‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз. Замечательные эпизоды из его жизни
‘Умара ибн ‘Абд-аль-‘Азиза учёные считают одним из деятельных учёных и праведных халифов.
Аз-Захаби
Рассказ о пятом праведном халифе, много поклонявшемся Аллаху и равнодушном к мирским благам, благоуханнее мускуса и прекраснее цветущего сада.
Его жизненный путь уникален и действительно напоминал цветущий сад: в какой бы уголок этого сада ты ни забрёл, ты непременно найдёшь там свежие зелёные растения, прекрасные цветы и спелые плоды…
Хотя мы не можем охватить всю его жизнь, которая была украшением истории, это не мешает нам сорвать несколько плодов из этого прекрасного сада и взять оттуда немного света, потому что невозможность охватить всё не повод, чтобы отказаться от этого полностью — почему бы не взять хотя бы часть?..
Итак, вашему вниманию представлены три эпизода из жизни ‘Умара ибн ‘Абд-аль-‘Азиза. Позже мы ещё вернёмся к этой выдающейся личности, если будет на то воля Всевышнего Аллаха.
* * *
Первую историю рассказал нам Саляма ибн Динар, учёный, судья и шейх Медины. Вот эта история.
Я прибыл к халифу мусульман ‘Умару ибн ‘Абд-аль-‘Азизу, когда он был в Хунасыре в окрестностях Халеба. Тогда я был уже пожилым человеком, и к тому времени мы с ним уже давно не встречались.
Он был в доме. Но я не узнал его, потому что он изменился с тех пор, как занимал должность наместника Медины. Он поприветствовал меня и сказал:
— Подойди сюда, о Абу Хазим.
Приблизившись, я спросил:
— Никак ты и есть повелитель верующих ‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз?
Он ответил:
— Он самый…
Я воскликнул:
— Что же случилось с тобой?! Разве не было лицо твоё прекрасным, кожа — гладкой, а жизнь — богатой?
Он ответил:
— Да. Всё это было…
Я спросил:
— Что же так изменило твоё положение после того, как у тебя было много золота и серебра и ты стал повелителем верующих?
Он спросил:
— А что во мне изменилось, о Абу Хазим?
Я ответил:
— Твоё тело исхудало. Кожа сделалась шершавой, лицо пожелтело… И глаза твои — они потеряли свой былой блеск…
Он заплакал и спросил:
— А что было бы, если бы увидел меня в могиле по прошествии трёх дней?.. Глаза мои вытекли на щёки, живот раскрылся и растрескался, и черви пожирают моё тело… Если бы ты увидел меня в таком состоянии, я показался бы тебе ещё более чужим и странным, чем сегодня.
Затем он поднял на меня глаза и сказал:
— Разве не помнишь ты хадис, который ты пересказывал мне в Медине, о Абу Хазим?
Я сказал:
— Я пересказал тебе множество хадисов, о повелитель верующих…
Он сказал:
— Это хадис, который передал Абу Хурайра.
Я ответил:
— Да, я помню его, о повелитель верующих.
— Повтори его для меня, поистине, я хочу услышать его от тебя, — попросил он.
Я сказал:
— Я слышал, как Абу Хурайра говорил: «Я слышал, как Посланник Аллаха ﷺ говорил: “Поистине, перед вами возвышенность, которую трудно одолеть и которая смертельно опасна. Не поднимется на неё никто, кроме исхудавшего и истощённого”».
И ‘Умар заплакал так, что я даже стал опасаться, как бы печень его не разорвалась от плача. Потом он принялся вытирать слёзы и, посмотрев на меня, сказал:
— Неужели ты станешь упрекать меня, о Абу Хазим, за то, что я истощил себя ради этой возвышенности в надежде, что мне удастся одолеть её? И при этом я не думаю, что мне удастся спастись…
* * *
А вот вторая история из жизни ‘Умара ибн ‘Абд-аль-‘Азиза. Её передаёт ат-Табари от ат-Туфайля ибн Мирдаса.
Став халифом, повелитель верующих ‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз написал Сулейману ибн Абу ас-Сарри, своему наместнику в Согде, письмо, в котором говорилось следующее: «Построй в твоей области постоялые дворы, чтобы принимать мусульман: если кто-то из них приедет туда, ему бы оказывали там гостеприимство в течение одних суток. Позаботьтесь о нём самом и его верховых животных. Если же он будет очень утомлён, то оказывайте ему гостеприимство в течение двух суток и оказывайте ему помощь. А если он остался без средств и у него нет ни запасов, ни верхового животного, на котором он мог бы ехать, то дайте ему столько, сколько ему необходимо, чтобы добраться до своей области».
Наместник исполнил веление повелителя верующих и построил постоялые дворы. Весть об этом быстро распространилась. Люди заговорили об этих гостиницах в разных областях Исламского государства, поминая добрым словом халифа и радуясь его справедливости и богобоязненности.
Наиболее влиятельные и знатные жители Самарканда приехали к наместнику Сулейману ибн Абу ас-Сарри сказали:
— Поистине, твой предшественник Кутайба ибн Муслим аль-Бахили напал на наши области без предупреждения и не следовал в войне с нами тем путём, которым следуете вы, мусульмане. Мы знаем, что вы сначала призываете своих врагов принять Ислам, а если они отказываются, предлагаете им выплачивать джизью. А если они отказываются и от этого, то вы объявляете им, что будете сражаться с ними. И поистине, мы увидели справедливость вашего халифа и его богобоязненность и решили пожаловаться вам на ваше войско и призвать вас на помощь против того, что сделал с нами один из ваших командующих. Разреши же, о предводитель, нашей делегации отправиться к вашему халифу и подать ему нашу жалобу. Если правда на нашей стороне, то вы дадите нам то, что принадлежит нам по праву, а если нет, то мы вернёмся оттуда, откуда пришли.
Сулейман разрешил их делегации отправиться к халифу в Дамаск. Прибыв туда, они подали жалобу халифу мусульман ‘Умару ибн ‘Абд-аль-‘Азизу.
Халиф написал своему наместнику Сулейману ибн Абу ас-Сарри письмо, в котором говорилось: «Когда получишь это моё письмо, то пошли к жителям Самарканда судью, который рассмотрит их жалобу. И если он вынесет решение в их пользу, то вели войску мусульман покинуть их землю и призови мусульман, которые живут среди них, покинуть их земли. И вернитесь в то положение, в котором вы пребывали до того, как в их земли вошёл Кутайба ибн Муслим аль-Бахили.
Когда делегация прибыла к Сулейману ибн Абу ас-Сарри, её члены вручили ему письмо повелителя верующих. Сулейман поспешил исполнить веление и послал к ним судью Джумай‘а ибн Хадыра ан-Наджи. Он рассмотрел их жалобу и выслушал их историю, а также выслушал свидетельства воинов мусульман и их командующих. И ему стало ясно, что истцы правы. И он вынес решение в их пользу.
Тогда наместник велел мусульманам уйти с земли этих людей, вернуться в свои гарнизоны и подойти к ним войском снова, после чего предложить им выбор: либо они войдут в их земли мирным путём, либо они покорят их земли с боем, либо им не суждено будет одержать победу над ними.
Услышав о том, что судья мусульман вынес решение в их пользу, знатные жители Самарканда сказали друг другу:
— Горе вам! Эти люди смешались с вами и жили вместе с вами, и вы видели, как они живут и насколько они справедливы и правдивы. Оставьте же их у себя. Примите их и радуйтесь тому, что они живут рядом с вами!
* * *
Третий случай из жизни ‘Умара ибн ‘Абд-аль-‘Азиза приводит Ибн ‘Абд-аль-Хакам в своей очень полезной книге «Жизнеописание ‘Умара ибн ‘Абд-аль-‘Азиза».
Когда к ‘Умару пришла смерть, к нему зашёл Масляма ибн ‘Абд-аль-Малик ибн Мерван, один из наиболее уважаемых предводителей бану ‘Умайя, и сказал: «Поистине, ты, о повелитель верующих, лишил своих детей этого имущества. Ты бы поручил заботу о них мне или кому-то другому из членов твоей семьи». Когда Масляма закончил говорить, ‘Умар сказал: «Помогите мне сесть» — и ему помогли сесть. Он сказал: «Я слышал, что ты сказал, Масляма… Что до того, что я лишил своих детей этого имущества, то, клянусь Аллахом, я не лишал их того, на что они имеют право… И я не стану давать им то, на что у них нет права. Что же до твоего предложения поручить заботу о них тебе или кому-то другому из членов семьи, то их единственный покровитель и опекун — Аллах, Который ниспослал Писание с истиной и является Покровителем праведных. Знай, о Масляма, что мои сыновья могут быть либо праведными и богобоязненными, и Аллах обогатит их из милости Своей и укажет им выход, либо нечестивыми грешниками, и в этом случае я не буду первым из тех, кто помог им своим имуществом в ослушании Аллаха».
Затем он сказал: «Позовите ко мне моих детей» — а у него было больше десяти детей. Когда они пришли, он посмотрел на них и глаза его наполнились слезами: «Клянусь, эти юные создания — я оставил их без всего». И он замолчал и заплакал, а потом посмотрел на них и сказал: «Дети мои… Я оставил вам много блага. Мимо кого бы из мусульман или зиммиев вы ни прошли, они непременно будут считать, что у них есть перед вами обязанности… Дети, поистине, вы можете выбрать одно из двух: либо вы разбогатеете таким путём, за что ваш отец войдёт в Огонь, либо не станете этого делать — и благодаря этому ваш отец войдёт в Рай. Я думаю, что вы предпочтёте спасти вашего отца от Огня, чем разбогатеть». Сказав это, он посмотрел на них взглядом, исполненным отцовской нежности, и сказал: «Идите же, да убережёт вас Аллах от всего дурного… Идите же, да дарует вам Аллах благой удел».
Масляма сказал: «О повелитель верующих! Я могу предложить нечто лучшее». ‘Умар спросил: «Что же?» Масляма сказал: «У меня есть триста тысяч динаров, и я дарю их тебе. Раздай же их своим детям или раздай их в качестве милостыни, если желаешь».
‘Умар сказал: «А я могу предложить нечто лучшее, о Масляма». Масляма спросил: «Что же, о повелитель верующих?» ‘Умар сказал: «Верни их тому, у кого ты взял их, ибо у тебя нет прав на них». Глаза Маслямы наполнились слезами, и он сказал: «Да помилует тебя Аллах, о повелитель верующих, и живого, и мёртвого! Ты смягчил наши ожесточившиеся сердца и напомнил нам о том, что мы забыли, и будут поминать тебя среди праведных».
После кончины ‘Умара люди позаботились о его детях, и они никогда не знали нужды и бедности. Истину сказал Всевышний Аллах: «Пусть опасаются те, которые боялись бы за своих немощных потомков, если бы им пришлось оставить их после себя. Пусть они боятся Аллаха и говорят слово правильное» (4:9).
=========================================
‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз и его сын ‘Абд-аль-Малик
Разве не знаешь ты, что в каждом народе есть выдающийся человек… и что выдающийся представитель бану Умайя — ‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз, и что в Судный день он один будет воскрешён как отдельная община.
Мухаммад ибн ‘Али ибн аль-Хусейн
Не успел благородный последователь сподвижников и повелитель верующих ‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз отряхнуть с рук землю с могилы своего предшественника Сулеймана ибн ‘Абд-аль-Малика, как почувствовал, что земля под ним задрожала.
Он спросил:
— Что это?
Ему ответили:
— Это повозки халифа, о повелитель верующих. Они приготовлены для тебя, чтобы ты ездил в них.
‘Умар взглянул на них краем глаза и сказал подрагивающим, усталым голосом:
— На что они мне? Уберите их отсюда, да благословит вас Аллах, и подведите сюда мою мулицу. Мне достаточно её.
Но едва ‘Умар успел сесть на свою мулицу, как прибыл начальник городской стражи, чтобы идти перед ним. Его сопровождали стражники, выстроившиеся рядами справа и слева от него. В руках они держали сверкавшие на солнце копья.
‘Умар посмотрел на них и сказал:
— Вы мне не нужны. Я всего лишь один из мусульман, и выхожу так же, как они, и возвращаюсь так же, как они.
Затем он дошёл до мечети. Люди сопровождали его. Он зашёл в мечеть, и людям было объявлено:
— Общая молитва! Общая молитва!
Люди со всех сторон потянулись в сторону мечети. Когда люди собрались, ‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз обратился к ним с речью. Он восхвалил Аллаха и призвал благословение на Его Пророка, после чего сказал:
— О люди! На мою долю выпало это испытание притом, что сам я понятия не имел о том, что меня ждёт, и вовсе не стремился к этому, и не совет мусульман принял это решение. Я освобождаю вас от присяги, которую вы принесли мне. Выбирайте же для себя халифа, который вас устраивает.
Но люди в один голос закричали:
— Мы выбрали тебя, о повелитель верующих! И мы довольны тобой. Распоряжайся же нашими делами с благом и благодатью.
Когда голоса стихли, а сердца успокоились, ‘Умар снова восхвалил Аллаха и призвал благословение на Мухаммада — Его раба и Посланника.
После этого он принялся побуждать людей к богобоязненности, внушать им равнодушие к миру этому и стремление к миру вечному. Он напомнил им о смерти такими словами, от которых смягчились даже чёрствые сердца и слёзы потекли даже из глаз грешников. Слова эти исходили из сердца говорящего и оседали в сердцах слушателей.
Затем он возвысил свой усталый голос так, чтобы его услышали все присутствующие, и сказал:
— О люди! Обязательно подчиняться тому, кто покорен Аллаху, а тому, кто ослушивается Аллаха, никто не обязан подчиняться. О люди! Подчиняйтесь мне до тех пор, пока я буду покорен Аллаху в отношении вас, а если я ослушаюсь Его, то вы не обязаны подчиняться мне.
Затем он спустился с минбара, направился к своему дому и скрылся в своей комнате.
Ему хотелось немного отдохнуть после всех этих нелёгких событий, связанных с кончиной прежнего халифа.
* * *
Но стоило ‘Умару ибн ‘Абд-аль-‘Азизу прилечь, как к нему подошёл его сын ‘Абд-аль-Малик, которому было тогда около семнадцати лет, и сказал:
— Что ты собираешься делать, о повелитель верующих?
Он ответил:
— Сынок, я хочу вздремнуть немного. Я совершенно обессилен.
Сын сказал:
— Ты собираешься спать до того, как восстановишь справедливость и исправишь притеснение, допущенное в отношении людей, о повелитель верующих?
Он сказал:
— Сын мой, я не спал всю ночь из-за твоего дяди Сулеймана. Когда наступит время полуденной молитвы, я помолюсь с людьми и восстановлю справедливость с позволения Всевышнего Аллаха.
Сын сказал:
— О повелитель верующих! А кто гарантирует, что ты доживёшь до полуденной молитвы?
Эти слова возбудили в ‘Умаре решимость. Сон его улетучился. В его усталое тело вернулась сила. Он сказал:
— Подойди сюда, сынок.
‘Абд-аль-Малик подошёл к отцу и тот обнял его и поцеловал в лоб, после чего сказал:
— Хвала Аллаху за то, что Он вывел из крестца моего того, кто помогает мне блюсти религию.
Затем он поднялся и велел объявить людям:
— Пусть притеснённые придут и подадут свою жалобу!
* * *
Кто же такой этот ‘Абд-аль-Малик? Что это за юноша, о котором люди говорили, что это он ввёл отца в поклонение и повёл его дорогой равнодушия к мирским благам?
Давайте расскажем историю этого праведного юноши с самого начала.
* * *
У ‘Умара ибн ‘Абд-аль-‘Азиза было пятнадцать детей. Из них три дочери. Все они были богобоязненными и праведными, но ‘Абд-аль-Малик превзошёл в этом своих братьев и сестёр и выделялся среди них, как яркая звезда на небосклоне.
Он был весьма благовоспитанным и умным юношей. Несмотря на молодые годы, у него был ум зрелого мужчины.
С младых ногтей он был приучен к покорности Всевышнему Аллаху. В нём было больше характерных черт семейства аль-Хаттаба, чем в ком бы то ни было. Он был очень похож на ‘АбдАллаха ибн ‘Умара, особенно в своей богобоязненности, боязни ослушания и стремлении приблизиться к Нему посредством покорности Ему.
* * *
Его двоюродный брат ‘Асым рассказывал: «Как-то раз я приехал к моему двоюродному брату ‘Абд-аль-Малику, когда тот был ещё холостым. Мы совершили молитву-‘иша, после чего каждый из нас отправился в свою постель. ‘Абд-аль-Малик погасил лампу, и мы заснули. Посреди ночи я проснулся и увидел, что ‘Абд-аль-Малик стоит в темноте, читая слова Всевышнего “Знаешь ли ты, что если Мы позволим им пользоваться благами многие годы, * после чего к ним явится то, что им было обещано, * то всё, чем им было позволено пользоваться, не принесёт им никакой пользы?” (26:205–207). Меня испугало то, как он повторяет эти аяты и плачет при этом. Он сдерживал свой голос, но это был плач, разрывающий сердца…
Дочитав аяты до конца, он читал их снова. В конце концов я подумал, что этот плач убьёт его. Подумав об этом, я сказал: “Нет божества кроме Аллаха, и хвала Аллаху”, как обычно говорит только что проснувшийся. Я сделал это для того, чтобы прервать его плач. Услышав мой голос, он замолчал, и больше я не слышал от него даже шёпота…»
* * *
Праведный юноша учился у величайших учёных того времени, что позволило ему наслаждаться Книгой Аллаха и стать выдающимся знатоком хадисов Посланника Аллаха ﷺ. Он приобрёл понимание религии. И несмотря на юный возраст, не уступал многим старейшим факихам Шама, жившим в его время.
Рассказывают, что однажды ‘Умар ибн ‘Абд-аль-‘Азиз собрал чтецов и факихов Шама и сказал:
— Я позвал вас для того, чтобы посоветоваться с вами относительно того несправедливо взятого имущества, которое теперь подвластно моей семье. Как вы думаете, что с ним делать?
Они сказали:
— О повелитель верующих, это ведь случилось не в период твоего правления, и грех за эти несправедливости запишется тем, кто совершил их.
Но ‘Умара их ответ не удовлетворил.
Тогда один из присутствующих, который не разделял это мнение, посмотрел на него и сказал:
— О повелитель верующих, пошли к ‘Абд-аль-Малику, ибо у него не меньше знания, понимания религии и благоразумия, чем у тех, кого ты пригласил.
Когда ‘Абд-аль-Малик зашёл к нему, ‘Умар спросил:
— Что ты думаешь об этом имуществе, которое наши родственники несправедливо отняли у людей? Пришли владельцы этого имущества и требуют вернуть его, и мы знаем, что это действительно их имущество.
‘Абд-аль-Малик сказал:
— Я считаю, что ты должен вернуть его владельцам, раз уж тебе известно о положении этого имущества. А если ты не сделаешь этого, то станешь соучастником тех, кто отобрал это имущество у владельцев.
‘Умар улыбнулся и вздохнул с облегчением. Его тревога улетучилась.
* * *
Праведный юноша предпочёл жить у границ, на которые могли напасть враги. Он поселился в одном из приграничных городов, решив не оставаться в Шаме.
Он отправился туда, оставив позади Дамаск с его зелёными садами, прохладной тенью и семью реками.
Его отец знал о праведности и богобоязненности ‘Абд-аль-Малика, но несмотря на это боялся, что он поддастся наущениям шайтана или юношеским порывам. И он старался знать о сыне всё, что только можно было знать.
‘Умар никогда не забывал о нём и не проявлял невнимания по отношению к нему.
* * *
Маймун ибн Махран, визирь ‘Умара ибн ‘Абд-аль-‘Азиза, его судья и советник, рассказывает: «Как-то раз я зашёл к ‘Умару ибн ‘Абд-аль-‘Азизу и обнаружил, что он пишет письмо сыну. В этом письме ‘Умар наставлял его и давал ему советы, просвещал его и предупреждал, предостерегал и сообщал благую весть… В этом письме, помимо прочего, было написано следующее: “И далее… Поистине, ты более всех достоин того, чтобы внимать мне и усваивать слова мои. Поистине Аллах, хвала Ему, облагодетельствовал нас в делах как мелких, так и значительных. Помни же, сынок, о милости Аллаха к тебе и твоим родителям. Остерегайся высокомерия и гордыни, ибо они из деяний шайтана. Он для верующих явный враг. И знай, что я посылаю тебе это письмо вовсе не потому, что мне сообщили о тебе что-то дурное, — мне известно о тебе только хорошее. Однако мне сказали, что есть в тебе немного самолюбования. И если бы это дошло до ненавистного мне, ты увидел бы от меня то, что тебе не понравилось бы”. Затем ‘Умар повернулся ко мне и сказал: “Поистине, сын мой, ‘Абд-аль-Малик, приукрашен в глазах моих, и я виню себя за это. Я боюсь, что моя любовь к нему одолела моё знание о нём, и я, подобно многим отцам, слеп, не замечая пороков своих детей. Поезжай к нему, посмотри, увидишь ли что-нибудь похожее на высокомерие и гордыню. Он ещё совсем молод, и я опасаюсь, что шайтан может сбить его с верного пути”. И я отправился к ‘Абд-аль-Малику. Прибыв к нему, я попросил разрешения войти и зашёл к нему. Это был юноша в самом расцвете, благовидный и очень скромный. Он сидел на набитой подстилке, покрытой шерстяным покрывалом. Он радушно поприветствовал меня и сказал: “Я слышал, как отец упоминал о достоинствах, тебе присущих, и надеюсь, что Аллах принесёт людям пользу через тебя”.
Я спросил: “Как ты поживаешь?” Он ответил: “Все хорошо, по милости Всевышнего Аллаха. Вот только я боюсь, как бы меня не обольстило хорошее мнение отца обо мне. Я не настолько хорош, как думает мой отец. И поистине, я боюсь, что его любовь ко мне одолела его знание обо мне — это будет бедой для него”. Меня удивило сходство их слов. И я спросил: “Скажи мне, на что ты живёшь?” Он ответил: “На доход, который приносит земля, купленная мною у того, кто унаследовал от своего отца. Я купил её на деньги, в отношении которых не было никаких подозрений и сомнений. Благодаря этому я не нуждаюсь в деньгах мусульман”. Я спросил: “Чем ты питаешься?” Он ответил: “День — мясо, день — чечевица с растительным маслом, день — уксус с растительным маслом. Этого достаточно”. Я спросил: “Ты чувствуешь в себе самолюбование?” Он ответил: “Я ощущал нечто подобное. Но когда отец дал мне наставления, раскрыв предо мною истинную сущность души моей и показав мне, как она на самом деле ничтожна, и преуменьшив её значимость в моих глазах, Аллах принёс мне пользу через эти наставления. И да воздаст Аллах отцу моему благом”. Я посидел у него немного, беседуя с ним и получая удовольствие от его речей. И никогда не случалось мне видеть юношу с таким прекрасным лицом, совершенным умом и столь благовоспитанного, несмотря на юный возраст и неопытность. В конце дня пришёл слуга и сказал: “Мы закончили”. Он молчал. Я спросил: “Что именно они закончили?” Он ответил: “Он говорит о бане”. Я спросил: “А что баня?” Он ответил: “Они очистили её для меня от людей”. Я сказал: “Ты произвёл на меня весьма благое впечатление, пока я не услышал это”. Он испугался и пробормотал: “Аллаху принадлежим мы и к Нему возвращаемся… А что в этом такого, о дядя, да помилует тебя Аллах?” Я сказал: “Разве эта баня принадлежит тебе?” Он ответил: “Нет”. Я сказал: “Что же побуждает тебя выгонять оттуда людей? Ты как будто желаешь таким образом возвыситься над ними и превознести себя. К тому же ты наносишь ущерб владельцу бани, уменьшая его дневной доход, и заставляешь уходить ни с чем того, кто пришёл помыться”. Он сказал: “Владельцу бани я возмещаю ущерб и отдаю ему то, что он теряет из-за меня”. Я сказал: “Это расточительство, к которому примешивается высокомерие… Что мешает тебе ходить в баню вместе со всеми, ведь ты такой же человек, как и они?” Он ответил: “Мне мешают делать это простые люди, которые входят в баню без изара, и мне не хочется видеть их срамные места, и мне не хочется принуждать их надевать изар, чтобы они не подумали, что я пользуюсь властью, от которой я прошу Аллаха избавить нас хотя бы так, чтобы не осталось ничего против нас и ничего в нашу пользу. Дай же мне наставление, да помилует тебя Аллах, которое принесёт мне пользу, и укажи мне выход из этого положения”. Я сказал: “Подожди, пока люди выйдут из бани вечером и вернутся в свои дома. А потом иди туда сам”. Он сказал: “Хорошо, так я теперь и буду поступать. С этого дня я больше никогда не буду ходить в баню днём. Если бы не холода в этих местах, я бы вообще туда не ходил”. Он опустил голову и задумался ненадолго, а потом поднял голову и сказал мне: “Я заклинаю тебя не говорить об этом моему отцу, ибо поистине, я не желаю, чтобы он был недоволен мною, потому что я могу покинуть этот мир раньше, чем его недовольство вновь сменится довольством”. В этот момент мне захотелось испытать его ум, и я сказал ему: “Если повелитель верующих спросит меня, видел ли я в тебе что-нибудь, нуждающееся в исправлении, ты желаешь, чтобы я солгал ему?!” Он сказал: “Нет, упаси Аллах! Просто скажи ему: мол, я видел в его поведении нечто неподобающее, но я увещевал его и указал ему на неправильность его поведения и он сразу же исправился. Мой отец не станет спрашивать тебя о подробностях, если только ты сам не расскажешь ему, потому что Всевышний Аллах уберёг его от того, чтобы доискиваться до сокрытого”. Я никогда не видел отца и сына, подобных им, да помилует Аллах их обоих».
* * *
Да будет доволен Аллах пятым праведным халифом ‘Умаром ибн ‘Абд-аль-‘Азизом и да сделает Он его довольным! И да наполнит он благом его могилу и могилу его любимого сына ‘Абд-аль-Малика. Мир им в день их присоединения к небесному обществу, и мир им в тот день, когда они будут воскрешены вместе с лучшими и благочестивыми!
