеченец, получив ранение, начал отстреливаться, а я, находясь в 10 метрах позади них, вызывал по рации около получаса. Когда началась перестрелка, был нанесен артиллерийский удар. Мы с Абу Аль-Валидом отступили,  и сразу ушли с этого места, и началась еще более интенсивная перестрелка в этом районе. Русские хотели, чтобы колонны муджахидов не двигались, чтобы можно было окружить их непроницаемым кольцом. Мы никогда не видели такой смелости от русских, они были повсюду.

Мы вернулись после этого, и, объяснив ситуацию Шамилю, сказали ему, что надо как-то решать эту проблему. Шамиль настаивал, чтобы мы вышли из сёл. Русские были повсюду в этих сёлах, а мы были в ущелье между двух гор. Я сказал Шамилю, что ситуация серьезная и с нами более 1200 муджахидов. В этих села было собрано большое количество российских войск. Он сказал: «Я не знаю местность, мы просто должны пойти по горам». Я сказал: «Нет проблем, мы пошлем несколько братьев разведать тропы». Я послал группу с нашим братом Хусейном Аш-Шишаний и Абу Зарром Ат-Тоифий с Аравийского Полуострова, да воздаст ему Аллах благом, это один из лучших братьев, и с ним так же был брат чеченец, которого звали Ислам.

Когда они ушли, я поднялся, и, сделав укрытие из дерева, разжег огонь. Со мной связался брат Абу Зарр, назвав меня по рации «Тадж», и я ответил ему. Он сказал: «Мы прошли, но справа на расстоянии одного километра русские. Что делать?». Я сказал ему: «Если они не окажутся у вас на пути, продолжайте двигаться». Они продолжили, и прошли этот участок. Все было в порядке, и мы договорились с людьми на другой стороне, чтобы они нас встретили.

На следующий день мы сказали людям «бисмиллях», и отдали приказы группам выдвигаться. Я позвал Шамиля, Якуба, который с братом Гератом контролировали колонну, раненого Абу Валида, Мутиба, а так же брата Абдуссамада. Люди начали двигаться. Я и моя группа, мы засыпали прямо во время ходьбы. Если бы мы задержимся на два часа, то русские захватили бы нас. В это время русские шли по следу группы ушедшей на разведку.

Российские военные обычно оставались на сопках 2-3 дня и даже неделю для того, чтобы изучить местность, есть ли в ней лагеря муджахидов или окопы, а затем они уходили в другое место.

Утром этого дня в 8-9 часов, я был впереди колонны вместе с несколькими дозорными. Мы пошли, чтобы убедиться еще раз,  что дорога, по которой прошла первая группа, безопасна. Я захотел пойти второй группой, чтобы убедиться в правильности дороги. Якуб со всеми группами были с Шамилем позади нас. Вдруг я увидел людей в белых маскировочных халатах, идущих в моем направлении. Я позвал двоих братьев, шедших впереди в охранении, но они не услышали мой тихий голос, и эта группа, увидев нас,  сразу начала разбегаться.  Мы тоже заняли позиции, и начался бой. Я подумал, что это первая группа, которая вчера ушла на разведку. Но началась перестрелка, и одного брата рядом со мной ранило из пулемета Калашникова пулей, которая шла  прямо в сердце, но пробив подсумкок с боеприпасами, пуля остановилась в коже. Я подумал: «ХасбунАллах, кто возьмёт его  и куда мы теперь его понесем?». Мы начали забрасывать их гранатами, и перестрелка продолжилась с новой силой.

Моя группа состояла из 6 человек, и когда одного из нас ранили, я испугался, потому что русские не отступили, вместо этого они начали рассредоточиваться влево и вправо чтобы окружить нас, и я понял что их много. Я отдал приказ братьям быстро отступать, и, отступив, мы заняли хорошую позицию на высоте, откуда проглядывались все тропы. В этом месте мы сделали засаду, я ожидал, что русские отступят, так как муджахиды были на подходе, так как же они могли наступать? А эти твари спокойно и уверенно продвигались, пока ни дошли до нас. В это время появились Якуб с колонной муджахидов, как раз в тот момент, когда русские подходили к нам, и мы ждали момента чтобы перебить их. Но один из братьев, да наставит его Аллах, поторопился, открыв огонь, и один из них рухнул на землю, затем мы убили троих из них. Они отступили и вызвали подмогу. Подмога в виде артобстрела не заставила себя долго ждать, и первые два снаряда упали на их же головы. Среди них были убитые и раненые.

Мы начали по ним стрелять, и они, вызвав подкрепление, начали отступать. Я сказал нашему брату Якубу быстро послать группу с левой стороны. Колонна уже двинулась, и мы не могли отослать ее обратно потому что русские узнали наше расположение, так что  нам нужно было закончить начатый маршрут.

Я послал группу, чтобы блокировать их с левой стороны и обнаружил, что их отряд состоял из 30-35 человек, и также с тыла их прекрывал другой отряд. Группа братьев, обойдя их, ударила по ним сзади. Они были смешаны и не знали что делать. Я сказал Якубу: «Ты обходи их слева, а я пойду справа». И братья начали стрелять по ним слева и справа. Русские увидели перед собой целую гору стреляющую в их направлении — несмотря на то, что я не мог их видеть со своей стороны, я все равно стрелял, чтобы отвлечь их – и они, подумав что мы их окружаем, убежали, и Якуб начал продвигаться в их сторону. Мы нашли их еду, боеприпасы, аль-хамду-лиллях, как раз у меня закончился боекомплект.

Я сказал Якубу: «Продвигайся в их сторону». Он сказал: «Аль-хамду-лиллях, мы взяли их оружие, боеприпасы, палатки и спальные мешки». В этом  мы крайне нуждались. Братья начали их преследовать, и мы наблюдали за ними, мы собрали братьев, и я начал двигаться в их сторону, пока братья не достигли расположения  русских. Некоторые из них поднялись, другие остались внизу. Якуб с 5 братьями были внизу, сделав засаду, и разбили русских. Так же были братья, которые палили по русским сверху. Началась стрельба со всех сторон, их планы сорвались, и они не могли привести в порядок свои ряды и окопаться…

…Тяжелая артиллерия начала бить по ним, и стрельба шла в их направлении, тогда как муджахиды уже отступили, и на их позиции уже никого не было. Они были на верхушке горы, и я сказал им спуститься в правую сторону. Они спустились, и аль-хамду-лиллях, несмотря на то, что стрельба велась в их направлении, никто не пострадал.

Через некоторое время, после интенсивного ракетного обстрела, мы начали получать вести, что есть убитые и раненые. Я хотел продвинуться в сторону братьев, но не мог из-за интенсивной бомбежки.

Мне принесли раненого на лечение, затем шахида, чтобы похоронить, но мы не могли хоронить убитых. У нас не было лопат, и все что мы могли, это раскопать ножами ямы глубиной полметра. Все братья были больны и измотаны. Многие муджахиды остались верны своему завету, и около 30 раненых и 30 убитых принесли к нам после бомбежки. Наши братья Абу Аль-Валид, Якуб и Абу Зарр Аш-Шишани («Герат») тоже получили ранение.

Мы спустились в ущелье – и Аллаху известно насколько оно было глубокое – и  я был удивлен тем, как измотанные  братья смогли спуститься, а потом заново подняться из него. По ночам невозможно было спать из-за невыносимого холода. А днем мы не могли спать больше 30 минут. После 30 минут сна нам приходилось бегать, чтобы разогнать кровь.

Аллах предопределил  для братьев, чтобы они атаковали русских  утром. Они атаковали их с 15 метров, а русские боялись высунуться. Только в одной точке муджахиды перебили больше 50 кафиров. Мы уничтожили две группы десанта, в то время как российское правительство объявляло на весь мир, что лидеры муджахдов будут убиты.

После этого мы пошли дальше. У нас был русский пленный, который сбежал и привел к нам военных. Русские думали, что нас 200 или 300 человек. Мы прослушивали их переговоры по сканеру,  где они говорили: «Их всего 200 или 300 человек»,   а затем они объявили: «У нас новости от нашего солдата, что их количество 1200 человек», этим солдатом как раз и был сбежавший пленный. Причиной, по которой он сбежал было то, что муджахиды были не в состоянии кого-либо охранять. Это была большая ошибка оставлять его в живых, надо было казнить их всех. После этого мы не могли вернуться на наши прежние позиции.

После того как мы перебили всех русских в этом бою, нас начали интенсивно бомбить и обстреливать из артиллерии и погибло много братьев. Мы передвигались большими группами. Я впервые в жизни увидел, как раненых муджахидов оставляют, а убитых не закапывают. Проблема была в том, что каждый думал, что у этого раненого или убитого есть своя группа которая о нем позаботится. Но они не знали, что люди идут каждый сам по себе, без группы. Когда я проходил — а я шёл в  конце колонны — я обнаружил раненого муджахида – так что я не мог пройти мимо — и двух шахидов,  и попросил братьев, которые были со мной раскопать яму. Но если у нас не было времени, мы не могли требовать этого от людей, потому, что все были изнурены. Да воздаст им Аллах благом, они послушались меня, несмотря на усталость, и раскопали яму для раненого, который получил ранение в голову и умирал. Клянусь Аллахом, там пахло мускусом, и люди, несмотря на ракетный обстрел, подходили к нему чтобы поюхать запах, и делали такбир, а я говорил им: «Ну все, пойдем».

После того мы как похоронили его, мы спустились в ущелье, и на следующий день прилетели вертолеты и засекли нас. Прилетела авиация начала нас бомбить, они сжигали все вокруг, и нам нечем было ответить, а они летали очень низко. Затем начался артобстрел, и со всех сторон на наши головы стали падать ракеты разного типа. Я сказал: «Теперь убитых будут сотни» и моральный дух стал падать. Мы говорили: «Хорошо если в живых останется хотя бы  половина муджахидов».

Бомбежка усилилась, и я пытался объяснять Шамилю, но не было  возможности встретиться, большинство амиров были ранены и измотаны. Несмотря на это мы все-таки встретились, и начали обсуждать ситуацию. Мы поняли что ситуация вышла из-под контроля, а люди продолжали двигаться. Но проблема была в том, что люди просто двигались и  шли наобум. Ситуация стала неконтролируемой.

Я помню как после молитвы магриб, после того как группы начали спускаться в села Сельментаузен и Дуц-хутар, русские начали концентрировать большие силы и минировать тропы. После этих сел нам пришлось пересекать реку с опасными обрывистыми  берегами. Русские заминировали все дороги кроме одной или двух.

Я попытался связаться с братьями,  скрывавшимися в селах. Они сообщили мне: «Мы клянемся Аллахом, что русские, приготовившись,  ждут вас, не приходите сюда». Шамиль настаивал, чтобы мы продолжали двигаться в эти районы. Ситуация усложнялась и становилась неуправляемой с минутой, а интенсивность бомбежки только увеличивалась. Много братьев было убито и ранено. Мы оставили больше 100 раненых в селах, в которые мы не могли войти, но жители сказали, что не могут их принять. Так что, стало еще сложнее.

Помню, как перед магрибом я прошел мимо лежащего шахида, которого оставили незакопанным – я был позади колоны, и я не был убежден в том, что надо продолжать путь, но  у нашего брата Шамиля было определенное видение ситуации, потому, что он был знаком с местностью. Я сказал: «Раскопайте могилу для шахида». Они раскопали яму в воронке от снаряда, и, расширив ее немного,  похоронили его там. Было много тяжелых трагических моментов, отзывавшихся болью в сердце. Я не видел ничего подобного за всю свою жизнь.

Пришел Шамиль, а также несколько человек из жителей села и сказали: «Мы клянемся Аллахом, что русские ждут вас, и они очень хорошо приготовились, не идите туда». Так что они его в конце концов убедили. Я включил рацию и сказал ему: «Это ненормально, тело не может ходить с двумя головами». Я передал командование ему в руки. На самом деле у него было своё видение по этому вопросу, потому что он был знаком с местностью, и, возможно, знал что-нибудь. Но он был убежден, и в итоге он попросил встретиться с ним и сказал: «Что будем делать?». Я сказал: «Я уже тебе говорил свою точку зрения относительно этой ситуации. Теперь, когда у нас столько убитых и раненых ты спрашиваешь что нам делать?». Затем я сказал ему: «У нас нет другого выбора, кроме как вернуться туда, откуда мы пришли».

С того места, откуда мы пришли, русские собрали 75 трупов своих солдат. Мы ожидали, что кафиры в этом районе окружат нас со всех сторон. Помню как я сел с муджахидами и стал напоминать им об Аллахе, который обещал одну из двух побед, или победу в сражении, или шахаду на пути Аллаха, оба варианта хороши, и я попросил Аллаха, чтобы он одарил меня этим.

Я был морально подавлен. Клянусь Аллахом, на наших лицах не было улыбок на протяжении трех или четырех дней. Я говорил братьям: «Вы должны быть готовы» и когда я проходил мимо одной группы каждый меня спрашивал «Что мы будем делать?», а я отвечал им: «Будьте готовы встретить Аллаха, чаще поминайте Аллаха (делайте зикр),  и мы просим Аллаха, чтобы пуля попала нам между глаз, а не в спину. Мы просим Аллаха, чтобы он одарил нас шахадой, и уберег нас от бегства с поля боя, так что готовьтесь к повелению Аллаха».

Мы попали в плотное окружение. Нас было много, и со всех сторон задавалось много вопросов. Постоянно слышалось, что такой-то убит, еще один ранен, а другой кричит «Нужна лошадь!». Каждый просит о чем-то, а что я мог сделать?! Так что ситуация была сложной. Мы оставили в этом селе 100 раненых, а 50 муджахидов было убито в этих сражениях.

Перед выходом из окружения я позвал брата Абу Зарра Ат-Таифи и брата Абу Умара  и попросил их найти маршрут, который выведет нас из окружения. До этого я уже послал группу разведать тропы, но они вернулись из-за снежной метели. Я изучал карту, пытаясь с помощью Аллаха найти выход для муджахидов из этого окружения. Но наш брат Абу Умар заблудился, а остальные вернулись из-за сильной снежной бури. Я попросил Абу Зарра, Ислама Аш-Шишани, и еще трех чеченских муджахидов пройти по тропе.

Мы получили от них весть, что, аль-хамду-лиллях, все нормально, они прошли по этому маршруту, дошли до долины и пересекли дорогу. Я сразу сообщил новость брату Шамилю и мы сразу двинулись по этой тропе и обратившись к братьям сказали: «Надеемся, что никто не будет действовать от себя, выполняйте то, что мы вам скажем. Теперь у нас нет места, где можно отсидеться. Русские отлично знают, где мы находимся, и у них есть вся необходимая информация о нас. Поэтому нам необходимо выбраться из всего этого района». Все были согласны, и мы собрали всех по рации.

В тылу у нас были группы, которые должны были прикрывать нас, и поэтому они не вошли в лес, и я сказал им, что мы пошлем к вам кого-нибудь, чтобы узнать с какой стороны мы можем выйти, с правой или с левой. Я послал брата Раббани, одного из самых лучших дагестанских муджахидов. Я боялся за арабских муджахидов, потому, что если кто-то из них получит ранение, то это будет большой проблемой для нас. Итак, я послал Раббани, и он, взобравшись на гору, сообщил мне перед магрибом, что путь свободен, и продолжил разведку. Я сразу отдал приказ всем амирам групп отходить. Они начали неорганизованно отступать. Начался ракетный обстрел. Они бомбили нас кассетными бомбами — одно из самых грязных видов оружия. Мы не знали, сколько у нас убитых и раненых.

Мы продолжали идти  до полуночи по той же дороге, на которую вышли ранее. Дорога была переполнена муджахидами. Я нашел четверых муджахидов, лежащих на земле, и мы их похоронили. Пришел Шамиль и сказал: «Что будем делать?». Я сказал: «Мы уходим из этого района в другой». Наступило утро, одна группа была во новом месте, а другая осталась с Шамилем. В этот день мы собрали людей и присоединили их к группе которая осталась с Шамилем. Мы спустились в ущелье, и клянусь Аллахом, из-за суровости этой местности не только домашний скот не мог пройти в этом месте, но даже горные козлы были не в состоянии пройти там. У нас было 25 лошадей, 20-ть из них умерло, 4-ых мы съели, и одна осталась у меня, и только она смогла пройти это место. В итоге, она погибла, застряв в грязи, с грузом боеприпасов на спине. Мы не смогли вытащить ее, и она умерла у всех на глазах.

Аль-хамду-лиллях, мы шли по этому ущелью, пока на конец не выбрались. Мы получили новость, что впереди расположились русские, и быстро начали собирать группу для атаки, чтобы освободить продвижение колонны. После разведки выяснилось, что русские покинули это место, аль-хамду-лиллях, из-за случая с  разгромом десанта. Аллах вселил страх в их сердца. Все группы русских, которые находились на сопках в этой местности, в один день покинули их до нашего прихода, и мы вошли в село Тевзана, в состоянии, о котором известно только Аллаху.

Клянусь Аллахом, женщины и дети плакали увидев состояние муджахидов. Многие не могли идти, и их несли. Я помню, как шейха Абу Умара братья несли на плечах. А остальные были сильно больны. У них были разбиты ноги, многие потеряли обувь, застряв в болоте, и они шли босиком день, два по льду. Ноги так сильно распухли, что они были не в состоянии надеть новую обувь.

В селе мы подготовили припасы в 2 часа ночи, и собрав муджахидов на главной улице, начали их выводить. Представьте себе группы из 100, 200, 300 человек. Мне понадобилось несколько часов чтобы собрать их, в то время как русские были на расстоянии 200 метров. Я пытался вывести муджахидов из этого села. Наступило утро, и мы решили не пересекать дорогу, потому что братья, сделав разведку, сказали, что днем пересечь дорогу невозможно. Так что пришлось вернуться в село. Люди испытывали сильный страх из-за нас. Русские смотрели на муджахидов, а муджахиды смотрели на русских, и только Аллах знает, насколько напряжена была обстановка.

Грузовик с русскими проехал прямо рядом с муджахидами, но хвала Аллаху ничего не произошло. Мы остались в селе до полуночи. Люди обратились к нам, сказав: «Либо мы выходим из села, и вы остаетесь, либо вы выходите, и женщины и дети останутся в своих домах». То, что они сказали, отражало истинное положение дел. Я попросил у них один день, для того чтобы муджахиды смогли одеться и обуться. Клянусь Аллахом, мы собирали поношенную обувь и носки. Женщины приносили молоко и еду, и из-за сильного голода люди дрались за нее. Также было сложно переносить слякоть и сырость. Муджахиды начали разжигать костры в заброшенных домах, чтобы согреться. Люди были удивлены дракой, даже кто-то из братьев записал это на видео, и спросил меня: «Почему нет порядка во время приема пищи?»  Я ответил ему: «Благодари Аллаха, который спас нас от явной смерти в  том окружении, сейчас не время заниматься этим». Кто-то пришел, и попросил одеяла и обувь, а я ответил им: «Братья, если бы у нас были эти вещи, мы бы не прятали их от вас», и мы обменялись грубыми словами. Но, потом они извинились за это, да воздаст им Аллах благом.

Мы  отправились во второй поход, и сказали людям, что почти вышли из окружения, но опасность все еще присутствует, и мы просим Аллаха о помощи. Некоторые из муджахидов остались в селе, среди них шейх Абу Умар и два амира, Абу Джихад и Абу Зарр Аш-Шишани, и с ними 30-40 человек, и 100 других муджахидов было разбросано по селу.

Мы продолжали двигаться ночью, а русские были впереди нас на расстоянии 200 метров. Мы прошли по лесу, который находился под ними, а их постовые были прямо над нами. Когда мы проходили мимо них, говорили: «Аллахумма салим салим», и аль-хамду-лиллях, Аллах ослепил их и мы, пройдя мимо них, вошли в густой лес.

После этого мы провели шуру и поделили колону на две группы. Около 200 муджахидов по открытой местности пошли в села, а вторая группа продолжила путь с нами, и наше количество достигала 700-800 человек. Направившись в сторону Ведено, мы шли по тропе, не зная, что нас ждет впереди, так что наша разведка шла впереди колонны. Хвала Аллаху, у нас был брат, который знал дорогу, пока мы не дошли до села близи Ведено под названием Ца-Ведено и остановились там.

У нас было много проблем. Многие из  больных муджахидов погибли в этом походе.  Приготовив для них еду, мы раздавали хлеб на улице,  кому-то доставалось, а кому-то нет. Это было ночью, так как днем нам приходилось прятаться. На второй день мы отправились в путь и достигли относительно спокойного места, и некоторые братья приехали на санях прицепленные к трактору. К концу дня мы достигли безопасного места, аль-хаду-лиллях.

Это было большим поражением для русских. Они желали объявить  о конце войны и полном уничтожении муджахидов. А мы считали наше прибытие в этот район началом новой войны против русских в горах.

Такова была история выхода из Шатоя.
« Последнее редактирование: 04 Июня 2015, 05:50:51 от abu_umar_as-sahabi »
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 9924
Re: Амир Хаттаб: Воспоминания
« Ответ #5 : 04 Июня 2015, 05:53:26 »
Реорганизация сопротивления

Мы начали готовиться — закупать обувь, спортивную одежду, так как не было возможности купить военную форму.  Братья немного отдохнули, но русские удивили нас новой атакой и окружением.

Наши группы оставались в лесу, и Аллах захотел, чтобы колонна русского ОМОНа, состоящая из 35 человек вошла в лес, и была полностью разбита. Это было большим шоком для русских. Один боец ОМОНа равен 10-20 обычным солдатам. Они хорошо тренированы, и государство потратило много средств на их подготовку. Их полное уничтожение было для них шоком, так как их операция в горах захлебнулась, и они немедленно стали отступать, а затем снова пошли в атаку.

Я распределил братьев так:  Абу Джафар с отрядом в одну местность, Якуб Залмай с другим отрядом — в другую. Русские стянули 7 тысяч солдат и 700 машин, и окружили район. Мы атаковали колонну в этом районе, а Абу-ль-Валид с Абу Джафаром атаковали подкрепления, пришедшие на подмогу.

Ситуация изменилась, и русские стали заявлять, что война все-таки  не закончилась. Они потеряли больше 60 десантников, а затем еще 15 солдат. На тот момент это была самая сильная операция.

Затем ситуация начала улучшаться и люди начали проводить дерзкие рискованные операции: одни взорвали машину, другие подорвали на фугасе грузовик. После затишья война начала набирать обороты так, что начались проводиться операции в Ингушетии, и Россия начала опасаться, что война распространится на другие республики, мы всё чаще слышали подобные заявления от них.

Что касается нас, аль-хамду-лиллях, мы готовим большую программу, которая, иншаАллах, склонит чашу весов в нашу пользу. Мы будем бить по стратегии русских, которая заключается в том, чтобы находиться повсюду, и везде преследовать муджахидов. Русские ведут очень грязную политику, в отличие от первой войны.

Между первой и второй войной большая разница.

В первую войну русские вошли наспех, и не были подготовлены. Большинство сил были из армии, и мало полицейских и внутренних войск. Они базировались в селах, а сейчас они повсюду; нападают на дома муджахидов, и очень хорошо знают, с кем они воюют. Они добились успеха благодаря тому, что усилили чеченскую милицию и терроризируют народ. И тактика мелких стычек не решит эту проблему.

После того как я посетил города и села я пришел к выводу, что нужна большая программа, которая изменит ситуацию. Я встретился с лидерами групп, и, аль-хамду-лиллях, они согласились со мной.

Сегодня, 24 мая 2000-го года, мы готовимся, и, иншаалла, скоро применим новую программу, мы просим Аллаха склонить весы в нашу пользу и изменить форму сражения.

Такова была ситуация во вторую чеченскую войну.

Советы муджахидам-ансарам

Честно говоря, братья, которые уехали из Чечни, попросили описать эти события, чтобы это принесло пользу братьям-ансарам отправляющиеся на другие земли джихада.

Я повторюсь, если братья хотят помочь джахаду в любом месте, нет необходимости наступать на те же грабли, и проходить через те же сложности.

Первые шаги:

—  Посетить  территорию, и разузнать что необходимо.

— Создание трех групп в единой организации.

 — Подготовка, разведка и сбор информации.

У них должна быть связь с руководством. Они не должны ожидать чего-либо от местного населения. Нельзя ждать от них чего-то, говоря: «Если они будут работать, то и мы будем». Ты приехал, и сразу начинай работать с первого дня. Вот что ценится в людях, которые приезжают на помощь. Ты должен быть подготовленным муджахидом. Найдите любой способ для ознакомления с оружием, топографией и связью. Это  армиям не надо иметь много знаний, только надо знать в какой стороне враг. Поэтому ансары слабы и неподготовлены. Братья должны бояться Аллаха, оказывая помощь джихаду.

Все спрашивали канал, чтобы выйти на джихад. А мы спрашивали: «У тебя есть подготовка, ты учился и тренировался?» он отвечает: «Нет, я буду учиться по ходу дела, на фронтах, мне не обязательно быть подготовленным». Все вдруг хотят стать штурмовиками, и все хотят только легкое оружие. Побойтесь Аллаха! Мы должны быть подготовлены к тому, чтобы нести Послание, и идти к цели. Нам нельзя быть колеблющимся и неуверенными. Один приезжает, а другой уезжает через месяц. Это портит впечатление, которое мы производим на местных жителей.

Также нельзя вмешиваться во внутренние конфликты, и реагировать на нападки надо, только если в этом есть крайняя необходимость и в таком же виде. Но ни в коем случае не поддерживать одни группы против других. Многие пытались вовлечь нас в такие проблемы, но, с помощью Аллаха, мы пресекли все пути к этому.

Также необходимо отдаляться от бесполезных обсуждений и споров, особенно с лидерами людей и стариками. Оставьте споры им, они все равно ничего не поймут. Сосредотачивайтесь на молодежи; они нуждаются в даавате и обучении, и нам нужно составлять программы именно для них.

Аллах благословил нас и оказал нам милость в тот день, когда мы пришли на помощь людям с этими военными операциями, и удержал врагов Аллаха, и выбили почву у них из под ног, особенно суфиев и мулл, которые обманывали людей. И когда бы они ни выступали против муджахидов-ансаров, люди говорили им: «А вы что сделали? Где вы были в день сражения? Где вы были, когда муджахиды атаковали колонны? – такими вопросами они  удерживали лицемеров и суфиев. Мы добились доверия среди народа, особенно молодежи, а так же простых людей. Помню, как они — суфии — спрашивали Шамиля и других про нас, а они говорили: «Вы видели этих арабов в селах?», они отвечали: «Нет», затем они спрашивали: «Вы видели, чтобы они устанавливали посты на дорогах?», они отвечали: «Нет», «Вы видели, чтобы они вмешивались куда-нибудь?» — «Нет», «Тогда, что же вы хотите от них? Эти люди приехали сюда добровольно на джихад, и они уедут, когда захотят, или вы хотите чтобы мы с ними поступили несправедливо? Это несправедливо».

Мы вообще не просили кого-либо защищать нас. Мы держались подальше от обсуждений, и не позволяли втягивать нас во всякие споры. Мы поставили определенную программу в области поддержки и даавата, и следовали ей,  аль-хамду-лиллях. Клянусь Аллахом, у нас были сотни студентов, и если бы у нас была возможность, мы бы открыли больше одного института, или медресе для изучения Корана. Проблема была в наших возможностях, а не в количестве людей.

Институт «Кавказ» посещали многие полевые командиры; среди них был наш брат Шамиль. Он проходил курс со всеми членами шуры. Аль-хамду-лиллях, у нас были хорошие отношения с группами со всего Кавказа. Мы были связаны с Шамилем больше, чем с другими чеченскими полевыми командирами. Мы начали узнавать натуру людей, то, как они думают, с кем мы имеем дело, и что нам делать. Аль-хамду-лиллях, в этом джихаде участвовало много разных национальностей с Кавказа, такие как  карачаевцы, ингуши, кабардинцы, дагестанцы и ансары из арабов, турков и других. Это было полной противоположностью первой войны, где их число было небольшим.

Вам нужно работать, несмотря на трудности. Это правильный метод в оказании поддержки. Мы можем долго говорить и рассказывать много историй и примеров, но думаю, этого будет достаточно, чтобы разъяснить общую идею.

Люди, которые приезжают наобум, без подготовки и планирования, наносят больше вреда чем пользы. Потом, вы видите, что люди не хотят принимать ансаров где бы то ни было из-за необдуманных действий, приводящих к большим проблемам. Тогда как организация и порядок, наоборот, пробуждает в людях доверие и приветствие. Даже в новых войнах вы сможете увидеть, как люди приглашают их, желая принять от них помощь в джихаде.

К негативным результатам привело поведение благотворительных организаций. Среди них были люди, которые приносили пользу, и которые вредили, а так же были люди, работающие на разведки определенных стран. Они намерено помогали определенным людям, а также проводили военную работу, поддерживая определенных лидеров, чтобы разобщить мусульман. Они не объединялись ни в каких активных действиях или войнах. Они намеренно поддерживали одну сторону больше, чем другую, и распределяли людей так, как им удобно. Из-за них люди разобщились в мусульманских странах, каждый стоит сам за себя. И люди начали воевать друг против друга. Они планомерно вели мстительную работу против мусульман и муджахидов, создавая препятствия на пути достижения их цели.

Братьям нужно опасаться этих людей. Мусульманам необходимо бояться Аллаха в оказании помощи и поддержке, или они потеряют доверие людей. Доверие людей не завоюешь раздачей деньгами, и эти люди стали верить ансарам не из-за денег. Доверие людей приходит, тогда когда ты честен с ними, и участвуешь с ними в сражениях, разделяя с ними их участь. Я помню слова шейха Абдуллы Аззама: «Не пытайтесь использовать афганцев для своих целей». Приехало много людей из разных стран, и у каждого своя организация, партия, идеология.

Молодежь, приехавшая с Аравийского полуострова, не имела об этом никакого представления. Мы ехали в Афганистан только в поисках шахады. Нас называли «двухнедельный слой», что означало две недели в лагере, затем на фронт, затем шахада. Мы были чисты как белый лист, не зная ничего об этих делах. Арена была усыпана разного рода организациями и идеями, о которых никто не мог бы догадаться, даже проучившись десять лет в университете. Люди приезжали для того, чтобы натренировать членов своих организаций с определенной идеей, и пользовались возможностью. Но в последние дни нашего пребывания там, они не приносили пользу в военном плане. Они отсиживались в Пешаваре, и их не беспокоило, что там происходит. Тогда как у нас была возможность отвоевать целые регионы, которые стали бы укрытием для слабых мусульман. Но они ничего не делали. Наша ситуация была очень сложной в последние дни. Этих людей не интересовали афганцы, и поэтому афганцы ответили тем же. Таким образом, война закончилась, и мы не достигли желаемого результата.

Лично я не забуду ту помощь от афганцев, которую мы получили, после помощи Аллаха Всевышнего, они обучили нас и дали нам участвовать в той войне. Поэтому я люблю и уважаю афганцев, и я всегда желаю вернуться туда, и быть связанными с ними. Это народ, у которого есть гордость и самоуважение. Они сражались против СССР в то время, когда мы мечтали вернуть джихад в Исламскую умму. Самая бедная нация на земле разбила Советский Союз за 10 лет. И теперь здесь, в Чечне, самая маленькая нация на земле разбивает Россию в её сердце. Это знамение Аллаха. Клянусь Аллахом, если бы мы не участвовали в этих войнах, то не поверили бы во все это, и это знамения от Аллаха для того чтобы пробудить Умму.

Люди признают войну, только если им дадут зеленый свет, а иначе никто ничего не видит. Например, война в Таджикистане была полностью проигнорирована, потому что не был дан зеленый свет. Такая же ситуация была в первую чеченскую войну, она была проигнорирована всем мусульманским миром, даже партиями и организациями. Во время войны мы ожидали, что все закончится триумфальной победой русских, если только Аллах не пожелает обратного. Также война в Боснии и Герцеговине была забыта, пока не был дан зеленый свет и все не отправились туда.

Теперь война сама навязывает себя действительности. Вторая война в Чечне это нечто новое; мусульмане атаковали первыми. Люди по-другому начали смотреть на войну. Она имела большой резонанс, и Умма снова сдвинулась с места, в отличии от того, что мы привыкли видеть. Мы привыкли видеть  резню, разбивающую моральный дух, после которой люди могут только рыдать, вместо того, чтобы делать такбир и гордиться тем, что имеют.

Кто такой Ибн Аль-Хаттаб?

Ваш брат родился на севере Аравийского полуострова (в так называемой «Саудовской Аравии»).

Окончив школу, я собирался поступать в колледж, но вместо этого поехал в Афганистан в 1988 году. После битвы Джаджи я остался в Афганистане, просим Аллаха принять от нас это сражение, и сделать наши намерения искренними. Я участвовал в джихаде в Афганистане, в таджикском  джихаде, и теперь здесь в Чечне.

В Афганистане я был командиром артиллерийской бригады вместе с братом Абу Айюбом Аль-Ираки. Мы спланировали много операций. в которых участвовало много братьев.

 В Таджикистане я командовал фронтом с братом Абду-с-Самадом, и мы были непосредственно связаны с командиром Абдуллой Нури.

В Чечне, до дагестанской операции, я был лидером центрального фронта вместе с Шамилем, и являлся полевым командиром Исламской части бойцов сопротивления, которая участвовала в сражениях. Также был полевым командиром в горных районах.

Аль-хамду-лиллях, сейчас мы готовим программу, в которой все участвуют. Люди доверяют тому, что мы делаем. Мы заслужили среди братьев Кавказа, полевых командиров и простых людей. Мы просим Аллаха принять от нас и от них наши поступки.

Операции в первую чеченскую войну.

Наши братья из Чечни попросили нас принять участие, и мы без колебаний приняли участие вместе со всеми командирами, и поэтому у нас со всеми хорошие отношения. Мы участвовали в операциях с Шамилем, Хамзатом Гелаевым и Салманом Радуевым. У нас была своя программа, которая оказала хорошее влияние. Она дала нам веру в себя после веры во Всевышнего Аллаха. Мы стали верить, что можем сделать что-нибудь для смены курса войны, тогда как раньше боялись, не смея осуществлять какие-то действия.

Лучшей из этих операций была засада на колонну в Харачое в октябре 1995 года, затем еще одна колонна была разбита в Сержень-юрте. Две недели спустя была операция в Ярыш-Марды. Эта операция повергла русских в шок, после неё был объявлен траур, и они официально признали это событие как одно из самых трагических для России. Через месяц мы не смогли сделать засаду на колонну, но, аль-хамду-лиллях, мы успешно атаковали артиллерию и авиацию противника, взяв их базы, пленив их солдат, и взяв много трофеев. Затем были операции в Грозном и Аргуне, в которых мы также приняли участие.

Покушение

Было одно покушение в начале второй войны. Был произведен взрыв в доме возле спальни. Но, аль-хамду-лиллях, несмотря на то, что взрыв был мощным, никто не пострадал.

Операция в Буйнакске

Эта операция была проведена через полтора года после окончания войны. Мы проводили разведку и получили ценную информацию. Мы узнали, что в Дагестане и Ингушетии располагаются большие военные соединения русских.

Эти войска участвовали в чеченской войне и их руки были запачканы кровью мусульман.  Собрав 100 человек, мы приступили к операции, и нашей целью было захватить 60 танков Т-72, а также танки последней модели Т-80, и около 100 военных машин. Там было 300 военных машин распределенных на 18-ти ангарах.

Мы взяли их штурмом и контролировали их в течении двух-трех минут. Мы сразу атаковали охрану и, проникнув лагерь, пытались сжечь танки. Мы хорошо подготовились согласно разведданным, но, к сожалению, мы не собрали достаточно информации. Нам пришлось таскать с собой офицеров, чтобы они информировали нас, что не составляло особого труда. Было нелогичным проводить разведку на таком большом расстоянии. Мы получили информацию издалека, и планировали согласно имеющимся разведданным. Но в такого рода операции необходимо иметь более точную информацию.

Мы приготовили ключи от танков и сделали всё возможное, но мы не ожидали, что в этих танках будет отсутствовать топливо, и разряжены аккумуляторы, а чтобы поставить их на ход понадобился бы целый день. Плюс Хаким Аль-Мадани, рахимаху-ллах, во время атаки сжег все топливо и солдаты, испугавшись, убежали. Самая главная часть плана была завести танки и взяв под контроль военный городок пленить 5000 солдат и загнать их как баранов в Чечню, и у нас было все необходимое для осуществления этого плана. Но танки были не на ходу, и нам пришлось сжечь их, мы уничтожили больше 60 боевых машин, но на уничтожение остальных не было времени.

Мы собрали муджахидов за 15 минут и отступили. Русские послали за нами колонну для того чтобы взять нас в кольцо, и заявили, что мы окружены, и что с нами покончено. Между нами произошло жестокое сражение, и мы, атаковав две машины, убили  троих из них. Трое среди муджахидов были убиты, и мы просим Аллаха принять их шахаду, самый известный из них был Абу Бакр Акыда, рахимаху-ллах.

Операция закончилась, русские были повержены, люди поддерживали нас, и никаких жертв среди гражданского населения не было.

Раскрытие  шпионской сети

Было выявлено несколько агентов из узбеков и татар. Они были мусульманами, и поэтому им не составляло труда проникнуть в лагерь. Так как в лагере татар и узбеков было много, шпионы были вычислены своими же землеками. Сначала они раскрыли одного, который раскрыл второго, тот в свою очередь раскрыл третьего узбека, затем были выявлены татары. Мы поймали 37 шпионов, и они сказали, что их задачей была убить определенных людей. Это уже являлось поводом начать войну против России, до того как они атакуют нас.

Аргунская операция

После того, как русские окружили Грозный,  муджахиды оказались под сильны натиском на фронтах. Мы провели разведку во всех городах, в Аргуне, Гудермесе, Шали. На базах мы подготовили муджахидов для проведение военных действий в этих городах. Колонны российских войск перемещались интенсивно. Я сказал каждому амиру групп приготовить 25 человек для проведения молниеносной операции. Я хотел, чтобы муджахиды вышли из Грозного, но они не восприняли моего сигнала, и я сказал Шамилю, что мы встретимся, но он не понял меня. Я хотел, чтобы они поднялись в горы.

Мы взяли группу Якуба, Абу-ль-Валида, Абу Джа’фара, Абу Умара, и группу Шамиля Крекбил, который был один из самых храбрых из дагестанских муджахидов, и один из моих близких  и любимых. Он стал шахидом на Дубаюртовском фронте– после чего Абу-ль-Валида сменил его. У нас также были группы Исламбека, Джундуллаха, Адама из Хаттуни, Рамзана, Нурдина и Абду-ль-Хади. Мы пришли в этот район с 400 муджахидов.  Мы двинулись в сторону проведения операции, но люди очень сильно устали, так как пришлось идти с 4 до 7 часов утра по снегу. Когда мы дошли, рассредоточившись взяли под контроль главную дорогу соединяющую Гудермес с Аргуном. Это была дорога, по которой шли колонны из Шали и Аргуна в Грозный.

Наутро второго дня приехала колона из 10 машин. Наш брат Абу Джа’фар атаковал их, и все делали такбир. Через полчаса приехала колонна из 12 машин на место где были мы, и мы атаковали их. Затем через час приехала колона из 4 машин со стороны Якуба, и Якуб с Рамзаном разбили их. Через два часа муджахиды атаковали скопление ОМОНа, которое атаковал амир Абду-с-Самад. Русские не знали что делать, когда бы они ни посылали колону, она подвергалась атаке. Они решили послать силы для установки блокпоста, которые муджахиды тоже атаковали. Мы уничтожили в этот день 47 боевых транспортных средств, а убитых у них были сотни, благодаря Аллаху.

Но те, кто были в Грозном, не выходили, да наставит их Аллах.

Такова была ситуация во время аргунской операции, которая была одной из лучших и быстрых. Она была проведена молниеносно,  и сбила все планы и расчеты русских в этот период.
« Последнее редактирование: 04 Июня 2015, 05:58:40 от abu_umar_as-sahabi »
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 9924
Re: Амир Хаттаб: Воспоминания
« Ответ #6 : 04 Июня 2015, 06:24:37 »
Выход из Грозного

Выход из Грозного был очень сложным, так как количество муджахидов было больше 3000 человек, и самой большой ошибкой  в этом местности было то, что все группы одновременно начали выходить только с разрешения главного руководства в Грозном. Они дали русским понять, что вероятно муджахиды начнут выход из города, и те заминировали местность.

Выходом из Грозного  руководили Шамиль и Арби,  они поставили группы охраны на место откуда должны были выходить муджахиды. Но им не следовало привлекать внимание врага к этому месту. Поэтому когда русские  поняли, что муджахиды могут выйти именно в этом месте, они заминировали его, и, подготовившись, стали ждать.

Когда муджахиды стали выходить, многие подорвались на минах, и среди них Шамиль, его заместитель Хункарпаша (Исрапилова (1967 г. — 01.02.2000 г.), а также главный командир Грозного Асламбек (Исмаилов (1963 г. – 01.02.2000 г.), который был убит минометным снарядом. Информация, которую получили муджахиды, была неверной. Они получили информацию, что это место будет заминировано только проводными минами. Наш брат для разминирования дороги разгребал снег, находил провод и обезвреживал мины. Естественно он разминировал несколько мин, но там также оказались мины другого вида, реагирующие на нажатие. Один из братьев подорвался на такой мине, а те, кто был с ним, подобрали его и продолжали идти. Стало понятно, что поле усыпано минами, реагирующими на нажатие. Раненых подбирали и, несмотря на мины,  продолжали идти. Когда группа с таким большим количеством человек двигается вперед, ее очень сложно остановить. Шамиль продолжил двигаться и несколько человек из его группы подорвались  на минах. Другие братья пришли на помощь и тоже подорвались. Шамиль попросил 20-30 добровольцев, чтобы пройти по минному полю и расчистить путь. Все молчали и никто не вызвался. Тогда Шамиль сказал: «Это необходимо чтобы избежать катастрофических потерь», но все равно все молчали. Он сказал: «Я пойду с вами». Он был первый в группе из 30 муджахидов. Ситуация требовала от него такого поведения. Некоторые возмущались, почему он пошел первым, будучи командиром, но другого выбора у него не было. После того как он подорвался на мине, он призвал людей к порядку, так как начался хаос, но необходимо было двигаться дальше и выйти до рассвета, а иначе дела будут еще хуже. Один из родственников Джохара  Дудаева, которого звали Лечи (Дудаев (1966 г. — 01.02.2000 г.), племянник Джохара Дудаева), был убит двумя минами, после этого, наступив на мину, погиб  Хункарпаша. Затем они расчистили путь и муджахиды, выйдя из Грозного, вошли в село Ермоловка. Русские подвергли село артиллерийскому обстрелу. Затем они вошли в другое село, потом в третье, и так пока не добрались до горной местности.

Мы получили новости, что среди амиров есть убитые и раненые, и от нас требовалось послать им на помощь трактора и грузовики. Дух муджахидов стал подниматься, когда они услышали что Хаттаб едет на 40 грузовиках, тракторах, с припасами и едой. Многие из них обрадовавшись вестью, сказали, что будут продолжать идти, пока не встретят нас.

А  мы тем временем, собрав грузовики, выдвинулись им  на встречу, но было очень снежно, и передвижение осложнилось, нас было 100 муджахидов. Я спросил Шамиля, нужна ли им помощь, на что он ответил: «Нам ничего не нужно, нас много, и у нас достаточно оружия и боеприпасов». Позже, я спросил еще раз, и они сказали: «Помогай нам, ситуация очень сложная». Я собрал 250 муджахидов, и приготовив оружие и боеприпасы, отправился им на встречу. Машины застревали в снегу, и мы подготовили трактора с прицепыми санями. Проехав половину расстояния, трактора застряли в болоте, и мы продолжили остаток пути. Враги Аллаха приготовили для нас засаду, но Аллах спас нас от них, когда трое муджахидов, которых мы не знали, присоединились к нам во время нашего пути и пошли вперед колоны,  попали в эту засаду и были убиты, засада была раскрыта, и русские убежали. На следующий день, когда мы пришли на это место, нашли пули, следы крови и следы машин. Тогда мы поняли, что нас ждала засада, и поменяли маршрут, и двигались пока не дошли до дороги, ведущей через лес. Мы захотели пересечь ее, но нас начали бомбить, и убили 7 из нас и 15 ранили, нам пришлось отступить. Когда мы были возле села, где был Шамиль с братьями, я послал брата Рамзана закончить маршрут, а я с остальными братьями ушел.

Он отправился с Шамилем, а вечером между нами и русскими завязался бой. Мы атаковали танк и несколько машин, и среди нас были убитые и раненые. Мы очень сложно вернулись на наши изначальные позиции. Шамиль с братьями добрались до нас к полуночи. Было невыносимо холодно, мы были голодны, так как не взяли достаточно еды с собой и не ели два дня. Когда Шамиль достиг нас утром, они тоже столкнулись с русскими и прошли. Затем мы продолжали идти в течение четырех дней, и у нас не было никакой еды, мы пили воду и ели снег, это был очень тяжелый путь.

Когда я увидел раненого Шамиля, которого несли муджахиды, то заплакал, а он наоборот был в хорошем расположении духа, и, смеясь, сказал: «Русские сделали мне подарок. Ин шаа-ллах, теперь когда нужно будет пройти через минное поле, мне будет намного легче разминировать дорогу для муджахидов». Я был тронут, и когда нес его раненого, он продолжал шутить: «Я знаю, что ты несешь меня сейчас, потому что я ранен, но когда ты получишь ранение, я тебя тащить не буду»…

Аль-хамду-лиллях, мы шли, пока не добрались до Шатоя, и там нас, подготовив еду, ждали  Якуб и Абу-ль-Валид. Они приняли муджахидов, и мы заняли наши позиции на фронтах (Описанные события предшествовали выходу из Шатоя)

Такова была ситуация во время выхода из Грозного.

Случай с убитыми в шатойской пещере

В одной из пещер у Шатоя находилось 27 муджахидов, 8 или 7 вышли из нее, а 17 осталось внутри и они все были ранены. Туда пришли русские войска, наткнулись на них и уничтожили всю пещеру. Большинство из них были ансарами, арабы, ингуши и карачаевцы. Из арабов в этой пещере погибли Абу Хамза аль-Джазаири, Абу Хамза аль-Йамени, Мас’уд аль-Британи, Абу Мус’аб ат-Турки, Икрима ас-Сури, и Ясин аль-Босни. Просим Аллаха принять их шахаду.

Караматы

Выход братьев из осажденного Грозного и окружений в Шатое сам по себе является большим караматом от Аллаха Всевышнего, и большим подарком. Когда мы были  в окружении, я каждую секунду молил Аллаха чтобы он не дал победы врагам. Я просил Аллаха о шахаде в каком-нибудь другом месте, чтобы не радовать врагов Аллаха. Я также помню запах мускуса от одного из шахидов, и этот запах почувствовали большинство братьев.

Выход из Шатоя второй группы (События в с. Комсомольском)

Второй группой, вышедшей из Шатоя, руководили Хамзат Гелаев, Рамзан, Арби и Дауд. Они шли из Шатоя в направлении Урус-Мартана. Муджахиды достигли предгороного места вблизи Урус-Мартана.  Группа разведки из 20 человек вышла под командованием Рамзана и Арби. Они без проблем вошли в село Саади-котар. После них, по тому же пути, пошла вторая группа,  по которой начали стрелять. Они шли по реке полтора часа. Затем группа в 100-200 муджахидов пошли без приказа и согласования, и по ним тоже начали стрелять, троих из наших убило, много ранило, и они начали стрелять по русским. Русские узнали, что по этой дороге пойдут муджахиды и сосредоточили там силы, и группы которые пошли после первой, попали на засаду и мины русских. Произошла жестокая битва (Бои за Саади-котар велись с 5 по 20 марта 2000 г), и враг Аллаха понес большие потери, но среди наших тоже было много убитых и раненых.

Так как село Саади-котар расположено на открытой предгорной местности,  муджахидов окружили со всех сторон. В селе было 200 муджахидов, а остальным удалось выбраться из этого района.

В битве в Саади-котаре, также его называют Комсомольское, было очень много раненых, а при самой минимальной оценке количество убитых муджахидов было 240 (По некоторым  данным в боях за Саади-котар погибло порядка 800-900 муджахидов и мирных жителей). Это событие плохо повлияло на дух  и уверенность муджахидов. Мы боялись что эта трагедия повторится, потому что муджахидов осталось немного. Такое большое количество жертв плохо повлияло на их моральный дух. Они сделали все, что могли, да воздаст им Аллах благом, но результат был таков, и мы при любом исходе восхваляем Аллаха.
« Последнее редактирование: 04 Июня 2015, 06:37:41 от abu_umar_as-sahabi »
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 9924
Re: Амир Хаттаб: Воспоминания
« Ответ #7 : 04 Июня 2015, 07:57:27 »
Совет муджахидам и мусульманам

 По-моему, я уже говорил об этом  в начале нашего разговора. С самого начала войны братья должны ответственно относиться к своим обязанностям и к  проявлению поддержки. Не должно быть так, что во время эмоционального подъема вы приехали на джихад, а потом, когда он спал, уехали обратно, а так же ненужно следовать за волной: «если люди идут, то я тоже иду». Мы должны быть искренними в нашей цели и действии в поддержке любого джихада, я говорил об этом много раз прежде.

При подготовке  плана, стратегии или изучении ситуации, всё становится более организованным. А так же должны быть объединены финансирование и  работа по помощи. Необходимо избегать появления ансаров в людных местах и рынках, чтобы враги Аллаха не смогли, воспользовавшись этим, втянуть муджахидов в болото проблем и ненужных слухов.

Должна быть правдивость в любой войне, в которой мы участвуем, неважно где, в Африке, на востоке или западе. У нас есть Послание, и если мы работаем ради Аллаха, то мы должны быть искренними, идти вперед и просить у Аллаха шахады. Смерть приходит только один раз, и душа покинет тело только однажды. Поэтому братья должны искренне просить шахады,  думать позитивно об Аллахе, и верить, что Аллах примет от них их усердие в любом месте.

Также что касается правильной подготовки, Аллах говорит нам об этом  в нескольких местах Корана: А если бы они пожелали выйти, то приготовили бы для этого снаряжение… (Ат-Тауба, 46), а также:   Приготовьте против них сколько можете силы… (Аль-Анфаль, 60).

Подготовка играет большую роль в достижении цели, но когда джамааты муджахидов слабы, будут бесполезны разговоры и обсуждения. Собрания людей, не имеющих опыта и подготовки, делают муджахидов слабыми, и плохо влияют на достижение их цели в представлении поддержки, а также это приводит к проявлению небрежности и недооценки ситуации, и среди них начинает проявляться жадность и эксплуатация. Есть много проблем, которые мы не хотели бы упоминать на публику.

Многие полагают, что за деньги можно приобрести любовь и уважение, но, наоборот, если, приехав в страну, беспорядочно распределять и раздавать деньги, в людях порождается алчность, люди начинают смеяться над людьми, придерживающимися религии, считая их наивными. Мы должны вести себя более ответственно с мусульманскими средствами, быть умными и вести себя осторожно на землях джихада.

Это очень важно для братьев-муджахидов. Нет никакой потребности в бесполезных разговорах. Бывают люди, которые приезжают и через месяц возвращаются домой. Братья, клянусь Аллахом, если вы уделите время для джихада, будут  результаты. Если вы уделите джихаду или подготовке к джихаду часть своего времени, то вы получите некоторые результаты, но если вы посвятите этому все свое время и будете жить этим, то это даст вам всё. Когда вы ищете религиозные знания и посвящаете этому много времени, читаете и заучиваете, тогда вы становится ученым, и начинаете что-то из себя представлять. Но когда вы тратите на учебу всего лишь  полчаса, или час своего дневного времени, вы не сможете стать ученым. Та же самая ситуация с подготовкой и помощи религии Аллаха. Мы уделяем этому мизерную часть нашего времени и при этом хотим, чтобы к Умме вернулась слава, и был установлен Шариат, так не бывает.

Сподвижники Пророка, ﷺ, разъехались с аравийского полуострова по всему миру, в Персию, Византию, и только 200 из них похоронены на кладбище Бакъия. Они женились на женщинах этих народов и стали их родственниками, жили с ними, учили их, и умерли на этих землях. Они достигли земель Северного Кавказа и даже семеро из них похоронено здесь. А наши соотечественники говорят: «Я съежу на недельку, две, ну месяц, а потом вернусь». Мы должны посвятить себя служению религии Аллаха, джихаду или помощи.

Очень важно знание языка определенного народа или его уловок, как сказал посланник Аллаха ﷺ: «Кто выучит язык народа, будет защищен от его хитростей» (Это высказывание не является хадисом). Это очень важно, Аллах знает, когда я вернулся из Афганистана, я попал в какой-то вакуум, и у меня были плохие мысли, и начали появляться проблемы. Люди начали критиковать муджахидов и негативно к ним относиться. Во многих местах у братьев стал падать дух. Люди на встречах начали насмехаться и поносить муджахидов, говоря: «Где эти муджахиды? Вы потеряли свои конечности, руки и ноги за каких-то наркоманов». Было сказано много слов, я знаю, что не все говорили так, но многие из братьев застали такие разговоры: «Мы оказали вам помощь, а теперь афганцы сражаются друг с другом. Мы помогли наркоманам. Эти люди обманули вас».

Это разбило моральный дух некоторых муджахидов. Некоторые старики дразнили нас, говоря «Где Халифат, который вы хотели установить в Афганистане?» Эти разговоры не соответствовали искренности этих братьев. Они в свои молодые годы покинули свой дом и роскошную жизнь. Они искренне покинули свой дом, чтобы жить там. Много вопросов приходит вам в голову, и появляется много препятствий, пока вы не оставите эту дунью и не посвятите себя служению религии Аллаха. Вместо того, чтобы воодушевлять их, говоря «джазакуму-ллаху хайран, если не получилось на этот раз, возможно, получится в  следующей войне. Ин шаа-ллах, наступит день, когда вернется   слава этой Уммы. Мы не знаем когда и  где, но точно наступит», они порицали и оскорбляли муджахидов,  и моральное состояние братьев стало ослабевать. Лучшие из муджахидов, с которыми хотелось быть вместе, начали слабеть и печалиться. Умма ждала таких людей, людей которые станут лидерами для мусульман во всем мире. Но многие из них ослабли из-за слов, которые они услышали в свой адрес.

Люди и события в те дни были очень сложными. Мы должны следовать приказу Аллаха, который сказал: Будьте стойкими, запасайтесь терпением, несите службу на заставах и бойтесь Аллаха (Аль Имран, 200). Люди должны проявлять терпение и полагаться на Аллаха. Клянусь Аллахом, порой мы жили и питались здесь лучше, чем у нас дома. Аль-хамду-лиллях, теперь мы женаты на здешних женщинах, и люди уважают нас, и до сих пор  благодарны  нам за все, что мы сделали. Мы все это сделали ради Аллаха, и ради помощи религии Аллаха. Мы чувствуем, как мы пробуждаем Умму из глубокого сна.

Клянусь Аллахом, братья, мы должны довериться Аллаху. Небольшое количество молодых братьев с небольшим количеством оружия в состоянии сделать любую военную программу или операцию против врагов Аллаха, и сделать что-то для Исламской Уммы.

Я говорю братьям: Продолжайте полагаться на Аллаха и надейтесь на Него. Так же, как мы верим в Аллаха, мы должны верить в окончательную победу Халифата, про которую говорил нам Посланник, ﷺ. Таким образом, сердца братьев должны быть едины подобно скале, и не обращать внимания на разговоры невежественных, тенденциозных и злых людей, и не обращать внимания на тех, кто насмехается над муджахидами.

Братья, клянусь Аллахом, если бы я не был на чеченской земле, я бы не поверил во все, что тут происходит. Я бы говорил, что то, что здесь происходит это тайный заговор России для грабежа Европы. Иногда колонны сотен русских солдат окружают местность, но Аллах дарует муджахидам выход из окружения. Этот народ сам решил выйти из состава России, и больше не жить с ней; им даже противно видеть лица русских. Они не хотят видеть их на земле Чечни и всего Кавказа из-за болезненной истории России на Кавказе. Это народ, который готов жертвовать, и это именно то, что заставляет человека иметь терпение и давать больше.

Усилия, которое мы приложили в институте «Кавказ» и тренировочном лагере, не только принесли пользу одному народу, но и всем народам Кавказа. Даже после войны в доме здесь бывало по 30-40 гостей, и скатерть растиралась  через всю комнату для одной или двух групп. Люди приезжали отовсюду – один приезжает, другой уезжает, третий нуждается в подготовке. Мы отдыхали только ночью. Такая была ситуация, и каждый из вас должен быть готов к ней.

Не слушайте пустые разговоры тех, кто имеет с нами дело, что мы ответственны за результат. Мы не будем спрошены Аллахом за результат какого-то дела, но за причины, которые мы представили. Победа и помощь в руках Аллаха Всевышнего. Мы будем только спрошены Аллахом, свят Он и велик, почему мы не оказали поддержку, или почему мы не совершили какие-то действия по причине которых Аллах смилуется над нами, а остальное в руках Аллаха. Некоторые люди судят нас, исследуют и анализируют исходя из того, что мы дали и полученных результатов. Это неправильно, мы верим в Аллаха, и если не в этой войне будет результат, то может быть во второй, третей, четвертой или пятой. Из каждой войны мы извлекаем огромный опыт, и я прошу Аллаха, дать нам время, чтобы записать или дать урок о каждой проведенной операции — что произошло, куда мы шли, и с кем встречались на афганском, таджикском и чеченским джихаде. Если Аллах предопределил пять или десять лет нашей жизни на джихаде, мы только просим, чтобы Он смилостивился над нами, спас наши шеи от адского пламени, и приблизил нас к Раю.

На поле сражения мы видим, и узнаем много того, что не узнать на лекциях в университете. Сегодня Аллах  удостоил эту умму двумя миллиардами человек, и они имеют самые богатые земли – больше половины земли – Пакистан, Кавказ, Аравийский полуостров, Северная Африка и т.д. Самые стратегически важные земли находятся на территории мусульман. И если мусульманский мир сдвинется, все дороги мира закроются. Нация, которую Аллах наделил Акидой, Кораном и Печатью всех пророков. Что еще нужно для этой Уммы? Сахабы, да будет доволен ими Аллах, табиуны и их последователи установили честь и славу для этой Уммы, а мы все это потеряли в погоне за этой временной дунья.

Какова сейчас болезнь уммы? В чем она нуждается сегодня? У нее есть доктора, инженеры, торговцы и бизнесмены. Мы, мусульманская молодежь, ответственны за все происходящее с Исламской Уммой. Мы гоняемся за такими благами этой грязной жизни, как спутниковые антенны, автомобили, зарплата, дом и жены. Мы ожирели и отрастили огромные животы. Распространились пустые  обсуждения и споры, и мы оставили что-то, посредством чего Аллах одарил славой сахабов, которые были грубыми босыми бедуинами. У нас нет другого  решения, кроме как быть правдивыми с Аллахом, вести подготовку, и быть искренними в оказании помощи мусульманам. И  если Аллах увидит в нас искренность, то Он снова вернет нам Свою милость.
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 9924
Послание Хаттаба сыну

(Расшифровка аудиозаписи на арабском языке от амира Хаттаба своему сыну Салиху, которому тогда исполнилось 3 месяца).

Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного.

Это мой совет тебе, о Салих, с земли священной войны, из Чечни.

Исламская история не записывала на ее страницах иных дел кроме тех, кто был правдив перед Аллахом. Они осуществили то, что говорили, и выдвинулись к линии фронта.

Поверь мне, деньги занимают поклоняющихся. Поклоняющихся западу, этому миру, с работой  и зарплатой. Но все, что у Аллаха, лучше.

Это ложное поклонение привело к тому, что поколения за поколениями прошли мертвую жизнь рутины, которая сродни жизни животного. Они поднимаются утром к завтраку, затем идут на работу, затем на обед, потом домой, потом ложатся спать…. И жизнь не имеет никакой цели.

Поверь мне, о Салих, смыслом их жизни стало получение богатства и процветания, попытка застраховаться от неприятностей. Но неприятности никогда не кончатся. Неприятность с работой, с женой, с детьми, с размещением, и всякий раз, когда одна неприятность решена, появляется другая. Они решают одну неприятность за другой, и жизнь заканчивается, а неприятности остаются.

Исламская умма сегодня имеет все типы людей в ее общинах — ученых, студентов, торговцев, инженеров и даже воров и преступников, но мало солдат Таухида, воинов Джихада.

Поверь, о Салих, сегодня — время для Джихада, нация куфра осторожна, а Исламская нация нуждается в заточенном кинжале.

Аллах даровал бы Свою Милость Исламской умме в это время, и я не говорю о времени Пророка, ﷺ, и его сподвижников и тех, кто следовал за ними.

Мы видели, как может самая бедная нация мира уничтожить Советский Союз и самая малочисленная нация уничтожить сердце России. Если бы я не жил с этими людьми, я не поверил бы этому.

Поверь мне, о Салих, путь смерти может быть выбран, когда человек избирает шахаду и совершает джихад. Но полное знание о ней у Аллаха. Иди навстречу смерти, и жизнь пойдет к тебе, будь уверен в Аллахе, и доверяй Аллаху. Мы (люди) верим в Аллаха, но мы имеем сомнения, даст ли нам Аллах победу? Люди всегда подозрительны. Самолеты и танки врагов Аллаха поместили опасение в сердца многих со времени войны в Персидском Заливе.

Война в Заливе уменьшила веру в победу в мусульманах после восстановления их веры из-за победы в Афганистане против Советов. Военные силы врага были опозорены против мощи тех, кто верит в Аллаха, так что Запад прибыл в страны Ислама, Аравийский залив, разыграв игру, чтобы запугать Умму Мухаммада. Саддам не умирал, и его солдаты не умирали, а Запад стал зверем, пугая мусульман, забирая их богатства и ресурсы, что стало «долгом» за ту войну в течение 18 лет, и это продолжается.

Салих, в свое время ты встретишь смерть, так увеличь свой страх перед Аллахом и укрепи джихад на Пути Аллаха — это слава в этой жизни и будущей.

Мой дорогой, ты пока совсем маленький, но, если пожелает Аллах, мы открыли путь для тебя и твоего поколения, и подготовили вас и обучили вас тому, чему ваши бабушки и дедушки была не в состоянии обучить нас, так что в руках вашего поколения надежда Уммы. Наша вера будет в Аллаха, затем в вас.

К сожалению, молодежь сегодня стала рабом дьявола, телевизора, блуда, футбола, автомобилей. Бойся умереть бесполезным образом, и проси у Аллаха благой конец.

Мученичество приведёт тебя к встрече со святым Пророком, благословения и мир ему и его сподвижникам, мученики будут с пророками и праведниками.

Самый дорогой подарок для меня, хвала Аллаху, что ты появился на земле Джихада. Род твоей матери был уничтожен, но они боролись за свою религию и честь до конца. Половина пошла с твоим отцом, чтобы бороться, а другая половина в тюрьмах и в могилах, они шахиды, если пожелает Аллах. Они были теми, кто первыми объявил Шариат в Дагестане, я никогда не забуду, когда враг окружил их с четырех сторон, и их селения были уничтожены, так что мы присоединились к солдатам Таухида, ища победу, и мы видели сражения, которые я никогда не видел прежде, и мы ставили врага на колени.

В то время, когда твоя мать еще носила тебя, самолеты жгли землю и все, что на ней в Чечне. Так что прославляй Аллаха, что ты слышал звук пуль и взрывов еще не родившимся, в то время как твоя мать бегала с места на место.

Мой драгоценный, не мечтай о роскошной, счастливой, мирной жизни, так как мир куфра будет преследовать тебя, следуй за своим отцом и выбери жизнь чести и достоинства. Многие друзья твоего отца погибли или были брошены в тюрьмы, и ты не лучше чем друзья твоего отца. Прими серьезное решение в своей жизни и придерживайтесь этого, и верь в победу Аллаха, и не слушай пустые разговоры, не спрашивай слишком много. Ищи знания, и запоминай Книгу Аллаха, в то время, пока ты молод, затем готовься и веди Джихад на пути Аллаха.

Мой сын, я не знаю, будем ли мы вместе на поле битвы. Возможно, ты будешь один, а я в могиле. Это совет солдата своему командиру: будь для меня непрерывной милостыней и праведным сыном, о Салих, делай дуа за меня, так как это все, что остается для раба после его смерти, как Пророк, ﷺ, предупреждал об этом.

И я прошу, чтобы мой Господь защитил тебя, чтобы вывел тебя помочь этой религии в каждом месте, и обеспечил тебя из Его великой щедрости, и не позволил врагам Аллаха одолеть тебя, и не позволить захватить тебя для оскорбления, и предоставил тебе мученичество ради Аллаха Щедрого, и возможность ходатайствовать о твоем бедном отце и матери, да увеличит Аллах твою честь и силу над неверующими.

Аллаху Акбар!

Твой отец Хаттаб
[/b]
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 9924
Абу-ль-Валид Аль-Гамиди: Шахада амира Хаттаба

KhattabСмерть амира Хаттаба, رحمه الله, была трагедией для Уммы, и мы просим Аллаха, свят Он и велик, принять его как шахида.  И из-за множества разговоров между людьми, начиная от отрицания самой новости его смерти до обвинения охраны амира Хаттаба в предательстве, мы посчитали нужным разъяснить этот вопрос, чтобы братья занялись тем, что приносит пользу умме.

В этом письме амир Абу-ль-Валид разъясняет события вокруг шахады амира, и нет силы и мощи, кроме как от Аллаха.

الحمد لله رب العالمين والصلاة والسلام على رسول الله

 Это история шахады амира Хаттаба

Враги Аллаха планировали эту трусливую операцию в течение года, и они сами признали это. Я думаю, что так оно и есть, потому что один из обвиняемых в убийстве Хаттаба, رحمه الله, работал с Хаттабом только в течение одного года, и многие братья предупреждали амира, что он работает на спецслужбы. Это было подтверждено несколькими источниками, даже его коллега, работавший с ним, второй обвиненный, не отрицал этого, он сказал, что работал только для того, чтобы спокойно перевозить опасные вещи.  Он признавал, что не работал на разведку из-за лояльности к ним, а для того, чтобы помогать муджахидам.

Хаттаб вел себя очень осторожно, он редко встречался с ними, и делал это вдали от своих баз. Вначале в них была необходимость для перевозки вещей, так как, несмотря на наличие более надежных людей привозивших  почту из заграницы, эти двое были самыми быстрыми и смелыми. Ситуация оставалась такой в течение нескольких месяцев, они показывали хорошую работу, и они знали все пути, которые мы использовали для переправки вещей из заграницы. Они сдали наши каналы, и тех, кто работал с нами, арестовали, и остался только канал этих двух предателей. Подозрения в их сторону увеличились, и братья снова стали предупреждать Хаттаба, но он сказал: «Если бы они хотели что-то сделать, то сделали бы в течении года, однако я буду осторожен, ин шаа-ллах». Он думал, что их задачей было донесение врагу о его местоположении, но они подобрались к нему с незащищенной стороны, да унизит их Аллах.

Ситуация  оставалась прежней. Эти двое привозили из соседней страны деньги, письма, радиоустройства, и когда подошло время, они приготовили яд в одном из писем от арабских братьев. Это письмо было послано раннее, и они его задержали у себя, потому что дата письма не была идентична письмам, которые пришли с ним, оно было датировано двумя неделями ранее, несмотря на то, что автор был один. Они принесли эти письма с некоторыми вещами и, отдав их охране Хаттаба, сказали, что среди этих вещей очень важные письма, и их необходимо доставить Хаттабу как можно скорее. Естественно, эти братья, рискуя собственной жизнью, сразу же отправили доставлять письма, и попали в засаду, где один из них был убит. Бросив все вещи, они взяли только сумку с письмами, думая, что в них что-то очень важное, не предполагая, что там находится судьба их командира и любимого друга. Они пришли к Хаттабу, и как обычно он начал просматривать письма, и первым взял письмо написанное по-арабски.

Это слова тех братьев, которые были с Хаттабом в этот момент: «Когда Хаттаб открыл письмо, мы заметили что оно не похоже на остальные, потому что оно имело пластиковый конверт. Мы подумали, что это какой другой вид конверта, и даже сказали ему шутя: «Это письмо точно от важных людей», тем не менее, у нас были сомнения, потому что бумага тоже была какая-то ненормальная. Мы хотели сказать ему об этом, но подумали, что он знает и понимает в этих вопросах больше нашего, но когда приходит судьба, человек престает видеть. Он, رحمه الله, читал письмо и одновременно кушал, что привело к прямому попаданию яда в желудок. Через несколько минут он почувствовал головокружение, и у него затуманилось в глазах. Так как он постился в этот день, он подумал, что это из-за поста и прилег, чтобы немного отдохнуть.

Через некоторое время он вернулся, чтобы заново прочитать письмо, но не смог четко разглядеть текст, и, почувствовав сильную усталость, пошел спать и проспал до рассвета. После молитвы фаджр он начал чувствовать нехватку воздуха и туман в глазах. Он сказал тем, кто с ним быстро собрать вещи на случай если нужно будет быстро уйти, и это обычное дело для муджахидов. Амир охраны собрал вещи, а также письма, среди которых было отравленное письмо. Когда наступило время молитвы зухр он не смог вести молитву с братьями, и поставил имамом амира охраны. После молитвы его боль усилилась и он, сделав суджуд, начал повторять: Ля иляха илла-ллах
لاإله إلا الله…  لاإله إلا الله…  لاإله إلا الله…

Затем он замолчал и потерял сознание. Амир охраны связался с одним из ансаров (местных братьев) чтобы он осмотрел его. Когда он пришел, начал читать рукъя из Корана, и сказал что надо позвать доктора, одного из ансаров. Когда доктор пришел, проделав длинную и опасную дорогу, и осмотрел изливающегося потом Хаттаба, он сразу понял что это симптомы отравления. Он спросил братьев, что он ел, они сказали, что все ели с одной тарелки и пили из одной емкости, и что он уже давно не ел и не пил отдельно. Но они сразу вспомнили про письмо. Доктор, осмотрев письмо, подтвердил, что оно отравлено и сказал, чтобы все кто прикасался к письму, тщательно промыли руки.

Он сказал, что состояние амира очень тяжелое, и что ему срочно требуется операция по промыванию желудка, но кто будет это делать и где? Братья были в сложном положении, не знали что им делать с их амиром. Их любимый командир умирал у них на глазах, и они ничего не могли с этим поделать. Что они могут сделать, когда они находятся в лесу, где нет ни больницы, ни медикаментов. Но один из братьев по рации стал искать противоядие, но не мог найти его, и в этот момент Хаттаб, رحمه الله, тихо и спокойно отдал свою душу Господу. Мы просим Аллаха принять его как шахида, и не лишать нас его награды, не испытывать нас после его ухода и заменить его кем-то кто будет ещё лучше его».

На следующее утро они похоронили его, رحمه الله, в безопасном месте и дали клятву не говорить никому о его шахаде и месте его захоронения, до тех пор пока не скажут мне (Абу-ль-Валиду). Они до сих пор держат клятву, некоторые из них погибли в боях, а другие ждут всё еще ждут. Мы просим Аллаха, Свят Он и Велик, дать им стойкость и не менять их положения.

На утро следующего дня русские начали сбрасывать десант и стягивать колонны в эту местность, и в течении двух недель усердно вели поисковые работы. В течение этих поисков двое братьев знающих расположение могилы вскрыли её, так как в это время был сильный дождь, и это могло привести к раскрытию могилы. Появление русских отличалось от тех, что были ранее, и то, что они пришли именно в это время (на третий день) свидетельствует о том, что это было продолжением операции по убийству амира Хаттаба, а Аллах знает лучше. Это можно определить по нескольким причинам.

Яд должен был начать действовать через три дня, и это как раз то время, когда он стал действовать на амира охраны. У него на третий день стали появляться те же симптомы что у Хаттаба — одышка и туман в глазах — несмотря на то, что он всего лишь прикоснулся к письму, когда собирал вещи перед уходом, как я рассказывал выше. После того как братья настояли, он поехал к одному из врачей, работающих с нами в одном из отдаленных населённых пунктов, и он сообщил ему что у него в крови обнаружен яд, и нужно срочно искать противоядие.

Также, когда русские объявили о смерти Хаттаба они сообщили дату его шахады, несмотря на то, что у них не было подтвержденных данных о его смерти до тех пор, пока к ним в руки ни попала кассета спустя почти три недели, о чем я сейчас расскажу, ин шаа-ллах.

То, что они начали поиски на третий день указывает на то, что они хотели поймать Хаттаба, когда он был бы не в состоянии двигаться под воздействием яда, после того как они не могли поймать его или убить когда он был в здравие, так как много раз они окружали его тысячными войсками, зная его точное месторасположение. Но всякий раз он выходил из окружения целым и невредимым, благодаря Аллаху, но для всего предписан срок.

После поисковых мероприятий кафиров в этом районе один из братьев связался со мной, и сказал, что Хаттаб срочно просит тебя прийти, ты ему срочно нужен. Я сразу выдвинулся, и пришел на место где мы с ним расстались прежде. Я был потрясён новостью, которую до меня донесли, как будто по мне ударила молния. Я не мог этому поверить. Ва-ллахи, я не могу описать мои чувства в этот сложный момент. Ва-ллахи, я не могу вспомнить, что когда-либо слышал новость ужасней этой…

В этот день русские объявили об убийстве Хаттаба, и это было за час до того, как я об этом узнал. Когда я встретил братьев, и они рассказали мне историю в деталях, я просмотрел видеозапись и взял оставшиеся письма. Среди них было письмо от двух обвиняемых, в нем был адрес для них и телефонный номер, и такое было в первый раз, раньше они ничего такого не оставляли!

 Я немедленно объявил что новость о шахаде Хаттаба неправда, и, связавшись с братьями по телефону, сказал, что это как всегда ложь и сказал, чтобы они передали братьям заграницей, что Хаттаб говорит им что письма которые им выслали не дошли до него, потому что братья вместе с письмами попали в засаду и все потеряли, если в них было что-то важное, то вышлите письма заново. Я знал, что враг меня прослушивает и хотел, чтобы они услышали. После этого русские  перестали говорить о смерти Хаттаба, и действительно подумали, что письма не дошли до него. Но в тоже время у них были большие  сомнения, потому что братья по телефону спрашивали про противоядие, как я рассказывал ранее.

Я хотел чтобы те двое пришли, чувствуя себя в безопасности. Мы послали новость, что Хаттаб завет их и, что у него для них есть важное задание, но они продолжали прятаться. Братья посоветовали мне послать людей на адрес, который они написали, и позвонить на номер, но я отказался. Потому что я понял, что они оставили адрес и номер телефона, чтобы быть уверенными что письма дошли до Хаттаба, а иначе откуда бы мы взяли этот адрес и номер. Это была уловка спецслужб, но, аль-хамду-лиллях, мы на нее не попались.

Через несколько дней, двое подозреваемых в убийстве Хаттаба опять появились в соседней стране, но они боялись возвращаться к нам, так как сомневались, и сказали человеку посланному к ним: «Если Хаттаб действительно хочет чтобы мы приехали, пусть сам напишет нам».  Обычно они так себя не вели. Я послал им письма, которые Хаттаб написал за несколько дней до его шахады, и послал им новость от имени Хаттаба: «Если вы срочно не явитесь, я перестану иметь с вами дело». После того как письма дошли до них, они пообещали появиться в течение недели. В это время я приказал братьям продолжать держать новость в секрете, и закопать видеопленку и письмо до тех пор, пока те двое не явятся, и мы схватим их. Все шло по плану.

Я отправился в другой район уладить кое-какие вопросы до приезда двух обвиняемых. Но амир охраны, да простит его и нас Аллах, взяв вещи Хаттаба, пошел к селу, в котором кафиры не проводили много обысков, и куда двое обвиняемых обещали подойти. По пути он попал в засаду и был убит, رحمه الله, и к ним в руки попала видеозапись, письмо, и остальные вещи Хаттаба, и нет силы и мощи кроме как от Аллаха.

Таким образом враги Аллаха получили подтверждение о смерти амира Хаттаба, رحمه الله, и естественно те двое не пришли, узнав о нашем плане. Но один из них был убит нашими героями в другой стране, тогда как другого мы до сих пор не нашли, но поиски все еще ведутся, и он, и Путин со временем присоединятся к своему коллеге, ин шаа-ллах.

Такова история шахады отважного амира Хаттаба, да помилует его Аллах, и да примет его среди шахидов. Кто-то может спросить, почему Хаттаб не послушал братьев и не отдалился от этих двух предателей, я думаю по двум причинам:

Первая: Он, رحمه الله, всегда стремился  заниматься вопросами лично, из-за чувства ответственности, возложенной на него. И действительно, теперь у меня то же чувство, которого не было раньше. Так как если человек, на которого возложена ответственность, не занимается вопросами лично, несмотря на опасность, требуемого результата не добиться…

Вторая: Один из этих двух совершал джихад с нами еще с первой войны, и Хаттаб, رحمه الله, всегда напоминал об этом братьям. Но братья отвечали ему тем, что Кадыров, Ямадаев и другие тоже были муджахидами в первую войну. Но когда судьба настигает, предосторожность не спасет, и у каждого свой предписанный срок.

Если вы спросите, почему описание этой истории было отложиено на столь долгий срок, я отвечу, ва-ллахи, я не знал, что история шахады нашего брата Хаттаба, رحمه الله, была неясной, пока не прочитал брошюру про него, и заметил, что история его смерти, описанная в ней была неверной. Даже по одной из версий, в его смерти обвиняли  охрану, предавшую его. Но это неправда, и я свидетельствую перед Аллахом, что они являются одними из лучших муджахидов. Из них осталось только двое, а остальные уже присоединились к своему амиру. Мы просим Аллаха собрать нас с ними в раю.

Я почувствовал на себе ответственность разъяснить эту историю, чтобы мусульмане получили от этого пользу.

А Аллах знает лучше.

И да благословит Аллах нашего Пророка.
Абу-ль-Валид Аль-Гамиди

Чечня,  сафар 1424 г.х. (апрель 2003 г.)

Перевод с английского: Бекхан  Магомадов

alisnad.com
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 9924
Абу-ль-Валид Аль-Гамиди: Чечня после амира Хаттаба
[/color]
***

По просьбе братьев я, ин-шаа-Аллах, расскажу о некоторых событиях, начиная со смерти нашего брата Абу Салиха (амира Хаттаба), до наших дней (2003 г.)

Что касается смерти нашего брата Абу Салиха, رحمه الله, то я описал в деталях что произошло, и вы можете почитать об этом, ин шаа-ллах. Через три недели  после трагических  событий, которые я упомянул в письме, мы боялись что моральный дух муджахидов падет после ухода амира Абу Салиха, رحمه الله, и мы хотели чтобы молодые братья и амиры проявляли терпение и стойкость. А оказалось наоборот, клянусь Аллахом, они подходили ко мне, успокаивая меня говоря: «Мы будем с вами до конца, и это событие только увеличит в нас стойкость на этом пути».

Моральное состояние братьев было на высоком уровне, аль-хамду-лиллях. Я не видел ни одного брата, который был бы подавлен. Конечно, они были расстроены новостью, но сохраняли моральный дух,  аль-хамду-лиллах.

Естественно, от смерти такого лидера как Хаттаб будет определенное чувство потери. Первое о чем я подумал после его смерти это единство, потому что когда мы едины, и становимся как одно целое, то  с позволения Аллаха этот шок от потери  проходит, возвращается энтузиазм и боевой дух поднимается с новой силой.

Я сначала поговорил с нашим братом Шамилем Басаевым, да сохранит его Аллах, и он сказал мне, что теперь ты будешь вместо Абу Салиха военным амиром маджлис аш-шура. Честно говоря, я отказался от этого, потому что то, что объединяет нас, это шура. Поэтому я сказал ему, что это не может быть решено одним человеком, это должна решить шура, как мы и договорились. Мы собираемся, и если люди сойдутся во мнении чтобы назначить меня, то бисми-ллях, мы полагаемся на Аллаха. Так, чтобы ни у кого не возникало плохих мыслей. Он не был доволен моим ответом и упомянул, что, когда посланник Аллаха ﷺ  скончался, он не был похоронен, пока не выбрали халифа после него. Но я настоял, чтобы он созвал маджлис аш-шура, чтобы посоветоваться с ними, хотя я знаю наверняка, что все согласятся с тем, что он говорит. Я сказал ему нет проблем, но это принцип шуры, чтобы дурные мысли не приходили кому-то в голову.

Затем я сказал ему о втором  шаге, который я считаю самым важным – объединиться с Масхадовым. Первые шаги в этом направлении были уже сделаны нашим братом Абу Салихом в прошлом году, когда я и Абу Салих встретились с Масхадовым для того чтобы объединить всех амиров. Масхадов предстал бы пред ними, и они задали бы ему вопросы, он бы на них ответил, и если все согласны быть с ним, то так тому и быть.

Шамиль был недоволен моим предложением, потому что между ним и Масхадовым были большие разногласия. Он сказал: «Я знаю Масхадова…!», и он  стал говорить, что ему очень не нравится это предложение. Но я сказал ему, что мы должны пойти на этот шаг, и что вопросы между нами и тобой будут решаться на шуре. Таким образом, мы созываем шуру, и если решат что не следует быть с Масхадовым то, бисми-ллях, мы не будем иметь с ним дела; главное провести шуру. А если решат что нам следует работать с ним, то тебе нужно будет подчиняться Масхадову.

Он сказал мне, это верно то, что ты говоришь, созвать  маджлис аш-шура, и я пойду с тобой на встречу с  Масхадовым, но когда мы  все пожмем руки с ним, я выхожу из игры. Я никогда не буду иметь дело с ним, это невозможно. Он никогда не был моим президентом и никогда им не будет.

Я сказал, хорошо, если я созову  маджлис аш-шура , и ты захочешь уйти, но ведь, ин-шаа-ллах, военный маджлис аш-шура никогда не сойдется на чем-либо что не приносит пользы Исламу и мусульмагнам. Я не думаю, что ты оставишь что-то, что приносит пользу Исламу и мусульманам, особенно если этот вопрос был решен на военной шуре, где встреча с Масхадовым может принести пользу Исламу и мусульманам. Я никогда не поверю, что ты можешь оставить это. Он улыбнулся и сказал: «Ин-шаа-ллах, посмотрим. А теперь срочно собирайте шуру».

Это было в начале лета или весны, сразу после смерти  Хаттаба. Я сказал ему: «Последуешь  ли ты за решением шуры? В этом весь смысл, затем мы обсудим планы на лето, так что бисми-ллях».

Я сказал одному из братьев подготовить место и начать связываться с амирами, чтобы собрать их. Тогда Масхадов послал мне письмо, что он хочет встретить со мной. Я встретился с ним, и мы сидели и разговаривали от молитвы зухр до фаджр следующего дня. Мы говорили о многих вещах, таких как единство, о том, что должна быть система и почему мы не придерживаемся этой системы. Он говорил со мной о многих вещах, напомнил мне что я и Хаттаб приходили к нему и пообещали, что будет встреча с командирами, но эта встреча не состоялась.

Я сказал ему: «Мы не забыли об этом, мы обещали тебе, и я приехал теперь, чтобы выполнить обещание, ин-шаа-ллах. На самом деле мы были заняты прошлым летом проведением операций, сразу после которых были мощные военные компании  от русских. Если бы ты встретился со всеми командирами, то тогда многие бы погибли. А также из-за зимы. Так что у нас не было возможности собраться кроме как этим летом. Ин-шаа-ллах, мы движемся в этом направлении, и убеждены что в этом будет большая польза, с позволения Аллаха. Я пришел к тебе именно по этому вопросу».

Масхадов сказал мне, что встретился со многими командирами, и мы говорили об объединении, и все согласились с этим. Он хотел встретиться с нами по поводу этой темы. Я спросил его: «С кем ты встречался?»  Он ответил: «Я встретился с таким-то и таким-то», и назвал имена некоторых командиров которые пришли к нему. Я сказал: «Только с ними?» Он сказал: «Это — почти все». А я сказал ему: «Тогда ты не с кем не встречался! Если ты не встретился с нашим братом Шамилем, то ты ни с кем не встретился , потому что он является столпом джихада, и он незаменим». Так что если ты не встретился с ним и не положил конец разногласиям, можно считать что ты ни с кем не встречался.

Он был недоволен моим разговором и сказал, что мы выходим из системы. Я сказал: «Мы не выходили из системы и не будем делать этого. Но ты должен сказать мне, о какой системе ты говоришь? О прежней  системе или правительстве, в которой были Кадыров и Сулим Ямадаев и остальные  лицемеры, которые  теперь сражаются против нас? Это твоя система и правительство? Ты  хочешь, чтобы мы признали ее? Мы никогда не признаем такую систему. Я не знаю, о какой системе и правительстве ты говоришь с нами. Те кто были с тобой, или лицемеры, или они сбежали. Никого с тобой не осталось, некоторые из них были убиты, и мы просим, чтобы Аллах принял их шахаду. Не надо говорить мне, что ты доверяешь кому-то из них, включая твоего человека, который говорит с нами. Мы доверяем  только тебе, потому что ты не сбежал и все еще остаешься здесь, на поле сражения и продолжаешь делать джихад. Но мы не доверяем остальным, и мы не признаем их. Я хочу, чтобы ты сказал мне, о какой системе мы сейчас говорим?»

Он сказал: «Ты говоришь правду. Это правда, что  остальные сбежали и только пять или шесть человек остались со мной и даже если они сбегут, я не удивлюсь». Я сказал ему: «Так какую систему ты просишь признать?» Он сказал: «Вот эту, что перед нами». Я сказал: «Нет, дай мне систему, где есть министр обороны, министр внутренних дел, и т.д. Нет никакой системы, которую можно признать. Ты  приходишь на шуру и формируешь новую систему из муджахидов и лидеров муджахидов. Аль-хамду-лиллях, мы также признаем тебя, и никто из нас не стремится быть президентом. Это ответственность, от которой все мы бежим». Он сказал: «Это испытание от Аллаха, и ответственность, свалившаяся на мою голову».

Я сказал: «Да, я прошу, чтобы Аллах помог тебе в этом, но ты должен править по Исламу и шариату. Я сделаю тебе предложение, если ты согласишься, то я могу гарантировать тебе, что наш брат Шамиль тоже согласится, и тогда у нас будет единство. И если наш брат Шамиль на него не согласится, то мы бросим его, и даже не будем с ним разговаривать».

Он (Масхадов) знал, что больше чем две трети маджлиса аль-шура были с нами и если весь  маджлис сойдётся на чем-то, тогда Шамиль останется один, и он хорошо  это знает. Я сказал ему, что это будет тебе гарантией.

Он спросил меня:  «Что ты предлагаешь?» Я сказал:  «Маджлис аш-шура состоит из всех полевых командиров.  Они все будут вокруг тебя, никто не хочет быть президентом, но ты не можешь принимать решения, не проконсультировавшись со ними, это обязательно.  Вопрос, который согласован с маджлисом, закрыт.  Ты должен будешь советоваться по большим вопросам, и, если будет необходимость, по и маленьким.  И не будет принято никакого решения, которое противоречит шариату.   Будет шариатский суд, который будет выносить окончательное решение по любому спорному вопросу. Суд будет решать этот вопрос согласно шариату.

Таким образом, если президент принял решение, а маджлис обжалует это решение, то этот вопрос решает шариатский суд. Если шариатский суд скажет, что решение законно, то бисми-ллях, решение президента приступает в силу, но если суд посчитает решение незаконным, то это решение не проходит, даже если на нем сойдется весь маджлис. Это — шариат Аллаха. Если мы сделаем так, то с позволения Аллаха,  при какой-либо ошибке ответственность будет падать не только на твою голову. Таким образом, если случится какая-либо проблема, и люди скажут, что это случилось из-за Масхадова, весь маджлис, встанет на твою сторону. И если будет  какая-либо польза в этом для Ислама и мусульман, то это будет заслуга всех. Аль-хамду-лиллях».

Думая, что  в маджлисе его будем окружать только мы, он сказал: «Есть много людей, работающих со мной за границей, такие как министр иностранных дел, официальный представитель». Я сказал ему: «Что сделают эти люди, если они войдут в  маджлис аль-шура, какова будет их работа? Любой, кто участвует в джихаде, неважно воюет  он здесь или поддерживает  джихад и муджахидов за границей, может войти в этот меджлис, с этим нет никаких проблем. Поскольку не только мы находимся в военном  маджлис аль-шура, но также и люди находящиеся за границей, такие как Мовлади Удугов, Ахмед Закаев, и условия шариата также распространяются на них, они могут войти в маджлис, и с этим нет никаких проблем».

Я сказал ему относительно президентства: «Срок не должен быть временным. Мы можем написать, что ты будешь президентом пока  условия применяются на тебе, пока не нарушается приказы Аллаха. Зачем каждые четыре года ставить нового на твое место? Нет никаких проблем в том, что ты останешься на своем посту до конца, до тех пор, пока ты трудишься на одном пути, на Шариате».  

Он согласился со мной и спросил, когда я отвечу ему.  Я сказал:  «Отлично, маджлис  будет созван через две недели, я свяжусь с тобой, ин-шаа-ллах.  И я гарантирую, если ты согласишься на условия, остальные тоже примут это предложение».  Он сказал:  «Хорошо, я соглашаюсь».  Я сказал:  «Прекрасно».  Он спросил, когда я приду. Я сказал через две недели.

Я ждал в течение этих двух недель как на иголках. Маджлис аш-шура встретился с Шамилем, и он начал говорить о причине разногласия между нами и Масхадовым, и что мы поправили ситуацию, и мы собрались на этом маджлисе, чтобы посмотреть на предложение  Абу Аль-Валида, который встретился с Масхадовым и  предложил ему условия от нас, и попросил меня разъяснить братьям ситуацию. Я объяснил братьям ситуацию, и они сказали, бисми-ллях, ты начинай говорить что ты думаешь по этому вопросу.

Я сказал им: «Мы воюем в течение трех лет, и я являюсь военным человеком на поле боя,   враг несет большие потери, но у нас нет никакого политического фронта, чтобы воспользоваться этими победами.  Масхадов должен быть лидером, потому что народ избрал его, и они рассматривают только его как лидера, несмотря на его ошибки.  Он признает эти ошибки и раскается в них.  Он не будет один, и не все будет в его руках».

Братья были довольны этим разговором и сказали, что это правильно, и они единодушно согласились работать с Масхадовым. Шамиль сказал хорошие слова: «Масхадов сам по себе неплохой, но плохие те кто вокруг него. Когда вокруг него будут муджахиды мы увидим от него то, что  никогда не ожидали. И ин-шаа-ллах, если все мы будем вокруг него, то даже нет смысла встречаться  чтобы уладить разногласия. Если он согласится на эти условия, то бисми-ллях мы встретимся с ним, если не примет, то мы откажемся встречаться.

Мы написали пять условий.

Первое. Правление по закону Аллаха, не демократия или какая-либо другая система. Источником законодательства является только Исламский шариат.

Второе. Шура становится обязательной. Мы формируем маджлис аш-шура из командиров муджахидов. Президент не принимает решение, не проконсультировавшись с  мнением остальных, и мнение большинства проходит, если соответствует шариату. Если мы не соглашаемся с чем-то, тогда мы обращаемся к шариату, и шариатский суд даст решающее слово.

Третье. Изменение политики и снятие с постов  людей, недовольных шариатом, особенно министра обороны и ему подобных, которые движутся в сторону демократии. Мы сказали Масхадову, что их нужно убрать с постов.

Четвертое условие состоит в покаянии и признании, что прежняя политика, особенно между двумя войнами, была неправильной. Это было самое сложное из условий, так как чеченцы очень гордый народ: они не могут сказать «я был неправ» перед людьми. Это  действительно было одним из самых сложных условий.

Пятое условие состоит в том, что  в случае нарушения  вышеперечисленных условий военный, маджлис аш-шура  выходит из договора.

Мы договорились об этих условиях, и затем пошли к Масхадову.

Перед этим Сайфу-ль-Ислам (Аль-Масри)  по пути встретился с нашим братом Абу Усманом  Доккой Умаровым и сказал ему о проведении встречи  для объединения.  Так что все командиры были согласны с этим действием.

Я вместе с нашим братом Сайфу-ль-Ислам, Ризваном Рахмановым, رحمه الله, и нашим братом Абду-ль-Халимом встретились с Масхадовым и предоставили ему этот документ, потому что встреча должна была состояться только после принятия им этих условий.

Наш брат  Сайфу-ль-Ислам произнес хорошие слова о единстве, благодаря которому Аллах, свят Он, дарует  нам победу. После этого я начал говорить и в моих словах была некоторая резкость, так, чтобы он знал серьезность этого вопроса: «Это военный маджлис аш-шура, они прибыли к тебе, и я клянусь Аллахом, их количество не настолько мало чтобы увеличить их число,  присоединив тебя к ним, также они не нуждаются в твоих деньгах и они не являются слабыми; таким образом, ты не сделаешь их сильнее. Они пришли сюда следуя словам Аллаха Всевышнего:Крепко держитесь за вервь Аллаха все вместе и не разделяйтесь. Именно это заставило их прийти сюда. А так, аль-хамду-лиллах, у них все есть, поэтому не будь из тех кто отказался».

Он прочитал условия и начал обсуждать этот вопрос, и мы обсудили этот вопрос с   Абду-ль-Халимом, да воздаст ему Аллах благом — главой шариатского суда — который сказал, бисми-ллях, ин шаа-ллах, не будет никаких разногласий, когда мы встретимся и обсудим нерешенные вопросы. Основной момент был в признании ошибок. Масхадов сказал мне: «Я совершил ошибки, и все люди делают ошибки, такой-то и такой-то человек сделал ошибки. Не только я один совершил ошибки и не только я один буду их признавать. Я не говорю, что не делал ошибок. Но именно вы сделали огромную ошибку, когда оставили меня с этим лицемером Кадыровым». Мы сказали ему, ин шаа-ллаха, это больше не повторится, и большая ошибка состоит в том, когда один человек берет все на себя, и отдает приказы не посоветовавшись с шурой. Это было большой ошибкой, и это для нас урок. Бисми-ллях, мы пойдем к нашему брату Шамилю, потому что он согласен. Он сказал: «Бисми-ллях, я пойду с вами».

Наш брат Масхадов встретился с Шамилем, и мы перебрались в местность, о которой я не могу упомянуть. Но вкратце, мы пошли и встретились с шейхом Абу Умаром Ас-Сайфом и остальными амирами и провели там четыре дня. Были некоторые проблемы, обсуждаемые там. Но по милости Аллаха в течение четырех дней были решены спорные вопросы, и все дали клятву придерживаться единства,  и что основой будет шариат Аллаха Всевышнего, и если будет разногласие, шариатский суд решит его. И в шариатском суде все будут равны, неважно кто ты, президент, министр, или амир муджахидов.

Все они были очень довольны этой встречей, включая Масхадова, Шамиля.  Моральный дух  стал подниматься, и все  были очень рады.  Мы сделали видеозапись и послали копию вам. Братья в Грузии были очень счастливы, и начали, соревнуясь, прибывать сюда.  Один из братьев сказал, что люди, чтобы посмотреть эту запись выстраивались в очередь.

В то время области были распределены в военном отношении. Был восточный фронт, западный фронт, столичный фронт и северный фронт. Расходы стали увеличиваться. После встречи Масхадов отправился на территорию западного фронта, я возвратился на восточный фронт, а наш брат Сайфу-ль-Ислам пошел с Масхадов, он был выбран Масхадовым, чтобы быть его специальным советником, без мнения которого он не будет принимать решения, и об этом был написан официальный указ. Аль-хамду-лиллях, он пошел с ним в сторону западного фронта и там провел встречу с амирами.

Один из командиров-суфиев, который был связан с Масхадовым пришел к нему, и сказал: «Ты собрал ваххабистов вокруг себя и покинул мюридов и кадаритский тарикат, зачем ты  это сделал?» Масхадов очень рассердился и сказал ему: «Где сейчас  те люди, которых ты называешь мюридами!? А те, кого ты называешь ваххабистами делают джихад. Мы узнали правду и действительность. Посмотрит  на свою одежду и обувь, твоя внешность не похоже на муджахида. Пока ты сидел в Ингушетии, они воевали. Так что не говори так!». Он сказал ему: «Я хочу находиться под руководством  Докку  Умарова — потому что он командир западного фронта — я не хочу быть непосредственно связанным с тобой». Он сказал ему вежливо: «Мы объединились и дали клятву, и я не собираюсь быть первым, кто нарушит ее. Если ты хочешь быть с Докку Умаровым, то иди бисмиллах, но если хочешь остаться, то ты мне не нужен». Он сказал: «Я уйду и никогда не вернусь». Он  сказал ему убираться, и выгнал его, а для чеченца быть изгнанным кем-то является серьезным делом. Он  говорил с ним на высоких тонах, и братья, которые были там, рассказывали, что Масхадов очень рассердился и произнес очень резкие слова, и он начал защищать братьев, сказав: «Те люди, которых ты называешь ваххабистами являются муджахидами, и правда на их стороне. И все, что вы – такие как лицемер Кадыров — говорили о них было, ложью. Теперь мы можем это видеть».

У него была хорошая позиция, и это была его первая фаза. Наш брат Сайфу-ль-Ислам был с ним, и он (Масхадов) начал заучивать Коран с таджвидом. В последнем письме от него говорилось, что в уроках по сире — биографии пророка — мы дошли до взятия Мекки, а также он заучивает хадисы пророка ﷺ, и ин-шаа-ллах, я ожидаю от него хорошего, пока наш брат Сайфу-ль-Ислам с ним, мы просим, чтобы Аллах сохранил его и сделал так, чтобы Сайфу-ль-Ислам продолжал быть рядом с ним.

Я клянусь Аллахом, после той встречи было очень большое благословение. Эта встреча была первым шагом. С первого дня, с первого собрания, я всегда советовался с некоторыми шейхами — за которых я прошу Аллаха, чтобы Он сохранил их, благословил их жизнь, время и их работу — и мы всегда обсуждали эти проблемы, и они давали нам советы относительно этих проблем. Также братья, командиры, говорили с шейхами находящимися здесь  или по телефону. Это их мнение и слова. И они были очень довольны тем, что шейхи сказали на этих беседах.

Я сделал это, чтобы никто не испытывал желание сделать что-либо, я собрал большую встречу. После того как каждый командир сказал свое слово, я сказал: «Все  алимы и шейхи, особенно на Аравийском полуострове, ждут результата этой встречи. Мы сообщаем им об этой встрече, и они будут знать, кто хочет Шариата и единства. Все встретятся, и мы узнаем, кто желает единства и осуществления Шариата Аллаха». Поистине, привлечение шейхов произвело большой эффект на этой встрече, и я прошу Аллаха вознаградить их благом.

После той встречи мы сразу увидели баракат. Во время той встречи, началась операция в Веденском районе, братья вошли туда и контролировали его в течение одного-двух дней. Велись ожесточенные сражения, где было уничтожено много единиц техники и танков, было убито много русских солдат и взято много военных трофеев. После этого был подбит вертолет, который являлся самым большим вертолетом в мире, в нем находилось 200 спецназовцев. Один из них – и все они были офицерами – равняется 50 рядовым солдат. На обучение одного из них требуется в 50 раз больше затрат. Эти спецслужбы связаны непосредственно с Путиным, и не подчиняются армии, она не вмешивается в их работу. Они относились к самым жестоким военным органам, которые принесли много бед чеченскому народу. Если кто-то попадался им в руки, то можно и не мечтать увидеть его вновь. Эти враги Аллаха увезли около пяти, шести, семи тысяч человек из чеченского народа, и никто не знает, что с ними сделали, живы они или нет, и даже командиры русской армии не в состоянии вернуть их. Они были одними из самых коварных спецслужб. Так что это был сильный удар по ним, аль-хамду-лиллах, и клянусь Аллаху, это было результатом бараката этой встреч. Это случилось спустя один месяц после маджлиса.

Также после встречи мы договорились проводить полномасштабные операции от запада, в районе Бамута, до востока в Зандаке. Операции начнутся с начала месяца. Затем мы объявили про эту встречу, и телеканал «Аль-Джазира» показал некоторые её части.  Мунафики сходили с ума: это был очень серьезный удар по ним. И из-за объединения начались полномасштабные операции, и к муджахидом  были посланы люди с приказом, если какая-либо группа готова, то, бисми-ллях, пускай начинает операцию. Муджахиды начали заходить в села и города и выставлять посты по всей территории. Повсюду прошли  большие операции, и враг понес огромные потери. Также в течение этого лета больше чем десять вертолетов были сбиты, аль-хамду-лиллях, у нас еще не было, чтобы в одно лето были сбиты 10 вертолетов. Также в это лето был подбит истребитель. Так что от этого объединения был большой баракат от Аллаха.

В одном из интервью российского командира спросили:  «Почему в этом году количество  операций увеличилось? Это потому что боевики объединились?» Он ответил:  «Нет, Это не потому что они объединились, они адаптировались к войне, и они стали приобретать опыт, но это — не по причине их объединения». Таким образом, он признал, что операций было больше, чем в прошлом году. Этот враг Аллаха знает, что у муджихидов есть опыт трехлетней войны.  Так какой же у них будет опыт через четыре, пять, шесть, лет?  А мы верим, что это благословение Аллаха Всевышнего и объединения.

Были проведены операции, о которых я не могу упомянуть в деталях.  Но было проведено много операций.  Затем прошла операция в  Москове («Норд-ост»), да примет Аллах братьев как шахидов, аль-хамду-лиллях, это была успешная операция.  Это сотрясло Россию, и доказало, что муджахиды все еще здесь и способны ударить в сердце российской столицы.  Это касательно московской операции, у которой были хорошие результаты, аль-хамду-лиллах.  Плоды   этой  операции значимы до сих пор, и мы благодарим Аллаха за это.

После этого была проведена операция истишхада  - подрыв дома правительства в Грозном. Это была успешная операция, аль-хамду-лиллях. В этой операции участвовал брат сорока лет, его пятнадцатилетняя дочь и его семнадцатилетний сын, находившийся в другой машине. Вся семья участвовала в этой операции после того, как в доме этого брата были убиты его жена, дочь, сын и отец. Мы просим, чтобы Аллах принял их как шахидов. Это было прошлым летом. Ин-шаа-ллах, будет еще много шахидских операций потому что есть много желающих молодых братьев. И ин-шаа-ллах, скоро будут новости о подобных операциях.

Касательно будущих операций, это — четвертый год, и операции продолжаются, и убийство врагов Аллаха продолжается, и уничтожение военной техники никогда не останавливалось, и происходит почти ежедневно.

Посмотрите, кто на этой войне побеждает и кто проигрывает. На этой войне есть три стороны получившие ущерб.

Первая сторона — российское руководство. Они расходуя огромные деньги и, неся тяжелые потери, являются первыми проигравшими.

Вторая сторона —  российские солдаты, которые воюют не имея какой-либо причины, идеи или акиды.

Третья сторона — бедный чеченский народ. Их дома были разрушены, многие стали беженцами, голодали, и их честь была унижена.

Что касается муджахидов, то им не навредить, аль-хамду-лиллях. У них нет ничего на руках, чтобы терять.

Их кровом является небо, а их кроватью земля. И враг не может отобрать их небо и землю. Так что наша крыша над головой это небо, а наша кровать это земля, и нас  оберегает Всевышний Аллах, аль-хамду-лиллях, враг ничего не может с нами сделать. Мы совершаем обряды поклонения, такие как  намаз, пост, и другие виды, которые мы не можем оставить, я клянусь Аллаху особенно после того, как муджахид стал как рыба в воде, он не может покинуть поле сражения. И когда один из нас убит, на его место приходит два, три, четыре человека. Клянусь Аллахом, мы возвращаем обратно людей, желающих присоединиться к джихаду, потому что у нас не достаточно оружия, и мы не нуждаемся в большом количестве людей, так как это партизанская война, которая должна состоять из групп с маленьким количеством натренированных людей, которых мы в состоянии обеспечить. Нам не нужны большие скопления, потому что враг только и ждет, чтобы мы собирались в лесу толпами, и он обстреливал нас из артиллерии.

Мы просим наших ученых, чтобы они не оставляли нас без поддержки. Мы очень нуждаемся в финансовой поддержке, особенно в наши дни. Также мы нуждаемся в моральной поддержке. Клянусь Аллахом, мы были в шоке, когда услышали, что шейхи поменяли свое мнение относительно нас. Мы не знаем, что послужило причиной этому? Даже я упомянул в письме, может быть вы,  его читали, что мы всегда слышали, когда делали дуа во время пятничной молитвы в священной мечети «О Аллах, даруй победу муджахидам во всем мире, О Аллах, даруй им победу в Палестине, Кашмире и Чечне». Теперь же они не упоминают Кашмир или Чечню, почему? Я не знаю. Сегодня  Кашмир и Чечня не упоминается в дуа, а завтра перестанут упоминать Палестину, а затем фраза «даруй победу муджахидам во всем мире» не будет произноситься в дуа, а затем окажется что нет джихада в наше время والله المستعان.

Этот вопрос сразил нас, и Аллах знает, как это поразило нас! Даже если мы будем оставлены всеми людьми, мы, ин шаа-ллах, продолжим сражаться на этом пути, и ин ша-ллах, мы не отступим, даже если никого с нами не останется. Мы верим в Аллаха и Его победу, и Он может одарить нас этой победой. Аллах Всевышний говорит: Мы непременно испытаем вас страхом, голодом, потерей имущества, людей и плодов. Обрадуй же терпеливых. (Корова, 155)

Да, люди могут оставить нас, финансы, которые мы получаем на войну могут уменьшаться, может случиться то, может случиться это, но в итоге, если мы будем терпеливы, победа будет за нами. Мы ждем только победы или шахады. Перед нами две победы: если мы будем убиты, это победа, и это лучшая победа, и если мы победим на войне, это также является победой.

Наконец, мы просим наших братьев ученых, чтобы они не подводили нас, ведь поддержка делается ради Аллаха, а не ради людей. Когда наш брат Хаттаб, رحمه الله, был убит, поддержка была остановлена, потому что это было ради человека, а не ради Аллаха. Бизнесмены, шейхи или любой из братьев, кто поддерживал нас во времена Хаттаба, теперь оставили нас без помощи, что означает что их поддержка была ради человека а не для джихада. Ин шаа-ллах, посланные деньги будут израсходованы в правильном направлении. И я прошу, чтобы Аллах помог нам правильно нести эту ответственность. И мы не можем остаться  без советов наших ученых.

Я прошу Аллаха, чтобы Он сохранил всех мусульман, дал нам увидеть истину и последовать за ней, и увидеть заблуждение и отдалиться от него, и чтобы Он простил нас и вас.

 والسلام عليكم ورحمة الله وبركاته

Ваш брат Абу-ль-Валид Аль-Гамиди

Чечня

Перевод с английского: Бекхан  Магомадов
alisnad.com
« Последнее редактирование: 18 Ноября 2016, 04:57:07 от Абд-ур-Рахман »
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.

Оффлайн abu_umar_as-sahabi

  • Модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 9924
Re: Амир Хаттаб: Воспоминания
« Ответ #11 : 24 Декабря 2018, 15:21:33 »
Говорит Хаттаб, да помилует его Аллах:
"В действительности я боялся, потому что не изучил территорию, поэтому я ходил и устраивал встречи с некоторыми людьми, спрашивая их: "За что вы сражаетесь?", пока не встретился с Шамилем и некоторыми командирами, и они полагали, что я журналист.

Я увидел, что люди правдивы, и однажды я встретил пожилую женщину, и она сказала мне:
"Мы хотим избавиться от русских"

Я спросил её: "Почему вы сражаетесь?"

Она сказала: "Мы хотим жить как мусульмане, и мы не хотим жить с русскими"

Тогда я сказал ей: "Чем ты можешь помочь муджахидам?"

На что она ответила: "Клянусь Аллахом, у меня нету ничего, кроме жакета, который я надеваю, и я отдам его муджахидам"

Я сильно впечатлился и заплакал, и сказал: "Эта пожилая женщина хочет помочь муджахидам, от чего же мы боимся и сомневаемся?", с этого дня я решил начать вместе с братьями тренировать людей"

[Опыт ансаров-арабов в Чечне, стр. 17]

Когда Хаттаб зашёл в Чечню он был в сомнениях, остаться ли ему или же уйти, однако это стало причиной того, что он решил остаться.
И то, что он остался, а так же его координация с муджахидами-арабами, а после, его тренировки кавказцев, после сражения, которые произошли, и местности которые освободились от русских, всё это на весах этой пожилой женщины!

Посмотри как может поменяться действительность из-за одного правдивого слова, которое выйдет из тебя!?

https://telegram.me/a7taker3
Доволен я Аллахом как Господом, Исламом − как религией, Мухаммадом, ﷺ, − как пророком, Каабой − как киблой, Кораном − как руководителем, а мусульманами − как братьями.