«История невежественного путешествия»
31 декабря 2015
— это дневник, который вел человек, решивший сражаться на стороне «Исламского государства» (ИГ — признано террористической организацией, его деятельность в России запрещена) и лично убедившийся в лживости и порочности многих его адептов. Дневник, в котором автор рассказывает о своем неудачном опыте участия в строительстве Халифата в Сирии (до мая 2015 года), о заключении в тюрьмах в ожидании казни, о пытках и совершенно неожиданном бегстве, написан на плохом русском языке, и в неотредактированном виде его публикация невозможна. Выдержки из заметок представлены в тексте интервью. Интервью проводилось в несколько подходов и заняло продолжительное время. «Кавказский узел» подчеркивает, что данная публикация не ставит своей целью пропаганду или контрпропаганду, главное в ней — малоизвестные сведения о запрещенной в России организации и свидетельство человека, чье видение претерпевало существенные изменения.
С 21-летним Фуркатом мы условились встретиться в метро одной из европейских столиц. Я не знал ни номера его телефона, ни его имени, а лишь то, что этот человек побывал в «Исламском государстве», что он пишет на русском языке с большим количеством ошибок.
Я предполагал, что он выходец из какой-то кавказской республики, представлял взрослого парня с огромной бородой.
Парень оказался выходцем из Средней Азии, с еле заметной растительностью на лице. Ни по одному из внешних параметров он не подходил под мое представление о боевике ИГ.
В Сирию Фуркат попал из Москвы. Он оставил учебу, будучи на втором курсе вуза, принял Ислам, начал практиковать намаз, искал ответы на вопросы о своей роли, месте и предназначении и нашел выход лишь в том, чтобы взять оружие в руки и «воевать против тирана и диктатора Башара Асада».
Путь в Сирию не был быстрым, несколько месяцев Фуркат пытался найти возможность уехать на фронт, даже обращался открыто в мечети к имамам и прихожанам, чтобы ему помогли достичь этой цели.
Несложно представить реакцию людей, к которым обращался Фуркат. У них не было даже и мыслей его отговаривать. Они считали, что он профессиональный провокатор, потому лишь отталкивали его от себя.
Фуркат вышел на представителей ИГ через одну из групп в соцсетях, затем приехал самостоятельно в Турцию, где его встретили прямо в аэропорту и указали маршрут до сирийской границы. Он ехал один, на перевалочных пунктах не останавливался, границу переходил буквально через поле с колючей проволокой, особых препятствий не встретил.
Дома Фуркат оставил лишь записку своим родным, в которой написал, чтобы его не искали, что все будет у него хорошо, что это его выбор. Родители и сейчас думают, что он погиб. Сообщать им о том, что он выбрался оттуда, Фуркат не спешит. Опасается, что за этим последуют репрессии и давление на них.
Фуркат вел нечто наподобие дневника о своем пребывании в Сирии, в котором подробно рассказывает об ИГ и его методах. Этот дневник ясно показывает путь рядового члена ИГ от увлечения к полному разочарованию в Халифате. Множественные факты, описанные респондентом, свидетельствуют о двойных стандартах, использовании рядовых членов общества в качестве пушечного мяса. Специально для «Кавказского узла» Арслан Коч и Григорий Козлов расспросили Фурката о сведениях, которые он упоминает в своих записках. Проверка некоторых упоминаемых фактов заняла около трех месяцев.
Путь в Сирию
«Кавказский узел» (К.У.):
Фуркат, чем был обусловлен твой интерес уехать в Сирию?
Фуркат (Ф.):
Я начал увлекаться Исламом, смотреть в Интернете видео о происходящем там, узнавать, за что они воюют. На видео говорилось о том, что там шариат, земля Аллаха, и что каждый мусульманин должен переселиться туда.
К.У.:
К каким выводам ты пришел?
Ф.:
Когда смотрел видео, казалось, что все мусульмане должны переселиться в земли Шама (Палестина, Израиль, половина Сирии). Видео было очень качественным и показывало преступления Башара Асада против мусульман.
К.У.:
А на самом деле не так?
Ф.:
Действительно, есть такое, что Башар Асад совершает жесткие вещи.
К.У.:
Тебе было 18 лет тогда?
Ф.:
Да.
К.У.:
Какое у тебя образование?
Ф.:
Я окончил школу, поступил в вуз, был на втором курсе заочного отделения, когда оставил учебу.
К.У.:
Какую специальность ты получал?
Ф.:
В Москве я учился на радиофизика, осваивал профессию, работа с кабелями и т.д.
К.У.:
Среди твоих однокурсников много было мусульман? Многие ли интересовались ситуацией на Ближнем Востоке? Узнавали через соцсети?
Ф.:
Среди моих однокурсников не было мусульман. Из-за этого я часто стал пропускать занятия, мне все меньше и меньше было интересно с ними. Я понимал, что у меня с однокурсниками нет ничего общего. Я не показывал никому, что интересуюсь ситуацией на Ближнем Востоке, потому что в эти дни спецслужбы очень жестко реагировали на эту тему, это было как раз, когда поток в Сирию был в разгаре. Даже если кто-то обсуждал ситуацию в Сирии, я старался не вмешиваться, чтобы не привлекать подозрение к себе.
К.У.:
Родные знали о твоем решении?
Ф.:
Я написал записку родным, что ухожу, чтобы меня не искали, что все будет нормально.
К.У.:
Тебя искали?
Ф.:
Конечно, искали.
К.У.:
Стимулом для отъезда стало то, что появилось ИГ?
Ф.:
Когда я туда собирался, я про ИГ вообще ничего не слышал.
К.У.:
А про какие организации или каких лидеров ты слышал?
Ф.:
Слышал лишь про Аль-Каиду и Джабхат ан-Нусра (названные собеседником организации признаны террористическими, их деятельность в России запрещена — прим. «Кавказского узла»), Сайфуллу Шишани.
Из дневника:
В 2013 году я начал серьезно увлекаться Исламом. В августе этого же года в своем невежестве начал искать дорогу в Сирию. В октябре через соцсети вышел на связь с военным амиром Сайфуллой Шишани из Сирии, и он мне помог попасть туда. В декабре я уже попал в Сирию, и вот так начинается моя новая жизнь. Оригинал 2013-году я начел серьезно увлекаться Исламом и в августе этого же года по своей невежестве начал искать дорогу в Сирию в октябре я нашел дорогу через сот сети вышел на связь с военным амиром СайфуЛлаха шишани из Сирии и он мне помог попасть туда эти же дни я собрался и вышел в путь. Конце этого же года в начале декабре я уже попал в Сирию. И вот так начинается моя новая жизнь.К.У.:
Где ты искал тех, кто поможет тебе отправиться в Сирию?
Ф.:
Я искал дорогу три месяца. Я заходил в мечеть на проспекте Мира в Москве и спрашивал имама, говорил, что хочу в Сирию, отправьте меня. Они меня даже выгоняли оттуда.
К.У.:
А ты сам не понимал эти вещи?
Ф.:
Нет, я думал, что они все такие, что помогают. Не знаю, почему я так думал, и даже не осознавал, что рискую своей безопасностью, и меня могут задержать.
К.У.:
Собеседники не вызывали полицию?
Ф.:
Нет. Они тоже открыто не могут говорить многие вещи.
К.У.:
Не было таких людей, которые, услышав, что ты хочешь в Сирию, подходили бы к тебе и предлагали свои услуги?
Ф.:
Я не настолько глупый был. В Москве не было таких товарищей, кто бы знал, что я туда еду. Была пара человек, но и им открыто я не говорил.
К.У.:
Ты нашел людей, которые бы сказали, что могут тебе помочь?
Ф.:
У меня не было знакомых, я к каждому человеку подходил. Я даже подошел однажды к одному кавказцу и попросил его помочь мне попасть в Исламские земли, где можно свободно исповедовать свою религию. Он говорил мне, что поможет, и я даже начал замечать что-то неладное, когда с ним встречался, чувствовал, что за нами следят.
К.У.:
Ты не опасался, что привлечешь к себе внимание ФСБ?
Ф.:
Я заметил, что за мной следят.
К.У.:
И все-таки, каким образом ты нашел способ туда попасть?
Ф.:
Я через соцсети сам начал искать.
К.У.:
Насколько сложно найти путь в Сирию к противникам Асада?
Ф.:
Сейчас все это легко. Набираешь запрос «Сирия», и там почти половина русскоязычных ресурсов.
К.У.:
Что было после того, как ты связался с ними по соцсетям?
Ф.:
Они не доверяли мне сразу. Я говорил, что физически сильный, занимался борьбой. Первое время мне задавали вопросы по Интернету: почему я хочу туда приехать, как додумался, зачем мне это. Я отвечал.
К.У.:
После этого они поверили тебе?
Ф.:
Они начали подозревать меня. Я им писал, почему сами призывают, а потом подозревают?
К.У.:
И как получилось добиться их доверия?
Ф.:
Мне сказали, что могут дать мне план-карту. Я сказал, что мне не нужен проводник, что я доберусь сам. После этого мне начали доверять. Сказали, что как доберусь до Турции, чтобы позвонил по такому-то номеру и меня встретят. До такой степени я старался туда попасть, что даже отправил им свой паспорт, не думая даже о том, что это из Сирии или по ту сторону сидит сотрудник ФСБ.
К.У.:
Ты встретился с ними в России?
Ф.:
Они сказали, чтобы я прилетел в Стамбул, и когда буду вылетать, чтобы позвонил по такому-то номеру. Меня встретили прямо в аэропорту.
К.У.:
Дорогу ты оплачивал сам или тебе как-то переводили деньги?
Ф.:
Дорогу предлагали отплатить проводники, но я отказался, поскольку у меня самого было немного денег.
К.У.:
На российской границе тебя не спрашивали о том, куда ты едешь и зачем? Никакого интереса не возникло?
Ф.:
У меня был билет туда-обратно. Подумали, что действительно еду отдыхать.
К.У.:
Когда это было? Как долго ты пробыл в Турции — сразу из аэропорта на границу? На такси или автобусе ехали? Кто еще был с тобой из России, откуда были эти люди, все ли были такие, как ты, или было много женщин?
Ф.:
Это было зимой. Я в Турции был недолго, мне предлагали остаться на пару дней в Турции, но я отказался. Я хотел поскорее приехать в Сирию. Сразу же после аэропорта мы поехали в торговый центр, чтобы купить то, что необходимо в Сирии (военную форму, фонарики, перчатки и т.д.). После этого сначала хотели самолетом лететь к ближайшему городу, расположенному около границы с Сирией, но не получилось — ближайших рейсов не было, пришлось автобусом доехать до ближайшего к границе с Сирией города, и дальше до границы доехали на такси. Там перекантовались в одном доме, и ждали темноты и сигнала от проводников. Со мной были большинство арабы, из России только пара молодых дагестанцев и одна пожилая женщина. Насколько я помню, она тоже была дагестанка, приехала за своим 18-летним сыном, чтобы навестить и, как я понял, постараться обратно его забрать.
К.У.:
Ты легко пересек турецко-сирийскую границу?
Ф.:
Я был вместе с группой, однако турецкие солдаты в первый раз поймали всех, около 12 человек. Только я один убежал от них. Потом они всех отпустили.
К.У.:
Как тебе удалось убежать в первый раз при переходе границы? Почему во второй раз пропустили, несмотря на фонарики и другое оборудование?
Ф.:
Было темно, пограничников тоже много не было, примерно 3-4 человека. Когда до колючей проволоки дошли, они начали захват. Кричали на турецком «лежать все», и все послушали команду. Я, не послушав, побежал обратно. Не знаю, честно говоря, почему пропустили, но потом боевики при встрече мне говорили, что это просто спектакль. Пограничники даже не ловят по сути.
Из дневника:
Как попал в Сирию, в тот же час меня встретили несколько боевиков из джамаата Сайфуллы Шишани и отвезли в центральный макар (базу). Меня встретили дружелюбно, считая братом, - люди, впервые видевшие меня, включая самого Сайфуллу Шишани. Через несколько дней меня отправили в муаскар (лагерь подготовки боевиков). Там было около 50 новобранцев из разных стран.В отряде Сайфуллы Шишани
К.У.:
Когда ты приехал в Сирию, было ли к тебе доверие? Не проходил ли ты через некий фильтр, карантин, не присматривались ли к тебе какое-то время?
Ф.:
Нет, такого не было, они очень сильно мне обрадовались.
К.У.:
Кто тебя встретил в Сирии?
Ф.:
Абу Мухаммад аль-Амрики, азербайджанец, который часто выступал на видео. Он был военным амиром отряда Сайфуллы Шишани. Когда я пересекал границу, они встретили меня на пикапе.
«Кавказский узел»: Абу Мухаммад аль-Амрики, (Аль-Амрики означает «американец»), которого Фуркат называет азербайджанцем, — один из командиров отрядов «Джабхат Ан-Нусра», позднее перешедший в ИГ. Он приобрел известность после того, как в феврале 2014 года в Интернет попало видео с ним, распространенное «Джабхат Ан-Нусра». Сам боевик утверждал, что является гражданином США, но специалисты отметили в его речи сильный акцент и предположили, что он недолго проживал в США. В январе 2015 года NBC News было распространено сообщение, что Абу Мухаммад аль-Амрики убит в боях в городе Кобани (Айн Аль-Ара). Однако официального подтверждения данных о его смерти от Госдепа или спецслужб США не поступало. Ранее о его смерти сообщали курдские источники. По данным Pukmedia, Мухаммад аль-Амрики был убит в октябре 2014 года
К.У.:
Когда, в каком месяце ты попал в Сирию? Куда тебя отправили, в какой лагерь? Где он находился?
Ф.:
Я попал в Сирию в начале декабря. Через несколько дней из центральной базы Сайфуллы Шишани нас, новобранцев, отправили ближе к территории Турции в местность под названием Атма. Лагерь был расположен на горе, огорожен он не был, но часовые охраняли его 24 часа в сутки. Спали в палатках, кормили нормально, обычными домашними блюдами. Бани не было, был обустроенный душ, на базе построены полосы препятствий.
К.У.:
Как проходила подготовка, кто с тобой был в лагере?
Ф.:
Когда я туда приехал, сразу попал в центральную базу Сайфуллы Шишани.
«Кавказский узел»: Сайфулла Шишани, (Фейзулла Маргошвили) — чеченец-кистинец, родом из Панкисского ущелья Грузии. «Кавказский узел» сообщал, что, по данным чеченских силовиков, Сайфулла Шишани возглавил группировку «Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар» в конце 2013 года, после того, как прежний ее руководитель Умар аш-Шишани вместе с частью своих боевиков присягнул ИГ и был назначен командующим Северным фронтом. Группировка дислоцировалась и действовала в основном в городе Алеппо и на прилегающей к нему территории. В июле 2015 года боевики под руководством Салахуддина Шишани присягнули тогдашнему лидеру «Имарата Кавказ» Мухаммаду Сулейманову (Абу Усману Гимринскому).К.У.:
Лично с ним пообщаться удалось? Если да, что можешь про него рассказать? Если нет, можешь ли рассказать о каких-то ситуациях, как он вел себя?
Ф.:
Да, мне удалось пообщаться с ним. Когда меня привезли в базу, он подошел ко мне познакомиться. Его [обо мне], похоже, предупредили, он знал, откуда я. Он сказал мне: «Почему не в военной форме?» - и приказал одному боевику пойти со мной на рынок и одеть меня. Но я отказался, поскольку у меня уже была форма, просто не было времени еще переодеться. Вот так коротко познакомились, он тоже сказал: «Рад твоему приезду». Я сразу заметил, что у него никаких Исламских знаний нет, обычный невежественный человек. Но очень хорошо ухаживает за своими боевиками в плане формы, питания, отношения.
Там было около 60-70 человек, это были все кавказцы. В основном чеченцы и дагестанцы.
К.У.:
Можешь рассказать о них подробнее, откуда они, как себя вели? Все они — строго практикующие Ислам?
Ф.:
В охране Сайфуллы Шишани было много чеченцев. Но вообще не видел там практикующих Ислам. Они не приходили на уроки, все смеялись, наслаждались жизнью и радовались, что скоро в рай попадут.
К.У.:
И чему тебя научили?
Ф.:
Я почти прошел подготовку. В основном это были тренировки на выносливость и обучение, как держать автомат.
К.У.:
Можешь ли рассказать подробнее о том, как шли тренировки?
Ф.:
Не скажу, что многому научили. Обычная ОФП (общая физическая подготовка), проходили полосы препятствий, учились ползать среди колючих растений, кувырки, лазать по стене. И так немного городскую тактику [изучали] — как раненых вытаскивать, как прикрывать при операции.
К.У.:
Вас инструктировали на месте? Откуда были инструкторы?
Ф.:
Да, инструктировали. Там по желанию выбирают себе профессию — пулеметчик, РПГ, минер, снайпер. В основном штурмовики. Инструкторами ставили приезжих боевиков, тех, кто уже с опытом из Афганистана или Вазиристана (горный регион и самопровозглашенное непризнанное государство на северо-западе Пакистана на границе с Афганистаном — прим. «Кавказского узла»).
К.У.:
Сайфулла Шишани был в подчинении у Умара Шишани?
Ф.:
Сайфулла Шишани в то время отделился от Умара Шишани.
«Кавказский узел»: Умар Шишани (Тархан Батирашвили) — бывший грузинский военнослужащий, участник гражданской войны в Сирии, командующий Северным сектором «Исламского государства» — боевой группы , воюющей в Ираке и Сирии (до 2014 года — «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ), в Сирии получил известность под именем Умар аш-Шишани (Омар аш-Шишани, Омар Чеченский, Омар Чеченец). . «Кавказский узел» в разделе «Персоналии» опубликовал биографию Абу Умара аш-Шишани.Из дневника:
Там по желанию выбирают себе профессию — пулеметчик, РПГ, минер, снайпер. В основном штурмовики. Инструкторами ставили приезжих боевиков, тех, кто уже с опытом из Афганистана или Вазиристана К.У.:
Он (Сайфулла Шишани) ушел с большим отрядом?
Ф.:
Его отряд был не такой большой.
К.У.:
Сколько человек примерно? Выходцы из каких регионов?
Ф.:
Примерно 100 человек, много чеченцев, узбеков, таджиков. Его отряд назывался «Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар».
«Кавказский узел» сообщал, что до конца 2013 года «Джейш-аль-Мухаджирин валь-Ансар» фактически отождествлялся с ИГ. Однако в конце ноября произошел раскол. Умар аш-Шишани и его сторонники стали идентифицировать себя с ИГ, а часть «Джейш-аль-Мухаджирин» продолжила действовать как независимая группировка под руководством нового командующего — Салаха ад-Дина аш-Шишани.К.У.:
Когда Сайфулла Шишани отделился от Умара Шишани, ты ушел с отрядом Сайфуллы?
Ф.:
Я приехал в Сирию после отделения Сайфуллы Шишани от Умара Шишани.
К.У.:
В отряде в основном были выходцы с Кавказа?
Ф.:
После смерти Шишани его возглавил узбек Абу Убайда аль-Мадани, об убийстве которого недавно говорили, но неизвестно, насколько это достоверно. Уже на тот момент там остались практически одни узбеки.
К.У.:
Ты с ним был знаком? Что про него можешь вспомнить?
Ф.:
Когда я в Москве был, тогда еще познакомился с ним. Он тоже мне вопросы задавал, проверял. Но когда я был у Сайфуллы Шишани, он не был такой авторитетной персоной.
К.У.:
Куда ушли кавказцы?
Ф.:
Когда объявили о создании ИГ — все кавказцы перешли туда, в отряде осталось не больше 10% кавказцев.
К.У.:
Как ты можешь это объяснить?
Ф.:
Много причин было. Некоторые из-за беспредела ССА против приезжих боевиков. И многие понимали, что рано или поздно должно было начаться это, ведь ССА ничего общего с Исламом не имеет, они обычные демократы. И вот когда начался конфликт, Шишани «буксанул» и боевикам пришлось оставить его.
Связь с «большой землей»
К.У.:
Вас выпускали в город, или вы жили закрыто, никуда не выходили?
Ф.:
Кто хотел поговорить с родителями или кому срочно Интернет нужен, каждый вечер по два человек инструктор вез в город в интернет-клуб. А так можно было отпроситься и выйти в город.
К.У.:
Попав на территорию ИГ, ты оказываешься полностью изолированным от внешнего мира? Как обстоят дела с мобильной связью?
Ф.:
Насчет связи внутри Сирии, там немного сложновато, очень редко сигналы для мобильных ловят. [Если ловятся, то] ближе к территориям Башара Асада. А в остальных местах связь вырублена, и в некоторых регионах работает турецкая связь, где ближе к границе с Турцией.
В Ираке не было проблем со связью, там даже 3G работало раньше. Теперь же все вышки мобильных операторов отключены на территории всего ИГ — как в Сирии, так и в Ираке.
К.У.:
Нет запретов на пользование сотовыми телефонами?
Ф.:
В Ираке вообще запрещено использовать телефоны. Нам говорили, из-за 3G беспилотники точно определяют координаты, и у кого видят телефон, сразу же иракские полицейские ИГ забирают.
К.У.:
А насколько легко получить доступ в Интернет?
Ф.:
И в Сирии, и в Ираке нет проблем. В Сирии в каждом городе много местных интернет-клубов, где можно купить интернет-талоны и использовать Интернет. Если такие клубы рядом с домом, ты даже можешь, купив талоны, дома выйти в Интернет, так все часто делали. В клубах, конечно, скорость не такая уж сильная, но продают свежевыжатые соки и фрукты. Еще у этих интернетчиков есть программа — можешь позвонить куда захочешь и платишь за минутный тариф.
25 мегабайт в клубе стоят 100 сирийских лир (примерно 0,5$). Фруктовые коктейли — большой, примерно 200-250 сирийских лир (примерно 1$). Все сайты доступные. И проблем с очередью не бывает, поскольку очень много интернет-клубов почти в каждом уголке. Чтобы установить WhatsApp или Viber, или какую-нибудь соцсеть, даешь телефон владельцу интернет-клуба, в течение получаса они через какие-то программы зарегистрируют на какой-то номер программы. Чаше всего они регистрируют на американские номера. Это они делали примерно за 2$.
К.У.:
А те, кто попадает в отряды боевиков, могут выходить в Сеть?
Ф.:
Практически в каждой базе ИГ есть Wi-Fi. И довольно широко распространены рации, их практически все боевики использует. Но у всех групп ИГ свои каналы связи.
Борьба с неверующими и иноверцами
К.У.:
Ты очень большое внимание уделяешь вопросам такфира (обвинение в неверии) в своем рассказе. Настолько ли это имеет принципиальное значение в боевых отрядах?
Ф.:
Вопрос такфира в Исламе — это основа религии. Не зная такфир, ты не знаешь, кто мусульманин, а кто неверующий. И это основа Ислама, очень важный момент. Бывает два вида неверующих: враждебные неверующие и невраждебные.
К.У.:
И что, по-твоему, надо делать с «невраждебными»?
Ф.:
Территории, которые освобождены мусульманами, там есть местные люди, которые без знания, — они неверующие, им надо объяснять, доводить.
К.У.:
В своем дневнике ты рассказываешь о том, как останавливал местных жителей, проезжающих через блокпост, и проводил их тестирование на предмет знания основ Ислама. Некоторых из них ты заставлял выйти из автомобилей и отводил их к руководству отряда или блокпоста, рассчитывая на то, что они будут арестованы или наказаны? Или, может, убиты?
Ф.:
Нет, я лишь хотел показать, что они невежественные люди.
К.У.:
Что именно, по-твоему, должны были с ними сделать руководители отрядов на основании того, что у кого-то в машине был найден амулет, а кто-то не знает ничего о пророке? Ты конкретно описывал ситуацию, когда в бардачке у кого-то нашел амулет. Ты же не стал ему объяснять. Ты пишешь, что повел его к начальнику блокпоста. Что должны были они с ним сделать? Убить?
Ф.:
Они [командиры отряда и блокпоста] их свободно отпускают ездить туда-сюда, и на территорию Асада, и обратно. Почему они не доводят до них, что так нельзя?
К.У.:
Нельзя ездить свободно?
Ф.:
Нет, что не бывает третьего состояния. Бывают верующие и неверующие. А они их считают мусульманами. Местные жители заняли позицию наблюдателей, третьего лица. Болеют за того, кто сильнее и кто выигрывает. В Исламе нет третьего лица, есть только неверующие и верующие. ИГ на все это закрывало глаза, и это тоже считается неверием в Исламе.
Они, все эти боевики, считают их невежественными мусульманами. Но как может быть человек без знаний мусульманином? Ты должен ему доводить.
К.У.:
Как конкретно это можно доводить?
Ф.:
Объяснить основы религии, что Ислам — это религия единобожия. Многобожие и единобожие — несовместимы. И что шариат принадлежит только Аллаху. И подробно объяснить, что означает свидетельство «Нет Бога кроме единого Аллаха, и Мухаммад — посланник Аллаха». Если человек поймет истинный Ислам, он не будет лицемерить.
К.У.:
Наверное, в полевых, боевых условиях им некогда их обучать?
Ф.:
Это вам так кажется, а там работают рынки, супермаркеты, продают коктейли.
К.У.:
Стоит ли на основании этого делать вывод о том, что в ИГ или на территориях, подконтрольных боевым отрядам Исламских групп, нет места для проживания немусульманам или неграмотным в религии мусульманам, и означает ли это, что их жизнь не находится в безопасности?
Ф.:
Есть разные методы. Если им объясняют Ислам, а они будут противоречить и настаивать на своем, то их надо казнить. А есть, например, христиане и иудеи, они платят налог, джизью (подушная подать с иноверцев — прим. «Кавказского узла»).
К.У.:
Заплатили налоги и живут спокойно?
Ф.:
Те, кто платят налог, — их нельзя трогать. Если человек платит джизью и живет там, то ему ничего нельзя делать, потому что они взяты под покровительство и их будут защищать.
К.У.:
Каков размер налога для иноверцев?
Ф.:
Я не знаю точно сумму. В Ракке были, например, христиане, которые платили налог и жили спокойно, свою религию исповедовали дома свободно.
Война и быт
К.У.:
Расскажи подробнее: то есть речь о том, что живут города такой же жизнью, как турецкие города? Поясни это подробнее.
Ф.:
Да, там работают кафе, рынки и даже небольшие торговые центры. И люди обычно живут в своих домах до тех пор, пока их полностью не разбомбят или разрушат, они не уезжают даже с поля боя. И ИГ не должно было продвигаться дальше, пока полностью не установит шариат на захваченной земле, если они действительно воюют за шариат. Я даже порой не понимал, за что воюет ИГ.
К.У.:
Города, которые не на линии фронта, часто становятся объектами бомбардировок и авианалетов?
Ф.:
Центры города, рынки, базары редко самолеты бомбят, кроме самолетов Башара Асада. Ему все равно, главное, побольше людей задеть, бесприцельно своими старыми самолетами бомбит налево, направо.
К.У.:
И какова эффективность бомбежек?
Ф.:
Вреда особого ИГ от них нет, только местный народ страдает. Да и местные привыкли к войне, на одном конце улицы дети играют, а на другом — перестрелки идут. Но часто дети погибают от ударов самолетов и шальных пуль.
К.У.:
Конфликт в Сирии сильно сказался на местных жителях? Много нищих людей на улицах?
Ф.:
Бедных среди местных людей видишь часто, очень много попрошаек. Но и богатых людей немало там.
К.У.:
И какой бизнес развивается в ИГ?
Ф.:
Почти в каждом сирийском городе есть кафе, где готовят очень хорошие пиццы, рыбу жарят и продают разное фруктовое мороженое, и все это небольшие деньги были.
Многие сирийцы занимаются добычей нефти и так зарабатывают. Зарабатывают торговлей, там даже есть престижные магазины Jack Wolfskin (дополнено 04.01.2016 г.), Adidas и т.д. На рынках часто встречаешь оружейные магазины.
К.У.:
Большой ассортимент?
Ф.:
Там продают пистолеты, автоматы гранаты, военную форму — то, что надо для боя. В первые времена автоматы были очень дорогие, потом подешевели. За 1000$ новый автомат Калашникова купишь. Там можешь заказывать разные виды оружия, они по заказу стараются находить автоматы, какие тебе нужны.
Огромный базар есть в городе Ракка, там все, что необходимо для жизни, можно найти по низким ценам.
К.У.:
Цены в Сирии и Ираке одинаковы?
Ф.:
В Ираке все чуть дороже и посовременнее. Мосул очень «навороченный» город, и все там дорого.
К.У.:
Мосул сильно разрушен?
Ф.:
Он не разрушен. Почему-то беспилотники крутятся в небе, но не бомбят.
К.У.:
Территории Ирака и Сирии, попавшие под контроль ИГ, сильно отличаются друг от друга?
Ф.:
В Ираке с электричеством нет проблем, как в Сирии. В Сирии только несколько часов давали свет, а так очень многие использует генераторы. Из-за отсутствия электричества не работают светофоры, в таких больших городах, как Ракка, огромные пробки, и для этого игиловцы поставили «живые светофоры» (регулировщиков).
К.У.:
На территории ИГ работают больницы? Где лечатся местные жители, где — пришлые? Работают?
Ф.:
Если сказать про местные больницы, то там не проблема найти русскоговорящих врачей. Многие из них раньше учились в России.
К.У.:
Им ИГ платит зарплату?
Ф.:
Я удивился, когда узнал, что работающие на территории ИГ доктора в конце месяца идут брать зарплату в Дамаск у Башара Асада. И потом узнал, что Башар Асад не только им, а даже работникам электростанции и пожарным, работающим на территории ИГ, платит зарплату.
К.У.:
На территории ИГ своя денежная система? В ходу местные золотые монеты?
Ф.:
В Сирии в основном своя валюта, а в Ираке своя. Довольно широко используется доллары. Когда-то было 200 сирийских лир — 1 доллар, но потом начала доллар расти, почти до 300 сирийских лир. Несмотря на это, на продукты питания копейки уходят.
К.У.:
Насколько дороги продукты питания?
Ф.:
Все очень дешево — фрукты, овощи, одежда.
К.У.:
И нет дефицита, очередей?
Ф.:
Если в пекарню очень большая очередь, и узнают, что ты из ИГ, - конечно, пропускают без очереди.
К.У.:
Какова «зарплата» боевиков в ИГ?
Ф.:
Каждому боевику ИГ в месяц выделял 50$. Если семейный, то и жене 50$, и каждому ребенку по 35$. Изредка могут премировать 100$. Еще ИГ немного помогало гуманитарной помощью (мука, рис, растительное масло, сахар и т.д.). Бойцы очень хорошо питаются, на базах постоянно бывают мясо, фрукты и сладости. Этого хватает многим, там особо расходов не бывает.
К.У.:
А тебе хватало?
Ф.:
Мне насчет финансов было трудновато. ИГ мне отказалось давать денег после того, как я отказался заполнять бланк.
ИГ – это контроль и учет
К.У.:
Ты рассказал, что тебя заставляли заполнять какой-то бланк. Это какая-то анкета боевика?
Ф.:
Еще до объявления Халифата нам предоставили бланк, где должны были рассказать биографию. Я отказался, и тогда сказали, что откажешься — ИГ не будет давать деньги. Я сказал: «Не нужны мне ваши 50$» и ушел.
К.У.:
И что интересует ИГ?
Ф.:
Там пишется все — от рождения и до Сирии. Надо рассказать, где родился, адрес дома, какие книги читал, где работал, чем занимался в своей жизни.
К.У.:
И про связи на родине надо писать?
Ф.:
Надо подробно написать, через кого попал Сирию. В конце просят заполнить — какого цвет глаза, брови, волосы, описать губы, нос, лицо. Какой размер, рост, размер ног, длина волос.
Амиры ИГ приказали всем заполнить эти бланки. Я полностью даже не прочитал эти бланк, там три листа вопросов было. Первые два листка посмотрел и удивился. Там сначала надо было заполнить день, месяц год рождения. Потом — где именно родился, где вырос и учился. Дальше надо было написать, на каких работах ты работал до Сирии и чем занимался, какая профессия. Какие Исламские книги читал и почему решил прийти в Сирию, кого знаешь, сколько знакомых есть. И дальше надо было описать чуть ли не все органы, какие есть у человека.
К.У.:
Есть ограничение на передвижение по территории ИГ?
Ф.:
В ИГ усиленно начали устанавливать бумажный контроль — и для своих бойцов, и для местного народа. Из одной провинции в другую проехать — уже надо разрешение от амира. Изначально не так-то сильно смотрели на это, и как-то увиливать можно было, но постепенно начали усиливать.
К.У.:
Местные жители тоже переоформляют свои документы. Получают какие-то новые свидетельства, разрешения и т.п.?
Ф.:
Местным жителям для того, чтобы что-то пробовать открыть или же перевозить нефть, на все это нужно брать разрешение местного амира в виде бумаги с печатью.
Местные жители боятся и Асада, и ИГ
К.У.:
Те боевики, которые сохраняют связь с родиной, они шлют домой свою «зарплату»? Или, наоборот, получают деньги из дома?
Ф.:
Если иностранные боевики, которым хотят перечислять деньги откуда-то, то они выходят на связь с проводником. Ему (проводнику) отправляют, и проводник передает деньги через новеньких боевиков. Еще можно найти людей, которые хотят отправить деньги за пределы Сирии, такие часто бывают, и ты с ним договариваешься, что «снаружи» отправляют тому, кому надо, а ты тут расплачиваешься.
Ведь ИГ выделяет деньги людям, которые хотят привезти семью, и вот эти люди должны же каким-то образом отправить деньги.
К.У.:
Как местные жители относятся к прибывающим из всех концов мира сторонникам ИГ?
Ф.:
Отношение местных народов к приезжим боевикам... различное. Некоторые местные жители радуются, говорят - освободители пришли, некоторые говорят - без них хорошо было бы (это говорят особенно те, кто потерял свою работу).
В Мосуле народ дико смотрит на приезжих, там очень мало приезжих - наверное, не привыкли.
К.У.:
Они так же относятся к Асаду, как и ты?
Ф.:
Местные до сих пор боятся про Башара Асада что-то плохое говорить, или же думают, что Башар Асад вернет завоеванные земли, или боятся, что шпион слушает.
К.У.:
Ты думаешь, в ИГ много настоящих шпионов и информаторов?
Ф.:
Очень многих людей подкупают башарцы, РПК и ССА, чтобы давали информацию. Часто ловили местных жителей, которые подкидывали маленькие квадратные чипы для точечных авиаударов, конечно, они это за небольшие суммы делали.
Борьба и распри внутри «Исламского Государства»
[/b]
К.У.:
Ты рассказываешь о том, что некий шейх Абу Умар Кувейти был убит членами ИГ за чрезмерность, по их мнению, в такфире. В частности, он выносил такфир членам ССА. Однако ведь сами члены ИГ воюют с ССА и не считают их за мусульман. На основании чего тогда было принято такое жесткое решение в отношение Абу Умара Кувейти?
Ф.:
Они сказали, что в ССА полностью кафиры, неверующие. А потом поменяли мнение. Кувейти говорил: «Почему вы меняете свое мнение?». Кувейти просто хотел с ними поспорить, и они его убили. Так нельзя делать по Исламу. Из-за этого случая ИГ многих казнило.
Из дневника :
Боевики настолько были убежденными, что, когда пытался объяснять, они считали чуть ли не сумасшедшим, и даже подкалывали, говорили: «Если мы не на истине, то кто тогда на истине?». Таким людям было объяснять трудно... День за днем ситуация ухудшалась к худшемуК.У.:
В твоем рассказе говорится, что Умар Шишани заключил под стражу дагестанцев Абу Ханифу Дагестани и Абу Баната за чрезмерность в такфире, а после освобождения они отказались от взглядов, которых придерживались ранее. Абу Банат был до присоединения к ИГИЛ сотрудником Центра по противодействию экстремизму в Дагестане. Об этом было много свидетельств в СМИ, в частности журналист Орхан Джемаль рассказывал об этом. Он же (Абу Банат) отметился отрезанием голов священникам. Как он туда попал, почему ему доверяли, известен ли он был своим бэкграундом?
Ф.:
Он уехал из Сирии. Говорили, что его поймали в Турции, а потом отпустили вновь. И говорят, что он продолжает работать на ФСБ. Там его не трогали, он был в группе Абу Ханифы Дагестани. Это группа состояла лишь из кавказцев. Это удивляло многих, что его не трогают. В Сирии очень много групп, которые до объявления Халифата могли войти туда и создать свою группу, и им никто не мог ничего сказать.
«Кавказский узел» сообщал, что 26 июня 2013 года на сервисе YouTube было опубликовано видео под названием «Казнь священника в Сирии». На видео зафиксировано убийство, совершенное уроженцем Дагестана, объявившим себя амиром города Ракка, Абу Банатом, сообщалось 8 июля 2013 года в статье немецкого журнала Der Spiegel. Утверждения, что к этой казни имеют отношение чеченцы или дагестанцы, являются безосновательными, сообщалось 3 июля 2013 года на одном из сайтов, поддерживающих вооруженное подполье. Вместе с тем этот источник отмечал, что уроженец Дагестана Абу Банат в апреле казнил двух сирийских митрополитов, а потом сбежал из Сирии из-за «угрозы шариатского наказания».
