Имамат Шамиля

[abu_umar_as-sahabi]

Назир ад-Дургели сообщает о нем: «Ученый, наиб Турач ал-Карати ал-Авари. Погиб шахидом в 1260 г. в сражении у Шали, – да смилуется над ним Аллах».(Услада умов  в биографиях дагестанских ученых: Дагестанские ученые и их сочинения / пер. с араб., 2012. С.97

[abu_umar_as-sahabi]

Речь идет о событиях начала 1851 г., когда в ходе «зимней кампании» царских войск в Чечне состоялось крупное сражение, в котором имам Шамиль, по выражению Моше Гаммера, решил «в первый и единственный раз использовать низам джадид – части регулярной пехоты, которые он в течение нескольких лет создавал, как он сам писал об этом, по образу и подобию османских»66, но потерпел поражение. В ходе этого сражения были убиты несколько наибов, в том числе и известный каратинский наиб Турач.

Как пишет ал-Карахи, «Когда пал смертью праведника Турач, наиб Караляля, имам стал советоваться с учеными и приближенными о том, чтобы назначить над караляльцами наибом своего сына Гази Мухаммеда» [Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля / пер. А.М. Барабанова. М., 1941. С. 223]. Испытывая определённые сомнения в правильности подобного решения, он обратился с просьбой к «ученым и тем, кто считался суфиями,погадать на Коране». Здесь, судя по всему, речь идет об «истихара» – испрашивании благословения Всевышнего для правильного принятия решения.По словам ал-Карахи, именно он убедил имама Шамиля в правильности назначения его сына ГазиМухаммада наибом в Карата: «Когда имам и его войско вернулись из Шали, то имам приказал ученым и тем, кто считался суфиями, погадать на Коране. Писец увидел, что смысл стиха Корана,прочитанного при гадании, указывает на то, что наибство предназначено ему, т. е. Гази Мухаммеду» [Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля / пер. А.М. Барабанова. М., 1941. С. 223]

[abu_umar_as-sahabi]

СОВЕЩАНИЯ В ЧЕЧНЕ

Осенью 1275 (1858) г. 16 джуладуль-авала Шамиль предписал всем наибам с войском явиться на общественное собрание в Шали, приказав также собраться туда всем ученым и наибам и другим почетным лицам Чечни. Все собрались и остановились на площади около укрепления Шали (в это время Евдокимов готовился идти на Ведено). Здесь произошли большие совещания и рассуждения относительно русских. Шамиль оказал: “Не пугайтесь русских. Я из Ахульго вышел с 7 человеками, а теперь я вот каким сделался с помощью вас. Не думайте, что я вас оставлю без всякой помощи и уеду в горы, нет, я умру здесь на земле вашей. Вы такие смелые и храбрые. Будьте покойны и ничего не бойтесь”. Шамиль, сын его и наибы поклялись в этом. Потом Шамиль приказал поклясться всем наибам, ученым и сотенным, начальникам в том, что они будут сражаться с русскими. Они поклялись и заставили поклясться всех, кто только может. Потом Шамиль сказал: “О народы и общества Дагестана и Чечни! Знайте, что я вам говорю истину. Я не требую от вас денег, нет, желание мое, чтобы вы сражались с русскими и не имели бы с ними никаких сношений и ей-богу, они не имеют никакой другой цели от этих бедных жителей Чечни и Дагестана, расточая столько денег и погубляя солдат, как только то, чтобы брать вас в солдаты, а жен ваших в матушки (русская женщина), они отберут у вас оружие и даже не позволят иметь ножа, Всех почетных ваших сошлют в Сибирь и вы будете после того как мужики. Вы подождите немного и увидите, что будет после, и вы будете раскаиваться и грызть себе пальцы, но ничто вам тогда уже не поможет”. [57]

ГАДЖИ-АЛИ. Сказание очевидца о Шамиле. Махачкала. 1990

======================


Добавка Тахнаевой:

По данным лазутчиков, к присяге были приведены все присутствовавшие на собрании [АКАК. Т. 12. С. 1112. Рапорт командующего войсками Левого крыла Кавказской линии ген.-л. Евдокимова ген.-ад. кн. Барятинскому, 8 сентября 1858 г.]


===================================



За аулом Алистанжи, в котором находился сам Шамиль, начинались новые ряды завалов, построенных весною 1858 года из огромных бревен, переложенных фашинником и землею; эти завалы тянулись не только на дороге, но и по всем лесистым [17] покатостям боковых высот, так что ими заграждалось пространство версты в две ширины. Очевидно, что атака их с фронта угрожала кровавыми потерями и сомнительным успехом; поэтому главная роль, по всегдашнему, выпадала на обходные колонны, направленные по дальним крутым высотам, движение по которым в феврале месяце сам неприятель не считал возможным. Благодаря отличным проводникам из новопокорившихся чеченцев, мы обходили неприятеля в таких местах, о которых он даже не думал; а раз обойденный в тыл, он обращался в бегство. Ни глубокие снега, ни метели, ни крутые покатости без дорог не останавливали колонн, — они проходили десятки верст за ночь и к утру появлялись за плечами оторопевшего неприятеля. Громадные завалы, стоившие гигантских трудов, бросались иногда без выстрела. Шамиль старался удерживать свои скопища, уверяя, что он нарочно отступает, чтобы заманить русских в самую глубь лесов и повторить историю Ичкеринского леса в 1845 г., но ему перестали наконец верить; чеченцы решительно стали оставлять его, а дагестанские горцы упали духом. Первым следствием подобного положения дел было почти совершенное прекращение хищничеств на наших линиях.

Зиссерман А. Очерк последних военных действий на Восточном Кавказе // Современник, № 7. 1860

[abu_umar_as-sahabi]

В январе 1858 г. ген.-л. Н. И. Евдокимов, командующий войсками Левого фланга Кавказской линии, взял завалы горцев в Аргунском ущелье и заложил здесь Аргунское укрепление (на месте селения Дачу-Борзой, у слияния рек Чанты-Аргун и Шаро-Аргун). Отсюда он двинулся за Шаро-Аргун, открывая путь в тыл Ичкерии [АКАК. Т. 12. С. 1121. Журнал военных действий Чеченского отряда с 21 декабря 1858 г. по 1 января 1859 г].

Пройдет год и, с начала 1859 г., несмотря на сопротивление горцев, Н. И. Евдокимов продолжал уверенно подниматься вверх по ущелью р. Бассы, откуда пролегала прямая дорога к Дарго-Ведено, столице имамата. Мухаммад-Тахир ал-Карахи отмечал: «Зимой 1858 / 59 г. русские направились к Дарга с силой, которой нельзя противостоять никому» [Хроника Мухаммеда ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля. (пер. А. М. Бара- банова). М.: АН СССР. 1941 С. 244].

К середине января 1859 г. были взяты завалы горцев возле селе- ния Таузен (Тавзан), расположенного километрах в 14-ти от Дарго-Ведено [Потто В. А. История 44-го Драгунского Нижегородского полка. СПб.: типо-лит. Р. Голике, 1895. Т. 8. С. 5].

Горцы, охваченные войсками с трех сторон, были вынуждены тогда отступить, «бросив без выстрела завалы», в близлежащее укрепленное селение Алистанджи [Гаджи Али. Сказание очевидца о Шамиле. Махачкала. 1990. С. 57].

Здесь, по русским источникам, «за аулом Алистанжи, в котором находился сам Шамиль, начинались новые ряды завалов, построенных весною 1858 г. из огромных бревен, переложенных фашинником и землею; эти завалы тянулись не только по дороге, но и по всем лесистым покатостям боковых высот, так что ими заграждалось пространство версты в две ширины» [Зиссерман А. Л. Очерк последних военных действий на Восточном Кавказе // Современник. 1860. № 7. С. 17].

По Гаджи Али, имам Шамиль находился в Алистанджи в течение двадцати дней, укрепляя его — перед селением спешно возводились завалы (тогда же имам отдал приказ населению Дарго переселиться за Андийский перевал). Однако все усилия остановить противника и на этот раз оказались напрасными — вскоре имам приказал покинуть Алистанджи без боя, сжечь его и отступить к Дарго. По Гаджи Али приказ был вызван тем, что имам увидел, как его «войско много терпит от недостатка провианта и холода, потому что тогда выпал снег» [Гаджи Али. Сказание очевидца о Шамиле. Махачкала. 1990. С. 57].