Муслим SS о том, когда и почему разделились чеченцы с ингушами. Главная причина - более раннее принятие Ислама чеченцами (12 янв. 2024)https://t.me/insaf_ry/6518https://youtu.be/olaicwGw65g========================================
Мы публикуем сегодня часть книги Юсупа Эльмурзаева, доходчиво и популярно излагающую нашу общую историю (
Юсуп Нохчуа. Страницы истории чеченского народа. Грозный. Издательство «Книга», 1993).
Чеченцы, как известно, относятся к древнейшему автохтонному населению Кавказа. С незапамятных времен живут они на данной территории, занимая обширные пространства Центрального и Северо-Восточного Кавказа по обеим сторонам Главного Кавказского хребта. Будучи по численности вторым, после грузин, народом среди родственных им народностей Кавказа, чеченцы всегда находились в гуще тех политических событий, которыми была так богата кавказская история, и не раз бывало, когда именно от них зависела судьба этого региона.
Согласно преданиям, записанным выдающимся грузинским летописцем XI в. Леонтием Мровели, чеченцы являются прямыми потомками легендарного этноарха кавказских народов Таргамоса, переселившегося вместе со своими сыновьями на Кавказ с юга, от границ Ассирии1.
Перед смертью Таргамос разделил страну между своими сыновьями. Одни из них получили свою долю к югу от Кавказского хребта, другим он завещал обжить северные склоны Кавказа. Центральный Кавказ достался Кавкасосу — старшему и наиболее благородному из сыновей Таргамоса, ставшему родоначальником чеченских племен. Самый знаменитый из потомков Кавкасоса Дурдзук ушел в горы, и страна, в которой он поселился, стала впоследствии называться Дурдзукетией. Слава и мощь Дурдзука были настолько обширными, что, по древнеармянской версии грузинской летописи «Картлис Цховреба», «дзурдзуки полонили земли Хазраца», то есть, говоря иными словами, предки чеченцев разгромили скифов, именуемых по более поздней традиции «хазарами», и заняли обширные земли от реки «Ломехи (Терека. – Ю. Н.) до пределов Кавказа на западе» 2.
История чеченцев богата и разнообразна. Будучи немногочисленным народом, на протяжении своей тысячелетней истории они не раз совершали деяния, которыми могла бы гордиться любая великая нация. Именно их далекие предки, наряду с представителями других народов Северного Кавказа и Закавказья, стояли у истоков формирования культуры древних хуррито-урартийских племен, оказавших огромное влияние на развитие многих современных народов3, чеченцы были тем самым народом, который в XIII-XIV вв. так и не был окончательно покорен значительно превосходящими их силами татаро-монгол и войск эмира Тимура4; они же в XVI-ХIХ вв. сдерживали колониальную экспансию императорской России, перемалывая на протяжении всего этого времени отборные части ее армии5.
Ближайшими сородичами чеченцев, как известно, являются ингуши и бацбийцы. Будучи ветвями одного генеалогического древа, они связаны общностью происхождения, языка и культуры, а чеченцев и ингушей объединяет, кроме того, и единая религия.
С древнейших времен вплоть до XVIII в. чечено-ингушские племена четко осознавали свое этническое единство и действовали на исторической арене под общим названием нахче, нахчиматиане, дзурдзуки, сасаны, кисты, мизджеги… О языковом единстве чеченцев и ингушей еще в позднем средневековье говорит и тот факт, что в языке бацбийцев, отделившихся от остальных чечено-ингушских племен не позднее середины XVI в., сохранились некоторые общевайнахские черты, характерные для языка-основы до его разделения на чеченский и ингушский6.
Вплоть до последней четверти XIX в. большая часть русских и иностранных исследователей продолжала называть чеченцев и ингушей общим именем «чеченцы». «Чечнею называется обширная страна, – читаем мы у русского военного историка XIX в. В. Потто, – расположенная в неопределенных границах, которые приблизительно совпадают: на севере – с Тереком и Качкалыковским горным кряжем, отделяющим ее от Кумыкской степи, на востоке – с рекою Акташем, за которою начинается уже собственно Дагестан; на юге – с Андийским и Главным Кавказским хребтами, и на западе – с верхним течением Терека и Малою Кабардою, представляющей собой по населению уже получеченский, полукабардинский край»7. Все наиболее авторитетные кавказоведы XVIII-XIX вв. (И. А. Гюльденштедт, П. С. Паллас, Г. Ю. Клапрот, С. Броневский и др.) всегда подчеркивали этническое единство чеченцев и ингушей, говоря, что «жители обоих концов Чеченской плоскости свободно понимают и говорят друг с другом, за исключением разве джейраховцев, говорящих весьма измененным языком»8. Такого же мнения был Башир Далгат, озаглавивший свою основополагающую работу о вайнахах «Первобытная религия чеченцев», хотя писал исключительно на материалах джейраховцев и феппиев9. Первый чеченский просветитель, писавший на русском языке, Умалат Лаудаев назвал свою обобщающую статью, включающую сведения и об ингушах, «Чеченское племя»10, а ингуш Чах Ахриев опубликовал сугубо ингушское эпическое произведение под заголовком «Из чеченских сказаний»11.
Этнический состав чеченского народа В. Потто определяет следующим образом: «Чеченцев обыкновенно делят на множество групп или обществ, давая им имя от рек и гор, на которых они обитали, или от значительных аулов, обнаруживавших влияние на другие. Таковы: Алдынцы, Атагинцы, Назрановцы, Карабулаки, Джерахи, Галгаевцы, Мичиковцы, Качкалыковцы, Ичкеринцы, Ауховцы и проч.»12. По мнению К. Гана, ингуши и кисты — это два племени чеченцев13. К чеченцам причислял ингушей академик А. П. Берже14. Говоря о жителях ингушского селения Гвилети, анонимный автор конца XIX в. в газетной статье «Гулетовцы» писал: «Присматриваясь к жизни наших соседей, мы не находили никакого различия между ними и другими чеченскими племенами, ни в языке, ни в костюмах, ни в домашнем быту и обычаях. Они прямо были слепком с джейраховцев – одного из чеченских племен, живших между Тереком и Ассою»15. О единстве чеченцев и живущих в Грузии бацбийцев писал представитель этого народа Иван Цискаров, отмечая, что они «суть кистинского происхождения… язык их кистинский или, что совершенно все равно, чеченский»16.
Обособление племен, составивших впоследствии ингушскую народность, от других чеченских племен, по-видимому, началось на рубеже XVII-XVIII вв. и ускорилось в период Кавказских войн, когда ингуши, в отличие от чеченцев, принявших на себя основную тяжесть войны с Россией, относились к категории так называемых «мирных» горцев, а некоторая их часть даже принимала участие в войне на стороне царизма. Уже в 1692 г. в русских источниках впервые появляется этноним «чеченцы»17. Термин «ингуши» впервые упоминается у И. Штелина в 1770 г., а в дальнейшем встречается у академика И. Георги в 1776 году18. Формирование же собственно ингушской народности, в основном, завершилось в конце XIX – начале XX вв., но даже в переписи 1897 г. ингуши были названы одним из чеченских племен19. Последние попытки восстановить этническое единство чеченцев и ингушей, предпринятые Заурбеком и Дошлуко Мальсаговыми и некоторыми другими представителями чечено-ингушской национальной культуры в начале 20-х гг. нашего столетия, оказались безуспешными20.
Таким образом, в исторической и специальной литературе XVIII-XIX вв., а также вплоть до 30-х гг. XX в. в качестве общего названия народов, входящих в чеченскую группу Кавказской языковой семьи использовался этноним «чеченцы»21. И только в 30-е годы в научный оборот был введен термин «вайнахи», заменивший ранее утвердившийся в науке термин «чеченцы».
Основу ингушской народности, как свидетельствуют исторические данные, составило население таких обществ, как: Галгаевское, Назрановское, Цоринское, Джейраховское и Мецхальское, имевшие общее название «г1алг1ай».
Более многочисленная чеченская народность сложилась в результате союза девяти крупнейших этно-территориальных объединений-тукхумов: Ч1аьнтий, Аьккхий, Маьлхий, Нохчмахкахой, Ч1ебарлой, Эрштхой-Орстхой, Т1ерлой, Шарой и Шуотой22, а также тайпов, не вошедших в тукхумы: Пешхой, Нашхой, Ч1инхой, Зурзакъхой, М1айстой, Кей, Садой и др. Кроме того, разновременно в состав чеченского этноса вошли и стали его органическими частями фамилии, основанные представителями других народов. Таковыми являются тайпы Суьлий, Г1умкхий, Г1азг1умкхий, Х1ирий, Чергазий, Гуьржий, 1аьрбий, Цадахьарой, Къурейший, Туркой, Куьпчий, Жуьггий, Ног1ий, Таркхой, Мелардой, 1аьндий и др.
В тукхум Ч1аьнтий входили тайпы Борзой, Буг1арой, Хилдехьарой, Доьрахой, Кхуокхадой, Хьачарой и Тумсой.
Тукхум Аьккхий объединял в своем составе такие тайпы, как Борчахой, Жевой, З1oгoй, Неккхой, Пхьарчахой и Ваьппий. Одновременно данное общество делилось на ара-аьккхий (равнинные аккинцы) и лам-аьккхий (горные аккинцы), причем первые населяли Восточную Чечню, в то время как вторые находились на западе.
В тукхум Маьлхий входили тайпы Б1аьстий, Б1енастхой, Икалчхой, Камалхой, Кхоратхой, К1еганхой, Меший, Саканхой, Тертхой, Дж1архой, Эрхой и Гамхой.
Тукхум Нохчмахкахой состоял из тайпов Белг1атой, Беной, Билтой, Билгтой, Гендаргеной, Г1ордалой, Гуной, Дишний, Зандакъой, Ихирхой, Ишхой, Курчалой, Сесанхой, Чермой, Ц1онтарой, Чартой, Эг1ашбатой, Элистанжхой, Энакхалой, Энганой, Харачой, Шуоной, Ялхой, 1аларой и др.
В обществo Ч1ебарлой входили Д1ай, Макажой, Сандахой, Сиккхой и Сирхой.
Тукхум Эрштхой или Орстхой, именуемый в русских источниках обществом Карабулаков, объединял в своем составе тайпы Галай, 1андалой, Г1арчой, Мержой, Мужахой, Ц1ечой, Хьевхахарой, Белхарой и Мужганхой, а также фамилии Ферг-кекъи, Оьрг-некъи, 1алха-некъи, Виелха-некъи, Булгучан- некъи и Бока-некъи.
В состав тукхума Т1ерлой входили тайпы Боьшни, Б1авлой, Жерахой, Кхенахой, Мац1архой, Ник1арой (Никъарой), Оьшний, Санахой, Шуьндий, Элтпхьархой, Оттой и др.
Тайпы Кинхой, Ригахой, Хихой, Хой, Хьакмадой и Шикъарой объединялись в союз Шарой.
И, наконец, тукхум Шуотой включал в свой состав тайпы Варандой, Вашандарой, Г1аттой, Келой, Маршой, Нижалой, Нихалой, Пхьамтой, Саьттой и Хьаккой23.
Среди ученых до сих пор нет единого мнения в отношении этнической принадлежности карабулаков-орстхоевцев. Между тем, сами они, как и все чеченцы, связывают свое происхождение с местностью Нашха в Чечне и считают себя потомками этноарха чеченцев Турпала-Нохчуо. Более конкретно в своих преданиях карабулаки называют своей прародиной местность Аьккха, или Лам-Аьккха (Галанчожский район) или местность Балой-Лам и общество Балой24. Карабулаки отсылают нас к аккинцам как к своим славным предкам, а в некоторых преданиях – как родственному обществу25.
Западные карабулаки – Галай, именовавшиеся в русской литературе галашевцами, происходили от чеченского тайпа Галай. Часть этого тайпа некогда переселилась в местность при выходе реки Ассы из узкого ущелья в предгорья и на плоскость, основав селение Галашки26.
Многие авторы, писавшие до 1917 г., подчеркивали этническое единство карабулаков с остальными чеченскими племенами. Собственно к чеченцам карабулаков относили И. Гюльденштедт, С. Броневский, Ф. Розен, Норденстамм, А. П. Берже, У. Лаудаев и др.27. Так, Норденстамм сообщал: «Карабулаки же, ауховцы и качкалыковцы говорят наречиями чеченского языка»28. Барон Ф. Розен считал, что чеченцы «разделяются… на общества под именем собственно чеченцев или мечигизов, качкалыков, мечиковцев, ауховцев и карабулак…»29.
По свидетельству Якоба Рейнеггса (1780 г.), ингушский язык отличался от языка карабулаков: «Приняв в рассуждение язык, по справедливости можно заключить, что сии народы имели разное происхождение, ибо что ингуш говорит, того сосед его кист, разделясь с ним одною только небольшою рекою, не разумеет, а оба они не могут отвечать карабулаку его языком…»30 Прав поэтому известный советский кавказовед Е.И. Крупнов, когда он пишет, что «в научных кругах в настоящее время больше склонны относить карабулаков к чеченцам, не отрицая их близости к ингушам» 31.
И только несколько авторов (Ч. Ахриев, И. Ахриев, В. Виноградов, С. Умаров и др.) совершенно необоснованно причисляют карабулаков к ингушам или говорят о них как о самостоятельной вайнахской народности32.
Единственным языковедом, специально исследовавшим язык карабулаков, является М. Р. Овхадов. На основе полевых научных материалов он классифицировал их язык как орстхойский говор галанчожского диалекта чеченского языка33.
Таков примерный состав чеченского народа. Попытаемся теперь рассмотреть вопрос о его расселении, начиная с древнейших времен и до наших дней. Коснемся, прежде всего, демографической ситуации на южных границах этноса.
Новейшие исследования, посвященные вопросу древнейшей топонимики кавказских племен, указывают на значительно более обширную территорию, занимаемую ранее чеченскими племенами34. По словам академика Г. А. Меликишвили, адыгейско-чечено-лезгинские племена «были распространены не только к северу от Главного Кавказского хребта, но, по-видимому, и к югу от него, в Закавказье и еще южнее»35. Другой грузинский ученый И. А. Джавахишвили установил, что «восточные провинции Восточной Грузии некогда были заселены чеченскими и дагестанскими племенами»36, а академик Н. Марр указывал на то, что хевсуры и пшавы являются «грузинированными племенами чеченского народа»37. Этой же позиции придерживался и А. Генко38.
По мнению многих ученых, территория расселения чеченских племен в древности тянулась от Дагестана до Сванетии, охватывая Северную и Южную Осетию, Балкарию, Карачай и горные провинции Грузии39. Следует отметить, что в топонимике этих территорий, а также некоторых других областей Закавказья отложился значительный пласт чеченоязычных названий40. Кроме того, чеченцы и ингуши в антропологическом отношении не отличаются от насельников названных территорий – аварцев, андийцев, карачаевцев, осетин, балкарцев, части кабардинцев и горных этнографических групп грузинского народа, составляя вместе с ними Кавкасионский тип Кавказской подрасы41. Об этнической близости чеченцев и осетин, единстве их происхождения и даже о нахоязычности последних в прошлом указывают многие исследователи42.
В настоящее время граница Чечни на юге однозначна и определенна – это вершины Главного Кавказского хребта.
Оплотом чеченского бытия были, однако, не только южные склоны Главного Кавказского хребта, но и пространства, лежащие далеко к северу от него. Этимологический анализ сарматских этнонимов (авхеты, аккисы, арихи, гаргареи, гегары, кантики, саканы, туски, хой…), топонимов (Агар, Албат, Алушта, Арар, Берда, Атлам, Кхерч, Марта, Сюрень…) и антропонимов (Ада, Ала, Анда, База, Къайсар, Мада, Мути, Нана, Вахо, Хонахва-Къонахву…), сделанный Якубом Вагаповым в работе «Вайнахи и сарматы» 43, убедительно свидетельствует о том, что древние чеченцы играли заметную роль в огромном Сарматском мире, простиравшемся от Крыма и Дона на западе, Волги и Каспийского моря на востоке, Главного Кавказского хребта на юге.
К выводу о том, что чеченцы были насельниками Крыма, пришел Ян Потоцкий, совершивший в 1797 г. путешествие на Кавказ. По его мнению, они покинули Крымский полуостров в I-IV вв. н. э.41. С такой позицией перекликается мнение К. Патканова, считавшего, что в те далекие времена нохчаматы жили к западу от Танаиса (Дона)45. Несомненно, важную роль древние чеченцы играли и в Аланском племенном союзе, сложившемся в X-XI вв. в раннефеодальное государство.
В современной исторической науке утвердилось мнение о том, что в период татаро-монгольского нашествия чеченцы покинули равнину и бежали в горы. Нисколько не оспаривая факт их отступления в глубь горных теснин, нельзя не сказать о том, что такая упрощенная и односторонняя интерпретация демографических процессов, имевших место в Чечне в монгольский период, далеко не соответствует исторической действительности.
Справедливо выражая свое негодование псевдонаучными манипуляциями В. Б. Виноградова, его предшественников и последователей, мы очень часто забываем, что искажение чеченской истории касалось не какого-то определенного периода, а носило глобальный характер. Применительно к эпохе XIII-XVI вв. оно выражалось в попытках представить демографическую ситуацию в Чечне того периода таким образом, что в течение трех столетий чеченцы были совершенно оторваны от равнины и начало их своеобразной «реконкисты» относится только ко второй половине XVI в. Одновременно обосновывалась идея о том, что появление русских казаков на берегах Терека, Сунжи и даже Аргуна предшествовало движению горцев на север, а В. Виноградов попытался даже связать терских казаков с бродниками X в. н.э.46, хотя славянское происхождение последних наукой еще не доказано. Отсюда делался далеко идущий вывод о том, что основной причиной Кавказских войн явилось посягательство горцев на ранее необитаемую, но давно уже освоенную русскими территорию, т. е. речь шла о пресловутом «горском экспансионизме». Вряд ли есть необходимость доказывать, что все попытки представить терских казаков в качестве первопоселенцев побережья Терека и Сунжи являются скрытой формой русской территориальной экспансии, не имеющей ничего общего с наукой.
Исторические факты неопровержимо свидетельствуют, что в период монгольского нашествия чеченцы, хотя и утратили политическую инициативу и ведущую роль на равнине, тем не менее продолжали жить в обжитых ими местах и поддерживали самые тесные связи с новыми насельниками края. «На правом берегу Сунжи, у впадения ее в Терек, – читаем мы у археолога М. Ошаева, – на протяжении VIII-XIV веков (а возможно, и в XV в. н.э.) существовало очень крупное поселение… Жители, поселения относились к предкам современных вайнахов. Об этом неопровержимо свидетельствовала гудермесская керамика, содержащая в себе глубоко местные традиции гончарного производства, прослеживаемые еще в памятниках местного населения эпохи бронзы…»47. Исследовав Гудермесское городище, М. Ошаев делает вывод: «Судя по собранному материалу, оно, несомненно, пережило бурный XIII век, татаро-монгольское завоевание и существовало вплоть до конца XIV века. Это лишний аргумент против утверждения о том, что после татаро-монгольского нашествия вайнахские племена поголовно покинули свои насиженные места на плоскости и на целые века удалились в горы… Гудермесское городище свидетельствует, что вайнахи и во времена татаро-монгольского владычества продолжали на плоскости свою полнокровную жизнь и интенсивную хозяйственную деятельность»48.
Как считает Ш. Ахмадов, еще в XIV в. чеченцы активно заселяли берега Терека и Сунжи49. Одновременно они начали освоение Терско-Сулакского междуречья, где издревле жили их соплеменники – ауховцы. Надо полагать, что уже в тот период движение чеченских племен на восток современной Чечни было довольно активным. Об этом можно судить по тому факту, что уже в конце XIV в. их предводитель Янбек и его сын Майда в союзе с шамхалом Казикумухским сумели нанести ряд ощутимых ударов по вторгшимся на Кавказ войскам эмира Тимура50. Освоение же ими сопредельных с Дагестаном территорий продолжалось вплоть до XIX в. Временами их роль на этих землях ослабевала, и тогда этим стремились воспользоваться более сильные соседи. Так, в конце XVI в. после убийства Ших-Мурзы Окуцкого и распада Окоцкого владения в Засулакской зоне вместе с подвластными ему кабардинцами и кумыками укрепился один из сыновей Тарковского шамхала Султан-Мут, основавший селение на месте нынешнего Чир-Юрта в Дагестане.
Вскоре на западном берегу Судана у выхода из Салатавских гор была заложена деревня Эндери (Андрей-Аул), в которой совместно проживали кумыки, чеченцы и другие горцы. После убийства в 1604 г. Султан-Мута дети его еще продолжали жить в Эндери, но внуки и правнуки, разделившись, основали в XVII-XVIII вв. аулы Аксай (близ Герзель-Аула), Костек и Кази-Юрт на Сулаке. Это и были три главных поселения кумыков в Засулакской зоне51. В 1651 г. кабардинский князь Муцал переселил из Эндерийского владения часть тюркоязычных брагунцев к берегам Терека, заложив селение Брагуны52. В том же году оно было сожжено, восстановление же его относится к концу XVII в.53 В XVIII в. Брагуны имели смешанный состав населения вследствие переселения сюда чеченцев.
В конце XVII – начале XVIII вв. начинается новое усиление чеченцев в данном регионе. Уже в первом десятилетии XVIII в. они активно действуют на всем Северо-Восточном Кавказе. В 1722 г. чеченцы, вели военные действия против войск Петра I и нанесли поражение отрядам Ветерани у аула Эндери. «Поражение Ветерани, – пишет В. Потто, – живет ныне в преданиях кумыкского народа, которые говорят, что рейтеры Петра Великого были сброшены с кручи сильным натиском чеченцев»54.
На протяжении всего XVIII в. чеченское население Терско-Сулакского междуречья пополнялось за счет ичкеринцев, карабулаков и лам-аккинцев55. Говоря о заселении этих земель чеченцами, профессор П. И. Ковалевский писал, что они «…мало-помалу стали спускаться с гор и постепенно занимать под свои аулы Кумыкскую площадь. Так образовался целый ряд аулов от Качкалыковского хребта и чуть не до Кизляра по Тереку, образуя Качкалыковскую Чечню»56. Влияние же их в Аухе и во всем Терско-Сулакском междуречье было настолько велико, что, как писал генерал В. Потто, «…ни один из князей кумыкских… не смел выезжать, не будучи сопровождаем чеченцем»57.
В то время как одна часть чеченских племен осваивала восточные районы современной Чечни, другая их часть двигалась на запад, в междуречье Терека и Сунжи, на берега Фортанги и Ассы. Освобождение чеченцами этих земель от инонациональных феодалов еще на начальном этапе чеченской «реконкисты» позволило чеченцам-орстхоевцам в первой половине XVIII в. завершить освоение территории в нижнем течении Фортанги и Ассы. В тот период в верхней части бассейна р. Ассы располагались ингушские (галгаи) селения, а по р. Армхи жили ингуши-фаппинцы, граничившие в нижней части ущелья с джейраховцами58. Иногда к орстхоевским владениям относили территорию, расположенную между реками Фортангой и Шалажи, однако, как подчеркивают некоторые ученые, еще в 1762 г. там располагались только пастбища горных чеченцев59. Но уже с 80-х гг. XVIII в. эта территория заселяется выходцами из Ичкерии и Apгунского ущелья, а также аккинцами, ялхароевцами, галайцами, нашхоевцами и другими чеченскими племенами60.
В конце XVII в. начинается, а с начала XVIII в. усиливается процесс переселения с гор на равнину ингушей. Они мигрируют на запад по ущельям р. Терек (на север через ущелье реки Ассы их не пускали на плоскость карабулаки)61. Ингуши заселили предгорья (с. Ангушт известно уже не позднее конца XVII в.) и берега реки Камбилеевки. Согласно документам второй половины XIII в., они занимали территорию между р. Тереком и верховьями р. Сунжи, где после ухода кабардинцев основали совместно с карабулаками Ахки-Юртовские хутора (период между 30-60 годами XVIII в.)62. В числе самых первых ингушских поселений в устье Дарьяла стало селение: Заурово, возникшее не позднее середины XVIII в. в четырех верстах к югу от будущей российской крепости Владикавказ63.
С 1762 г., после отступления на запад кабардинских племен, населявших берега рек Сунжи, Камбилеевки, Назрани и Эндерипсу64, и перехода этой территории под контроль более сильных чеченских обществ, создаются благоприятные условия для переселения орстхоевцев дальше на север. Уже к 1772 г. они освоили низовья р. Ассы и местность Карасу — Яндырь65 и основали селения Большой и Малый Яндырь66 на территории современного Назрановского района. По мнению же Явуса Ахмадова, селение Яндери существовало уже в XVI в. и известно в русских документах как город «Енгирь»67. Часть территории по реке Сунже, вверх от Яндырки к 80-м годам XVIII в. была еще не заселена68, но уже с этого времени начинается ее освоение вплоть до берегов р. Терек и пределов Малой Кабарды69.
В 1785-1791 гг., в период движения имама Шейха Мансура, чеченцы содействовали возвращению своих союзников-малокабардинцев к верховьям р. Сунжи по соседству с ингушами70, что, однако, вызвало протест последних. Но еще раньше, в 1783 г., царская администрация спровоцировала конфликт между чеченцами и ингушами за обладание плоскостью севернее Тарской долины, захват ее чеченцами заставил ингушей обратиться за помощью к русским властям. Воспользовавшись этим, русское командование в 1784 г. заложило крепость Владикавказ на северной границе ингушских земель якобы для защиты их от набегов соседей. Тем самым Россия взяла под свой контроль дорогу, связывающую Северный Кавказ с Закавказьем.
До окончания войны России с силами Шейха Мансура в документах не зафиксированы какие-либо передвижения ингушей на новые земли. На это указывает генерал Гудович в своем докладе на имя императрицы Екатерины II в 1791 году: «В соседстве с Малою Кабардою, в верховьях Сунжи, обитает горный народ карабулаки, а позади его – ингуши»71. Нет упоминания о назрановских ингушах и у Ю. Клапрота, побывавшего здесь в 1807 г.72.
Судя по некоторым источникам, переселение ингушей в местность Назрань происходило в начале XIX в.73 Оно было осуществлено группой ингушских фамилий с согласия и под покровительством чеченцев и их союзников-кабардинцев. На это указывает рапорт коменданта крепости Владикавказ генерал-майора Дельпоццо генералу от инфантерии Булгакову от 13 июня 1810 г.: «…по собранным мною достоверным сведениям, следующее свидетельство является справедливо: ингушевский народ, хотя и имел жительство свое в окружности сей крепости не в дальнем расстоянии,… но совершенно верен к Российскому правительству… никогда не был…, потом войдя в теснейший союз с кабардинцами и чеченцами, переселились все на место, именуемое Назрань… приняли от них мулл, построили мечети, приступили к исповеданию мухаммеданского закона и обязались как чеченцам, так и кабардинцам по условию платить подати»74. О том, что распространение мусульманства в Ингушетии шло из Чечни, писал и Н. Ф. Грабовский75.
5 июня 1810 г. русское командование спровоцировало нападение ингушей на возвращавшихся из набега на Владикавказ чеченцев и кабардинцев. Опасаясь возмездия за нападение, ингуши обратились за помощью к коменданту крепости. Последний вначале хотел вернуть их в округу крепости Владикавказ, но затем решил, что для обеспечения охраны Военно-Грузинской дороги следует оставить в местности Назрань с построением там военного поста76. ‘
22 августа 1810 г. во Владикавказе был подписан договор с представителями шести ингушских фамилий общества «Назрань» «О добровольном подданстве императору Александру Павловичу и его наследнику».
В пятом пункте этого договора ингуши давали обязательство оповещать царское командование о готовящихся набегах «чеченцев, карабулаков и прочих неприязненных России народов» на русские посты и укрепления, обязались нападать на них и «поражать оных».
В статье 10-й договора ингушские старшины отказывались платить подати кабардинцам, чеченцам и другим народам «как было до сего».
Согласно этому договору ингушам предоставлялось право пользоваться землями по правую сторону р. Терека и по Сунженскому хребту77.
Население Назрани, между тем, быстро росло. По данным 1810 г. в ней и в Тимурковой деревне близ Владикавказа насчитывалось уже 866 дворов78. Восточнее Назрани располагалось селение Яндыри, в котором было до 80 дворов чеченцев-орстхоевцев и подселившихся к ним позднее ингушей79. Южнее Яндыри находилось впоследствии обингушившееся селение Галашки, основанное представителями чеченского тайпа галай, переселившимися сюда из Галанчожского района80. Совместными поселениями чеченцев и ингушей были аулы Цори и Верхний Алкун, а селение Фалхан было основано выходцами из чеченского селения Акки81. Кроме того, учеными было установлено, что родоначальники крупных ингушских фамилий Ахриевых, Льяновых, Боровых, Хаутиевых, Бузуртановых (Насыр-Кортовских), Чаниевых, Бекботовых, Нагадиевых, Дударовых и некоторых других, игравших, кстати, ведущую роль в политической жизни средневековой Ингушетии, являлись чеченцами82.
В том же 1810 г. ингуши начали расселяться севернее Назрани. Самым северным их населенным пунктом в этом году стало селение Верхние Ачалуки, заселенное 60
дворами «из Назрани»83. Царские власти продолжали заселять Назрановскую округу ингушами, порой насильно выселяя их из гор. Наиболее крупные переселения их на плоскость были произведены в 1830, 1833 и в начале 40-х гг.84
В зону чеченской колонизации в начале XIX в. входила и территория современного Малгобекского района, считавшаяся тогда частью Малой Кабарды. В 1822 г., а по другим сведениям даже во второй половине XVIII в. на этих землях возникло чеченское селение Пседах (Доьлак-Юрт), несколько позднее чеченцами же были образованы аулы Кожаков и Мизи-Юрт85. Кроме того, чеченцами и кумыками было основано селение Магомет-Юрт (ныне станица Вознесенская), совместным поселением чеченцев, кумыков и кабардинцев стало селение Кизляр86. Поселения чеченцев появились также северо-восточнее современного города Малгобека87.
В начале 40-х гг. недалеко от Пседаха, на его же аульном наделе царские власти, несмотря на протесты пседахинцев, поселили ингушей, основавших селение Кескем. Несколько позже, в 1847 г., здесь же возникли еще два хутора назрановских ингушей. В 1848 г. в Малой Кабарде, кроме собственно кабардинцев, было 166 дворов чеченцев (1,4 тыс. чел.), 104 ингушских и 64 кумыкских дворов88.
Завершая описание западной части Чечни, необходимо добавить, что русскоязычные источники совершенно обоснованно включали Карабулак в состав Малой Чечни, выделяя лишь Галашевское общество89, и, таким образом, граница между Чечней и собственно Ингушетией определялась в тот период средним течением реки Ассы и верхним течением Сунжи90. Таковы были исторические границы между двумя народами. Их необходимо знать твердо, так как незнание конкретно-исторической картины ведет зачастую к массовому искажению, к рождению мифов и далеко не безобидных воззрений на границы расселения своего этноса.
Переходя к описанию этнополитической ситуации на северных границах расселения чеченцев, необходимо, прежде всего, отметить, что некоторые ученые долго пытались обосновать идею о том, что река Терек являлась естественной границей исторической Чечни в этом направлении, за которой начиналась уже чужая земля. Но так как Терек не Атлантический океан и, естественно, не мог быть серьезным препятствием для расширения пределов Чечни, попытаемся опровергнуть эту точку зрения, призвав на помощь конкретные исторические факты.
О том, что Якуб Вагапов путем этимологического анализа этнонимов, топонимов и антропонимов убедительно доказал наличие в древности нахоязычного элемента на огромных просторах от Терека до Кубани, Дона и Волги91, мы уже говорили.
Конечно, в период Великого переселения народов и, особенно, в эпоху монгольского нашествия чеченцам, как, впрочем, и другим кавказским горцам, не раз приходилось покидать Предкавказские степи или же подчиняться более сильным пришельцам. Но без всякого сомнения можно сказать, что пространства, лежащие к северу от Терека и называемые чеченцами «Гарман аре», т. е. Необозримой степью, и получившие во второй половине XIX в. название Ногайской степи, во все времена входили в зону жизненных интересов чеченского народа и никогда не бывало так, чтобы они существовали оторвано от них. Как отмечает известный современный историк Хаджи-Мурат Ибрагимбейли, земли за Тереком «веками использовались в скотоводческом хозяйстве горцев» 92.
В исторической литературе принято считать, что после ликвидации в 1556 г.
Астраханского ханства, границы России приблизились к Тереку. Однако есть убедительные свидетельства, указывающие на слабость позиций русских на Северо-Восточном Кавказе вплоть до второй половины XVIII века. «Долгое время территория России была отделена от Кавказа неосвоенными и почти безлюдными просторами Предкавказья и Северного Причерноморья, – читаем мы в «Истории народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в.». – Только к концу XVIII в. территория России вплотную сомкнулась с Северным Кавказом»93. О том, что только в 1780 г. во владения России отошла зона Кавказских минеральных вод, говорил профессор П. И. Ковалевский94. Конечно, уже с конца XVI в. на Тереке существовала русская крепость Терки95, а с началом XVII в. были основаны еще и казачьи городки96, но они в тот период не играли ведущей роли в политической жизни Северо-Восточного Кавказа. Царское правительство, естественно, пыталось укрепить свои позиции на Тереке, но поражение войск воеводы Бутурлина от соединенных сил горцев Чечни и Дагестана в 1604-1605 гг., как отмечал Н. М. Карамзин, «на 118 лет изгладило следы российского влияния на Кавказе» 97.
В этих условиях чеченцев, интенсивно продвигавшихся на север, не могли остановить воды Терека, и они неизбежно должны были перейти на левый его берег и начать освоение богатых земель Необозримой степи.
Уже во второй половине XVI в. за Терек перешли чеченцы-ококи98. В XVII в. освоение этой территории продолжалось. Как отмечает Т. А. Исаева, «остров Чечень и город Чечен зафиксированы в XVII в. как места постоянного и длительного пребывания там чеченцев в предшествовавшие в XVII в. времена»99. Есть сведения о том, что станица Червленная была основана на месте чеченского селения Оьрза-Пала 100. О наличии в затерской зоне в прошлом чеченского населения говорит Ш. Ахмадов 101. А краеведу А. Сулейманову удалось обнаружить в затерских районах значительный пласт чеченских топонимов – «Чеченское озеро», «Божа-аре», «Нохчикн 1оме», «Загин-Барз», «Шаьптал» и др.102, что позволило ему сделать вывод о том, что северные границы карабулакских владений находились в затерских песках 103. О пребывании на обширной территории за Тереком чеченского населения указывает и Б. А. Калоев 104.
Значительна была доля чеченцев в составе населения русских городов, основанных вблизи Терека в XVI-XVIII вв. Так, в конце XVII столетия в Окоцкой слободе г. Терки насчитывалось несколько сот дворов 105, и доля чеченцев в населении этого города превышала 18 процентов 106. В г. Кизляре в 1796 г. проживало более 1,0 тыс. чеченцев (17,9 процентов населения города). В разноязычном населении Кизляра они были второй после армян национальной группой, почти в десять раз превосходя даже русских 107.
С конца XVI в. в степях Предкавказья появились кочевья ногайцев. Первое их проникновение на Северный Кавказ, по-видимому, относится к XIV-XV вв.108, но только с начала XVII столетия миграция ногайцев приняла постоянный характер109.
Начало массовому перемещению ногайских улусов на территорию Северо-Восточного Кавказа положила Большая Ногайская Орда, перешедшая в 1606 г. на правый берег р. Волги. Она заняла своими кочевьями притеречные степи, затронув тем самым хозяйственные интересы чеченцев, кумыков и кабардинцев, которые решили «заодин стояти» против пришельцев 110. Но пребывание Большой Орды в притерской зоне было недолгим. В конце 1619 начале 1620 гг. в результате феодальных войн она распалась «на двое» и была вынуждена примириться с Россией, а ее кочевья с предкавказских степей вновь переместились в Поволжье 111.
Новое перемещение кочевых подразделений ногайцев к берегам Терека относится к 1645 г. и связано с известиями о повторном нашествии калмыков 112. В 1649-1650 гг. из астраханских степей к Тереку откочевал еще один улус ногайцев, который обосновался между реками Койсу и Аксай 113. Во второй половине XVII в. ногайцы не раз покидали прикаспийские степи, перемещаясь то к Астрахани, то к Кубани 114. И только в XVIII столетии они окончательно осели на этой территории. Освоение же ими затерской степи продолжалось в течение всего XIX в. и даже в XX в. В частности, селение Сары-Су на месте его современного расположения было основано в 1937 г.
Другой группой населения, обосновавшейся на левобережье Терека в конце XVI – начале XVII вв., были русские казаки.
Следует отметить, что некоторыми учеными история терского казачества, в силу определенных политических соображений, сознательно фальсифицировалась. Их цель состояла в том, чтобы как можно дальше отодвинуть время появления на Тереке казаков и, таким образом, создать видимость того, что возникновение казачьих поселений предшествовало началу выхода чеченцев и других кавказских горцев из горных ущелий.
Если русские буржуазные историки XIX-XX вв. появление казаков на Тереке относили к началу или даже ко второй половине XVI в.115, то В. Виноградов, как было уже отмечено, попытался связать их с бродниками, действовавшими в Предкавказье в X в. н. э.116. Не имея серьезных доказательств и совершенно игнорируя тот факт, что бродники не являются славянами, он делает вывод о том, что в XVI в. «смешались новые пришельцы и бродники, положив начало, в частности, гребенским казакам» 117. Насколько нам представляется, терское казачество, в отличие от донского, с самого начала своего существования являлось служилым, т. е. оно было создано не движением народных масс, а царским правительством, очень рано понявшим все выгоды казачьей системы при осуществлении своих экспансионистских планов на Кавказе.
На это прямо указывают и исторические документы. «Заселение Северного Кавказа по течению р. Терека выходцами из Великороссии началось в XVI в. при Иване Грозном, – пишет А. Носов. – Первые казаки, появившиеся здесь, представляли собой часть гарнизона крепости Терки, основанной в 1577 г. Возникновение же собственно казачьих поселений относится к I половине XVII в.» 118. Об этом же говорит генерал В. Потто, указывая на то, что на берегу Каспия казаки построили Терки, «куда стали собирать к себе кабардинцев, чеченцев, кумыков и даже черкесов, из которых впоследствии и образовалось терское войско» 119. Потто отмечает, что «ни казаку не удержаться бы перед горцами без помощи государства, ни государству с одною регулярною армиею не одолеть бы беспокойного Кавказа» 120.
Таким образом, первые терские казаки относились к категории так называемых «городовых казаков», принадлежавших к особому сословию служилых воинских людей. Они использовались, в основном, для гарнизонной, разведывательной и сторожевой служб. «Городовые казаки» со временем получали участки земли, освобождались от всех податей, награждались денежным жалованием 121.
Примечателен такой факт. Русское население в целом чеченцы объединяют под общим названием «г1азакхий». Данный этноним является производным от понятия «казаки», но в понимании чеченцев оно не распространяется на собственно казаков, которых они именуют «г1алг1азакхий», то есть «городовые» казаки. Не приходится сомневаться в том, что в народной интерпретации этого слова отразились действительные исторические события, когда терские казаки изначально были не «вольными» людьми, как утверждают некоторые ученые, а находились на царской службе.
В 1578 г., после снесения Терского города, «городовые» казаки были оставлены на Кавказе. Об этом прямо говорит Хворостинин, воевода нового Терского города, построенного в низовьях Терека в 1588 г.: «Терские казаки, которые осталися на Тереке…» 122. Их взял под свое покровительство и защиту Ших-Мурза Окуцкий, владения которого располагались тогда по обоим берегам Терека. То, что в этот период они находились во владениях Ших-Мурзы, подтверждает челобитная терских атаманов к казакам от 1588 г., в которой они сообщают, что «преж сего служили государю на Тереке и промышляли всяким государственным делом заодно с Ших-Мурзою Окуцким…» 123.
В 1589 г. казаки укрепились в важном, со стратегической точки зрения, районе у слияния Терека и Сунжи 124. Это и был первый пример образования на Тереке поселения «вольного», то есть негарнизонного казачества. В XVII в. они получили наименование гребенских, в отличии от низовых казаков, обосновавшихся в низовьях Терека 125.
На протяжении XVII столетия, в силу слабости позиций России на Северо-Восточном Кавказе, положение терских казаков продолжало оставаться неустойчивым. В 165-3 г. значительная часть их поселений была уничтожена и осталась невосстановленной126. По свидетельству К. Гербера, даже в начале XVIII в. казаки были не в состоянии предпринимать какие-либо серьезные действия против чеченцев127. А в 1707 г. большинство оставшихся казачьих городков было уничтожено набегом кубанских и крымских татар.
Естественно, находясь в окружении горцев, терские казаки подвергались значительному влиянию последних. О гребенских казаках второй половины XVII в., например, известно, что «посредством браков они настолько смешались с татарами (т. е. с горцами. — Автор), что их прежняя русская речь теперь превратилась в ломанный язык, смешанный с татарским» 128. Об этом же писал намного позже известный русский писатель Л. Н. Толстой: «Живя между чеченцами, казаки перероднились с ними и усвоили себе обычаи, образ жизни, нравы горцев… Молодой казак щеголяет знанием татарского языка и, разгулявшись, даже со своим братом говорит по-татарски» 129.
В XVIII в., в связи с усилением позиций России на Кавказе и активизацией ее действий в этом регионе, начинается новый этап формирования терского казачества. Именно тогда было положено начало планомерному насаждению на землях горцев казачьих поселений, игравших роль аванпостов самодержавия в деле угнетения народов Кавказа 130. Тогда же чеченцы начинают покидать левобережье Терека.
В 1711 г. на берегу Терека закладываются станицы Старогладовская, Щедринская, Курдюковская и Червленная. В 1735 г. основаны станицы Каргалинская, Дубовская и Бороздинская. Несколько раньше, в 1718 г., возникла станица Шелковская. А в 1735-1739 гг. сооружением крепости Кизляр и укреплений по Тереку началось строительство Кавказской укрепленной линии. В 1763-1769 гг. она была продолжена до Моздока, а в 1784 году русские укрепления появились уже по Военно-Грузинской дороге, где была заложена крепость Владикавказ. Для укрепления кордонной линии в 1769 г. по специальному указанию императрицы Екатерины II на Терек была переведена часть волжских и донских казаков, основавших станицы Галюгаевскую, Наурскую, Ищёрскую, Мекенскую и Калиновскую 131. В 1776-1777 гг. сюда же переселена новая группа казаков с Волги и Хопра132. В 1783-1786 гг. на Кавказе были поселены 1250 крестьян из Центральной России. Всего же к концу 80-х гг. на Северном Кавказе было основано 34 новых поселения с общим количеством жителей в 30 тыс. чел.133. Таким образом, испытав, как говорилось позже в одной из записок наместнику Кавказа, «на деле всю бесплодность борьбы с чеченцами…», русские колониальные власти «…прибегли к коренной русской исторической системе заселения окраин государства» 134.
Заселение горских земель выходцами из России продолжалось и в XIX в. Этот период ознаменовался не только уничтожением огромного числа горцев в ходе истребительной Кавказской войны, но и значительным сокращением контролируемой ими территории. Уже в конце 10-х гг. предпринимались первые шаги по перенесению русской кордонной линии на правый берег Терека. «…Лучшею защитою от набегов… чеченцев было перенесение оборонительной линии с Терека на Сунжу, – пишет профессор П. И. Ковалевский. – …Этот план принадлежал еще Цицианову, осуществить же его удалось только Ермолову. В эти места по Сунже просили разрешения переселиться ингуши…»135. Хотя ингуши заняли тогда только западную часть этой территории, чеченцы, тем не менее, начали терять контроль над нею и переселяться на правый берег Сунжи. В 1818-1819 гг. в результате карательных экспедиций генералов Сысоева и Грекова и полковника Вельяминова значительная часть Терско-Сунженского междуречья была обезлюжена и чеченцы начали уходить в горы136. В 1818 г. на месте уничтоженных чеченских аулов Сорочан-Юрт, Кули-Юрт, Старая Сунжа, Алкхан-Чу, Жима-Чечен и Соьлжа-Юрт генерал Ермолов возвел крепость Грозную. В то же время он совершил ряд экспедиций в Ауховскую Чечню. О результатах этих экспедиций генерал В. Потто пишет, что «…Кумыкская плоскость в несколько дней была совершенно очищена от… чеченцев» 137.
В начале 40-х гг. началось заселение терскими казаками берегов Сунжи. Оно сопровождалось дальнейшим уничтожением чеченских сел и изгнанием оставшихся еще здесь жителей в горы.
В 1845 г. на месте полностью разрушенных селений Обарг-Юрт и Дибир-Юрт основываются станицы Троицкая (Волынское укрепление) и Покровская (она же Сунженская, а с 1852 г. – Слепцовская). В 1846 г. возникает станица Михайловская, в следующем 1847 г. покинутые чеченцами аулы Эха-Борзе и Магомет-Юрт превращаются в станицы Ассиновскую и Магомет-Юртовскую, переименованную впоследствии в Вознесенскую. На месте разрушенных сел Ильдерхан-Г1ала, Сема1ашка, Закан-Юрт, Чур-Toгle, Г1ажари-Юрт и др. были основаны станицы Карабулакская, Самашкинская, Закан-Юртовская, Петропавловская, Нестеровская, Ермоловская и др.138. В целом же с 1840 по 1849 годы казачье население Терека выросло с 162 421 до 241 794 чел.139..
Так как колонизация земель чеченцев-орстхоевцев шла, в основном, с востока на запад, значительная часть этого племени оказалась оторванной от остальных чеченцев и отступила в селения ингушей. Оказавшись в инонациональной, но родственной им по языку и культуре среде, эти орстхоевцы со временем утратили свое этническое самосознание и вошли в состав формирующейся ингушской народности. Другая часть орстхоевцев осела в аулах Чечни, но большинство их (1500 семей) в 1865 г. в числе чеченских мухаджиров эмигрировало в Турцию140..
В настоящее время чеченский народ, в основном, вернул себе позиции, утраченные им в прошлом. Согласно переписи населения 1989 г., на территории Чечено-Ингушетии чеченцы составляли большинство населения в 10 районах, в том числе около 60 процентов в Наурском районе. В других районах картина была такова: в Шелковском районе их доля превысила 40 процентов, в Сунженском районе они составляли 23 процента, в Малгобекском районе – 12 процентов, в г. Грозном – около 31 процента и только в Назрановском районе их численность была невелика – около 0,5 процента141. Значительная группа чеченцев – около 58 тыс.чел. (а по другим сведениям даже до 70 тыс. чел.) проживает в чеченских районах Дагестана. Кроме того, они представлены в населении Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Калмыкии, многих областей России, а также Иордании, Турции, Сирии, Ирака, США и т. д.
Источники литературы:1 Мровели Леонти. Жизнь Картлийских царей. М., 1979. С. 21; см. также: X. Бакаев, С-Х. Нунуев. История в легендах. – Голос Чечено-Ингушетии, 2 и 5 февраля 1991г.
2 X. Бакаев, С-Х. Нунуев. Указ. соч.
3 История древнего мира. Ранняя древность. М., 1989. С. 117.
4 X. А. Хизриев. Из истории освободительной борьбы народов Северного Кавказа против монголо-татарских завоевателей. – В кн.: Социальные отношения и классовая борьба в Чечено-Ингушетии в дореволюционный период (ХIХ – нач. XX в.). Грозный, 1979. С. 36-37; Он же. Из истории борьбы народов Чечено-Ингушетии и Ставрополья против Тимура. – В кн.: Вопросы истории Чечено-Ингушетии. Т. XI. Грозный, 1977. С. 125-157; Он же. География походов Тимура на Северный Кавказ. – В кн.: Вопросы исторической географии Чечено-Ингушетии в дореволюционном прошлом. Грозный, 1984. С. 24-39.
5 Говоря о масштабах Кавказской войны и ее последствиях для России, генерал В. Потто отмечал: «Много ли есть русских семей, на которых Кавказ в долговременных войнах его не отразился бы вечноневозвратною утратою» (См.: В. Потто. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. Т. 1. С древнейших времен до Ермолова. Вып. 1. Изд-е 2-е, С-Пб, 1887. С. 1).
6 В. Б. Виноградов. Предания и факты: – Комсомольское племя, 7 апреля 1881 г.
7 В. Потто, Указ. соч. Т. 2. Ермоловское время. Изд. 3-е, СПб, 1913. С. 61.
8 Там же; см также: Н. Ахриев. Чах Ахриев, просветитель чечено-ингушский или только ингушский. – Барт, № 2, 1990 г.
9 Далгат Б. Первобытная религия чеченцев. – Терский сборник. Вып. 3. Владикавказ, 1893 г.
10 Лаудаев У. Чеченское племя. – Сборник сведений о кавказских городах. Вып. 6. Тифлис, 1871 г.
11 Ахриев Ч. Из чеченских сказаний. – ССКГ. Вып. IV. Тифлис 1870.
12 В. Потто. Указ. соч. Т. 2. С. 63.
13 К. Ф. Ган. Путешествие в страну пшавов, хевсур, кистин и ингушей. КВ, № 6, 1900. С. 65.
14 А. П. Берже. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859. С. 81.
15 «Кавказ» , 1894, № 151.
16 И. Цискаров. Записки о Тушетии (границы, расселение, язык, число жителей, кочевка, вера тушин). – Кавказ, 1849, № 7-8. С. 10-13.
17 Вехи единства. Грозный, 1982. С. 24.
18 А. Н. Генко. Из культурного прошлого ингушей, ЗKB, У. М., 1930. С. 700.
19 В. И. Козлов. Национальности СССР. М., «Статистика», 1975. С. 35.
20 См.: Мальсагов Д. Ингушская литература. – «Революция и горец», 1933, Ма 1-2. С. 97; Мальсагов 3. М. Общечеченская письменность. – «Горский вестник» (литературно-краеведческий журнал Наркомпроса ГАССР), Владикавказ, 1924, № 1; Ингушский революционер Гапур Ахриев, выступая на 2-м съезде народов Терека, заявил: «Все сказанное здесь представителем чеченского народа относится к нам, ибо мы представляем, в сущности, один народ». (См.: Г. Ахриев. Выступление на 2-ом съезде народов Терека. – В кн.: От вековой отсталости – к социализму. Осуществление ленинской национальной политики в Чечено-Ингушетии (1917-1941 гг.). Сборник документов и материалов. Грозный, 1977. С. 28.
21 Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. Т. XXXVIII, 76 полутом, СПб, 1903. С. 785; Там же, т. XIII, 25 полутом, СПб., 1894. С. 58.
22 И. Арсаханов. Очерки чеченской диалектологии. Грозный, 1966; М. Макакаев. Чеченский тайп в период его разложения. Грозный, 1973. С. 15-16.
23 М. Мамакаев. Указ. соч. С. 18-19; А. С. Сулейманов. Топонимия Чечено-Ингушетии. Часть вторая. Грозный, 1978. С. 78.
24 Сулейманов А. С. Указ. соч., с. 115, 163; Волкова Н. Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М., 1973. С. 170-172.
25 Сулейманов А. С. Указ. соч. С. 79.
26 В. Марковин. В стране Вайнахов. М., 1969. С. 58.
27 Гутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 годы. Ч. 2, СПб. 1869; Гюльденштедт И. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа. СПб., 1809. У; Броневский С. Новейшие географические и исторические сведения о Кавказе. Ч. 2. М., 1823; Барон Ф. Розен. Описание Чечни и Дагестана. ЦГВИА. ф. ВУА, д. 18502; ЦГВИА, ф. ВУА, д. 18507 «Краткое военно-статистическое описание Чечни, составленное Генерального штаба кап. Норденстаммом в 1834 г. из собранных им сведений во время экспедиции 1832 г.»; Берже А. II. Указ. соч.; Лаудаев У. Указ. соч.
28 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 18507 «Краткое военно-статистическое описание…»
29 Барон Ф. Розен. Указ. соч.
30 Рейнеггс Я. Историческое, топографическое и физическое описание Кавказа и всех различных народов на нем обитающих. – См.: В. Г. Гаджиев. Якоб Рейнеггс о Чечено-Ингушетии. – В кн.: Вопросы политического и экономического развития Чечено-Ингушетии (XVIII – начало XX века). Грозный, 1986. С. 27.
31 Е. И. Крупнов. Средневековая Ингушетия. М., 1971. С. 36.
32 Ахриев Ч. Ингуши. – Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. VIII. Тифлис, 1875. С. 10; Н. Ахриев. Указ. соч.; Вехи единства. С. 24.
33 Овхадов М. Р. Основные лексические особенности орстхойского говора галанчожского диалекта чеченского языка. – Вопросы отраслевой лексики. Грозный, 1983. С. 77-78.
34 Р. Л. Харадзе, А. И. Робакидзе. К вопросу о нахской этнонимике – Кавказский этнографический сборник. 2 том. Очерки этнографии горской Ингушетии. Тбилиси, «Мецниереба», 1968. С. 14.
35 Г. А. Меликишвили. К истории древней Грузии. Тбилиси, 1959. С. 120.
36 А. Джавахишвили. Основные историко-этнологические проблемы истории Грузии, Кавказа и Ближнего Востока. С древнейшей эпохи. – ВДИ, 1939, № 4. С. 46.
37 Н.Я. Марр. К истории передвижения яфетических народов с юга на север Кавказа. ИАН, 1916, № 15, 1395-1396.
38 А. Н. Генко. Указ. соч. С. 710.
39 Из истории взаимоотношений между грузинским и чечено-ингушским народами (с древнейших времен до 15 в.). Грозный, 1963. С. 16; Гамрекели В. Н. К анализу топонимики Двалети. – Труды института истории АН Грузинской ССР. Т IV. Вып. I. Тбилиси, 1958 (на грузинском языке с русским резюме). С .54-56.
40 Цагаева А. Д. Топонимия Северной Осетии. Орджоникидзе, 1971, ч. I. С. 115 -116; Из истории взаимоотношений между грузинским и чечено-ннгушским народами… С. 16; Гамрекели В. Н. Указ. соч. С. 54-56; Сулейманов А. С. Указ. соч., часть вторая. С. 272-288; Бабахян Л. О. К вопросу о некоторых пранахских топонимах и этнонимах Передней Азии, Закавказья и Северного Кавказа. – В кн.: Вопросы исторической географии Чечено-Ингушетии в дореволюционном прошлом. Грозный, 1981. С. 5-15.
41 Народы Кавказа. Т 1. М., 1960. С. 28.
42 В. Виноградов, Л. Бокова. Следы соседства и родства. – Комсомольское племя, 22 апреля 1989 года; Вахушти Багратиони. География Грузии. ЗКОРГО, 1904. Кн. XXIV, вып. 5; Б. А. Калоев. Осетино-вайнахские этнокультурные связи. – Кавказский этнографический сборник, IX. Вопросы исторической этнографии Кавказа. М., 1989. С. 148; Гамрекели В. И. Указ. соч.; Проблемы возникновения феодализма у народов СССР. М., 1969. С. 196.
43 Вагапов Я. С. Вайнахи и сарматы. Грозный, 1990.
44 См.: Аталиков В. М. Вайнахи в европейских нарративных источниках XVIII в. – В кн.: Вопросы истории исторической науки Северного Кавказа и Дона. Вып. 3. Грозный, 1985. С. 188.
45 Патканов К. П. Из нового списка географии, приписываемой Моисею Хоренскому. – Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1883, часть CCXXVI. С. 28-29.
46 Виноградов В. Б. Время, годы, люди. Грозный, 1980. С. 81.
47 Майрбек Ошаев. В глубь веков. – Комсомольское племя, 17 июня 1990 года.
48 Там же.
49 Ш. Ахмадов. О политических и культурных связях чеченцев и ингушей с народами Северного Кавказа и Россией в XVIII в. – Орга, 1979, № 3. С. -34.
50 Хизриев X. А. География походов Тимура на Северный Кавказ… С. 30.
51 Потто В. Указ. соч., т. 1. С. 95-96.
52 Виноградов В. Слывут они брагунцами. – Комсомольское племя, 25 марта 1989 года.
53 Там же.
54 Потто В. Указ. соч., т. 1. С. 26.
55 История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988. С. 239.
56 Проф. П. И. Ковалевский. Завоевание Кавказа Россией. Исторические очерки. СПб, типография М., И. Акинфиева, Басков пер., 10. С. 204.
57 Потто В. Указ. соч., т. 1. С. 97.
58 История народов… С. 372.
59 Горчханова Г. А., Айтберов Т. М., Ахмадов Я. 3. Русско-вайнахские отношения в начале 60-х годов XVIII века (архивный источник о миссии представителя российских властей в Карабулаке). – В кн.: Прогрессивное влияние России на социально-экономическое и политическое развитие народов Чечено-Ингушетии. Грозный, 1989. С. 82.
60 Волкова Н. Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII в. – начале XX в. М. 1974. С. 169.
61 Д. Хожаев. Расселение вайнахских народов в XVIII-XX веках. – «Справедливость» («Нийсо»), № 3-4, 1990. С. 23.
62 Волкова Н. Г. Указ. соч. С. 158.
63 Там же.
64 Н.А. Смирнов. Политика России на Кавказе в XIV-XIX веках. М., 1958. С. 17.
65 Вехи единства. С. 44; История народов… С. 372.
66 Вехи единства. С. 114.
67 Я. 3. Ахмадов. Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI-XVII вв. Грозный, 1988. С. 24.
68 Вехи единства. С. 114.
69 Волкова Н. Г. Указ. соч. С. 169, 184-185; Акты Кавказской археографической комиссии. Т. IV, Тифлис, 1870. С. 3; ЦГВИА, ф. 52, оп. 1/194, д. 350, ч. 4, лл. 4-5 об.
70 Ахмадов Ш. Б. Народное движение в Чечне в конце XVIII в. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1974. С. 82.
71 Потто В. 2 века терского казачества. Т. II. Владикавказ, 1912. С. 200.
72 См.: Волкова Н. Г. Указ. соч. С .161.
73 Там же. С. 160.
74 См.: Д. Хожаев. Указ. соч. С. 24.
75 Грабозский Н. Ф. Ингуши (их жизнь и обычай). – Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1876, вып. IX. С. 25.
76 См.: Д. Хожаев. Указ. соч. С. 24.
77 Акт присяги ингушей от 22 августа 1810 года в г. Владикавказе. См.: журнал «Справедливость» («Нийсо») № 3-4. С. 9-10.
78 См.: Д. Хожаев. Указ. соч. С. 24.
79 См.: там же.
80 В. Марковин. Указ. соч. С. 58.
81 Семенов Л. П. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925-1932 годах. Грозный, 1963. С. 24.
82 Там же. С. 67, 116-117.
83 Волкова Н. Г. Указ. соч. С. 161.
84 Лабазанов М. Участие ингушей в народно-освободительном движении горцев Дагестана и Чечни в 20-50-х годах XIX века. Тезисы докладов и сообщений. Махачкала, 1989. С. 108.
85 Волкова Н. Г. Указ. соч. С. 209.
86 Там же. С. 225.
87 Там же; Сулейманов А. С. Топонимия, часть IV. С. 7.
88 Волкова Н. Г. Указ. соч. С. 225-226.
89 Барон Ф. Розен. Указ. соч.; Кап. Норденстамм. Указ. соч.; Потто В. Кавказская война, т. 2. С. 61; Его же. 2 века терского казачества. С. 200; Марковин В. Указ. соч. С. 58.
90 Фадеев Р. Шестьдесят лет Кавказской войны. Тифлис, 1860. С. 5, 148. Карта левого фланга Кавказской линии.
91 Я. С. Вагапов. Указ. соч.
92 Хаджи-Мурат Ибрагимбейли. Народно-освободительная борьба горцев Северного Кавказа под руководством Шамиля против царизма и местных феодалов. – Комсомольское племя, 18 октября 1990 года.
93 История народов Северного Кавказа. Конец XVIII — 1917 г. М., 1988. С. 11.
94 Проф. П. И. Ковалевский. Указ. соч. С. 39.
95 Я. 3. Ахмадов. Очерки политической истории… С. 27.
96 А. Ф. Носов. Октябрьская революция в Грозном и в горах Чечено-Ингушетии. Грозный,1961. С. 11.
97 Карамзин Н. М. История государства российского. Т. 2. СПб., 1392. С. 43.
98 История народов Северного Кавказа. Конец XVIII – 1917 г. С. 9.
99 Т. А. Исаева. О занятиях населения Чечено-Ингушетии в XVII в. Рукопись. С. 3.
100 А. Гапаев, Д. Хожаев. Герой из песни. – Комсомольское племя, 6 сентября 1990 года.
101 Ш. Ахмадов. Указ. соч. С. 34.
102 Сулейманов А. С. Топонимия.., часть четвертая. С. 137, 154, 160, 163, 170, 172, 177, 189.
103 Там же, часть вторая. С. 78.
104 Б.А. Калоев. Земледелие народов Северного Кавказа. М., 1981, С. 226-246. Приложения: таблицы-карты.
105 История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. С. 331.
106 Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII в. М., 1957, т. 1. С. 412.
107 История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. С. 374-375.
108 В. Виноградов, Л. Кокова. Следы соседства и родства. – Комсомольское племя, 22 апреля 1989 года.
109 История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. С. 278.
110 Я. 3. Ахмадов. Очерки политической истории… С. 83.
111 Там же.
112 Там же. С. 88.
113 Там же. С. 114.
114 Там же. С. 166; История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. С. 298, 369; ЦГАДА, ф. 127, д. 1, л. 2, 2 об., 3.
115 Проф. П.И. Ковалевский. Указ. соч. С. 15.
116 В.Б. Виноградов. Время, годы, люди: С. 81.
117 Там же. С. 82.
118 А.Ф. Носов. Указ. соч. С 11.
119 Потто В. Кавказская война.., т. 1. С. 7-8.
120 Там же. С. 94.
121 Русская военная сила. М., 1897, т. 1. С. 222-223.
122 Белокуров С.А. Сношения с Кавказом. М., 1888. с. 78.
123 Я.З. Ахмадов. Очерки политической истории… С. 39.
124 Белокуров С.А. Указ. соч. С. 143-144.
125 Я.З. Ахмадов. Очерки политической истории… С. 47.
128 История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. С. 329.
127 Гербер И.Г. Описание стран и народов, вдоль западного берега Каспийского моря проживающих. – История, география и этнография Дагестана. Архивные материалы. М., 1958. С. 70.
128 История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. С. 490.
129 Л.Н. Толстой. Собр. соч. в 20 томах. Т 3, М., 1961. с. 176-177.
130 Потто В. Кавказская война, т. 1. С. 20; А.Ф. Носов. Указ. соч. С. 11.
131 Потто В. Кавказская война…, т. 1. С. 54.
132 История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. С. 450.
133 Там же. С. 452.
134 Г. Дзауров. Переселение горцев в Турцию. Ростов-на-Дону, 1925. С. 9.
135 Проф. П.И. Ковалевский. Указ. соч. С. 200-201.
136 Потто В. Кавказская война…, т. 2. С. 18, 92, 124.
137 Там же. С. 108-109.
138 Чечено-Ингушетия в политической истории России и Кавказа в дореволюционном прошлом. Грозный, 1990. с. 62; Д. Хожаев. Указ.соч. С. 25.
139 История народов Северного Кавказа. Конец XVIII в. – 1917 г. С. 58.
140 А.П. Берже. Выселение горцев с Кавказа. Русская старина. Ежемесячное историческое издание. 1882. год тринадцатый, т. XXXIII. С. 16.
141 Национальный состав населения Чечено-Ингушской АССР. Чечено-Ингушское республиканское управление статистики. Грозный, 1990. С. 10.
№186-187 (1870)
=============================================
Ингуши − это искусственная нация, выделенная из чеченцев царским правительством, после подписания ими (ингушами) Акта вечной присяги в верности России в 1810 году во ВладикавказеДжамирзаев, Салман Мирзакаевич. "Древняя история чеченцев-нохчий: (к древней истории нахских племен III-I тысячелетия до нашей эры) : [Акад. наук Грузии, Ин-т истории и этнографии им. И. А. Джавахишвили, Российская акад. наук, Ин-т этнологии и антропологии]. - Изд. 2-е, испр. и доп. - Грозный : [б. и.], 2009 (Махачкала : Формат). - 227 с.
