Три имама или Век-ДавительАннотация:
Публикуемая ниже
касыда Хаджи-Мухаммада ас-Сугури "Три имама или век-Давитель" − не только выдающийся памятник арабоязычной дагестанской литературы, но и первая, по мнению многих специалистов, дагестанская поэма. Долгие десятилетия она оставалась не известной народу. Лишь однажды, в 1940 году она была опубликована в сокращенном подстрочном переводе В. Барабанова. Что касается остальных произведений Хаджи-Мухаммада, то, по мнению Мансура Гайдарбекова, большинство из них, вероятно, сгорело во время сожжения Согратля в 1877 году, остальные надо искать в архивах Турции и других стран Ближнего Востока. На языке оригинала поэма (касыда) "Три имама или Век-Давитель" впервые была опубликована в Стамбуле в 1909 году. Настоящий перевод с арабского выполнен мною со списка,хранящегося в семейном архиве потомков автора Варисовых (Дагестан).
Муртазали Дугричилов
Три имама или Век-Давитель
Хвала Великому пред каждым вознесенным
И Совершенному пред всяким устремленным!
"Да прозвучит Твоя молитва над пророком!
Да будет мир над ним!" − так просим мы с поклоном.
Я, Хаджи-Мухаммад, хочу хвалою этой
Теперь начать свою касыду с горьким стоном
О тяжких днях, что до костей нас продавили,
О бедах и о том, как было тяжело нам.
В нас эти дни судьба метала, словно стрелы,
И спины − луком изогнула изощрённо.
Нас погребли, подобно рухнувшим утесам,
Неисчислимые несчастья черным сонмом.
Судьба мишенью благородных избирает.
Да, это − так. Но благородство не во зло нам!
И вот пришел так Давитель-век без промедленья
И подает нам чащу с ядом угнетенья.
И без вины теперь виновными мы стали,
И без вина теперь хмельны − от огорченья.
... Чиня правеж, у нас неправедные правят,
Подвластны им отныне наши поселенья.
Они затмили солнце нам своим приходом, −
Мрачнее ночи их сомкнувшиеся тени.
И вот уж стало тесно нам в родных просторах,
Так тесно сердцу от великих опасений!
День тягостен для нас сознанием неволи,
А ночь, она полна угрюмых размышлений
О том, что, вознесясь в тщеславии над нами,
Неверные желают наших унижений.
И потому-то больше днем нам не до пищи,
А по ночам − не до приятных сновидений.
Вкушает от щедрот последний грешник,
Когда отчизна под угрозой сокрушенья,
Когда, бахвалясь и кичась недоброй силой,
Влез чужанин-солдат в твой дом без приглашенья.
__________
Ты видел как они ворвались в наши горы,
С высокомерием читая приговоры!
Ты их встречал среди зверья в долинах диких,
Где ощетинились их копья смертным бором.
Там им раздолье. Только в наши цитадели
Они вошли со страхом низким, словно воры.
Он беспрестанно сотрясал их до бессилья,
И вечным ужасом наполнились их взоры.
А показное их спокойствие исчезло,
Когда мечи мы показали вражьим сворам.
Они от нас всечасно прятались поспешно, −
Так грызуны от соколов стремятся в норы.
Подобно львам, стремглав врывающимся в стадо,
Бойцы джихада доводили их до мора.
... Но время слепо. Недостойных и достойных
Оно прославит и унизит без разбора.
__________
Сперва оно дало блаженства нам немало,
А после в блажи нам несчастья посылало.
Из всех народов, верноподданных свободы,
Нас жертвою избрав, врагом заклятым стало.
Вот занесен над нами меч несправедливый,
Но правым убегать от бедствий не пристало.
Приют Ислама стал пристанищем безбожных,-
Пускай земля под ними треснет от накала.
Неправым − право. Не разграбленного ими
Нет ни ущелья, ни холма, ни перевала,
Ни сакли на вершинах, недоступных прежде,
Где чужаков незваных сроду не бывало.
__________
Гуниб нам на спасенье, а врагу на горе
Воздвиг Всевышний, как бы сам с собою споря.
О да! Он превзошел себя в искусстве чудном, −
Нет крепости такой во всем земном просторе.
Приник утес к утесу, словно камень к камню,
Вокруг хребты стеной стоят − с них видно море,
С них часто не видна земля за облаками,
С них небу не вместиться в удивленном взоре!
Сюда, отвергнутый позорным малодушьем
Тех, что устали жить с неверными в раздоре,
Пришел Шамиль, прося поддержки у Аллаха,
Но рок неотвратим, как ты не будь упорен...
__________
Беспечность наша помогла достичь вершины
Врагу коварному и обратить в руины
Последний наш оплот, и если бы не это −
Не победили бы они, разя нас в спины.
И ты не спрашивай меня о дне осады,
Его Днем Страшного Суда не без причины
Я назову, ведь стольких пламя поглотило
Бойцов, испрошенное ими же у Джинна,
Чтобы врагу в сраженьях жарких показались
Геенной огненной ущелья и равнины.
... За веру павшие в обители Ислама,
Достоин зависти ваш рок, а не кручины.
Вы предпочли подачкам правящих тиранов
Награды Господа. Хвала вам, паладины!
Дарго! О скорбь моя, о траурная гордость!
Не остановишь грудью грязные лавины.
Но не дано иного в доме злополучья
Тем, чьи сердца − сердцам подобны львиным.
Горят жилища наши и враги ликуют.
Навек прощайте ж, покоренные вершины,
Мы никогда не уступали даже сильным
И смелым полчищам вас в бранные годины!
Издревле были вы приютом и укрытьем
Для братьев страждущих − для храбрецов былинных.
Доверье наше им распахивало двери.
В сражениях не показавшие слабины,
Они − защитники желанные для тех, кто
Беспомощен. Они − отваги властелины.
Сердца гремели их набатом газавата.
Возвысив шариат, они, как исполины,
И сами поднялись над бренностью земною,
Я говорю о них: джихада муэдзины!
Врагам кинжалами дороги преграждая,
Они плели для них остальные паутины
И затевали справедливые сраженья,
Чтоб обломать клыки бесчинным сворам псиным!
... Из боя в бой шли, отходя и наступая,
Но не страшась зловещей мощи мустамина.
__________
Я восхваляю через скорбную досаду
Тех, кто все силы издержал, служа джихаду.
Велик народ, который стал в сраженьях малым,
И тот герой, кто принял пулю, как награду!
О сколько их, за веру павших и свободу!
Они врага мечом громили до упаду.
И вот уже в живых остались только трусы,
Они − вороны, тяготеющие к смраду.
И потому, чем дольше жизнь их − тем презренней.
Ценой безбожия купившие пощаду,
Они, как пятна неродимые народа,
Который праведным был пять столетий кряду.
Сбылось пророчество хадисов ас-Сахиха, −
И вот безверье привело народ к распаду,
И рвутся узы, что связуют человека
И Бога, а народ уже подобен стаду!
Его теперь спасти сумеет от позора
Лишь смерть − ее должны принять мы, как усладу.
... О друг мой, брат мой, если б сам ты видел это −
То завопил бы, как от боли до надсады.
И если ты не разучился удивляться, −
То выслушай мою печальную тираду!
__________
Я расскажу о тех, кто правый бой изведав,
Шел по нему и к пораженьям, и к победам.
... И вот с покорностью, надеждою и верой
Народ избрал имамом Гази-Мухаммеда.
И он с любовью и заботой к шариату
Повел людей, держась священного обета.
Он укрепил жилища ветхие Исламом,
Закон забытый возвращая в них при этом.
Он воссоздал ученье верное, воздвигнув
Храм веры истинной, которой так был предан.
И этот храм под покровительством Аллаха
Он основал на благочестии, а следом
Пришло познанье тайн и истин для народа,
И озарился путь земной небесным светом.
Да он в ту пору был имамом несравненным, -
Он возвышал Ислам мечом своим воздетым,
Им словно молнией, разрезав тьму безверья;
Нашел поддержку он и грудь подставил бедам.
__________
И укрепил его владыка над врагами, -
Был для бойцов его в сражениях страх неведом.
Врывался он, как будто смерч, в ряды неверных,
Так, что сходиться не случалось мироедам.
За веру бился он без устали, покуда
Не пал в сражении героем и аскетом.
Да наградит его Аллах блаженством рая,
Короновав его своим всевышним светом!
__________
Скорбя о нем: невосполнимая утрата! -
Народ назвал имамом славного Хамзата.
Храбрец холодный в жарких сечах закаленный,
Он был горячий проповедник шариата.
И люди шли за ним, доверившись и веря,
Для них он стал вожатым на пути джихада.
Халиф второй по счету стал героем первым
И заступался за любого, как за брата,
Но был убит в джума-мечети он прилюдно,
Убийцы подлые его − добыча ада!
... Кто изменяет даже собственному слову −
Тот подпадет под гнет, и это есть расплата.
Убиты пастыри, и строгая община
Напоминает заблудившееся стадо.
Да, без вождя народу не ступить ни шагу.
И вот Шамиль услышал новую присягу.
Тесня врагов Ислама всюду, проявлял он
В сраженьях с ними несравненную отвагу.
Но правоверных никогда не притеснял он,
А пресекал он их губительную тягу
К измене, божеский закон не преступая,
И в жажде чести скорбь алкал он, словно влагу.
Тогда за долгое усердье и терпенье
Аллах наслал триумф мечу его и флагу.
Он креп, прося поддержку втайне у Аллаха,−
И стала цель его известна даже лагу.
Так, не сходя с Пути к Судящему ни разу,
Он возвышался, подражая аварагу,
За что сплоченьем заблудившихся народов
Почтил его Распределяющий-Все-Блага.
К нему шли толпы и просили устроенья,
Испив на бедствиях настоянную брагу,
И воссоздал он из руин Дворец Ислама,
Чтобы любого приютить в нем бедолагу, −
И объявил под крышей веры благодарным,
Что пробил час вести отступников на плаху.
И тех, кто раньше не страшился душ тихамца
Подверг он тотчас унизительному страху.
Пускай защиту Господа испросит слабый,−
И мощь безбожника сам приведет Он к краху!
Не раз в народе так звучал призыв к джихаду,
Что даже мертвые могли б восстать из праха.
... Когда имам возглавил воинство восставших,
Перед войною обратился он к Аллаху:
"Вон те ушли под покровительство гнетущих,
Из года в год они идут на нас в атаку.
И если с нами разорвали узы веры,−
Они под шашками Исламскими полягут!"
И вместо крыльев покровительства над ними
Мечи возмездья развернул он, чтобы мраку
Не поддались другие, а владыки мира
С шести концов отозвались о нем: оракул!
__________
Так в дни побед священных мы воспряли снова,
Они для нас − источник духа боевого.
Какие крепости враги у нас воздвигли,
Найдя спасение под их надежным кровом!
Они, как цепи, опоясавшие горы,
Пожалуй, совершеннее дворцов Хосрова:
Прищур бойниц, окрест орущее оружье
В былые годы напугать могли любого.
И вот однажды, снарядив мюридов войско,
Шамиль сумел разрушить даже их основы,
И возвратился он с трофеями большими,−
Для угнетателей исхода нет иного.
В те дни судьба ему светила, словно солнце,−
Счастливый век ему был свыше уготован,
Он без остатка посвятил его джихаду,
Войска и замыслы выстраивая ровно.
Числом и духом возросли в те дни мюриды,
Его стремленью подчинясь беспрекословно.
О сколько полчищ обратили они в бегство!
Так ветер гонит вспять бесчисленные волны.
И, похищая по ночам врагов богатых
Они до выкупа держали их в неволе,
И женщин, брошенных во время отступленья,
Затем подобранных на бывшем бранном поле.
... А солнце счастья западало понемногу
И опускалась ночь измен и худшей доли.
И к Шамилю пришло великое смятенье.
Сполна познал он ложь, предательство, лишенья.
Затих даритель всех побед − Восточный Ветер.
И с Запада повеял Ветер Истребленья.
Подобно адскому, огонь войны раздул он
И смерти жернова везде привел в движенье.
Лица не разглядев, брат убивает брата
(Огонь войны несет не свет, а ослепленье).
Опять народ погряз во тьме междоусобиц,−
Они имама довели до исступленья.
Судьба на Шамиля как будто разъярилась,
Повсюду следуя за ним с жестоким мщеньем.
И от ее нелепой смертоносной блажи
Разрушились его духовные строенья.
И был он увезен в пристанище неверных,
Где смерть его ждала и вечное плененье.
...Обманешься лишь в том, кому всегда ты верил,
Когда стал близкий друг врагом в одно мгновенье.
Так и случилось с ним: клялось из-за корысти
Ему в любви бесчисленное окруженье.
Вращались по ветру их крылья, как у мельниц,
Когда вертелись жернова его стремленья,
И с ветром западным случились перемены,−
Иными стали их порывы, убежденья.
Рассекся правый путь, и сброд клятвопреступный
Неправой стороны держась, искал спасенья.
Так разошлись пути имама и наибов,
И стал Шамиль для них желанною мишенью.
Завидуя сокровищам его и славе,
Они решились сообща на ограбленье.
А как они клялись доверчивому шейху,
Что будут с ним всегда в дни бед и потрясений!
И вот пришли те дни. Да только не поддержки
Дождался он от них, а клятвопреступленья.
Его наибы насаждали повсеместно
Порок,− на то давал им дьявол наущенья.
Страдал народ. Благочестивые алимы−
И те упорно восславляли угнетенье.
И как они могли надеяться на счастье?−
В недобром деле неизбежно пораженье.
Они бесчинствовали так самозабвенно,
Что не смогли избегнуть низкого паденья.
...Предупреждали нас хадисы Мухаммеда,
Что государство гордых − ветхое строенье.
Но простоять оно сумеет и без веры,
Когда согласие в нем есть и уваженье.
Ведь справедливость − это лучшая подпорка
(На то есть строгое в Коране повеленье).
А тот, кто ищет власти надо всей Землею −
Бросает вызов Богу: мир − его владенье.
Но все, что знаешь ты из моего рассказа −
Святым пророчествам святое подтвержденье.
Пророк скорбил, о том правителе, который
Всегда Аллаху воздавал благодаренье
За свой надел, что был ему дарован свыше
На краткий срок земной во имя утвержденья
Добра и веры, справедливости и правды,
А не во имя тирании и глумленья.
...Шамиль, как пастырей, назначил над народом
Наибов, те же проявляли волчье рвенье;
Добру и вере, справедливости и правде
Учил − они же умножали притесненья.
Казалось людям, что сужаются просторы
Родной земли от беспрестанного гоненья.
В войне священной угнетатели−наибы
Народ лишили сил и всякого стремленья.
Но восхвалял Шамиль их днесь и притворялся,
Что ничего не знает о людских мученьях.
А скольких оттолкнули от него наибы
Людей, искавших у имама утешенья!
Делами низкими высокие не правят,
Под властью их нет ни приюта ни спасения.
И вот погублены народ и справедливость,
Наибам низким отданные на хранение.
И как при троекратном расторженьи брака,-
Забыты клятвы и забыты соглашенья...
__________
Когда Шамиль покинул край свой, род от рода
Менялся к худшему нрав нашего народа.
Кто называл себя при нем благочестивым −
Святым обрядам предпочел манеры сброда.
Содрав чалмы с себя и муллы, и наибы
Вино лакают от заката до восхода.
Нет ни стыда у них, ни страха перед Богом,
Существованье их позорней год из года.
Когда земная жизнь есть рабское беспутство,
Для праведников смерть − дороже, чем свобода.
Итак, Шамиль ушел, а грешники и трусы
Взялись его судить. О грязная порода!
На лживых их устах был раньше мед весенний,
Теперь уста в крови − примета живоглота.
... Ушел Шамиль за горы, как уходит солнце,
И, как гнилушки, засияли те уроды.
Да будут прокляты они и их потомки,
Пусть им сопутствуют и гибель, и невзгоды.
... Пусть в этих бейтах нет поэзии (о славе
я не мечтал), но если даже их природа
Тебе покажется магической, знай, брат мой,
Что это я свидетельствовал мимоходом
О веке сумрачном, как скорбный очевидец.
И если стал народ мой стадом сумасбродов,
Тогда я, Хаджи-Мухаммад, с поклоном низким
Прошу у Господа хорошего исхода.
