СУЛТАН АБДУЛ-ГАМИД
В настоящий момент внимание всего мира приковано к Турции. Относительно султана в Европе распространены самые противоречивые мнения. В общем его недолюбливают, и в редких кругах он пользуется симпатиями… Европейская печать, даже в серьезных своих органах, не жалела для него эпитетов: красного султана, кровожадного зверя и прочее. Однако, как бы то ни было, насколько бы люди ни расходились во взглядах на него, по самоотверженности в служении идеям, сложившимся в убеждения, по настойчивости, энергии, силе характера и уму Абдул-Гамид, безусловно, должен быть причислен к редким избранникам. Набрасывая эти строки, мы понимаем, что они вызовут протест со стороны многих, но это не останавливает нас, т.к. история не раз уже доказывала, что нападки современников осуждаются потомством, и общественные деятели, осужденные при жизни, возвеличивались и превозносились впоследствии.
Остановимся прежде на вопросе о том, за что невзлюбили в Европе повелителя правоверных. К тому были три причины: во-первых, он – турецкий султан, во-вторых, он – панИсламист и, в-третьих, он слывет за ярого консерватора и абсолютиста.
В Европе вообще не любят турок. Это – завет истории, пережиток средневекового и религиозного фанатизма. Нетерпимость и исключительность европейской цивилизации, высокомерие и самомнение европейских народов и господствующий среди них взгляд на неевропейские народы, как на варваров, прекрасно известны и у нас в России, потому что и нашему отечеству не раз приходилось и приходится переносить, даже в настоящий момент, глумление западной печати, презрительно отзывающейся о России, как об азиатской стране, а о русских, как о дикарях, как о Dungungsvolk[1]…
ПанИсламизм султана действительно существует, но он является только логическим выводом из его централистических стремлений. В религии, религиозном чувстве он ищет нравственной связи для различных этнографических групп населения своей империи. Для более легкого достижения этой цели внутри он считает необходимым добиваться авторитета среди мусульман и вне пределов Турции. Он прекрасно понимает, что объединение мусульманского мира под одним скипетром или в один политический организм является делом невозможным, а самая мысль об этом – химерой и ребячеством, но панИсламистская тенденция должны придавать больший блеск и больший авторитет положению халифа. Не только как природному светскому государю, но и как духовному главе Ислама, он требует себе покорности и подчинения внутри государства, другими словами, подчинения не за страх только, но и за совесть…
Что же касается консерватизма Абдул-Гамида и его абсолютизма, то достойная оценка его политических взглядов может быть дана только более или менее подробным обзором его правительственной деятельности за последние тридцать с лишком лет.
Султан Абдул-Гамид II вступил на престол 1 сентября (нового стиля) 1876 г. при самых тяжелых условиях: Босния и Герцеговина еще с осени 1875 г. находились в состоянии восстания, что потребовало со стороны и так расстроенных турецких финансов настолько крупных жертв, что 13 января 1876 г. было объявлено государственное банкротство. Затем события следовали с головокружительной быстротой: убийство консула в Салониках, вмешательство великих держав, свержение с трона султана Абдул-Азиса, объявление войны со стороны Черногории и Сербии, несчастное царствование Мурада V и др. Ровно через два месяца после того, как Абдул-Гамид стал у кормила правления 30 октября последовало вмешательство России в войну между Сербией и победоносной Турцией, а вслед за тем державами были предъявлены требования реформ, и уже 23 декабря 1876 г. была возвещена конституция Митхада-паши, та самая, которая восстановлена ныне. До 23 января 1877 г. в Константинополе заседала конференция посланников, а 24 апреля того же года последовало объявление войны со стороны России. События русско-турецкой войны до заключения мира в Сан-Стефано 3 марта 1878 г. в общих чертах всем должны быть известны; укажем только на то, что последствия этой войны для Турции были ужасны: насильственное отторжение от нее крупных территорий, вконец исчерпанные финансы, расстроенное войско, анархия в администрации, сепаратистские стремления провинций и расшатанный под самый корень авторитет власти.
Чтобы справиться со всеми этими невзгодами: восстановить в стране мир, порядок и авторитет власти, реорганизовать администрацию, финансы и войско и связать с метрополией крепкими узами многочисленные окраины – нужны были железная энергия, неуклонная настойчивость, гениальный государственный ум и крупные дипломатические дарования. Султану Абдул-Гамиду приходилось бороться не только внутри государства, но и напрягать нечеловеческие усилия к тому, чтобы непрестанно лавировать среди Сцилл и Харибд притязаний и вмешательств со стороны европейских держав. Тот, кто изучал внимательно события во внутренней и внешней жизни Турции за последние десятилетия, не может не сознаться, что Абдул-Гамид исполнял и исполняет свои обязанности настолько хорошо, насколько это возможно ограниченным силам одного человека.
Первым правилом, которое поставил себе Абдул-Гамид и которому он следует неуклонно в течение всего своего долгого царствования, является поддержание внешнего мира во что бы то ни стало – ценою всяких жертв, уступок и компромиссов. Единственным исключением в этом отношении была греко-турецкая кампания 1897 г., но и это исключение необходимо рассматривать не как настоящую войну, а как пробу военной мощи Турции. Конечно, стремление избегать ловкими дипломатическими ходами возможности всякого вооруженного конфликта, если оно возводится в принцип, должно быть признано крайне вредным в политике, однако, стремление это принесло Турции, может быть, гораздо больше пользы, чем вреда. Внешний мир султану нужен был для того, чтобы достичь в тиши до конца жизни цели, которую он видит в осуществлении строгой централизации управления и установлении тесной государственной связи между метрополией и многочисленными провинциями. В интересах достижения этих двух последних задач он сознательно мирился не раз с потерями крупных территориальных единиц на границах. Относительно централизации султаном Абдул-Гамидом достигнуто то, что он пользуется такою неограниченною властью в своей империи, как никто из его предшественников. Наиболее влиятельные вельможи и правители самых отдаленных окраин являются ныне не вассалами, а простыми чиновниками, исполнителями воли султана, которых он назначает и сменяет по своему усмотрению. Таким образом, можно утверждать, что султан является, так сказать, первым истинным собирателем земли турецкой. Тот же принцип централизации проводится султаном и в других областях государственной политики – школьном и военном делах. Турецкая армия настоящего времени, как об этом свидетельствует всякий, кто имел случай близко присмотреться к ней, по своей организации, выправке и дисциплине вполне соответствует всем современным европейским требованиям. Что же касается школы, то султан Абдул-Гамид сделал в этом отношении очень много, памятуя слова пророка: «В знании – свет, ищите знания хотя бы в Китае!» Известно, что в Турции процент грамотности выше, чем у нас в России…
Абдул-Гамид, по словам всех, кто стоял к нему близко, является человеком очень начитанным и образованным, с высоко развитым эстетическим чувством, любящим хорошие картины, поэзию, музыку, театр, цветы, красивых женщин и породистых лошадей.
Он дал своим дочерям вполне европейское воспитание и образование. Он – очень нежный отец и заботливо относится ко всем, кто живет в его гареме. Он также внимательный и чуткий друг.
1] Dungungsvolk (немец.) – бесполезный, выбракованный народ. – Сост.
Вассан-Гирей Джабагиев
Статья опубликована в газете «Санкт-Петербургские ведомости», 1908, №161, 17(30) июля. Подписана: Васан-Гирей Джабаги.
Джабагиев В.-Г.И. Дореволюционная публицистика. Работы 1905-1917 гг. – Назрань-Москва: Ингушский «Мемориал», 2007 г. – 94 с.
Составители сборника: Берснак Джабраилович Газиков, Марьям Джемалдиновна Яндиева, Адам Алаудинович Мальсагов.
www.ghalghay.com
