Мухаммад Захид аль-Кавсари, да смилуется над ним Аллах
Мухаммад Захид аль-Кавсари, со своим учеником, мухаддисом Абдуль-Фаттах Абу Гудда, да смилуется Аллах над ними обоими.
=========================================
Мухаммад Захид ибн Хасан аль-Каусари аль-Ханафи аль-Ашари (1296 – 1371 гг. хиджры), помощник последнего шейхуль-Ислам Османского Халифата Мустафы Сабри, считается одним из обновителей (муджаддид) 14 века Исламской истории. Получал знания у своего отца, а также ученого по Корану и хадисам Ибрагима Хаккы (ум. в 1345 г. х.), шейха Зейнуль-Абидина аль-Альсуни (ум. в 1336 г. х.), шейха Мухаммада Халиса аш-Ширвани, Аль-Хасана аль-Азтуваи и других ученых.
Когда Османская империя распалась, он переехал в Каир, затем на некоторое время в Шам, а затем снова вернулся в Каир, где и жил до самой своей смерти. Его учениками были такие известные ученые как Абдуль-Фаттах Абу Гудда и Абдуллах аль-Гумари.
Ниже приводится цепочка (сильсиля), по которой он получил свои знания в фикхе:
Имам аль-Каусари брал знания по фикху от своего отца, а также от ученого по хадису Ибрагима Хаккы (ум. в 1345 г. х.), шейха Зейнуль-Абидина аль-Альсуни (ум. в 1336 г. х.);
Его отец брал знания по фикху от ученого по хадису Ахмада Дияуддина аль-Камушханави ан-Накшбанди (ум. 1311 г.х.), автора сборника указателя хадисов «Рамуз аль-Ахадис»;
который брал знания по фикху от Сейида Ахмада аль-Арвади (ум. в 1275 г.х.);
который брал знания по фикху от ученого по хадису Мухаммада Амина Ибн 'Абидина (ум. 1252 г.х.)
И Хаккы, и Альсуни брали знания по фикху от мухаддиса Ахмада Шакира (ум. в 1315 г.);
Который брал знания по фикху из мухаддиса Мухаммада Галиба (ум. в 1286)
который брал знания по фикху от Сулеймана ибн аль-Хасана аль-Крауди (ум. 1268)
который брал знания по фикху от Ибрагима аль-Ахысхави (ум. 1232)
который брал знания по фикху от Мухаммада Муниба аль-'Айнатаби (ум. 1238)
который брал знания по фикху от Исмаила ибн Мухаммада аль-Кунави (ум. в 1195);
который брал знания по фикху от Абдуль-Карима аль-Кунави аль-Амиди (ум. в 1150);
который брал знания по фикху от Мухаммада аль-Ямани аль-Азхари (ум. в 1135);
который брал знания по фикху от Абдуль-Хая аш-Шурунбуляли;
который брал знания по фикху от Абуль-Ихласа аль-Хасан аш- Шурунбуляли (ум. в 1069)
который брал знания по фикху от Абдуллаха ибн Мухаммада аль-Нухрайри;
и из-Шамс ад-Дина Мухаммада аль-Мухибби аль-Кахири (ум. в 1041);
которые оба взяли фикха от Али аль-Макдиси (ум. 1004)
который брал знания по фикху Ахмада ибн Юнуса аш-Шаляби (ум. в 948)
который брал знания по фикху от Абдуль-Барра ибн аш-Шахны (ум. в 921)
который брал знания по фикху от Имама аль-Камаля ибн аль-Хумама (ум. в 861);
который брал знания по фикху от Сиражуддина 'Умара ибн' Али Кари-аль-Хидайя (ум. в 829);
который брал знания по фикху от:
1) от Аляуддина ас-Сирами (ум. в 790);
который брал знания по фикху от Джалаладдина аль-Карлани;
который брал знания по фикху от Абдуль-Азиза аль-Бухари (ум. 730) [автор «Кашф аль-Асрар», руководства по усуль-фикху]
который брал знания по фикху от Хафиза ад-дина имама Абдуллаха ибн Ахмада ан-Насафи (ум. в 701);
который брал знания по фикху от солнца имамов Мухаммада ибн Абдус-Саттара аль-Кардари;
2) от Акмаль ад-дина Мухаммада аль-Бабарти (ум. в 796);
который брал знания по фикху от Каввамуддина Мухаммада аль-Каки (ум. в 749)
который брал знания по фикху от аль-Хусейна ас-Сагнакы (ум. в 711)
который брал знания по фикху от Хафиза ад-дина аль-Кабира Мухаммада ибн Мухаммада ибн Насра аль-Бухари (ум. в 693)
который также брал знания по фикху от Мухаммада ибн Абдуссаттара аль-Кардари (ум. в 642)
Аль-Кардари брал знания по фикху от автора «Хидайя», имама Али ибн Аби Бакра аль-Маргинани (ум. 593);
который брал знания по фикху от Ан-Наджма Абу Хафса Умара ан-Насафи (ум. в 537)
который брал знания по фикху от двух братьев Паздави, Фахруль-Ислама (ум. в 482) и Садруль-Ислама (ум. в 493),
Первый из них взял фикх от солнца имамов ас-Сарахси (ум. 483) автора «Мабсут»,
который брал знания по фикху от солнца имамов аль-Хальва'и (ум. 448)
который брал знания по фикху от аль-Хусейна ибн Хызра ан-Насафи (ум. в 423)
который брал знания по фикху от Мухаммада ибн аль-Фадля аль-Бухари (ум. 381)
который брал знания по фикху от Абдуллаха ибн Мухаммада аль-Хариси (ум. 340)
который брал знания по фикху от Мухаммада ибн Ахмада ибн Хафса (ум. в 264)
который брал знания по фикху от отца Абу Хафса аль-Кабира (ум. в 217)
который брал знания по фикху от имама Мухаммада ибн аль-Хасана аш-Шайбани (ум. 189), одного из двух больших учеников имама Абу Ханифы,
в то время как Садр аль-Ислам брал знания по фикху от Исмаила ибн Абдус-Садика
который брал знания по фикху от Абдуль-Карима аль-Паздави (ум. в 390)
который брал знания по фикху от имама прямого пути Абу Мансура аль-Матуриди (ум. 333)
который брал знания по фикху у Абу Бакра аль-Джауджазани,
который брал знания по фикху от Абу Сулеймана Мусы ибн Сулеймана аль- Джауджазани;
который также брал знания по фикху от Имама Мухаммада ибн аль-Хасана аш-Шайбани.
Аш-Шайбани брал знания по фикху от основателя мазхаба Имама Абу Ханифы ан-Нумана ибн Сабита (ум. 150);
который брал знания по фикху от Хаммада ибн Аби Сулеймана (ум. в 120)
который брал знания по фикху от Ибрагима ибн Язида ан-Нахаи (ум. в 95)
который брал знания по фикху от[1] Алькамы ибн Кайса (ум. в 62), [2] аль-Асвада ибн Язида (ум. в 75), и [3] Абу Абдуррахмана Абдуллаха ибн Хубаййба ас-Сулами ( ум. в 74 или 73)
Aлькама и аль-Асвад брали знания по фикху от Абдуллаха ибн Масуда (ум. в 32); знаменитого сподвижника.
в то время как ас-Сулами брал знания по фикху от нашего господина Али (ؓ), который погиб мучеником в Куфе в месяце Рамадан, 40 года хиджры.
Ибн Масуд и Али (да будет доволен ими Аллах) брали знания от Печати пророков, Господина всех творений, да пребудут над ним благословения Аллаха, Его щедрость и милость, а также над его чистыми и богобоязненными сподвижниками.
Аль-Каусари был неутомимым ученым, по-видимому, не было поля деятельности, на котором Каусари не обладал бы преимуществом. Он отредактировал и собрал огромное количество классических книг по фикху, хадису и усулю после своего переезда в Каир. Убежденный ашарит, он подвергал резкой критике антропоморфистов, включая Ибн Таймийю.
Вот список его работ, составленный его учеником Ахмадом Хайри:
«Булюг аль-амани фи сира аль-имам Мухаммад ибн аль-Хасан аш-Шайбани», биография самого авторитетного, после Абу Ханифы, ученого в ханафитском мазхабе;
Аль-Фараид аль-вафия» (или «Аль-фаваид аль-кафия») («Жемчужины вопросов по двум наукам стихосложения и рифмы»), опубликованы без имени автора;
«Фикх ахлюль-Ирак» («Фикх иракских ученых»), работа объемом не менее 100 страниц. Одна из значительных работ, где перечислены самые известные ученые ханафитской школы, содержит полезные определения ключевых понятий фикха, таких как аналогия (кыяс), научный поиск (иджтихад), проницательность (истихсан), а также биографические сведения о наиболее выдающихся деятелях ханафитского мазхаба. Была тщательно прокомментирована шейхом Абдуль-Фаттахом Абу Гуддой. Вот выдержка из нее:
Написано в похвалу аз-Зайляи:
«Если обучающиеся фикху найдут среди ученых по хадису таких, которые бы имели глубокие познания и настоящую проницательность, не будучи обольщаемыми пустыми желаниями – пусть держатся за них изо всех сил, поскольку такие люди так же редки, как красная сера».
«Нет фикха без мнения («ля фикх бидун раи»): ар-рай (мнение) в этом смысле есть положительный термин, качество каждого факиха, относящееся к ясности ума и полному пониманию (вопроса). Вот по этой причине вы найдете упоминание об имаме Ибн Кутайбе в «аль-Маариф», в главе, где перечисляются факихи, под заголовком «Люди мнения» (асхабу р-рай).
К ним также отнесены аль-Аузаи, Суфьян ас-Саури и Малик ибн Анас. Также ученый по хадису Мухаммад ибн аль-Харис аль-Хушани в своей «Кудат Куртуба» называет учеников имама Малика как «асхабу р-рай». Такого же мнения (об Малике и его учениках) ученый по хадису Абуль-Валид ибн аль-Фаради в его «Тарих уляма аль-Андалус», и мухаддис Абуль-Валид аль-Байи в своем комментарии на «Муватту» имама Малика.
«Слова, которые можно найти у Ибрагима ан-Нахаи и его биографов, что «люди мнения есть враги Сунны», были сказаны о тех мнениях, которые противоречат Сунне в вопросе вероучения. Они имели в виду кадаритов, хариджитов, мушаббиха и им подобных заблудших. Они не имели в виду «рай» (мнение) как научный поиск (иджтихад) в фикхе, который касается правовых решений (фетв). Дать этому понятию иной смысл означает вникнуть в суть его значения. И как это может быть иначе, когда (такие известные шейхи) ан-Нахаи и Ибн Мусайиб были среди тех, кто высказывал мнения по фикху, несмотря на то, что некоторые не могут представить, что они поступали таким образом. Ибн Абдуль-Барр дает такое же объяснение».
«Ханин аль-мутафаджжи ва-анин аль-мутаваджжи» - поэма об ужасах Первой мировой войны.
«Аль-хави фи сира аль-имам Абу Джафар ат-Тахави» - биография одного из ведущих ученых ханафитского мазхаба раннего периода, где написано (в частности):
«Акыда ат-Тахавия» имеет несколько комментариев, в том числе от Наджмуддина Абу Шуджа Бакбарса ан-Насыри аль-Багдади - одного из учителей Шарафуддина ад-Димьяти; от Сиражуддина ' Умара ибн Исхака аль - Газнави аль-Мисри, от Махмуда ибн Ахмада ибн Масуда аль-Кунави, от Шархус-Садра Али ибн Мухаммада аль-Aзраи и других. Автором комментария, который был опубликован, является неизвестный человек (Ибн Аби аль-Изз), которого ложно связывают со школой ханафи, но его труд показывает его невежество в этой области, и тот факт, что он заблудший антропоморфист».
«Хусн ат-такади фи сира аль-имам Абу Юсуф аль-Кади», биография второго по значимости ученого ханафитского мазхаба после Абу Ханифы.
«Ибда вуджух ат-Таадди фи камиль Ибн Ади» («Выявление различных сторон противоборства, обнаруженного в «Аль-камиль фи дуафа ар-риджаль» Ибн Ади), где аль-Каусари продемонстрировал множество недостатков отчета, приведенного Ибн Ади, где он (в частности) говорит, что Абу Ханифа якобы подвергался критике со стороны таких ученых как Суфьян ас-Саури, Малик и Ибн Маин. Шейх Абдуль-Фаттах Абу Гудда написал в своей аннотации к работе аль-Лакнави «Ар-Раф ва-т-такмиль», что аль-Каусари опровергнул выпады Ибн Ади против Абу Ханифы в трех своих работах: «Таниб аль-Хатиб», «аль-Имта би сырат аль-имамейн» и в неопубликованной «Ибда». Ибн Ади выказывает свою неприязнь к Абу Ханифе, поскольку он не сообщает ничего, кроме критики, целиком полагаясь на слабые и недостоверные сообщения.
Аль-Каусари пишет в предисловии к «Насб ар-Рай» и в «Фикх ахлюль-Ирак»:
«Среди недостатков Ибн Ади - это неустанная критика Абу Ханифы с помощью сообщений, взятых у Аббы ибн Джафара ан-Наджирами, одного из шейхов Ади, который придерживается (того мнения), которое ан-Наджирами напрямую высказывал против Абу Ханифы. И это такая же несправедливость и враждебность, как и остальная часть его критики. Способ разоблачения этих (нападок) состоит в (исследовании) цепей передач (этих сообщений)».
«Аль-ифса ан-хукм аль-икрах фи-т-аляк ва н-никах» («Красноречивое объявление о принудительном разводе или женитьбе»).
«Ихкак аль-хакк би ибталь аль-батыль фи Мугыс аль-хальк» - опровержение брошюры имама аль-Харамейн (двух священных мечетей) «Мугыс аль-хальк», провозглашающей превосходство школы шафии над ханафитской и маликитской. Следом за ней аль-Каусари написал трактат «Аквам аль-масалик фи бахс ривайяти Малик ан Аби Ханифа ва ривайяи Аби Ханифа ан Малик», где он привел рассказы, показывающие, что (какие сообщения) имам Малик передал от Абу Ханифы и наоборот – да помилует Аллах их обоих.
«Аль-имта би сырат аль-имамейн аль-Хасан ибн Зияд (аль-Люлюи, ум. в 204 г.) ва сахибихи Мухаммад ибн Шуджа (ас-Сальджи, ум. в 266)», биографии двух великих ученых ханафитской школы.
«Исад ар-ракы аля аль-Маракы», где аль-Каусари задокументировал хадисы из книги Шурунбуляли «Маракыль-Фалях».
«Аль-Ишфак аля хукм ат-таляк фи ар-радд аля ман якуль инна ас-саляса вахида», опровержение позиции Ибн Таймийи относительно развода, где последний противоречит иджме ученых.
«аль-Истибсар фи т-тахаддус аль-джабр валь-ихтияр» («Исследование мнений о детерминизме и свободе выбора»).
«Изаха шубха аль-муаммам ан ибара аль-мухаррам» - решение о неоднозначности определенного выражения, используемого шейхом по имени аль-Мухаррам в его комментарии на комментарий к (работе) «Аль-Кафия» аль-Джами ибн Хаджиба по арабской грамматике.
«Аль-Джаваб аль-вафи фи ар-радд аля аль-ваиз аль-Ауфи». Импровизированное 20-ти страничное опровержение одного проповедника из города Ауф (на берегу Черного моря), который высказывался против суфиев.
«Лямахат ан-назар фи сира аль-имам Зуфар», биография третьего по значимости ученого ханафитской школы.
«Махк ат-такаввуль фи масаля ат-тавассуль», опровержение тех, кто отрицает тавассуль (обращений к Аллаху через пророков и праведников).
«Макалят аль-Каусари», сборник важных статей аль-Каусари, написанных в Египте в 30-40 гг. по целому ряду современных проблем, объемом от 2 до 20 страниц.
Среди них такие статьи:
«Бида ас-саутийя хауль аль-Куран» («новшество, утверждающее предсуществование чтения Корана»), где он (Каусари) пишет:
«Факт в том, что Коран, (в том виде), в каком он находился на Хранимой Скрижали, на языке Джибриля, у Пророка (мир ему и благословение), и на языках тех, кто его читает, в их сердцах, и их записях, был создан и имеет начало. Тот, кто отрицает это, софист, который не стоит внимания. Предсуществование Корана есть его предвечное существование в виде Речи Аллаха (Аль-Калям ан-Нафс) в Его Знании, как это высказали Ахмад ибн Ханбаль и Ибн Хазм»
«Хадис ман ташаббаха каумин фа хува минхум» (Объяснение хадиса «Кто подражает какому-то народу, тот из них»), где Каусари пишет:
«Этот хадис есть одно из содержательных высказываний Пророка (мир ему и благословение). Ан-Наджм аль-Газзи, один из больших ученых шафиитского мазхаба 11 века, автор большого труда под названием «Хусн ат-танаббух ли хукм ат-тасьяббух» («Прекрасные постановления, касающиеся внешнего подражания»), где он подробно исследует решения, вытекающие из этого хадиса. Эта книга находится в библиотеке Дамаска Аз-Захарийя и заслуживает того, чтобы ее опубликовали».
Заключительная статья (на эту тему) под названием «Манша ильзма ахлю-зимма би шиарин хассин ва хукму таляббус аль-муслими бихи индаль-фукаха» («Происхождение ношения отличительных знаков на одежде немусульманами и правовое решение их ношения мусульманами») – была написана в ответ на фетву Мухаммада Абдо, где он дозволяет носить фетровые шляпы и цилиндры мусульманам. Каусари в ней приводит хадис
«Закрашивайте ваши седые волосы и не подражайте иудеям»,
отмечая, что Ибн Таймийя приводит его как доказательство того, что уподобление (подражание) может происходить без нашего намерения. Это довод против тех мусульман, которые сбривали бороды и носили европейские костюмы, говоря, что у них «нет намерения подражать немусульманам», не говоря уж о тех, кто намеренно следует их модам.
«Хиджаб аль-мар’а» (Женское покрывало), где Каусари приводит сообщение от Ибн Аббаса и Абида ас-Салмани, ученика имама Али, переданное Ат-Табари в своем тафсире, относительно аята
«О, Пророк! Скажи своим жёнам, дочерям и женщинам верующих, пусть они сближают на себе свои покрывала» (33, 59),
(где сказано) что здесь имеется в виду все лицо, кроме одного глаза. Ибн Рушд считал, что этот аят приведен как доказательство того, что все тело женщины считается ауратом, а аль-Куртуби в своих комментариях к аяту пишет, что джильбаб – это покрывало, которое скрывает все тело, включая голову. Еще один аят гласит:
«Пусть они (женщины) не выставляют напоказ своих прикрас, кроме тех, которые видны» (24, 31).
По мнению большинства ученых, слова «кроме тех, которые видны» подразумевают лицо и руки, поскольку они не представляют опасности для соблазнов. Ханбалиты включают руки и лицо в аурат, поскольку они понимают этот аят в контексте хадиса «Женщина есть аурат» («аль-мар’ату аура»), поэтому, когда она выходит, сатана приукрашивает ее, и ближе всего она к Господу тогда, когда находится у себя дома».
Аиша определяла покрывало следующим образом:
«Когда женщина достигает совершеннолетия, она должна покрывать все то, что покрывают ее мать и бабушка», «ее одеяние должно быть таким, чтобы покрывало волосы и кожу и не просвечивало».
Она также говорила:
«Клянусь Аллахом, я не видела лучше женщин, чем женщины ансаров. Никто не верил в Книгу Аллаха и ниспосылаемые откровения сильнее, чем они. Когда был ниспослан аят из суры «Нур»: «и пусть прикрывают своими покрывалами вырез на груди», мужчины-ансары вернулись к своим женщинам и начали читать им то, что ниспослал Аллах. Все женщины разорвали свои верхние накидки и прикрыли ими свои лица, в знак покорности приказу Аллаха. И они совершали утреннюю молитву на следующий день, покрытые с ног до головы (мутаджират)».
Причина разногласий среди ученых четырех мазхабов относительно этого аята по вопросу – нужно ли покрывать все тело или можно оставить открытыми лицо и руки, происходит по той причине, что некоторые женщины из сподвижников и следующих поколений накидывали покрывала сверху (и закрывали лицо), а некоторые закрывали себя с двух сторон (по бокам), так что лицо и руки оставались открытыми.
«Хутура аль-кави би аль-джиха», где он передает объяснение, сделанное аль-Байяди к словам Абу Ханифы:
«Кто говорит «Я не знаю, мой Господь на небе или на земле, тот неверующий» или кто скажет: «Он на Троне, но я не знаю, Трона на небе или на земле», тот неверующий».
Аль-Байяди пишет в «Ишарат аль-Марам»:
«Так сказано, поскольку тот человек (кто скажет подобное), верит, что Творец имеет направление и границы, а все, что имеет направление и границы, сотворено. Так что такое заявление равносильно приписыванию качеств несовершенства Аллаху. Тот, кто верит, что Всевышний имеет тело и направление, отрицает существование чего-либо, кроме объектов, которые можно постичь с помощью чувств. Он отрицает существование Бога как трансцендентного (неподобного ничему) существа. Поэтому такой человек становится неверующим»
«Аль-Лямазхабия аль-ладинийя» («Отрицание мазхабов есть путь к атеизму»).
«Лейля ан-нисф аш-шаабан» («Ночь середины месяца Шаабан»), где он (Каусари) ссылается на хадис:
«Проводите ночь середины месяца Шаабан в молитве, а день – в посте, ибо Аллах спускается на ближайшее небо в эту ночь, говоря: «Есть ли тот, кто нуждается в прощении, чтобы Я простил его? Есть ли тот, кто просит у Меня пропитания, чтобы Я предоставил ему? Есть ли кто находящийся под притеснением, чтобы Я облегчил ему? Есть ли такой-то и такой-то» и т.д., пока не наступает время рассвета».
Смысл слов «нисходит» в том, что в эту ночь Аллах открывает врата ответа на мольбы рабов, и это обычный оборот речи в арабском языке. Что касается Его перемещения сверху вниз, то такое качество недопустимо приписывать Аллаху. Человеку следует понимать это метафорически (в переносном смысле), что Аллах посылает на землю вестников (ангелов), которые собирают просьбы людей, как это объясняется у ан-Насаи. Или это можно истолковать в том смысле, что Аллах «обращается» («югбилю аля») (принимает мольбы) тех, кто просит прощения, как это передает Хаммад ибн Зейд и другие. Кроме того, время заката и последней трети ночи отличается для каждого района Земли, так что они наступают непрерывно на всей Земле. (Еще по этой причине) невозможно себе представить буквального «нисхождения» Аллаха.
«Ма хия аль-ахруф ас-саба?» («Что такое семь слов?» - имеются в виду семь видов слов, на которых был ниспослан Коран). Каусари высказывает мнение, что ахруф ас-саба – это не диалекты арабского языка, а синонимы (одного и того же слова), большинство из которых либо были отменены, либо сохранились в нынешнем виде.
«Махк ат-такаввуль фи масаля ат-тавассуль» («Уничтожение ложных мнений относительно использования тавассуля»), основная статья на эту тему.
«Тахдир аль-умма мин дуат аль-васанийя» («Предупреждение уммы от тех, кто обращается к идолопоклонству»). Статья была написана в 1942 году, в ней он критикует Аль-Азхар за разрешение к публикации книги Усмана ибн Саида ад-Дарими «Ар-Радд аля аль-джахмийя», которая содержит такие фразы: «Аллах движется так, как Он пожелает…», «Спускается и поднимается, как Он пожелает…», «Садится и встает, как Он хочет…», «Аллах имеет границы…, и Его место также имеет границы, поскольку Он находится на престоле над Его небесами, то они (Трон и небеса) и есть обе границы…», «Если Он захочет, то может сесть на спинку комара», и другие чудовищные вещи. Однако Ибн Таймийя страстно отстаивал взгляды Ад-Дарими, ссылаясь на его слова снова и снова в своих нападках на книгу «Асас ат-такдис» («Опровержение антропоморфизма») Фахруддина ар-Рази; утверждая при этом, что якобы сам имам Ахмад также считал, что Аллах имеет границы.
В то же время он (Ибн Таймийя) признает, что Ахлю-Сунна придерживаются противоположной точки зрения:
«Утверждения, что Он над Троном (аля-ль-Арш»), но не имеет границ (хадд), ни размеров, ни тела, придерживались многие из последователей имамов Ибн Кулляба и Ашари, в том числе ранние ученые и все, кто согласился с ними среди факихов ,и ученых по хадису, и суфиев… Среди них Абу Хатим, Ибн Хиббан, Абу Сулейман аль-Хаттаби».
Затем он пишет:
«Аль-Кади (Абу Яля) сказал, что Ахмад признавал в абсолютных (общих) терминах, что Аллах имеет границы, но он отрицает это в сообщениях (которые передаются от него), утверждая, что: «Мы верим, что Аллах «аля ль-Арш», таким образом, как Он желает, без пределов и описания». Так что тем самым, он сводит на нет любые границы, которые можно описать , подразумевая границы, известные человеческим существам…И в этом смысл утверждения Ахмада: «Аллах имеет границы, какие Он желает».
Таким образом, он (Ибн Таймийя) впадает в вопиющее противоречие с тем, что достоверно известно о взглядах имама Ахмада и больших ученых его школы.
Другие книги аль-Каусари:
«Накд китаб ад-Дуафа ли аль-Укайли» («Критика (книги) «Ад-Дуафа», написанной аль-Укайли»), где Каусари осудил чрезмерность ханбалита аль-Укайли в его борьбе с ханафитами, когда он ослабил передатчиков хадисов в своей книге «Китаб ад-дуафа». Возможно, самая фанатичная и наименее надежная часть из его критики ученых-передатчиков содержится в его замечании, что Абу Ханифа собрал слабые и сфабрикованные хадисы, но он также нападал на подобных (ученых) - Сабита аль-Бунани, Ибн аль-Мадини, аль-Бухари, Абдуллаха ар-Раззака, Ибн Аби Шайба, Аффана ибн Муслима, за что аз-Захаби подверг его строгому осуждению.
Аль-Каусари пишет:
«Мы находим в «Дуафа аль-Укайли» и «Камиль» Ибн Ади много пустой болтовни против наших больших учителей, имамов фикха вследствие имеющихся у них (авторов) антропоморфистских убеждений и чрезмерной приверженности последнего (Ибн Ади)к шафиитской школе и сомнительного вероубеждения.
«Ан-Накд ат-тамми аля аль-Икд ан-Нами аля шарх аль-Джами»; комментарии к комментариям турецкого шейха Мухаммада Рахми аль-Акини, озаглавленных «Аль-Икд ан-нами», на книгу Абдуррахмана аль-Джами по грамматике «Аль-Фаваид ад-дийяийя шарх аль-кафия».
«Ан-назм аль-атид фи тавассуль аль-мурид» («Поэма о средствах, которых ищет ученик»), после которой был написан его комментарий под названием «Иргам аль-мурид фи шарх ан-назм аль-атид».
«Назм авамиль аль-ираб» («Поэма о склонении»), первая его работа на персидском языке.
«Назра абира фи мазаим ман янкур нузуль Иса алейхи с-салям кабля аль-ахыра» («Беглый взгляд на претензии тех, кто отрицает сошествие Исы, алейхи с-салям, перед Судным днем»). Это 67-ти страничный текст, предваряющий подобную работу шейха Абдуллаха аль-Гумари «Акыда ахлюль-Ислам фи нузуль Иса, алейхи с-салям» (Учение мусульманской уммы о сошествии Исы, алейхи с-саллям»), где перечислены подробные доказательства на этот счет. Оба произведения были написаны в опровержение странной фетвы шейха Аль-Азхара Махмуда Шальтута.
«Ан-Нукат ат-тариха фит-тахаддус ан рудуд Ибн Аби Шейба аля Абу Ханифа», комментарии на выпады Ибн Аби Шейбы, высказанные в его «Мусаннаф» против Абу Ханифы,.
«Каваид акаид аль-батынийя» («Основы учения о сокровенном»).
«Курра ан-навазир фи адаб аль-муназир», перевод с турецкого трактата Джаудата Баша о дебатах.
«Раф аль-истиджаба ан хукм кашф ар-рас ва лябс ан-ниаль фи ас-салят» («Удаление сомнений относительно молитвы с непокрытой головой и в обуви»). Фетвы, в которую также включены статьи, которые осуждают новую «моду», появившуюся среди салафитов, которые молились без головного убора.
«Ас-сухуф аль-муншра фи шарх аль-усуль аль-ашара ли Наим ад-дин Кубра» - разъяснение «Десяти принципов» суфийского учителя Наима аль-Кубра.
«Тадриб ат-тулляб аля каваид ар-ираб» - пособие для учащихся по грамматике.
«Тадриб аль-васиф аля каваид ат-тасвиф»
«Тафрих аль-баль би халль тарих Ибн аль-Камаль», попытка решения загадок, содержащихся в истории Османской империи, написанной Шамсуддином Ахмадом ибн Сулейманом ибн Камалем Баша (ум. в 940 г.), под названием «Тарих аль-Усман».
«Таниб аль-хатиб аля ма сакаху фи тарджимати Аби Ханифа мин аль-аказиб» («Обличение Аль-Хатиба с приведением его лжи, содержащейся в его биографии Абу Ханифы»).
На эту книгу ученый салафитов Абдуррахман ибн Яхья аль-Муалллими аль-Ямани написал 2-х томное опровержение «Ат-Танкиль лима варада фи таниб аль-Каусари мин аль-абатиль» («Опровержение лжи, содержащейся в «Таниб» аль-Каусари»). Эта книга содержит злобные выпады против ранних ханафитов и ашаритов и показывает явный антимазхабизм и антропоморфизм автора, который, например, заявил: «Чтобы свести на нет упреки в приписывании телесности Аллаху, достаточно сказать «Аллах имеет тело, неподобное (другим) телам».
В ответ Каусари написал книгу «Ат-тархиб би накд ат-таниб», где сообщил, что публикация критики аль-Муаллими финансировалась его богатым покровителем из Джидды, Мухаммадом Насыфом, тем же человеком, который финансировал печать фетвы аль-Кари, где сообщалось, что родители Пророка (мир ему и благословение) якобы находятся в Аду; а также уничижительной части биографии Абу Ханифы, написанной аль-Хатибом, и публикацию книги «Китаб ас-Сунна» (полной антропоморфизма), приписываемой сыну имама Ахмада Абдуллаху, о которой шейх Арнаут сказал, что, по крайней мере, половина хадисов в ней слабые или вымышленные. Аль-Каусари также показал, что редактор аль-Муаллими Мухаммад Абдурраззак Хамза сотрудничал при издании книги Ад-Дарими «Накд аль-джахмийя», которая содержит аналогичные подделки антропоморфистов.
«Тарвид аль-кариха би мавазин аль-фикр ас-сахиха», трактат о логике Джаудата Баши в переводе с турецкого.
Среди книг, которые аль-Каусари отредактировал или написал к ним предисловие:
«Ишарат аль-марам мин ибарат аль-имам Аль-Байяди»; о позиции Абу Ханифы в науке калям, и о терминологии, которой он пользовался.
«Аль-Асма вас-сыфат» Аль-Байхакы.
«Аль-Гурра аль-мунифа фи тахкык бад масаиль аль-имам Абу Ханифа» Аль-Газневи (ум. в 773 г. х.), работа по сравнительному фикху ханафитской и шафиитской школ, подобная работе Аль-Байхакы «Аль-хыляфийя», написанная по заказу ученого эмира Сиргатмиша аль-Мисри в опровержение работы Ар-Рази «Ат-Тарика аль-бахайя фи аль-хыляф», где доказывалось превосходство позиции шафиитов. Аль-Газневи перевел работу Ар-Рази с персидского на арабский язык в процессе работы.
«Табйин казиб аль-муфтари аля Аби Хасан аль-Ашари» Ибн Асакира; биография имама Ашари, содержащая истинное разъяснение его позиции и опровержение ложных мнений, приписываемых ему.
«Аль-Ихтиляф филь-лафз ва р-радд аля аль-джахмийя валь-мушаббиха» Ибн Кутайбы; «Разногласие во мнениях относительно чтения (Корана) и опровержение джахмитов и мушаббиха» (антропоморфистов).
«Муньят аль-альмаи фима фата мин тахридж ахадис аль-хидайя ли аз-Зайляи» Ибн Кутлюбага (ум. в 879 г. х.). Продолжение работы Зайляи «Насб ар-рай» в записи ан-Наблуси (ум. в 1143 г.х).
«Кашф ас-сатр аль-фардыйя аль-ватр» («Раскрытие обязательного характера намаза витр»), где автор приводит доводы ханафитского мазхаба об этом. Каусари упоминает в предисловии изречения великих имамов, в частности, мнение имамов Малика и Ахмада о том, что не может быть свидетелем (в суде) человек, который не совершает намаз витр, и слова имама Шафии: «Тот, кто оставляет суннат-намаз фаджр и намаз витр, находится в худшем положении, чем, если бы он оставил все суннат-намазы».
«Шурут аль-аимма ас-Ситта» аль-Кайсарани («Критерии определения достоверности хадисов, согласно шести имамам» - Аль-Бухари, Муслим, Абу Дауд, ат-Тирмизи, ан-Насаи, Ибн Маджа). А также «Шурут аль-аимма аль-Хамса» («Критерии определения достоверности хадисов, согласно пяти имамам» - Аль-Бухари, Муслим, Абу Дауд, ат-Тирмизи, ан-Насаи).
«Муснад» аш-Шафии и его же «Хукм аль-Куран».
«Аль-Интиса ва ат-тарих ля аль-мазхаб ас-сахих» Ибн аль-Джаузи («Защита и проповедь истинного мазхаба»), написанная в защиту Абу Ханифы и его мазхаба.
«Акыда ат-Тахави».
«Даф шубах ва ат-ташбих» Ибн аль-Джаузи («Отпор инсинуаций антропоморфистов»), где Каусари собрал многие, наиболее точные комментарии суннитских ученых к тем аятам и хадисам, которые исказили мушаббиха, чтобы поддержать свои идеи.
«Табдид аз-залям», комментарий Каусари на опровержение Ибн Кайима, написанное ас-Субки, под названием «Ас-саиф ас-сакыль фи р-радд аля Ибн Зафиль».
Ниже приводится похвальная речь имама Абу Захра, прочитанная им после смерти Каусари.
«Ислам потерял одного из предводителей мусульман, который трудился в одиночку, будучи далеким от бытовых мелочей, посвятив себя знаниям с преданностью верующего, занятого поклонением своему Господу. Поскольку он знал, что знания есть часть действий поклонения, когда ученый ищет довольства Аллаха и никого, кроме Него. Он не стремится к почестям и высокому положению на земле, не ищет власти и влияния, не старается создать о себе высокое мнение среди людей. Он не ищет ни одной из проходящих вещей этого мира. Его цель – лишь победа истины ради довольства истинного Создателя. Таким был имам аль-Каусари. Пусть Аллах сделает его место упокоения приятным для него, будет доволен им и сделает его довольным.
Я не знаю никого (из современных ученых), кто бы оставил этот мир, оставив после себя такую пустоту, какую оставил имам аль-Каусари. Он будто бы происходил из остатка праведных предшественников, которые не употребляли знания в качестве источника дохода или как средство достижения мирской цели.
Он был – пусть Аллах будет им доволен! – истинным ученым, кто олицетворял тех, о ком говорилось в хадисе «ученые – наследники пророков». Он не считал это наследство каким-то почетным званием, с помощью которого можно чувствовать превосходство власть над людьми. Он считал свою деятельность джихадом по призыву к Исламу, чтобы показать его истинную суть и изгнать заблуждения, искажающие его суть. Он стремился показать его нетронутым и сияющим, чтобы люди поднимались в его свете и достигали совершенства под его руководством. Он считал, что это наследие пророков требует от ученого такого же устремления, какое было у пророков, такой же твердости в борьбе с трудностями и такого же терпения в призыве к истине. Такое наследство не достается никому, кроме тех, кто совершает действия, которые приводят к нему, отдает ему (наследию) должные права и знает обязанности, которые следует соблюдать. Имам аль-Каусари совершил все вышеперечисленное.
Все это отличало имама от сторонников новых течений - он не стремился к новшествам, у которых не было прецедента среди предшественников, и он не был тем, кого называют реформаторами. Нет, он старался уклоняться от этого, поскольку он был следующим (муттаби), а не новатором. Тем не менее, он был одним из тех, кого называют обновителем (муджаддид) в истинном смысле этого понятия. Под обновлением понимается не то, что люди часто думают сейчас, оно состоит в том, чтобы сбросить ярмо (заблуждений) и возвратиться к истокам пророчества. Оно состоит в том, чтобы вернуть религии ее былое величие и развеять недоразумения, так что она (религия) предстанет перед людьми в чистоте своей сути и в своем первозданном состоянии. Обновление заключается в придании жизни Сунне, в результате чего отмирают вредные новшества, и религия утверждается среди людей.
Это и есть реальное и истинное обновление, и поистине, имам аль-Каусари предпринял возрождение пророческой Сунны. Он раскрыл то, что было скрыто в нишах истории из книг Сунны; уточнил методы ее передатчиков; и в своих письмах и книгах довел до сведения людей Сунну Пророка (мир ему и благословение) в том, что он (Пророк (мир ему и благословение)) говорил, что он делал и что молчаливо одобрял. Затем он (имам) полностью посвятил себя работам поздних улемов, которые отстаивали Сунну, и воздал им должное право. Он опубликовал книги, в которых они составили свои произведения с целью возрождения Сунны в то время, когда души людей еще были наполнены любовью к религии, сердца еще не были повреждены, и ученые еще не предпочли этот мир загробной жизни и не тратили время, угождая правителям.
Имам аль-Каусари был истинным ученым; ученые признавали его знания. Я узнал его за много лет до встречи с ним. Я узнал его через его произведения, в которых просиял свет истины. Я знал его через его комментарии к рукописям (старых книг), которые он писал к ним перед тем, как опубликовать их. Клянусь Аллахом! Мой восторг перед рукописью не соответствовал моему изумлению перед комментариями редактора. Даже тогда, когда рукопись представляла собой краткое послание, комментарии имама к ней превращали ее в значительную работу, которая стоила того, чтобы ее прочитать. Поистине, его проницательность и широкая эрудиция были ясно видны в таких комментариях. Все это он производил с помощью своего элегантного стиля, тонкими намеками, мощным анализом, тщательностью, скрупулезностью и общим мастерством. Читателю не приходило в голову, что автор был не арабским писателем, и арабский язык ему не родной. ... Тем не менее, это не удивительно: хотя он был турком по происхождению, образованию и повседневной жизни, пока он жил в Стамбуле (аль-Астана); однако его научная жизнь было чисто арабской, ибо он ничего не читал кроме как на арабском языке, и ничто не заполняло его мысли, кроме яркого света мусульманского арабского языка.
Он происходил из кавказской семьи, что отражалось в его энергии, силе, красивом теле и духе, а также качестве и глубине его мысли. Его отец переехал в Стамбул, где он родился и провел детство в свете руководства и истины. Он изучал Исламские науки, пока в двадцать восемь лет не достиг высокого уровня в них. Затем он поднялся в преподавательских должностях, пока не достиг самого высокого уровня довольно рано. Он достиг этой точки, когда столкнулся с теми, кто хотел отделить мирскую жизнь от религии, чтобы править людьми не по тем законам, которые ниспослал Аллах. Но он противостал им, несмотря на то, что он еще не имел опыта. Но он предпочел свою религию мирскому. Он предпочел защищать то, что еще осталось от Ислама, а не проводить приятную жизнь. Он предпочел мириться с постоянной враждой ради получения довольства Аллаха, а не (наслаждаться) комфортом ради одобрения народа и довольства тех, кто держал ключи от земной жизни. Достижение довольства Аллаха, поистине, есть цель веры.
Он противостал тем, кто пытался продвигать атеизм (аль-ильхадийя), когда они пытались сократить период обучения религиозным наукам. Когда он увидел, что это подвергнет опасности обучение, так что он не остановился ни перед чем, пока не удлинил период обучения, который они пытались сократить, так чтобы студенты могли пройти все необходимые дисциплины, особенно те из них, кто плохо знал арабский язык.
Он прилагал все свои усилия – ؓ – пока он не стал заместителем шейхуль-Ислама в Османской Турции. Он получил этот пост за свои действительные заслуги. Он никогда не старался понравиться какому-то высокопоставленному лицу, независимо от его положения, предпочитая держаться в тени ради общего блага. Лучше быть удаленным ради правды, чем творить неправду…
Затем этот высоконравственный ученый был подвергнут самому суровому испытанию, когда он увидел свою дорогую родину – великую землю Ислама, центр его (Ислама) силы, местоположение надежд мусульман – омраченную атеизмом, захваченную теми, кто ни во что не ставил религию. Тот, кто держится за религию в такое время, уподобляется тому, кто держит в руке горячий уголь. Так что он почувствовал, что если он останется в своей стране, он будет брошен в тюрьму и лишен возможности получать знания и обучать других. В тот момент перед имамом встали три возможности выбора. Либо оставаться пленником в заключении, когда его знания потухнут в глубокой тюрьме – это суровая участь для ученого, который привык учить и наставлять людей, извлекать сокровища религии и обращать их на благо человечества. Или пресмыкаться, льстить и кланяться – но для него было бы лучше остаться в заключении и даже погибнуть (чем жить такой жизнью). Или переселиться – ибо земля Аллаха обширна. Он вспомнил слова Аллаха: «Разве не была земля Аллаха обширной, чтобы вам переселиться на ней?» (4, 97).
Таким образом, он переселился в Египет, затем в Сирию. Потом опять вернулся в Каир, потом снова в Дамаск, пока, наконец, не обосновался в Египте.
Во время своих поездок в Шам и его местопребывания в Каире он был лучом света. Его рабочее место располагалось в школе, куда стекались студенты истинного знания - не студенты схоластической (отвлеченной от жизни) науки. Тех учеников он направлял к источникам знаний с помощью книг, которые были написаны тогда, когда Исламские науки еще были яркими, и души улемов расцветали с Исламом. Он обучал тех, кто искал знаний в этих источниках, и направил их к ним (знаниям), разъясняя им все, что они считали темным и неясным, делясь с ними изобилием своих знаний и плодами своей мысли. ...
Я свидетельствую, что я слышал похвалу (в свой адрес) от видных деятелей и ученых, но я никогда не гордился ни одной из них так, как я гордился похвалой этого великолепного шейха - ибо похвала ценна от того, кто сам ее заслуживает ...
Этот благородный человек, который (в течение жизни) пострадал от многих испытаний, преодолевая их: он перенес потерю близких людей, ибо он потерял своих детей при жизни, принимая их смерть одну за другой. В силу своих знаний он был в состоянии проявлять терпение, повторяя слова пророка Якуба (мир ему): «Терпение прекрасно, и у Аллаха следует просить помощи» (12:18). ... Он отошел к своему Господу терпеливым, благодарным, восхваляя Аллаха - так, как отходят в иной мир искренние и праведные рабы. Пусть будет доволен им Аллах, и пусть сделает его довольным!»
https://azan.ru/maqalat/read/biografiya-sheyha-zahida-al-kausari-da-pomiluet-ego-Allah-11066=====================================
Имам Мухаммад-Захид аль-КавсариОпубликовано: 12.01.2018
Автор: Абу Исхак аль-Ашари
«Если и была какая-либо душа заперта в этом бренном теле, то это душа Кавсари» – Мухаммад Абу Захра
...
Родился этот благородный имам 14 октября 1878 (27-28 Шавваля 1296 г. хиджры) на северо-западе нынешней Турции в поселке неподалеку от города Дюздже. Его родословная восходит к черкесо-шапсугским переселенцам (мухаджир), к которым относился один из его прадедов, имевший отношение к древнему племени шапсугов-черкесов. Прежде чем направиться в современный Стамбул для приобретения шариатских знаний, Кавсари ребенком обучался у отца, о котором нам известно лишь то, что его звали Хасан ибн Али аль-Кавсари, и что он являлся учеником ученика имама Шамиля и был специалистом в хадисе (мухаддис). Он всячески прививал любовь сына к знаниям.
По истечению времени, молодой Мухаммад вместе с отцом, уже переехав в Стамбул, набирался знаний у ученых этой местности.
====================================
Вставка из статьи "Захид аль-Кавсари - ученый, гордость потомков":Первым учителем мальчика стал его отец Хасан, бывший ученым Ислама и знатоком ханафитского мазхаба, которого издавна придерживались наши предки, и который легкомысленно оставили их потомки
Шейх Хасан аль-Кавсари был учеником Зияуддина Гумушханави, ученика потомка Пророка Мухаммада (салляЛлаху алейхи ва саллям) саййида Ахмада Арвади, который взял науки от имама , муфтия Османского Халифата, шейха Ибн Абидина Ханафи, по книгам которого выносятся фетвы.
Затем молодой Мухаммад Захид продолжил свое обучение у шейха Ибрахима Хакки и шейха Зайн аль-Абидина аль-Алсуни, учеников специалиста по хадису Ахмада Шакира, который был пятидесятым в цепочке передачи знаний, идущей через Ибн Мас’уда и Праведного Халифа Али (да будет доволен ими всеми Аллах) к нашему господину, Пророку Мухаммаду (салляЛЛаху алейхи ва саллям), Печати Пророков и Посланников (алейхим ссалям).
====================================
Получив разрешения на преподавание (иджазы) от своих учителей, Мухаммад-Захид в 1907 году начал преподавание в медресе при мечети Фатих – главном духовном центре Стамбула, – собирая вокруг себя учеников. Также он преподавал в университете Стамбула, и являлся преподавателем при «Дар уль-хиляфа» (при Османском дворе). К началу преподавательской деятельности Кавсари исполнилось 28 лет. Период преподавания был ознаменован приобретением поста заместителя шейх уль-Ислама Османского Халифата по учебным делам, и именно уход с поста и дальнейшие реформы – сначала младотурки, затем кемалисты – послужили причиной его переезда (хиджра) в Египет.
Политическая обстановка того периода несла в перспективе секулярную программу модернизации основных сфер социальной жизни. Этот период ознаменован выходом на политическую сцену младотурков в лице партии «Единение и прогресс», целью которой было свержение режима султана Абдульхамида Второго и формирование конституционного порядка. И, несомненно, для Кавсари оставаться на своем посту было довольно проблематично, а после кемалистских реформ – совсем невозможно. Как пишет его близкий друг и соратник Шейх Мухаммад Абу Захра: «Перед Кавсари стоял один из трех возможных вариантов развития событий: либо он, жертвуя собой, выступит открыто против нового режима в лице вершителей турецкой революции и будет посажен в тюрьму или убит; либо примет сторону притворства, потакания и примерки одежд придворных ученых; либо он совершает хиджру в соответствие Кораническому аяту: «А разве не просторна земля Аллаха – так путешествуйте же по ней!». Думаю, выбор был очевиден.
С этого момента в жизни Кавсари начинается период странствий. На пассажирском корабле в 1922 году (год ликвидации султаната Абдульхамида Второго) он направляется в Александрию. Пробыв там небольшой отрезок своей жизни, имам Кавсари совершает несколько переездов в Дамаск – Каир – Дамаск, после чего обосновывается в Каире, работая с рукописями в одном из крупнейших архивов столицы.
Имам Кавсари отличался глубоким познанием Исламского интеллектуального наследия. Он не ограничивал себя изучением отдельных разделов шариатских исследований, а охватывал весь корпус в целом таким образом, что специалисты в тех или иных областях Исламских наук обращались к нему за помощью и советом, как это известно из его биографии. Предельно ясно это дает понять один из его современников: писатель, доктор шариатских наук, декан филологического факультета университета аль-Азхар в городе аль-Мансура – Мухаммад Раджаб аль-Байуми.Он говорит: «Мы находим устаза Кавсари [погруженным в чтение] книг Исламского наследия всесторонним образом, таким чтением, которое делает его человеком доверия, [на которого можно положиться], потому как он не изучал вопрос поверхностно, напротив – с взглядом глубоким и критичным. И мы дивимся, когда видим специалистов в ильм уль-калям, завороженных его светочем [познания]. Мы заключаем о них (специалистах, обращавшихся к нему) как о его учениках. [Также], когда видим ученых фикха различных школ (мазхабов), обращающихся к его свету [познания] в вопросах неясных для них, нашедшими исцеление сердец и покой убежденности (якын). А если предмет исследований касается лингвистов в лице лучших специалистов из них, то и тут совет от Кавсари и [его консультация] становятся делом обязательным.
И все потому, что исследователи, вне зависимости от источника черпания своих изысканий и различий в специализациях, едины в его [превосходстве], в его имамстве. И в этом мы свидетели того, что наблюдаем».
Несомненно, эти слова дают нам понять уровень познаний и степень почтенности этой личности. То доверие и уважение, с которым его современники обращались к нему – все это говорит нам о его высоком статусе и шариатском авторитете.
Имам Кавсари не был из людей, отрезанных от Исламской культуры, и не был из людей, притязающих на «возрождение и просвещение» в его западноевропейском смысле. Он не вышел из среды тех теоретиков колониальной модернизации, что обучались в странах Европы, впитавших в себя дух западной философской мысли, «страждущих» об Исламском Возрождении.
Наглядное представление об этом дает Мухаммад Абу Захра, которого мы уже упоминали, он пишет: «Этот почтенный имам [Кавсари] не был из представителей нового направления (мазхаба) [в понимании Ислама], и не был из призывающих к чему-то новому, не имеющему прецедента [в истории Ислама]; он не был из тех, на кого люди вешают ярлыки модернизма, наоборот, [он был] далек и [враждебен] к ним. Поистине, был он ведущим, не ведомым. И я хочу сказать, что, поистине, он из числа обновителей (муджадид), в истинном значении слова обновление (тадждид).
Не в том значении, которое придают ему обыватели, подразумевая под этим освобождение от таклифа и критику в отношении первых поколений (саляф). Ибо, поистине, настоящий тадждид – это возвращение Исламу его превосходства [и силы, чистоты и первозданности, его фундаментальных положений]; очищение его от наложений предрассудков и измышлений; открытие людям его безукоризненности, его чистоты. И поистине, обновление (тадждид) – это оживление Сунны и погребение нововведений; это представление людьми его [Ислама] основ, столпов его. Это и есть обновление – в правде и истине. И Кавсари из тех, кто встал на путь этого: оживления пророческой сунны, обличения скрытого в уголках истории из имеющегося книжного наследия. После чего он предстал перед всем тем старанием, имевшемся у наших праведных предшественников в защите сунны, исследовав его, подготовив и распространив».
Именно таким он и был: полным решительности и адекватного взгляда, честным и резким, прямым и холодным. Да, именно такой подход наилучший и безопасный. Ибо наши праведные предшественники (саляф) говорили (в частности Абдурахман ибн Махди), что есть две вещи, в которых отсутствие заведомого пиетета необходимо – это хукм и хадис. Это наше кредо – кредо ученых Ахлю Сунна – быть беспристрастными в религии Аллаха, и Имам Кавсари сделал это своим правилом жизни.
О его остроте ума и мастерстве в исследовании (тахкык), а также о полной интегрированности в реалии своей научной и социальной среды, свидетельствующей о его полном реализме и абсолютной трезвости, говорят его труды. Кавсари является автором многочисленных работ, начиная с трудов в жанре эссе и статей и заканчивая полезнейшими примечаниями (тахкык) и выверками рукописей на достоверность авторства или их фальсифицированность. А также он является автором ряда критических трудов, главными темами которых являются отпор заблудшим сектам и защита имама Абу Ханифы от некоторой дискредитации, имевшейся у имамов ранней эпохи. Приведем неполный список его трудов, кажущихся нам наиболее важными для представления:
·«Макалят аль-Каусари». Сборник статей на различные темы: многоженство, ношение головного убора, вопрос разночтений Корана (кыраат), секуляризм и т.д.
·«Нукат ат-тарифа фи тахаддуси ан рудуди Ибн Аби Шайба аля Аби Ханифа».Разбор правовых вопросов, в которых Ибн Аби Шейба критиковал Абу Ханифу
·«Фикх уль-Иракъ ва хадисухум». Введение к книге имама аз-Зайля’и «Насб ар-Рая», в котором Кавсари описывает становление мазхаба имама Абу Ханифы и его историю и предпочтительные особенности.
· «Назрат уль-абира фи мазагьим ман юнкир нузуляль Иса алейхи соляту ва салям»Опровержение отрицающим нисхождение Исы, мир ему.
· «Махьку ат-такъаввуль фи масаляти ттавассуль». Разбор о правомочности посредничества (тавассуль) пророком Мухаммадом, ﷺ
· «Хусну ттакъади фи сират иль-имам Аби Юсуф аль-Къади». Биография имама Абу Юсуфа, ученика Абу Ханифы, определяющей личности в ханафитском мазхабе.
· «Истибсар фи тахадуси аниль-джабри валь-ихтияр». Работа представляет собой детальный разбор вопросов предопределения и свободы выбора.
----------------------------------------------------
Вставка: комментарии к «Аль-Асмаа’ ва аль-Сифат» Байхаки»
----------------------------------------------------
Это лишь основные работы, на которые мы хотели указать. В общем счете количество его работ превышает тридцать, не беря в расчет примечания, сделанные им к различным книгам.
Высокий уровень его познаний в различных науках, в частности в хадисоведении, засвидетельствовал ряд ученых. На этот счет стоит привести слова его учителя и друга, последнего шейх уль-Ислама Османского Халифата, большого ученого, мутакаллима, муджахида и просто мыслителя Мустафы Сабри, сказавшего о нем следующее: «Суть, что я признаюсь и считаю это признание необходимым для себя в оценке достоинств и похвал людей, заслуживающих этого, в том, что, поистине, мой друг, шейх Захид – да сохранит Аллах и остальных ученых для целей Ислама – бесподобно владеет «двумя океанами»: океаном науки хадиса и науки фикха – науками, которыми Ислам отличен от других религий». Думаю, похвалы и признания похваленных и признанных достаточно, но все же не ограничимся им одним и продолжим.
Заслуженные слова почтения и восхищения уровнем его познаний выразил и известный мухаддис Абдулла ибн Сыддык аль-Гумари, сказав: «Если мы и упрекали его (Кавсари) за фанатичную защиту мазхаба Абу Ханифы по причине нашей абсолютной неприязни к слепому/фанатичному мазхабизму, все же мы отдаем должное его знаниям и превосходству и считаем его выдающейся личностью своего времени, самородком своей эпохи, [превосходству, выраженном] в его глубокой эрудированности, широте знаний, защите убеждений [Ахлю Сунна], очищении их от грязи псевдосаляфитов. И достаточным будет в осознании его превосходительства то, что он из тех, кто покинул свою страну «на пути Аллаха», оставив занимаемый им пост в представительстве Османского Халифата; то, что он жил ради знаний и религии – в бедности, полноте аскезы и благородстве. Ему предлагались посты и должности, но он их отверг. И скольким же людям он помог, [принося пользу] изданием книг и снабжением их своими примечаниями, без того, чтобы ожидать от этого бренные блага. Он из тех, кто не питался за счет своих знаний вовсе, и это – то, что мы не находим у наших современников».
Действительно, это из величайших добродетелей, которых не имеют наши современники – жить ради знаний, пускаться в погибель ради религии Аллаха. И имам Кавсари был из тех, в ком проявились те формы аскетизма (зухда, в Исламском его понимании), о которых мы знаем из истории наших саляф.
Будет примечательным привести слова оппонентов с признанием высокого уровня эрудированности в области хадиса и его передатчиков в лице одного из одиозно известных мухаддисов современности – Насруддина Альбани, который, – в контексте вопроса о том, как такие заблудшие как Гумари обладали более глубокими знаниями в хадисе, чем Ахмад Шакир, – ответил: «Чему удивляться, если познания Захида аль-Кавсари были более обширны, чем у них обоих (т.е. Ахмада Шакира и Гумари)»
О его высоких нравственных качествах можно судить по его переписке с большим мухаддисом Деобанда Мухаммадом-Юсуфом Баннури, в которой имам Кавсари просит не порождать в нем чувства стыда и смущения, посыпая его всевозможными словесными дарами. Так, Кавсари пишет Баннури: «Ваши трогательные слова в адрес недостойного их, кем я и являюсь, говорят о вашей неосведомленности в отношении меня и моих недостатков, впрочем, подобное есть результат сильной любви и довольства мной, [ослепляющие вас]» В другом месте он пишет: «Ваше превосходительство, вы смутили меня своим эпитетами, от которых я далек, поистине, мои заслуги ничтожны, у Аллаха лишь приумножение их награды и отпущение прегрешений».
В целом, для того, кто желает проникнуться в чувственный мир этого имама и проследить этику его обращения со своими друзьями и соратниками, советуем ознакомиться с письменной перепиской Кавсари с Баннури, которая издана с недавних пор.
Умер этот досточтимый имам 19 августа 1952 года (19 зуль-када 1371 п.х.) в возрасте семидесяти пяти лет, предположительно от осложнений сахарного диабета. К концу своей жизни у Кавсари тяжело болели жена и дочь, и сам он чувствовал себя все хуже и хуже. У него начало ухудшаться зрение, на что он указал в своей переписке с Баннури, тем самым давая понять, что продолжать работу он уже не сможет.
Великий имам оставил Великое наследие. И, поистине, смело можно согласиться с тем, что Кавсари являлся божественной благодатью (тауфик раббаний), посылаемой Аллахом в начале каждого столетия.
По причине некоторых сомнений в отношении принятия Уммой Кавсари как имама, считаем необходимым привести неполный список его учителей, дабы развеять измышления некоторых о маргинальной природе его становления как ученого.
– Хафиз Акини, Ибрахим Хаки ибн Исмаиль ибн Умар аль-Акини, как о нем сказал сам Кавсари: «Я не видел подобного ему из его современников. Обладатель белой руки (метафора, выражающая у арабов высокую степень превосходства) в знании форм рецитации Корана и арабской литературы. Также он был превосходен в акыде и усуль аль-фикх, Исламской логике, греческая философия и учения ее восточных комментаторов (хикма) и фикхе. Приобрел знания у Ахмада Шакира, он был опорой в его знаниях… Был из его лучших учеников»
– Хасан ибн Абдуллах ибн Хасан аль-Кастамуни, мухаддис, суфий. Сказал Кавсари о нем: «Он передал мне все свои иджазы»
– Шейх Назим Дузджави, Мухаммад Назим ибн Хусейн ад-Дузджави. Каусари сказал о нем: «Я извлек от него многое в начале своего пути. Я обучился у него синтаксису (сарф) и грамматике (нахв), истории, математике и персидскому языку, также географии и некоторым шариатским наукам»
– Мухаммад Ас’ад Дада аль-Мауляви
– Ахмад Асым Кумульджинави
– Хасан аль-Кавсари, Шейх Хасан ибн Али аль-Каусари (отец имама). Кавсари пишет о нем: «Он родился на Кавказе в 1245 г.х.. Приобрел знания на месте (Кавказ) от шейха Сулеймана аш-Ширли (расстановка огласовок от переводчика) аль-Азхари, который погиб шахидом в 1277 г.х., [также от] шейха Мусы аль-Ханаши, умершем в 1300 г.х, [и] шейха Хасана ас-Сусхи, ученика Шамиля, известного муджахида»
– Сеййд аль-Каттани, Сеййд Мухаммад ибн Джа’фар аль-Каттани. Пишет о нем Каусари: «Родился в Марокко в 1284 г.х., прослушал с Абу Хасаном Али ибн Захир аль-Ватари аль-Ханафи учеником Абдульгани ад-Дахляви сборники-источники хадисов. Он автор многих работ по хадису и другим наукам».Кавсари прослушал с ним «Шамаиль» ат-Тирмизи, а также набрался у него фикха и хадиса и получил от него все иджазы.
– Шейх Али Зейн аль-Абидин ибн Хасан аль-Алясуни
– Юсуф Дияудин ибн аль-Хусейн ат-Тикваши.
«Кавсаризм»
Прежде чем коснуться понятия «кавсаризм» как методологии (манхадж) и его становления, мы рассмотрим основные биографические аспекты, сформировавшие кавсаритский манхадж. Их можно свести к следующим заголовкам:
– факторы, побудившие Имама Кавсари к написанию работ, составляющих его наследие;
– жесткость в критике оппонентов и ее степень в зависимости от предмета разговора;
– критика в адрес Кавсари и ее мотивы.
Для ясности изложения начнем степенно раскрывать тему за темой.
Имам Кавсари, как и любой автор и составитель книг, имел внутренние и внешние причины их написания. В целом их можно свести к трем основным: ответы на вопросы, неясность в которых веяла в Исламском интеллектуальном дискурсе; возрождение тех частей шариатского знания, в которых имелся образовательный упадок, в частности, наук хадиса; составление работ по просьбе друзей, учеников. Все это составляет первую историко-биографическую основу кавсаритского манхаджа.
Второй составляющей его биографии, несомненно, является жесткость в критике и ее корреляция с предметом исследования. Наибольшая наглядность критического стиля Кавсари проявляется в вопросах, связанных с вероубеждением, а именно в вопросах подобия-неподобия Аллаха тварному (танзих ва ташбих). Если мы обратим внимания на метод изложения Кавсари, то мы заметим, что та жесткость и непреклонность, в которой обвиняют Кавсари, напрямую связана с важностью темы. Ибо ни для кого не секрет – и это общее правило – что в основах Ислама (усуль ад-дин) нет места аналитическому плюрализму, вопросы акыды требуют сухого и непредвзятого подхода, и жесткость абсолютно оправдана; с этим согласится любой здравомыслящий мусульманин. И, осознавая это, Кавсари прекрасно понимал, что тем самым он исполняет шариатскую обязанность, возложенную на него Аллахом. Кто как не он должен дать отпор еретикам-антропоморфистам, искажающим религию Аллаха. И он так и поступил. И знакомый с его книгами читатель найдет, что жесткость и разящее слово проявлялись именно в книгах, написанных на эту тему.
Напротив, там, где шариат установил рамки здоровой плюральности – вопросы фикха, – Кавсари достаточно лоялен, как это отображено в его книге «Нукат ат-тарифа», которая представляет собой критику Ибн Аби Шейбы к его главе о порицании Абу Ханифы, имеющейся в его «Мусаннафе». Кавсари, отвечая на претензии Ибн Аби Шейбы, не переходит в тон нарывной ни в одном из предложений, он достаточно снисходителен. Кто желает, может взглянуть и убедиться.
Третьим биографическим фундаментом понятия кавсаризм является критика в адрес самого имама Кавсари и ее причины. Суть критики можно свести к следующему: либо она исходила от сектантов, в основном теймитов, либо от безмазхабников, либо от людей, усмотревших в Кавсари ханафитский мазхабский фанатизм. Вокруг этих причин и кружатся все нападки в его сторону. О каждом из этих мотивов мы и поговорим детальнее.
Чтобы понять Кавсари, необходимо четко представить исторический дискурс того времени, посредством которого его борьба превратилась в возрождение манхаджа саляф в полемике с отступившими, и самое главное, – искусное совмещение метафизического с рациональным, или по-другому, – накъль с акъл’ем.
А интеллектуальная среда того периода представляла собой чудовищный упадок в науке хадиса. Кавсари, перебравшись в Египет, обнаружил поразительное: аль-Азхар как центр шариатского знания не знал хадиса и терпел полное разложение; тенденции безмазхабности брали верх над классическими методами понимания фикха; Исламские традиционные труды не печатались, и это в период, который был отмечен подъемом книгопечатания! (рукописи впервые начали издаваться в более-менее приличном количестве). В то время как саляфия успела издать ряд своих работ. Также из поразившего Кавсари – формирование секулярного дискурса в Исламской Умме, в то время как не было ученых, сумевших построить здоровую, мощную критику всему перечисленному, а если и имелись такие лица, то они не считали необходимым для себя выход на сцену методо-идеологической борьбы. В этом и заключалась особенность Кавсари и кавсаризма после: быть убежденным, что Аллах обязал тебя исполнить этот коллективный долг, эту шариатскую обязанность. Ведь Кавсари не раз писал о том, что нет времени, в котором бы Аллах не послал человека с миссией установления истины (худжа) и тем самым гася огонь ереси; таким он считал Мустафу Сабри.
И вот в такой ситуации Кавсари, желая исполнения обязанности, как он считал, возложенной на него, вступил на путь возрождения верной методологии (манхадж). Он часто – в контексте выражения мотивов написания своих работ – говорил о том, что его на это побудила необходимость (ваджиб), вмененная Аллахом людям знания.
Вернемся к более детальному раскрытию упомянутых выше основных причин неприязни по отношению к Кавсари.
Что касается нападок со стороны теймитов, то это очевидно. Кавсари, видя проблему в саляфитском призыве, обратился в своей критике к ее корням, поэтому центром его борьбы стал Ибн Таймия аль-Харрани. Не стоит полагать, что Кавсари в своей критике опирался на личную неприязнь к Ибн Таймии и вообще к кому-либо. Это лживую позицию пытаются обосновать и отнести к имаму Кавсари. Все на самом деле обстоит противоположным образом.
Так вот, вопросы танзиха и ташбиха стали главными в его борьбе, ибо он считал, как и любой аутентичный мусульманин, что саляфитский призыв являлся ересью, и в этой стезе Кавсари написал ряд работ. Но их значительным отличием от работ современников в вопросах сущности и атрибутов Аллаха являлся хадисоведческий подход. Так как Кавсари был профессионалом в науках хадиса, его удар приходился на анализ и выверку преданий (риваят), которыми оперировали уподобленцы (мушаббиха) в лице хашавитов (Кавсари чаще всего использует именно этот термин в обозначении теймитской школы). И именно по этой причине он снискал впоследствии славу непримиримого противника и ненавистника саляфитов. Вахабиты ненавидели его, как никого другого, а причина именно в этом – он разбил их через науки хадиса.
Теперь коснемся резкости Кавсари в выражениях и ее степени. Надо отметить, что Кавсари суров и непредвзят в полемике с оппонентами, если вопрос касается вероубеждений, и это естественно и верно, как мы считаем. Беспристрастность в критике – отличительная черта Кавсари и кавсаризма. Если мы взглянем на то, с кем и как оппонировал Кавсари, мы найдем именно этот холод беспристрастия, как это обстояло у него с ибн Таймией, Хатыбом Багдади, в какой-то степени с имамом Джувейни и даже с Мустафой Сабри. На последнем мы остановимся, так как это принципиально в понимании подхода Кавсари.
Мухаммад-Завхид Кавсари, являясь близким другом, соратником по общему делу, братом по беде (оба совершили хиджру из земель реформации), не обошел критикой и самого Сабри, человека, которого он назвал исполняющим повеление Аллаха по установлению истины. Он очень чтил его и любил. Но в тоже время, когда Кавсари, согласного своему видению, посчитал Сабри неправым и ошибающимся, он подверг критике и его.
Как он сам рассказывает: После того, как я увидел Сабри заблуждающимся в вопросе джабра (свободы и несвободы выбора), я провел несколько бесед с ним, дабы убедить его в неправоте своих позиций. Поняв, что мне его не переубедить, я решил издать несколько работ, посвящённых этой теме, с надеждой, что, быть может, прочитав их, он поменяет свою точку зрения, и этого не случилось. Более того, в своих двух поздних работах он продолжает придерживаться этой позиции и обосновывает ее. И мне ничего не оставалось, как выйти «против него» с критикой, выраженной в работе «Аль-истибсар фи тахаддуси аниль джабри ва аль-ихтияр».
Кто обратится к этой книге, заметит, что похвалой в адрес Мустафы Сабри, Кавсари дает понять, что кем бы человек ни был, если он ошибается, то надо об этом говорить и писать. Вы можете найти в этой работе достаточно грубые выражения в адрес Сабри (своего друга!), где он называет его джабаритом, к примеру. На самом деле, с этим можно либо соглашаться, либо нет, но тот факт, что Кавсари был искренен в критике – это очевидно. Да, повторюсь, грубость и отсутствие или наличие оправдания – вещь относительная, кому-то может не нравиться такой подход, но суть в том, что он это делал искренне, невзирая на статус оппонента. И в этом, как мы считаем, он оправдан, и сам предмет разбора требует такой подход.
Перейдем к рассмотрению следующего фактора обращенной в его сторону критики – к мазхабизму в целом и к ханафитскому фанатизму в частности.
Во-первых, надо понять, что негативные коннотации, имеющиеся у термина мазхабизм, или мазхабность, есть чистая химера. История интеллектуального Ислама в своих корнях пропитана следованием мазхабу как правовой школе. Мазхабность (тамазхуб) стала явлениям отрицательным и отталкивающим в масштабах Уммы совсем недавно. Египетские и затем индийские школы безмазхабности (лямазхабия) – явление позднее. Та распространённость концепта лямазхабия, которую мы имеем, возвращается к саляфитскому призыву, ибо впоследствии данный концепт стал составляющей теймитского манхаджа, который сам ибн Таймия не исповедовал. И Кавсари, видя расцвет этой школы непосредственно в Египте, выступил и против нее. И обвинения в фанатизме связаны именно с этим. Они исходили от той части общества, которая заразилась этим недугом, не более. Мы не будем детализировать тему безмазхабности, так как этим мы выйдем из установленного нами предмета разбора. Поэтому перейдем к обвинениям в ханафитском фанатизме, пожалуй, самой острой теме и более всего муссирующейся.
Первое, что хочется сказать: Кавсари не был фанатично настроенным ханафитом, он был фанатичным защитником мазхабизма, и в этом его превосходство, а не недостаток. Тот факт, что у Кавсари есть книга, в которой он собрал ошибки Абу Ханифы, думаю, является достаточным.
На самом деле, Кавсари защищал понятие «приверженность мазхабу» через защиту Абу Ханифы, в первую очередь. Он не отстаивал слепо позиции ханафитского мазхаба, он глядел дальше и шире: своим отстаиванием позиции Абу Ханифы и очищением его от лжи и наговоров он давал отпор безмазхабности и ее теоретикам, желавшим посредством дискредитации имама Абу Ханифы поставить под сомнение сам Исламский фикх и посеять плоды сомнения в священности Исламского наследия у мусульманского общества. Чтобы это понять, достаточно обратиться к историческому контексту, побудившему Кавсари писать об Абу Ханифе.
В тот период в Мисре (Египте) существовала организация «Общество Ансаров Сунны Мухаммадия» председателем которой был ученый по имени Мухаммад-Хамид аль-Факъи. Данное лицо издало биографию имама Абу Ханифы из многотомника «Тарих аль-Багдад», составленная имамом Хатыбом аль-Багдади, заполненная ложью и оскорблениями в адрес Абу Ханифы. А самое интересное в том, что Мухаммад-Хамид аль-Факъи направил изданный тираж не куда-то, а в Индию, для распространения в среде, традиционно исповедующей ханафитский мазхаб. Думаю, не остается сомнений в мотивах данного действия. К этому можно добавить еще и издание неким человеком главы о том, «в чем Абу Ханифа противоречит сунне посланника и преданиям праведных предшественников» из сборника хадисов «аль-Мусаннаф» Ибн Аби Шейбы. Ко всему этому можно в дополнение отнести издание Ахмадом Шакиром «Ихкама» (книга по захиритскому усулю) Ибн Хазма, в то время как ниша книг по фикху четырех мазхабов не то чтобы оставалась не заполненной – она была пуста.
Из вышеуказанного можно понять, какими тенденциями была охвачена академическая среда того времени, и какие цели преследовали люди, совершавшие подобное. Поэтому очевидным является то, как рьяно Кавсари отстаивал позиции Абу Ханифы и с каким рвением он пытался его защитить, отстаивая не личные интересы, даже не интересы Абу Ханифы и ханафитского мазхаба, а борясь за сохранение религии Аллаха путем защиты позиций мазхабности. Он видел огромную проблему и путь к забвению Исламского правового наследия в опорочении первого имама, одного из столпов фикха. Ибо, вбросив зерна сомнения в сердца мусульман-обывателей в отношении Абу Ханифы, ты бросаешь тень сомнения на фикх как таковой.
Из упомянутого становится ясно, почему Кавсари был так резок и груб по отношению к Хатыбу аль-Багдади – с чьим достоинством и величием мы согласны, – когда тот собрал самые отвратительные, порочащие, открыто оскорбляющие цитаты в адрес Абу Ханифы, большая часть которых не выдерживает критики выверкой на достоверность относимого. И Кавсари тут прав, вне зависимости от того, согласны мы с его стилем изложения или нет, эти вещи относительные, и являются аспектом психоэмоциональным. Но тот факт, что Хатыб аль-Багдади был не прав – очевиден. То же самое можно сказать и в отношении имама Джувейни, да смилуется над ним Аллах, когда он в своей работе «Мугис аль-хальк» заявил о том, что каждый мусульманин, на востоке и западе, севере и юге, обязан следовать мазхабу имама Шафии. Конечно, подобные речи греют слух любому шафииту, но к знанию, справедливому отношению и объективности они не имеют никакого отношения. И Кавсари усмотрел это и подверг его критике, но в более лояльных тонах. В этом и выражен кавсаризм, оценку и объяснение которому мы и желали дать.
Остались некоторые частные вопросы, в которых имеются претензии к Кавсари, в частности от Шейха Муаллими аль-Йамани и Шейха Абдурразака ибн Хамзы. Но мы для этого, если Аллах пожелает, напишем отдельную статью.
В целом, неясность и дурной оттенок понятия кавсаризм, имеющиеся в странах постсоветского пространства, накладывают отпечаток подозрительности и отстраненности к людям, относящим себя к манхаджу Кавсари и называющих себя кавсаритами.
На самом деле, как сказал один из наших студентов: называя нас кавсаритами, вы оказываете нам почет. И он, несомненно, прав. Мы готовы быть каусаритами и гордо носить это имя. Ибо мы прекрасно дали понять, что из себя представляет это явление, и дело эпонимов – вещь не принципиальная.
На Аллаха мы уповаем и у Него просим помощи. И Аллах знает лучше.
https://darulfikr.ru/articles/zahidalkavsari/
