Сабина Адлер: Но я за все эти годы не встретила ни одного человека, который сказал бы: «Я ошибся. Германия мне не подходит. Евросоюз мне не подходит. Мы уезжаем назад на родину». Хотя, конечно же, очень многие люди очень сильно скучают по своей родине, с этим я постоянно встречаюсь. Но таких, которые раскаялись в своем решении и сказали: «Мне все равно - Путин-не Путин, война-не война. Я вернусь в Россию», я таких людей не знаю. (Новая газета Европа, 17 мая 2024)
https://t.me/insaf_ry/7960https://youtu.be/0rfN3yMKSiw============================================
Будет ли полезен для России в будущем опыт Германии в избавлении от тоталитарного наследия и сколько времени для этого понадобится (Новая газета Европа, 17 мая 2024г.)
https://t.me/insaf_ry/8061https://youtu.be/39a3a6tXnYoШтефан Майстер, политолог: Исторические сравнения не работают , вообще-то. У России другая история, другая империальная история, другая история колониалистская, чем Германия. Я думаю, чему мы можем научиться из того, что произошло после сорок пятого года, что необходим полный крах, полный крах Германии. После Первой мировой войны такого краха не было. После Второй мировой войны была тотальная капитуляция. Таким образом, это был полный банкрот нацистского режима и таким образом и общества, в котором жил этот режим. И для Германии это было одним из условий для нового начала. Потом также было необходимо образование, просвещение. То есть, внешние акторы, которые просвещали и образовывали население. Потом прошло только одно поколение. В принципе, шестидесятники, то есть, в Германии это был шестьдесят восьмой год, который… восстали против своих родителей, которые потребовали ответов, и которые действительно привели к глубоким общественным изменениям. Является ли это моделью для России? Я не знаю. Полное поражение модель для России и целое поколение. Потому что для меня это не война Путина, это война целого общества. Из общества вырастает режим. Из собственной истории мы видим, что Россия сейчас опять развивается из авторитарной страны в тоталитарную, я вижу. Опять же напоминания и стыковку со Сталиным и опять же параллели с Германией. Но я думаю, что поражения России необходимо. И потребуется минимум одно поколение, если не два, чтобы действительно проработать собственную историю. Мы видели, что происходило после Советского Союза. Были маленькие росточки осмысления прошлого, «Мемориал» сыграл большую роль, другие. Но, это не захватило широкие слои общества и я думаю, что тут России придется тоже научится из собственной истории в прошлом, из постсоветской тоталитарной фазы, как можно глубже занести проработку истории.
=========================================
Сможет ли российской общество самостоятельно проанализировать свое колониальное прошлое (Новая газета Европа, 17 мая 2024г.)
https://t.me/insaf_ry/8062https://youtu.be/ubyoTrYayx8Кирилл Мартынов: Я, конечно, с ужасом думаю, что те войны, которые были уже на нашей памяти - война в Афганистане, две Чеченские войны, вторжение в Грузию - они прошли практически незамеченными для российской какой-то рефлексии. И этой рефлексией занимались люди вроде Анны Политковской, например, и еще десятки, может быть, сотни людей, которые жили в стране, но ни общество целиком. Как вы думаете, за войну в Украине вот эта ответственность когда-то будет в самой России перед собой сформулирована? Вообще, мы доживем до того момента, когда Россия признает, что она была не права, большая Россия?
Екатерина Шульман: Как вы, наверное, можете догадаться, я не согласна почти ни с чем из того, что я здесь услышала. Говорить о том, что режим вырастает из общества, значит не понимать природу автократии. Автократия не вырастает из общества, она паразитирует на обществе. В какой-то момент общественное настроение позволяют ей власть получить, дальше эта власть монополизируется и не отдается и сохраняется. Является единственным в своем роде, потому что он следовал за таким полным военным разгромом. Это бывает довольно редко. При этом страны, в которых были гражданские войны, геноцид, нападение на соседей, колониализм встречаются гораздо чаще. Известно российскому читателю книга историка Николая Эппле «Неудобное прошлое», в котором как раз анализируется опыт других стран, кроме Германии, которые тоже в какой-то момент своей истории обнаруживают себя над ямой с костями, над массовыми могилами, а лет прошло уже изрядно. Все переженились друг на друге, выжившие. Одни говорят «давайте не будем ворошить эти старые кости и провоцировать возобновление старых конфликтов», другие говорят «нет, пока мы не переработаем свое прошлое, мы не двинемся вперед». Это разнообразный опыт таких стран, как Испания Португалия, Греция, Руанда, Южная Африка, Камбоджа и так далее. Много какие люди резали друг друга по разным поводам. Что касается немецкой денацификации, изживания этого тоталитарного опыта, то ,действительно, он полноценно случился достаточно поздно . Первые вопросы стали задавать дети, а первые ответы стали давать внуки. Вот эта интеллектуальная проработка прошлого, интеллектуальное, скажем так, переваривание опыта немецкого двадцатого века, начал происходить сначала на уровне университетов и науки, а потом уже на уровне массового дискурса, действительно, с конца шестидесятых, в семидесятые, восьмидесятые годы. Потому что противостоять своим родителям можно, но трудно, а вот задумываться над тем, чего деды натворили, как-то вот, все-таки, несколько легче. И это, еще раз повторю, в ситуации действительно полного разгрома и полного фактического всем очевидного банкротства. Так что, не мы первые, не мы последние, скажем так. Действительно, как я уже сказала, забывать мы горазды. Вытеснять мы очень большие мастера. Никто не любит размышлять о неприятном, и чем больше тебя к этому принуждают, тем больше ты хочешь ээ от этого как-то ускользнуть. Но крот истории роет медленно, но ,вероятно, непрерывно.