Чеченцы вообще склонны к праздности. Женщины, напротив того, трудолюбивы: на них лежат все хозяйственные заботы. Они же ткут сукна для домашнего обихода, делают ковры, войлоки, бурки (только у горных Чеченцев), на мужчин шьют платья и обувь
Берже А. П. Чечня и чеченцы. - Тифлис, 1859, стр. 88
=======================================
Безустанная работа и грубое обращение мужа превращают лезгинскую женщину в какое-то вьючное животное. В 25 лет оне старухи старухами. Ничего женоподобного, нежного, изящного не отыщете вы в этих смуглых, низкорослых самках с грубым, забитым взглядом угрюмых глаз, с неприятными мужественными чертами лица, укутанных по самые пятки в свои неуклюжие одежды, согнутых прежде времени, покрытых морщинами... Да и как не обратиться в животное, когда лезгинская женщина не знает ни сна, ни отдыха, ни удовольствия.
Мужчина только пашет и навозит поле. Все остальное лежит на горбу женщины. Она приносит воду, поднимаясь ежедневно Бог знает из какой пропасти на какую кручу, притом не только взрослая, но даже и маленькая девочка; она тащит дрова ив лесу, муку с мельницы, сама мелет эту муку на ручном жернове; женщину свою лезгин посылает с огромными тяжестями даже через перевалы гор, куда-нибудь в Кахетию, когда ему жалко яшака и лошади или их вовсе нет у него. Лезгинка убирает хлеб, обшивает, обмывает, кормит и поит весь дом свой, ходит за скотиной, вынашивает детей... Как бы поздно ни возвратился хозяин из поездки своей, верная раба-жена должна терпеливо [541] ждать его у порога, принять и накормить его усталого коня, уложить спать своего владыку и потом вскочить до зари, чтобы приготовить ему к его пробуждению любимое его толокно с чесноком, наносить воды и дров, выполоскать грязные одежды, почистить коня, задать корм скоту или выпустить его на пастбище...
Наградой ей почти всегда бывает одна брань да удары нагайки. Лезгин стыдится даже говорить с женою при людях, не только оказывать ей ласку. А между тем, неутомимым трудолюбием и разносторонними искусствами своей женщины, лезгин имеет в своей жизни все, что нужно ему, почти без всяких расходов. Что ни увидите вы на, лезгине — его грациозную черкесу, отороченную серебряным позументом, его ярко расшитый чепрак, его шапку, его бурку, его сапоги,— все это домашнее изделие одних и тех же женских рук; оне сами воспитывают ему овцу, оне сами стригут, сами моют, чешут и прядут ее шерсть, сами ткут ткани из этой шерсти, сами кроят и шьют одежды из этих тканей…
Е. Л. Марков – «Очерки Кавказа. Картины кавказской жизни, природы и истории». СПб. - Москва – 1887. Стр. 540-541
========================================
Чаху Ахриев (1850-1914): ОБ ИНГУШСКИХ ЖЕНЩИНАХ"Женщина у всех магометан находится в положении, неизмеримо худшем, чем у народов европейских. На этом основании можно бы предположить, что в быту мусульман женщина не имеет никакого влияния. Но многочисленные примеры показывают нам, что никакая угнетенность женщины никогда не может уничтожить вполне ее влияния, прямого или косвенного, на окружающую ее жизнь.
Не у всех кавказских горцев женщины поставлены одинаково. Нередко можно видеть, что при близком соседстве племен, при сходстве экономических их условий, единстве религии и т.п., различие в положении женщин бывает у них очень значительное. У одних, например, свобода женщины стеснена до последней крайности, но в то же время женщина не обременена тяжелыми работами; у других, напротив, женщине предоставлено относительно больше свободы; но она не знает отдыха от тяжелых, изнурительных трудов. Последняя форма порабощения женщины особенно рельефно выражается в жизни ингушского племени, населяющего Назрановскую плоскость и часть Черных гор.
При первом взгляде на семейную и хозяйственную жизнь Ингушей, нас прежде всего поражает неравное распределение труда между мужчинами и женщинами: Последние работают, по крайней мере, вдвое больше мужчин. Подобная эксплуатация женского труда тем безобразнее, что с течением времени она приобрела твердые законные формы.
Внимательно проследив жизнь ингушской женщины со дня ее рождения, мы увидим полное подтверждение сказанного нами. Терпение и выносливость, составляющие отличительные свойства ингушки, постепенно видоизменились в какую-то тупую нечувствительность и равнодушие ко всему, что только выходит за пределы узко-семейной и хозяйственной жизни.
Когда в Ингушской семье предвидится новый член, будущая мать борется между приятной надеждой видеть сына и опасением родить дочь. Первый крик новорожденной девочки служит не музыкой, более или менее ласкающей материнское ухо, а назойливым напоминанием предстоящих в перспективе неприятностей, хлопот, бессоных ночей и пр.
Таким образом, девочка, тотчас по появлении своем на свет вносит огорчение в жизнь самых близких к ней людей и нередко возбуждает к себе, если не недоброжелательство, то полнейшее равнодушие.
Вообще в семье ингуша только рождение сына считается хорошим событием; рождение же дочери терпится только как неизбежное зло. Само собой разумеется, что мать тем с большим предубеждением смотрит на новорожденную свою дочь, чем больше она предвидит от нее для себя забот и огорчений, особенно в период молочного детства. Так, например, во время полевых работ, грудное дитя служит для матери сущим наказанием; измученная дневной работой под солнечным зноем, ингушка даже ночью не может спокойно спать, постоянно беспокоимая криком ребенка.
Только с наступлением второго периода детства, девочка освобождает свою мать от утомительного ухода за собою, а во время летних работ избавляет ее от необходимости таскать себя в корзине за несколько верст, притом в самую жаркую пору года. Встав на ноги, девочка переходит на попечение старшей сестры, если есть такая; в противном же случае, она сама ходит, ползает и играет по аулу, без всякого присмотра. От этого происходит то, что четырехлетняя ингушская девочка, ь отношении самостоятельности своего характера и действий, стоит выше восьмилетней русской девочки. Частые падения о замысловатых крылечек ингушских саклей, еще более частые затрещины от братцев Или матери приучают ингушскую девочку к выносливости и подготовляют ее к будущей роли главной рабочей "машины" в доме.
Несмотря на подобные скоропреходящие огорчения, первый период сознательного детства все-таки есть самое лучшее время во всей жизни ингушской женщины. По малолетству и слабости организма, девочка избавляется в это время от домашних и полевых работ, а мимолетные неприятности детского возраста с избытком вознаграждаются полнейшею свободой бегать по аулу и играть со сверстниками и сверстницами. Эта свобода заменяет также для ингушской девочки сладкие но на деле, это ограничение пока остается только на бумаге. По крайней мере, девушка, при нежелании выйти замуж, если и будет протестовать, основываясь на праве, данном ей начальством, то это только навлечет на нее негодование ее родных и целую бурю гонений и оскорблений, так что в конце концов ей придется или бежать из родительской сакли, или согласиться на требование родных.
Между ингушами слишком глубоко укоренились магометанские и вообще азиатские понятия о семейной жизни, что бы можно было уничтожить их одною чисто внешнею силой, чему доказательством служит только что приведенный пример. Освободить ингушскую женщину от мужского деспотизма возможно только при изменении всего строя семейной жизни, чего, конечно, нельзя иначе достигнуть как образованием народа в современном духе.
С раннего утра и до позднего вечера ингушка проводит время в беспрерывных хозяйственных работах: присматривает за скотиной, готовит пищу, шьет, а чаще всего, чинит платье детям, мужу и прочим членам семьи. Даже полевые работы большею частью производятся женщинами. Проезжающий по Назрановской плоскости, в самую жаркую пору лета, может Видеть там и сям кукурузные и просяные нивы, в которых копошатся преимущественно толпы женщин; только кое-где он заметит двух-трех мужчин, менее ленивых и менее философствующих, чем их собратья. А эти последние, в то время, когда их жены и матери трудятся под палящими лучами солнца, праздно болтаются по кунацким и убивают время в разговорах об инглизах (англичанах), о Турции, о суете земной жизни и прочих важных материях. Из всех полевых работ только пахота и покосы производятся мужчинами; все же остальные лежат на обязанности женщин, хотя многие из этих работ почти не по силам им, например: собирание кукурузы, вырывание сорной травы из пашен и т.п.
В самом доме ингуша есть множество таких занятий, которые по своей трудности, по силам только мужчине, но и эти работы взваливаются на женщин. Никакие заманчивые барыши не действуют на леность Ингуша и не могут заставить его разделить с женщинами труды.
Таким образом, вся, жизнь ингушской женщины эксплуатируется господствующею мужскою половиною самым бесцеремонным образом, так что весьма редко выдаются в этой жизни такие дни, которые сколько-нибудь освежительно действовали бы на ее утомленные нравственные силы.
Русская женщина, хоть в годовые праздники, слышит ласки от своего мужа, расчувствовавшегося от сытного обеда и стакана водки, а ингушка лишена даже этого удовольствия: народные обычаи и Коран запрещают мужчине обращаться к своей жене с другими словами, кроме приказания или вообще сухих замечаний; а жене не дозволяют проявлять какие-либо нежные чувства даже к детям. Так, например, хотя бы сердце матери было переполнено горем или радостью, она все-таки не должна никому из членов семьи высказывать эти чувства, под опасением насмешки и осуждения. Таким образом, в самых сокровенных и святых движениях своей души, ингушка-мать является также жестоко порабощенною и стесненною, как и в своих личных и общественных правах.
Единственными развлечениями, нарушающими убийственно однообразную жизнь ингушской женщины, служат поездки на базар с десятком-другим яиц, куском сыра и т.п., или на какой-нибудь общенародный праздник и свадьбу. С вырученными на базаре деньгами, ингушки предпринимают путешествия по красным рядам, рассматривают товары, и в шуме окружающей толпы и шелеста гремучих ситцев, забывают на короткое время о своем ауле, о суровых мужьях и вечных трудах.
Большие праздники, которых в году бывает всего два, тоже составляют эпохи в жизни Ингушек - особенно молодых. Танцы под звуки гармоники, хлопанье в ладоши, рассматривание нарядов друг на дружке - все это доставляет ингушкам пищу для продолжительных разговоров, а следовательно и некоторое удовольствие.
Но над всеми этими развлечениями царит тот же дух стеснения и принужденности, который существует и в будничной жизни ингушей. В русских хороводах и вообще сходбищах простого народа, если и нет той. вынужденной благопристойности, какая замечается в собраниях ингушей, зато там больше искренней веселости и одушевления - а это главное. До какой степени простирается мелочность Ингушских приличий может показать процесс, затеянный однажды Ингушом, об оскорблении его дочери прикосновением к ее руке. Эта мелочная щекотливость тем непонятнее, что рядом с нею мы встречаем подчас самую крайнюю бесцеремонность и простоту нравов.
Таким образом, отличительная черта ингушской женщины - забитость физическая и нравственная, тем более поражающая наблюдателя, что рядом с нею мы видим здоровое, бодрое и энергичное (только не в мускульной работе) мужское население. Очевидно, что мужской пол развился здесь за счет женского.
Постоянная праздность мужчин и возможность, благодаря женской работе, не обременять себя хозяйственными работами, сообщили характеру ингушей беспечность и равнодушие к земным заботам.
Начало таких ненормальных отношений к труду надо искать, прежде всего, в условиях недавней воинственной жизни Ингушей (и вообще всех горцев), постоянно отрывавшей мужские руки от домашних работ. При этом, разумеется, женщины вынуждены были по необходимости принять на себя ведение хозяйства.
Наконец, магометанство стеснило еще более положение женщины. В эпоху войн такое положение дел не бросалось так резко в глаза; но в настоящее время оно неприятно поражает каждого свежего человека, как нечто дикое и несправедливое, И это впечатление тем сильнее, что тут забитость, приниженность и порабощение человеческой личности упрочены и освящены давностью, и потому трудно рассчитывать на скорое их уничтожение.
Положение ингушской женщины можно отчасти брать в пример для объяснения роли женщины и у других кавказских горцев, потому что у большинства их встречаются те же бытовые условия, как и у ингушей.
См.."ИЗБРАННОЕ" (стр. 177-182)
Я скажу:
Да, он, судя по стилю написания, муртад, вероотступник (на чём он умер не знаем). Со всем его пренебрежением к "магометанам" и "азиатщине"... Со всем его далекими от Ислама оценочными суждениями.
Да, он например, ошибается, говоря, что "и Коран запрещают мужчине обращаться к своей жене с другими словами, кроме приказания".
Ни первое, ни второе не лишает его труды исследовательской ценности. О чем ясно свидетельствует то, что все последующие исследователи Кавказа ссылались на него. Посему, думаю, именем автора вышеупомянутых цитат и был назван Ингушский научно-исследовательский институт гуманитарных наук.
===========================================
Аварка в селе Шолохи на востоке Грузии: Всё хозяйство лежит на женщине. Мужчины смотрят и в карты играют ("Настоящее время. Док". Фильм "Аварцы на границе России и Грузии: многоженство и связи с Дагестаном | ПРИЗНАКИ ЖИЗНИ". 16 мая 2023)В заметках исследователей Кавказа 19 века говорилось тоже самое. Только вместо карт упоминалось, что мужчины время тратили на стружку палок)
https://t.me/youloy_r/7633
https://youtu.be/2iOz0yQWN-c
