Сальман аль-Фариси. История принятия Ислама
بِسۡمِ ٱللَّهِ ٱلرَّحۡمَٰنِ ٱلرَّحِيمِ
Многие из сподвижников оставили хорошую память о себе, что указывает на доброту их душ, которые искали истину до того, как она была ниспослана.
К числу таких сподвижников относились Сальман аль-Фариси и Абу Бакр. Абу Бакр был из числа тех, кто уверовал в истину без каких-либо колебаний. Посланник Аллаха ﷺ говорил:
مَا دَعَوْتُ أَحَدًا إِلَى الْإِسْلَامِ إِلاَّ كَانَتْ عِنْدَهُ كَبْوَةٌ وَتَرَدُّدٌّ وَنَظَرٌّ إِلَّا أَبَا بَكْرٍ مَا عَكَمَ حِينَ دَعَوْتُهُ وَلَا تَرَدَّدَ فِيهِ
«Когда я призывал кого-нибудь к Исламу, то всегда с его стороны были заминки, нерешительность и рассуждения. Но Абу Бакр не был таким, он не мешкал и не сомневался, когда я призвал его». До пророчества Мухаммада ﷺ были ханифы, т.е. те, кто отказался от поклонения идолам и находился в поисках правильной религии. Ибн Хишам упоминает о четырёх, кто был из числа ханифов: Варака ибн Науфаль, Убайдуллах ибн Джахш, Усман ибн аль-Хувайрис, Зайд ибн Амр ибн Нуфайль. Однажды курайшиты собрались отмечать один из своих праздников возле одного из идолов, которого они почитали и которому приносили жертвы. Этот праздник они отмечали в определённый день каждого года. От них отделились четыре человека для тайной беседы.
Этими людьми были Варака ибн Науфаль, Убайдуллах ибн Джахш, Усман ибн аль-Хувайрис, Зайд ибн Амр ибн Нуфайль. Они сказали друг другу: «Клянёмся Аллахом! Знайте, у вашего народа нет достойной религии. Они извратили религию своего праотца Ибрахима. Что это за камень (идол), вокруг которого мы совершаем обход и который не слышит, не видит, не приносит ни зла, ни добра?! О люди, ищите для себя другую религию, ведь у вас нет достойной религии!». Затем они разошлись в разные стороны в поисках ханифизма, т.е. остатков религии Ибрахима. Ханифы были до пророчества Мухаммада ﷺ, кто-то из них смог застать Посланника ﷺ; к числу таких относился Сальман аль-Фариси. Данную статью мы посвятили ему. Мусульмане и немусульмане ведают о том, что Аллах вложил в каждого человека фитру (врождённые качества), которая в результате природной слабости человека толкает его на поиски Создателя, Управителя, равного Которому нет.
Вторым именем Сальмана аль-Фариси было Абу Абдуллах. До того, как был ниспослан Ислам, Сальман жил среди огнепоклонников, христиан и иудеев, но при этом он не переставал искать истинную религию. Так продолжалось, пока Аллах не наставил его на прямой путь, в результате чего Сальман принимает Ислам. Сальман не смог принять участие в битвах при Бадре и Ухуде, поскольку на тот момент был рабом. Первая битва, в которой принял участие Сальман, была битва у Рва (Хандак). Именно Сальман предложил выкопать ров вокруг Медины. Аз-Захаби писал о Сальмане следующее: «Он был проницательным, умным, поклоняющимся и знатного рода человеком». Ибн Асакир: «Он — Сальман ибн Ислам, Абу Абдуллах аль-Фариси. Он — первый перс, принявший Ислам. Он был сподвижником Пророка ﷺ и тем, кто передавал от него ﷺ хадисы».
Что касается истории принятия Ислама Сальманом, то Имам Ахмад в своём «Муснаде» приводит хадис с хорошим иснадом от Абдуллаха ибн Аббаса: «Мне рассказал Сальман аль-Фариси следующее: «Я был одним из персов Асбахана, из деревни, которая называлась Джай, в ней мой отец был главой. Я был самым любимым из созданий Аллаха для него. Его любовь была настолько сильна, что он запер меня дома точно так же, как это делают с молодыми девушками. Он хотел, чтобы я постоянно находился рядом с огнём. Я был настолько усердным огнепоклонником, что стал служителем священного огня. В задачу служителя входило постоянное поддерживание огня, не позволяя ему потухнуть даже на короткое время. У моего отца был огромный сад. Однажды он был занят строительством, поэтому сказал мне: «О сынок! Сегодня я занят строительством, и нет у меня времени посмотреть за своим садом. Сходи же и проверь, всё ли там в порядке». Он также приказал мне кое-что там сделать. После этого я отправился в сторону сада.
Проходя рядом с одной из церквей христиан, я услышал их голоса, когда они совершали молебен. Я не знал, чем живут эти люди, потому что мой отец держал меня в своём доме. Поэтому, проходя рядом с ними и услышав их голоса, я решил зайти к ним, чтобы посмотреть, чем они занимаются. Я увидел их, мне очень сильно понравилась их молитва, и я пожелал быть таким же, как они. Я сказал себе: «Клянусь Аллахом, это лучше, чем та религия, на которой мы сейчас». Клянусь Аллахом, я находился с ними, пока не село солнце. Так я не пошёл в сад своего отца. Я спросил у них (христиан): «Откуда вышла эта религия?». Они мне ответили: «Из Шама». Затем я вернулся к своему отцу, в это время он уже послал людей, чтобы они нашли меня.
Таким образом, я отвлёк его от всех дел. После моего возвращения он спросил у меня: «О сынок! Где ты был? Разве я не поручил тебе дело?». Я ему ответил: «О отец! Я сегодня проходил рядом с людьми, которые молились в своей церкви, и мне понравилось то, что я увидел из их религии. Клянусь Аллахом, я находился с ними, пока не село солнце», — на что он сказал: «О сынок! Нет в этой религии никакого добра. Твоя религия и религия твоих отцов лучше их религии». Я сказал: «Нет, клянусь Аллахом! Их религия лучше нашей религии». Он испугался за меня и поэтому приковал меня за ногу [чтобы я не сбежал]; так он снова закрыл меня в своём доме. Тогда я послал человека к христианам, чтобы он передал им следующее: «Если вдруг к вам придёт караван из Шама с торговцами-христианами, то сообщите мне об этом». Когда прибыл к ним караван из Шама с торговцами-христианами, они сообщили мне о них. Я передал им следующие свои слова: «Как только они закончат свои дела и соберутся, чтобы вернуться в свою страну, позвольте мне уехать вместе с ними». И когда те [торговцы] собрались возвращаться, мне сообщили об этом, я снял железные оковы, которыми была прикована моя нога, и отправился вместе с ними, пока не добрался до Шама.
Когда я прибыл в Шам, то спросил там: «Кто лучший в этой религии?». Мне сказали: «Такой-то епископ в церкви». Я пришёл к нему и сказал: «Я желаю принять вашу религию. И я хочу быть с тобой, служить тебе в твоей церкви, обучаться у тебя и молиться с тобой», — на что он сказал мне: «Заходи». Я вошёл вместе с ним. Этот человек оказался плохим. Он побуждал людей давать милостыню (садака), а когда люди собирали у него милостыню, он забирал всё себе и не давал ничего беднякам. Так продолжалось, пока не собралось семь больших кувшинов, наполненных золотом и серебром.
Я очень сильно возненавидел его за то, что он сделал. Затем он умер. Когда христиане собрались, чтобы похоронить этого епископа, я им сказал: «Он был скверным человеком. Он побуждал вас давать милостыню, а когда вы приносили ему милостыню, он прятал всё у себя и ничего не давал беднякам». Они сказали: «Откуда ты это взял?», — на что я сказал: «Я укажу вам на его сбережения». Они сказали: «Покажи нам их». И я показал им место, где хранились все сбережения. Оттуда они достали семь больших кувшинов, наполненных золотом и серебром. Когда они всё это увидели, то сказали следующее: «Мы никогда не будем его хоронить». Затем они распяли его и стали кидать в него камни.
Затем они привели другого человека и поставили на его место (т.е. на пост епископа). Я никогда не видел немусульманина, который был бы лучше него. Он был очень аскетичен к этому миру. И не видел никого, кто бы так желал Последующей жизни, ведь на протяжении дней и ночей он находился в поклонении. Я полюбил его такой любовью, которой никогда никого не любил. Я провёл с ним какое-то время, но к нему пришла смерть». Потом я сказал ему: «О такой-то! Я был с тобой. Я полюбил тебя такой любовью, которой я никогда никого не любил. К тебе пришёл приказ Аллаха (т.е. смерть). Кому ты меня завещаешь? Что ты мне велишь сделать?». Он сказал: «О сынок! Клянусь Аллахом, я никого не знаю, кто был бы на том же, на чём я. Люди испортились, исказили и оставили большую часть того, на чём они были, кроме одного человека в городе аль-Маусыль. Он — на том же, на чём и я, так отправляйся же к нему».
Когда он умер и его похоронили, я отправился к тому человеку в город аль-Маусыль и сказал ему: «О такой-то! Такой-то завещал мне при смерти, чтобы я отправился к тебе. Он рассказал, что ты — на том же, на чём был и он». И тогда этот человек сказал: «Оставайся у меня». И я остался у него, и увидел, что этот человек действительно был хорошим и придерживался того же, чего придерживался его товарищ. Прошло некоторое время, и он умер. Но перед смертью я спросил его: «О такой-то! Такой-то завещал мне быть с тобой и приказал мне отправиться к тебе. Сегодня ты видишь то, что к тебе пришло от Аллаха (т.е. смерть). Кому ты меня завещаешь и что ты мне прикажешь?», — на что он сказал: «О сынок! Клянусь Аллахом, я не знаю человека, который был бы на том, на чём были мы (я и мой товарищ), кроме одного человека в местности под названием Ниссыбин. Отправляйся же к нему». После его смерти и похорон я отправился к его товарищу в Ниссыбин, пришёл к нему и сообщил о себе и о том, что мне приказал его товарищ. На это он мне сказал: «Хорошо, оставайся у меня». И я остался у него и увидел, что он такой же, как и его два товарища.
Я остался с этим хорошим человеком, и, клянусь Аллахом, не прошло много времени, как к нему пришла смерть. Когда он был в предсмертном состоянии, я сказал ему: «О такой-то! Я был у такого-то, тот мне завещал такого-то, а потом тот завещал мне тебя. Кого же ты мне завещаешь? И что ты мне прикажешь?». Он сказал мне: «О сынок! Клянусь Аллахом, я никого не знаю, кто был бы на том, на чём были мы, и к кому бы я повелел тебе отправиться, кроме одного человека в местности под названием Аммурия. Он — на том же, на чём и мы. Если желаешь, можешь отправиться к нему». После его смерти и похорон я отправился к его товарищу в Аммурию и рассказал ему о себе. Он сказал: «Оставайся у меня». И я остался с этим человеком и увидел, что он — на том же пути, на котором были его товарищи.
Я начал зарабатывать деньги, в результате у меня появились коровы и бараны. Потом к этому человеку пришло повеление Аллаха (т.е. смерть). Когда он был в предсмертном состоянии, я сказал ему: «О такой-то! Я был с таким-то, потом он завещал мне такого-то, потом он завещал мне такого-то, а потом он завещал мне быть с тобой. С кем же ты мне завещаешь быть? И что ты мне велишь?». Он сказал: «О сынок! Я не знаю, чтобы кто-нибудь из тех людей, которые сейчас живут, был на том, на чём мы, чтобы тебе приказать отправиться к нему. Однако сейчас ты находишься под сенью времени, когда должен прийти пророк. Он придёт с религией Ибрахима и появится в арабской земле. Он переселится на землю между двумя скалистыми местами, где будут пальмы. [У него будут] признаки, которые невозможно скрыть: он будет принимать подарки, но не будет принимать милостыню (садака), а между его лопатками будет печать пророчества. Если ты можешь отправиться в те земли, то отправляйся». Потом он умер, и его похоронили. И я остался в Аммурии столько, сколько пожелал того Аллах.
Как-то рядом проходил караван торговцев из племени Кяльб. Я сказал им: «Возьмите меня с собой в арабскую землю, за это я отдам вам своих коров и баранов». Они сказали: «Хорошо». Я отдал им своих коров и баранов, а они взяли меня с собой. Когда мы добрались до долины аль-Кура, они поступили со мной несправедливо: продали меня одному иудею в качестве раба. Так я оказался у него. [Когда мы прибыли туда, где он живёт] я увидел пальмы, и тогда у меня появилась надежда на то, что это именно тот город, который описал мне мой товарищ. Однако моя душа всё равно была неспокойна. Однажды, когда я ещё был в положении раба, к иудею прибыл его племянник из Медины, из племени Бану Курайза, и выкупил меня. Затем он забрал меня с собой в Медину. Клянусь Аллахом, как только я её увидел, то понял, что это — то описание, о котором мне рассказал мой товарищ. Так я начал жить в Медине. Аллах послал Посланника, и он находился в Мекке столько, сколько находился. Я совершенно ничего о нём не слышал, поскольку был занят работой, присущей рабам. Потом он переселился в Медину.
Клянусь Аллахом, когда я находился на грозди [пальмы] своего господина и делал определённые дела, а мой господин сидел внизу, к нему пришёл племянник, встал перед ним и сказал: «Да погубит Аллах Бану Кайля (племена Аус и Хазрадж)! Клянусь Аллахом, они сейчас собрались в местечке Куба вокруг человека, который прибыл к ним из Мекки, и они возомнили, что он является Пророком!». Когда я услышал эти слова, меня бросило в дрожь, я даже подумал, что вот-вот упаду на своего хозяина.
Я слез с пальмы и начал спрашивать у его племянника: «Что ты говоришь? Что ты говоришь?». Мой хозяин пришёл в ярость и стал сильно бить меня, приговаривая: «Тебе какое до этого дело?! Иди и делай свою работу!», — на что я сказал: «Нет, ничего. Я просто хотел переспросить о том, что он сказал». На тот момент у меня были кое-какие запасы еды, поэтому, когда наступил вечер, я взял их и отправился к Посланнику Аллаха ﷺ в Куба. Подойдя к нему, я сказал: «До меня дошло то, что ты являешься праведным человеком. И рядом с тобой — чуждые люди, которые нуждаются, вот это я приготовил вам в качестве милостыни. И я считаю, что вы более достойны, нежели другие». И я подал это Посланнику Аллаха ﷺ. И тогда Посланник Аллаха ﷺ сказал своим сподвижникам: «Кушайте!».
А сам же он удержал свою руку и не стал есть то, что я подал. Я сказал про себя: «Это первый знак». Потом я ушёл и опять собрал еды. На тот момент Посланник Аллаха ﷺ уже перебрался в Медину (имеется в виду в центр города). Я пришёл к нему и сказал: «Я видел, что ты не принимаешь милостыню, поэтому это будет подарком, который я дарю тебе». Посланник Аллаха ﷺ поел из этого подарка, приказав [отведать это] и своим сподвижникам, и они поели вместе с ним. Я сказал про себя: «Это уже два признака». Далее я снова пришёл к Посланнику Аллаха ﷺ, когда он ﷺ находился в Баки аль-Гаркад [место, где находилось кладбище]. Он провожал погребальные носилки одного из сподвижников, который был покрыт двумя плащами. Он сидел рядом со своими сподвижниками. Я поздоровался с ним, затем обошёл его сзади, чтобы посмотреть на его спину, дабы увидеть ту пророческую печать, про которую мне рассказал мой товарищ. Когда Пророк ﷺ увидел, что я обошёл его сзади, он понял, что я хочу проверить то, о чём мне было рассказано.
Он приспустил накидку, тем самым открыв свою спину. Как только я увидел пророческую печать, то сразу узнал её. После этого я начал целовать её и плакать. Тогда Посланник Аллаха ﷺ сказал: «Иди сюда, встань передо мной». О Ибн Аббас! Я встал перед ним и рассказал ему всю свою историю точно так же, как сейчас я рассказал тебе» [Ибн Аббас сказал:] «Посланник Аллаха ﷺ подивился этой истории и очень сильно захотел, чтобы её услышали его сподвижники. После всего случившегося Сальман продолжил заниматься своей рабской работой, в результате он пропустил битвы с Посланником Аллаха ﷺ при Бадре и Ухуде». [Сальман продолжил:] «Посланник Аллаха ﷺ как-то обратился ко мне со словами: «О Сальман! Иди и договорись с хозяином о своём освобождении из рабства за определённый выкуп!».
После этого я договорился со своим хозяином о том, что я посажу ему триста ростков пальм и заплачу ему сорок укий серебра. Посланник Аллаха ﷺ сказал своим сподвижникам: «Помогите своему брату». И тогда сподвижники помогли мне с пальмами: один принёс тридцать ростков пальмы, другой — двадцать, третий — пятнадцать, четвёртый — десять... Таким образом, каждый принёс столько, сколько смог. Это продолжалось пока у меня не собралось триста пальмовых саженцев.
Затем Посланник Аллаха ﷺ сказал мне: «О Сальман! Отправляйся и сделай ямки [для того, чтобы посадить эти саженцы]. Когда закончишь, то позови меня, и я сам посажу их (саженцы)». Я сделал ямки, и мне помогли мои товарищи. Когда же я закончил, то пришёл к Посланнику Аллаха ﷺ и сообщил ему об этом. После этого он ﷺ отправился со мной к этим ямкам. Мы начали подавать ему пальмовые саженцы. Посланник Аллаха ﷺ посадил каждый из этих саженцев своей рукой. Клянусь тем, в Чьей Длани душа Сальмана, не погиб ни один саженец! И таким образом я расплатился пальмами, [после чего] остались на мне [в качестве долга] только деньги. Однажды Посланник Аллаха ﷺ принёс что-то вроде золотого яйца, которое было трофеем одного из военных походов, и сказал: «Как дела у перса, который договорился о своём выкупе с хозяином?». Меня позвали к Посланнику Аллаха ﷺ, и он сказал мне: «На, возьми вот это, и отдай то, что осталось на тебе!».
Я взял и начал взвешивать это золото, и клянусь тем, в Чьей Длани душа Сальмана, оно соответствовало [весу] в сорок укий. Я отдал хозяину его право, и меня освободили, после чего я уже смог участвовать с Пророком ﷺ в битве у Рва. И после этого я не пропустил ни один военный поход, где участвовал Пророк ﷺ».
Это один из удивительных и образцовых примеров того, кто обратился к религии Аллаха, кто проявил усердие на его пути, кто всем пожертвовал в поисках истины. Это будет неопровержимым доводом в их пользу в Судный день. Это в очередной раз доказывает, что если человек искренне ищет истину, то Аллах направляет его по правильному пути и дарует ему Свою милость. История Сальмана аль-Фариси содержит в себе доказательства, упомянутые одним из монахов Аммурии, которые подтверждают пророчество Мухаммада ﷺ: «Однако сейчас ты находишься под сенью времени, когда должен прийти пророк. Он придёт с религией Ибрахима и появится в арабской земле. Он переселится на землю между двумя скалистыми местами, где будут пальмы. [У него будут] признаки, которые невозможно скрыть: он будет принимать подарки, но не будет принимать милостыню (садака), а между его лопатками будет печать пророчества. Если ты можешь отправиться в те земли, то отправляйся». Когда Сальман обнаружил эти качества у Мухаммада ﷺ, то узнал, что он — истинный Пророк, что он — печать пророков. О Сальмане и ему подобных Посланник Аллаха ﷺ сказал следующее:
السُّبَّاقُ أَرْبَعَةٌ أَنَا سَابِقُ الْعَرَبِ وَصُهَيْبٌ سَابِقُ الرُّومِ وَسَلْمَانُ سَابِقُ فَارِسَ وَبِلالٌ سَابِقُ الْحَبَشِ
«Опередивших [других в исповедовании Ислама] четверо: Я — первый из арабов, Сухайб — первый из византийцев, Сальман — первый из персов, Биляль — первый из эфиопов». Приводит Касир ибн Абдуллах аль-Музани от своего отца, а он — от своего отца, что Посланник Аллаха ﷺ распланировал то, как выкопать Ров. Так каждые десять человек должны были рыть участок рва в сорок локтей. Сальман же оказался самым крепким из копающих, поэтому мухаджиры и ансары стали приводить довод в пользу того, что Сальман должен копать именно с ними. Мухаджиры сказали: «Сальман — из нас!», — а ансары сказали: «Нет. Сальман — из нас!». Тогда Посланник ﷺ сказал:
سَلْمَانُ مِنَّا أَهْلَ الْبَيْتِ
«Сальман — из Ахль аль-Байт (моего семейства)!». Когда к Сальману приблизилась кончина, он заплакал. Его спросили: «Что заставило тебя плакать?». На это он сказал следующее: «Посланник Аллаха ﷺ завещал нам кое-что. Он завещал нам, чтобы имущество одного из нас было подобно клади путешественника». Когда Сальман умер, люди осмотрели его жилище и обнаружили лишь седло, обувь и домашнюю утварь, стоимость которых оценивалась лишь в 20 дирхамов. Сальман аль-Фариси был одним из долгожителей. Скончался он в городе Мадаин во времена правления Усмана ибн Аффана. Одни сказали, что он умер в 32 г.х.
لقد كان في إسلام كثير من الصحابة ذكرى طيبة، تكشف عن نفوس طيبة تبحث عن الحق من قبل أن يأتيها، كسلمان الفارسي رضي الله عنه، ومنهم من آمن بالحق لما جاءه من غير تردد كما كان حال إسلام أبي بكر الصديق رضي الله عنه حين دعاه الرسول صلى الله عليه وسلم فاستجاب مباشرة وما تردَّد أو عكَم، قال رسولُ الله صلى الله عليه وسلم: «ما دعوتُ أحدًا إلى الإسلام إلا كانت عنده كبوةٌ، وتردُّدٌ، ونَظرٌ، إلا أبا بكر، ما عَكَم حين دعوته، ولا تردَّد فيه»، ولنا في الحنفاء قبل بعثة الرسول صلى الله عليه وسلم الذين رفضوا عبادة الأصنام وطوافهم حولها وأخذوا يلتمسون الصواب في الدين. وقد حكى ابن هشام عن أربعة منه هم: ورقة بن نوفل، وعبيد الله بن جحش، وعثمان بن الحويرث، وزيد بن عمرو بن نفيل، أنهم اجتمعوا في عيد لهم عند صنم من أصنامهم، فقال بعضهم لبعض: تعلمون والله ما قومكم على شيء، لقد أخطؤوا دين أبيهم إبراهيم، ما حجَرٌ نُطيف به، لا يسمع ولا يبصر، ولا يضر ولا ينفع؟! يا قوم التمسوا لأنفسكم دينًا، فإنكم والله ما أنتم على شيء، فتفرَّقوا في البلدان يلتمسون الحنيفية دين إبراهيم عليه السلام… هؤلاء كان منهم قبل بعثة النبي، وكان منهم أثناء بعثته كسلمان الفارسي، الذي نخصص له هذا المقال، وسيكون منهم في كل وقت وحين؛ ليعلم المسلمون والناس أجمعون أن الله قد أودع في كل إنسان فطرة تجعله يفتش، نتيجة العجز الطبيعي لديه، عن الإيمان بالله الخالق المدبر الذي ليس كمثله شيء.
فسلمان الفارسي رضي الله عنه كان يُكنَّى بأبي عبد الله، وعايش المجوسية والنصرانية واليهودية قبيل ظهور الإسلام، وظلَّ يبحث عن الدين الحق إلى أن هداه الله إليه، فأسلم رضي الله عنه مقدم النبي صلى الله عليه وسلم المدينة، ومنعه الرّقّ من شهود بدر وأحد، وأول غزوة غزاها مع النبي صلى الله عليه وسلم الخندق، وهو كان صاحب فكرة حفر الخندق في تلك الغزوة الشهيرة .قال عنه الذهبي في السِّيَر: « كان لبيبًا، من عقلاء الرجال وعُبَّادِهم ونبلائهم» وقال ابن عساكر: هو سلمان ابن الإسلام، أبو عبد الله الفارسي، سابق الفرس إلى الإسلام، صحب النبي صلى الله عليه وسلم وخدمه وحدَّث عنه.
أما عن قصة إسلامه رضي الله عنه، فقد روى أحمد في مسنده بإسناده حسن، عَنْ عَبْدِ اللَّهِ بْنِ عَبَّاسٍ قَالَ: حَدَّثَنِي سَلْمَانُ الْفَارِسِيُّ حَدِيثَهُ مِنْ فِيهِ قَالَ:
«كُنْتُ رَجُلا فَارِسِيًّا مِنْ أَهْلِ أَصْبَهَانَ، مِنْ أَهْلِ قَرْيَةٍ مِنْهَا يُقَالُ لَهَا جَيٌّ، وَكَانَ أَبِي دِهْقَانَ قَرْيَتِهِ (أي رئيسها) وَكُنْتُ أَحَبَّ خَلْقِ اللَّهِ إِلَيْهِ، فَلَمْ يَزَلْ بِهِ حُبُّهُ إِيَّايَ حَتَّى حَبَسَنِي فِي بَيْتِهِ، أَيْ مُلازِمَ النَّارِ، كَمَا تُحْبَسُ الْجَارِيَةُ، وَأَجْهَدْتُ فِي الْمَجُوسِيَّةِ حَتَّى كُنْتُ قَطَنَ النَّارِ (أي خادمها) الَّذِي يُوقِدُهَا لا يَتْرُكُهَا تَخْبُو سَاعَةً، قَالَ وَكَانَتْ لأَبِي ضَيْعَةٌ (أي بستان) عَظِيمَةٌ، قَالَ فَشُغِلَ فِي بُنْيَانٍ لَهُ يَوْمًا فَقَالَ لِي: يَا بُنَيَّ، إِنِّي قَدْ شُغِلْتُ فِي بُنْيَانٍ هَذَا الْيَوْمَ عَنْ ضَيْعَتِي، فَاذْهَبْ فَاطَّلِعْهَا، وَأَمَرَنِي فِيهَا بِبَعْضِ مَا يُرِيدُ، فَخَرَجْتُ أُرِيدُ ضَيْعَتَهُ، فَمَرَرْتُ بِكَنِيسَةٍ مِنْ كَنَائِسِ النَّصَارَى، فَسَمِعْتُ أَصْوَاتَهُمْ فِيهَا وَهُمْ يُصَلُّونَ، وَكُنْتُ لا أَدْرِي مَا أَمْرُ النَّاسِ لِحَبْسِ أَبِي إِيَّايَ فِي بَيْتِهِ، فَلَمَّا مَرَرْتُ بِهِمْ وَسَمِعْتُ أَصْوَاتَهُمْ، دَخَلْتُ عَلَيْهِمْ أَنْظُرُ مَا يَصْنَعُونَ، قَال: فَلَمَّا رَأَيْتُهُمْ أَعْجَبَنِي صَلَاتُهُمْ وَرَغِبْتُ فِي أَمْرِهِمْ، وَقُلْتُ: هَذَا وَاللَّهِ خَيْرٌ مِنْ الدِّينِ الَّذِي نَحْنُ عَلَيْهِ، فَوَاللَّهِ مَا تَرَكْتُهُمْ حَتَّى غَرَبَتْ الشَّمْسُ، وَتَرَكْتُ ضَيْعَةَ أَبِي وَلَمْ آتِهَا، فَقُلْتُ لَهُمْ: أَيْنَ أَصْلُ هَذَا الدِّينِ؟ قَالُوا: بِالشَّامِ. قَالَ ثُمَّ رَجَعْتُ إِلَى أَبِي وَقَدْ بَعَثَ فِي طَلَبِي وَشَغَلْتُهُ عَنْ عَمَلِهِ كُلِّهِ، قَالَ: فَلَمَّا جِئْتُهُ قَالَ: أَيْ بُنَيَّ! أَيْنَ كُنْتَ؟ أَلَمْ أَكُنْ عَهِدْتُ إِلَيْكَ مَا عَهِدْتُ؟ قَالَ: قُلْتُ: يَا أَبَتِ! مَرَرْتُ بِنَاسٍ يُصَلُّونَ فِي كَنِيسَةٍ لَهُمْ، فَأَعْجَبَنِي مَا رَأَيْتُ مِنْ دِينِهِمْ، فَوَاللَّهِ مَازِلْتُ عِنْدَهُمْ حَتَّى غَرَبَتْ الشَّمْس، قَالَ: أَيْ بُنَيَّ! لَيْسَ فِي ذَلِكَ الدِّينِ خَيْرٌ، دِينُكَ وَدِينُ آبَائِكَ خَيْرٌ مِنْهُ، قَالَ قُلْتُ: كَلا وَاللَّهِ إِنَّهُ خَيْرٌ مِنْ دِينِنَا. قَالَ: فَخَافَنِي، فَجَعَلَ فِي رِجْلَيَّ قَيْدًا، ثُمَّ حَبَسَنِي فِي بَيْتِهِ، قَالَ وَبَعثَتُ إِلَى النَّصَارَى فَقُلْتُ لَهُمْ: إِذَا قَدِمَ عَلَيْكُمْ رَكْبٌ مِنْ الشَّامِ تُجَّارٌ مِنْ النَّصَارَى فَأَخْبِرُونِي بِهِمْ. قَالَ: فَقَدِمَ عَلَيْهِمْ رَكْبٌ مِنْ الشَّامِ تُجَّارٌ مِنْ النَّصَارَى، قَالَ فَأَخْبَرُونِي بِهِمْ، قَالَ: فَقُلْتُ لَهُمْ: إِذَا قَضَوْا حَوَائِجَهُمْ وَأَرَادُوا الرَّجْعَةَ إِلَى بِلادِهِمْ فَآذِنُونِي بِهِمْ، قَالَ فَلَمَّا أَرَادُوا الرَّجْعَةَ إِلَى بِلَادِهِمْ أَخْبَرُونِي بِهِمْ، فَأَلْقَيْتُ الْحَدِيدَ مِنْ رِجْلَيَّ ثُمَّ خَرَجْتُ مَعَهُمْ حَتَّى قَدِمْتُ الشَّامَ، فَلَمَّا قَدِمْتُهَا قُلْتُ: مَنْ أَفْضَلُ أَهْلِ هَذَا الدِّينِ؟ قَالُوا: الأَسْقُفُّ فِي الْكَنِيسَةِ. قَالَ فَجِئْتُهُ فَقُلْتُ: إِنِّي قَدْ رَغِبْتُ فِي هَذَا الدِّينِ، وَأَحْبَبْتُ أَنْ أَكُونَ مَعَكَ أَخْدُمُكَ فِي كَنِيسَتِكَ وَأَتَعَلَّمُ مِنْكَ وَأُصَلِّي مَعَكَ، قَالَ: فَادْخُلْ. فَدَخَلْتُ مَعَهُ، قَالَ فَكَانَ رَجُلَ سَوْءٍ، يَأْمُرُهُمْ بِالصَّدَقَةِ وَيُرَغِّبُهُمْ فِيهَا، فَإِذَا جَمَعُوا إِلَيْهِ مِنْهَا أَشْيَاءَ اكْتَنَزَهُ لِنَفْسِهِ وَلَمْ يُعْطِهِ الْمَسَاكِينَ، حَتَّى جَمَعَ سَبْعَ قِلالٍ مِنْ ذَهَبٍ وَوَرِقٍ، قَالَ وَأَبْغَضْتُهُ بُغْضًا شَدِيدًا لِمَا رَأَيْتُهُ يَصْنَعُ، ثُمَّ مَاتَ فَاجْتَمَعَتْ إِلَيْهِ النَّصَارَى لِيَدْفِنُوهُ، فَقُلْتُ لَهُمْ: إِنَّ هَذَا كَانَ رَجُلَ سَوْءٍ، يَأْمُرُكُمْ بِالصَّدَقَةِ وَيُرَغِّبُكُمْ فِيهَا فَإِذَا جِئْتُمُوهُ بِهَا اكْتَنَزَهَا لِنَفْسِهِ وَلَمْ يُعْطِ الْمَسَاكِينَ مِنْهَا شَيْئًا. قَالُوا: وَمَا عِلْمُكَ بِذَلِكَ؟ قَالَ: قُلْتُ: أَنَا أَدُلُّكُمْ عَلَى كَنْزِهِ، قَالُوا: فَدُلَّنَا عَلَيْهِ. قَالَ: فَأَرَيْتُهُمْ مَوْضِعَهُ، قَالَ فَاسْتَخْرَجُوا مِنْهُ سَبْعَ قِلَالٍ مَمْلُوءَةٍ ذَهَبًا وَوَرِقًا، قَالَ فَلَمَّا رَأَوْهَا قَالُوا: وَاللَّهِ لا نَدْفِنُهُ أَبَدًا. فَصَلَبُوهُ ثُمَّ رَجَمُوهُ بِالْحِجَارَةِ، ثُمَّ جَاؤوا بِرَجُلٍ آخَرَ فَجَعَلُوهُ بِمَكَانِهِ، قَالَ: يَقُولُ سَلْمَانُ: فَمَا رَأَيْتُ رَجُلًا لا يُصَلِّي الْخَمْسَ أَرَى أَنَّهُ أَفْضَلُ مِنْهُ أَزْهَدُ فِي الدُّنْيَا وَلا أَرْغَبُ فِي الآخِرَةِ وَلا أَدْأَبُ لَيْلا وَنَهَارًا مِنْهُ. قَالَ فَأَحْبَبْتُهُ حُبًّا لَمْ أُحِبَّهُ مَنْ قَبْلَهُ، وَأَقَمْتُ مَعَهُ زَمَانًا، ثُمَّ حَضَرَتْهُ الْوَفَاةُ فَقُلْتُ لَهُ: يَا فُلَانُ! إِنِّي كُنْتُ مَعَكَ، وَأَحْبَبْتُكَ حُبًّا لَمْ أُحِبَّهُ مَنْ قَبْلَكَ، وَقَدْ حَضَرَكَ مَا تَرَى مِنْ أَمْرِ اللَّهِ، فَإِلَى مَنْ تُوصِي بِي؟ وَمَا تَأْمُرُنِي؟ قَالَ: أَيْ بُنَيَّ! وَاللَّهِ، مَا أَعْلَمُ أَحَدًا الْيَوْمَ عَلَى مَا كُنْتُ عَلَيْهِ، لَقَدْ هَلَكَ النَّاسُ وَبَدَّلُوا وَتَرَكُوا أَكْثَرَ مَا كَانُوا عَلَيْهِ إِلا رَجُلًا بِالْمَوْصِلِ وَهُوَ فُلانٌ، فَهُوَ عَلَى مَا كُنْتُ عَلَيْهِ، فَالْحَقْ بِهِ. قَالَ فَلَمَّا مَاتَ وَغَيَّبَ لَحِقْتُ بِصَاحِبِ الْمَوْصِلِ، فَقُلْتُ لَهُ: يَا فُلانُ! إِنَّ فُلانًا أَوْصَانِي عِنْدَ مَوْتِهِ أَنْ أَلْحَقَ بِكَ، وَأَخْبَرَنِي أَنَّكَ عَلَى أَمْرِهِ. قَالَ: فَقَالَ لِي: أَقِمْ عِنْدِي، فَأَقَمْتُ عِنْدَهُ، فَوَجَدْتُهُ خَيْرَ رَجُلٍ عَلَى أَمْرِ صَاحِبِهِ، فَلَمْ يَلْبَثْ أَنْ مَاتَ، فَلَمَّا حَضَرَتْهُ الْوَفَاةُ قُلْتُ لَهُ: يَا فُلانُ، إِنَّ فُلانًا أَوْصَى بِي إِلَيْكَ وَأَمَرَنِي بِاللُّحُوقِ بِكَ، وَقَدْ حَضَرَكَ مِنْ اللَّهِ مَا تَرَى، فَإِلَى مَنْ تُوصِي بِي؟ وَمَا تَأْمُرُنِي؟ قَالَ: أَيْ بُنَيَّ! وَاللَّهِ مَا أَعْلَمُ رَجُلًا عَلَى مِثْلِ مَا كُنَّا عَلَيْهِ إِلا بِنِصِّيبِينَ، وَهُوَ فُلَانٌ، فَالْحَقْ بِهِ. وَقَالَ: فَلَمَّا مَاتَ وَغَيَّبَ لَحِقْتُ بِصَاحِبِ نِصِّيبِينَ، فَجِئْتُهُ، فَأَخْبَرْتُهُ بِخَبَرِي وَمَا أَمَرَنِي بِهِ صَاحِبِي، قَالَ: فَأَقِمْ عِنْدِي. فَأَقَمْتُ عِنْدَهُ، فَوَجَدْتُهُ عَلَى أَمْرِ صَاحِبَيْهِ، فَأَقَمْتُ مَعَ خَيْرِ رَجُلٍ، فَوَاللَّهِ مَا لَبِثَ أَنْ نَزَلَ بِهِ الْمَوْتُ، فَلَمَّا حَضَرَ قُلْتُ لَهُ: يَا فُلَانُ! إِنَّ فُلانًا كَانَ أَوْصَى بِي إِلَى فُلانٍ، ثُمَّ أَوْصَى بِي فُلَانٌ إِلَيْكَ، فَإِلَى مَنْ تُوصِي بِي وَمَا تَأْمُرُنِي؟ قَالَ: أَيْ بُنَيَّ! وَاللَّهِ مَا نَعْلَمُ أَحَدًا بَقِيَ عَلَى أَمْرِنَا آمُرُكَ أَنْ تَأْتِيَهُ إِلا رَجُلا بِعَمُّورِيَّةَ، فَإِنَّهُ بِمِثْلِ مَا نَحْنُ عَلَيْهِ، فَإِنْ أَحْبَبْتَ فَأْتِهِ، قَالَ: فَإِنَّهُ عَلَى أَمْرِنَا، قَالَ: فَلَمَّا مَاتَ وَغَيَّبَ لَحِقْتُ بِصَاحِبِ عَمُّورِيَّةَ وَأَخْبَرْتُهُ خَبَرِي، فَقَالَ: أَقِمْ عِنْدِي. فَأَقَمْتُ مَعَ رَجُلٍ عَلَى هَدْيِ أَصْحَابِهِ وَأَمْرِهِمْ، قَالَ: وَاكْتَسَبْتُ حَتَّى كَانَ لِي بَقَرَاتٌ وَغُنَيْمَةٌ، قَالَ ثُمَّ نَزَلَ بِهِ أَمْرُ اللَّهِ، فَلَمَّا حَضَرَ قُلْتُ لَهُ: يَا فُلانُ! إِنِّي كُنْتُ مَعَ فُلانٍ، فَأَوْصَى بِي فُلانٌ إِلَى فُلانٍ، وَأَوْصَى بِي فُلانٌ إِلَى فُلانٍ، ثُمَّ أَوْصَى بِي فُلَانٌ إِلَيْكَ، فَإِلَى مَنْ تُوصِي بِي وَمَا تَأْمُرُنِي؟ قَالَ: أَيْ بُنَيَّ! وَاللَّهِ مَا أَعْلَمُهُ أَصْبَحَ عَلَى مَا كُنَّا عَلَيْهِ أَحَدٌ مِنْ النَّاسِ آمُرُكَ أَنْ تَأْتِيَهُ، وَلَكِنَّهُ قَدْ أَظَلَّكَ زَمَانُ نَبِيٍّ، هُوَ مَبْعُوثٌ بِدِينِ إِبْرَاهِيمَ، يَخْرُجُ بِأَرْضِ الْعَرَبِ مُهَاجِرًا إِلَى أَرْضٍ بَيْنَ حَرَّتَيْنِ (الحرة: الأرض ذات الحجارة السود) بَيْنَهُمَا نَخْلٌ، بِهِ عَلامَاتٌ لا تَخْفَى: يَأْكُلُ الْهَدِيَّةَ وَلا يَأْكُلُ الصَّدَقَةَ، بَيْنَ كَتِفَيْهِ خَاتَمُ النُّبُوَّةِ، فَإِنْ استَطَعْتَ أَنْ تَلْحَقَ بِتِلْكَ الْبِلادِ فَافْعَلْ. قَالَ ثُمَّ مَاتَ وَغَيَّبَ، فَمَكَثْتُ بِعَمُّورِيَّةَ مَا شَاءَ اللَّهُ أَنْ أَمْكُثَ، ثُمَّ مَرَّ بِي نَفَرٌ مِنْ كَلْبٍ تُجَّارًا، فَقُلْتُ لَهُمْ: تَحْمِلُونِي إِلَى أَرْضِ الْعَرَبِ وَأُعْطِيكُمْ بَقَرَاتِي هَذِهِ وَغُنَيْمَتِي هَذِهِ؟ قَالُوا: نَعَمْ. فَأَعْطَيْتُهُمُوهَا وَحَمَلُونِي، حَتَّى إِذَا قَدِمُوا بِي وَادِي الْقُرَى ظَلَمُونِي فَبَاعُونِي مِنْ رَجُلٍ مِنْ يَهُودَ عَبْدًا، فَكُنْتُ عِنْدَهُ، وَرَأَيْتُ النَّخْلَ، وَرَجَوْتُ أَنْ تَكُونَ الْبَلَدَ الَّذِي وَصَفَ لِي صَاحِبِي، وَلَمْ يَحِقْ لِي فِي نَفْسِي، فَبَيْنَمَا أَنَا عِنْدَهُ قَدِمَ عَلَيْهِ ابْنُ عَمٍّ لَهُ مِنْ الْمَدِينَةِ مِنْ بَنِي قُرَيْظَةَ، فَابْتَاعَنِي مِنْهُ، فَاحْتَمَلَنِي إِلَى الْمَدِينَةِ، فَوَاللَّهِ مَا هُوَ إِلا أَنْ رَأَيْتُهَا فَعَرَفْتُهَا بِصِفَةِ صَاحِبِي، فَأَقَمْتُ بِهَا، وَبَعَثَ اللَّهُ رَسُولَهُ فَأَقَامَ بِمَكَّةَ مَا أَقَامَ، لا أَسْمَعُ لَهُ بِذِكْرٍ مَعَ مَا أَنَا فِيهِ مِنْ شُغْلِ الرِّقِّ، ثُمَّ هَاجَرَ إِلَى الْمَدِينَةِ، فَوَاللَّهِ إِنِّي لَفِي رَأْسِ عَذْقٍ لِسَيِّدِي أَعْمَلُ فِيهِ بَعْضَ الْعَمَلِ وَسَيِّدِي جَالِسٌ؛ إِذْ أَقْبَلَ ابْنُ عَمٍّ لَهُ حَتَّى وَقَفَ عَلَيْهِ، فَقَالَ فُلانُ: قَاتَلَ اللَّهُ بَنِي قَيْلَةَ، وَاللَّهِ إِنَّهُمْ الآنَ لَمُجْتَمِعُونَ بِقُبَاءَ عَلَى رَجُلٍ قَدِمَ عَلَيْهِمْ مِنْ مَكَّةَ الْيَوْمَ يَزْعُمُونَ أَنَّهُ نَبِيٌّ، قَالَ فَلَمَّا سَمِعْتُهَا أَخَذَتْنِي الْعُرَوَاءُ (برد الحمى) حَتَّى ظَنَنْتُ سَأَسْقُطُ عَلَى سَيِّدِي، قَالَ: وَنَزَلْتُ عَنْ النَّخْلَةِ فَجَعَلْتُ أَقُولُ لابْنِ عَمِّهِ ذَلِكَ: مَاذَا تَقُولُ؟ مَاذَا تَقُولُ؟ قَالَ فَغَضِبَ سَيِّدِي فَلَكَمَنِي لَكْمَةً شَدِيدَةً ثُمَّ قَالَ: مَا لَكَ وَلِهَذَا؟! أَقْبِلْ عَلَى عَمَلِكَ. قَالَ: قُلْتُ: لا شَيْءَ، إِنَّمَا أَرَدْتُ أَنْ أَسْتَثْبِتَ عَمَّا قَالَ. وَقَدْ كَانَ عِنْدِي شَيْءٌ قَدْ جَمَعْتُهُ، فَلَمَّا أَمْسَيْتُ أَخَذْتُهُ ثُمَّ ذَهَبْتُ إِلَى رَسُولِ اللَّهِ صَلَّى اللَّهُ عَلَيهِ وَسَلَّمَ وَهُوَ بِقُبَاءَ، فَدَخَلْتُ عَلَيْهِ فَقُلْتُ لَهُ: إِنَّهُ قَدْ بَلَغَنِي أَنَّكَ رَجُلٌ صَالِحٌ، وَمَعَكَ أَصْحَابٌ لَكَ غُرَبَاءُ ذَوُو حَاجَةٍ، وَهَذَا شَيْءٌ كَانَ عِنْدِي لِلصَّدَقَةِ، فَرَأَيْتُكُمْ أَحَقَّ بِهِ مِنْ غَيْرِكُمْ، قَالَ: فَقَرَّبْتُهُ إِلَيْهِ، فَقَالَ رَسُولُ اللَّه صلى الله عليه وسلم لِأَصْحَابِهِ: «كُلُوا»، وَأَمْسَكَ يَدَهُ فَلَمْ يَأْكُلْ، قَالَ: فَقُلْتُ فِي نَفْسِي هَذِهِ وَاحِدَةٌ، ثُمَّ انْصَرَفْتُ عَنْهُ فَجَمَعْتُ شَيْئًا، وَتَحَوَّلَ رَسُولُ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم إِلَى الْمَدِينَةِ، ثُمَّ جِئْتُ بِهِ، فَقُلْتُ: إِنِّي رَأَيْتُكَ لا تَأْكُلُ الصَّدَقَةَ وَهَذِهِ هَدِيَّةٌ أَكْرَمْتُكَ بِهَا، قَالَ: فَأَكَلَ رَسُولُ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم مِنْهَا، وَأَمَرَ أَصْحَابَهُ فَأَكَلُوا مَعَهُ، قَالَ: فَقُلْتُ فِي نَفْسِي هَاتَانِ اثْنَتَانِ، ثُمَّ جِئْتُ رَسُولَ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم وَهُوَ بِبَقِيعِ الْغَرْقَدِ، قَالَ: وَقَدْ تَبِعَ جَنَازَةً مِنْ أَصْحَابِهِ عَلَيْهِ شَمْلَتَانِ لَهُ، وَهُوَ جَالِسٌ فِي أَصْحَابِهِ، فَسَلَّمْتُ عَلَيْهِ ثُمَّ اسْتَدَرْتُ أَنْظُرُ إِلَى ظَهْرِهِ هَلْ أَرَى الْخَاتَمَ الَّذِي وَصَفَ لِي صَاحِبِي، فَلَمَّا رَآنِي رَسُولُ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم اسْتَدَرْتُهُ عَرَفَ أَنِّي أَسْتَثْبِتُ فِي شَيْءٍ وُصِفَ لِي، قَالَ فَأَلْقَى رِدَاءَهُ عَنْ ظَهْرِهِ، فَنَظَرْتُ إِلَى الْخَاتَمِ فَعَرَفْتُهُ فَانْكَبَبْتُ عَلَيْهِ أُقَبِّلُهُ وَأَبْكِي، فَقَالَ لِي رَسُولُ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم: «تَحَوَّلْ». فَتَحَوَّلْتُ فَقَصَصْتُ عَلَيْهِ حَدِيثِي كَمَا حَدَّثْتُكَ يَا ابْنَ عَبَّاسٍ، قَالَ: فَأَعْجَبَ رَسُولَ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم أَنْ يَسْمَعَ ذَلِكَ أَصْحَابُهُ، ثُمَّ شَغَلَ سَلْمَانَ الرِّقُّ حَتَّى فَاتَهُ مَعَ رَسُولِ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم بَدْرٌ وَأُحُدٌ، قَالَ ثُمَّ قَالَ لِي رَسُولُ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم: «كَاتِبْ يَا سَلْمَانُ». فَكَاتَبْتُ صَاحِبِي عَلَى ثَلاثِ مِائَةِ نَخْلَةٍ أُحْيِيهَا لَهُ بِالْفَقِيرِ (حفرة الفسيلة التي تغرس فيها) وَبِأَرْبَعِينَ أُوقِيَّةً، فَقَالَ رَسُولُ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم لأَصْحَابِهِ: «أَعِينُوا أَخَاكُمْ»، فَأَعَانُونِي بِالنَّخْلِ، الرَّجُلُ بِثَلاثِينَ وَدِيَّةً (أي صغار النخل) وَالرَّجُلُ بِعِشْرِينَ، وَالرَّجُلُ بِخَمْسَ عَشْرَةَ، وَالرَّجُلُ بِعَشْرٍ، يَعْنِي الرَّجُلُ بِقَدْرِ مَا عِنْدَهُ، حَتَّى اجْتَمَعَتْ لِي ثَلاثُ مِائَةِ وَدِيَّةٍ، فَقَالَ لِي رَسُولُ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم: «اذْهَبْ يَا سَلْمَانُ فَفَقِّرْ لَهَا (أي احفر لها موضع غرسها) فَإِذَا فَرَغْتَ فَأْتِنِي أَكُونُ أَنَا أَضَعُهَا بِيَدَيَّ»، فَفَقَّرْتُ لَهَا وَأَعَانَنِي أَصْحَابِي حَتَّى إِذَا فَرَغْتُ مِنْهَا جِئْتُهُ فَأَخْبَرْتُهُ، فَخَرَجَ رَسُولُ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم مَعِي إِلَيْهَا: فَجَعَلْنَا نُقَرِّبُ لَهُ الْوَدِيَّ وَيَضَعُهُ رَسُولُ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم بِيَدِهِ، فَوَالَّذِي نَفْسُ سَلْمَانَ بِيَدِهِ مَا مَاتَتْ مِنْهَا وَدِيَّةٌ وَاحِدَةٌ، فَأَدَّيْتُ النَّخْلَ وَبَقِيَ عَلَيَّ الْمَالُ، فَأُتِيَ رَسُولُ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم بِمِثْلِ بَيْضَةِ الدَّجَاجَةِ مِنْ ذَهَبٍ، مِنْ بَعْضِ الْمَغَازِي، فَقَالَ: «مَا فَعَلَ الْفَارِسِيُّ الْمُكَاتَبُ؟» قَالَ فَدُعِيتُ لَهُ فَقَالَ: «خُذْ هَذِهِ فَأَدِّ بِهَا مَا عَلَيْكَ يَا سَلْمَانُ» فَقُلْتُ: وَأَيْنَ تَقَعُ هَذِهِ يَا رَسُولَ اللَّهِ مِمَّا عَلَيَّ. قَالَ: «خُذْهَا، فَإِنَّ اللَّهَ سَيُؤَدِّي بِهَا عَنْكَ» قَالَ فَأَخَذْتُهَا فَوَزَنْتُ لَهُمْ مِنْهَا، وَالَّذِي نَفْسُ سَلْمَانَ بِيَدِهِ أَرْبَعِينَ أُوقِيَّةً، فَأَوْفَيْتُهُمْ حَقَّهُمْ، وَعُتِقْتُ، فَشَهِدْتُ مَعَ رَسُولِ اللَّهِ صلى الله عليه وسلم الْخَنْدَقَ، ثُمَّ لَمْ يَفُتْنِي مَعَهُ مَشْهَدٌ»
هذا نموذج رائع من نماذج المهتدين إلى دين الله الحق الذين ارتفعت همتهم وبذلوا في سبيل ذلك كل ما يملكون من غالٍ نفيس، حتى صاروا حجة لله على خلقه، ومضرب مثل يؤكد على أن من انطلق باحثًا عن الحق مخلصًا لله تعالى، فإن الله يهديه إليه ويمنُّ عليه به، وأعظِمْ بها من نعمة. وقصَّة إسلام سلمان رضي الله عنه فيها دليل يشهد بصدق نُبُوَّة محمد صلى الله عليه وسلم الذي ذكر أنه عَرف صفاته ومناقبه من أحد الرهبان في عَمُّورِيَة، والذي وصف له نبي آخر هذا الزمان قائلًا: «ولكنه قد أظلك زمان نبي، هو مبعوث بدين إبراهيم، يخرج بأرض العرب مهاجرًا إلى أرض بين حرَّتين بينهما نخل (المدينة المنورة)، فيه علامات لا تخفى، يأكل الهدية، ولا يأكل الصدقة، بين كتفيه خاتم النبوة، فإن استطعت أن تلحق بتلك البلاد فافعل» ولما وجد سلمان رضي الله عنه هذه الصفات في النبي صلى الله عليه وسلم علم أنه نبيٌّ حقًّا، بل هو خاتم الأنبياء أجمعين ـ صلوات الله وسلامه عليه.
هذا وقد كان لسلمان ولأمثاله شهادة من الرسول صلى الله عليه وسلم له، فعن أنس رضي الله عنه قال: قال رسول اللهصلى الله عليه وسلم : «السُبَّاق أربعة: أنا سابق العرب، وصهيب سابق الروم، وسلمان سابق فارس، وبلال سابق الحبشة». وعن كثير بن عبد الله المزني، عن أبيه، عن جده، أن رسول الله صلى الله عليه وسلم خطَّ الخندق، وجعل لكل عشرة أربعين ذراعًا، فاحتجَّ المهاجرون والأنصار في سلمان، وكان رجلًا قويًّا، فقال المهاجرون: سلمان منَّا. وقالت الأنصار: لا، بل سلمان منَّا. فقال رسول الله: «إنما سلمان منا أهل البيت”. ولما حضرته الوفاة بكى، فقيل له: ما يبكيك؟ قال: «عهدٌ عهدَه إلينا رسول الله، قال: «ليكن بلاغُ أحدكم كزاد الراكب» قال: فلما مات نظروا في بيته فلم يجدوا إلا إكافًا ووطاءً ومتاعًا قُوِّمَ نَحْوًا من عشرين درهمًا. وقد كان سلمان الفارسي رضي الله عنه من المعمِّرين، توفي بالمدائن في خلافة عثمان رضي الله عنه، قيل: سنة ثنتين وثلاثين.
