Сказал Ибн Касир:
وَلَمَّا كَانَ ثَالِثُ الْمُحَرَّمِ جَلَسَ الْمُسْتَخْرِجُ لاستخلاص أجرة أربعة أشهر عن جَمِيعِ أَمْلَاكِ النَّاسِ وَأَوْقَافِهِمْ بِدِمَشْقَ، فَهَرَبَ أَكْثَرُ النَّاسِ مِنَ الْبَلَدِ، وَجَرَتْ خَبْطَةٌ قَوِيَّةٌ وَشَقَّ ذلك على الناس جِدًّا.وَفِي مُسْتَهَلِّ صَفَرٍ وَرَدَتِ الْأَخْبَارُ بِقَصْدِ التتر بِلَادَ الشَّامِ، وَأَنَّهُمْ عَازِمُونَ عَلَى دُخُولِ مِصْرَ، فَانْزَعَجَ النَّاسُ لِذَلِكَ وَازْدَادُوا ضَعْفًا عَلَى ضَعْفِهِمْ، وَطَاشَتْ عُقُولُهُمْ وَأَلْبَابُهُمْ، وَشَرَعَ النَّاسُ فِي الْهَرَبِ إِلَى بِلَادِ مِصْرَ وَالْكَرَكِ وَالشَّوْبَكِ وَالْحُصُونِ الْمَنِيعَةِ، فبلغت الحمارة إِلَى مِصْرَ خَمْسَمِائَةٍ وَبِيعَ الْجَمَلُ بِأَلِفٍ وَالْحِمَارُ بخمسمائة، وبيعت الأمتعة والثياب والمغلات بِأَرْخَصِ الْأَثْمَانِ، وَجَلَسَ الشَّيْخُ تَقِيُّ الدِّينِ ابْنُ تَيْمِيَةَ فِي ثَانِي صَفَرٍ بِمَجْلِسِهِ فِي الْجَامِعِ وَحَرَّضَ النَّاسَ عَلَى الْقِتَالِ، وَسَاقَ لَهُمُ الْآيَاتِ وَالْأَحَادِيثَ الْوَارِدَةَ فِي ذَلِكَ، وَنَهَى عَنِ الْإِسْرَاعِ فِي الْفِرَارِ، وَرَغَّبَ فِي إِنْفَاقِ الْأَمْوَالِ فِي الذَّبِّ عَنِ الْمُسْلِمِينَ وَبِلَادِهِمْ وَأَمْوَالِهِمْ، وَأَنَّ مَا يُنْفَقَ فِي أُجْرَةِ الْهَرَبِ إِذَا أُنْفِقَ فِي سبيل الله كَانَ خَيْرًا، وَأَوْجَبَ جِهَادَ التَّتَرِ حَتْمًا فِي هَذِهِ الْكَرَّةِ، وَتَابَعَ الْمَجَالِسَ فِي ذَلِكَ، وَنُودِيَ في البلاد لَا يُسَافِرُ أَحَدٌ إِلَّا بِمَرْسُومٍ وَوَرَقَةٍ فَتَوَقَّفَ النَّاسُ عَنِ السَّيْرِ وَسَكَنَ جَأْشُهُمْ، وَتَحَدَّثَ النَّاسُ بخروج السلطان من القاهرة بالعساكر وَدَقَّتِ الْبَشَائِرُ لِخُرُوجِهِ، لَكِنْ كَانَ قَدْ خَرَجَ جَمَاعَةٌ مِنْ بُيُوتَاتِ دِمَشْقَ كَبَيْتِ ابْنِ صَصْرَى وَبَيْتِ ابْنِ فَضْلِ اللَّهِ وَابْنِ مُنَجَّا وَابْنُ سُوَيْدٍ وَابْنُ الزَّمَلْكَانِيِّ وَابْنِ جَمَاعَةَ
...
В третий день мухаррама начал заседать сборщик податей, взымая оплату за четыре месяца со всех владений и вакфов жителей Дамаска. И большинство жителей убежало из города. Это стало сильным ударом, и люди испытали большие затруднения. А в начале сафара пришли новости, что татары направляются в Шам и намерены войти в Египет. Это привело людей в беспокойство и добавило слабости к их слабости. Они стали принимать легкомысленные и безрассудные решения. Население приступило к бегству в Египет, эль-Карак (Иордания), Шубак (Иордания) и защищенные крепости. Перегон ослов до Египта дошел в стоимости до пятиста, верблюдов продавали за тысячу, ослов за пятьсот. Вещи, одежду, племенной скот продавали по самым дешевым ценам. Во второй день сафара шейх Такыюддин ибн Таймия, заняв место на своем собрании в соборной мечети, стал воодушевлять людей на сражение. Он приводил им аяты и хадисы по этой теме, запрещал спешить с бегством и побуждал расходовать имущество на защиту мусульман, их земель и владений. Говорил, что если бы деньги, израсходованные на оплату бегства, были израсходованы на пути Аллаха, то это было бы лучше. Провозгласил, что джихад против татар в этом их нашествии обязателен однозначно. И продолжил проводить встречи, посвященные этому.
Тем временем, было оглашено по городу, что никто не должен выезжать, кроме как с печатью и бумагой (от властей). Движение людей остановилось, тревога поутихла. В народе стали ходить разговоры о том, что султан с армией выходит из Египта, и появились радостные вести связанные с его выходом, однако родовые поселения отдельных (влиятельных в Исламе) семей выехали из Дамаска. Уехали семьи Ибн Сасра, Ибн Фадлюллаха, Ибн аль-Мунадджа, Ибн Сувейда, Ибн аз-Замалкани и Ибн Джама’а…
[Затем описание еще одного месяца паники, метаний и бегства из города среди жителей Дамаска]
وَاسْتَهَلَّ جُمَادَى الْأُولَى وَالنَّاسُ عَلَى خُطَّةٍ صَعْبَةٍ من الخوف، وتأخر السلطان واقترب العدو، وخرج الشيخ تقى الدين بن تَيْمِيَةَ رَحِمَهُ اللَّهُ تَعَالَى فِي مُسْتَهَلِّ هَذَا الشَّهْرِ وَكَانَ يَوْمُ السَّبْتِ إِلَى نَائِبِ الشَّامِ في المرج فَثَبَّتَهُمْ وَقَوَّى جَأْشَهُمْ وَطَيَّبَ قُلُوبَهُمْ وَوَعَدَهُمُ النَّصْرَ والظفر على الأعداء، وتلا قوله تعالى وَمن عاقَبَ بِمِثْلِ مَا عُوقِبَ بِهِ ثُمَّ بُغِيَ عَلَيْهِ لَيَنْصُرَنَّهُ اللَّهُ إِنَّ اللَّهَ لَعَفُوٌّ غَفُورٌ ٢٢: ٦٠ وَبَاتَ عِنْدَ الْعَسْكَرِ لَيْلَةَ الْأَحَدِ ثُمَّ عَادَ إِلَى دِمَشْقَ وَقَدْ سَأَلَهُ النَّائِبُ وَالْأُمَرَاءُ أَنْ يَرْكَبَ عَلَى الْبَرِيدِ إِلَى مِصْرَ يَسْتَحِثُّ السُّلْطَانَ عَلَى الْمَجِيءِ فَسَاقَ وَرَاءَ السُّلْطَانِ، وَكَانَ السُّلْطَانُ قَدْ وَصَلَ إِلَى السَّاحِلِ فَلَمْ يُدْرِكْهُ إِلَّا وقد دخل الْقَاهِرَةِ وَتَفَارَطَ الْحَالُ، وَلَكِنَّهُ اسْتَحَثَّهُمْ عَلَى تَجْهِيزِ الْعَسَاكِرِ إِلَى الشَّامِ إِنْ كَانَ لَهُمْ بِهِ حَاجَةٌ، وَقَالَ لَهُمْ فِيمَاقَالَ: إِنْ كُنْتُمْ أَعْرَضْتُمْ عَنِ الشَّامِ وَحِمَايَتِهِ أَقَمْنَا لَهُ سُلْطَانًا يُحَوِّطُهُ وَيَحْمِيهِ وَيَسْتَغِلُّهُ فِي زَمَنِ الْأَمْنِ، وَلَمْ يَزَلْ بِهِمْ حَتَّى جُرِّدَتِ الْعَسَاكِرُ إِلَى الشَّامِ، ثُمَّ قَالَ لَهُمْ: لَوْ قُدِّرَ أَنَّكُمْ لَسْتُمْ حُكَّامَ الشَّامِ وَلَا مُلُوكَهُ وَاسْتَنْصَرَكُمْ أَهْلُهُ وَجَبَ عَلَيْكُمُ النَّصْرُ، فَكَيْفَ وَأَنْتُمْ حُكَّامُهُ وَسَلَاطِينُهُ وَهُمْ رعائكم وَأَنْتُمْ مَسْئُولُونَ عَنْهُمْ، وَقَوَّى جَأْشَهُمْ وَضَمِنَ لَهُمُ النَّصْرَ هَذِهِ الْكَرَّةَ،
… Наступил джумада аль-авваль. Люди находились в тяжелом состоянии из-за страха: султан опаздывал, а враг приближался. В начале этого месяца, в субботу, шейх Такыюддин ибн Таймия, да помилует его Аллах, отправился к наместнику Леванта в аль-Мардж. Он поддержал их, укрепил их дух, успокоил сердца, пообещал им победу и разгром врага. Прочитал им слова всевышнего: «А кто накажет подобно тому, как его наказали, и после этого против него преступят несправедливостью, то Аллах непременно поможет ему одержать верх, ведь Аллах – снисходительный, прощающий». (22; 60) После чего он провел ночь на воскресенье в военном лагере и вернулся в Дамаск. Наместник и амиры попросили его поехать по почтовой линии в Египет и приложить усилия, чтобы побудить султана прийти. И он отправился вслед за султаном. А султан дошел до побережья, и он смог его догнать только тогда, когда тот вошел в Каир и время было упущено. Однако он призвал их приготовить армию и отправить ее в Левант, если Левант им нужен. Среди того, что он сказал им, было следующее: «Если вы отвернётесь от Шама и его защиты, то мы назначим султана, который будет заботиться и защищать его и получать доход от него в мирное время». И он не переставал увещевать их, пока не было выделено войско для похода в Шам. Затем Ибн Таймия сказал им: «Если бы было так, что вы не являлись правителями Шама, и его жители попросили бы у вас помощи, то вам стало бы обязательным помочь им. Что же говорить, когда вы являетесь его правителями и султанами, а они — ваши подданные, и вы несёте ответственность за них?». Он усилил их дух и обещал победу над этим нашествием.
فَخَرَجُوا إِلَى الشَّامِ، فَلَمَّا تَوَاصَلَتِ الْعَسَاكِرُ إِلَى الشَّامِ فَرِحَ النَّاسُ فَرَحًا شَدِيدًا بَعْدَ أَنْ كَانُوا قَدْ يَئِسُوا مِنْ أَنْفُسِهِمْ وَأَهْلِيهِمْ وَأَمْوَالِهِمْ، ثُمَّ قَوِيَتِ الْأَرَاجِيفُ بِوُصُولِ التتر، وتحقق عَوْدَ السُّلْطَانِ إِلَى مِصْرَ، وَنَادَى ابْنُ النَّحَّاسِ متولى البلد فِي النَّاسِ مَنْ قَدَرَ عَلَى السَّفَرِ فَلَا يَقْعُدْ بِدِمَشْقَ، فَتَصَايَحَ النِّسَاءُ وَالْوِلْدَانُ، وَرَهِقَ النَّاسَ ذِلَّةٌ عَظِيمَةٌ وَخَمْدَةٌ، وَزُلْزِلُوا زِلْزَالًا شَدِيدًا، وَغُلِّقَتِ الأسواق
...
И они отправились в Левант/Шам. Когда отряды военных стали прибывать в Левант/Шам, людей охватила сильная радость после того, как они утратили всякую надежду о будущем для себя, своих семей и имущества. Затем с новой силой распространились ложные слухи о том, что татары дошли до Леванта; а султан отправился обратно в Египет. Управлявший городом среди людей Ибн ан-Наххас объявил: «Кто имеет возможность уехать, пусть не остается в Дамаске». Закричали женщины и дети, постигло людей большое унижение, разочарование и сильное потрясение. Закрылись рынки…
... ودخل كثير من الناس إلى البراري والقفار والمغر بِأَهَالِيهِمْ مِنَ الْكِبَارِ وَالصِّغَارِ، وَنُودِيَ فِي النَّاسِ مَنْ كَانَتْ نِيَّتُهُ الْجِهَادَ فَلْيَلْحَقْ بِالْجَيْشِ فَقَدِ اقترب وصول التتر، وَلَمْ يَبْقَ بِدِمَشْقَ مِنْ أَكَابِرِهَا إِلَّا الْقَلِيلُ، وسافر ابن جماعة والحريري وابن صصريّ وابن منجا، وقد سبقهم بيوتهم إلى مصر، وجاءت الاخبار بوصول التتر إلى سرقين وَخَرَجَ الشَّيْخُ زَيْنُ الدِّينِ الْفَارِقِيُّ وَالشَّيْخُ إِبْرَاهِيمُ الرقى وابن قوام وشرف الدين بن تَيْمِيَةَ وَابْنُ خَبَارَةَ إِلَى نَائِبِ السَّلْطَنَةِ الْأَفْرَمِ فَقَوَّوْا عَزْمَهُ عَلَى مُلَاقَاةِ الْعَدُوِّ، وَاجْتَمَعُوا بِمُهَنَّا أَمِيرِ الْعَرَبِ فَحَرَّضُوهُ عَلَى قِتَالِ الْعَدُوِّ فَأَجَابَهُمْ بِالسَّمْعِ وَالطَّاعَةِ، وَقَوِيَتْ نِيَّاتُهُمْ عَلَى ذَلِكَ، وَخَرَجَ طلب سلار من دمشق إلى ناحية المرج، وَاسْتَعَدُّوا لِلْحَرْبِ وَالْقِتَالِ بِنِيَّاتٍ صَادِقَةٍ.وَرَجَعَ الشَّيْخُ تقى الدين بن تَيْمِيَةَ مِنَ الدِّيَارِ الْمِصْرِيَّةِ فِي السَّابِعِ وَالْعِشْرِينَ من جمادى الأولى على البريد، وأقام بقلعة مصر ثمانية أيام يحثهم على الجهاد والخروج إلى العدو، وقد اجتمع بالسلطان والوزير وأعيان الدولة فأجابوه إلى الخروج، وقد غلت الأسعار بدمشق جدا، حتى بيع خاروفان بخمسمائة درهم، واشتد الحال،
…Многие люди вместе с семьями, стариками и детьми ушли в степи, пустыни, расщелины. Было объявлено: у кого есть намерение на джихад, пусть присоединяется к армии, приблизилось время прибытия татар. Из влиятельных людей в Дамаске остались немногие. Уехали Ибн Джама’а, аль-Харири, Ибн Сасри и Ибн аль-Мунадджа. А их семьи уехали в Египет еще раньше. И пришли вести о том, что татары дошли до Сиркына. Шейх Зейнуддин аль-Фарикый, шейх Ибрахим ар-Раккый, Ибн Кывам, Шарафуддин ибн Таймия и Ибн Хабара отправились к аль-Афраму, наместнику султана, и поддержали его решимость в готовности к встрече с врагом. Также они встретились с Муханной, амиром бедуинов, воодушевили его на сражение с врагом, и он ответил им послушанием и подчинением. И укрепились в этом их намерения. Тульбу Салляр вышел из Дамаска в сторону аль-Марджа, и они с чистыми намерениями приготовились к войне и сражению.
Двадцать седьмого джумада аль-авваля вернулся по почтовой линии шейх Такыюддин ибн Таймия из Египта. Он оставался восемь дней в египетской крепости, побуждая их к джихаду и к выходу навстречу врагу. Он встретился с султаном, визирем и первыми лицами государства, и они дали ему согласие выйти (с армией навстречу).
В Дамаске взлетели цены, так что двух баранов продавали за пятьсот дирхемов. Положение осложнилось.
ثُمَّ جَاءَتِ الْأَخْبَارُ بِأَنَّ مَلِكَ التَّتَارِ قَدْ خَاضَ الْفُرَاتَ رَاجِعًا عَامَهُ ذَلِكَ لِضَعْفِ جَيْشِهِ وقلة عددهم، فطابت النفوس لذلك وَسَكَنَ النَّاسُ، وَعَادُوا إِلَى مَنَازِلِهِمْ مُنْشَرِحِينَ آمِنِينَ مستبشرين.
Потом пришло известие, что монголо-татарский хан вернулся на Евфрат из-за слабости своей армии и ее малочисленности. Люди же, чувствуя безопасность и спокойствие, с радостью вернулись в свои дома
وَلَمَّا جَاءَتِ الْأَخْبَارُ بِعَدَمِ وُصُولِ التَّتَارِ إِلَى الشَّامِ فِي جُمَادَى الْآخِرَةِ تَرَاجَعَتْ أَنْفُسُ النَّاسِ إِلَيْهِمْ وَعَادَ نَائِبُ السَّلْطَنَةِ إِلَى دِمَشْقَ، وَكَانَ مُخَيِّمًا فِي الْمَرْجِ مِنْ مُدَّةِ أَرْبَعَةِ أَشْهُرٍ متتابعة، وهو مِنْ أَعْظَمِ الرِّبَاطِ، وَتَرَاجَعَ النَّاسُ إِلَى أَوْطَانِهِمْ
И когда в джумада аль-ахыра пришли новости о том, что татары не дошли до Леванта, вернулось к людям ощущение жизни, наместник султана вернулся в Дамаск, а до этого он четыре месяца непрерывно находился в военном лагере в аль-Мардже, и это пример величайшего дозора на границе. И люди повозвращались в родные места.
«Аль-Бидая уа ан-нихая» (14/
14,
15,
16)
