ДАГЕСТАНСКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ХРОНИКА «ТА'РИХ ДАГЕСТАН» МУХАММАДА РАФИ' (К ВОПРОСУ ОБ ИЗУЧЕНИИ)
В XI-XV вв. в Дагестане сложился своеобразный жанр - произведения региональной историографии - одно из замечательных явлений в культурной жизни средневекового Дагестана. Жанр этот получил в течение веков дальнейшее развитие - история городов и прилегающих к ним областей («История Ширвана и Дербенда») вырастает в XIV-XV вв. в описание значительных регионов («Та'рих Дагестан», «Хроника Махмуда Хиналукского»), охватывая общедагестанский материал и выражая идеи общедагестанского значения. Впоследствии этот жанр сохраняет свою силу, но увеличивается число описаний отдельных областей Дагестана, появляются одноаульные хроники.
Историческая хроника «Та'рих Дагестан» Мухаммеда Рафи', освещающая события в Дагестане, доведенные до середины XIV в., является ценным источником, однако до последнего времени она не привлекала должного внимания исследователей истории и культуры Дагестана. В этой статье сделана попытка дать историю изучения хроники и ее новый перевод, с учетом дошедших до нас списков этого сочинения.
В 1851 г. в «Записках императорской Академии наук» (т. VI) была опубликована профессором С.-Петербургского университета М. А. Казембеком дагестанская хроника «Дербенд-наме» 1.
1. Derbend-Nameh or the History of Derbend, translated from a select turkish version and published with the text and with notes... by Mirza A. Kasem-Beg, SPb., 1851. Рец.: Б. А. Дорн, Разбор сочинения Мирзы А. Казембека под заглавием «Derbend-Nameh or the History of Derbend», - «Двадцать первое присуждение учрежденных Демидовым наград», 17 апреля 1852 г., СПб., 1852. Б. А. Дорн называет также и другие рецензии:«Северная пчела», № 52, 1852; «Journal Asiatique» № 85, 1854, стр. 410-412; «The Literary World», New York, 1852, № 263, стр. 122.
К переводу были приложены отрывки из различных сочинений, где дагестановедческий материал занимал важное или же главное место. В их числе - полный текст интересующей нас хроники (арабский текст и английский перевод), копию которой ученый получил от жителя Дербента Хаджжи Моллы Таки. При издании М. А. Казембек опустил арабское название хроники и озаглавил изданный им текст: «Extract from a quotation from the work Mulla Muhammed Rafi sumamed Abul-Fath Dziauddin» 2.
2. Derbend-Nameh, стр. 559-677.
Как сообщает М. А. Казембек, текст рукописи завершается следующей записью переписчика: «Я переписал эти слова со старой, ветхой рукописи, переписанной с сочинения Муллы Мухаммеда Рафи', называемого Абу-л-Фатх, по прозвищу Зийа' ад-Дин, по имени Мухаммед, а на местном языке (би лисан ал-а'джам) Мулла Дж.ли, а он сын обладателя глубоких знаний нашей эпохи, внимательного ученого времени, благодетеля нашего [мавлана] Абд ар-Рахима аш-Ширвани, ал-Хасене, ал-'Алави, ас-Сефеви, кади Кумука, когда он был разрушен тюрками» (Derbend-Nameh, стр. 453)
М. А. Казембек считал, что существовала более полная история Дагестана и что данная хроника, связанная с именем Мухаммеда Рафи', - отрывок из полной истории (2. Derbend-Nameh, стр. 454)
[91]
Через 20 лет после публикации М. А. Казембека «Та'рих Дагестан» был издан в русском переводе, осуществленном известным кавказоведом П. К. Усларом ( 5. Извлечение из истории Дагестана, составленное Мухаммедом Рафи, - «Сборник сведений о кавказских горцах», вып. V, Тифлис, 1871). В основу русского перевода положены арабский текст и английский перевод М. А. Казембека. Комментарии М. А. Казембека полностью сохранены, но в ряде случаев дополнены. В распоряжении П. К. Услара было несколько списков хроники, которые он иногда привлекает.
П. К. Услар также считал, что труд Мухаммеда Рафи' в том виде, в каком он до нас дошел, является частью истории, полностью не сохранившейся; полная история «писана была исключительно для людей ученых», а что касается «Извлечения» Мухаммеда Рафи', то оно «сделано было в видах религиозно-политических; оно относилось не до одних ученых, а до целой массы народной. Исчисление податей и повинностей могло служить для справок в спорах, которые, без сомнения, и в прежние времена возникали беспрестанно» (Извлечение из истории Дагестана, составленное Мухаммедом Рафи, - «Сборник сведений о кавказских горцах», вып. V, Тифлис, 1871., стр. 5). По мнению П. К. Услара, хроника Мухаммеда Рафи' составлена не ранее конца XIV в. (Извлечение из истории Дагестана, составленное Мухаммедом Рафи, - «Сборник сведений о кавказских горцах», вып. V, Тифлис, 1871., стр. 6).
Третий раз «Та'рих Дагестан» увидела свет в конце XIX в., когда под редакцией М. Алиханове-Аварского был опубликован русский перевод дагестанской исторической хроники «Дербенд-наме» (Тарихи Дербенд-наме. Под редакцией М. Алиханова-Аварского, Тифлис, 1898 (далее - Дербенд-наме)). В приложениях к хронике даны отрывки из восточных источников, а также сочинение Мухаммеда Рафи' озаглавленное «Извлечение из сочинения Мухаммеда Рафи', прозванного Абуль-Федом, под заглавием «Тарих Дагестана» (перевод с арабского)» (Дербенд-наме, прил. IX, стр. 164-182. Это издание «Дербенд-наме» получило уничтожающий отзыв еще в год выхода в свет - см.: Е. В., Особого рода ориентализм, - газ. «Кавказ», 1898, № 284). М. Алиханов-Аварский был знаком с обоими изданиями Мухаммеда Рафи' предпринятыми М. А. Казембеком и П. К. Усларом, и перепечатал без изменений перевод и комментарии последнего. Вместе с тем он опровергает мнение П. К. Услара о существовании другого, более полного текста хроники, ссылаясь на само заглавие сочинения («Тарих Исламизма Дагестана, объяснение о происхождении властелинов этой страны и рассказ о корнях дагестанских народов»), которое в хронике нашло полное отражение (О Дербенд-наме, стр. 186).
Если мысль о характере хроники оказалась заслуживающей внимания, то мнение М. Алиханова-Аварского о ее авторе не выдерживает критики. Он связал «Та'рих Дагестан» с именем арабского энциклопедиста, историка и географа Абу-л-Фиды (1273-1331), имея в виду имя «Абуль-Фед, прозванный Зияэддином» (хотя во всех списках назван Абу-л-Фатх по прозвищу Зийа' ад-Дин) и примерное совпадение дат смерти Абу-л-Фиды и последних событий, описанных в хронике. «Весьма вероятно, - пишет он, что дагестанский тарих и составляет ту именно главу в сочинении Абуль-Феде, которую он посвятил Кавказу» (О Дербенд-наме, стр. 191).
В известном географическом труде Абу-л-Фиды «Таквим ал-булдан» («Упорядочение стран») 12, действительно, имеются разделы, посвященные Хазарскому морю, горе Кабк, Армении, Азербайджану, неоднократно упоминаются Баб ал-абваб, Баланджер, Сарир, Лакз 13, однако ни характер изложения, ни содержание кавказского материала у Абу-л-Фиды не дает возможности говорить даже об отдаленном сходстве с Мухаммедом Рафи'.
12. Ge'ographie d'Aboulfeda. Texte arabe publie par M. Reinaud et M. MacGuckin de Slane, Paris, 1840.
13. Там же, стр. 35-37, 60, 71, 201-204, 218-219, 374, 390-393, 404-405.
Географическое сочинение Абу-л-Фиды, по всей вероятности, Мухаммеду Рафи' не было знакомо. Исторический труд Абу-л-Фиды «ал-Мухтасар фи та'рих ал-башар» также дает сведения о Дагестане, но они малочисленны и ограничиваются упоминанием Баб ал-абваба и Хазарского моря (Aboulfedae Annates anteislamici, Leipzig, 1831, стр. 6, 18, 19, 90).
И наконец, в 1926 г. пространные отрывки из хроники Мухаммеде Рафи' были опубликованы в «Гюлистан-Ираме» А.-К. Бакиханова (1794-1846) (Аббас-Кули-Ага Бакиханов, Гюлистан-Ирам, Баку, 1926 («Труды Общества обследования и изучения Азербайджана», вып. 4)). А.-К. Бакиханов писал, что «в 1030 году хиджры (1617) было составлено извлечение из истории, написанной в 712 г. (1313) [92] Магоммед-Рафием-бин-Абдурагим ширванским из древних записок, документов и из летописи неизвестного автора 318 (931) г.» и что существовало еще одно извлечение из Мухаммада Рафи' сделанное «кумукским казием Гасаном-Ульви-Сефеви, во время нашествия турок на город Кумук» (Аббас-Кули-Ага Бакиханов, Гюлистан-Ирам, Баку, 1926 («Труды Общества обследования и изучения Азербайджана», вып. 4), стр. 50-51).
После издания П. К. Услара (1871 г.) уже в течение 70 лет «Та'рих Дагестан» не является предметом специального исследования. Более того, хроника редко привлекается в качестве исторического источника. Только С. В. Юшков использовал сведения о податях дагестанским правителям для характеристики форм феодальной эксплуатации в Дагестане (С. В. Юшков, К вопросу об особенностях феодализма в Дагестане, - «Ученые записки Свердловского Государственного педагогического института», вып. 1 (исторический), Свердловск, 1938, стр. 70-74). В том же плане «Та'рих Дагестан» привлечена в «Очерках истории Дагестана» и «Истории Дагестана», а в ряде статей данные хроники о «тюрках» поставлены в связи с сообщениями памятников эпиграфики о монгольском походе во внутренние районы Дагестана 18.
18. Очерки истории Дагестана, т. 1, Махачкала, 1957, стр. 64-65; История Дагестана, т. 1, М., 1967, стр. 91-92; Б. Малачиханов, К вопросу о хазарском Семендере в Дагестане, - УЗ ИИЯЛ, т. XIV (серия историческая), Махачкала, 1965; Л. И. Лавров, Из эпиграфических находок Дагестанской экспедиции, «Сборник Музея антропологии и этнографии», т. XVIII, М.-Л., 1958; А. Р. Шихсаидов, О походе монголов в Рича и Кумух, - УЗ ИИЯЛ, т. 1У, Махачкала, 1958.
Таким образом, дагестанская историческая хроника «Та'рих Дагестан» не оценена еще в литературе по достоинству. Впереди серьезный источниковедческий анализ текста. Работа над текстом Мухаммада Рафи' затруднялась тем, что исследователи пользовались, как правило, русским (редко английским) переводом, не обращаясь к арабскому оригиналу. Перевод, осуществленный в 1851 г. (английский) и повторенный в 1871 г. (русский), местами устарел, а привлечение новых арабских списков дает возможность по-иному понимать ряд существенных мест хроники.
В настоящее время известны следующие списки «Та'рих Дагестана» (обозначение наше, условное):
Список СА. Принадлежит дагестанскому ученому, арабисту М.-С. Саидову, который любезно разрешил нам пользоваться этим и другими списками - СБ, СГ, СД, СЖ, СЗ, СН, СС 19. Рукопись имеет 7 листов, пагинация отсутствует. «Та'рих Дагестан» занимает лл. 2б-7а (нумерация условная). Твердый переплет, бумага старая, дагестанский насх, черная тушь. 18*11. Запись в конце хроники: «Я переписал это с древней, ветхой рукописи, из сочинения Мухаммада Молла Рафи' ал-Мекки би Аби-л-Фатх, по прозвищу Зийа' ад-Дин, названного на местном языке ('аджам) Молла Чалли». Имя переписчика стерто, дата переписки - 1246/1830-31 г. Место переписки не указано. Этот список положен в основу перевода как наиболее полный, хорошо сохранившийся, хотя и не самый ранний.
Список СБ. Текст на 4 отдельных листах, без пагинации. Рукопись без обложки. Дагестанский насх, черная тушь, 22*18. Дата переписки 1288/1871-72 г. Переписчик не упомянут. Во многих случаях текст огласован, в частности географическая номенклатура имеет полную огласовку. Имя автора передано точно так же, как в списке, изданном М. А. Казембеком (список К), только вместо «ал-муканна» стоит «ал-Мекки».
Список СГ. В составе сборной рукописи («Та'рих Дагестан», «Дербенд-наме», обычно-правовые записи, хронологические выписки). Пагинация отсутствует, но «Та'рих Дагестан» помещен в начале рукописи (1б-4а). Почерк - дагестанский насх, черная тушь. 27*16. Год переписки не указан, но не раньше конца XIX в. Переписчик Хаджжи Дибир ал-Ак.л.чи (из Ахалчи).
Список СД. Текст хроники помещен в конце сборной рукописи (комментарии к касыде «ал-Бурда», отдельные рассказы). Насх, черная тушь. 18*15. Хроника на 11 страницах (условно 566-626), после небольшой хронологической таблицы по истории Дагестана. Переписана в 1306] 1889 г., переписчик не назван. Имя автора дано точно так, как в СБ. [93]
Список СЖ. В составе сборной рукописи (хроника Мухаммеда Рафи', «Дербенд-наме», хронологические записи по истории Дагестана). Фабричная бумага, черная тушь, 21*15. Хроника Мухаммеда Рафи' на 6 листах (условно 1б-4а). Переписана в 1330/1911-12 г. Мухаммедом б. Дираром ал-Уркачи.
Список СЗ. Рукопись содержит две хроники - «Дербенд-наме» и «Та'рих Дагестан» и небольшую хронологическую запись. Пагинация отсутствует. Текст Мухаммеда Рафи' следует за «Дербенд-наме» на 6 страницах (условно 4б-7а). 23*18. Дата переписки и имя переписчика не указаны, но позднейшая дате в хронологической записи в конце рукописи - 1780 г. Возможно, к концу XVIII в. и относится наша рукопись.
Список СН. Один из позднейших списков. Рукопись на 11 листах. Фабричная бумага в линейку. Дагестанский насх, черные чернила. 18*11. Мухаммед Рефи' в рукописи не упомянут. Переписано в 1336/1917-18 г. Переписчик - Чуфалав ал-Джебели ал-'Анди ал-Хелетлури.
Список СС. Это самый старый из известных списков. Он находится в составе сборной арабской рукописи, состоящей в основном из астрономических трактатов, некоторые из которых отмечены детой 1113/1701-1702 г. Хронике на 4 страницах (условно лл. 59б-61а). Дагестанский насх., черная тушь, 20*16. Переписчик не указан.
Список ИА. Хранится в Рукописном фонде Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР (ф. 1, оп. 1, д. 446). Написан на фабричной бумаге, в тетради в линейку, на 8 листах, 22*17. Рукопись состоит из двух частей, взаимно связанных: первая - это собственно «Та'рих, Дагестан» (лл. 1б-7а), а вторая составлена, очевидно, тем же переписчиком из различных хроник, в том числе и из сообщения Мухаммеда Рафи'. Это вторая часть занимает две последние страницы рукописи и озаглавлена: «Это записка о генеалогии хозяина государства Рустам-хана уцмия, амира вилайата Хайдак». Эта записка представляет значительный интерес. Она приписана Мухаммеду Рафи' и дана от первого лице: «Переписаны эти строки со старой, ветхой рукописи, а дата ее была 318 (930) год, я же написал ее в 712 (1312-13) году, а я - презренный Мухаммад Рафи' аш-Ширвани». Переписано в 1346/1927 г. В-к-ли Хаджжи ат-Таргули (из Тарки). Текст «Та'рих Дагестан» также переписей указанным лицом в том же году, но Мухаммад Рафи' не упоминается.
Список ИБ. Также хранится в рукописном фонде Институте истории, языке и литературы (ф. 1, оп. 1, д. 446). Текст на 13 листах, 18*13, в конце рукописи дан перечень разделов хроники. Насх, черные чернила. Переписано в 1925 г. Гази Мухаммедом ал-Ури.
Список ИВ. Хранится в том же рукописном фонде (ф. 1, оп. 1, д. 425), Рукопись из 13 листов; пагинация европейская; 18*11. Дагестанский насх, чернила черные. Имя авторе не упомянуто. Переписана в 1333/1915 г. Ахберди ал-Авари «в подарок Сурхай-хану ат-Телетли ал-Авари».
Список К. Издан М. А. Кезембеком по копии жителя Дербенте Хаджжи Молла Таки (Tagki). Описания не имеет.
Список Л. Это наше, условное обозначение списке, хранящегося в Ленинградском отделении Институте востоковедения АН СССР под шифром Д 65 (565в=538а). Переписан в 1257/1841 г. в Дагестане. Описание рукописи дано в «Каталоге» ( 18. Очерки истории Дагестана, т. 1, Махачкала, 1957, стр. 64-65; История Дагестана, т. 1, М., 1967, стр. 91-92; Б. Малачиханов, К вопросу о хазарском Семендере в Дагестане, - УЗ ИИЯЛ, т. XIV (серия историческая), Махачкала, 1965; Л. И. Лавров, Из эпиграфических находок Дагестанской экспедиции, «Сборник Музея антропологии и этнографии», т. XVIII, М.-Л., 1958; А. Р. Шихсаидов, О походе монголов в Рича и Кумух, - УЗ ИИЯЛ, т. 1У, Махачкала, 1958).
Там же хранится другая рукопись - копия с указанного списке, сделанная в 1270/1854 г. [94]
Список ЛА. Так мы обозначаем не дошедший до нас полностью список, из которого сделаны отдельные выписки. В Отделе рукописей ЛО Института востоковедения АН СССР хранится рукопись под шифром В 1009(842i), в которой на двух страницах (33б; 34а) приводятся выдержки из «Та'рих Дагестана»: о выступлении представителей дома Хамзы для распространения Ислама, о податях в пользу шамхала, о походе «тюрок» против мусульманского Кумуха. Как и в списке ИА, мы находим здесь «объяснение о генеалогии хозяина великого государства Рустам уссуми хана, амира вилайета Хейдак», а также концовку: «Переписаны эти слова со старой, ветхой рукописи, а дата ее - 318 (930) год. Я же переписал в 712 (1312-13). А я - презренный Мухаммед Рафи' аш-Ширвани» (О существовании этой рукописи я узнал благодаря любезности научного сотрудника Ленинградского отделения Института востоковедения А. И. Михайловой, которая выслала мне фотокопии выдержек из «Та'рих Дагестан»).
Список М. Хранится у сотрудника Института истории, языка и литературы Нурмагомеда Магомедова. Переписана недавно, в ученической тетради. Кроме имени автора указано и время составления хроники - «во время благодетеля нашего (мавлана) 'Абд ар-Рахима аш-Ширвани ал-Хусейни ал-'Алави ас-Сефеви, кади Кумуке, когда он был разрушен тюрками в 718 г.», т.е. в 1318-19 г.
Список У. Под этим названием мы имеем в виду списки, которыми пользовался П. К. Услар при издании на русском языке текста, опубликованного М. А. Казембеком. Описания этих списков П. К. Услар не дает, ограничившись замечанием: «г. Казембек имел в своем распоряжении только один список, неполный и во многих местах непонятный. Списков у нас несколько, что доставило возможность проверить и пояснить один другим» («Вступление» П. К. Услара к «Извлечению из истории Дагестана, составленному Мухаммедом Рафи», стр. 7-8).
Сравнение рукописей, имеющихся в нашем распоряжении, показывает, что, как правило, они отличаются друг от друга только в деталях. В основных вопросах, в основной идее произведения, в своих художественных средствах все рукописи похожи друг на друга и могут быть рассмотрены как различные списки известной дагестанской хроники.
Рукописи, дошедшие до нас, прошли, разумеется, длительный путь, каждая из них имеет свою историю, свои особенности, но их общий источник легко обнаруживается. Сильно схожи списки СВ и СГ, причем написание имен почти во всех случаях совпадает; в написании же глагольных форм СБ, СА и К едины; список СВ в своих генеалогических рядах одинаков с СГ и К, а в географической номенклатуре и в оформлении многих оборотов - с К. При всех разночтениях наши списки взаимно подтверждают друг друга, хотя ни в одном случае нет полного сходства двух списков.
Наличие общего источника подтверждается также удивительно общей для всех рукописей концовкой - все они неожиданно обрываются на перечислении стран, занятых войсками халифа Омара. Характерно то, что никто из известных нам переписчиков не имел в своем распоряжении оригинала произведения, они пользовались его различными списками, восходящими к одному архетипу. Это явствует из того, что все переписчики сохраняют без изменений, в передаче от первого лица, текст о снятии копии с произведения Мухаммеда Рафи', а затем уже завершают рукопись заметкой о себе и времени составления своего списка. Слова «я переписал это с древней, ветхой рукописи, составленной Мухаммедом Молла Рафи'...» стали, таким обрезом, составной частью хроники, точно передаваемой при составлении нового списка.
Переходя к разночтениям, нужно отметить, что значительное место занимают отклонения в написании названий дагестанских аулов и союзов сельских обществ. Правда, как правило, общий порядок перечисления [95] географических названий сохраняется, но наблюдается большое число разночтений, а в ряде случаев в текст вставлены названия новых населенных пунктов. Несколько примеров дадут представление о характере этих отклонений: Кумух - ***. Только в одном случае, т. е. в переводе П. К. Услара (а за ним и М. Алиханова-Аварского), мы встречаем при перечислении хараджа в пользу аварского нуцала «деревню Варанди», во всех же других арабских списках этого наименования нет.
Можно полагать, что ряд вставок носил поздний и намеренный характер. СБ, СВ, СЗ после слов о наследниках аварского правителя имеют добавление о том, что они удалились «в вилайат Гирим», т. е. в Крым. В списке СЗ после сообщения о М-ч-ч (Чечне?) и о том, что эта территория «принадлежит ему», т. е. шамхалу, добавлен текст, неизвестный в других списках: «и селения Б-х-д-б, М-к-д-х, Абурих, Дуклиб, Захди [тоже] принадлежат ему». В том же списке при перечислении податей шамхалу добавлены сведения о населенных пунктах, не перечисленных в других списках: «с Куругиб - по лошади и кобыле и 30 баранов, с Хулесма -13 баранов, с Биршифиш - баран». Ряд новых населенных пунктов дает список ЛА.
При перечислении генеалогической цепи дагестанских правителей, а также в написании отдельных имен в таблицах часты случаи ошибок, намеренных сокращений, перестановки имен, вставок.
Наблюдаются случаи, когда составители списков выбрасывали из текста отдельные куски, подчинив тем самым новый текст определенной идее, определенному настроению. Список К, т. е. текст, изданный М. А. Казембеком, в этом отношении весьма характерен: здесь нет вступительного текста с восхвалением Аллаха и с упоминанием названия хроники; нет целого отрывка о «джихаде на пути Аллаха», о наличии во многих странах потомков пророка и его асхабов; «забыт» текст о жителях Туша, райатах аварского правителя; нет сообщения о том, что аварский правитель «происхождения хаканского», и о том, что вместе с шамхалом в Дагестан прибыли его «дальние и ближние»; отсутствует большой отрывок о необходимости выполнения райятских повинностей, об особом уважении к потомкам из рода пророка.
Интересно, что старейший список хроники (СС) не знает многих сообщений, получивших отражение в последующих списках. В нем нет сведений об обычаях престолонаследия, о назначении правителями Дагестана потомков Хамзы, о шамхале и его генеалогии, о «проклятых 'урусах», об отравлении войск «кафиров» мусульманами, о податях аварскому и кумухскому правителям. В связи с этим список СС приобретает особую ценность как объект самостоятельного исследования.
Должны быть отмечены и другие факты: список К более лоялен к «неверным»: если в СА, СВ, СЗ «кафира» всегда сопровождает эпитет «проклятый», то в К это отсутствует, как и слово «негодный» после «'урус». В ряде случаев привлечение новых списков дает возможность понять и уточнить запутанный текст. В этом отношении список СЗ весьма ценен: например, СА сообщает о том, что жители общества Карах доставляют шамхалу ежегодно 500 овец, а СЗ добавляет: «а 400 овец - [96] г-р-м-шамхалу». В СА и других списках встречаются непонятные для переписчиков и переводчиков слова *** и ***, а СЗ уточняет, что здесь речь идет о г-р-м-шамхале, т. е. крым-шамхале, наследнике шамхала, правителя Кумухского (или, как обычно говорят, Газикумухского) шамхальства.
В структуре хроники можно выделить четыре самостоятельные линии повествования: судьбы язычества и правителей области Авар (Аварии); Исламизация дагестанских обществ; шамхалы, их генеалогия и их налоговая политика; краткое сообщение ат-Табари о деятельности халифа Омара.
Описание событий, связанных с Аварией, дано так подробно, что можно предположить наличие хроники, созданной в Аварии и посвященной истории раннесредневекового, домусульманского Сарира (т. е. Аварии). Эта хроника могла быть использована автором «Та'рих Дагестан», соответствующим образом отредактирована, а что касается вставок прошамхальского характера, то они являлись обязательным порождением того направления, которое хроника должна была приобрести в руках нового редактора. Новое сочинение, основательно использовавшее местную хронику или несколько хроник, было снабжено многочисленными новыми данными, в частности о шамхалах, их взаимоотношениях с соседями, их роли в Исламизации Дагестана, о феодальных повинностях. Эти новые данные исходили, по всей вероятности, из Кумуха (Гази-Кумуха), экономическая и политическая сила которого значительно выросла в XIV-XVI вв.
Автор «Та'рих Дагестана» создал, таким образом, труд дагестанского масштаба и решил, по-видимому, завершить его также масштабно, связав историю Дагестана с историей Ближнего Востока. Для этого нужна была новая вставка, отражавшая эту связь с древних времен, а в данном случае со времени Халифата Омара - одного из самых ревностных и авторитетных мусульман. Этот отрывок стоит особняком, не связан композиционно с основным текстом и не завершен, на нем обрываются все списки хроники, причем только в этом отрывке автор «Та'рих Дагестана» ссылается на свой источник, хотя во всех других случаях ссылка на источник не практикуется. Хотя этот отрывок не связан ни композиционно, ни хронологически с основным текстом хроники, все же смысловая нагрузка его становится очевидной. Автор имел в виду не только связать историю Дагестана с ближневосточным миром, но также (и это главное) показать, что Ислам в Дагестане, связанные с ним обязанности и повинности и власть феодальных правителей, прежде всего шамхала, - закономерное явление, частица того, что в более крупных масштабах делается, вернее, делалось, в Халифате, и потому оно - незыблемо. Более того, все это освящено именем одного из «правоверных» халифов, блестящего завоевателя и законодателя. Отрывок этот уже выполнил свою роль, и не было поэтому необходимости вдаваться более в подробности. Может быть, поэтому автор (или переписчик) решил не продолжать его больше. Во всяком случае, отрывок этот не дает возможности говорить о том, что существовало продолжение «Та'рих Дагестана».
Почему-то до сих пор не обращали внимания на имя автора отрывка. Почти во всех хрониках он назван Мухаммедом ибн Джартром ат-Табарани. Это очень странно, если учесть, что автор был известен на Ближнем Востоке, но дагестанские переписчики везде (за редким исключением) пишут его имя неправильно. Только списки СС и СЗ дают правильное чтение - имам Мухаммед ибн Джарир ат-Табари, т. е. известный арабский историк и богослов конца IX - начала X в., автор многотомной всеобщей истории. [97]
Во всех списках «Та'рих Дагестана» проходит одна и та же идея - осуждение язычества, восхваление Ислама и его носителей, гимн кумухским правителям - шамхалам и, наконец, идея политического объединения Дагестана перед лицом внешней опасности.
Время составления основной части хроники, связанной с именем Мухаммеда Рафи', как это видно из некоторых списков (ИА, ЛА, список, которым пользовался А.-К. Бакиханов) - это 712/1312-13 г. Близкая к ней дата зафиксирована и в списке СА (318/1318-19 г.), перевод которого мы приводим ниже. М. А. Казембек же выдвигает иную дату. Он пишет (стр. 58), что автор хроники, будучи сыном Кади Кумуха, жил по крайней мере в X или XI в. хиджры, т. е. примерно в XVI в. Это неточное предположение основано было на том, что М. А. Казембек встречаемый в хронике термин «тюрки» относил к османским тюркам.
Труд Мухаммеда Рафи' предстает перед нами как свод отдельных хроник, объединенных общей идеей. Наиболее древняя часть его может быть датирована первой половиной X в. и относится к Аварии, или Сариру средневековых арабских авторов (BGA, I, 1870, стр. 4, 5, 10, 184, 217, 223, 227 (ал-Истахри); V, 1885, стр. 295 (Ибн ал-Факих); VI, 1889, стр. 124, 162 (Ибн Хордадбех); VII, 1892, стр. 147-148 (Ибн Руста); Macoudi, Les Prairies d'or. Texte et trad, par B. de Meynard et P. de Courteille, t. II, Paris, 1863, 42; Hudud al-'Alam. The Regions of the World. A Persian Geography 372 A. H. - 982 A. D. Transl. and explained by V. Minorsky, London, 1937, стр. 161; В. Ф. Минорский, История Ширвана и Дербенда X-XI вв., М., 1963, стр. 132-137).
Как известно, во второй половине IX - первой половине X в. дагестанское феодальное государство Сарир достигло своего могущества (В. М. Бейлис, Из истории Дагестана VI-X вв. (Сарир), - «Исторический журнал», т. 73, 1963, стр. 262; История Дагестана, т. 1, стр. 123), границы его расширились, включая также иноэтнические элементы. К этому времени и можно отнести данные о податях аварскому правителю, приведенные в «Та'рих Дагестане». Для времени составления хроники Мухаммеда Рафи', т. е. для XIV в., эти сведения о податях были анахронизмом, и потому они слишком абстрактны, не отличаются той конкретизацией, которая характерна для описания ренты, шедшей в пользу кумухского шамхала. Сведения о язычестве в Аварии являются как бы введением к основному рассказу об Исламизации горных обществ.
По всей вероятности, запись Мухаммеда Рафи': «переписаны эти записи со старой, ветхой рукописи, а дата ее 318 (т. е. 930) год» (ИА, ЛА), относится именно к этой ренней части хроники.
Одна из ведущих тем хроники - Исламизация дагестанских обществ, в частности Кумуха, Кайтака и Аварии. Хронологически этот процесс отнесен ко времени после 200 г. хиджры, т. е. к первой половине IX в., и связан с именами представителей рода пророка Мухаммеда. В датировке процессе принятия Ислама в Дагестане наш автор противоречит как другой местной исторической хронике «Дербенд-наме», так и средневековым арабским авторам. Если «Дербенд-наме» относит эти события к первой половине VIII в. (Derbend-Nameh, стр. 519, 543-546), то, по денным арабских авторов, еще в X в. значительная часть Дагестана, в том числе и Авария (Сарир), была языческой (См. сообщение Ибн Руста о языческом похоронном обряде в Сарире (BGA, VII, 147-148)), причем последнее положение находит подтверждение в археологическом материале (Д. М. Атаев, Нагорный Дагестан в раннем средневековье, Махачкала, 1963, стр. 184-196). Как установлено последними исследованиями, Исламизация Кумуха относится к концу XI в. (V. Minorsky et Cl. Cahen, Le recueil transcaucasien de Mas'ud b. Namdar, - «Journal Asiatique», t. 227, 1949, № 1, стр. 24, 132-133), Аварии - к XIII-XIV вв. (М.-С. Саидoв, О распространении Абумуслимом Ислама в Дагестане, - УЗ ИИЯЛ, т. 1, 1956; А. Р. Шихсаидов, Ислам в средневековом Дагестане, Махачкала, 1969, стр. 205-211), а в Зирихгеране еще в XII в. господствует зороастрийские похоронный обряд (Le Tuhfat al-albab de Abu Hamid al-Andalusi al-Garnati edite par G. Ferrand, - «Journal Asiatique», CCVII, 1925, стр. 85-86). Самые ранние надписи из Кайтаке относятся к XI-XII вв. 31.
31. Эпиграфические памятники Северного Кавказа на арабском, персидском и турецком языках.. Часть 1. Надписи X-XVIII вв. Тексты, переводы, комментарии, введение и приложения Л. И. Лаврова, М., 1966, стр. 77-78; П. М. Дебиров, Архитектурная резьба Дагестана, М., 1966, стр. 27; А. Р. Шихсаидов, Надписи XI-XV вв. из Уркараха и Хива, - «Археологические открытия 1969 г.», М., 1970.
Версия «Та'рих Дагестана» об окончательной Исламизации горных районов в VIII в. не находит, таким образом, документального подтверждения. В связи, с этим весьма интересно то обстоятельство, что в отрывке из «Та'рих Дагестана», переписанном дагестанским ученым Али Каяевым (подробностей об этом списке он не дает), распространение Ислама в горном Дагестане отнесено ко времени, «когда прошло пятьсот лет после хиджры» (Али Каяев, Материалы по истории лаков, - РФ ИИЯЛ, д. 1642, л. 263а), т. е. к началу XII в. [98]
Очевидно, хронология и ее достоверность интересовали автора хроники в гораздо меньшей степени, чем вопрос о происхождении шамхалов. Их род возведен к дяде пророка Мухаммеда. Это был прецедент, подхваченный впоследствии другими феодальными владетелями Дагестана, - так возникли подобные же версии о происхождении уцмиев Кайтака, майсумов Табасарана (Derbend-Nameh, стр. 545), беков Рутула (A. M. Дирр, Рутульский язык, - «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», вып. 42, Тифлис, 1912, стр. 2).
Нуждается также в уточнении дата, относящаяся к трагическим событиям в Кумухе. «Та'рих Дагестан» дает яркое описание погрома, учиненного объединенными войсками «тюрок», Аварии и Кайтака в мусульманском Кумухе, и после описания этих событий дает дату - 718/1318-19 год. Дагестанский ученый Б. Г. Малачиханов показал, что под этим годом следует понимать не время похода объединенных сил на Кумух, а время составления самой хроники» (A. M. Дирр, Рутульский язык, - «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», вып. 42, Тифлис, 1912, стр. 2). Подтверждается это еще одним обстоятельством. Согласно хронике, поход начался «в понедельник, в начале рамадана во времена Наджм ад-Дина». Вслед за месяцем год не указан ни в одном из списков хроник, хотя в подлиннике, по всей вероятности, он был отмечен. Некоторые записи дагестанских арабистов помогают определить время правления Наджм ад-Дина и вместе с тем время описанных событий. Одна из таких записей сохранилась в тетрадях Али Каяева, который заботливо собирал исторические сведения о Дагестане: «Разрушение Гумика тюрками - во времена Наджм ад-Дина, (в) шестьсот тридцать седьмом году» (A. M. Дирр, Рутульский язык, - «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», вып. 42, Тифлис, 1912, стр. 2). Запись на полях одного из списков «Дербенд-наме», хранящегося в Матена-даране, сообщает об этом с некоторыми подробностями: «Разрушение Гумика произошло в понедельник месяца рамадан, во времена Наджм ад-Дина, и погибло смертью воителей за веру все войско Гумика, кроме тысячи тридцати трех воинов, [в] шестьсот тридцать седьмом году» (A. M. Дирр, Рутульский язык, - «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», вып. 42, Тифлис, 1912, стр. 2).
Еще большие подробности мы находим в записи на одном из листов (34а) описанной выше арабской рукописи, хранящейся в Отделе рукописей Ленинградского отделения Института востоковедения под шифром В 1009 (842 ): «Разрушение Кумука тюрками имело место в понедельник, в начале месяца рамадан, во времена ан-Наджм ад-Дина, и погибло смертью воителей за веру все войско Гумика, кроме тысячи тридцати трех воинов. в шестьсот тридцать седьмом году. Построил эту крепость, или крепость, которая была над мечетью Кикули, Кавтар, сын M.кI.х (или М.к.ч.), и пало мучениками в ней (мечети?) семьдесят юношей, которые пожертвовали имуществом, душой и телом и поклялись сражаться на пути великого Аллаха. Строительство крепости завершилось в месяце сафар 715 года» (л. 34а).
Описанные в «Та'рих Дагестан» события представляется, таким образом, возможным датировать месяцем рамадан 637 г. хиджры, т. е. мартом 1240 г. Учитывая упоминание в хронике в связи с указанными событиями термина «тюрк», а также наличие надписей на камне о приходе монгольских войск осенью 1239 г. в аул Рича (Л. И. Лавров, Эпиграфические памятники..., ч. 1, стр. 81, 83), что в километрах 60 к югу от Кумуха, можно говорить, что разгром Кумуха, описанный в «Та'рих Дагестан», был учинен монгольским отрядом, поддержанным войсками соседних с Кумухом областей - Аварии и Кайтака.
Если в 20-х годах XIII в. Кумух подвергся страшному разрушению, а династия мусульманских правителей в нем была уничтожена, то, разумеется, нельзя отнести сведения нашей хроники о могуществе кумухского шамхала, о податях в казну шамхала, поступавших со всех концов Дагестана, к этому времени. Они могли возникнуть лишь с восстановлением былой силы и независимости Кумуха, укреплением новой династии, что [99] могло иметь место ко времени составления основной части хроники, т. е. к 718/1318-19 г. (или 712/1312-13 г.). Возможно, и впоследствии, в XV-XVI вв., также вносились изменения в текст о фискальной политике шамхалов, ибо в это время Кумухское шамхальство еще более усиливается, а сам шамхал, именуемый в ряде случаев «вали Дагестана», активно вмешивается во внутренние дела соседних владений (Л. И. Лавров, Эпиграфические памятники..., ч. 1, стр. 81, 83).
Вообще весь текст о податях шамхалу плохо связан с общим ходом событий в хронике и воспринимается как вставка, хотя и очень важная для идеи произведения, но не совсем удачно введенная в текст. Но ей придается особое значение. Подробнейшая регламентация поступлений, обстоятельный перечень населенных пунктов показывают, что вопрос о феодальной ренте был ко времени составления «Та'рих Дагестана» весьма важным и актуальным.
При датировке текста основной части хроники должна быть также учтена и топонимическая номенклатура при перечислении доходов кумухского шамхала. В XVI-XVII вв. Баб ал-абваб был бы назван Дербендом, Зирихгеран - Кубачи, Кумух (или Гумик) - Гази-Кумухом. Между тем везде мы встречаем в нашем тексте первое написание и ни разу - Дербенд, Кубачи, Гази-Кумух. Кала-Корейш назван столицей Кайтака, в то время как в более позднее время резиденция уцмиев находилась в Маджалисе.
Вместе с тем нужно признать, что хотя в основном текст хроники был составлен в XIV в. Мухаммедом Рафи', дальнейшая работа над ней продолжалась, и только к началу XVII в., как нам кажется, «Та'рих Дагестан» приняла ту форму, которая дошла до нас в разных списках. Возможно, именно за это время и усилились идеи религиозной нетерпимости. Возможно, в итоге шамхальско-русских взаимоотношений во второй половине XVI - начале XVII в. (походы Хворостинина в 1594 и Бутурлина и Плещеева в 1604-1605 гг.; см. История Дагестана, т. 1, стр. 282-287) сложилось мнение о «проклятых 'уpycax», деливших добро и зло с населением Аварии. Язычников области Авар часто сопровождает эпитет «проклятый». В XV-XVI вв. окончательно сложилась идея об особом месте и значении шамхальства и о роли потомков первых шамхалов, к этому времени можно отнести попытку удревнить генеалогию кумухских правителей, возвести в степень законности территориальные, идеологические и налоговые претензии шамхалов. Поздней вставкой можно считать и сообщения о крым-шамхалах, наследниках шамхальской власти.
М. Алиханов-Аварский предполагал, что «во всех рукописях Мухаммед Рафи назван Меккским». В ряде списков так и есть, но в списке М. А. Казембека, как и в некоторых других, такая нисба не стоит. Слово текста *** во многих случаях было воспринято переписчиком как ***, т. е. вместо «ал-муканни» («прозванный») получилось 'ал-Мекки' («Мекканский»), и поэтому «Молла Рафи', прозванный Абу-л-Фатхом», превратился у переводчиков в «Молла Рафи' Мекканского Абу-л-Фатха», хотя у М. А. Казембека слово *** передано intituled (Derbend-Nameh, Стр. 453). Что касается слов А. Бакиханова, назвавшего автора хроники Мухаммеда Рафи' Ширванским, то это находит подтверждение в списках ИА, ЛА, в то время как в других списках (в том числе и в старейшем - СС) нисба Ширванский к Мухаммеду Рафи' не применяется, или же она относится к его отцу (СБ, СД, СЗ, СС, ИБ, У). Старейший список вводит имя автора в таком контексте: «переписано из сочинения Мухаммеда Молла Рафи', называемого Абу-л-Фатхом, по прозвищу Зийа' ад-Дин, по имени Мухаммед, а на аварском языке Мулла Чаби ар-Рафи' - сын обладателя глубоких знаний своей эпохи, внимательного ученого нашего времени, благодетеля нашего [мавлана] Абд ар-Рахима аш-Ширвани, ал-Хусейни, ал-'Алави ас-Сефеви». [100]
Хроника убеждает нас в том, что Мухаммед Рафи', хорошо зная Дагестан, ограничил свое описание этой, областью, более того, тремя его районами - Авария, Кумух (Кумук, Гумик), Кайтак (Хайдак). Он хорошо знал внутриполитическое положение в стране и был очевидцем многих событий. Отец его был выходцем из Ширвана, о чем говорит его нисба «аш-Ширвани», но жил в Кумухе, где, возможно, и жил Мухаммед Рафи'. Можно было бы предположить, что автор хроники жил и в Дербенте, если, конечно, в одной из частей его имени (***) видеть Чулли, как называют Дербент даргинцы и в настоящее время.
«Та'рих Дагестан» - один из интереснейших памятников своей эпохи. Охватив большой хронологический отрезок времени, от первых шагов Исламизации горных районов Дагестана до XIV в., хроника затронула ряд важных вопросов политической и социально-экономической истории.
Сведения по истории весьма разнообразны - религиозные войны, генеалогические таблицы, междоусобные войны, налоговая политика. Хроника отобразила тот момент, когда дальнейший процесс феодализации привел к усилению отдельных государственных образований, к росту междоусобной розни, к усилению сепаратистских тенденций внутри отдельных владений. В данной хронике три политических единицы выступают как наиболее активная сила в Дагестане: Авария, Кумух, Кайтак. Начальный текст хроники признает только три «земли» в Дагестане - Аварию, Зирихгеран и ас-Сахл («равнину»), а весь ход событий в хронике посвящен не Зирихгерану, не «равнине», а Кайтаку, Аварии, Кумуху, особенно двум последним. Это не значит, конечно, что в более раннее время, в X-XIII вв., существовало только три государственных объединения (Авария, Зирихгеран, ас-Сахл), а позднее - стало три других. Такое положение отражало процесс неравномерного политического и социального развития отдельных государств, когда одни из них ослаблялись и становились зависимыми, другие же укреплялись политически и экономически и занимали ведущее место. В государственных образованиях последнего типа зародились объединительные тенденции, сопутствовавшие территориальным претензиям феодальных правителей. По «Та'рих Дагестан» эти претензии наиболее четко проявляются в шамхальстве, в политике кумухских правителей. Если, согласно хронике, почти все дагестанские земли вместе с частью Чечни подвластны шамхалу и платят ему феодальную ренту, то еще не значит, что это утверждение во всех деталях соответствовало действительности. Хорошо известно, что в XIV-XVI вв. наряду с Кумухом усиливались Дербент, Авария, Кайтак. Хроника подчеркивает только значительное усиление шамхальства, включение в его состав новых земель.
Включение в список подвластных Кумуху земель большого числа населенных пунктов имело целью возвысить шамхальство в глазах подданных, а включение шамхалов в генеалогию прямых родственников пророка должно было идеологически укреплять власть феодальных правителей. «Та'рих Дагестан» - это гимн могуществу кумухского шамхала. В этом отношении наша хроника сближается с «Дербенд-наме», также несущей идею могущества и законности шамхальства, с той лишь разницей, что «Та'рих Дагестан» оформился в пору расцвета шамхальства, а «Дербенд-наме», напротив, взывало к былому могуществу владения. Оба памятника, как мы видим, носят официальный характер.
Идейная общность «Та'рих Дагестана» и «Дербенд-наме» улавливается и в том, что обе хроники в ряде случаев расположены в сборных рукописях (СГ, СЖ, СЗ) рядом, как бы составляя две части целого. [101]
Значение памятника заключается и в том, что он отразил и те настроения, которыми были охвачены многие представители общества в XIII-XIV вв. Хроника дает описание одной из трагических страниц дагестанской истории, когда монгольские завоеватели, следуя своей традиционной политике, подвергали все уничтожению и разрушению. «Та'рих, Дагестан» - первая дагестанская хроника, проникнутая идеей необходимости единства усилий в борьбе против внешних врагов. Автор с глубоким сожалением и горечью повествует о том, что «между амирами Гумика и султанами Хайдака разбилось зеркало согласия усилиями сатаны, наиболее заклятого из врагов, упрямство разъединило их, ибо исчезла добродетель среди людей и распространились ложь, зло и порок. В этих распрях не осталось места ни благоразумию, ни здравому смыслу». Восторженные строки посвятил автор 70 юношам из Кумуха, которые «пали мучениками в крепости, что над мечетью ал-К.дали... пожертвовали имуществом, душой и телом и поклялись сражаться на пути великого Аллаха». Концепция политического единства Дагестана нашла в хронике яркое выражение.
Огромно также значение хроники в изучении социально-экономической жизни дагестанского общества в один из важнейших этапов средневековья. В первую очередь следует говорить о списке податей, так подробно изложенных в памятнике. Еще предстоит большая работа по точному определению здесь хронологических рамок, но уже в настоящее время эти данные служат ценным материалом при изучении процесса феодализации в Дагестане, форм феодальной ренты, процесса хозяйственной специализации отдельных районов в XIII-XIV вв.
В хронике наглядно выступает сельская община, союз сельских общин, причем в сельской общине мы видим фискальную единицу - одну из основных причин прочности общины. Хроника дает возможность проследить, хотя бы в общих чертах, взаимоотношения феодальных владений и сельских общин. Только на данных «Та'рих Дагестана» можно показать несовпадение в XIV в. государственных и этнических границ - явление, характерное для феодального общества.
Нельзя не обратить внимания и на терминологию хроники. Она сравнительно богата и охватывает многие стороны жизни: социальные верхи (амиры, султаны, вали, хакимы, «умные»), налоговая политика (харадж, джизья, 'ушр, закат), социальные низы (райяты, «низшие»). «Та'рих Дагестан» содержит также важный материал по истории идеологии (в частности, Ислама) в Дагестане.
В целом «Та'рих, Дагестан» - важный источник по истории средневекового Дагестана. Он не оценен до настоящего времени в той мере, как он того заслуживает.
Как уже отмечалось выше, имеются следующие переводы «Та'рих Дагестана»:
1. Перевод на английский язык, осуществленный М. А. Казембеком.
2. Русский перевод П. К. Услара, опубликованный в «Сборнике сведений о кавказских горцах» за 1871 г.
3. Перевод, данный в качестве приложения к «Дербенд-наме» под редакцией М. Алиханова-Аварского.
4. Отдельные отрывки в свободной передаче Аббас Кули Бакиханова в составе «Гюлистан-Ирама», изданного на русском языке в 1926 г.
Наиболее ранним является перевод М. А. Казембека, который лег в основу перевода П. К. Услара (затем и М. Алиханова-Аварского). В основе всех трех переводов лежал один список. Особняком стоит перевод в [102] «Гюлистан-Ираме», основанный на другом, не дошедшем до нас списке, близком, судя по переводу, к списку СЗ. Казембековский перевод является наиболее точным и добросовестным, хотя ряд мест уже устарел. Русские переводы в ряде случаев искажают смысл и английский перевод М. А. Казембека, иногда же они уточняют истолкование отдельных мест (П. К. Услар). Сравнение существующих переводов с нашим показывает характер этих уточнений. В основном они касаются перевода различных терминов и слов, пропусков тех мест, где особо подчеркиваются социальные моменты, намеренных сокращений текста при переводе. [105]
