Николай ДЖАВАХИШВИЛИДоктор исторических наук, профессор Тбилисского государственного университета
ГРУЗИНСКИЕ ГЕНЕРАЛЫ В ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ: ЭПИЗОДЫ ИЗ ИСТОРИИ ОТНОШЕНИЙ ГРУЗИИ И БАЛТИЙСКИХ ЗЕМЕЛЬ (XVII — НАЧАЛО ХХ ВВ.)ВведениеИстория грузино-балтийских отношений насчитывает более десяти столетий, однако до недавнего времени она не выступала предметом монографического анализа.
За последние пять лет автор этих строк опубликовал ряд статей на грузинском и английском языках, посвященных исследованию важнейших фактов, характеризовавших тысячелетнюю историю военных и политических, коммерческих и экономических, научных и культурных связей грузинского народа и народов стран Балтии. В 2011 году Издательство Тбилисского университета опубликовало мою монографию «Очерки из истории грузино-балтийских отношений» [Джавахишвили Н. Очерки из истории грузино-балтийских отношений. Тбилиси, 2011 (на груз. яз.)].
Грузия и Балтия всегда были географически отдалены друг от друга. В антропологическом, этническом и языковом отношении грузины сильно отличаются и от эстонцев, и от близких друг другу по этим признакам латышей и литовцев. Однако в идеологическом плане между этими народами есть очень много общего. Их роднит стремление к свободе и самоотверженный патриотизм.
Грузино-балтийские отношения отличались большей или меньшей интенсивностью, и, что очень важно, в определенные периоды они принимали межгосударственный характер, а в иные времена их нельзя было назвать межгосударственными. Порой исторические судьбы складывались неблагоприятно, и порой кому-то из грузин приходилось действовать на территории стран Балтии не в качестве грузинских военных или государственных служащих Грузии, а как агентам других государств (прежде всего как офицерам или гражданским служащим Российской империи, Советского Союза или Германии). Иногда и представители народов стран Балтии прибывали в Грузию в том же качестве. Тем не менее их деятельность на этих постах необходимо изучать, чтобы лучше представлять себе соответствующую эпоху.
Данная работа посвящена деятельности генералов российской армии или офицеров, позднее получивших генеральский чин, которые происходили из Грузии или были потомками грузин и в период с конца XVII века до Первой мировой войны служили на территории стран Балтии или были так или иначе связанны в своей деятельности с этим регионом.
Статья состоит из 11 разделов.
1. Царевич Александр Арчилович Багратион-ИмеретинскийВ 1697—1698 годах русский царь Петр I (с 1721 г. — Император Всероссийский) отправился в европейские страны, чтобы познакомиться с артиллерией и судостроением. Это путешествие получило название «Великое посольство». О нем писали многие историки: Н. Устря-лов [См.: Устрялов Н. История царствования Петра Великого. Т. 1. СПб, 1856], М. Богословский [БогословскийМ.М. Петр I. Материалы для биографии. Т. 2. М., 1941. С. 36—37], Н. Павленко [См.: Павленко Н.И. Петр Великий. М., 1990. С. 59—92], Дж. Ватейшвили [См.: Ватейшвили Д.Л. Грузия и европейские страны: очерки истории взаимоотношений XIII—XIX вв. В 3-х т. Т. 2. Побратим Петра Великого: жизнь и деятельность Александра Багратиони. М., 2003. С. 150—204] и немало других.
В начале марта 1697 года «Великое посольство» выехало из Москвы. Царевич Александр Арчилович Багратион-Имеретинский (1674—1711) занимал почетное место среди самых близких сподвижников Петра. Он был сыном и наследником Арчила II (1646—1713), царя Имере-тии и Кахетии и видного деятеля грузинской культуры, литератора, основателя и главы появившейся в Москве грузинской колонии.
Нужно также отметить, что династия Багратионов правила в Грузии с IX по начало XIX столетия [См.: Сычев Н. Книга династий. М., 2006. С. 611—622].
Во время «Великого посольства» царь Петр был записан в 2-й десяток отряда волонтеров, а Александр — в 3-й десяток [См.: Татишвили В. Грузины в Москве. 2-е изд. Тбилиси, 1959. С. 202 (на груз. яз.)].
Н. Павленко пишет: «Отряд волонтеров первоначально насчитывал 30 человек, разделенных на три десятка с десятниками во главе. Позже в отряд вошли еще пять человек, среди них имеретинский царевич Александр Арчилович... Волонтеры Александр и Гавриил Меншиковы, Александр Кикин, Федосей Скляев, царевич Александр Арчилович и некоторые другие позже станут знаменитыми сподвижниками Петра» [Павленко Н. Указ. соч. С. 60, 69].
2 марта 1687 года из Москвы выехал передовой отряд Посольства, а неделю спустя и его основная часть — более 250 человек, включая свиту и обслуживающий персонал (врачей, поваров, слуг, шутов). К посольской свите была прикомандирована группа так называемых волонтеров. Они составили особый отряд из 35 человек, разделенный на три десятка. Среди волонтеров были молодые люди из разных слоев общества, так или иначе связанные с придворными кругами. Возглавлял отряд командор князь А.М. Черкасский, в подчинении у которого числились три «десятника». Это были сам царь, входивший в состав Посольства инкогнито под именем «урядника Петра Михайлова», и еще два волонтера, близко связанные с монархом. Одним был Александр Багратион, другим Александр Меншиков — может быть, самые приближенные к Петру люди.
Участие в российском «Великом посольстве» в Западную Европу Александра Багратиона и его свиты, состоящей из трех грузин (слуги, личность которых не установлена), было событием экстраординарным, возможно, даже беспрецедентным с точки зрения не только истории русско-грузинских отношений, но и истории Грузии и ее отношений с Западной Европой.
Александр действовал как самостоятельный официальный член российского Посольства в страны Западной Европы, и имел четко очерченные полномочия и обязанности как его высокопоставленный и активный участник [См.: Ватейшвили Д.Л. Указ. соч. С. 151—152].
22 марта «Великое посольство» прибыло в Псков. 25 марта оно пересекло границу между Россией и Швецией. На границе Посольство встретили и далее сопровождали представители генерал-губернатора Риги Эрика Дальберга.
31 марта «Великое посольство» прибыло в Ригу. При въезде в город ему были предоставлены роскошные кареты; среди встречавших находились 36 представителей рижского Братства черноголовых в парадных костюмах. Въезд послов в Ригу сопровождался пушечной пальбой и музыкой труб, в городе кортеж сопровождали до отведенных послам квартир отряды пехоты и бюргеры. Петр, похоже, был доволен встречей, что явствует из его письма А. А. Виниусу от 1 апреля 1697 года [См.: Павленко Н. Указ. соч. С. 64].
Из-за тонкого льда и приближающегося ледохода на Двине Посольству пришлось задержаться в Риге на неделю, до 8 апреля.
Петру не слишком понравилось в Риге, потому что принимали его там холодно и недружелюбно. Неприятные впечатления царя отчасти сгладило гостеприимство, с которым его встретили в Митаве (современная Елгава) — столице герцогства Курляндского, куда он прибыл 14 апреля. Там их приветствовал герцог Курляндский Фридрих Казимир, пригласивший почетных гостей к себе во дворец и радушно их принимавший. На всем пути следования и в городах, куда они заезжали, Посольству оказывали все возможные почести. Оно находилось в Курляндии в течение недели [См.: Ватейшвили Д.Л. Указ. соч. С. 164].
«Статейный список» говорит об оказанном в Митаве гостеприимстве следующим образом: «...во время бытности великих и полномочных послов в Митаве подчиваны великие и полномочные послы по вся дни от княжих приставов».
Однако Митава не могла похвастаться ни крепостью, ни мануфактурами, ни артиллерийским парком, ни учебными заведениями. Царь довольствовался визитом в местную аптеку, где ему показали заспиртованную саламандру. Тем не менее одну вещь он в Митаве приобрел, о чем известил «князя-кесаря»: «Здесь також ничего вашей персоне удобного не нашел, только посылаю к вашей милости некоторую вещь на отмщенье врагов маестату вашего». «Вещью», отправленной Ромодановскому, был топор, о чем можно судить из ответа «князя-кесаря» царю: топор проверен в деле, им отрубили головы двум преступникам [См.: Павленко Н. Указ. соч. С. 66].
22 апреля вместе с волонтерами и 70 солдатами Петр I отправился в Либаву (современная Лиепая). Остальная часть свиты осталась в Митаве [См.: ГоникишвилиМ. Поселение и деятельность рода Багратиони в России. Тбилиси, 1986. С. 19 (на груз. яз.).].
2 мая в сопровождении своего друга Петр I на корабле «Святой Георгий» отплыл в Кенигсберг и в первый раз в жизни увидел Балтийское море [См.: Ватейшвили Д.Л. Указ. соч].
Царевич Александр оставался в Европе до конца 1699 года. Молодой человек, носивший грузинский национальный костюм, привлекал к себе всеобщее внимание [См.: Мегрелидзе Ш. Наши знаменитые предки-воины. Тбилиси, 1979. С. 9 (на груз. яз.)]. В различные периоды он жил в Пруссии (Кенигсберг), в Голландии (Гаага, Утрехт, Амстердам) и Великобритании (Лондон, Дептфорд, Вулидж), где совершенствовал свои познания в военном деле. Особенно интересовала его артиллерия.
19 мая 1700 года А. Багратион-Имеретинский был назначен первым командующим российской артиллерией — генерал-фельдцейхмейстером [См.: Хмыров М.Д. Главные начальники русской артиллерии. Первый генерал-фельдцейхмейстер царевич Александр Арчилович Имеретинский // Артиллерийский журнал, 1866, № 1. С. 31—48].
19 ноября 1700 года в сражении под Нарвой российская армия была наголову разбита. Днем позже шведы взяли в плен генерал-фельдцейхмейстера вместе с другими генералами российской армии (Я. Долгоруким, А. Головиным, И. Бутурлиным, А. Вейде, И. Трубецким и другими) [См.: Устрялов Н. История царствования Петра Великого, Т. 4. Ч. I. СПб, 1863. С. 50].
Петр Великий прилагал все усилия, чтобы вызволить своего близкого друга из заключения. Но за освобождение грузинского царевича шведы сначала требовали 10 бочонков золота, а позже — освобождения 60 шведов, захваченных в плен русскими [См.: Устрялов Н. История царствования Петра Великого, Т. 4. Ч. I. СПб, 1863. С. 63].
Российский царь спросил, что сам Александр Багратион думает о шведском предложении. В ответ на вопрос Петра Великого, как тому быть, грузинский царевич 6 сентября 1710 года писал: «Не только на язык, но и на ум мне не приходило, чтобы какой-нибудь детримент государству приключился не только ради нашей свободы, но и тех, которые хотя бы тысячу раз лучше были. На то мы званы: терпеть и умереть за интерес Государя и Государства» [См.: Устрялов Н. История царствования Петра Великого, Т. 4. Ч. I. СПб, 1863. С. 63—64].
Десятилетнее заключение безнадежно подорвало его здоровье. В возрасте 37 лет он умер на руках у грузинского монаха Панкратия (в миру — Баграт Сологашвили) на пути в Россию после освобождения из плена. Произошло это 3 февраля 1711 года в Питео [См.: Ватейшвили Д.Л. Указ. соч. С. 516—517]. Тело царевича отвезли в Москву и похоронили в Донском монастыре [См.: ГоникишвилиМ. Указ. соч. С. 37—38].
Таким образом, с 31 марта по 22 апреля 1697 года царевич Александр Багратион-Имеретинский пребывал на территории Лифляндии и Курляндии. Это был первый представитель рода Багратионов, побывавший в Прибалтике [См.: Джавахишвили Н. Очерки из истории грузино-балтийских отношений].
2. Царевич Афанасий Леванович Багратион и царевич Георгий Вахтангович БагратионИз-за очень сложной политической ситуации, сложившейся в Картли (Центральная Грузия) к 1724 году, царь Вахтанг VI (1675—1737) в сопровождении многочисленной свиты (1 200 мужчин) покинул Грузию и выехал в Россию.
Правительство Империи определило всем входившим в царскую свиту содержание [Российский государственный исторический архив (Санкт-Петербург), ф. 796, оп. 8, ед. хр. 112, л. 1—11], и большинство их остались жить и служить в России.
Среди осевших в России были и представители картлийской ветви династии Багратионов — царевич Афанасий (груз. Адарнасе) Леонович Багратион (1707—1784) и царевич Георгий (груз. Гиорги) Вахтангович Багратион (1712—1786).
Афанасий был младшим братом царя Вахтанга VI, а Георгий — младшим сыном монарха.
Начиная с 1720-х годов царевичи, как и большинство грузин из царской свиты, активно участвовали в военных кампаниях России.
А. Багратион служил в Преображенском и Ингерманландском полках. В 1755 году он был произведен в чин генерал-поручика, а в 1771 году — в генерал-аншефы. В 1761 году он был назначен комендантом Москвы, а в 1764 году — обер-комендантом. Был награжден орденом св. Андрея Первозванного.
В 1755 году племянник Афанасия Георгий Багратион был произведен в генерал-майоры, в 1766 году — в генерал-поручики, а позже ему был присвоен чин генерал-аншефа. На его могиле в Донском монастыре надпись: «Генерал-аншеф и кавалер многих орденов, грузинский царевич Георгий» [Джавахишвили Н. Санкт-Петербург — центр русско-грузинских взаимоотношений (1703—2003). Тбилиси, 2003. С. 49—50; ГогитидзеМ. Военная элита Кавказа: генералы и адмиралы из Грузии. Т. 1. Тбилиси, 2007. С. 57—59].
Георгий Багратион принял участие в русско-шведской войне (1741—1743 гг.). Пресса того времени сообщала о его возвращении: «В Санкт-Петербурге, 4 октября, грузинский царевич Георгий возвратился по счастливом окончании кампании в Финляндии. Он служил на флоте» [Санкт-Петербургские ведомости, 1742, № 80].
Историк Н. Шпилевский отмечает, что Георгий Багратион, в то время генерал-майор российской армии, командовал высадившимися с галер гренадерами и мушкетерами [См.: Шпилевский Н. Описание войны между Швецией и Россией в Финляндии в 1741, 1742, 1743 гг. СПб, 1859. С. 203].
В 1747—1748 годах царевич Афанасий Багратион и царевич Георгий Багратион участвовали в рейнской кампании. Георгию Багратиону была поручена организация галерного флота для десанта из Кронштадта в Митаву [См.: ГоргидзеМ. Ф. Грузины в Петербурге: страницы летописи культурных связей. Тбилиси, 1976. С. 85—86].
Таким образом, в 1747—1748 годах царевич Афанасий Багратион и царевич Георгий Багратион участвовали в военных действиях на территории Курляндии [См.: Джавахишвили Н. «Грузинский след» в Балтийском регионе (конец XVII — первая половина XIX вв.). С. 242—243].
3. Действия Грузинского гусарского полка в ПрибалтикеПосле смерти Вахтанга VI большинство грузинских эмигрантов, не имея надежды вернуться в Грузию, были вынуждены принять подданство Российской империи.
8 июня 1738 года российский Кабинет министров одобрил представленный Сенатом законопроект о формировании «грузинского гусарского эскадрона».
В 1741 году этот эскадрон был преобразован в Грузинский гусарский полк, насчитывавший в своем составе до 500 грузин. В их числе был и известный поэт Давид Гурамишвили (1705—1792).
Грузинский гусарский полк под командованием полковника (впоследствии генерал-лейтенанта) князя Елисея Потальевича (в некоторых русских источниках — Елисея Паатовича; груз. Эдишера) Амилахвари (ум. 1767) участвовал в русско-прусской войне (1756—1762 гг.).
18 июня 1757 года Грузинский гусарский полк вместе с другими частями российских войск форсировал реки Вилию [Нярис] и Неман. Первоначально он расположился в Ковно (Каунасе), а позже — в Шадове. После этого гусары заняли Бензагол, Крокену, Рудзиюну и Олиту (Алитус). 25 июня они взяли Мемель [Клайпеду], днем позже Гумбинен. 27 июня они одержали победу над прусскими силами около леса Пичкена [См.: Кубанейшвили С. Давид Гурамишвили в Грузинском гусарском полку. Тбилиси, 1955. С. 41—89 (на груз. яз.)].
Таким образом, в июне 1757 года Грузинский гусарский полк под командованием князя Елисея Амилахвари, действовавший в составе российских войск, воевал на территории Литвы в ходе длившейся семь лет (1756—1762 гг.) войны России с Пруссией [См.: Джавахишвили Н. «Грузинский след» в Балтийском регионе (конец XVII — первая половина XIX вв.). С. 244—245].
4. Князь Павел Дмитриевич Цицианов (Цицишвили)В 1794 году российская армия под командованием А.В. Суворова вела кампанию в Польше. В ее составе был генерал-майор (с 1793 г.) Павел (груз. Павле) Цицианов (1754—1806). Его дед, князь Паата Цицишвили, прибыл в Россию в свите Вахтанга VI и осел там.
П. Цицианов прославился во многих сражениях той кампании, особенно при взятии Вильно, и был удостоен многих наград. В частности, он был награжден орденом св. Георгия 3-й степени, золотой саблей с алмазами с надписью «За храбрость» и поместьем в Минской губернии с 1 500 душ крестьян [См.: Мегрелидзе Ш. Указ. соч. С. 15—16].
Документ, выпущенный 15 сентября 1794 года, гласит, что П. Цицианов был награжден Орденом св. Георгия: «во уважение на усердную службу и отличное мужество, оказанное при овладении укреплениями и самим городом Вильной, где, начальствуя войсками, разбил неприятеля и участвовал в одержанной тут победе» [ГогитидзеМ. Указ. соч. С. 258].
Иммигрантский автор Шалва Амиреджиби (1886—1943) писал: «В ходе войн в Польше Цицианов, к тому времени уже генерал, был награжден орденом св. Георгия за захват укреплений Вильно. Императрица Екатерина II Великая обращалась к нему «Мой генерал». Еще в молодости он приобрел такую репутацию, что под Варшавой сам несравненный Суворов издал приказ «сражаться решительно, как отважный князь Цицианов!» [Амиреджиби Ш. Лица и предприятия // Кавказиони (Париж), 1930, № 4 (на груз. яз.)]
В 1801 году П. Цицианов получил чин генерал-лейтенанта, в 1804-м — чин генерала от инфантерии. В 1802-м он был назначен главнокомандующим российских войск в Грузии, а в 1804 году — главнокомандующим на Кавказе.
5. Князь Петр Иванович БагратионОдин из самых известных полководцев Российской империи, генерал от инфантерии, обладатель множества почетных наград П.И. Багратион (1766—1812) был прямым потомком царя Картли Иэсе, правившего в 1714—1716 и 1724—1727 годах [См.: Дворянские роды Российской империи. Т. 3. Князья / Под ред. С.В. Думина. М., 1996. С. 50—52]. Генерал Багратион прославился, участвуя в многочисленных военных кампаниях России, в том числе в военных походах в 1799 году в Италии и Швейцарии [См.: Федорченко В. Императорский дом. Выдающиеся сановники: энциклопедия биографий. В 2-х тт. Т. I. Красноярск — Москва, 2000. С. 91].
В апреле 1800 года за важную роль, которую он сыграл в упомянутой кампании, российский император Павел I наградил П.И. Багратиона обширным поместьем в Литве [См.: Грибанов В.К. Багратион в Петербурге. Л., 1979. С. 61].
Известный командующий был в душе прежде всего солдатом. Главной сферой его деятельности было поле боя. Поэтому императорская награда — хозяйство и крепостные — его не привлекала. Он ни разу даже не бывал в дарованном ему поместье. Он любил богатую и роскошную жизнь, из-за чего постоянно был в долгах.
В 1802 году П. Багратион выбрал из своего литовского поместья шесть молодых крепостных крестьян и взял их с собой, а имение продал в казну [См.: Грибанов В.К. Указ. соч. С. 72]. Продав поместье, он сумел расплатиться с долгами [См.: ГоникишвилиМ. Указ. соч. С. 51—57].
Нужно отметить что, десятью годами позже, умирая от раны, полученной в Бородинском сражении, генерал дал вольную своим литовским крепостным [См.: Джавахишвили Н. «Грузинский след» в Балтийском регионе (конец XVII — первая половина XIX вв.). С. 245—256].
6. Князь Григорий ОрбелианиПринц Григорий (груз. Григол) Орбелиани (1804—1883) был офицером российской армии и служил в частях, дислоцированных на территории нынешних стран Балтии; позже он стал известным поэтом и общественным деятелем.
Григорий Орбелиани был правнуком царя Ираклия II, участвовал в русско-персидской войне (1826—1828 гг.), в русско-турецкой войне (1828—1829 гг.), в Крымской войне (1853— 1856 гг.), а также в войне за покорение Северного Кавказа.
В 1834—1837 годах Г. Орбелиани служил в городах Лифляндской губернии: в Риге, Вен-дене (современный Цесис), Валке, в Курляндской губернии в городе Бауска, в городах Вилен-ской губернии: в Вильно (Вильнюсе), Ковно (Каунасе), Биржай и других.
Многие замечательные стихи были написаны поэтом именно тогда, во время службы в прибалтийских губерниях [См.: Орбелиани Г. Полное собрание сочинений в одном томе / Пред. и примеч. А. Гацерелиа, К. Горделадзе. Тбилиси, 1959. С. 44—52 (на груз. яз.)].
Письма, написанные Г. Орбелиани из Прибалтики в Грузию, содержат примечательные сведения о тогдашнем образе жизни в этих землях.
22 мая 1834 года в письме, отправленном в Грузию из города Валка, Г. Орбелиани пишет своему брату Захарии: «Полковое начальство хорошо меня приняло, мне дали под команду роту. Офицеры в полку хороши; большинство их — местные немцы. Я был в замечательном замке Венден, принадлежащем графу Сиверсу. Венден — красивый городок. Старые, обвалившиеся башни замка сурово смотрят вниз на красивые, ласкающие глаз новые городские дома... Каждый вечер я поднимался на единственную целиком сохранившуюся башню, с которой открывается красивый вид... Когда я нахожусь в Вендене, то живу в доме барона Сторча... Над местными церквами вместо крестов — петухи... Крестьяне в Лифляндии носят башмаки из лыка наподобие наших... Сегодня я познакомился с бароном Врангелем, почтенным пожилым господином» [Орбелиани Г. Письма (1832—1850). Т. 1 / Примеч. А. Гацерелиа, предисл. К. Горделадзе. Тбилиси, 1936. С. 15—16 (на груз. яз.)].
Генерал Карл Врангель (1794—1874) с 1828 года командовал полком польских улан, а с 1835 года — лейб-гвардии драгунским полком.
В письме из Вильно от 20 июля 1834 года Г. Орбелиани писал брату: «Вчера мы стали лагерем в Вильно, где останемся до сентября... Здесь есть театр и знаменитый орган в церкви» [Орбелиани Г. Письма (1832—1850). Т. 1 / Примеч. А. Гацерелиа, предисл. К. Горделадзе. Тбилиси, 1936. С. 17—18 (на груз. яз.)].
Прибалтийские земли очень нравились Г. Орбелиани, напоминая ему родину. 23 марта 1835 года он пишет из Биржая своей родственнице Саломее Орбелиани: «Лифляндия с ее местоположением очень напоминает Грузию... Я был в замечательном городе Риге, где меня тепло приняли мой дивизионный командир и командир бригады... Рига прекрасна летним вечером, когда солнечные лучи сверкают золотом на реке, по которой плывут корабли и лодки с поющими людьми» [Орбелиани Г. Письма (1832—1850). Т. 1. С. 24—25].
Мужем С. Орбелиани, о которой мы упомянули, был поэт-романтик князь Александр Гарсеванович Чавчавадзе (1786—1846), генерал-лейтенант, сын посла царей Ираклия II и Георгия XII в России. Он родился в Санкт-Петербурге, и крестной матерью его была императрица Екатерина II Великая. В начале 1813 года А. Чавчавадзе приезжал в Ригу к генералу Филиппу Паулуччи (1779—1849) для участия в заграничном походе российской армии [См.: Джавахишвили Н. Грузины под российским флагом (грузинские военные и государственные деятели на службе России в 1703—1917 гг.). Тбилиси, 2003. С. 157].
В своих письмах Г. Орбелиани часто говорил о красоте женщин Прибалтики.
11 апреля 1835 года он писал из Биржая Нино Андроникашвили: «Я нахожусь в Вилен-ской губернии, в стране поляков. Познакомился с местными аристократами, людьми гостеприимными и состоятельными. Местные женщины воспитаны, образованы и при этом держатся вполне свободно и дерзко флиртуют... Я часто посещаю их и с удовольствием провожу время в игре на фортепьяно, танцах, пении, прогулках и других развлечениях. Недавно я был в Риге» [Орбелиани Г. Письма (1832—1850). Т. 1. С. 26].
В письме, датированном тем же самым днем, Г. Орбелиани сообщал своему брату, что с 19 апреля их полк начинает строительство дороги из Риги в Митаву [Орбелиани Г. Письма (1832—1850). Т. 1. С. 28].
25 июля 1834 года Г. Орбелиани, находясь в рижском госпитале, писал С. Орбелиани: «Живу в Скрундебуде, в 17 верстах от Риги... Чувствую себя хорошо... Всякий раз, когда выдается время, мчусь на лошади в Ригу, чтобы повидать знакомых... Недавно один из наших полковников, Вайзингхоф, устроил бал, куда пригласил уважаемых жителей Риги. Была среди них красавица, дочь коменданта Риги генерала Дрисена» [Орбелиани Г. Письма (1832—1850). Т. 1. С. 32-33].
В письме из Ковно 16 сентября 1836 года Г. Орбелиани писал своему брату Илии Орбелиани: «Этой зимой я буду под Биржаем, в Паневежеском уезде Виленской губернии... Фельдмаршал Паскевич 14—15 сентября устроил нам смотр и признал его успешным... Парад прошел превосходно. Император послал на парад генерал-адъютанта князя Лобанова-Ростовского... Если решите написать мне, то вот мой адрес в любое время: сперва мое имя, затем «г-ну Лейтенанту и Командиру морского полка в Риге» [Орбелиани Г. Письма (1832—1850). Т. 1. С. 41-42].
Примечателен «Дневник 1836 года» Г. Орбелиани, содержащий рассказы о его пребывании в Балтийских землях [См.: Орбелиани Г. Полное собрание сочинений в одном томе. С. 265—283]. Как можно видеть из дневника, деревни вокруг городка Паневежис напоминали ему Грузию [См.: Орбелиани Г. Полное собрание сочинений в одном томе. С. 267].
В 1835 году Г. Орбелиани записал любопытную историю, услышанную им в рижском госпитале [См.: Орбелиани Г. Полное собрание сочинений в одном томе. С. 293-295].
Г. Орбелиани дружил с Эдуардом Холмбладом, остзейским бароном шведского происхождения, осевшим в Грузии и руководившим одним из медицинских учреждений на Кавказе. Его внуком (сыном его дочери) был видный ученый и дипломат Зураб Авалишвили (1875— 1944) [См.: Джавахишвили Н. Очерки из истории грузино-балтийских отношений].
Военная карьера Г. Орбелиани после завершения службы в Прибалтике была в высшей степени успешной. В частности, в 1835 году он был произведен в чин генерал-майора, в 1856 году — в чин генерал-лейтенанта, в 1859 году произведен в генерал-адъютанты, в 1862 году — в генералы от инфантерии. В 1871 он был награжден орденом св. апостола Андрея Первозванного.
Таким образом, Г. Орбелиани в 1834—1837 годах служил в Прибалтике. Во время своего пребывания там он написал много замечательных стихов и вел дневник, который, как и его письма в Грузию, содержит интересную информацию о землях Прибалтики того времени [См.: Джавахишвили Н. Из истории грузино-латвийских отношений. С. 12—13].
7. Князь Владимир ЯшвилиВ 1863—1864 годах, военным губернатором Вильно был генерал-майор Владимир Владимирович Яшвили (1815—1864), по происхождению грузинский князь [См.: Джавахишвили Н. Грузины под российским флагом (грузинские военные и государственные деятели на службе России в 1703—1917 гг.). С. 170]. Отец его, генерал-майор Владимир Яшвили (1764—1815), был непосредственным участником убийства российского императора Павла I 11 марта 1801 года [См.: Дворянские роды Российской империи. Т. 3. С. 281—283].
В. Яшвили закончил артиллерийскую школу в 1834 году, участвовал в военных действиях на Кавказе. В 1849 году был произведен в полковники и назначен командиром лейб-гусарского полка. В 1858 получил чин генерал-майора. Он принадлежал к свите императора Александра II [См.: Российский государственный исторический архив, ф. 1343, оп. 46, ед. хр. 1014].
8. Князь Николай Константинович Багратион-ИмеретинскийВ 1863—1864 годах высокообразованный князь Николай Константинович Багратион (1830—1894), внук царя Имеретии Давида II (правил в 1784—1789 гг.) служил на посту начальника Виленского уезда.
После окончания Пажеского корпуса князь служил в лейб-гвардии Преображенском полку. В 1862 году он закончил Академию генерального штаба, был зачислен в свиту императора (с 1872 г.), занимал должность предводителя дворянства Волынской губернии (1866—1869 гг.), был помощником наказного атамана Войска Донского (1870—1874 гг.). В 1872 году он был произведен в чин генерал-майора, в 1881 году — в генерал-лейтенанты. В 1875—1881 годах он состоял при российской миссии в Берне (Швейцария), занимался литературой [См.: Дворянские роды Российской империи. Т. 3. С. 93].
9. Князь Петр Романович БагратионИзвестный ученый, генерал-лейтенант Петр Романович Багратион (1818—1876) служил в Прибалтике в 1868—1870 годах. Он был прямым потомком царя Картли Иэсе и одновременно племянником Петра Ивановича Багратиона, о котором говорилось выше [См.: Дворянские роды Российской империи. Т. 3. С. 50—51].
П. Багратион был приближен к российскому императорскому двору. В частности, в разное время он был адъютантом зятя императора Николая I герцога Максимилиана Лейхтенберг-ского (1845—1852 гг.); флигель-адъютантом императора (с 1852 г.); комендантом Императорской главной квартиры и начальником охраны (с 1854 г.); начальником собственного Его Императорского Величества конвоя (с 1857 г.).
В 1862—1868 годах П. Багратион занимал пост тверского губернатора, а в 1868—1870 годах — помощника по гражданской части виленского, ковенского, гродненского и минского генерал-губернатора Потапова, а также пост губернатора Витебской и Могилевской губерний.
22 сентября 1870 года П. Багратион был назначен генерал-губернатором Лифляндии, Курляндии и Эстляндии (Остзейского края) и переехал в Ригу, где служил до самой своей смерти.
Наряду с гражданской и военной службой П. Багратион много и плодотворно работал как ученый. Ему принадлежат важные исследования в области физики и химии, снискавшие ему признание международного научного сообщества (в частности, способ извлечения золота из руд и смесей с помощью цианирования — метод, которым сегодня получают около половины промышленно добываемого золота. — Н.Дж.) и многочисленные почетные награды различных стран [См.: Паркадзе В. Петр Багратион. Тбилиси, 1970 (на груз. яз.)].
Он был награжден несколькими орденами Российской империи: св. Анны 1-й степени (с короной), св. Станислава 1-й, 2-й и 3-й степени, св. Владимира 1-й, 2-й и 3-й степени, а также многими орденами европейских стран: шведским рыцарским крестом св. Олафа (1849 г.); португальским орденом Христа (1850 г.), неаполитанским орденом св. Франциска (1852 г.), баварским командорским крестом св. Михаила (1852 г.), гессенским орденом Филиппа Великодушного (1852 г.), [баденским] орденом Церингенского льва (1852 г.) [См.: Джавахишвили Н. Грузины под российским флагом (грузинские военные и государственные деятели на службе России в 1703—1917 гг.). С. 19].
П. Багратиону пришлось выполнять генерал-губернаторские обязанности в очень непростой для Прибалтийских земель период. В то время царские власти России настойчиво стремились покончить с немецким влиянием в крае и проводили реформы, направленные на его русификацию. В частности, с 1867 года все делопроизводство в государственных учреждениях должно было вестись на русском языке, а не на немецком, как было раньше.
Разумеется, П. Багратион как высокопоставленный российский чиновник проводил политику, диктуемую властями империи, но действовал при этом весьма осторожно и разумно [Джавахишвили Н. Из истории грузино-латвийских отношений. С. 13—15].
Академик Я.П. Страдынь справедливо отмечает: «П.Р. Багратион, как генерал-губернатор, осуществлял намеченные правительством нововведения, несмотря на противодействие местных немецких кругов. Будучи приверженцем русификации Прибалтики, но в то же время достаточно осторожным и гибким политиком, он прежде всего стремился умерить накал страстей, достигший своего апогея к моменту вступления его на должность. С этой целью он пошел на известные уступки остзейским кругам, чтобы затем еще более настойчиво проводить намеченную программу» [Страдынь Я.П. П.Р. Багратион в Прибалтике. В кн.: Из истории естествознания и техники Прибалтики. Т. 2 (
. Рига, 1970. С. 246].
В соответствии с уставом Рижского политехникума, его попечителем считался носитель должности генерал-губернатора Балтийского (Остзейского) края. Здесь необходимо также отметить, что Политехникум, основанный в 1862 году, был самым старым высшим политехническим учебным заведением в Российской империи и играл особую роль в подготовке высококвалифицированных научно-технических кадров. Немалую роль он сыграл и в развитии различных областей естественных и технических наук, химии и математики [См.: Страдынь Я.П. Связь рижских ученых с научными центрами России в конце XIX — начале XX вв. В кн.: Из истории техники ЛатвССР. Т. 5. Рига, 1964. С. 197—211].
П. Багратион очень помог развитию незадолго до того созданного и еще не успевшего встать на ноги Рижского политехникума. Благодаря его поддержке значение учебного заведения постепенно росло66.
В 1879 году Политехникум переехал в другое помещение, к которому до этого, в 1875— 1877 годах, добавился еще один корпус. Там разместились подготовительная школа, сельскохозяйственное отделение и «экспериментальная станция».
По инициативе П. Багратиона Политехникуму, который как частное учебное заведение жил за счет городов, аристократии, купцов и предпринимателей края, была назначена ежегодная субсидия из государственного бюджета в размере 10 000 рублей, что покрывало немалую часть его расходов.
Выпускники Политехникума могли работать только на частных предприятиях: государственные работодатели (например, на строительстве мостов, железных дорог и т.д.) не признавали их дипломированными инженерами.
На основании распоряжения П. Багратиона с 1875 года выпускники механического, машиностроительного и архитектурного отделений Политехникума были приравнены по своему статусу к гражданским инженерам, обладавшим дипломами Института корпуса инженеров путей сообщения в Санкт-Петербурге и получили право занимать соответствующие должности в государственном секторе по всему краю. Генерал-губернатор немало способствовал оснащению молодого института необходимым оборудованием, коллекциями и книгами. Ежегодно он дарил институту книги по математике, механике и искусствам, образцы редких минералов, научное оборудование.
Особенно заботился П. Багратион о развитии подготовки по машиностроительным и механическим специальностям, имевшим решающее значение для экономики Прибалтики. Местные капиталисты высоко оценивали его заслуги.
Чтобы увековечить память генерал-губернатора, так заботившегося о развитии образования, рижский банкир Гейман пожертвовал 4 000 рублей и учредил фонд, из которого должны были выплачиваться стипендии лучшим студентам Рижского политехнического института. В течение многих десятилетий этот фонд предоставлял стипендии главным образом студентам машиностроительного факультета.
П. Багратион дружил с первым ректором Политехникума профессором физики Э. Науком (1819—1875), чье руководство учебным заведением действительно могло служить примером для всех его коллег.
Как отмечает Я. Страдынь, «действия П.Р. Багратиона на посту попечителя Рижского политехникума следует рассматривать как первые шаги к превращению училища в государственный Рижский политехнический институт со всеми официальными правами преподавателей и выпускников. Эта деятельность П.Р. Багратиона заслуживает определенной положительной оценки, хотя как генерал-губернатор он был проводником политики самодержавия в Прибалтике. Характерно, что заслуги П.Р. Багратиона как попечителя Рижского политехникума признаются даже прибалтийско-немецкой историографией, которая в общем-то оценивает его довольно сдержанно» [Страдынь Я.П. П.Р. Багратион в Прибалтике. С. 247—249].
Во время службы в Прибалтийском крае П. Багратион завоевал такой авторитет, что даже император больше не вмешивался во внутреннее управление Прибалтийских губерний [См.: Мегрелидзе Ш. Указ. соч. С. 169].
17 января 1876 года, находясь по делам в Санкт-Петербурге, П. Багратион умер от астмы. Похоронен он в Воскресенском Новодевичьем монастыре. В Рижском политехникуме в день его похорон был объявлен траур.
25 января 1876 года, спустя всего несколько дней после смерти П. Багратиона, должность генерал-губернатора, которую он занимал, была упразднена. В результате административный центр управления Прибалтийскими землями переместился из Риги в Санкт-Петербург. Это было очередным этапом слияния этого края с Россией. Именно тогда стали явными до того не афишировавшиеся планы российских империалистов. Если П. Багратион стремился изменить ситуацию в Прибалтике и объединить ее с Российской империей постепенно, с помощью осторожных шагов [См.: Дворянские роды Российской империи. Т. 3. С. 52], то после его смерти этот процесс пошел более открыто и явно.
Российская пресса того времени опубликовала множество статей о скончавшемся генерал-губернаторе. Среди них были и русскоязычные газеты, и газеты на немецком, латышском и эстонском языках.
Выходивший в Риге «Рижский вестник» писал: «Факт упразднения генерал-губернаторства давно уже можно было предвидеть. Известно, что князь Багратион нередко говорил: «Я последний на этом посту». Упразднение Новороссийского генерал-губернаторства, упразднение наместничества царства Польского, отделение Могилевской и Витебской губерний от Вилен-ского генерал-губернаторства — все это были ясные моменты зрело обдуманной внутренней политики, стремящейся сглаживать дробность государственного строя, отменять исключения, подводя их под общие правила, ослаблять изолированность, распространять силу законов общих... Теперь начинается новый период для русской прибалтийской окраины: период общения и нормального слияния с интересами русскими» [Рижский вестник, 1876, № 27].
Издававшаяся в Санкт-Петербурге «Иллюстрированная газета» утверждала, что время шестилетнего правления князя Багратиона было во многих отношениях исключительно удачным временем в истории Прибалтики. Еще в конце 1860-х годов господствующие классы в прибалтийских губерниях не одобряли реформ ни на общегосударственном, ни на местном уровне, и в газетах, поддерживаемых германофильскими кругами, велись острые дискуссии на этот счет.
Пост П. Багратиона, напоминала газета, предъявлял весьма противоречивые требования. Прежде всего, правитель Балтийского края должен был выступать примирителем, с тем чтобы ослаблять немецкое влияние, сдерживать националистические устремления, решать задачи большой государственной важности. Все это требовало в первую очередь немалого времени.
Разумные и взвешенные действия князя Багратиона, по мнению газеты, оказались вполне достаточными для решения этих проблем. За это время националистические устремления успокоились, большое внимание стало уделяться и улучшению положения на местах, и решению общегосударственных проблем. В частности, за время пребывания П. Багратиона на посту генерал-губернатора были заложены основы для проведения в жизнь судебных и гражданских реформ; в Ревельской и Курляндской губерниях распространилось добровольное изучение русского языка; ослабло немецкое влияние, и было сделано еще многое, что стало понятно только после смерти князя. Наконец, значение деятельности князя Багратиона состоит еще и в том, что у народов Балтийского края пробудились теплые чувства к России. И все это благодаря ненасильственной, примирительной системе и политике, успешно вводимых покойным генерал-губернатором [См.: Иллюстрированная газета, 8 февраля 1876].
На многочисленные заслуги П. Багратиона указывала и пресса Прибалтийского края.
Латвийская газета «Балтияс Земкопис» выражала надежду на то, что, несмотря на смерть генерал-губернатора, начатые им реформы будут продолжены [См.: ВаЩа Zemkopis, 1876, № 4].
Эстонский еженедельник «Перно Постимеэс», издававшийся известным общественным деятелем Й.В. Яннсеном, поместил некролог, содержавший довольно подробную биографию П. Багратиона. В газете подчеркивалось, что, несмотря на плохое состояние здоровья, П. Багратион относился к своим обязанностям с большой ответственностью и добро-совестностью [См.: Perno Postimees, 1876, № 6—7].
Для Риги смерть П. Багратиона была невосполнимой потерей. Политехникум лишился весьма влиятельного покровителя. Назначенный новым попечителем губернатор Лифляндии не пользовался у властей Империи таким влиянием, как его предшественник, и это скверно отражалось на решении самых важных проблем учебного заведения. Из-за этого преобразование Политехникума в Государственный политехнический институт оказалось возможно только на двадцать лет позже — в 1896 году [См.: Страдынь Я.П. П.Р. Багратион в Прибалтике. С. 245—252].
10. Дворянин Георгий КазбегиДворянин Георгий (груз. Гиорги) Николаевич Казбеги-Чопикашвили (1840—1921) был пехотным генералом (с 1905 г.) и служил в Прибалтике, командуя 51-м латвийским пехотным полком [См.: СурманидзеР. Генерал-лейтенант из поколения «тергдалеули» (Новые материалы к биографии Георгия Казбеги). Батуми, 2006. С. 15 (на груз. яз.)].
Он окончил Академию генерального штаба в 1870 году, служил начальником штаба Варшавской крепости (1891—1899 гг.), комендантом Ивангородской крепости, начальником штаба Варшавского укрепленного района (1902—1905 гг.), хабаровским генерал-губернатором и военным комендантом Владивостока (1905—1906 гг.). Он был председателем «Общества распространения грамотности среди грузин» (1908—1921 гг.) [См.: Джавахишвили Н. Грузины под российским флагом (грузинские военные и государственные деятели на службе России в 1703—1917 гг.). С. 109].
11. Грузинские генералы в Прибалтийских землях во время Первой мировой войны (Давид Гунцадзе, Александр Микеладзе, Александр Закариадзе)Во время Первой мировой войны в Прибалтике служило много грузинских офицеров. Трое из них получили генеральский чин.
Дворянин полковник Давид Константинович Гунцадзе (1861—1922) командовал 97-м Лиф-ляндским пехотным полком, дислоцировавшимся в городе Двинск (Даугавпилс) Витебской губернии. В 1915—1917 годах он командовал 53-й пехотной дивизией. В 1914 году был произведен в чин генерал-майора, а в 1917 году — генерал-лейтенанта. Наряду с другими наградами был удостоен ордена св. Георгия 4-й степени и георгиевским оружием [См.: Гогитидзе М. Указ. соч. С. 110].
Участник китайской кампании (1900—1901 гг.) и русско-японской войны (1904—1905 гг.) генерал-майор князь Александр Константинович Микеладзе (1863—1919) во время Первой мировой войны командовал кавалерийской бригадой на Западном фронте. Некоторое время был комендантом города Вильно [См.: ГогитидзеМ. Указ. соч. С. 193].
Александр Караманович Закариадзе (1884—1957) с 1912 года служил во 2-й литовской стрелковой бригаде и в январе того же года был назначен начальником штаба бригады. А. Закариадзе окончил Академию генерального штаба (1912 г.). Он участвовал в русско-японской войне (1904—1905 гг.) и в Первой мировой войне. В 1915 году был произведен в чин полковника, командовал 5-м Земгальским полком латышских стрелков.
В сентябре 1917 года он был награжден орденом св. Георгия 4-й степени с лавровой ветвью за храбрость, проявленную в сражениях в районе Роденпойса (современный Ропажи) под Ригой.
А. Закариадзе вспоминал: «Я был начальником штаба 2-й латышской дивизии на Северном фронте, около города Риги. Я уже получил приказ начать формировать штаб латышского корпуса, когда 27 октября мне предложили перейти в грузинский корпус. Я, конечно, немедленно согласился» [Шарадзе Г. История грузинской журналистики в эмиграции. Т. 4. Тбилиси, 2003. С. 197 (на груз. яз.)].
23 ноября того же года он возвратился на родину. Он служил в Вооруженных силах Демократической республики Грузии в должности заместителя начальника генерального штаба в звании генерала.
В 1921 году А. Закариадзе эмигрировал и обосновался в Польше [См. : Джавахишвили Н. Грузины под российским флагом (грузинские военные и государственные деятели на службе России в 1703—1917 гг.). С. 107].
Он продолжал военную службу в армии этой страны, где был произведен в звание бригадного генерала (1923 г.) и дивизионного генерала (1927 г.).
В сентябре 1939 года отряд германской армии, вторгшейся в Польшу, взял в плен дивизионного генерала Польской армии Александра Закариадзе и объявил его «последним защитником Польши» [Javakhishvili N. Georgian Swordsmen under the Polish Banner (A Study of Polish-Georgian Military and Political Relations). Tbilisi, 1998. P. 23 (на груз. и англ. яз.)].
ЗаключениеГрузино-прибалтийские отношения имеют более чем тысячелетнюю историю. Они отличались большей или меньшей интенсивностью, и, что очень важно, в определенные периоды они принимали межгосударственный характер, а бывали времена, когда их нельзя было назвать межгосударственными. Порой исторические судьбы складывались неблагоприятно, и в отдельные периоды кому-то из грузин приходилось действовать на территории стран Балтии не в качестве грузинских военных или государственных служащих Грузии, а как агентам других государств (прежде всего Российской империи). Тем не менее их деятельность необходимо изучать, чтобы лучше представлять себе соответствующую эпоху.
