"Чечня. Жизнь на войне" / Центр содействия проведению исследований проблем гражданского общества «Демос»; [сост. Т. Локшина и др.]; Москва, 2007, стр. 56-62
Александр Черкасов
Легенда о кавказской нефтиКогда речь заходит о причинах начала первой чеченской войны, нередко говорится, что главным фактором была нефть — ее добыча, переработка и транспортировка. И в Чечне, и в России в целом едва ли не господствующей религией стала «вера в трубу» — в то, что чеченские войны велись за контроль над чеченскими нефтепромыслами, или над нефтеперерабатывающими заводами, или над возможным маршрутом перекачки нефти.
Это объяснение весьма живуче — хотя нефти в Чечне мало, почти нет.
На первый взгляд, казалось бы, все обстоит совершенно иначе: за последние годы мы привыкли к телевизионной картинке, где из сотен неглубоких колодцев черпают «конденсат» — настолько качественный, что его можно напрямую заправлять в бак автомобиля. Этот «конденсат», добычей которого в Грозном занялись после разрушения нефтеперерабатывающих заводов во время войны, на самом деле является продуктом деятельности тех самых заводов.
Нефтедобыча и нефтепереработка в Чечне насчитывает уже 115 лет, и за это время в почву утекло немало светлых углеводородов — легких фракций переработки нефти, теперь наиболее ценных. Но в первые годы существования нефтяной отрасли целевым продуктом был керосин, а бензин выливали в землю. В результате над уровнем почвенных вод образовалась и достигла изрядных размеров состоящая из «конденсата» линза. Такие линзы при отечественной герметичности стыков, культуре труда и учета, обычно сопутствуют крупным хранилищам топлива. Линза медленно двигалась, и если бы из нее начался выход «конденсата» в реки, это стало бы экологическим бедствием для региона. Однако за последние годы усилиями жителей Чечни уровень «конденсата» в почве упал на много метров, и серьезность этой угрозы для природы региона была существенно снижена.
Чечня как район нефтедобычи не имеет перспектив, промышленные
апасы нефти здесь в значительной мере исчерпаны* и составляют менее
процента от разведанных на территории России.
* Теперь нефтедобыча в Чечне восстановлена — но даже при благоприятных обстоятельствах добычу можно лет пять удерживать на уровне 2 миллиона тонн, затем она неизбежно пойдет на спад (Известия, 8 апреля 2004 г.), а вообще нефти хватит лет на 12–15 (РИА Новости. 2004. 14 мая). Не тот масштаб (если, например, сравнивать с «распиленным» в последние годы теперь ЮКОСом), может быть, неплохо для местных лидеров, элит и мафий — но не для федерального центра.В последнее десятилетие советской власти добыча нефти в Чечено-Ингушетии неуклонно сокращалась: в 1980 году в республике добывали 7,4 млн тонн нефти, в 1985 году — 5,3 млн тонн, в 1990 году — 4,2 млн тонн, в 1991 — 4,1 млн тонн.
В 1992 году, уже во времена независимости, в Чечне было добыто 3,6 млн
тонн*, а за 11 месяцев 1994 года было добыто 1180 тыс. тонн — 29 процентов от добытого в 1991-м **.
* Что соответствовало уровню 1930–40-х годов, и составляло менее 1 % общероссийского объема и около 30 % северокавказского** Сведения Минтопэнерго РФ.
Крупные запасы нефти в свое время были обнаружены здесь и на глубине 4,5–5 километров, но их разработка нерентабельна, и не только из-за глубокого залегания и больших затрат на бурение. Дело прежде всего в высоком содержании сероводорода, что неизбежно влечет не только высокие затраты на очистку нефти, но и высокий риск экологической катастрофы.
Другое дело, что в середине XX века в Чечне был построен гигантский нефтеперерабатывающий комплекс, который к 1991 году включал в себя 54 предприятия.
Версию о том, что именно нефтеперерабатывающие заводы хотели захватить и потому не бомбили и не обстреливали, неоднократно озвучивал, например, Асламбек Аслаханов, отставной милицейский генерал, многие годы занимавший высокие посты в федеральных органах законодательной и исполнительной власти, а в 2003 году назначенный советником Президента Путина по Северному Кавказу. Однако такие утверждения не соответствует действительности: промышленную зону Заводского района «накрыли» бомбами еще в последних числах декабря 1994-го. Конечно, силуэты крупных заводов — особенно вид с расстояния нескольких километров — трудно изменить, но и бомбежки, и обстрелы, а главным образом муравьиный труд «черных металлургов», растаскивавших все, что можно увезти и сдать в металлолом, привели предприятия в полный упадок.
Так что ни нефтедобывающий и перерабатывающий комплекс Чечни в его нынешнем состоянии, ни любые мотивы, связанные с сырьевым и производственным потенциалом республики, никак не объясняют и тем более не оправдывают вторжение российской армии.
Но есть еще одно объяснение преувеличения роли нефти в чеченских
событиях девяностых — объяснение коррупционное.
Еще в период противостояния Ельцина с Горбачевым, федерального и союзного центров, и тот, и другой апеллировали к автономным республикам в составе России, а российский президент Ельцин произнес: «Берите суверенитета столько, сколько сможете». Республики не замедлили этим воспользоваться. Но в 1991 году, после прихода к власти Общенационального конгресса чеченского народа (ОКЧН) во главе с Джохаром Дудаевым Чеченская Республика получила статус, странный даже для «парада суверенитетов». Граница республики была прозрачной и всерьез не охранялась. Финансовые операции с Чечней проводились так, как будто она была частью Российской Федерации. В то же время на территории Чечни не было ни одного контролирующего подразделения, подчиненного Москве — ни силового, ни экономического. Фактически в республике была создана зона, по сравнению с которой любой оффшор являлся зоной жесточайшего налогового регулирования. Причем удобствами, предоставляемыми этой «черной дырой», пользовались по большей части не чеченские, а как раз российские структуры.
Необходимо напомнить, что в то время в России не существовало мало-мальски серьезных нефтяных компаний — ни ЮКОСа*, ни ТНК, ни Роснефти, ни других.
* ЮКОС в то время был государственным предприятием. После распада СССР за разработку и эксплуатацию нефтяных месторождений в стране отвечало Министерство нефтяной и газовой промышленности РСФСР под руководством Виктора Черномырдина.
В 1992 году* в Чечню для переработки поступило по нефтепроводам более 6 млн тонн сырой нефти.
* Как раз тогда, когда шло массовое разграбление военных складов
При этом и речи не шло о возвращении нефтепродуктов из «оффшора» государственным российским предприятиям. Продукты переработки шли либо в коммерческие структуры, либо на экспорт, причем формально экспортером выступала не Россия, а Чечня. Можно было бы предположить, что таким образом сепаратистов подпитывали за счет российской нефти, но более вероятно иное объяснение: Чечня использовалась как «оффшор» для ухода от налогообложения. В течение 1992 года за пределы республики было вывезено* 4031,1 тыс. тонн дизельного топлива, 1631,5 тыс. тонн бензина, 125,5 тыс. тонн осветительного керосина и 36,6 тыс. тонн дизельного масла.
* По данным Юсупа Сосланбекова, ссылающегося на «различные и хорошо осведомленные источники». Основными «адресатами» экспорта были прибалтийские государства, Турция, ряд других стран. В то же время ни сельхозтехника, ни продукты питания, ни новейшие технологии в Чечню не поступали. Деньги оседали где-то в другом месте.
«При этом на встрече двух министров топлива и энергетики — B.C. Черномырдина и 3. Дурдиева, — состоявшейся 6 июля 1992 года, с российской стороны не только не было предъявлено каких-либо претензий, но активно рассматривались вопросы дальнейшего “сотрудничества” и заключения международных договоров» *
* Из материалов комиссии С. Говорухина. По утверждениям представителей МВД РФ, 90 процентов нефтепродуктов незаконно продавалось в страны ближнего и дальнего зарубежья. По оценкам экономистов, их реализация приносила ежегодно порядка 800–900 млн долларов. 3 мая 1993 года на встрече с прибывшими из Москвы представителями чеченской диаспоры Дудаеву было предложено отчитаться перед народом о местонахождении денег, полученных от продажи нефтепродуктов. Дудаев признал, что на счетах заграничных банков находится свыше 70 млн долларов, но отказался назвать эти банки и расчетные счета, сославшись на государственную тайну*.
* Федеральные источники обвиняли Джохара Дудаева и его ближайшее окружение в коррупционном использовании этих средств: якобы его ближайшие помощники до начала первой чеченской кампании имели многомиллионные валютные счета в Швейцарии и Швеции, один приобрел за 100 млн долларов отель на Кипре, другой — дачу в Швейцарии и ресторан в Москве, многие имели коммерческие фирмы и т.п. Впрочем, достоверность любых обвинений федеральных ведомств сомнительна, а сам Дудаев пытался бороться с «крохоборами», впрочем, без особого успеха. Впрочем, те же слова и действия чеченских властей можно интерпретировать совершенно иначе: не как коррупцию, но, напротив, как попытки предотвращения коррупции и хищений топлива.
В рамках общего курса на сохранение государственного контроля за ре-
сурсами и финансами руководство Чечни пыталось сохранить монополию
на продажу добываемой на территории республики нефти. Сделки проводи-
лись под личную ответственность высокопоставленных лиц, прежде всего
самого Дудаева*.
* Как пишет в цитированной выше статье В.Коган-Ясный, «в списках внешних получателей значились различные покупатели в России и странах СНГ, но их юридические наименования, за исключением Московской Патриархии, ничего не говорят исследователю-непрофессионалу» Государственный таможенный комитет РФ (Справка от 1 марта 1995 г.) не фиксировал случаев продажи чеченской нефти за рубеж в обход российской таможни, при этом зарегистрированные объемы поставок в 1992–1993 годах были почему-то значительно ниже, чем квоты, выделенные Чечне федеральным центром.
В 1994 году республике была выделена экспортная квота — 278 тыс. тонн, — но официально продажа нефти за рубеж вообще не велась (Сведения Минтопэнерго РФ).
Построенный в советское время в Грозном комплекс нефтеперерабатывающих заводов уже давно не мог быть загружен чеченской нефтью и в основном работал на сырье, поставляемом из других регионов России. Однако объем этих поставок сократился на порядок к 1993 году и более чем в 100 раз — в 1994-м ( 1991 год — 11 077 тыс. т, 1992 год — 6433 тыс. т, 1993 год — 1063 тыс.т, 11 месяцев 1994
года — 89 тыс.т).
Можно услышать утверждения, что в последний год перед войной Россия уже просто гнала транзитом через Чечню сырую нефть, по-прежнему подпитывая режим Дудаева нефтедолларами*.
* Переработка нефти в то время практически прекратилась, что обычно объясняют отъездом специалистов. Отметим противоречие в «версии заговора»: заинтересованность федеральной власти в чеченской нефти или нефтепереработке никоим образом не объясняет начало войны — напротив, сохранение «оффшорного» статуса Чечни было выгодно околовластным коррупционерам с обеих сторон.
Однако при более внимательном рассмотрении очевидно, что причины стагнации добычи, переработки и экспорта нефти были скорее не экономическими, а политическими.
В справке, направленной 16 июля 1993 года Сергеем Шахраем Борису Ельцину, предлагалось полностью прекратить поставки нефти в Чечню и поручить жесткий контроль поступления нефтепродуктов из Чечни Министерству безопасности России. Предлагаемые меры обосновывались не только экономической опасностью чеченского «оффшора» для России* , но, прежде всего, причинами политическими — опасностью усиления режима сепаратистов **.
* «используя формально наличие поставок нефти на НПЗ [нефтеперерабатывающие заводы]
в Чеченской Республике, коррумпированные элементы в России и Чечне осуществляют переработку больших количеств неучтенной нефти и реализацию полученных нефтепродуктов за рубеж. Так как правоохранительные органы в Чеченской Республике не функционируют и фактически это зона беззакония, приостановить хищения при продолжении функционирования нефтепровода невозможно;
регионам России, добывающим и поставляющим нефть на НПЗ в Чеченской Республике по внутренним ценам, наносится существенный экономический ущерб, так как нет обратных равноценных поставок нефтепродуктов в эти или другие регионы России…»**
«поставка и переработка нефти используются режимом Д.Дудаева для реализации своих внутриполитических целей — закупки значительных количеств оружия и вооружения своих сторонников, создания видимости бесплатной раздачи нефтепродуктов населению, оплаты нефтепродуктами поставок муки и искусственного поддержания снижения цен на хлеб (большая часть муки расхищается), подкупа ряда влиятельных религиозных авторитетов, оплаты наемников из Прибалтики и Западной Грузии и т.д.;
поставка и переработка нефти используются чеченским руководством и для внешнеполитических целей. Перед западными странами создается видимость серьезной нефтяной страны (большей частью за счет похищенной нефти, так как в Чеченской Республике добывается только 3 млн тонн в год), в отношениях с Грузией и Арменией поставки нефтепродуктов служат средством политической торговли;
постепенно окрепнув за счет бесконтрольной продажи нефтепродуктов за рубеж, накопив крупные валютные средства, режим Д.Дудаева превращает Республику в перевалочную базу наркотиков и оружия. В этот процесс добровольно или под угрозой все больше и больше втягивается часть сотрудников органов государственной власти России».Авторы справки не питали иллюзий относительно «большой чеченской нефти» и рассматривали нефтяной комплекс Чечни не как цель или средство, но как помеху на своем пути. Статистические данные о нефтедобыче и нефтепереработке 1993–1994 годов говорят о том, что этот документ стал руководством к действию.
Разумеется, сторонники «теории заговора» могут возразить, что в российской жизни всегда сосуществуют два уровня — «государственный» и «коррупционный», — при этом истинные мотивы власти проявляются именно на этом заднем, «коррупционном», плане. То есть настоящие решения принимаются в бане или где-то еще и не находят отражения в документах — равно как мотивы принятия решений и приводившиеся аргументы. Как правило, с этой логикой трудно спорить, но в то давнее «доолигархическое» время любые коррупционные решения могли быть осуществлены лишь за счет бюджетных ассигнований, решение о которых должно было быть оформлено и обосновано на уровне государственном, в документах профильных ведомств.
Но может быть нефтедобычу и нефтепереработку планировали возобновить и расширить сразу после разгрома сепаратистов в «маленькой победоносной войне»? Это сомнительно.
Поздней осенью 1994 года Минтопэнерго подготовило для Совета Безопасности РФ справку, в которой были рассмотрены различные варианты развития нефтяного комплекса Чечни: сохранение добычи и переработки на уровне 1994 года; удвоение при условии значительных инвестиций (а инвестиции на тот момент были возможны
только государственные!), и даже
«не исключается возможность полного отсутствия нефтепереработки в Республике в 1995 г., что повлечет необходимость завоза всех видов нефтепродуктов из других регионов России». При этом никакие программные и стратегические цели документ не ставил: нефтяники выступали в пассивной роли, даже не формулируя свои пожелания и предложения, но лишь стоически оценивая различные варианты развития событий.
Наконец, утверждают сторонники «теории нефтяного заговора», если в Чечне нет нефти и нефтепереработки, то есть же «труба» для перекачки нефти с Каспия. Между тем в последние годы стало окончательно ясно, что слухи о «большой каспийской нефти» оказались сильно преувеличены. Понятно, что для бывших республик бывшего советского Закавказья, для Азербайджана и Грузии, трубопровод «Баку–Джейхан» стал своего рода соломинкой, за которую грех не ухватиться. Но в России тоже почему-то «поверили в трубу» *.
* И не только в России: именно на трассе трубопровода происходит действие 19-й серии «бондианы», - фильма «И целого мира мало», выпущенного в 1999 году.В итоге иностранные кампании фактически потеряли полмиллиарда долларов, вложенных в разведку нефтяных месторождений на каспийском шельфе Азербайджана*.
* «Потеряли» — не совсем верное слово: для геологии как науки это было, несомненно, полезно. Была начата эксплуатация газоконденсатного месторождения «Шах-Дениз», а на месторождении «Пирсат» на середину 2004 года действовали целых две нефтяные скважины, с суточным дебетом в десять и в одну тонну, чего явно не хватало для наполнения нефтяной «трубы» (Интерфакс, 3 декабря 2003 г.)Но, может быть, главное здесь именно в том, что в «трубу» верили: и политики в Москве и в Грозном, и журналисты, и непосредственные участники вооруженного конфликта — а в итоге «труба» наполняла смыслом события чеченской войны?
«Верующие в трубу» утверждали, в частности, что отряд Шамиля Басаева захватил буденновскую больницу именно 14 июня 1995 года потому, что через Буденновск должен был проходить нефтепровод, а как раз на 14 июня были назначены важные переговоры по этому вопросу. А отряд другого террориста, Салмана Радуева, укрепился с заложниками в селе Первомайском у дагестано-чеченской границы потому, что там тоже должна была пройти «труба». При этом оба полевых командира преследовали-де одну и ту же цель: показать, что без участия чеченской стороны невозможно обеспечить безопасность будущего нефтепровода.
Правда, при ближайшем рассмотрении оказывается, что у отряда Басаева в пути сломался один из «КАМАЗов», вследствие чего они на два дня задержались в пути, и совпадение по датам случайно. Кроме того, Шамиль Басаев вел свой отряд отнюдь не на Буденновск, а куда-то дальше — в Минводы и чуть ли не в Москву, а в несчастный город его (на свою голову) привели бдительные милиционеры с поста у села Прасковея, остановившие и развернувшие его машины. В итоге — еще одно случайное совпадение.
Точно так же, боевиков Радуева в январе 1996 года в Первомайское загнали сами «федералы»: автобусы с террористами и заложниками было уже проехали по мосту в Чечню, но там их начали расстреливать ракетами, и они отошли обратно в Дагестан, где и заняли круговую оборону. Правда, в рамки «теории заговора» можно вместить и действия «силовиков». Переубедить верующего в «заговор» в принципе невозможно.
В итоге, добросовестному наблюдателю покажется фантастической любая из «нефтяных» версий начала войны, будь то «скважина», «завод» или «труба». Но, кроме нефти, был ещё мотив куда более сильный — власть, власть в России.
https://chenetbook.info/knigi/voyna/4/1/assets/basic-html/page58.html=========================================
«Во время зачисток спецназовцы не только обезвреживают бандитов, но и находят оружие. Очень часто им приходится вычислять и в дальнейшем уничтожать мини-заводы по переработке нефти. Только за 3 месяца бойцы СОБР-а уничтожили 19 таких заводов.».
Документальный фильм «Чечня на пороге века», 2000 год.
https://t.me/insaf_ry/6282https://youtu.be/unQOqy3wWlE=======================================
«Добыча нефти - это, пожалуй, единственный ресурс, который приносил чеченцам хорошие деньги в республиканский бюджет. В советские времена объединение «Грознефть» добывало свыше 4 млн тонн нефти в год. В последние годы добыча сократилась до 600-800 тыс. тонн, точную цифру не знает никто, поскольку вся нефть разворовывалась и перерабатывалась на кустарных мини-заводах. Десять лет назад в республике было 250 тыс. голов крупнорогатого скота. Сегодня меньше в сто раз. Из стада 830 тыс. овец сохранилось всего 19 тыс.».
Документальный фильм «Чечня на пороге века», 2000 год.
https://t.me/insaf_ry/6283
