№ 60
1616 г. ранее октября 6. * — Челобитная служилых «окочан» Терского города, поданная в Терской приказной избе, о притеснениях со стороны кабардинского кн. Сунчалея Янглычевича Черкасского.
(* - Датируется на основании грамоты, посланной из Посольского приказа терскому воеводе об оставлении терских и «окоцких людей» под началом кн. Сунчалея Янглычевича Черкасского (Ф. Кабардинские дела, 1616 г., б/№ , л. 8-9))
/л. 2/ Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Руссии бьют челом холопи твои государевы Терского города служивые жилецкие окочаня Ахматко Иналиков, Келя Илзеяров, Урак Агулов, Черебаш Албеков, Одя Отеков, Урак Чамачюкин, Балык Тавказаков и все окоцкие жилецкие люди.
Преж, государь, сего мы, холопи твои государевы, жили в своей в Окоцкой землице. И в той, государь, в Окоцкой землице большой был над всеми окоцкими людьми Ших-мурза Ишеримов. И того, государь, Ших-мурзу Ишеримова убил кумыцкой князь Ахматкан з братьею за то, что он, Ших-мурза, прямил и служил блаженные памети прежним московским государем. Да и мы, холопи твои, с окоцким с Ших-мурзаю служили государю царю и великому князю Ивану Васильевичу всеа Русии и сыну его, государю царю и великому князю Федору Ивановичю всея Русии и государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии.
И как, государь, Ахматкан-князь убил Ших-мурзу и нас почал к себе звати, а землицею хотел Окоцкою владети. Да и иные, государь, многие горские князи и мурзы нас призывали к себе. И мы, холопи твои, не хотя им, горьским княземи и мурзам, служити и под ними в век быти, покиня свои домы и живот весь пометав, з женами своими и з детьми из Окоцкие землицы утекли душею да телом и прибегли в твою царскую отчину в Терской город под твою царьскую высокую руку на житье навек, и живем, государь, в Терском городе. Да и служили блаженные памети бывшим государем и тебе, великому государю царю и великому /л. 3/ князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, 20 лет всякие твои государевы службы 202. И в те, государь, годы мы, холопи твои, живучи в Терском городе, [95] взростили детей и внучат своих. И ныне, государь, наши дети и внучата с нами же служат тебе, великий государь, всякие службы. Да нас же, государь, холопей твоих, твои государевы воеводы и дьяки посылают з детьми боярскими и с толмачами для твоих государевых дел во все горские землицы, в Кумыки и в Черкасы и в Мерези и в Шибуты и в Мичкизы 203, и в Грузинскую землю и в Нагаи, для вестей турских и крымских и нагайских и в шихотниках для языков. И мы, холопи твои, з детьми боярскими и с толмачами во все те посылки ездили и вестей проведывали, и языки имывали и приводили к твоим государевым воеводам в Терской город. И в тех, государь, службах и в посылках многие наши товарыщы окоцкие люди и братья наши племянники головы свои поклали, побиты на смерть, а иные запроданы в дальние земли в ясырство. Да мы же, государь, холопи твои, приеждяючи в горские землицы с твоим государевым делом и ко племени с отпросом ездя, многим горьским князем и мурзам и чорным людом блаженные памети бывших государей жалованье россказываем, и тобою, великим государем царем и великим князем Михайлом Федоровичем всеа Русии, и твоим царским величеством и милостью и жалованьем перед ними хвалимся, и твое, государь, царское прехвальное и превысочайшее имя и самодержьство твоея царские высокие руки Росийскаго государьства, Московского царства пространство и величество и милость твою /л. 4/ царскую славим и сказываем, что ты, великий государь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии, благоверен и милостив, а пас, иноземцов, жалуешь паче иных своих государевых людей и обиды нам, яшвучи под твоею царьскою высокою рукою, и изгони никакие ни от кого не бывает. И многие, государь, горские всякие люди, слыша от нас про твою царскую милость и жалованье и про твое государево величество и пространство Московского государства, приходили из гор на житье в Терской город з женами и з детьми; а в горах пометали домы свои и живот весь, надеючись на твою царскую милость и жалованье. А ведали над нами и судили нас, холопей твоих иноземцов, и управы меж нами чинили в Терском городе твои государевы воеводы и дьяки. А в походы и во всякие твои государевы службы преж сего мы ходили с твоими государевыми воеводами и з головами стрелецкими и с вольными атаманы казачьи. А опричь, государь, твоих государевых воевод и дьяков нихто нас не судил и управу меж нами не чинил, и на твои государевы службы и в походы, опричь твоих государевых воевод и голов стрелецких и вольных атаманов казачьих, ни с кем не хаживали.
И в нынешнем, государь, во 124-м году приехал от тебя, государя, с Москвы в Терской город Черкаской Сунчалей-князь Янглычов, привез твою государеву грамоту. И по той, государь, по твоей государеве грамоте велено нас, окоцких людех, ему, Сунчалею-князю, ведати и судити и управу /л. 5/ меж нас чинити, и в походы нас ему имати, и всякие твои государевы службы велено с ним служити и издельяна него делати 204. А потому, государь, он, Супчалей-князь, бил челом тебе, великому государю, чтоб ему над нами во всем ведать и судити нас и в походы с собою имати, рнясь на нас по прежнему своему гневу, что ему нас похолопить и розно розогнати, что в прошлом во 121-м году приходили под Терской город нагайские люди, и терские, государь, всякие люди с нагайскими людьми дралися, и на том бою у того Сунчалея-князя нагайские люди убили брата Каншоку Ебузлукова сына. И в том, государь, братнє убивстве Сунчалей-князь сердцо и неверку держит на нас, окоцких людей, бутто мы убили брата его Каншоку. Да он же, государь, Сунчалей-князь, продал напрасно товарыщев наших окочан 4-х человек: искал 100-а Рублев за аргамачья жеребца, что бутто те люди жеребца ево по сердцу убили, а тот, государь, жеребец немочон был и волочился по степи не за [96] пастухом, съеден от зверей. И за того, государь, жеребца взял на 3-х человеках 50 животин рогатых, коров и быков; а у четвертого человека у товарыща нашего на ево пай взял в холопи жену и сослал ее в кабаки свои в Кабарду 205. И ныне, государь, те наши товарыщы волочатца меж двор наги н боси, совсем разорены и от твоее царские службы отбыли, служить нечем и пашни пахать но на чом, в конец погибли. Да у нас же, в государь, /л. 6/ у 8 человек, у Уракчея с товарыщы, тот Сунчалей-князь, выбрав у нас насильством ис табуна 8 конов добрых, и сослал в Кабарду в кабаки свои с человеком своим з Блюшукою 206. И приходя он, Сунчалей-князь, в город в съезжую избу к твоему государеву воеводе к Петру Федоровичю Приклоненому и велит нас в тюрьму сажати и кнутьем бити без твоего государева ведома и без вины, и великую нам тесноту и изгоню чинит, хотя нас к себе в холопи взять и от твоее царьские милости отлучить.
Да он же, государь, Сунчалей-князь, бил челом на нас тебе, государю, ложно и подал в Терском городе в съезжой избе твоему государеву воеводе Петру Федоровичю Приклонскому челобитную, что бутто мы, окоцкие люди, твою государеву грамоту рудим, ту твою государеву грамоту, по которой нас грамоте велено ему ведати, изгоняючи нас и хотя от тебя, великово государя, нас, холопей, в пене и в опале видети и розогнати розно. А мы, холопи твои, твоее государевы грамоты не рудим; а под его Сунчалеевым судом быти нам невозможно, в конец от него погинути. А только, государь, велишь ему, Сунчалею, над нами во всем ведати и нас судити и в походы пас ему с собою имати и изделья на него всякие делати, пашни пахати и сена косити, и нам, государь, холопем твоим, от великие нужи за неволю отбыти твоее царские милости и жалованья, покиня свои домы н жен и детей и весь живот свой, брести розно. И как, государь, послышат многие горские люди, что мимо твоих государевых воевод ведает над нами и судит нас во всем Сунчалей-князь и что нам от него великая изгони /л. 7/ и обида, и горьских, государь, всяких людей к твоему царскому величеству и к милости в Терской город на житье не будет отнюдь ни один человек; и нам, государь, от него, Сунчалея, веем розогнаным быти.
Милосердый государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии, пожалуй нас, холопей своих, вели, государь, нас, холопей твоих, к твоему царскому величеству взяти к Москве. И буде мы, холопи твои, пред тобою, государем, будем в чем виновата, и ты, великий государь, вели нам за пеню свою царскую и за нашу вину перед тобою, государем, свой царский указ учинити. А не воли, государь, Сунчалею-князю нас ведати и судити и навек нас похолопить не вели; вели, государь, нас ведати и судити твоим государевым воеводам и дьяком по прежнему твоему государеву указу, чтоб нам, холопем твоим, в конец не погинуть и от твоего царского жалованья и милости не отстати.
Царь государь, смилуйся, пожалуй.
На отписке терского воеводы Приклонского, при которой прислана челобитная, помета: Отписать, чтоб им сказати. — Велено их Сююнчалего ведати службою. А будет Сююнчалей станет им какую тесноту чинить, и они б на него били челом государю 207.
Ф. Кабардинские дела, 1616 г., д. б/№ , л. 2-7. Подлинник.
Опубл.: С. А. Белокуров.. Сношения России с Кавказом, стр. 558-561.
Комментарии
202. Следовательно «окочане» выехали служить в Терский город еще в конце XVI в., при царе Федоре Ивановиче. Об «окочанах» см. примеч. 165.
203. Мерези, Шибуты, Мичкизы — общества Мереджой, Шубут и Мичикич в Чечне.
204. См. примеч. 182 к док. № 52. В жалованной грамоте Сунчалею Янглычеву от 31 марта 1615 г. ничего не говорилось об «изделье», т. е. о барщине, требование которой было со стороны Сунчалея злоупотреблением. Челобитная «окочан» на Сунчалея интересна как документ, отражающий взаимоотношения кабардинского, феодала и зависимых от него людей.
205. Штрафы натурой, взимавшиеся кабардинскими феодалами.
206. Это известие отражает, по-видимому, злоупотребление кабардинским патриархальным обычаем, который использовался кабардинскими феодалами: «Крестьяне должны давать для господ в их поездку лошадей, кто имеет, в то только время, когда они праздны, а когда нужны куда в поездке или по другим надобностям самому хозяину, то оных могут не дать, и господа не в праве насильно брать оных у крестьян» (Ш. Б. Ногмов. Указ. соч., стр. 159).
207. Челобитная «окочан» не была удовлетворена. В 1615 — 1616 гг. в Москву приезжали Сунчалей Янглычев, Куденек Камбулатов и Шеганук Бузлуков и их уздени с поздравлением царю Михаилу Федоровичу. Сунчалей подал челобитную с перечислением его «служб» государю и был пожалован (ф. Кабардинские дела, 1615 г., д. № 2). Отпуск грамоты из Посольского приказа терскому воеводе Н. Д. Вельяминову с товарищами от 8 октября 1616 г. об оставлении терских окоцких людей под началом кн. Сунчалея Янглычева, передающей содержание пометы на челобитной окоцких людей, см. в ф. Кабардинские дела, 1616 г., д. б/№ , л. 8-9.
В дальнейшем кабардинские князья и мурзы постоянно приезжали в сопровождении узденей в Москву, где находили поддержку у своих родственников, выезжавших служить на Русь и там крестившихся.
=====================================
№ 37
1621 г. июля около 23. — Из челобитной князя Сунчалея Янглычевича Черкасского царю Михаилу Федоровичу о пожаловании его за службы, в том числе за участие в походе в горы на шибутские, калканские, ероханские и мичкизские кабаки, предпринятом терским воеводой по просьбе аварского нуцала, его брата Сулеймана-мурзы и Черного князя Турлова (Документ сильно попорчен, порядок листов нарушен. Утраченный текст частично восстановлен по тексту челобитной сына Сунчалея Янглычевича Шолоха)
/л. 76/... [Да в прошлом же, государь, в 126 году] присылал на [Быструю реку уварский Нуцал кня]зь брата своего [Сулема- на-мурзу и Чернова] князя сына Турлова добивати челом тебе, великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, чтоб его уварского Нуцала князя ты, великий государь царь и великий князь Михаил Федорович всеа Русии, принял к своей царской милости в холопство и аманаты у него взять. И по твоему государеву указу твой государев воевода Микита [Дмит]реевич Вельяминов посылал меня х[олопа твоего] на Быструю реку 1 к уварского Ну[цала князя бра]ту к Сулеману-мурзе [и к Черново князя сыну] Турлову-мурзе призы[вати их к твоей царской] ми[лости]. И я, холоп... (Очевидно один лист утрачен)
/л. 72/ ...на своих недругов ...ты, великий государь, [велел] дати своих государевых ратных людей. И по твоему государеву указу твой государев воевода Микита Дмитреевич Вельяминов посылал меня, холопа твоего, на твою государеву службу [95] с твоими государевыми ратными людьми по челобитью к тебе, великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, [уварсково] Нуцала князя и брата его Сулема[на-мурзу и] Черново князя сына Турлова-мурзы.
/л. 68/ [И я, холоп т]вой, тебе, государю, служил, [в Уварскую землю] ходил через горы и горскими [расселинами, непроходимыми] месты... у холопа твоего... [арг]амаков. И от той, государь, твоей государевой службы я, холоп твой, стал бесконен. И в Уварской земле я, холоп твой, был и твоих государевых непослушников, шибуцкие и калканские и ероханские 2 и мичкиские многие кабаки повыжгли и совсем разорили и многой полон поимали, а иных многих лю[дей] побили. И после, государь, того те т[вои государевы] непослушники, шибуцкие и [калканские] и ероханские и мичкиские люди, [т]ебе, великому государю царю и великому князю [Ми]хаилу Федоровичю всеа Русии, [добили челом и вину свою принесли]...
/л. 67/ ...Да меня ж, холопа твоего, посылал твой государев воевода Микита Дмитреевич Вельяминов на [твою государеву служ]бу с твоими государевыми ратными [людьми на] твоих государевых непослушников, [на мичкиских людей, на] их кабаки. И как мы, [холопи твои, пришли ратью на Суншу реку], и послыша, государь, на себя [мичкиские] люди твою государеву рать, [и оне принесли свою] вину, тебе, великому государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, добили челом и шерть и аманаты дали в Терской город...
ЦГАДА, ф. Кабардинские дела, 1621, № 1, л. 67, 68, 72, 76.
Комментарии
1. Быстрая река — здесь, видимо, одна из рек Северного Дагестана.
2. Ероханские люди — некоторые исследователи (Е. Н. Кушева, Н. Г. Волкова) связывают их с джерахами, т.е. локальной группой ингушей, жившей в XVI-XVII вв. в верхней части Джерахского ущелья, В нижней части ущелья жили осетины, которые в результате миграций ингушей со временем ассимилировались. — Ред.
=======================================
№ 90
1653 г. между 28 мая и 24 июня. — Отписка терского воеводы B. C. Волынского астраханскому воеводе князю И. П. Пронскому по поводу просьбы шибутского «начального человека» Айдемира о замене находящегося в Терском городе в аманатах его сына Бисяша другим аманатом
/л. 1/ Господину князю Ивану Петровичю Василей Волынской, Артемей Шапилов, Кузьма Патрекеев челом бьют.
В нынешнем, господине, во 161-м году майя в 28 день бил челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии шибуцкой начальной человек Айдемир 1: сидит де сын ево Бисяш в Терском городе в аманатах два годы, и чтоб государь ево пожаловал, велел сына ево из аманат переменить, а на перемену ему взять в аманаты у их, шибуцких начальных людей, иного аманата. И тебе б, господине, о том велеть к нам отписать, шибуцкого аманата Бисяша из аманат переменить ли или нет.
На л. 1об. адрес: Господину князю Ивану Петровичю.
Отметка о подаче: 161 июня в 24 день
Помета: выписать о аманате, как их велено переменять.
Архив ЛОИИ, ф. Астраханской приказной палаты, № 2619, л. 1. Подлинник.
Комментарии
1. Шибутский «начальной человек» Айдемир. Далее выясняется, что в Шибутской земле «начальных людей» было несколько. «Начальный человек» — один из социальных терминов русских документов XVII в., отражающий процесс классообразования у вайнахов. См. док. № 86 и коммент. 4 к нему.
==================================
1674 г. февраля 16.— Жалованная грамота царя Алексея Михайловича царевичу Николаю (Ираклий) Давидовичу.
«И мы великий государь царь, и велики князь, Алексей Михайлович, всея великия и малыя и белыя России самодержец….. Так же тушинские и шибуцкие земель владетелий и всякого чину люди под нашею царского в-ва высокою рукою укреплять из под нашей царского в-ва высокие руки и ним государствам не отводить»…
АВПРИ. Ф. Сношения. России с Грузией. Оп. 110/2. Д. 4. Лл. 55-58.
=====================================
К ВОПРОСУ ОБ ОБЩЕСТВЕННОМ СТРОЕ ВАЙНАХОВ
(ПИСЬМО 1657 г. ИЗ ШИБУТСКОГО ДЖАМААТА ЦАРЮ АЛЕКСЕЮ МИХАЙЛОВИЧУ)
Интерес к изучению глубоко своеобразного общественного строя горских народов Кавказа особенно оживился в послевоенные годы. Однако многие вопросы остаются неясными. Недавно появившиеся в печати историографические обзоры В. И. Марковина и Н. П. Гриценко, работы Л. И. Лаврова, Г. А. Меликишвили и А. И. Робакидзе 1 показывают, насколько разнятся взгляды исследователей и на начало процесса классообразования у горских народов Кавказа, и на уровень развития у них феодальных отношений.
Одна из причин недостаточной разработанности этих вопросов — состояние источников. Многие из горских народов Кавказа, в том числе и вайнахи — чеченцы и ингуши, не имели до Великой Октябрьской социалистической революции своей письменности и мало использовали письменность иноязычную. Однако возможности расширения круга источников еще далеко не исчерпаны. Архивные фонды русских учреждений, ведавших с конца XVI в. сношениями России с Кавказом, содержат материалы и для изучения прошлого горских народов Кавказа. Но в документах, написанных русскими людьми, социальные термины передаются в русифицированной форме или заменяются русскими. Поэтому особенно ценны сохранившиеся в тех же архивах документы, исходившие непосредственно от местных народов. Написаны они на арабском, персидском или тюркских языках. Выявление и изучение этих документов — одна из очередных задач кавказоведов.
Настоящая публикация посвящена уникальному вайнахскому документу, дошедшему до нас в подлиннике 2, — письму 1657 г. царю Алексею [100] Михайловичу, которое было привезено в Москву в 1658 г. тремя посланцами от Шибутского джамаата 3. Ниже приводится фото тюркского подлинника документа, его перевод на русский язык, выполненный в Посольском приказе в Москве, и новый перевод М. А. Усманова, снабженный его лингвистическим комментарием.
(М. А. Усманову принадлежит русский перевод письма из Шибутского джамаата и лингвистический комментарий к нему (с. 101 -104).)
ПЕРЕВОД ПИСЬМА, ВЫПОЛНЕННЫЙ В ИЮЛЕ 1658 г. В ПОСОЛЬСКОМ ПРИКАЗЕ В МОСКВЕ
Перевод с татарского письма, что подали в Посольском приказе диакам думному Лариону Лопухину да Дмитрею Шубину посланцы Шубуцкие земли в нынешнем во 166 м году июля в 13 день. [101]
Великому государю царскому величеству учинились мы, горские шубуцкие люди, в холопстве, Адиварантые, Чаты, Тонся улусы, послали к вам, великому государю, своих трех послов, и мы учинились великому государю холопи. А послали послов своих Алихана да Суслу да Алгана и аманата на Терек дали ж. И нас бы великий государь пожаловал.
А послов своих послали с Теймуразом царем, Теймураз царь учинился ж великому государю в подданстве ж, а мы великому государю холопи ж. А иных горских многих людей приведем же под его великого государя высокую руку. А нам бы великий государь велел давать корму. А бьем челом, мы, Шубуцкие улусы, чтобы великий государь указ учинил.
(ЦГАДА, ф. Сношения России с Кабардой, оп. 2, № 86, л. 5.)
___________________________________
ПЕРЕВОД М. А. УСМАНОВА
Он! 1
Мы, из Шибусьского джамаата 2, чтобы быть подданными" великого царя, [из] сей страны гор 4, [а] именно [из] Варанты 5, Чечани 6, Тонса 7 — направили трех посланцев к русскому царю; если он пожалует 8 нас, то мы станем подданными царя. Имена сих [посланцев] суть: Алихан, Сусла, Алгяп — этих троих людей мы послали, и их (?) снова (повторно) 9 [102] послали; и аманата 10 также послали мы. И пусть русский царь нас пожалует. Пошлем посланцев нашему Тэмурасу 11 царю; ныне Тэмраш царь стал подданным русского царя. Мы тоже [желаем] быть подданными русского царя. Царь, смотри же на нас велико 12 — приведем в подданство много-много селений 13. [А пока] мы, три-четыре селения, били челом 14 великому царю пожалуй нас, царь! 15
На оборотной стороне документа чернильная печать 1б.
Над текстом документа — помета дьяка: Тушинцом двум да чибутцкому по 40 соб[олей] по 40 руб[лей] сорок, а достальным от казны.
(ЦГАДА, ф. Сношения России с Кабардой, оп. 2, № 86, л 5а-5а об.)
Комментарии
Общие замечания
Публикуемое письмо представляет собой небольшой текст из 8 неполных строк. Язык тюркский, письменность арабская; почерк настаалик, с преобладанием элементов таалика.
Письмо написано, видимо, представителем одного из нетюркских народов Кавказа, более или менее свободно владеющим каким-либо тюркским наречием (например, карачаево-балкарским или кумыкским) к знакомым с турецким книжным языком. Об этом; свидетельствует наличие в тексте инфинитивной формы на -ырга, свойственной наряду с языком поволжских татар и карачаево-балкарскому наречию, а также отдельных типично турецких глагольных форм. В то же время в сравнительно небольшом по объему документе много отклонений от норм грамматики и стилистики средневекового турецкого книжного языка (несогласованность частей предложений, вольные инверсии, несоблюдение сингармонизма в орфографии и т. д.). Чтение и понимание текста весьма затрудняется и палеографическими особенностями документа, так как в письме порой трудно отличить друг от друга такие различные по содержанию буквы, как вау, ра, зэ, даль (см. рис. 3, а). Часто отсутствуют необходимые диакритические знаки или же путаются их места, в результате чего вместо биз (мы) получается бир (рис. 3, б), вместо уч (три) — ух (рис. 3, в); собственное имя Теймураз представлено двояко: Тэмурас и Тэмраш (см. рис. 1, строки 5 и 6) и т. д.
Русский канцелярский перевод, сопровождающий оригинал, сделан, видимо, с помощью устного опроса толмачами кого-либо из посланцев, владеющего, возможно, в той или иной степени тюркским языком. В пользу такого предположения говорят некоторые особенности текста (см. п. 5 примечаний), с одной стороны, и дополнительные элементы, отсутствующие в подлиннике, но поясняющие содержание, — с другой. К последним относятся слова «улус», «Шибуцкие улусы», топоним «Терек» и целое предложение [103] «А нам бы великий государь велел давать корму», О других незначительных или существенных отклонениях можно судить, сопоставляя оба перевода — старинный канцелярский и новый. Сопоставление показывает, что старинные канцелярские переводы восточных документов, в том числе и тюркоязычных, сообщая нам бесспорно ценную дополнительную информацию, в то же время не вполне отражают содержание документов в целом.
Примечания к переводу текста
1. Он! — арабское местоимение 3-го л. ед. ч. (хуа, ху), употреблявшееся на Востоке в качестве специальной формулы в начале писем и книг как эпитет «всевышнего», т.е. Аллаха.
2. Шибусьского джамаата — в письме Шамиля к Дубе от 4 марта 1849 г. этот топоним представлен в форме Шубит (см. Р. Ш. Шарафутдинова. Арабские письма Шамиля из архива Б. А. Дорна. — «Письменные памятники Востока. Историко-филологические исследования. 1970». М., 1974, с. 210, 491). В нашем письме в конце слова вместо та стоит междузубная фрикативная са — Шбусь (ср. рис. 3, г).
3. Быть подданными — в переводе 1658 г. — «учиниться в холопстве». В тюркском оригинале дано полисемантическое кул булмак, буквально «быть рабом», исторически «быть (стать) подданным».
4. В оригинале Дагестан, буквально — «страна гор», в канцелярском переводе слово «горские» дано в качестве эпитета к слову «люди».
5. Варанты — в переводе 1658 г. этому термину соответствует «Адиварантые», что, видимо, является результатом формального объединения переводчиком топонима Варанты (в упомянутом письме Шамиля — рис. 3, д — Варанды. См. Р. Ш. Шарафутдинова. Указ, раб., с. 210, 211, 491) и тюркского слова ады (-аты) — «его имя (их имена)», что лучше перевести в данном случае как «[а] именно».
6. Чечани (Чачани) — в старом переводе «Чаты», хотя начальная часть че в подлиннике изображена очень четко и ясно. Возможно, она в переводе пропущена из-за механической описки или же этот компонент термина в разговорной речи обычно опускался. Несколько спорным является чтение последнего слога топонима (или этнотопонима): ти или ни (рис. 3, е). Хотя в 1658 г. это слово переведено Чаты, палеографическая особенность письма вполне допускает возможность чтения Чечани, ибо разница между буквами та и нун в арабском письме в начале и середине слова состоит лишь в одной надстрочной точке (между прочим, и в копии начала XIX в., имеющейся в архивном деле, это слово прочитано как чечани, хотя в целом названная копия оставляет желать лучшего). В пользу чтения Чечани (Чачани) есть и другие аргументы. Например, в документе около 30 раз встречаются буквы, содержащие диакритические двоеточия (рис. 3, ж). В 17 случаях эти двоеточия оформлены зигзагообразной горизонтальной черточкой (т. е. соединенными между собой по горизонтали точками), в пяти — просто черточкой, слегка растянутой по горизонтали (короткий дефис), в трех — лишь одной точкой и в остальных трех случаях диакритические знаки отсутствуют.
Таким образом, в подавляющем большинстве случаев (т. е. в 22 из 30) арабское надстрочное двоеточие выражено четко. Следовательно, слегка удлиненную по горизонтали черточку, следующую за чеча..., можно читать как точку над ни, а слово в целом — Чечани. Для наглядности достаточно сравнить диакритические точки в написании этого слова и рядом стоящего слова Тонса, где двоеточие та выражено предельно четко.
Естественно, что для окончательного решения вопроса необходимо привлечь дополнительные материалы из исторической этнотопонимики Северного Кавказа.
7. Тонса — в старом переводе Тонся. В письме Шамиля читаем Тонса Барзо (рис. 3, з), хотя публикатор огласовал их в переводе как Танус Борза (Р. Ш. Шарафутдинова. Указ, раб., с. 210, 211 и фотокопия — с. 491). Идентичность этих двух «Тонса» из различных документов не вызывает сомнения. Тонсу вполне можно отождествить с современным Тумсой. Причину же перехода «н» в «м», а «о» в «у» следует искать как в этимологии данного топонима, так и в закономерностях исторической фонетики языков местных народностей.
8. Понятие жаловать (пожаловать) дано при помощи составного глагола йарлык этмак, что означает буквально «приказать, повелевать, предписывать». Исторически это могло означать «пожаловать», «оказать милосердие».
9. Фразу не удалось разобрать полностью. Здесь нет ничего, похожего на «Терек».
10. Аманат — заложник (арабск.).
11. В старом переводе смысл предложения несколько отличается от оригинала: «а послов своих послали с Теймуразом царем». Но в документе речь идет о намерении на будущее и о желании направить посланцев к самому Теймуразу.
12. Смысл не вполне ясен, дается буквальный перевод: «царь, смотри же на нас велико».
13. Понятию селение в подлиннике соответствует термин персидского происхождения канд.
14. Били челом — в подлиннике баш[у]рдук, т.е. буквально «ударили головой мы», что эквивалентно русскому «бить челом».
15. Заключительную фразу письма (пожалуй нас, царь) следует понимать как настойчивую просьбу жителей Шибутского джамаата принять их в подданство; толмачи же XVII в. ее перевели описательно, смягчив настоятельный тон просьбы. Что касается понятия «Шубуцкие улусы» из перевода 1658 г., то оно является фактически элементом толкования текста переводчиком, относящимся к «трем-четырем селениям» из предшествующего предложения оригинала. Как было отмечено выше, в заключительной части письма нет текста, соответствующего предложению из канцелярского перевода: «А нам бы великий государь велел давать корму».
16. Оттиск печати неразборчив; судя по всему, это перстневая печать, содержащая специальную тамгу или имя владельца печати.
Публикуемый документ, отражая русско-вайнахские связи, дает ценные сведения и об общественном строе вайнахов. Привлекаемые нами русские архивные источники XVII в. позволяют выяснить происхождение документа, дату его написания, отсутствующую в подлиннике, и дополняют информацию письма по таким вопросам социальной жизни населения горного Кавказа, как роль общины, патронимическая организация, процесс классообразования.
Происхождение документа таково. В 50-е годы XVII в. особенно оживились сношения с Россией кахетинского царя Теймураза, еще в 1639 г. присягнувшего на подданство русскому царю и добивавшегося помощи в борьбе против шаха Ирана 4. Тогда же возникли связи с Россией горных грузин, в том числе и тушин. активных участников анти-иранской борьбы, а путь из Тушетии на Русь шел по Аргунскому ущелью, т.е. через вайнахские земли. Приехавшие в 1656 г. в Москву три «грузинна» — Салтан, Григорий и Павел, представители Тушетии, Хевсуретии и Пшавии, — рассказали в Посольском приказе и о Шибутской земле, через которую проехали, направляясь в Терский город: «Да те же грузинцы говорили; живут де блиско их Шибутская земля, а ратных людей с тысячу человек. И как они поехали к Москве, и те де Шибутцкие земли люди приказывали им — буде великий государь изволит их, грузинцов, принять под свою государеву высокую руку, и они б великому государю и об них били челом, чтобы великий государь изволил и их под свою государеву высокую руку принять с ними, грузинцы, вместе. И в том де они меж собою верились, чтобы им быть вопче» 5.
Возвращаясь на родину в сопровождении азнаура Ивана Мамукина, посланцы горных грузин встретились в сентябре 1657 г. в Терском городе с царем Теймуразом, который через Балкарию и Кабарду ехал в Москву просить военной помощи против шаха Ирана. 27 сентября Теймураз отпустил их вместе с Мамукиным в Тушетию, а сам уехал в Астрахань. 4 ноября Мамукин вернулся в Терский город с девятью тушинами и [105] тремя «шибутцами» — Алханом, Сусло и Алганом (в ряде документов Алган назван Явкой); все они присоединились к Теймуразу в Астрахани. Приведенные сведения датируют подлинник письма временем между концом сентября и первыми чИслами ноября 1657 г., когда Мамукин через Аргунское ущелье проехал в Тушетию и тем же путем обратно.
Тушины и шибуты прибыли вместе с Теймуразом в Москву 20 июня 1658 г. Уже 13 июля шибутские посланцы были приняты дьяками в Посольском приказе и подали «татарское письмо», которое было переведено. Тогда же передали свое письмо на грузинском языке и тушины. Оба послания, отражая состоявшийся между тушинами и шибутами договор, содержали просьбы о принятии жителей Тушинской земли и Шибутского джамаата в русское подданство. Так как Иван Мамукин назвал шибутов христианами, они были приведены к присяге, как и тушины, в Успенском соборе Кремля. В сентябре 1658 г. двое тушин и шибутский посланец Алхан побывали на приеме у царя, получив в подарок по 40 соболей каждый 6.
Лишь через год, в сентябре 1659 г., шибутские посланцы выехали из Терского города на родину в сопровождении терского стрелецкого головы Михаила Молчанова, который вез пространную «образцовую запись» для приведения жителей Шибутской земли к присяге на евангелии. Присяга не состоялась: Молчанов не нашел в Шибутах христиан. В своем отчете он писал: «Шибуцкие земли жителей к вере не привел для того, что православных христиан у них никого нет, а называютца де они православными христианы, потому что едят свинину. А оболгал де их христианскою верою грузинец Иван Мамукин напрасно». Однако приехавшие в 1661 г. в Астрахань «тушины» Астоп Арабулин и Абул Асторул рассказали, что вера у жителей «Шибутской землицы» «одна» с тушинами, т.е. христианская, «а иные шибутцы живут и по бусурмански» 7. Эти разноречивые сведения отражают неустойчивость мусульманских верований у вайнахов XVII в.
В сохранившихся документах нет сведений о приездах из Шибутской земли в Москву в последующие годы XVII в., хотя появление в столице тушин отмечается неоднократно 8.
Один из первых вопросов, который встает при изучении документа, — где же был написан подлинник? Язык его тюркский. Судя по содержанию, можно думать, что писали его на месте, в Шибутах, где было определено, кого отправить в Москву. Во всяком случае, подлинник написан ранее приезда посланцев в Астрахань, так как в нем говорится о намерении отправить послов к царю Теймуразу. В переводе XVII в., выполненном, как предполагает М. А. Усманов, с участием шибутских посланцев, смысл фразы иной («а послов своих послали с Теймуразом царем»). Это изменение вызвано тем, что перевод был сделан в Москве, куда шибутцы приехали вместе с царем Теймуразом.
Посланцы были направлены к «русскому царю» из «джамаата Шибусь». Названия Шибуты, Шибутская земля, шибутские люди постоянно встречаются в русских документах конца XVI и XVII вв. По русским источникам XIX в. Шибуты или Шубуты — одно из чеченских «обществ» в ущелье р. Чанты-Аргун 9. [106]
Арабский термин «джамаат» употреблялся на Северном Кавказе и в Дагестане и в более узком значении — сход, собрание, община селения, и в более широком — объединение ряда общин. В этом последнем он переводился в русских источниках XIX в. термином «общество» 10. В 1658 г. переводчик Посольского приказа передал термин «джамаат» выражением «шубуцкие люди». Эта замена позволяет понять значение некоторых сведений из русских документов XVII в., относящихся к вайнахской территории. Так, в документе 1621 г. дан перечень: шибутские, калканские, ероханские и мичкисские люди; в других документах XVII в. упоминаются тшанские, мерезинские, мулкинские, окоцкие люди — этнонимы, которые могут быть сопоставлены с названиями вайнахских «обществ» XIX в. горных и предгорных областей Чечено-Ингушетии 11.
Таким образом, значительная часть территории вайнахов в XVII в. была занята поселениями джамаатов — обществ. От одного из них — джамаата Шубут — и поехали в 1657 г. в Москву Алхан, Сусло и Алган как представители общины, а не какого-либо лица или лиц. Характерны такие обороты текста: «мы... направили трех посланцев...», «мы станем подданными царя» и т. п.
В письме 1657 г. приведены три топонима, для которых в переводе XVII в. дано собирательное пояснение «улусы». Два из них — «Варанты» и «Тонса» — надо сопоставить с переданными более поздними источниками названиями двух чеченских тайпов — «Варандой» и «Тумсой». На картах XIX в. Варанды и Тумсой обозначены как селения (ныне сел. Б. и М. Варанды, Тумсой в ущелье р. Чанты-Аргун) 12.
Вайнахский «тайп», «тейп» (арабский термин «тайфа») привлекает внимание кавказоведов как форма родственной экзогамной организации, существовавшей веками 13. Этнографы вслед за М. О. Косвеном предлагают отождествление вайнахского тайпа с патронимией. Изучение вайнахских тайпов важно для понимания социально-экономического развития вайнахских народов.
Упоминание в документе 1651 г. «Зумсовцевых (т. е. Тумсоевых) кабаков» 14 (кабак — тюркский термин, означавший в русских источниках XVI-XVII вв. северокавказское селение) показывает, что тайп мог объединять несколько селений.
Комментирование третьего топонима документа 1657 г. встречает затруднение. В переводе XVII в. читаем «Чаты». В новом переводе даются два возможных варианта прочтения — Чечани и Чечати, в лингвистическом комментарии приведены доводы в пользу варианта Чечани. Однако некоторые документальные известия осложняют решение вопроса. В том же 1658 г., когда посланцы Шибутского джамаата доставили в Москву письмо, царь Теймураз передал царю Алексею Михайловичу [107] в устной форме челобитную трех братьев — Загастуна, Алибека, Алхана — и их племянника Кучбара. Они сообщали, что «аманаты де их взяты на Терек, а ныне де они живут великого государя на земле на Чачане», просили, «чтобы тою землю ево государевы люди у них не отьимали и не обижали и рыбу б им всякую ловить», и обещали служить государеву службу, «как и иные черкасы и казаки великому государю служат». На Терек была послана «государева грамота»: «буде они учинились под государевою высокою рукою и по своей вере шерть учинили и аманата дали, и их оберегать и рыбу им ловить и держать их в государском милостивом жалованье, как и иных иноземцев, которые под государевою высокую рукою» 15.
Сведения других русских документов XVII в. позволяют определить трех братьев-челобитчиков как аварских мурз Турловых (или «Черных князей» Каракиши) и сообщают о «Чеченевской деревне», находившейся во второй половине XVII в. севернее Шибутской земли 16, т.е. об ауле Чечен на левом берегу р. Аргун в нижнем ее течении. В источниках есть ясные указания на то, что «Чеченевская деревня» не входила в состав Шибутской земли. В свете этих данных включение топонима Чечани в письмо из Шибутского джамаата представляется непонятным. Форма же «Чаты», попавшая, очевидно, в русский перевод 1658 г. при устном опросе посланцев, может найти объяснение в упоминании документом начала 1650-х годов «Чатусовых кабаков». В 1651 г. терский воевода сообщил в Астрахань, что жители «горские землицы кабаков Чатусовых да Чимнаховых да Зумсовцевых да Вашандаровых» дали в Терский город аманата, «договорясь с шибутцкими людьми вместе с одного и договор учинили на том, что и вперед им аманаты давать вместе заодно же по очереди». Сношения с воеводой вели «шибутские начальные люди», среди которых назван по имени шибутский «начальный человек» Айдемир 17. Здесь Чатусовы кабаки объединены с другими, которые все локализуются более поздними источниками в ущелье р. Чанты-Аргун: Чимнаховы кабаки — тайп Чинхой и селение Чинухой, Зумсовцевы — очевидно, Тумсоевы, т.е. Тонса письма 1657 г., Вашандаровы — тайп Вашандарой и сел. Вашандарой 18.
Три топонима в письме, несомненно, не охватывают всех селений и тайпов Шибутской земли. Обещание привести в подданство русскому царю «много много селений» относится или к другим селениям Шибутского джамаата, или к более широкой территории.
Но кто же были шибутские посланцы Алхан, Сусло и Алган? В письме их имена названы без какого-либо определения. Отписки воевод, приказные «памяти», грамоты, писавшиеся дьяками и подьячими в связи с поездкой посланцев из Терского города в Москву и с пребыванием в [108] Москве, называют их то шибутцами, то шибутскими посланцами, то «владельцами». «Владельцами» иногда называются и тушинские посланцы. В том, насколько условно иной раз было употребление последнего термина в русских документах, убеждает ряд отзывов о Тушинской: земле. Так, при допросе в Астраханской приказной палате в 1661 г. уже упомянутые выше «тушины» Астоп Арабулин и Абул Асторул о Тушинской земле сказали: «А владельца де у них нет, во всякой деревне по судейке...» 19. Характерно, что и тушинские и шибутские посланцы появились в Москве без сопровождающих лиц, между тем как северокавказские феодалы-мурзы приезжали всегда в окружении военных слуг — узденей.
Посланцы, скорее всего, были выбраны из общинной верхушки. В 1642 г. в шибутской Дикеевой деревне назван Дикеев сын Алхан; в 1647 г. перечислены «начальные люди» четырех шибутских кабаков — в том числе Тумцоева — Алги, Анак и Ильдей 20. Возможно, Дикеев сын Алхан и Алги — это Алхан и Алган письма 1657 г. Выше упоминались «шибутские начальные люди», с которыми в 1651 г. терские воеводы вели переговоры о выдаче аманата. Мы не знаем, каким вайнахским терминам соответствовали русские термины «начальный человек» или «владелец». Но нет сомнения в том, что они указывают на лиц, выдвинувшихся из среды рядовых общинников.
Когда в 1659 г. терский стрелецкий голова Михаил Молчанов был послан в Шибутскую землю для ее «досмотра», данный из Посольского приказа наказ включал вопрос о том, кто в Шибутской земле «начальные люди и сколько служилых людей». Доездная память — отчет Михаила Молчанова — не сохранилась. До нас дошел лишь проект доклада царю о ней, составленный в 1660 г. в Посольском приказе, к тому же не имеющий конца. Судя по этому документу, ответ Молчанова на этот вопрос был дан в такой неясной форме: «А всего их Шибутцкой земли жителей 19 человек да крестьянских у них 240 дворов». Русский стрелецкий голова не нашел подходящего термина для определения названных ему 19 шибутян; термин наказа «начальные люди» он не счел возможным употребить; 240 «крестьянских дворов» — очевидно, дворы рядовых общинников, из которых и должна была составляться военная сила Шибутской земли, определенная тушинами — пусть с преувеличением — в тысячу человек 21.
Отписка терских воевод, посланная в Посольский приказ в 1647 г., содержит еще один социальный термин — «выборные лучшие люди». В этом году воеводы вели длительные переговоры с «мичкизскими людьми» о приведении их к шерти. Переговоры закончились приездом в Терский город четырех «выборных лучших людей от всей Мичкизской земли» — Муралея с товарищами, которые подтвердили на Коране шерть, данную мичкизскими людьми, с обещанием платить в Терский город ясак. Аманаты от мичкизских людей не были взяты, так как два мичкизянина, жители Терского города, посланные воеводами в Мичкизы, сообщили, что «начальных людей» «над ними в Мичкизской земле нет», «владеет всяк сам собою, и всего де их владенья 36 кабаков, и из тех кабаков сядет их на конь 3 тысячи человек боевых людей» 22. [109]
Эпитет «лучшие люди» в русском языке XVII в. чаще всего означал людей зажиточных. Раскрыть смысл термина «выборные лучшие люди» помогают и источники XVIII в.: так, в 1781 г. при переговорах кизлярского коменданта Куроедова с чеченцами в текст бумаги, на которой аульские старшины и народ дали присягу, был включен следующий пункт: «Старшин в деревнях для исправления общественных дел избирать им самим беспрепятственно, кого в ту должность удостоят, по древним обычаям...» 23. Разница в сообщениях документов XVII в. о Шибутской и Мичкизской землях (в первой есть «начальные люди», в обширной Мичкизской земле их нет) объясняется, скорее всего, обстановкой, в которой велись переговоры: в Мичкизы из Терского города были посланы проживавшие здесь мичкизяне. «Начальные люди» Шибутской земли, как и «выборные лучшие люди» Мичкизской, — очевидно, старшины, старейшины. Установление наследственности старшинского звания, о которой сообщают источники XVIII в. и примеры которой можно найти и для XVII в., рассматриваются в научной литературе как одна из сторон феодализации горских обществ Кавказа. Такие способы обогащения общинной верхушки, как набеги, захват добычи, пленных, требования «подарков» на путях сообщений, также известны по рассказам лиц, проезжавших по Аргунскому ущелью 24.
За неясными фразами документов угадывается выявленная исследователями форма общественного быта вайнахов — кхел, совет старейшин или и более широкое собрание 25. Очевидно, на таком собрании было решено в 1657 г. послать в Москву письмо с просьбой принять жителей трех шибутских селений или тайпов в русское подданство; возможно, там же был продиктован писцу текст, в оборотах которого сохранились следы устной речи; шерть, принесенная в 1647 г. 36 кабаками Мичкизской земли, — скорее всего, результат решения кхела; более ясны тексты документа 1651 г. о «договоре», заключенном группой селений долины Чанты-Аргуна о выдаче в Терский город аманата «вместе заодно по очереди», и рассказа 1656 г. о решении тушин и шибутов действовать «вопче».
В XVI-XVII вв. у вайнахов были и мурзы — распространенный на Северном Кавказе термин, означавший феодалов. В XVI в. — это Ушаром-мурза и его сын Ших-мурза окоцкие 26, в первой половине XVII в. племянник Шиха — Батай и его сын окоцкий мурза Албирюй Батаев, присягнувший в 1645 г. царю Алексею Михайловичу. Окоцкая земля была расположена в восточной части вайнахской территории и позже оказалась в зависимости от соседних кумыкских феодалов. В 1621 г. выехал служить в Терский город окоцкий же мурза Кегостров Бийтемиров с небольшой группой «окочаи». Его потомки служили там до конца XVII в.
В русских документах конца XVI в. есть сведения о мурзе Ларсова кабака (в Дарьялском ущелье) Салтане. Н. Г. Волкова и Т. С. Магомадова считают Салтан-мурзу вайнахским феодалом, а население Ларсова кабака в это время ингушским 27. [110]
Кабардинские и кумыкские феодалы брали с некоторых вайнахских ж селений натуральную дань — ясак. Выше были приведены сведения об аварских мурзах Турловых в «Чеченевской деревне». В XVIII в. в районе нижнего течения р. Аргун и в Гумбете (северная часть Аварии) Турловы делили зависимые от них селения с кумыкскими мурзами. В течение XVIII в. они были вытеснены местными жителями в притеречные районы 28.
Таким образом, феодалы-мурзы известны по документам XVI-XVII вв. в частях вайнахских земель, расположенных по соседству с Аварией, Кумыкией, Кабардой и Осетией, а также в местности по нижнему течению Аргуна. В горных ущельях и предгорных районах Чечено-Ингушетии располагались селения джамаатов — обществ. Судя по письменным источникам, здесь процесс феодализации был выражен слабее. Очень важным представляется изучение территорий этих джамаатов, условий хозяйственной жизни их населения в прошлом, памятников, сохранившихся на местах поселений, названных документами XVI-XVII вв.
Для углубленного исследования социально-экономических отношений у горских народов Кавказа необходимо также расширение круга источников. Архивные фонды русских учреждений дают возможность поисков и находок, свидетельством чего и является публикуемый документ.
Примечания к комментариям
1. В. И. Марковин. К изучению средневековой истории народов Северного Кавказа. — «Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Общественные науки». Ростов-на-Дону, 1976, № 4, с. 12-16; Н. П. Гриценко. К вопросу о феодальных отношениях в Чечено-Ингушетии (историографический обзор). — Там же, с. 16-23; Л. И. Лавров. Назревшие вопросы изучения социальных отношений на докапиталистическом Кавказе. — «Социальная история народов Азии». М., 1975, с. 6-8, 14-15; Г. А. Меликишвили. К вопросу о характере древних закавказских и средневековых горских северокавказских классовых обществ. — «История СССР», 1975, № 6, с. 48-55; А. И. Робакидзе. Некоторые черты горского феодализма на Кавказе. — «Сов. этнография», 1978, № 2.
2. Отметим, что в фондах русских учреждений XVI-XVII вв. не удалось обнаружить подлинников других вайнахских документов. Две грамоты мурзы Шиха Окуцкого 1588 г. дошли до нас только в русском переводе. Челобитные XVII в. «окочан» — жителей слободы Терского города — написаны терскими подьячими.
3. Центральный государственный архив древних актов в Москве (далее — ЦГАДА), ф. Сношения России с Кабардой, оп. 2, № 86, л. 5а. Документ обнаружен Н. Г. Волковой, которой авторы выражают благодарность.
4. Подробно об этом периоде русско-грузинских отношений см.: Н. Т. Накашидзе. Грузино-русские политические отношения и первой половине XVII века. Тбилиси, 1968.
5. ЦГАДА, ф. Сношения России с Грузией, оп. 1-я, 1656 г. № 1, лл. 54-56.
6. ЦГАДА, ф. Сношения России с Грузией, оп. 1-я, 1657 г., № 4; 1658 г., № 1, ч. 1 и 2, № 3; кн. 5-7; Архив Ленинградского отделения Ин-та истории АН СССР, ф. Астраханской приказной палаты, № 3139, 3149.
7. ЦГАДА, ф. Сношения России с Грузией, оп. 1, 1658 г., № 1, ч. 2, л. 470; кн. 7, лл. 47-47 об.; ф. Приказные дела новой разборки, оп. 1, № 1418. Н. Г. Волкова называет фамилию Арабули одной из древних фамилий Хевсуретии (см. Н. Г. Волкова. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII — начале XIX в. М., 1974, с. 122).
8. Известия русских документов XVII в. о Тушетии и тушинах заслуживают специального изучения.
9. Е. Н. Кушева. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. Вторая половина XVI — 30-е годы XVII века. М., 1963, с. 58-87; ее же. О некоторых особенностях генезиса феодализма у народов Северного Кавказа. — «Проблемы возникновения феодализма у народов СССР». М., 1969, с. 179-188; Н. Г. Волкова. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М., 1973; ее же. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII — начале XIX в., с. 143-183.
10. М. О. Косвен. Этнография и история Кавказа. М., 1961, с. 214-216.
11. См. указанные в примеч. 9 работы Н. Г. Волковой и Е. Н. Кушевой.
12. В окрестностях этих селений сохранились многочисленные средневековые памятники. См.: В. И. Маркович. Пещеры — родовые усыпальницы в Шатоевской котловине (Чечня). — «Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Ин-та археологии АН СССР», № 86, М., 1961; В. Б. Виноградов, В. И. Марковин. Археологические памятники Чечено-Ингушской АССР. Грозный, 1970, № 360, 424; В. Б. Виноградов. Через хребты веков. Грозный, 1970, с. 100, 111.
13. М. О. Косвен. Указ, раб.; А. И. Робакидзе. Особенности патронимической организации у народов горного Кавказа (в связи с вопросом о соотношении патронимии, рода и семьи). — «Сов. этнография», 1968, № 5; Е. И. Крупнов. Средневековая Ингушетия. М., 1971, гл. VI-VII; А. И. Робакидзе. Патронимия у народов Кавказа. М., 1973; М..4. Мамакаев. Чеченский тайп (род) в период его разложения. Грозный, 1973.
14. Архив Ленинградского отделения Ин-та истории АН СССР, ф — Астраханской приказной палаты, № 2619, 2647.
15. ЦГАДА, ф. Сношения России с Грузией, кн. 6, лл. 275 об. — 276 об. Челобитчики могли назвать местность Чачан (в нижнем течении р. Аргун) землей «великого государя» в связи с бытовавшим преданием о том, что здесь стоял город Чечен «великих государей и великих князей российских», разоренный «в давных годех». Предание это было рассказано в 1665 г. приехавшим в Москву грузинским митрополитом Епифанием, который пояснил, что «ныне де на том месте вал земляной есть» (ЦГАДА, ф. Сношения России с Грузией, оп. 1, 1665 г., № 1, лл. 1-3). Речь шла, очевидно, об одном из городищ в районе нижнего течения р. Аргун, на которых археологами обнаружены находки скифского времени и раннего средневековья (В. Б. Виноградов, В. И. Марковин. Указ, раб., № 654-656).
16. ЦГАДА, ф. Сношения России с Грузией, оп. 1, 1665 г., № 2, лл. 2-5, 50-55, 95-99; 1673 г.; № 1, лл. 102-103; 1675 г., № 1, лл. 15-16, 194-198. Я. 3. Ахмадов недавно справедливо указал на необходимость специального исследования о Турловых; документы ЦГАДА XVII в. остались ему неизвестны (см. Я. З. Ахмадов. К вопросу о социальном строе Чечни в XVIII столетии. — «Вопросы истории Дагестана (досоветский период)», I, Махачкала, 1974.
17. Архив Ленинградского отделения Ин-та истории АН СССР, ф. Астраханской приказной палаты, № 2619, 2647.
18. М. А. Маманаев. Указ, раб., с. 19, 22-23; В. Б. Виноградов, В. И. Марковин. Указ, раб., № 471; И. С. Иваненков. Горные чеченцы. — «Терский сборник», т. VII. Владикавказ, 1910, с. 55, 186, 188, 190, 206.
19. ЦГАДА, ф. Сношения России с Грузией, кн. 7, л. 47.
20. Е. Н, Кушева. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией..., с. 78, 79.
21. ЦГАДА, ф. Сношения России с Грузией, оп. 1, 1658 г., № 1, ч. 2, л. 470; № 3, л. 23. В переписной книге дел Посольского приказа 1673 г. ныне утраченный отчет, составленный Михаилом Молчановым, озаглавлен так: «Роспись Шибутцкой земли владельцам и колько за кем во владенье дворов» (Е. Н. Кушева. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией в XVI-XVII вв., с. 22). Как показывает проект отчета, термина «владельцы» Молчанов не употреблял, сто внесли в переписную книгу дьяки или подьячие Посольского приказа.
22 «Ученые записки Кабардино-Балкарского гос. пединститута», вып. 13. Нальчик, 1957, с. 108. Цифра 3000 боевых людей представляется преувеличением.
23. П. Г. Бутков. Материалы для новой истории Кавказа, II. СПб., 1869, с. 63.
24. ЦГАДА, ф. Сношения России с Грузией, оп. 1, 1665 г., № 1, лл. 1-3; № 2, лл. 95-99; 1673 г., Л» 1. лл. 195-198, и др.
25. И. М. Саидов. Мехк-кхел (совет страны) у нахов в прошлом. — «Кавказский этнографический сборник», II. Тбилиси, 1968, с. 199-206.
26. В. Б. Виноградов, Т. С. Магомадова. Один из северокавказских союзников Руси. — «Вопросы истории», 1971, № 10; С. Ц. Умаров. К политической и социально-экономической истории Чечни XVI-XVII вв. — «Археолого-этнографический сборник», IV. Грозный, 1976, с. 198, и др.
27. Н. Г. Волкова. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа, с. 155, 156; Т. С. Магомадова. Владелец Ларса Салтан-мурза в первых русско-ингушских взаимосвязях. — «Материалы конференции профессорско-преподавательского состава Чечено-Ингушского гос. ун-та по итогам научно-исследовательской работы за 1974 г.». Грозный, 1976, с. 62, 63.
28. В настоящей статье использованы архивные документы, относящиеся преимущественно к Чечне. Известий XVII в. об Ингушетии сохранилось меньше, и они заслуживают специального рассмотрения.
(пер. М. А. Усманова)
Текст воспроизведен по изданию: К вопросу об общественном строе вайнахов (письмо 1657 г. из Шибутского джамаата царю Алексею Михайловичу) // Советская этнография, № 6. 1978
====================================
№ 127
1675 г. март 1. — Из «распросных речей» в Посольском приказе Бажена Варламова — боярина грузинского царевича Николая Давидовича о трудностях пути царевича от Терского города в Тушинскую землю 2
/л. 194/...Ас Терка де царевич ехал на Чечень, а как де в Чеченской город пришел, и об нем де царевиче уведав Мусадыр-мурза послал к Муцалу-мурзе уварскому, чтоб он к нему шол наскоро, и хотели ево царевича розграбить. И царевичю де о том их воровском умысле дал ведать шибуцкой татарин 3 и чтоб он царевич из Чечени шол назад на Черкасы, на Мурданов кабак 4. И царевич де по той ведомости из Чечень выбрался и пошол на Мурданов кабак. И в дороге де в Шибутах Турлаевы (В тексте ошибочно - Тарнаевы) дети 5 и Алихача-мурзы племянники и шибузкие /л. 195/ татаровя ево царевича грабили и хотели было отдать ево уварскому владельцу вору Муцалу-мурзе 6. И царевич де отшол от них отводом. А хто де имяны вышеписанных мурз дети и племянники ево царевича грабили и что чево грабежем взяли, и тому де всему прислал царевич с ним князь Баженом челобитные за своею рукою 7.
ЦГАДА, ф. Грузинские дела, 1673, № 1, л. 194-195.
Комментарии
1. Датируется временем приезда Бажена Варламова в Москву в марте 1675 г.
2. См. документы № 125, 126 и комментарии к ним. Сведения «распросных речей» Бажена Варламова в подробностях расходятся с челобитными царевича Николая Давидовича и «отпиской» терского воеводы И. Коркодинова.
3. Шибуцкий татарин, «шибузкие татаровя» — неточность в определении национальности жителей Шибутской земли — чеченцев.
4. Мурданов (Мундаров) кабак — Мударово поселение в Малой Кабарде. Отсюда Николай Давидович проехал в Тушетию, очевидно, через Ингушетию. См.: ЦГАДА, ф. Сношения России с Грузией, 1675, № 1, л. 49-52.
5. Турлаевы дети, Торнаевы дети. См. коммент. 4 к док. N9 126.
6. Уварский владелец Муцал-мурза — нусал Аварии.
7. Изложение челобитных см. в док. № 126.
================================
ПРИСЯГА ЧЕЧЕНСКИХ КНЯЗЕЙ 1770 года
НА ВЕРНОСТЬ РОССИИ
Доношение генерал-майора де-Медема о вступлении в Российское подданство разных чеченских народов
Всепресветлейшей державнейшей Великой Государыне
Императрице и самодержице Всероссийской
Государыне Всемилостивейшей
От 8 июля сего года Вашему Императорскому Величеству реляциями моими первою о покорени[и] чеченского народа, купно с Али Салтаном Казбулатовым чрез оружие Вашего Императорского Величества в подданство, второю о движении моем на Кубань к соединению с наместником ханства калмыцкаго Убашею всеподданнейше доносил, а после того и еще и с тех же чеченских владельцы Амзакай и АлиХан Алибековы чрез письмо просили меня чтоб и их в подданство Вашего Императорского Величества принять, которым по повелению моему в Шадринской станице корпуса моего гусарских ескадронов секунд майором Фромголтом Брагунской деревни при мулле та присяга и учинена, и в залог своей верноподданнической должности и верности меньшего брата Алихана Алибекова за обоих братьев, то есть за Казбулата и Амзакая отдали в аманат, которой тогда ж отправлен к Кизлярскому коменданту полковнику Неймчу, а как и другие чеченские народы равномерно писали ж присяги, и только в здешнюю границу приехать не могли, а просили чтоб сие произвесть чрез посредство их Али Солтана, то и дал яему доверенность к вызову оных народов в подданство Вашего Императорского Величества и сколько когда таковыя явитца учинил бы им присягу, и оную ко мне прислал почему он стараясь оных и вызвал подвластных ему пяти деревень, и к присяге привел, и оную на письме ко мне своем прислал, которую так как и учиненную Амзакаю с товарищи на русском и татарском диалекте Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше подношу; <...>
(Далее в документе описывается о походе на Кубань.)
Основание: Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ), ф. 115 «Кабардинскиедела», оп. 115/1, год 1770, д. 3 «Доношение генерал-майора де-Медема из лагеря с речки Хакагунцы, о вступлении в Российское подданство разных чеченских народов, чрез посредство Али-Салтана, и о разных военных действиях производимых им, и соединенным калмыцким войском. – С приложением оригинальных на татарском языке присяг чеченских владельцев», л. 1 с об.
АРХИВНЫЙ ВЕСТНИК • No 1 • 2013 (стр. 13)
=========================================
Выписка из кабардинских дел, в Коллегии иностранных дел, находящихся от 1762-го по 1779-й год
(Настоящая выписка взята из книги, заключающей в себе министерские отношения по части пограничной за 1805 год, под № 131.).
1769.
Чеченцы схватили посланного в Кумыцкие селения подполковника Шаргилова, который вскоре от ран и побоев умер; за каковую наглость их тогда же были наказаны нарочною экспедициею внутри их селений, из коих многие были разорены нашими войсками (Реляции о поиске над Чеченцами между делами Кабардинскими не найдены).
...
1774.
...
13-го числа получено известие, что Чеченцы и прочие горские народы, собравшись до 3,000, показались в виду Наура по ту сторону Терека, покушались переправиться для соединения с Калгою-Султаном, но будучи к тому не допущены Волжскими казаками, продолжали путь вверх по Тереку. Полковник Савельев с казаками и поручик Замен с гусарами, при нескольких орудиях, посланы были для пресечения им пути; выбрав удобное место и поставив артиллерию в засаду, они столь удачно сделали нападение, что пораженный и смешанный неприятель убежал, оставя 70 человек на месте.
==========================================
Из рапорта кизлярского коменданта Куроедова князю Г.А.Потемкину
21 января 1781 г.
“...А в прошедшем 1780 году троекратно от старшин присланы были ко мне письма с прошением о принятии их по-прежнему в подданство. Но оказалось, что еще колебались они в своих мыслях... Почему и оставлял их без ответа. Напоследок точно пришли в раскаяние и все единодушно просили о принятии их в вечное подданство, в чем торжественно учиня вверяемую присягу, обязались письменно как им самим, так и их потомкам состоять вечно подданными ЕИВ /*/. И спрашивают всемилостивейшего в прежних своих проступках прощения и высочайшего повеления о принятии их в число вечно подданных. С поданных же мне на татарском диалекте обязательств присяги перевод: во апробации вашей светлости в покорности подношу...
При сем приемлю смелость вашей светлости о трудившихся посему, а наипаче по многим возлагаемым по пограничным секретным делам капитана князя Бековича Черкасского и подпоручика Зорина рекомендовать, яко достойных и по возлагаемых на них должностях исправных офицеров”.
*/ Его Императорское Величество.
“Мы, нижеименованные большие чеченские и аджиаульские старшины и народ, обещаемся и клянемся пресвятым алКораном, всемогущим богом и пророком Махометом в том, что, будучи из древних лет подданными Всероссийскому Престолу, хотя и присягали прежде предкам ЕИВ в верности своей и выполнении всевысочайших их воли и повелений, но, забыв долг клятвенного своего обещания от легкомыслия своего, отступали от должного повиновения и с дерзким сим поступком оскорбили, отлагаясь от подданства всепресветлейшую и всемилостивейшую нашу государыню.
Ныне же, раскаявшись чистосердечно, в таковом предосудительном и дерзновенном нашем поступке просим сами о принятии себя в вечное подданство, ожидая из матерного ее величества милосердия проступкам нашим прощения и быть удостоенным принятия в число вечно верно подданных ее сынов, признавая пред совестью себя вечно и верно подданными ЕИВ и наследников ее, прибегая, просим в преступлениях своих прощения и пощады.
Обещаемся и клянемся всемогущим богом и пророком Махометом, что хотим и должны служить (перечисляется вся царская семья) вечно, верно и послушно, и все повиновения их, чтоб угодно ни было, почитая за святое правило исполнять беспрекословно со всяким благоволением, чистою совестью и повиновением подлинным. И пока живы пребудем мы и потомки наши, должны добровольно защищать ЕИВ и их императорские высочества и Отечество, где бы то ни было чинить везде храброе и сильное сопротивление до последней капли крови, пока приятен нам живот наш, и вечное блаженство. И ничем постановляемым начальникам и их установлениям противиться не будем.
И если бы против всякого чаяния и чтоб таковы из нас оказался, который бы, забыв страх божий и свою собственную должность и совесть верноподданного, предпринял бы что-либо против Отечества и ЕИВ, в нас избегать будем с таковыми извергами сообщения и по лучшей совести нашей всякий стараться станет таковое зло предупреждать и в надлежащих местах о том заблаговременно объявлять. Самих же начинающих злодейства почитать собратию вредных и недостойных извергов от рода человеческого людей. И если возможно будет, таковых поймав, представлять на высочайшее рассмотрение ЕИВ. Если же мы сего клятвенного нашего обещания в чем-либо, хотя в малом, преступим, то отрекаемся на веки от всевышнего бога и пророка нашего Махомета и лишаемся, как безверные, в будущем веке милостей всевышнего Бога и великого пророка Махомета, подвергаем себя вечному проклятию и сверх того — наказанию непобедимого ЕИВ оружия.
Во утверждении сей клятвы, которую обязуемся содержать вечно и свято и ненарушимо, целуем алКоран, подписываем своеручно и прикладываем свои печати и пальцы.
=========================================
