Ар-Раби‘ ибн Хусайм
О Абу Зейд, если бы Посланник Аллаха ﷺ увидел тебя, он полюбил бы тебя.
‘АбдАллах ибн Мас‘уд
Хиляль ибн Исаф сказал своему гостю Мунзиру ас-Саури:
— Пойдём, о Мунзир, посвятим немного времени вере…
Мунзир ответил:
— Хорошо… Клянусь Аллахом, в Куфу меня привело только желание встретиться с твоим учителем ар-Раби‘ ибн Хусаймом и пожить хотя бы немного под сенью его веры. А ты попросил у него разрешения зайти к нему для нас? Мне сказали, что, с тех пор как его разбил паралич, он не выходит из дома, посвящает всё своё время Господу и редко встречается с людьми.
Хиляль сказал:
— Он такой с тех пор, как Куфа узнала его, и болезнь ничуть не изменила его.
Мунзир сказал:
— Что ж… Однако тебе известно, что характер у шейхов бывает разный. Как думаешь, мы можем прийти к нему и сами спрашивать о том, что хотим узнать? Или же мы должны молчать и слушать то, что он пожелает нам сказать?
Хиляль сказал:
— Если бы ты сидел с ар-Раби‘ ибн Хусаймом целый год, он не стал бы разговаривать с тобой, если ты не стал бы разговаривать с ним, и он ничего тебе не скажет, если только ты сам не задашь ему вопрос. Он сделал слова свои поминанием, а молчание своё — размышлением.
Мунзир сказал:
— Тогда пошли к нему, с благословения Аллаха…
Они пошли к шейху. Они поприветствовали его и сказали:
— Как шейх встретил утро?
Он ответил:
— Встретил он его слабым и грешным. Ест он удел свой и ожидает часа своего.
Хиляль сказал ему:
— В Куфу приехал опытный лекарь. Разреши мне привести его к тебе.
Шейх ответил:
— О Хиляль… Поистине, я знаю, что лекарство — истина. Но я размышлял об адитах, самудянах, жителях Расса и многих других. Они были сильнее и величественнее нас, и среди них были лекари и были больные. А потом не осталось ни лекарей, ни больных.
Потом он тяжело вздохнул и сказал:
— Если бы это было болезнью, то мы лечились бы от неё.
Мунзир попросил разрешения и сказал:
— Что же тогда является болезнью, господин шейх?
Он ответил:
— Болезнь — это грехи.
Он спросил:
— А лекарство?
Шейх ответил:
— Лекарство — испрашивание прощения.
Он спросил:
— И как же происходит исцеление?
Шейх ответил:
— Ты раскаиваешься и не возвращаешься к этим грехам вновь.
Потом он внимательно посмотрел на нас и сказал:
— Души… Души… Заботьтесь о душах своих, которые сокрыты от людей, но не сокрыты от Аллаха. Ищите лекарства для них.
Мунзир спросил:
— А каково их лекарство?
Шейх ответил:
— Искреннее покаяние.
Потом он заплакал так, что борода его намокла от слёз.
Мунзир спросил:
— Неужели ты плачешь, несмотря на то, кто ты?!
Шейх ответил:
— Увы… Как же мне не плакать? Ведь я застал людей, по сравнению с которыми мы просто разбойники.
Он имел в виду сподвижников (да будет доволен Аллах ими всеми).
В это время вошёл сын шейха и сказал:
— О отец, мать приготовила для тебя сладкий хабис и очень старалась. И она будет очень рада, если ты поешь. Принести тебе?
Шейх сказал:
— Неси.
Как только он вышел, в дверь постучался просящий подаяния.
Шейх сказал:
— Впустите его.
Когда он вошёл, я посмотрел на него и увидел перед собой немолодого уже человека в рваной одежде. Слюна текла на его подбородок. По лицу его было видно, что он слабоумный.
В эту минуту вернулся сын шейха с блюдом сладкого кушанья. Отец сделал ему знак поставить блюдо перед посетителем. Он так и сделал. Мужчина стал жадно глотать еду, и при этом слюна его капала в еду. Он ел, пока не съел всё.
Сын сказал шейху:
— Да помилует тебя Аллах, отец… Мать очень старалась, готовя для тебя этот хабис, и мы хотели, чтобы ты поел его. А ты отдал кушанье этому человеку, который сам не знает, что ест…
Шейх сказал:
— Сынок, даже если он не знает, что ест, то Аллах знает…
И он прочитал слова Всевышнего Аллаха «Вы не обретёте благочестия, пока не будете расходовать из того, что вы любите, и что бы вы ни расходовали, Аллах ведает об этом» (3:92).
После этого к шейху зашёл один из его родственников и сказал:
— О Абу Язид! Убили Хусейна, сына Фатымы, мир ему и его матери…
Шейх сказал:
— Поистине, Аллаху принадлежим мы и к Нему возвращаемся…
И он прочитал слова Всевышнего: «Скажи: “О Аллах, Творец небес и земли, Ведающий сокровенное и явное! Ты рассудишь Своих рабов в том, в чём они расходились во мнениях”» (39:46).
Но вошедшему этих слов показалось недостаточно, и он спросил:
— Что ты скажешь о его убийстве?
Шейх ответил:
— Я скажу, что к Аллаху им предстоит вернуться, и Аллах подвергнет их расчёту…
Увидев, что время полуденной молитвы приблизилось, Хиляль сказал:
— Дай мне наставление.
Шейх сказал:
— Пусть не обольщает тебя, о Хиляль, то, что люди много хвалят тебя, ибо поистине, люди знают лишь твою внешнюю сторону. И знай, что участь твоя зависит от дел твоих, а любое дело, совершённое не из стремления к Лику Аллаха, окажется тщетным.
Мунзир сказал:
— Дай наставление и мне, и да воздастся тебе за это благом.
Шейх сказал:
— О Мунзир, бойся Аллаха в том, что знаешь, а то, что сокрыто от тебя, оставь тому, кто знает его… О Мунзир, пусть никто из вас не говорит: «О Аллах, поистине, я каюсь перед Тобой!», не раскаиваясь после этого, из-за чего слова его становятся ложью. Но говори: «О Аллах! Прости меня!» И это будет мольба. И знай, о Мунзир, что нет блага в словах, кроме слов «Нет божества, кроме Аллаха», «Хвала Аллаху», «Аллах Велик», «Пречист Аллах» и тех слов, с помощью которых ты просишь у Него блага или испрашиваешь у Него защиты от зла, а также побуждаешь к одобряемому или удерживаешь от порицаемого. И ещё — чтение Корана.
Мунзир сказал:
— Мы сидели у тебя, но не слышали, чтобы ты читал стихи. При этом мы видели, как некоторые твои товарищи порой говорят стихами.
Шейх сказал:
— Всё, что ты произносишь здесь (в этом мире), непременно будет записано и прочитано тебе там (в мире вечном). И я не хочу обнаружить в своём свитке стихи, которые будут прочитаны мне в День расчёта.
Потом шейх окинул взглядом присутствующих и сказал:
— Чаще вспоминайте о смерти, потому что она — отсутствующий, прибытия которого вы ожидаете. Чем дольше отсутствует он, тем ближе его прибытие и тем больше ждут его родные.
Потом он заплакал и сказал:
— Что мы будем делать завтра, «когда земля превратится в пыль * и твой Господь придёт с ангелами, выстроившимися рядами, * и в тот день приведут Геенну…» (89:21–23)?
Едва ар-Раби‘ закончил говорить, как раздался азан полуденной молитвы, и шейх обратился к сыну со словами:
— Давай же внемлем глашатаю Аллаха…
Сын шейха сказал:
— Помогите мне донести его до мечети. Да воздаст вам Аллах благом.
Хиляль рассказывал:
— И мы подняли его. Правую руку он положил на плечо сыну, а левую — на моё плечо. Так мы шли, поддерживая его с двух сторон. И ноги его при этом волочились по земле.
Мунзир сказал ему:
— О Абу Язид! Ведь Аллах дал тебе разрешение, и ты можешь совершать молитву в своём доме…
Шейх ответил:
— Всё так, как ты говоришь. Однако я слышал глашатая, который взывал: «Спешите к преуспеянию! Спешите к преуспеянию!» Пусть же тот из вас, кто услышит глашатая, зовущего его к преуспеянию, ответит на его призыв, даже если ему придётся прийти ползком…
* * *
Кто же такой этот ар-Раби‘ ибн Хусайм?
Это один из самых известных последователей сподвижников и один из восьми самых равнодушных к мирским благам людей своего времени.
Он был чистокровным арабом и вёл своё происхождение от Мудара, имея с Пророком ﷺ двух общих предков — Ильяса и Мудара. С младых ногтей он воспитывался в покорности Аллаху и уже в юные годы отличался богобоязненностью.
Его мать ложилась спать и, проснувшись, видела, что её сын-подросток всё ещё стоит, восхваляя Аллаха в своей тайной беседе с Ним, погрузившись в молитву. Она звала его, говоря:
— Сынок, Раби‘, может, поспишь?
А он отвечал:
— Как может спать тот, кто тёмной ночью опасается неожиданного нападения?
Пожилая женщина утирала слёзы и обращалась к Аллаху с благими мольбами за сына. Когда ар-Раби‘ повзрослел, его благочестие и богобоязненность только увеличились.
Он обращался к Всевышнему с такими страстными мольбами и так много плакал по ночам, пока люди спали, что мать даже стала подозревать неладное.
Однажды она сказала ему:
— Что случилось с тобой, сынок? Ты что, совершил какое-нибудь преступление? Может, ты убил кого-нибудь?
Он ответил:
— Да, матушка, я убил….
Мать спросила с замиранием сердца:
— Кто же этот убитый? Мы попросим людей пойти к его семье, и, быть может, они простят тебя… Клянусь Аллахом, если бы родные убитого знали, как ты плачешь и как ты страдаешь, лишившись сна, они непременно помиловали бы тебя!
Он сказал:
— Не нужно говорить ни с кем… Поистине, я убил самого себя… Загубил душу свою грехами.
* * *
Ар-Раби‘ ибн Хусайм учился у ‘АбдАллаха ибн Мас‘уда, сподвижника Посланника Аллаха ﷺ, больше остальных похожего нравом и поведением на самого Посланника ﷺ. Ар-Раби‘ был привязан к своему учителю, как ребёнок привязан к матери. А учитель любил ученика так, как любит отец своего единственного сына.
Ар-Раби‘ заходил к ‘АбдАллаху ибн Мас‘уду, не спрашивая разрешения, а когда он сидел у него, ‘АбдАллах никому не разрешал войти, пока не уйдёт ар-Раби‘.
Ибн Мас‘уд видел чистоту души ар-Раби‘, искренность его сердца и его усердие в поклонении. Поэтому он очень жалел, что ар-Раби‘ не застал Пророка ﷺ и не был его сподвижником. Он говорил ар-Раби‘:
— О Абу Язид, если бы Посланник Аллаха ﷺ видел тебя, он бы полюбил тебя…
Ибн Мас‘уд также говорил ему:
— Каждый раз, когда я вижу тебя, я вспоминаю смиренных.
* * *
‘АбдАллах ибн Мас‘уд не преувеличивал, произнося эти слова. Ар-Раби‘ ибн Хусайм действительно достиг в смирении, благочестии и богобоязненности таких высот, что мало кто из его сверстников мог сравниться с ним в этом.
До нас дошли рассказы о нём, которые украшают собой страницы истории.
Так, один из его товарищей рассказывает:
— Я был товарищем ар-Раби‘ ибн Хусайма в течение двадцати лет и не слышал от него никаких слов, кроме тех, которые возносятся к Аллаху…
Сказав это, он прочитал слова Всевышнего: «К Нему восходит прекрасное слово, и Он возносит праведное деяние» (35:10).
‘Абд-ар-Рахман ибн ‘Аджлян рассказывал:
— Однажды я ночевал у ар-Раби‘, и, уверившись в том, что я заснул, он встал и стал совершать молитву. Он прочитал слова Всевышнего «Неужели те, которые приобретали зло, полагали, что Мы полностью приравняем их к тем, которые уверовали и совершали праведные деяния как при жизни, так и после смерти? Как же скверны их суждения!» (45:21). И он молился всю ночь, повторяя этот аят, читая его снова и снова до самого рассвета. И при этом слёзы текли ручьём из его глаз…
* * *
До нас дошло много рассказов о страхе ар-Раби‘ перед Всевышним Аллахом. Например, его товарищи рассказывают такую историю:
— Однажды мы шли вместе с ‘АбдАллахом ибн Мас‘удом, и ар-Раби‘ ибн Хусайм был с нами. Мы дошли до берега Евфрата, где стояла печь, в которой сжигали камни для получения извести. В печи горело пламя. Искры летели во все стороны, а языки пламени поднимались очень высоко. Мы услышали рёв пламени. В печь бросили камни, чтобы они, сгорая, превращались в известь. Увидев огонь, ар-Раби‘ остановился и задрожал.
Он прочитал слова Всевышнего «Когда оно завидит их издалека, они услышат его яростное шипение и рёв. * Когда их скованными бросят в тесное место, там они будут призывать погибель» (25:12–13). А потом он упал, лишившись чувств. И мы оставались возле него, пока он не пришёл в себя. Когда он очнулся, мы отвели его домой.
* * *
Всю свою жизнь ар-Раби‘ прожил в ожидании смерти и тщательно готовился к ней. Когда он лежал на смертном одре, его дочь заплакала, и он спросил:
— Почему ты плачешь, доченька? Ведь к твоему отцу пришло благо…
После этого душа его покинула тело.
