Почему Франция отказывается раскрыть местонахождение захороненных ядерных отходов в Алжире?
14.04.2021
Газета «Independent» опубликовала подготовленный Саймоном Спикманом Кордалом доклад «Ядовитый взрыв из прошлого», переведённый на арабский язык каналом «Араби21» и посвящённый ядерным испытаниям, проведённым Францией на территории Алжира. В отчёте говорится, что Франция провела в Алжире 17 ядерных испытаний в период с 1960 по 1967 год.
После обретения независимости Алжиром в 1962 году большая часть остатков и отходов всё ещё была погребена под песком. Согласно докладу, было закопано до 3000 тонн ядовитых отходов. Вплоть до сегодняшнего дня прикопанные токсины всё ещё вымываются, загрязняя окружающую среду, людей, урожай и домашний скот. Франция отказывается разглашать точные места захоронения смертоносных отходов в пустыне, предоставив подробную информацию о них. По данным «Аль-Джазиры», согласно оценкам французских и алжирских источников, от 27 000 до 60 000 человек, включая потомков заражённых, всё ещё переносят на себе последствия этих французских ядерных испытаний. Удивительно, что в этом месяце поднявшийся ветер унёс с собой песок на территории Франции, где была обнаружена его радиоактивность.
Абдуль Карим, алжирец, переживший ядерные испытания, описывает свои воспоминания о взрыве мощностью 70 килотонн (в три раза мощнее взрыва бомбы в Нагасаки), который произошёл в 180 км от его города в 1960 году. «Мне было 17 лет, и мы не видели дыма», — сказал он. «Мы почувствовали, что земля трясётся», — и рассказал, что французские солдаты, правительственные министры и научные исследователи, собравшиеся наблюдать за испытанием, не ожидали, что оно будет таким разрушительным. «Это был ужаснейший взрыв», — сказал он. Вскоре жители этого района стали замечать поражения и заболевания, вызванные различными видами рака, а также увеличилось число случаев врождённых дефектов у детей. По словам Абдуль Карима, последствия взрывов стали частью повседневной жизни населения: «Наши дети рождаются инвалидами, потому что фрукты, которые мы едим, выращены на отравленной земле».
Доктор Хайрия Харзави говорит каналу «Аль-Джазира», что на фоне хронической нехватки необходимых медикаментов наблюдается «большое количество изуродованных новорождённых, много абортов и выкидышей». А поскольку жестокость, которой отличается французская оккупация Алжира, никуда не делась, преодоление наследия этой ядовитой колонизаторской страны может затянуться очень надолго. Жан Мари-Колон, один из авторов доклада международной кампании по запрету ядерного оружия, сослался на нежелание Франции подписать Договор об ограничении распространения ядерного оружия, который мог бы открыть дверь решению экологических проблем и гуманитарной компенсации в Алжире в широком диапазоне.
نشرت صحيفة (إندبندنت) تقريرًا بعنوان «انفجار مسموم من الماضي» أعدَّه سايمون سبيكمان كوردال، وتناول التقرير الذي ترجمته (عربي21) التجارب النووية التي أجرتها فرنسا في الأراضي الجزائرية. ومما جاء في التقرير أن فرنسا قد قامت في الفترة ما بين عام (1960 – 1967)م بـ 17 اختبارًا نوويًا. وبعد استقلال الجزائر عام 1962م، تمَّ دفنُ معظم المخلَّفات والنفايات التي لا تزال تحت الرمال. وما تمَّ دفنه يصل إلى 3.000 طن. وحتى اليوم لا تزال السموم المدفونة تتسرب وتلوِّث البيئة والناس والمحاصيل والمواشي. وترفض فرنسا الكشف عن مكان دفنها في الصحراء أو تقديم تفاصيل عنها. وبحسب قناة الجزيرة التي استندت على تقديرات فرنسية وجزائرية، فإن ما بين 27.000- 60.000 شخص مع أحفادهم لا يزالون يعايشون آثار الاختبارات النووية الفرنسية هذه. ومن المفارقة أن الريح حملت الرمال معها هذا الشهر إلى الأراضي الفرنسية وكشف أنها مشعَّة.
ويتذكر عبد الكريم، وهو أحد الجزائريين الذي عاشوا فترة إجراء الاختبارات النووية فيصف انفجارًا قوته 70 كيلو طنًا (ثلاثة أضعاف القنبلة التي ضربت ناغازاكي)، ووقع على بعد 180 كلم من بلدته في عام 1960م. فقال: «كان عمري 17 عامًا، ولم نشاهد أي دخان» و»شعرنا أن الأرض تهتز» ووصف أن الجنود الفرنسيين ووزراء الحكومة والباحثين العلميين الفرنسيين الذين اجتمعوا لمشاهدة الاختبار لم يتوقَّعوا أن يكون مدمرًا بدرجة كبيرة. وقال: «كان هذا أفظع تفجير». ولم يمضِ وقت طويل حتى بدأ سكان المنطقة يلاحظون إصابات وأمراضًا من عدة أنواع من السرطان، مع زيادة في العيوب الخَلقية مع الولادة. وبحسب عبد الكريم فقد أصبحت نتيجة التفجير جزءًا من الحياة اليومية، وقال: «أطفالنا يولدون بعاهات لأن الثمار التي نأكلها تأتي من الأرض المسمومة». وبالإضافة لنقص الأدوية، قالت الطبيبة خيرية حرزاوي لقناة الجزيرة: «هناك الكثير من الأجنَّة المعوَّقين وعمليات الإجهاض الكثيرة والإسقاط». ولأن الوحشية التي طبعت الاحتلال الفرنسي للجزائر لا تزال حاضرة، فالتغلب على إرث البلد السام قد تكون خطوة بعيدة جدًا، وأشار جين ماري- كولين، أحد المؤلفين إلى تقرير الحملة الدولية لحظر الأسلحة النووية إلى تردُّد فرنسا في التوقيع على معاهدة الحد من انتشار الأسلحة النووية، والتي قد تفتح الباب أمام قضايا بيئية وتعويضات إنسانية بالجزائر وعلى قاعدة واسعة.
========================================
На глазах Макрона французское влияние в Африке рушится. Но почему сейчас?
Президент Габона Али Бонго, справа от Эммануэля Макрона
Автор, Хью Скофилд
Должность, Би-би-си, Париж
2 сентября 2023
Почему так часто бывает, что когда проблемы кажутся почти решенными, они вместо этого усугубляются?
Или, во франко-африканском контексте: почему в руках президента Эммануэля Макрона французская политика обратилась в прах – в четырех франкоязычных государствах Африки произошли перевороты – именно тогда, когда он думал, что поставил точку на злодействах постколониализма ушедших дней?
Никто не спорит, что действительно были времена (довольно длительный период, примерно соответствующий холодной войне), когда Франция не гнушалась интриг и силового давления для продвижения своих интересов в La Françafrique — «Французской Африке», или, если бы в русском языке было такое слово, «Франкоафрике».
Но в то же время нельзя забывать, что на протяжении последней четверти века Париж повторял снова и снова, что все это — по крайней мере официально — дела давно минувших дней.
Теперь, когда у какого-нибудь автократа режим начинает шататься, его не бросаются подпирать штыками французских солдат; осталось в прошлом и спонсирование французских политических партий миллионами сомнительного происхождения.
Вместо этого сегодняшние популярные слоганы в отношении бывших французских колоний – это «демократизация», «самоутверждение», «сотрудничество» и «взаимодействие с молодежью». Как сказал представитель Елисейского дворца, «прошло очень много времени с тех пор, как в их президентских дворцах были наши люди».
Возможно, наивно делать вид, что сейчас абсолютно все делается по правилам, но было бы гигантским преувеличением утверждать, что французское влияние осталось таким же, каким оно было раньше.
Если взять пример Габона, который часто рассматривают как символ коррумпированного постколониализма, то Омара Бонго, отца недавно свергнутого президента Али Бонго, во Франции действительно снисходительно называли «одним из наших». И он сам, и сменившиеся на протяжении его правления несколько президентов Франции получали от этого соответствующую выгоду.
Али Бонго Ондимба (справа, в синем пиджаке) на своем предвыборном митинге в Нтуме, Габон, 20 августа 2023 г.
Али Бонго (справа, в синем пиджаке) был свергнут с поста президента в результате военного переворота 30 августа
Если бы влияние Франции по-прежнему было так велико, разве стал бы Али Бонго предпринимать шаги по выводу Габона из франкосферы? До такой степени, что в прошлом году он фактически присоединил страну к Содружеству наций — объединению Великобритании и (преимущественно) ее бывших колоний.
Богатства, которые семья Бонго копила и хитрыми путями перенаправляла в Париж, были, несомненно, легендарны. Но разве не действия французских судей по борьбе с коррупцией (которым не препятствовали политики) привели к огласке этих махинаций и уголовным преследованиям против членов семьи Бонго, что, возможно, и подтолкнуло Али в объятия англосаксов?
А если бы Париж все еще имел влияние над соседним Камеруном, вряд ли бы его лидер Поль Бия недавно присутствовал на франко-российском саммите в Санкт-Петербурге, улыбаясь рядом с Владимиром Путиным.
Как считает журналист Амори Кутансе, автор книги «Африканская ловушка Макрона», все дело в том, что Франция переживает «исторический анахронизм», при котором ей приписывают могущество, которого больше не существует.
«Африка глобализируется, — говорит Кутансе. — В наши дни в приемных африканских президентов своей очереди ждет весь мир: турки, русские, Израиль и даже такие союзники Франции, как Германия и США».
«Оппозиционные силы в Африке воображают, что Франция по-прежнему всесильна. На самом деле, пока Франция выполняла всю грязную полицейскую работу, ее соперники прибирали к рукам контракты», — продолжает он.
Президент Камеруна Поль Бия (слева) присутствовал на втором саммите «Россия-Африка» в Санкт-Петербурге в июле. Президент России Владимир Путин с президентом Камеруна Полем Бийей на втором саммите Россия-Африка в Санкт-Петербурге, 28 июля 2023 г.
Но возвращаясь к исходному вопросу: если французское влияние в Африке ослабевает, откуда взялся именно сейчас такой всплеск антифранцузских настроений в бывших колониях?
Разве не было бы логичнее ожидать такой реакции, когда Жак Фоккар, главный советник по Африке президента Шарля де Голля, реально организовывал государственные перевороты в 1960-х годах и позднее? И когда мешки с грязными деньгами действительно перевозились через аэропорт Ле-Бурже под Парижем?
Ответ состоит из двух частей.
Во-первых, существует некая глубоко укоренившаяся психологическая причина, по которой во всех сферах восприятие серьезности проблемы растет пропорционально кажущемуся улучшению ситуации. Наверняка есть даже закон, описывающий этот процесс.
Когда люди глубоко погружены в несправедливость или дискриминацию, им трудно видеть более широкую картину. Небольшие улучшения – это все, на что можно надеяться, и их принимают с благодарностью.
Только когда люди начинают представлять себе полное освобождение, они осознают всю глубину своего зависимого положения. И от этого их гнев становится сильнее и сильнее.
Это одна теория. Колониальное присутствие Франции в регионе Сахель и Центральной Африке было настолько укоренившимся, что не могло в конечном счете не вызвать усиления чувства негодования среди сегодняшних более уверенных в себе поколений. Как говорит Кутансе: «Все проходит – кроме прошлого».
Второе объяснение не противоречит первому, а скорее дополняет его.
Дело в том, что когда французы говорят, что видят вмешательство внешних сил, они не заблуждаются.
Шарль де Голль (в центре) с Бартелеми Богандой (справа), основателем Движения социальной эволюции Черной Африки (MESAN), выступающего за независимость, в 1958 году.
Шарль де Голль (в центре) с Бартелеми Богандой (справа), основателем Движения за социальную эволюцию Черной Африки, 1958 год
Выступая перед французскими послами в понедельник, президент Макрон описал «причудливый союз между самопровозглашенными панафриканцами и неоимпериалистами», который, по его словам, спровоцировал недавнюю «эпидемию путчей» во франкоязычной Африке, имея в виду Габон, Нигер, Буркина-Фасо, Гвинею и Мали.
В глазах президента Макрона «неоимпериалистами» являются Россия и Китай, которые, по его мнению, лили яд в навостренные уши путчистов и лицемерно разжигали старые споры о суверенитете и колониальной эксплуатации.
Видение Макрона заключается в том, что Франция присутствует в Сахеле не ради угнетения своих бывших колоний, а «потому, что существует террористическая угроза и суверенные государства обратились к нам за помощью».
Верить в обратное, сказал он в понедельник, — значит жить в «мире, сошедшем с ума».
Но многие люди, совершенно очевидно, предпочитают теории заговора, и поэтому именно тогда, когда дела должны были пойти на лад, они вдруг стали намного хуже.
https://www.bbc.com/russian/articles/c3g734x7we7o
