Пытки, бегство и приветы от Кадырова. История Мусы Ломаева, отсудившего у России в ЕСПЧ 50 тысяч евроЮлия Сугуева
22 сентября 2020
Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) постановил выплатить 50 тысяч евро уроженцу Чечни Мусе Ломаеву, пережившему пытки в милиции в 2004 году. Несмотря на выбитые признательные показания, Ломаева оправдали в Верховном суде республики. После приговора он сбежал за границу, а в этом году начал записывать ролики с критикой Рамзана Кадырова и российских властей.
В 1999 году Муса Ломаев с матерью, братом и четырьмя сестрами уехал из Чечни в Ингушетию. Семья поселилась в палаточном городке для чеченских беженцев.
Позже Муса поступил в университет в Грозном, и мать, говорится в жалобе Ломаевых в ЕСПЧ, для безопасности сопровождала его на занятия, «чтобы никто не попытался завербовать его в [ваххабиты]», но в основном молодой человек жил в соседней республике.
— Это было ужасное время, начало «чеченизации»: только-только передали власть чеченцам. Везде были временные РОВД, прокуратуры, суды. Власть передавалась из чисто русских рук в чисто чеченские. Судебно-исполнительная система начала работать в Чечне в конце 2003 года, до этого всех, кого ловили или похищали, судили в сопредельных республиках, — вспоминает Ломаев.
Похищение и пыткиВечером 25 мая 2004 года он приехал в Грозный, а на следующий день в четыре утра к ним ворвались вооруженные люди. Муса, по его рассказам, проснулся от света фонарика, прикрепленного к разгрузке одного из силовиков, и поэтому успел спрятаться. Он слышал, что люди спрашивают о нем, роются в вещах, и решил выйти.
— Я протолкнулся через [мать, сестер и жену], в этот момент [силовик], который копошился в одной из сумок, обернулся на меня. Я сказал: «Здорово, мужики, чо надо?» Я думал, что это русские, был уверен, что это русские.
Ломаева схватили, вытащили на улицу и несколько раз ударили прикладом по голове, потом вытолкали на улицу, приставили к спине автомат и приказали бежать, вспоминает Муса. Он добежал до перекрестка, где стояли три УАЗа. Похитители затолкали его в машину, уложили на пол и придавили ногами. По дороге, говорит Ломаев, ему называли имена людей — некоторых он знал, другие были ему незнакомы.
— Мы приехали в какое-то место. Они, держа за ноги и руки, вытащили [меня] из уазика и в эту же секунду на голову надели целлофановый пакет. Его затягивали только когда душили, а так он был просто надет, чтобы я ничего не видел. Этот пакет я несколько рвал, когда меня душили, его меняли. В пакете я провел, наверно, больше двух недель, — говорит Ломаев.
Мусу привезли в здание детского сада, в котором тогда временно размещался Ленинский РОВД, и завели в один из кабинетов. «Они толпой налетели и начали так избивать, что через какое-то время я потерял сознание. Весь день меня били, кулаками и ногами, потом дубинкой. Меня ставили на растяжку и били в пах, приговаривая, что такой выродок, как я, не должен размножаться», — вспоминает он.
Когда Ломаев терял сознание, его приводили в чувство и продолжали пытки. О чем-то спрашивать начали только на следующее утро: требовали признаться в каких-то подрывах, убийствах, ношении оружия, в том, что он состоит «в том или ином джамаате» и принимал участие в войне.
— Я был уверен, что нахожусь в руках русских, я понял на второй день, что нахожусь в руках чеченцев. Был акцент, я слышал и [на чеченском] спрашивал, чеченцы ли это, но они начинали бить и говорили: «Говори на нормальном языке». На второй день понял, что это РОВД. Я знал то, что на слуху: Ханкала, ОМОН, РУБОП, СБ, ямадаевцы. Но чтобы какой-то вшивый РОВД так злодействовал, я понятия не имел.
----------------------------------------
В поселке Ханкала в семи километрах от Грозного во время второй войны в Чечне располагалась основная военная база федеральных войск, куда также привозили похищенных силовиками жителей республики. По данным правозащитных организаций, задержанных пытали, многие из них пропали бесследно.
Как писал правозащитный центр «Мемориал», с 2000 по 2003 годы «незаконные задержания, после которых люди пропадали без вести, осуществлялись военнослужащими и сотрудниками силовых структур: МО РФ, ВВ МВД РФ, ОМОН, ФСБ», а с 2004 года похищениями занимались сотрудники ФСБ и ОРБ-2 [оперативно-розыскное бюро № 2, бывший РУБОП]». РУБОП, региональные управления по борьбе с организованной преступностью, были подведомственны МВД России и просуществовали с 1993 по 2001 год.
Под СБ Ломаев имеет в виду службу безопасности бывшего президента Чечни Ахмата Кадырова, которую возглавлял его сын, нынешний глава республики Рамзан Кадыров.
«Ямадаевцы» — батальон «Восток», сформированный в 2003 году и укомплектованный чеченцами. До мая 2008 года его возглавлял Сулим Ямадаев, один из шести братьев Ямадаевых, которые выступали против федеральных войск во время первой чеченской войны, но во время второй кампании перешли на сторону российских властей. Позже клан Ямадаевых поссорился с Рамзаном Кадыровым: Сулим был отстранен от командования батальоном и объявлен в розыск по обвинению в похищении и убийствах мирных граждан. Несмотря на это, в августе 2008 года Сулим Ямадаев во главе того же батальона «Восток» участвовал в пятидневной войне против Грузии. В марте 2009 года его застрелили в ОАЭ. Двое его братьев, Джабраил и Руслан, также были убиты.
----------------------------------------
Ломаев говорит, что его пытали током и угрожали изнасилованием. Журналистка Анна Политковская, освещавшая дело Мусы, писала: «Одной из пыток, примененных к участникам этого дела, было следующее: оперативники засовывали в задний проход провода, пускали ток до тех пор, пока человек не терял сознание, вытаскивали — и снова провода… И так — пока не подпишешь. Эта пытка — также официально зафиксированный факт».
Вечером второго дня Ломаева усадили на стул, сняли с головы пакет и сказали, что сейчас к нему придет человек, и Муса должен подтвердить все, о чем его спрашивали. После этого в кабинет зашел следователь Ленинской районной прокуратуры Мовлади Дукаев вместе с понятыми и сказал, что он будет вести уголовное дело Ломаева.
— Я осмотрелся, увидел, что вся одежда на мне разорвана, я весь в крови, я не могу практически ничего сказать, потому что челюсть у меня хрустит. [Следователь] спросил: «Все, что в этих документах, правда?». Мне было достаточно кивнуть. В первый раз я увидел своих мучителей — я не знаю, кто именно меня пытал, но увидел двух людей за спиной следователя, и они показывали, что мне нужно кивнуть. Следователь, понятые, адвокат видели мое состояние. Я кивнул, следователь и понятые ушли. На мою голову тут же надели пакет и продолжили пытки. Им нужно было, чтобы я признался в других преступлениях, они описывали, где это происходило, в какой одежде, в какой обуви я был, какой автомат у меня был, сколько пуль я выпустил. Я не понимал, зачем это, но спустя два месяца начал сомневаться: «Может, я действительно это делал?». Это насаждалось в мозг и сопровождалось пытками.
Его поместили в ИВС Ленинского РОВД, но официально задержание зарегистрировали лишь через день, вечером 27 мая, говорится в жалобе мужчины. На следующее утро его повезли в Ленинский районный суд, который временно находился в каком-то частном доме: «Единственное, что я смог сказать судье: «Вы видите в каком состоянии я нахожусь?». Она мне сказала: «Не надо было воевать»». Ломаева арестовали на два месяца.
Мужчину обвинили в бандитизме, террористическом акте, повлекшем смерть человека, посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов, хранении оружия и соучастии в убийстве двух и более людей (статьи 209, 205, 317, 222, 33 и 105 УК).
Ломаев говорит, что в один из дней у него отказали ноги, и он не мог ходить. Тогда к нему пришел начальник РОВД Мусаев, который распорядился отправить Мусу в ближайшую больницу. После его несколько дней не трогали, а потом вновь начали пытать.
Родные Ломаева наняли ему адвоката, но сотрудники милиции вынудили его отказаться от ее услуг — «она им мешала, потому что не соглашалась с тем, что происходит» — и назначили другого защитника, Гилани Берсанова.
— Им нужно было, чтобы я поехал на выводку. Меня завели в кабинет, сняли пакет, там все готовились к мероприятию, я был в наручниках. Напротив сидели следователь и еще один, которого представили как моего нового адвоката Гилани. Я отказался ехать, и тогда адвокат на чеченском сказал: «Сынок, знаешь, что сейчас будет?». Я говорю: «Ты вообще кто такой?». Он отвечает: «Я твой адвокат». Я говорю: «Я тебя не нанимал, поэтому я с тобой говорить не хочу». Он меня одергивает и говорит: «Сынок, они тебя будут пытать сейчас. Тебя сейчас переведут в РУБОП, ты знаешь, что это за место?». То есть он меня убеждал признаться. Я говорю: «Прекрасно знаю, что будет в РУБОПе, даже если меня там убьют или переведут в Ханкалу, плевать. Я никуда не поеду, у меня нет никаких мест, [чтобы] вам показать».
К тому моменту Ломаев, по его словам, уже больше двух недель находился в ИВС Ленинского района, но после этого разговора его перевезли в ОРБ-2 — РУБОП.
— В этом месте меня и сломали. Там пытали работники ОРБ-2 и оперативники Ленинского РОВД, — вспоминает Ломаев. — В июне мне исполнилось 23 года, когда я находился в плену у этих людей.
Там он познакомился с Михаилом Владовским, вторым задержанным по его делу — Ломаев называет его Мухаммадом. Владовского привезли из СИЗО в селе Чернокозово, где он ожидал апелляции по другому делу. Чеченская правозащитница Наталья Эстемирова писала, что 21-летний Владовский тоже был похищен из дома сотрудниками Ленинского РОВД, и из него пытками выбили признательные показания. Владовский получил два года колонии, но пока он ждал обжалования, его вернули в ИВС Ленинского РОВД уже по делу Ломаева. По словам Мусы, их заставляли оговорить друг друга, но добиться признательных показаний от второго фигуранта так и не смогли.
--------------------------------------------------------------
В годы второй чеченской название «Чернокозово» стало нарицательным для мест, где пытают похищенных и где люди исчезают бесследно. Один из фильтрационных лагерей (или, как тогда говорили, «фильтропунктов») разместили в бывшей тюрьме в 1999 году. Прошедшие через этот лагерь чеченцы рассказывали журналистам об избиениях, пытках и изнасилованиях.
--------------------------------------------------------------
В итоге Ломаев согласился на следственные действия, его вывозили в места предполагаемых преступлений и заставляли давать нужные показания, говорит он.
В конце августа 2004 года Ломаева перевели в СИЗО: «Для меня это было таким раем. Я слышал, что там дают кушать, можно спать на мягкой постели. За эти месяцы я так исхудал, что с меня спадали штаны. В первый раз с момента похищения я искупался в СИЗО».
Находясь в следственном изоляторе, он написал первую жалобу в прокуратуру, рассказал о пытках и отказался от признательных показаний, но на следующий день его снова вывезли в Ленинский РОВД и пытали.
— Когда одновременно душат, бьют дубинками и пытают током — это уже предел. Мне уже было все равно. Я сказал следователю в присутствии уже другого адвоката, что все показания давал под пытками, и я сказал, что и следователь Дукаев меня пытал — он давал указания. Он сорвался и начал в присутствии моего адвоката мне угрожать, что он лично будет присутствовать, когда меня будут насиловать.
На тот момент следствие уже было завершено, дело должны были передать в Верховный суд Чечни.
Муса Ломаев с мамой за день до задержания и в 2019 году. Фото: личный архив
Приговор и побегПомимо показаний Ломаева, в деле имелся свидетель Муслим Чудалов, которого также заставили оговорить его и Владовского, вспоминает мужчина, но самого Чудалова судили по другому делу.
Анна Политковская в «Новой газете» писала, что в суде Чудалова допросили 3 февраля 2005 года: «Левая часть лица Муслима была просто сожжена, руки и ноги опухшие, все в кровоподтеках, идти не может, его несли охранники в каком-то сомнамбулическом состоянии, будто бы под сильнодействующими препаратами».
30 марта 2005 года Верховный суд под председательством судьи Солтамурадова оправдал Ломаева и Владовского.
«Новая газета» приводила выдержки из приговора: «При допросе дополнительно в СИЗО-1, Чудалов пояснил, что его показания не соответствуют действительности <…> Его задержали и с 8 января по 7 февраля, он содержался в ИВС Ленинского РОВД, пока не зажили побои. Следователь зашел и спросил: «Признаюсь ли я?», он ответил: «нет!» И его начали избивать <….> Его избивали оперативные работники Ислам, Руслан, Ибрагим, и он может их опознать, они же сопровождали его на первый допрос до Верховного суда и пригрозили расправами над ним и его родственниками, если он не подтвердит свои показания и сказали винить Владовских. Его заставили оговорить. Он не смог терпеть все эти пытки. <…> Оценивая вышеуказанные доказательства, суд находит их сомнительными <…> опровергающими вину Ломаева и Владовских в совершении инкриминируемых им преступлений».
— Владовского вернули в Чернокозово, а я вышел на свободу. Родственники расслабились: мол, вот есть решение суда, но я понимал, что это только вопрос времени. Я уговорил родственников помочь мне выехать за пределы республики. Я был не в состоянии сам, мне было 23 года, а у меня не было сил даже десяти метров пройти. Я тайно выехал и в июне 2005 года перебрался в Польшу вместе с женой.
Первое время Муса, по его словам, только пытался «поправить здоровье», у него были повреждены спина, ребра, пальцы, мучили сильные головные боли. Потом Ломаевы обратились за помощью в проект «Правовая инициатива». В конце 2006 года они подали жалобу в Европейский суд по правам человека.
22 сентября ЕСПЧ присудил Ломаеву 50 500 евро в качестве компенсации морального вреда.
«В постановлении суд отметил, что в этом деле он особенно недоволен формальностью проверки и что, несмотря на медицинское подтверждение серьезных травм заявителя, так и не было возбуждено уголовное дело. Суд повторил, что стандарты Конвенции обязывают власти возбудить уголовное дело, провести эффективное расследование заявления о пытках с применением всего спектра следственных действий. Доследственной проверки в таких делах недостаточно», — говорит адвокат «Правовой инициативы» Ольга Гнездилова.
Критика Кадырова и сообщения о покушенииИз Польши Ломаев переехал в Финляндию. По его словам, он не раз давал интервью о пытках в Чечне, и поэтому получал угрозы от властей республики.
— Я угрозы получаю в течение десяти лет. Мне и [командир СОБР «Терек» Абузайд] Висмурадов присылал весточку, чтобы я заткнулся и не давал комментарии журналистам, и Кадыров лет пять назад присылал, ну по чеченской почте, через каких-то людей.
Четыре месяца назад Ломаев начал вести эфиры в Youtube. На некоторых видео он сидит на фоне флага сепаратистской Ичкерии. Он рассказывает о своем уголовном деле, рассуждает о войне в Чечне, критикует нынешнее руководство республики, говорит о поборах в «кадыровский фонд», низком уровне жизни в республике, пытках и убийствах, совершаемых силовиками.
11 сентября «Кавказ.Реалии» сообщили, со ссылкой на самого Ломаева, что финская полиция задержала подозреваемого в попытке покушения на него. Сам он комментировать покушение отказывается, объясняя это обязательствами перед полицией.
Также Ломаев утверждает, что, по его информации, депутат Госдумы Адам Делимханов назначил награду в полмиллиона долларов «за его голову».
— Сейчас я нахожусь в непонятном положении. С одной стороны, у меня есть решение суда европейского, с другой, из-за моей деятельности [мне угрожают], хотя, честно говоря, на видео я никого не оскорблял из них, я просто говорил, что видел. Мы, чеченцы, знаем, кто такой Кадыров и практически каждое мое видео — это воззвание к русскому народу, чтобы они не кормили этого человека, за счет российских денег этот человек творит беспредел. Не будь этих денег, этот человек не мог бы этим заниматься.
Редактор: Дмитрий Трещанин
https://zona.media/article/2020/09/22/lomaev
